Виктория Цветкова
Разлученные
28.
Ян
Юноша устремился было к Костяному лесу, но вдруг замер и обернулся, вглядываясь в ночь. Резкий гортанный клекот нарушил тишину, он донесся откуда-то справа. А затем послышался легкий звон. Это были очень знакомые звуки – привязанный у одному из священных деревьев верд вскинул голову, чтобы привлечь внимание хозяина, и сбруя зазвенела. Молодой человек радостно улыбнулся, не зная, кого благодарить за этот щедрый подарок – отца или Светлую богиню.
– Дружище, Серый! Как ты здесь оказался?
Ян ласково провел ладонью по твердой чешуе на шее своего ящера, и верд довольно заурчал. Сняв с сучка поводья, юноша запрыгнул в седло. Серый вскочил на ноги и энергично встряхнулся, расправляя крылья. Подскочил метра на три и плавно взлетел, поднимаясь выше и выше над лесом. Всадник легким движением колена направил верда вперед.
Макушки сосен и дубов, растущих вперемежку в Костяном лесу, в ночном сумраке выглядели тянущимися вверх руками. Кроны колебались на ветру и, чудилось, будто они пытаются изловить летящего над ними всадника. По тому, как недовольно крутит головой его ящер и все время норовит подняться выше, Ян подумал, что, может быть, ему не кажется, и старая ведьма Лоэс пытается поймать его, ради кровавой жертвы. Было время, когда такое предположение позабавило бы, но не сейчас, после всего, что случилось. Юноша хмурил брови, но удерживал верда низко над лесом, чтобы в темноте не пропустить полянку, на которой когда-то стоял дом ведьмы Лоэс.
Небо на востоке постепенно светлело, вдалеке тускло блестела лента реки, а за ней потянулись ярко-зеленые болотистые луга, прозванные Эринейскими, а на горизонте вырисовывались крыши фермерских домов. Ян тронул поводья, огибая опушку запретного леса, и, наконец, увидел, что искал. Со времени страшной расправы над Лоэс прошло более полувека, но деревья на развалинах ее хижины так и не выросли. Лесные великаны обступили поляну, словно почетный караул возле могилы вождя.
В хмуром предрассветном сумраке Ян оглядел поросшие высокой сорной травой руины. Печальное зрелище. Дав команду ящеру идти на посадку, он не сразу добился повиновения.
– Но-но, Серый, я сам понимаю, что здесь нехорошее место, но нам нужно именно сюда.
Твердая рука натянула поводья, и верд все-таки спланировал на относительно ровную площадку, подальше от деревьев. Ян мрачно оглядел почерневшие от копоти и жара стволы ближайших сосен. Время не пожелало стереть следы давней трагедии, и у непосвященного могло возникнуть чувство, будто дом сгорел два или три года назад. Меж тем пролетело семьдесят зим с тех пор, как старая Лоэс в клубах черного дыма растворилась в чаще Костяного леса и стала одним из его духов.
Ян спрыгнул с седла. Верд не пожелал ложиться, крупное, покрытое гладкой чешуей тело, нервно вздрагивало. Да, нехорошее здесь место.
– Э, приятель. Пожалуй, лучше отпустить тебя, – пробормотал Ян.
Вытащил из подпространственного хранилища стилос и четвертинку бумаги и, опираясь на седло, написал: «Вернусь самое позднее через три дня. Ян».
Стараясь не думать, как будет жить через эти три дня, если Рена не вернется, юноша положил листок в седельную сумку и подвязал поводья, чтобы не отвлекали ящера. Хлопнул по поджарому крупу и скомандовал:
– Домой!
Ящер взмахнул крыльями и легко оттолкнулся от земли. Резко пошел вверх, набирая высоту, и вскоре исчез за густыми кронами. Ян остался один.
Теперь ничто не мешало ему. Только где тут искать уцелевший артефакт? Озарение в храме показало ему несколько картинок. В том числе и лежащий в густой тьме предмет, похожий на маговизор.
Ян разочарованно пнул ногой торчащий из травы камень. Он не ожидал, что от дома так мало осталось. А то, что осталось, затянуто многолетним дерном. В отличие от деревьев, травы здесь разрослись густо, поднимаясь выше двух метров. Продираться в этих дебрях у молодого человека не было ни времени, ни желания. Ян обошел пепелище кругом, прикидывая, насколько велик был дом ведьмы. Над его протянутой рукой возникла крохотная искра. Небрежно стряхнул частичку пламени на траву, и та пошла выжигать слежавшийся слой мертвой растительности. Деревья вокруг недовольно зашумели, но юноша не обращал на них внимания. Не доверять эльфийке Озаниэль и ее защитному амулету у него не было причин, стало быть, и леса ему бояться нечего.
Искорка работала прилежно, свежая трава и давно засохшая солома осыпались на землю черной пылью. Руины постепенно освобождались от растительности. В розоватом рассветном сумраке показались черно-рыжие, обгорелые камни, перемешанные с обломками балок и кровли. Ян немедленно приступил к разбору завалов. Его целью было добраться до фундамента. В буйстве пламени мог уцелеть разве что подвал. Это единственное место, где могли сохраниться хоть какие-то вещи.
Работа была тяжелая для одного человека, пускай и мага. Ян благодарил богов за то, что одарили его четырьмя стихиями, и усердно применял заклинание воздуха – «Облегчение ноши», когда приходилось ворочать толстые полуистлевшие балки. Наконец, когда солнце уже поднялось над лесом, среди разрушенных огнем стен остались только руины внутренних перегородок, да огромная закопченная печь. За ней обнаружились человеческие кости. Привалив останки ведьмы, камнями, Ян принялся искать люк в подвал. Комнат было три; в самой большой и близкой к входу пол покрывали оплавленные черепки, осколки посуды и прочий обгорелый скарб, Ян кое-как разметал этот мусор по углам и обнаружил вделанное в цементный пол металлическое кольцо. Металл расплавился, но все еще надежно держался. Еще немного усилий по расчистке, и открылись края люка.
Юный маг не спешил хвататься за кольцо. Вначале проверил, нет ли ловушек. Поисковое заклинание откликнулось, подсветив люк тревожным светом.
Ага, ведьма защитила лаз в подвал, значит, там действительно что-то важное!
29.
Ян
Ян подозревал, что от старой Лоэс следует ждать каких-то особенных пакостей. Лесная ведьма была не из тех, кто хранит секреты там, куда может проникнуть любой. Открыть подвал оказалось непростым делом.
Сперва юноша попытался приподнять люк при помощи обгорелого обломка балки. Однако стоило прикоснуться острием к оплавленному кольцу, как на поверхности деревяшки зашевелился сонм полупрозрачных, бесцветных муравьев. Насекомые жадно пожирали древесину, на глазах превращая ее в труху. Крепко выругавшись, Ян брезгливо отбросил балку в сторону. Чего еще ожидать от лесной ведьмы, как не нашествия зловредного роя? Спасибо, что диких пчел или стаю хищных птиц не наколдовала!
Молодой эйс прошел к опушке леса, выискивая жердину потоньше и подлиннее. На берегу полноводной речки теснилось немало молодых деревьев. Ян обрадовался, обнаружив среди них белый явор. Эта порода наименее чувствительна к магии – то, что сейчас нужно. Он срезал высокое, стройное деревце и, обтесав кору, вернулся к дому ведьмы. Жердь получилась длинная с раздвоенным сучком на конце, так что не было необходимости приближаться к люку, пока ловушки не будут обезврежены.
Стоя за пределами дома, Ян просунул жердь к люку через полуразрушенную стену. Сучок подцепил кольцо, и, пользуясь палкой как рычагом, юноша чуть сдвинул тяжелую крышку. Из щели метра на полтора ввысь полыхнул яркий огонь, и можно только догадываться, какое увечье получил бы неосторожный вор. Медленно, позволяя ловушке прогореть, юный маг отодвинул крышку в сторону. В почерневшем, растрескавшемся от жара и времени цементном полу зияло квадратное отверстие.
Ян не спешил заглядывать внутрь – темнота в подвале напомнила о бездне и чудовищах, там обитающих. Свет дня не проникал в лаз глубже, чем на метр. Юноша закинул сеть для обнаружения заклинаний, но на сей раз ничего настораживающего не обнаружил. Вероятно, у старой Лоэс иссякла фантазия на ловушки.
Что ж, теперь можно посмотреть, что там, во тьме. Свернув пук сухой травы, Ян поджег его искоркой и опустил импровизированный факел в лаз. Подвал как подвал. Ничего особенного: глубина около трех метров, небольшое помещение с утоптанным земляным полом и сырыми стенами. Вниз вела замшелая деревянная лесенка, которая даже во времена Лоэс, скорее всего, выглядела ненадежно. Вдоль трех стен широкие полки, сплошь заставленные разнообразнейшими склянками, бутылками, коробками и банками – здесь ведьма хранила реактивы и зелья. На четвертой стене растянута заплесневелая шкура какого-то крупного зверя.
Не доверяя древней лестнице, Ян просто спрыгнул вниз. Морщась от острого запаха плесени и вековой сырости (шкура на стене также вносила лепту в окружающий смрад), юноша вновь раскинул поисковую сеть, но больше ловушек не обнаружил.
Тогда Ян приступил к розыску артефакта. Но только потянулся к плоской коробке на одной из заставленных склянками полок, как что-то мелькнуло наверху и на миг заслонило свет дня. Молодой маг вздрогнул и бросился к лестнице, но было слишком поздно – люк со скрежетом захлопнулся, отсекая и дневной свет, и звуки леса.
Воцарилась полная темнота.
Кто его запер? Фермеры с Эринейских болот сюда не захаживают. Оставалось не так уж много вариантов и самый вероятный – злокозненный дух мертвой ведьмы. Лоэс не могла добраться до Яна, ведь на нем амулет эльфийки, однако, сумела напакостить. Она все еще сильна, в этом не осталось сомнений после нападения на герцога Холдера в лесу. Юноше послышалось, что снаружи доносится злорадное хихиканье. Или это ветер шумит?
Ян запалил световой шар, добрался до люка и попытался открыть его. Но едва уперся в тяжелую крышку, гнилые ступени под ним подломились, и юноша полетел вниз вместе с обломками лестницы. Не пострадал, но это не имело особого значения, ведь теперь он заперт здесь, словно в ловушке. Большой вопрос, догадаются ли отец и братья искать его в доме старой Лоэс. Даже если помощь придет, то не раньше, чем через три дня – он ведь отправил записку. Слишком поздно.
Три дня в этой зловонной дыре… А за это время возможность вернуться на Андор для Рены будет потеряна! Ян стиснул зубы, отгоняя отчаяние. Он должен выбраться немедленно, ради любимой.
Вот только как?
Он несколько раз ударил, пытаясь пробить выход «Воздушным кулаком». Бесполезно. Возможно, если он снимет одну из полок, удастся добраться до крышки и попробовать снова.
Световой шар осветил замшелые углы подполья. Ян присел, осматривая и ощупывая низ полок, сделанных из простой фанеры – поверхность была влажной и разбухшей. Нечего и думать попытаться использовать такой материал, чтобы выбить тяжелую крышку люка. А если установить наклонно, как пандус, чтобы взобраться к люку, ни одна из полок не выдержит веса молодого воина – несмотря на юношескую стройность, Ян отличался высоким ростом и широкими плечами.
Разочарованный, Ян тем не менее не оставил попыток и внимательно осматривал стеллажи. Бутылки и банки с подозрительными жидкостями – с ярлычками и без, назначение которых понять уже было невозможно, коробки с травами, что-то вроде связки сушеных анур… Тут его взгляд наткнулся на толстую короткую палку, торчащую из стены под одной из полок в самом низу.
Зачем здесь этот штырь? Может, когда-то он держал еще одну полку? Не похоже. И все-таки странно. Ян проверил заклинанием – вроде бы нет ловушек. И тогда, повинуясь странному наитию, он схватился за древко и потянул на себя. Из стены, которая до этого казалась цельной, неожиданно легко выдвинулся грубо сколоченный ящик. Заглянув внутрь, юноша присвистнул.
30.
Ян
Ящик почти до краёв был заполнен монетами, золото тускло поблестело в полумраке подвала. Ян небрежно зачерпнул несколько леев, с любопытством разглядывая чеканку – здесь были совсем древние леи, с ликами давно умерших королей, и новые, выпущенные не более ста лет назад, уже с изображением ныне здравствующего Даррена X. Сокровище мёртвой ведьмы ничуть не заинтересовало молодого человека. Он вполне разумно полагал, что богатства, нажитые ценой болезней и смертей, которые насылала Лоэс, никому пользы не принесут. Сколько она все это копила – два-три столетия? А зачем?
Среди монет обнаружились кольцо и браслет из дешёвого дутого золота. Значит, тут не только монеты? Эта мысль обнадежила.
Ян запустил руку поглубже и нащупал что-то плоское. Замер от предвкушения, но не смог сдержать разочарованного вздоха, когда из груды монет показался кожаный переплет разбухшей от влаги тетради. Ян небрежно перелистал исписанные ровным, красивым почерком страницы.
Лоэс прилежно, в течение многих лет, записывала рецепты вперемежку с заметками о хозяйстве, дневниковыми записями о своих делах и мыслях. Чернила кое-где совсем расплылись, а пятна сырости местами делали текст нечитаемым. Невольно Ян задержался глазами в нескольких местах – как человеку чуткому, ищущему логику во всём, этот документ показался ему интересным.
Простыми, рублеными фразами ведьма выписывала отчёт о своей жизни. Это была печальная хроника того, как обычная деревенская девушка под влиянием трагических событий – увы, не таких уж редких даже в наше время – озлобилась на весь свет и сознательно вытравила из своей души всё светлое и доброе. Будучи изгнанной из деревни за связь с женатым человеком и, потеряв незаконного ребёнка, она в течение последующих сорока лет сознательно и жестоко мстила каждому жителю этого несчастного поселения. Даже своим родственникам, особенно им. С безумной радостью она записала, в конце концов, что родная деревня наконец полностью обезлюдела и зарастает лесом.
Затянувшаяся месть долгие годы была смыслом жизни Лоэс, а когда черные замыслы осуществились, нашлось новое увлечение. К сожалению, эта часть текста подверглась разрушающему действию времени и сырости, но из отдельных фраз Ян понял, что ведьме открылись тайны Костяного леса. Видимо, в это же время ее разум перенес ненависть к односельчанам на всех людей вообще. Об артефакте Пути упоминаний не нашлось. Зато в нескольких отрывках шла речь о воле богов, портале и Колесе времени. Всё это показало юноше, что он на верном пути, и портал в другой мир существует не только в его расстроенном воображении.
Примечательно, что на одной из страниц были нарисованы пентаграммы, вроде тех, что используют для ритуалов некроманты, а под ними безыскусное изображение странного рогатого животного, вроде ханна, только с неприятно вытянутой бородатой мордой. Ян с недоумением прочел пометку внизу «Черный козел – жертва для ритуала призыва». О таком животном он и не слыхивал. Возможно, оно сказочное? Или иномирное?
Конечно, дневник злой ведьмы – это весьма интересно, однако, чтение не приближало Яна к результату. Молодой маг закрыл тетрадь и поместил её в свое подпространственное хранилище. Возможно, впоследствии эти записи попадут в семейный архив Холдеров, а если отец найдёт возможным, будут переданы в городской архив Аттенборо, как часть истории округа.
Но где же артефакт?
Юноша снова подступил к ящику с золотом, перебирая монеты. И почти сразу нащупал продолговатый предмет, на сей раз весьма миниатюрный. Сердце бешено заколотилось. На чуть подрагивающей от волнения ладони лежал именно тот предмет, который он искал. Что-то подобное ему открылось в видении, посланном богиней. Немного напоминает маговизор: ряд кнопок и небольшой экран.
К разочарованию молодого человека, прибор казался мёртвым. Никаких указаний по включению на корпусе не обнаружилось. Ян нажимал все кнопки одну за другой – без результата. Прежде чем его накрыло отчаянием, пришла светлая мысль, что, возможно, артефакт будет действовать в лесу. Богиня не стала бы посылать на поиски неработающей штуки.
Впрочем, сперва нужно выбраться отсюда, а затем думать, как включить.
Молодой маг повесил артефакт Пути на шею рядом с защитным амулетом и сосредоточился на осмотре полок. Не может быть, чтобы среди всего этого хлама не нашлось никакого подручного средства, которое поможет выбраться отсюда. Он тщательно проверил стены на предмет других тайников и скрытых механизмов. Дошёл до стены, затянутой шкурой, и вновь задался вопросом: зачем старуха завесила одну из стен? И почему не разместила здесь полки? Может, не успела? Кстати, а почему Лоэс не укрылась в своем подвале, когда фермеры явились сюда, чтобы сжечь ее вместе с домом?
Преодолевая брезгливость, он приблизился к покрытой смердящим мехом стене. Рассматривая уцелевшие чёрные жёсткие волоски, Ян пытался угадать животное, но не смог определить – шкура была слишком велика для ханна, и даже у короткорунных пород шерсть не такая жёсткая. Возможно ли, что это то самое жертвенное животное из дневника Лоэс?
Задавшись целью посмотреть, что скрывается под загадочной шкурой, Ян хотел уничтожить ее при помощи огненной стихии. Однако, к счастью, вовремя сообразил, что тут же сам задохнётся в этом замкнутом пространстве. В гнилостном спертом воздухе подвала дышать было уже тяжело. Резким движением юноша сорвал покров со стены и изумленно уставился на забитую досками крест-накрест, низенькую дверь.
Еще минута, и доски отброшены в угол. Дверь легко открылась. В лицо Яну пахнула могильная сырость. Лучи светового шара были бессильны разогнать тьму подземного хода.
31.
Рена
Солнце заметно склонилось к закату, когда Чэд знаками показал, что пора возвращаться. Кошка к этому времени уже с удобством разлеглась у девушки на плече и не пожелала слезть, даже когда молодые люди направились к выходу из питомника. Рена с удовольствием несла нетяжелую, довольно урчащую ношу.
У конторы им встретилась Арин – та наблюдала, как двое работников грузят в автофургон саженцы хвойников, завернутые в пленку. Мать приветливо помахала Чэду и шепнула Рене, чтобы та шла домой и переоделась к ужину.
При посторонних девушка, конечно, не осмелилась поднимать щекотливую тему отношений матери и ее старшего пасынка. Возможно, разумнее было бы вообще притвориться, что ничего не произошло. Но мать должна быть осторожнее. Если видела Рена, кто знает, сколько работников, могли застать беспечных любовников? Пойдут слухи, и рано или поздно проведает муж. А Мэт-старший не выглядит человеком, который спустит такой удар!
Кошка не расставалась с Реной до самого дома, а у крыльца пружинисто спрыгнула и исчезла за рядом розовых кустов. Средний сын господина Монтроза, с которым Рена уже умудрилась сдружиться, знаками пояснил, что таковы уж нравы этих зверьков – гуляют сами по себе. Смеясь и обмениваясь знаками и коротенькими словами, молодые люди вошли в дом и в прихожей столкнулись с Мэтом-младшим. От острого, мрачного взгляда красавца-великана оба притихли, съежились и разбежались по комнатам.
Освежившись в душе, Рена сменила рубашку и брюки на скромное платье из серой шерсти, которое нашла на кровати. Заплела волосы в две косы, скорчила в зеркало унылую рожицу. Наряд вполне соответствовал ее настроению. Заканчивался еще один день, прожитый в чужом мире. За окном темнело, а она не отыскала путь назад.
На стуле висела ее собственная одежда – пропыленная груда белого шелка и рваных кружев. Попаданка тщательно перетряхнула платье, но артефакта Пути не нашла. Сердце Рены отчаянно застучало, а ладони вмиг стали влажными. Где же он? Она отчетливо помнила, что положила его на стул, а после сбросила и злосчастный свадебный наряд. Неужели мать забрала артефакт? Если так, то вряд ли отдаст, она ведь не верит, что можно вернуться на Андор.
А если это не мать? Мэт-младший как-то странно смотрел на нее, пока они с Чэдом поднимались по лестнице. Уж не обыскивал ли он ее комнату? Уф, тогда тем более нужно поговорить с матерью!
Из-под кровати послышался тихий стук. Потом снова. И снова.
Рена с тревогой вслушивалась в шум. Что там такое? Неужели какой-то зверь из леса проник в комнату? Как? И когда? Стало жутковато. Хотелось с ногами забраться на кровать, но и любопытство победило страх. Девушка наклонилась и заглянула в полную неизвестности темноту. Шум затих, а затем снова послышался стук, и из-под кровати выехала плоская коробочка на шнурке, а следом показалась белоснежная лапка с розовыми подушечками, которая пыталась до этого шнурка достать.
Артефакт Пути! Ирена всплеснула руками и рассмеялась! Так вот, кто его утащил!
– И как ты здесь оказалась, кош-ка? – девушка погладила лапку и подняла с пола прибор. Озабоченно осмотрела корпус, понажимала кнопки. Нахмурилась, потому что экран остался темен и пуст.
Флаффи вылезла из-под кровати и потерлась о ноги, требуя ласки. Рассеянно почесывая кошку между ушками, Рена оглядывала комнату в поисках надежного места для артефакта, но не нашла такового. В результате надела на шею – так его никто не отберёт. Возможно, при контакте с телом, прибор снова заработает и покажет путь назад.
Одна из работниц стукнула в дверь, созывая членов семьи к столу. Рена еще раз взглянула на себя в зеркало, убедилось, что плоская небольшая коробочка не видна под платьем, и сошла вниз. В гостиной она застала мать и маленькую Николь.
– А, Рена! Ты славно поработала сегодня. Молодец. Завтра отведу тебя на северный участок, там нужно подрастить тополя. У Мэта крупный заказ на качественные доски, а деревья еще не совсем готовы к вырубке.
Дочь неохотно кивнула, все же она привыкла помогать растениям расти и цвести, радуя глаз, и мысль о том, что придется способствовать их скорейшей безжалостной вырубке, претила ее натуре.
– Хочу предупредить, Арин, – нерешительно начала Рена. – Дело в том, что сегодня я видела тебя… вместе со старшем сыном твоего мужа…
Женщина тяжело, с подозрением взглянула на дочь.
– Что ты хочешь сказать?
– Вы любовники?
– А тебе какое дело?
– Да никакого, мама! Просто поберегись. Что, если кто-то узнает?
Но мать отмахнулась, подняла на руки крохотную Николь и закружила по комнате. Девочка задорно смеялась, и Арин вторила беззаботным смехом. Из коридора послышались голоса. Женщина остановилась, опустила ребенка на пол и вновь холодно взглянула на старшую дочь.
– Никто не узнает, мы осторожны. А ты не лезь не в свое дело, хорошо? Или Мэт-младший тебе понравился, и хочешь забрать его себе? Не выйдет. Он только мой, ясно?
Кровь схлынула с лица Рены, а потом вновь ударила волной. Арин все не так поняла! Но возразить попаданка не успела, в комнату потянулись сыновья Монтроза, а затем явился и он сам. Семья перешла в столовую. Все расселись, как и накануне, за длинный стол.
За обедом Арин казалась беззаботной и без устали ухаживала то за мужем, то за Николь. Усердно работая ложками, молодые люди перебрасывались шутками с отцом. Рена проголодалась за целый день, но рассеянно ковыряла вилкой мясо, тушенное с овощами. Неприятный разговор оставил осадок, и ей приходилось натягивать на лицо дежурную улыбку.
Чэд на правах приятеля постоянно уделял новой родственнице внимание, а заодно продолжал учить словам. Рене нравился этот дружелюбный русоволосый парень, но она тут же поймала себя на мысли, что влюбиться в него не смогла бы. Слишком глубоко впечатался в сердце образ синеглазого красавца-брюнета, который остался в другом мире. Зато с Чэдом легко, словно с братом.
А вот другие сыновья владельца лесопилки немало напрягали красавицу-попаданку. Младший, Пи-Джей, несколько раз норовил поймать и игриво придавить под столом ножку Рены, так что ей приходилось все время держать ноги под своим стулом.
Мэт-младший к Ирене не обращался, но и не сводил с нее пугающих темных глаз.
