Виктория Чуйкова
Эдден. Роман

– Нет! Послушать тебя, так я монстр.

– Не принимай все в штыки. Не всовывай канаты вместо шнурков. А просто возьми и дай понять, что он тебе нужен.

– И что мне теперь, советоваться с ним, какую делать стрижку или надеть платье? Уволь!

– В этом ты вся! Взвалила на себя груз, его давно нет на твоих плечах, а ты все тащишь! Не хочу ссориться! Посмотри старые фильмы. Старые, русские фильмы.

– Это еще какие такие фильмы?

– Да хоть «Служебный Романс».

– И что я там увижу?

– Я устала с тобой спорить! – Ев зажала уши, но уходить не спешила, надеясь, что сестра отключит эгоизм и, по меньшей мере, начнет нормально общаться.

– Девочки! – приоткрыл Эд дверь. – Мы в бильярдной. Подтягивайтесь! – И тут же исчез, подмигнув Ев.

– Уже идем! – ответила она ему и повернулась к сестре, та скривилась в ухмылке:

– «Мы в бильярдной!» Кто бы сомневался! – в голосе Вел было столько сарказма, подмасленного обидой, что Ев невольно поняла очень важную вещь, о чем тут же вскрикнула:

– Да ты ревнуешь! Вел! Ну, даешь! Ты ли это?! Собственно, а почему я так реагирую? По глазам вижу, что не инстинкт собственницы сыграл. Но с чего вдруг?

– Я ревную? К кому, к блондинкам?

– Стоп машина! Вот только не говори, что ты его приревновала к Ольче? Это же смешно!

– Капец! Я и ревность?! Не говори чушь. – Вел отвернулась к окну. Там за стеклом вовсю хохотали дети, снег отображал сияния света, приоткрыла окно и, вдохнув, сказала, переводя тему. – Морозец. Свежестью пахнет.

– Ревнует… – улыбалась Ев. – Вот дурында. Интересно, что я пропустила?

– Ничего я не ревную. – Вел взяла себя в руки и уже спокойно повернулась к сестре. – Противно. Олечка, сю-сю-сю! Курточку вытрушу, ручки погрею. Бе!

– Так! Я ушла. Тебя явно подменили. Хотя это и обнадеживает. Возможно, не все еще потеряно! – Она дошла до двери, высказывая свои предположения. И только открыв дверь, спросила: – Ты идешь?

– Попозже!

– Захочешь напиться – позови, составлю компанию. – и ее смех разлетелся по дому.

– Ревную! И выдумает же такую глупость. Просто капец! – опять повернулась к окну. В свете фонаря маячили тени и она разобрала – Жан, по очереди спускает детей с горки. Оделась, нашла перчатки и понеслась к ним. Припевая детскую песенку, но глаза, по-прежнему, оставались грустными.

– Мам! Ты за нами?

– Нет! Тоже хочу покататься с горки. Разрешите?

Жан улыбнулся. Видя, как она, словно пятилетняя девочка, не может сдержать нетерпения.

– Ты, Вел, уже здоровая! – Ния стала, расставив ноги и поставив руки в бока, закрывая собой ледяную лесенку. – На санки не поместишься!

– Я здоровая? Ну, раз так, то я из тебя сейчас, сделаю снеговика!

Тут же сделала снежок и запустила в Нию. В ответ в нее полетел град снежков, сразу с четырех сторон. Жан отошел в сторону, изредка уворачиваясь от летевшего в него снежного кома. Вел поймала Нию, они свалились на снег, катаясь как два ребенка. «Куча мала!» – закричали дети, падая на них. Вслед за этим под окнами появились «ангелочки» – один заход, второй, третий. Вернулись к горке и Жан, по очереди, толкал их вниз.

– Я сейчас! – Вел вспомнила, что у входа в подвал видела забытую кем-то фанерку, понеслась, взяла ее и уже через минуту, съезжала, смеясь и визжа, как девочки. – Мы так в детстве катались, или на портфелях.

– А вот это ты зря сказала. – шепнул ей Жан. – Представляешь, что теперь будет? Вместо книг, одни льдинки!

– Не получится! – крикнула все слышащая Агния. – У нас рюкзаки!

– Ушастик! – отозвался Жан. – Собирай братцев кроликов, пора домой! Примораживает, Максим заболеет, нас его мама побьет.

– Не побьет! – ответила Агния, но послушно потащила мальчика к деду. – Папа вылечит.

– А лучше Влад! – заметили Славки. – Тогда у него точно шанс появится.

– Какой такой шанс? – поинтересовалась Вел, помогая Жану счищать снег с детей.

– Стать моим папой! – крикнул радостно мальчик.

– А ты хочешь?

– Очень!

– Так действуй! – сказала Вел, даже не подумав, что ребенок может придумать. – Бегите, мы за вами. И кричите громче, пусть отцы встречают вас. – Вел сделала шаг к дому, но Жан перегородил ей дорогу санками, предлагая покатать:

– Садись! Я и тебя прокачу.

– Ты чего, я же тяжелая!

– Так и я не ребенок. Спорим, довезу до фонтана и обратно, с ветерком?

– На что?

– На большую плитку черного шоколада.

– Это не серьезно! А ты что, любишь шоколад?

– Я много чего люблю…

– Интересно. Ну, давай, вези! Только помощников не зови, а то так и не попадут домой.

Жан засмеялся и легко тронул сани с места, резво оббежал кружок вокруг фонтана, помчался назад, объезжая кусты.

«Жан – супер герой! Человек молния»! – Раздались детские голоса из-за угла и тут же дети исчезли, побежав домой. Еще кустик и Вел свалилась в сугроб, а он упал рядом:

– Ну, так как, шоколад будет?

– Будет! – радостно и легко ответила Вел, смотря на черное небе и мигающие ей звезды.

– Сохрани такую мордашку. – тихо сказал Жан, перевернувшись на бок и смотря на нее. – И посмотри в зеркало, когда придешь. Это – неописуемо! – Поднялся, подал ей руку и как ребенка, с легкостью поставил на ноги. Отряхнул снег, снял ее мокрые перчатки, дунул пару раз на пальчики, согревая, растер и надел свои перчатки. – Домой? У меня под рубашкой гора снега, Виен ругаться будет!

– Будет мороз! – ответила Вел, от смущения собственных мыслей, события повторялись, только на этот раз в них была она, и ни какой подоплеки не было. Но не для нее. Стыдясь саму себя и того, что она навыдумывала часом ранее, отвела глаза, смотрела на звезды.

– Отлично! Значит, простоит наш Снего-Град!

Он взял ее под руку и повел домой. В окне третьего этажа мелькнула тень, Вел этого даже не заметила, а Жан поднял голову, кивнул, хотя и не увидел жену, но точно знал, что она у окна.

– Я загляну к Максимке и распоряжусь, чтобы девочкам принесли перекусить и горячий чай в постель, побалуем, перед сном. – пообещал Жан и Вел кивнула, прижавшись к его руке.

Вел заглянула к дочкам, хотела помочь раздеться, но те смеясь напомнили, что они уже взросленькие. Ужаснулась холодным рукам и ногам.

– Ничего себе! Еще заболеете!

– Мамочка, ты сама мокрая, не боишься тоже заболеть?

– Кто, я? Никогда! И вам не разрешаю! Марш в ванную, сейчас чай принесут, липовый, с медом.

– Вампирчики не болеют! – возбужденно кричала Ния, довольная, как слоненок, прожитым вечером.

– Точно, сестренка!

– Вампирчики? И с чего это вы сделали такие выводы?

– Мы холодные и голодные!

– Это все объясняет. – усмехнулась Вел: – Мне придется сходить за серебряной водой.

– Не поможет, не поможет!

Появилась Галина, принесла перекусить, Вел стащила кусочек сыра и сказала, что никуда от них не уйдет.

– Я как чувствовала! – улыбнулась Галина. – Чашку тебе принесла. А где главный вампиренок?

– Плескается. Изображает из себя акулу. – Ответила Влада, садясь за стол в теплом, длинном халате. – Как там Макс?

– Спит уже. – Ответила Галина и пошла в ванную.

– Иди, – кивнула ей Вел. – Я сама за ними поухаживаю.

– Мама! Ты с нами? – широко открыла глаза Мира.

– Не поняла? Хотите прогнать?

– Нет, просто ты в мокрых джинсах. Мамочка, а может, ты и сказку расскажешь?

– Сказку? Вы же уже взрослые.

– Тогда историю. Хотим историю!

Забрались в постель, Ния влезла между сестрами, сербала горячий чай, причмокивая, но сегодня им прощалось даже это. Вел рассказывала свои детские, зимние истории и наблюдала, как у девочек закрываются глаза, а они с этим борются. Сама не заметила, как задремала, опустив голову на кровать, поглаживая маленькие, родные ножки.

Глава 6

Беззаботная и веселая атмосфера наполнила своды бильярдной комнаты. Мужчины «сражались» на зеленом сукне, женщины болтали, потягивая ликер, а Эд стоял у бара, кивком отвечал на вопросы и поглядывал на дверь в ожидании жены. Она упорно не приходила и его это печалило. Совершенно не понимая в чем дело, в сотый раз прокручивал их разговоры за последние сутки.

«И какая муха ее укусила? – думал он, попивая виски, даже не понимая его вкус. Не выдержал, поставил стакан на столик и присел на край стола, поближе к брату, как бы наблюдая за партией, а сам отматывал «пленку» дня назад. Он уже сто раз пожалел, что высказался о своих желания, он готов был забрать все слова обратно, только бы она не обижалась, только бы была здесь, с ним рядом и смеялась, смеялась, смеялась! Не выдержал. Ушел, никем не замеченный, и прямиком в свою половину – попросить прощения, забрать с собой. Не силой, уговорами. Решительно открыл дверь и, его встретила пустота и значительный холод. Сердце дрогнуло. Бросился к шкафу. Отлегло – все вещи на месте! Значит дома. Это уже хорошо. Возможно, с мамой заболталась. Увидел причину сквозняка, поднял руку закрыть окно, но задержался – дети так задорно хохотали, неоднократно появляясь в поле его зрения. И тут он выдохнул все сомнения и опасения. Нет! То, что жена была не в духе в его адрес, он даже не сомневался, это пройдет. Поговорят, выяснят, он попросит в очередной раз прощение, за то в чем не виноват, он же мужчина, сильный и зрелый, все и наладится. Просить прощение – это удел мужчин. Он его выполнял исправно, не считая чем-то зазорным. В конце концов, можно и побаловать, всего одним волшебным словом, которое так хотят слышать ее ушки. Все остальное тут же приложится. Зато она была с ним…. А это много стоит! Он долго стоял у окна, затем сменил его, чтобы удобно было наблюдать за семьей, и грелся душой от ее ребячества. Они меняли направление, и он переходил вслед за ними, не в силах упустить такое зрелище. Как же он любил свою Вел! Как обожал эту рыжую троицу! Ради такого зрелища готов был на все. Дети побежали вперед, он собрался их встретить, но тут Жан вычудил неповторимое, а затем, Эд еще не понял, но где-то в глубине души, уже разгадал причину обиды жены. Именно обиды! Не злости, не разочарования, ни чего-либо другого. Жан проделал пустяковые вещи, которые он сам проделал буквально несколько часов назад. В его глазах это выглядело так мило, так трогательно! Свекор и невестка, и их дружба. Все горестные моменты, что витали в свете некоторых разногласий, моментально улетучились. Эд понял, что жена простила отца, не только за то, что он когда-то, достаточно давно, оступился в отношении Вилен, а на много лет вперед. Авансом, на всякий случай. И среди этого позитива, таилась разгадка пасмурности жены, но Эд пока не осознал этого.

– Рота снеговиков наступает на дом! – смеясь, сообщил он, открыв дверь бильярдной.

– Ой! – подскочила Ольга. – Пойду встречать, а то точно заболеет.

Ев и Дэн бросили жребий, кто отправится, но тут заглянула Галина, сообщила, что все прибыли и она займется Агнией. Что дало возможность младшим раскатать партию между собой. Эд «помялся» вокруг стола, теперь уже с удовольствием опустошил стаканчик, посмеиваясь перебранке брата с женушкой. В коридоре звучало: «Рам-за-за! Рам-за-за! Гули-гули, рам-за-за!», в громком исполнении Агнии.

– Как тихо заходит наш снеговичок! – кивнул на дверь Дэн. – А что это ты, ПаМа, не идешь встречать своих?

– Зачем? Там Вел, не чуть не хуже их, я в смысле, тоже снеговиком подрабатывает, так что пусть сами.

– То есть? – не понял его Дэн.

– Такая же снежная, как и дети! – смеялся Эдгар.

– Да ты что?! – Дэн отправил в лузу пару шаров и щелкнул жену по носу. – И ПаМа не проконтролирует свою троицу? – Дэн примерялся к очередному удару, но сам получил шаром в плечо. – Что ты дерешься? – повернулся он к брату, естественно промазав и дав фору Евгеши.

– Не ерунди, договорились?

– Понял, не буду! Старшие сегодня не в духах, причем оба!

Прошел час, но Вел так и не появилась. Эд пожелав всем спокойной ночи, зашел к себе, Вел все еще отсутствовала. Приоткрытая дверь в ванную говорила, что и там ее нет. Но вот свет она выключить забыла, как и мокрые вещи валялись на полу.

– Всегда забывает! – выкрутил, развесил на сушилку. Отправился к детям. Двое рыжиков, а между ними черное чудо мирно спали в одной кровати, а на их ножках рука Вел. Эд покачал головой. – Уснула, прямо на полу! – ринулся было к ней, но передумал. Собрал и снес посуду, забежал к себе, расстелил постель и только после этого вернулся за ней. Осторожно разжал ее пальцы, подхватил как ребенка. Она тут же обняла его за шею, сквозь сон пробурчав:

– Прости, не заметила, как уснула. – ощутив подушку, добавила. – Я немножко и все сделаю….

– Спи, мое солнце! Спи, моя любовь, вредненькая, как ребенок.

***

За окном завывала вьюга. Вел открыла глаза и села, соображая который час и где, собственно она. Нащупала мобильный:

– Ничего себе спала! – сомкнула брови, копаясь в своих желаниях – вставать, или поваляться еще, раз уж проспала. Муж молча повернулся на бок и смотрел на нее. – Прости, пожалуйста. Я вчера так неожиданно уснула.

– Вел, что ты как младенец! Хотя… – Он лег на спину, положил руки под голову, но по-прежнему любовался ее. – Ты не знаешь, в лесу никто не замерз?

– Что? – Не поняла вопроса, наморщила лоб, ждала.

– Ты, за последние двенадцать часов, второй раз извиняешься.

– Да, ну тебя! – махнула рукой, поцеловала в щеку. – Значит, не обижаешься. Хорошо. Еще раз извини, – вылезла из постели и убежала в ванную. Эд потянулся, прикрыл глаза, стал дожидаться. Однако Вел появилась полностью одетой. – Пойду, гляну как там девочки.

– Вел, не стоит, пусть поспят.

– А вдруг заболели. Ты знаешь, какие они вчера явились?!

– Догадываюсь. Давай я схожу. – он начал подниматься.

– Дорогой, зачем, понежься, я же уже поднялась!

Ее голос прозвучал настолько мягко, настолько убаюкивающее, что Эд широко открыв глаза – замер и сидел так, пока не щелкнула за ней дверь.

– Интересно… И чего ждать? – спросил сам себя, но ложиться не стал. Побрился, застелил постель. Вел все еще не было, намеревался пойти, сдержался. – А ведь Дэн совершенно прав! Сколько можно контролировать?! – Сел за документы, дело было не из легких, отвлекся лишь на ее голос:

– Уже поднялись, представляешь, позавтракали и занимаются. Такие серьезные! – Она подошла ближе, положила руку ему на плечо. – А у тебя, что-то серьезное?

Эд медленно, боясь спугнуть то, что только что услышал, поднял к ней голову:

– Решил разобрать накопившиеся бумаги.

– Помочь? Я совершенно свободна, аж… до пятницы!

– А что в пятницу?

– Пока не знаю, но до нее у меня дел никаких!

Еще не уловив, издевается она, или серьезно, Эд решил не спешить с разбирательством такой перемены:

– Посидишь со мной? Я немного и мы будем пить кофе! Или у тебя есть другие предпочтения?

– Посижу. С удовольствием полюбуюсь твоей серьезностью. А как будешь освобождаться, скажи, я заварю. – поставила стул рядом, села, подняв на сидение ноги и обняла коленки, голову положила на них и повернула к нему.

– Тебе удобно так сидеть, как воробушку на жердочке?

– Удобно! А главное – с тобой рядом.

Внутри все клокотало, но она мило улыбалась. Как же ей хотелось убежать, заняться чем-то серьезным, а не как идиотке сидеть и лупать глазами, но нет! Решила, значит надо дойти до конца. Но совсем скоро и в этом, совсем глупом, по собственному мнению, прозябании, Вел начала находить плюсы – любовалась мужем, открывала для себя изменения в его внешности. Эд становился мужественней, хотя и раньше не был юнцом. Черты лица выразительней, значительней красивей он был сегодня, чем…. – А ты куда? – встрепенулась, как только муж отправил письма, закрыл папки и поднялся.

– Заварю кофе.

– Я же хотела сама.

– Но мне приятно доставлять тебе маленькие радости. Я быстро.

– Эд! – обняла его: – Пойдем вместе!

– Зачем?

– Хочу!

Она шла с ним нога в ногу, Эд улыбался и мотал головой.

– Вел! Не издевайся.

– Даже не думала.

Обнял ее крепко, притянув к себе очень близко:

– Тогда так.

– Нет, мужчина мой, сегодня так! – Она вложила свою ладошку в его, и пошла припевая любимую песенку дочек.

Усадил ее на стул, взял турочку:

– С молоком? – спросил Эд, прекрасно зная, что жена любит с лимоном, либо просто крепкий, без сахара.

– С ли… – начала Вел, но тут же осеклась. – А ты как будешь?

– Черный.

– Тогда все равно.

– Ну, ну… – приподнял брови Эд и достал две чашки. Вел, тем временем, занялась гренками. Еще минута и он поставил перед ней дымящуюся чашку, молочник и нарезанные тонко колечки лимона. – Так что?

– Молоко! – Не раздумывая сказала Вел и положила голову на руки. – Как же приятно, когда ты за мной ухаживаешь….

– А мне-то, как приятно…. Упс! Это сливки. Будешь?

– Буду! Почему не ешь?

– Пока не хочу, а ты, моя лисичка, съешь кусочек! – Положив сыр на греночку, намазанную маслом, подал ей.

– Я же не ем так рано, тем более без тебя….

– И от сыра отказываешься?

– Отказываюсь!

– Тогда я убираю.

Так прошел день. Вел хвостиком ходила за ним, предугадывала желания. Вовсю баловала дочек, предварительно спрашивая у него разрешения пойти к ним, или с ними. Советовалась по любой мелочи. Эд не одергивал, принимал ее чудачества улыбкой. Начался второй день, с точностью до минимума, а за обедам Виен улыбаясь, попросила у Вел минутку для разговора. И опять Вел глянула на мужа, как бы спрашивая дозволения.

Виен пришла почти сразу:

– Вел, вот что ты творишь?!

– Ты о чем?

– О твоей перемене! Но, проехали, ты уже взрослая девочка…. Вот, прочитай! – протянула ей флешку.

– Что это?

– Почитай, там разберешься. А вообще – это мои мысли. Прости, Жан прочел первый, говорит – понравилось. Обозвал сценарием для женского романа.

– Жан?

– Да, он. А что это ты так спросила, словно он черствый, холодный мужлан. У нас с ним давно полное взаимопонимание. Все, что случилось тогда – быльем поросло! И… он мой муж. Знаешь, теперь мне, больше всего на свете хочется, что бы и вы с Эдом пришли к тому же. Не хочу ставить Ев в пример, но они давно ушли вперед, а ты все топчешься на месте.

– Вы что, сговорились все?! Ничего не понимаю. Мама! Зачем мне что-то меня в своей жизни? Она меня полностью устраивает!

– Тебя! Вел, ты опять думаешь только о себе. Я не говорю о переменах, больших и резких, основательных. Просто раздели жизнь на две зоны, где в одной будет работа, а в другой – твоя семья. Семья! Понимаешь о чем я? Для нас работа – это хобби, а семья – эта жизнь! Тут сердцем думать надо. Так прочитаешь? Мне очень важно твое мнение.

– Почитаю!

– Спасибо! – Виен сразу ушла, догадавшись, что дочери совсем не хочется вести душещипательные беседы.

Вел покрутила флешку, положила на стол, но тут же вернулась к ней и вставила в ноут. « ВеЛюр». – гласили большие буквы на весь лист. Посмотрела на него, но листать дальше не стала:

– И что все это значит? Ладно, прочту, чтобы не обижалась! – и Вел с ленью перешла на вторую страницу:

«ВЕЛюр. Девушка провела рукой по мягкой ткани, на любимой юбке.

– Ах, как же я люблю ее! Вот бы найти такую любовь – вечную и надежную. ВеЛюр – вечная любовь. Странно, что возникла именно такая ассоциация. Придет же такое в голову…»

Вел погрузилась в чтение. Сначала так, с ухмылкой на губах, только потому, что это попросила прочесть мама, затем ее мимика сменилась на удивление, о чем говорили широко открытые глаза и поднятые брови вверх. Еще пару листиков и она уже начала задумываться над смыслом и делать пометки, а еще через пять и вообще – очертила поля и ставила галочки – отмечая, где надо доработать, где вообще изменить. Со второй главы она уже окунулась в чтиво, примерив героиню к себе.

«Девушка ходила по комнате, нервно переменная в руках уголок своей блузки:

– И что мне делать?! Что? Как же я его люблю. Так никто и никогда любить не сможет! Люблю на столько, что готова отдать себя без остатка! Только, оказывается, этого мало… – Она присела на краешек подлокотника кресла, стоявшего у самого окна, и положила голову на подоконник. Прикрыла глаза, смотря в себя, а не в мнящую даль. – Что? Что делать?! – в доме, в одной из комнат, зазвучала музыка, прибавляя громкость и выводя ее из самопоедания. – Это же моя любимая песня…. Господи! А я и забыла, за столько лет… – она подняла голову, прислушалась и начала подпевать. Мимо проплыл воздушный шарик, красный, сердечком, открыла окно, собираясь взять ниточку, но вовремя прочла надпись на широкой ленте, тянувшейся за ним: «Вова! Я тебя люблю!»

Веланти высунулась из окна. Внизу стояла девочка, лет пяти. Кучерявые волосики, рыжие как апельсинка, веснушчатый нос и улыбка, без двух передних зубов. Она кивнула ей и кучеряшки подпрыгнули, как шапочка одуванчика.

– Это же надо, я когда-то тоже была такой! – улыбнулась ей Веланти. Глубоко вдохнула и оторвала глаза от очаровательного чада. Облака, проплывающие у нее над головой, превратились в кучные воспоминания, сыпались на нее как листья с пожелтевших деревьев. Душа замерла, в висках зазвучали сказанные ею, но совсем забытые слова: «Я выйду замуж только за того, кто сможет разбудить во мне массу желаний. Разнообразных и непредсказуемых! Моим мужем будет только тот, ради кого мне захочется делать глупости, милые женские глупости! Дарить подарки – незначительные и те, что были мечтой всей его жизни…. Это будет тот мужчина, в руки которого я упаду, закрыв глаза, с любой высоты, ни на миг, не задумавшись об опасности, потому, что он будет моей опорой, а я его! Мужчина – любовь которого будет бесконечной и неповторимой, неописуемой и необъяснимой…. Потому, что именно так могу любить я…»

Веланти отвернулась от окна, стерла со щек слезы умиления, вспоминая, как же он любит ее – безпретензионно! Без единого – «за что», а просто любит. Всю – от корня волос, до кончиков ногтей. Поставила в холодильник бутылочку его любимого вина, накрыла стол совсем легкой закуской. Украсила комнату свечами и набрала его номер:

– Милый! Ты очень занят?

– Да, но это совсем не важно.

– Тогда, приезжай скорей. Я так люблю тебя!»…

Вел прочла последние строки и шмыгнула носом:

– Навыдумывала! – но продолжала смотреть в экран, на последние слова маминого сочинительства. – Эд, а ты где? – повысив голос, спросила, даже не ожидая ответа.

– В кабинете. Работаю. – отозвался тут же муж. – Нужен, я отвлекусь.

– Нет, постой. – говорила она, растягивая слова, обдумывая. – Можно я зайду?

– Вел! Ну что за ребячество! Заходи. Я ничего предосудительного не делаю! – усмехнулся, ожидая ее подколки, но жена молчала.

Она надела любимое платье, уложила, как он любил, волосы, подвела глаза и вошла к нему, присела на краешек стола и, прикусив губу, смотрела на его, не изменившиеся за годы их совместной жизни, любимые глаза, в которых она тонула уже много, много лет и хотела тонуть, как можно дольше.

– Солнышко мое! – сказал он, так и не дождавшись ни одного звука. – Ну не до такой же степени… Дорогая, любимая, не издевайся, пожалуйста! Уж лучше будь как прежде.

Вел наклонилась, поцеловала его мягкие и горячие губы, раз, второй. Затем настойчивей. Закрыла глаза и они оба почувствовали легкое головокружение, но даже не задумались разомкнуть губ. Эд притянул ее к себе сильнее. Поднялся и, не почувствовал почвы под ногами….

Отпустил ее губы, открыл глаза – темень! Полная и непроглядная. Мотнул головой и схватил жену сильней, не понимая в чем дело. Постепенно глаза привыкли к темноте и Эд, наклонившись к ее уху, прошептал: – Ты куда это нас отправила?

– Встречать наш рассвет! – тихо ответила она. А в ее ладонях загорелись два маленьких огонька и осветили их лица. Ее глаза блестели, тело дрожало. Эд обнял ее двумя руками и тут же спугнул сияющие точки, те отлетев, затерялись вдали. Вел развернулась и прижалась к нему спиной, запрокинув голову. Его крепкие объятия, горячие поцелуи – будили в ней все, что только можно, и от этого вокруг них вспыхивали огоньки и уносились ввысь.

– Любимая… – шептал он. – Ты сводишь меня с ума…. – и опять целовал, прерываясь, спрашивал: – Так, где мы?

– Я же сказала….

Эд начал различать, благодаря танцу огней, сочную траву под ногами, не тронутую человеческой ногой. Ее малейшее движение и огоньки вспархивали, кружились, отлетали и возвращались вновь, спускаясь вниз, усеивая дол.

– Это же светлячки! – догадался Эдгар. – И они, как бы услышав его, подлетели, приняв силуэт девочки, принялись изучать его. – Красиво! – мужчина не сдержался от эмоций.

А светлячки уже образовали шар, отлетели немного. Замерли, и как по команде разлетелись, кто куда, оставив их наедине, оставляя за собой хвост туманной дымки. Еще миг и Эд словно прозрел – заметив вокруг миллиарды звезд, что угасали, подмигивая. А луна, луна была совсем рядом, только протяни руку. Осветила небольшую, безлюдную, без единого деревца поляну. – Обалдеть! Такое чувство, что мы с тобой одни во всей галактике!

– Да… – тихо сказала Вел.

– Так ты признаешься, где мы?

– Понятия не имею.

– Вел, не шути так.

– Всегда мечтала попасть туда, где ощутила бы себя необычайно счастливой!

– Значит, тебе рядом со мной счастья мало? – засмеялся Эд, прекрасно понимая, о чем она говорит. Взял ее за руку, смело повел вперед.

– Осторожно! Места эти нам неведомы…. – проговорила Вел.

– Разве?! – бросив на нее беглый взгляд, Эд остановился, набрал полную грудь воздуха, выдохнул и, смотря ввысь, произнес: – Мне казалось, что ты знаешь все уголки моей любви к тебе!

– Не старалась даже. И не буду. Пусть открывается постепенно. Но ты все равно, будь не настолько смел, сейчас. – ее слова оказались пророческими. Эд не сделал и десяти шагов, как посыпались камни, и он разглядел, что они стоят на вершине горы. – Хочешь сказать, что мы достигли пика взаимоотношений?

– Хочу сказать, что необычайно высоко тебя люблю! Вот только девочек не взяла. А жаль, тут необыкновенно красиво.

– Я не могу найти слов.

– И не надо! Эд, ты помнишь, очень давно, когда мы только познакомились, ты спросил меня, каким должен быть мой мужчина? – Эд кивнул, он помнил все ее слова, ну почти все. – Так вот, он должен быть тобою! Ведь только ты мог довести меня до такого состояния, блаженства! Ты подарил мне жизнь, вкус любви, а я дарю тебе всю себя и любовь, какой я ее вижу. Только прошу, не пытайся меня сделать иной, не убивай во мне то, что заложено природой. Просто поверь и знай, что именно так я тебя люблю, как ты это видел сегодня!

– Родная моя, я даже не думал этого делать…

– Значит то, что случилось, спишем на недоразумение…

– Лучше на экстрим. Ну, многие же прыгают с парашюта, нам дано нечто невообразимое. Зато ты нашла, как выразить свои чувства. – Он невольно сделал несколько шагов назад, чтобы отвести ее от края.

– Эд! – воскликнула Вел. – Туда, смотри туда! – она повернула голову немного левее, где снизу, пробивались лучи, очищая дорогу солнцу. – Ничего не видела прекрасней! И почему все восхищаются закатом?

– По разным причинам. Давай это будет нашей с тобой тайной. Ты согласна? Ведь это наш с тобой рассвет…

Вел не ответила, провела рукой по его губам, прося помолчать немного. А солнце уже залило белым светом вершину горы, унося их к началу…