Виктория Чуйкова
Эдден. Роман

– Так вот где вы все дни пропадали! – Радовалась Вел, сняв все подозрения и накопленные, хоть и мелки, обиды.

Смех, возгласы победы сочетались с восклицаниями поражений. Более трех часов они поднимали на уши всю округу.

– Веселятся. – заметила Виен, садясь в машину к мужу.

– Давно такого не было. – ответил он и Ви заметила грустинку в его глазах.

– Мог бы к ним и присоединится.

– Ты это чего?! Не хватало мне, старому деду, носиться по имению.

– Напрашиваешься на комплимент?

– Мы победили! Мы победили! – ликовали девушки – Ура! Слабаки!

Ния неслась первой, по самые уши в краске и счастливая, как слоненок.

– Виен! Мы их разбили, вчистую! Жаль, тебя не было.

– А мне как жаль. А что же ты вся в краске?

– Я же маленькая. А мама с Вел, всех – бац, бац! Ой! – завизжала она, взлетая в руках отца.

– Вояка моя! Вы только посмотрите – это ее следы. – Повернулся спиной и показал на мягкое место, окрашенное в желтый цвет.

– Я не виновата!

– Еще как виновата! Уверен, специально целилась.

– Нет! Просто у меня рост такой.

– Я тебе этого не забуду. Подкосила первого! И главное, как партизан. Выскочит из-за куста, стрельнет и исчезла!

– Мы знали, кому поручить тыл! – обняла их Ев.

Начало смеркаться, из машины раздавалась тихая музыка, дети постоянно хлопали дверьми, забегая погреться, но тут же выскакивали обратно и грелись у костра. Взрослые, наблюдая за ними, расслабленно сидели у стола под небольшим навесом из вьющегося, дикого винограда, кое-где еще осталась ярко красная листва и разбавляла зимние краски. Тусклый свет фонарей уменьшал пространство для детского обетования. И только Агния, повторяя танец победы, напоминала всем, как они – «дженщины», разбили этих «мужчинов»!

– Так что мы планируем на Новый Год? – спросил Жан, уловив минуту молчания.

– Да, как-то не думали. – Они поговорили, решая, как лучше провести каникулы и перенесли воспоминаниями в прошлое:

– А помните наш большой новогодний карнавал?

– Еще бы! Вы же столько долго нас искали. – Смеялась Виен, поглядывая на мужа. – Настолько длительно, что мы решили вам подыграть.

– Продолжительно. – обнял ее Жан и признался честно. – Очень длительное время.

– А вот и нет! – Как всегда воспротивился Дэн. – Мы делали вид, что бы вам было что вспомнить.

– Да, ладно! Я мимо тебя столько раз проходила, а ты все глазами стрелял по сторонам.

– Вот именно, что стрелял! – Ляпнул Эд и тут же пожалел, но все обошлось. Ев лишь измеряла его своим пронизывающим взглядом, а Вел ущипнула в бок, шутливо говоря:

– Значит, признаешься, что стреляешь глазищами налево?!

– Гелио! Ты чего? Больно же. Это я так, сказал, ну, типа делали вид, что не видели.

– Не видели! – твердо сказала она. – Потому, что меня рядом с тобой не было, достаточно долгое время.

– А где ты была?! – уставился он на нее. И оба расхохотались, не в силах сегодня больше воевать.

– Папочка! – подбежала Ния. – Я домой хочу, очень, очень!

– Лапатуля, что же ты молчала?

– Забыла!

– Дети, быстро в машину! – скомандовал Дэн. – Я отвезу всех.

– Давай! Мы справимся и тоже греться. – отозвался Эд, подсаживая девочек.

Хоть и ехали пару минут, но все время прыгали на сидении, а попав в дом, понеслись по ступенькам, на ходу прощаясь с Максимкой. А он, чуть позже, усаживаясь в кровать, говорил:

– Мамочка, миленькая моя, давай еще погостим. Мне так хорошо здесь!

– Погостим. Интересно, что тебе тут нравится?

– Все! Так весело! Все такие хорошие! А Влад больше всех.

– Занятно. Чем же он хороший?

– Он такой веселый! И добрый.

– Веселый?

– Да! Знаешь, сколько историй знает. Жаль, что он не мой папа.

– Не говори так. Папа – это папа.

– Только он меня не любит, а Влад любит! И я ему интересен, а папе нет!

Ольга растрогалась, ушла в ванную, чтобы не спорит с сыном, а главное, чтобы Максим не заметил слез, накатившихся на глаза, открыла воду. А когда вышла, он уже мирно посапывал, улыбаясь во сне. Поправила одеяло, пошла, открывать дверь, в которую тихо стучали.

– Прости, ты, наверное, уже легла… – сказал Влад, переминаясь с ноги на ногу. – Я на минуту, узнать как вы. Не замерзли?

– Проходи! Все хорошо, не замерзли. Максим сразу уснул, вон, улыбается. – кивнула она на ребенка и прикрыла дверь в спальню.

– А может, чай? – Глянул он на нее с надеждой. – Еще так рано….

– Чай?! – удивилась Ольга. – Но…

– Я быстро! Сейчас все принесу! – немедля ушел, вернулся почти сразу, с дымящимся чайником, двумя чашками и конфетами. – Любишь сладкое?

– Не знаю, как-то не думала над этим.

– Я не очень нагло? Спать не хочешь?

– Нет! И… Влад, давай на сегодня без уточнения и множества вопросов.

– Давай!

Глава 5

– Какой замечательный день! – кутаясь в плед, говорила Вел. – Так повеселились и наши-то, как сблизились… Я о Владе с Олькой.

Эд присел возле нее, поправил одеяло:

– Можно спросить?

– Тебе, все можно!

– Скажи, я дождусь того дня, когда ты будешь думать о нас с тобой?

– Не поняла!

– Что тут непонятного. Милая, родная! Вечно о ком-нибудь думаешь – ни Ольга, так журнал. Там все хорошо – находишь новые проблемы.

– Подожди! – Вел села, накрыла плечи, приготовилась бурно оспаривать его, как ей показалось, необоснованные претензии. – Ты чем-то конкретно недоволен?

– Нет, что ты! Я всем доволен.

– Что тогда за наезд?

– Нет никакого наезда. Просто хочется, хоть иногда, что бы ты обо мне так заботилась и переживала.

– «Так» – это как? Носки стирала, или штопала?

– Вел! Что за глупости! Хочешь поругаться? Для меня это не будет сюрпризом, привык за столько лет. Проглочу, и опять буду ждать. – в его облике было полное спокойствие, но вот во взгляде было нечто новое для Вел, непонятное, неизвестное. Ей бы разобраться, прислушаться, а нет, она уже завела себя, вытащила на поверхность ту малую капризность и недовольство, что живет в каждой женщине:

– Нет, родной, мой! Это ты меня хочешь обидеть. И после такого головокружительного дня!

– Я хочу лишь одного, хоть раз почувствовать твое полное внимание, тепло к себе, чуткость и интерес. Что бы ты, хоть раз в неделю, спрашивала: как у меня дела на работе, звонила днем, без повода, соскучилась и позвонила! Да, что юлить, хочу, чтобы надоедала звонками, по разным мелочам.

– Вот, сам сказал – надоедала! И не подумаю.

– Признаю, не так выразился. Позвонила бы уточнить, где я, скоро ли буду.

– Эд! Я прекрасно знаю, как мешают пустые звонки! И потом, я тебе доверяю. А насчет работы, тут ты не прав, мы постоянно обсуждаем, делимся, что да как.

– Да, да! – кивнул Эд, собрался прекратить разговор, который сам уже не знал, зачем начал, но не смог. – А я хочу, очень хочу, чтобы ты меня отвлекала, встречала, а не только провожала. Торопила с возвращением. Да ревновала, в конце-то концов! Или покапризничала, не отпуская!

– Я подумаю. – Бросила она и улеглась, укутавшись по самый нос, чтобы больше не говорить об этом. В висках пульсировали его слова и Вел, отбрасывала их, как ракеткой, одним единственным словом: «подумаешь»! Но в глубине души уже засело, зацепилось и начало пускать корни, подозрение и самокритика.

– Подумай! – просто сказал Эд, вдруг поняв, что не зря затеял этот разговор, что хоть она и обиделась, но он освободился от долгой тяжести на душе. – А за ребят я очень рад. Влад мой друг, много лет. Хороший человек, заслуживает счастья. Оля будет внимательной, нежной, заботливой женой.

– Не то, что я! – сказала и понесло. – Значит, хочешь, чтобы я стирала носки?!

– Вот дурочка! Я сам умею машинку включать. А вообще-то, я их не стираю.

– Я образно!

– Да, понял я, не дурак. Был бы таковым, не женился бы на тебе! Оставь подушку в покое. Поплачь на моем плече.

– Не дождешься!

– Глупышка моя… – он притянул ее к себе. – Прекрасно же поняла, о чем я.

– Но я не могу быть одомашненной!

Эд уже не отвечал, целуя ее все крепче и крепче, будя неудержимую страсть.

****

– Как здорово, здорово, просто офигительно! – говорила Ев, сидя на журнальном столике в своей гостиной и поедая шоколад. – Спасибо! Люблю, обожаю!

– Еще бы! Ты меня расстреляла в упор, всей обоймой, тоже от любви и счастья?

– А то! Клево! Я еще бы побегала.

– Если честно, то я испугался и постарался скорее все свернуть, не захотелось мне больше, чтобы ты в меня еще одну обойму опустошила.

– Какой ты у меня капризный! Сам придумал?

– Балую все тебя, балую. И почему?

– Любишь! А Агния как счастлива.

– Еще бы! Папу, прямо в… Не завидую ее врагам. Убьет одним «счастьем» на милой мордашке. – Дэн пересадил жену на кровать, присел у ног и положил голову на ее колени.

– А что у нас завтра? – Ев поглаживала его волосы, и кормила своей шоколадкой, играясь, то поднося к губам, то забирая кусочек, и тут же съедала.

– Воскресенье! – Объявил с такой торжественностью, словно это было раз в сто лет.

– Дэн! Я же не об этом. Между прочим, ты давно не устраивал мне романтических вечеров.

– Неужели? – Дэн развернулся и глянул в ее хитрющие глаза, а она, сделав, насколько могла, серьезным лицо, кивала, облизывая покрытые шоколадом губы. – Вот чугунный лоб. Обещаю исправиться.

– Завтра же!

– С самого утра и до … – он задумался. – Хочешь, чтобы я тебя похитил?

– Хочу!

– Ты хитрая лиса.

– Ну, уж нет! Я кошка, живущая сама по себе…

***

Лениво падающий снег, приближаясь к земле, таял, но настойчиво падал и падал. И вот природа сдалась, предоставив ему землю. Утро двадцать шестого декабря принесло снегопад такой силы, что к восьми утра, деревья стояли белые, а хлопья не унимались, радуясь отсутствию ветра.

– Я же говорила, говорила! – проснувшись, прыгала на кровати Владка. – Снег! Мира, хватит спать! Снег, снег!

К обеду не только деревья стояли в шубах, но и кустарники спрятались в сугробах.

– Дети! Я не понял, почему вы еще дома? – Заглянул в детскую Эдгар, где четверка облепила окна и, с открытыми ртами, глазела на снежную сказку. – Быстро одеваться и гулять!

Дети не заставили себя упрашивать, молниеносно отправилась во двор.

– Папа, папа! Ты обещал нам замок! – Визжали Славки, набирая охапками снег.

– Обещал – будет! За дело, моя армия!

– Николя не звонил? – Помогая брату отбиваться от снежков, спросил Дэн.

– Нет! Сам волнуюсь. Умчался дед наш на заре, а тут…. Столько выпало, что не знаю, как и доберется.

Дэн отошел в сторону и опять набрал номер деда, сразу же вздохнул:

– За зоной! Что будем делать?

– Игорю набери, они же вместе.

– Вот ведь! – ударил себя по лбу Дэн и тут же получил снежком. Агния, спрятавшись за Максима, показывала на мальчика, но по личику все читалось без слов. Дэн лишь насупил брови, как ему ответили и он, отвернувшись от детей, произнес: – Игорь! Ну, где вы там? Мы уже начали волноваться…. Понятно…. Сейчас заберем вас. Эд! – крикнул брату, отбиваясь от бомбардировки детей. – Они на развилке, застряли. Я пошлю Михаила.

– Тебе нужно мое одобрение или похвала? – посмотрел на него брат, но Дэн уже не обращал на него внимание, он отбивался от детей, грозя:

– Вернусь – закопаю!

Град снежков новой волной атаковал его спину. Дети смеялись, Ев делала вид, что невиновна, Ольга опустила голову, поражаясь простоте отношений.

– Ну, стрекозы, берегитесь! – Он принялся штурмовать их, поглядывая на Эда, с энтузиазмом бегающего за детьми. Но вот глаза, глаза брата Дэну не нравились, они выдавали то, что было внутри его души, хоть и глубоко. – Надо бы залить каток… – проговорил Дэн, изучая Эдгара. Но тот все громко смеялся, постоянно отворачиваясь от него. – Дети! – крикнул Дэн: – Пять минут перекура и строим башню. Соревнуемся, у кого будет больше, у вас с мамочками, или у нас с Эдом. Дети поняли это буквально и тут же принялись за постройку, опережая их, хоть и немного. Ев и Ольга помогали детям, а Дэн отрусившись, выровнялся и смотрел на Эда.

– Конечно – зальем, построим и грядки вскопаем. – произнес брат, с опозданием.

– Что происходит? – взял его за плечо Дэн.

– Зима, снег, веселье!

– Вы с Вел поссорились?

– С чего взял?

– Первое – ее нет с нами.

– Работает!

– Это для меня не ново. Однако, Ев здесь. Так что?

– Дэн, ничего! Все как всегда! – И Эд, с такой силой запустил в дерево снежку, что оно загудело. – Как всегда!

– Хочешь совет, – Дэн снова взял его плечо, сдавил, требуя внимания: – сделай так, чтобы она приревновала.

– Ты в своем уме?!

– Подожди, не кипятись. Послушай!

– И слушать не хочу! – Эд нервно мотнул головой, отбрасывая любые предложения подобного рода, и собрался уходить.

– Да постой же ты! – удержал его Дэн. – Сделай вид, брось пару незначительных слов, вот хотя бы Ольге, подай пальто… Эд! Вам нужна встряска.

– Ты ополоумел! Практикуй на своей семье.

– Эд! Сейчас речь о вас. Вы с Вел оба лидеры, оба ведущие, не ведомые. Десять лет спокойной, ровной жизни в отношения – кого угодно охладят. Не нервничай. Я не о любви сейчас, она есть и будет! Огня нет. Спасай, пока еще искорки пробегают.

– Дэн! Это ерунда! Есть огонь между нами, только…. Да и с кем мне заигрывать? С Ев, Лерой или Виен?

– Я же говорю, к Ольге прояви немного больше внимания. Пробуди в жене то, что еще не было в вашей жизни.

– Нет! Нет! Это не обговаривается. Ольга! И потерять друга?

– Значит так. Хочешь вернуть заинтересованность жены – думай и ищи остринку!

– Ты тоже так делаешь?

– Мне не надо. У вас жизнь ровная, а мы и подраться можем. Шутя конечно, но Ев выпустит коготки, зубки покажет и все побежало по новому кругу. Думай, Эд, думай!

– Я только и делаю, что думаю! Уже мозги кипят. – Новый заряд снежков и он, отбросив внутреннее колебание, побежал к детям.

Вечерело. Зажгли яркий свет на улице и к снежным архитекторам присоединились многие из семьи, кроме Влада, который все еще пропадал в местной клинике, заменяя Дэна и Вел, та все еще сидела за компьютером. Постепенно сад превращался в зимний дворец, наполняющийся звоном радости.

– Чего сидишь?! – влетела Ев к сестре, забежав домой на пару минут. – Я малым сухие варежки взяла. Там так классно! Мы такое настроили!

– Попозже. – не отрываясь от экрана, сказала Вел.

– Что ты опять ваяешь?!

– Так, потом покажу. Пришло нечто в голову, решила записать, может пригодиться.

– Как хочешь. Мы на улице!

– Угу! – ответила Вел, но уже через пару минут уселась на подоконник, стуча по клавишам и поглядывала за окно.

Эд заканчивал башню и, за то время, что она на них смотрела, ни разу не поднял голову к окну. А главное, он даже не приставал к ней, чтобы вышла к детям. Жан с Ником заканчивали каток. Она не заметила маму, не нашла Влада, да и Дэн где-то пропадал. Пробежал Михаил, с большим комом снега. Игорь и Лера возились в стороне, создавая некое непонятное животное. Дети катали снег, подносили взрослым. А вот и Юрий с Галиной – обтесывали уже готовую стену замка. И тут ее внимание полностью переключилось на увиденную картинку: Олька катила большой ком, на своих шпильках. Вел только подумала: «и чего это она не купит себе удобную обувь», как подруга поскользнулась и…, свалилась прямо под ноги Эду. Он нежно поднял ее, струсил снег, ее глаза одарили его кокетливостью, как показалось Вел, и они заговорили! Уж больно нежно подруга смотрела на ее мужа…. А он, он-то, как перед ней распинается! Вдвоем взяли ком и поставили его наверх, утрамбовывали – рука к руке! Кусок снега откололся и упал Эду на лицо, Оля сняла перчатку, убрала снег со щек, а потом, задерживая пальчики, принялась за шею. Как же она виртуозно это проделывала! Вел не только отставила ноутбук, она еще и на ноги поднялась, подалась головой вперед, постукивая пальцами по подоконнику. Вел заводила себя. В голове у нее начались рождаться уже невероятные и неописуемые видения. Ах, какой режиссер – сценарист в ней просыпался! Эд присел, подал голову в бок, бросая на Ольгу взгляды…, перебрасываясь репликами. Ну, вроде все безобидно, все по-дружески мило! Но только не для Вел и не сейчас!

– Не поняла! – Вел даже выключила сет, поставила коленку на подоконник, подав все тело к окну. Прильнула к этому бездушно – холодному стеклу и скрипнула ноготками по нему, как заскрипела ревность внутри ее сознания. И тут свершилось нечто такое, что никогда бы не тронуло Вел раньше. Эд поцеловал подругу, в щеку, только выглядело это не совсем наивно и даже не очень дружески. «Агаа!» – произнесла Вел, и это «Ага», затянув последнюю букву, застряло в ее голове, так как действие разрасталось. Эд взял красные руки ЕЕ подруги, потер в своих ладонях, подул на них и надел свои перчатки! Вел тут же села, отвернувшись от окна, спиной почувствовала, что муж кричит ей, может она и расслышала его зов, но не хотела слышать его голос, не хотела понять слов…. Подняла ноутбук, поставила на колени и уставилась в белый экран, на котором замерзли те несколько строк, что она успела написать, до того как….

– Вел! – неожиданно позвал муж с порога. – Где мои теплые перчатки?

– Были на твоих руках. – не поднимала головы, ответила она. Свет выдавал блеск в ее глазах, от влаги, неизвестно откуда взявшейся.

– А вторые? – уточнил Эд, не спеша заходить в комнату. Он плохо видел ее и не догадывался о настроении.

– На месте! – бросила она, скрипнув зубами.

– Подай, пожалуйста, я весь в снегу. – просто попросил Эд, не расслышав ноток неудовольствия. Вернее сказать, он услышал, но списал на то, что жену отрывают от любимого занятия.

Она зашла в гардеробную, глянула на себя в зеркало и замерла с открытым ртом – на лице поселилась обида. Минута и она справилось с открывшейся слабостью, отогнала обиду, достала из закоулка злость, действуя резко, слегка угловато. Взяла первую попавшуюся пару и всунула ему в руки.

– А кожаных разве нет?

– Не заметила! – не глянув ему в лицо, забрала перчатки, пошла назад, сжала кулаки, закрыла глаза, сморщившись, прорычала про себя, выпуская пар. Поменяла, отдала и села на место.

– Вел! Что не так?

– Все так. Я занята.

– Не ново. Девочки тебя ждут.

– Вам и без меня весело.

– Вел – это для детей очень важно. Мы им обещали, если ты, конечно, помнишь.

– Я все помню и все понимаю. Буквально все!

– Как знаешь! – Эд хлопнул дверью, намного сильнее обычного, она в ответ хлопнула крышкой нота.

– Ну, ну! Развлекайтесь! – прокричала двери, но тут же добавила: – Хотя…

Вышла и застыла на ступеньках, все как по команде, помахали ей рукой.

– Мам! – крикнула Влада. – Сделаешь еще один большой ком? Нам не хватает.

– Сделаю! – пошла, искать не укатанное место, нарочно отдаляясь от мужа и подруги.

– Ну, вы даете! – услышала она голос Влада. – Построили целый город!

«И не только»! – Подумала она и крикнула:

– А не пора ли ужинать?

– Мамочка! – взмолились Славки. – Еще немного!

– Завтра! У вас будет завтра!

– Почему завтра? – возник рядом Эд. – Осталось немного. Дай закончить, лучше спать будут.

– Ну конечно, сон детей – это главное…. Я сказала – нет! – Эд подошел еще ближе и поднял ее голову:

– Они не твои подчиненные, здесь никто не работает на тебя. Не срывайся на пустом месте, не порть остальным настроение, если у тебя его нет! А завтра…., завтра снега может и не быть. Мы все, слышишь, все вместе закончим и пойдем ужинать, затем – спать! Все вместе, ты, в том числе и с отличным настроением!

– Как знаете. Мне все равно.

– «Все равно» – это твое обычное состояние, последнее время, что касаемо семьи. – повернулся к детям. – Мамочка права, дети, оставим немного на завтра. Надо поесть, а там посмотрим.

– Дети! – подошел Жан. – Время любит порядок. Давайте все дружно поужинаем и, если вы все уроки сделали, то я отпрошу вас на полчасика, покататься на санках.

– А у нас есть? – Облепила его детвора.

– У нас многое есть. Зато завтра уже будет готова горка и каток, так что… – Он обнял Вел и они первые пошли в дом. Остальные, задержавшись, любовались своей работой. – Не сердись на них, дочка. Мы все забыли о времени.

– Вот именно, семь часов на улице. Не лето.

– Права, права! Но…. Прости меня, – он остановился, прежде чем подняться к себе. – Только на твоем милом личике сейчас не забота, а обида. Смени ее, она тебе не идет. Да и не достойно тебя это чувство, на пустом месте выращенное.

– Обида? Жан, ты о чем?

Он постучал по своей груди:

– Я так вас люблю, что порою забываю кто мне родной. Не обманывай себя. В двадцать лет надо любить беззаботно, не требовательно, отдавая себя полностью.

– Мне давно не тридцать!

– А к сорока, поверь мне, все должно только усиливаться. Но, тебе двадцать! И будет столько, сколько решит твоя душа, твой разум, твое сердце. Прости, не мне читать тебе проповеди, я делал кучу ошибок, в отношениях с Виен. Только я не хочу, чтобы вы их повторяли. Это мои грабли, припомни, как было всем больно, когда ревность поселилась в моей голове. Ты хочешь сделать больно детям? Не хочешь! Даже если сейчас об этом не думаешь. – он поцеловал ее в макушку и пошел к жене.

Вел зашла к себе, сразу направилась в ванную, стала под поток воды, подняв лицо кверху.

– Вел! – услышала она голос мужа и ручка повернулась. – Ты здесь? – понял, что дверь заперта, не услышав ответа, пожал плечами, произнеся: – Обиделась! На что? – Сбросил мокрые вещи и понял, как продрог, как Вел, не зная сама того, оказалась права, загнав их всех домой. Зашел в душевую кабинку, с большим удовольствием окатил себя горячим потоком.

Вел уже сидела у зеркала, с полотенцем на голове, когда Эд выбрался из душа:

– Прости, родная, заигрались. Молодец, что настояла. Но ты видела, какая красотища нами создана?

– Видела. Красиво.

– Зря ты с нами не повеселилась. Морозец не большой, солнышко долго не уходило в закат. Так проветрил мозги, перезагрузился полностью!

– Оно и видно! Прости, но у меня с мозгами все в порядке.

Эд насторожился. Он еще раньше заметил нечто небывалое в жене, но сейчас не показалось, сейчас явно был негатив, в словах, в голосе, даже в осанке. Отбросил на время размышления по этому поводу, забрал у нее полотенце, пошел повесить на сушилку.

– Гляну, как дети и узнаю, накрыт ли стол. – поправил волосы, смотря на нее в зеркало.

– Пожалуйста! – Состроила своему отражению гримасу, подкрасила реснички и открыла комп.

– Рыжик! Все готово, дети одеты к ужину, стол накрыт. – муж появился очень быстро.

– А? Да, да, хорошо! Приятного аппетита.

– Ты не перегибаешь палку?

– Я сыта и работаю.

Эдгар, впервые, поступил достаточно жестко – подошел, сохранил набросанное ею, и закрыл.

– Стоп! Ты что это творишь?! – она смотрела на него горящими гневом глазами. Эд поднял ее за плечи и поставил перед собой:

– А ты что творишь?! Это даже не культурно, загнать всех, а теперь, когда вся семья за столом, заставлять себя ждать!

– Я сыта!

– Это твое личное дело! Но ты пойдешь, сядешь, улыбаясь, за стол и составишь всем компанию. А потом мы вернемся и будем выяснять наши личные проблемы, когда дети будут спокойно спать!

– Мама, папа! – к ним в комнату долетели голосочки дочерей. – Мы вас ждем!

– А мы уже выходим. Вот только мама допишет умную мысль, пришедшую в ее красивую голову, и мы вас догоним.

– Ты забыл одну вещь. – поправила Мира. – В умно-красивую голову!

– Спасибо ребенок. Именно это я и хотел сказать! – Повернулся к ним, задорно улыбнулся, подмигнув и уже со строгим лицом, вернул взгляд к жене. – Я прав? – Она отвела глаза и отодвинула ноут. – Знаешь, я уже начинаю бояться спокойных, не опасных дней. Ты увлекаешься чем угодно, только не нами!

– Не правда! – крик вырвался у Вел так неожиданно, что она сама испугалась.

– Правда! И ты это знаешь. У тебя всегда есть повод уединиться с этой чертовой машиной, «полетами» и массой других забот. Но никогда не выкажешь желания быть ближе нам. Прости. Жду тебя в гостиной ровно три минуты, все уже за столом! – он опять закрыл дверь с силой.

– Какие мы нервные! – Вел подошла к зеркалу, минута самообладания и она уже гордо шла к выходу. – И сколько я могу тебя ждать? – Спросила, как только открыла дверь и увидела его спину у окна. Эд не спешил поворачиваться, еще несколько секунд созерцал что-то за окном, затем не торопясь подошел, положил ее руку себе на локоть:

– Дорогая, ты как всегда прекрасна!

Виен тянула время. Ей совсем не нравилось напряжение в отношения старших, но искать причины, или разбираться в их мелких ссорах не собиралась. Просто задержалась немного дольше у зеркала, чтобы Вел не чувствовала себя уязвимой, прибыв к столу позже всех. Они появились, как только Эд придвинул жене стул.

– Приятного всем аппетита! – пожелали они с Жаном, и молчание повисло буквально на пару минут.

– Жан! – позвали Славки. – А мы, правда, выйдем перед сном покататься на санках?

– Пока сказать не могу. Мне, как минимум надо знать, что вы себя хорошо вели и уроки все сделаны.

– Мы всегда хорошие. – отозвалась Ния. – И отвечаем на все вопросы.

– Когда я ем… – начал Жан вековую присказку.

– Да, ладно! Сами болтают, а нам молчи! – не унималась Агния.

– Милая! Когда я ем, то не могу отвечать на постоянные вопросы. Вот, что я хотел сказать. Беседовать и тараторить – большая разница!

– Какая разница? – хихикнула Агния.

– Большая Разница! – пропели Славки.

Разговор за столом не клеился, все видели, как детей переполняет желание погулять по снегу и они, то и дело смотрят на окно, но никто не решался отменить указания Вел. А она капалась в тарелке, практически не поднимая головы, осознавая, что погорячилась, что час они вполне могут поиграть с Жаном на улице. Но не могла переступить сама свое же слово, ждала, что хоть кто-то просто заговорит с ней, или возьмет на себя активность и отпустит их гулять.

– Деда, а мы все! – заявила Ния, смотря на Жана огромными, как сливы, глазами.

– Агния! – не выдержал Дэн. – Да, что это с тобой такое творится?! Дай деду поесть. Улица от тебя не убежит!

– Улица может и не убежит. – Сползла она со стула и уставилась на отца. – А вот снег вполне может! И я не тебя прощу, а дедулю. Он, в отличие от вас, родители, обещанками не бросается.

– Вот подлиза! – усмехнулся Жан. – Ты поела? А я еще нет. Как быть?

– Есть быстрее! – Наивно заявила девочка.

– Ния! – строгий голос Ев прозвучал как удар колокола. – Нельзя быть такой надоедливой. Поела, скажи спасибо и марш к себе!

– Да, перестаньте вы гнобить детей, ни за что ни про что. В кои веки снег у нас выпал! – Вступилась Виен. И повернулась к внучкам. – Бегите, поиграйте немного, Жан закончит и пойдете.

– Ура! – Разлетелось во все стороны и скрежет стульев, топот ног, наполнили столовую, а Ви, дождавшись их ухода, продолжила:

– Если у вас нет настроение ими заниматься сегодня, если не найдете сами себя в этом вечере, так не мешайте другим жить и радоваться! Я никогда не вмешиваюсь в ваше воспитание, но сегодня вы просто превзошли себя. Причем все! Тихо! – Остановила она попытку Ев возразить. – Я не договорила. У одной сдвиг в общении, так все должны плясать под ее дудку? Нет, родные мои, разбирайтесь между собой как хотите, когда хотите, но дети не должны страдать! Жан обещал? Значит, пойдет, хоть на тридцать минут, но покатает их с горки. Еще не хватало, чтобы года через два они начали бросать слова на ветер, припомнив такую малость. Я все сказала, можете мне аргументировать недовольство! Простите, – повернулась к Ольге и Владу: – обычно я мирная.

Не прошло и пяти минут, как Ния влетела в столовую в пальто и шапке набекрень. Славки выросли у двери, но были еще не одеты, а молча сверлили Эда взглядом. Дэн подошел, поправил дочери шапку:

– Помогла бы одеться Максиму, чем париться.

– Он не маленький, справится! А я как батарея, заряжаюсь теплом.

Взрослые не смогли сдержать смех.

– Ну, ладно. Слово не воробей – пойду, исполнять дедовский долг. – Жан поднялся, поблагодарил всех и пошел одеваться. Эд хотел уже кивнуть дочкам, разрешая присоединиться, но решил подождать и дать Вел признать свою ошибку. Вел спиной чувствовала их взгляды, повернулась и кивнула. Сегодня она поняла, что муж не будет вечно мягок и податлив как пластилин. Ее это задело – с чего вдруг, такие резкие перемены? Неужели ей не показалось, что он чересчур нежен с Ольгой?

– Вел! – услышала она Жана. – Мы не долго!

– Да я что?! Я же не против!

Беседа за столом не клеилась и дальше. Вел отодвинула так и не тронутую тарелку, взяла стакан, пила простую воду. А Ев, совершенно случайно, на миг попала в голову Эдгара, совершенно неожиданно даже для себя, и так глянула на мужа, что тот сжался, не поняв даже за что.

– Простите! – сказала она всем. – Но мне срочно нужна Вел, по очень важному делу. Не поможешь? – Вел облегченно вздохнула, поднялись одновременно, вышли. Остальные не спешили следовать за ними. – Что опять у вас стряслось? – Спросила сразу, как только закрыли дверь.

– А я знаю?! То ему то не так, то другое!

– Не увиливай!

– И не думала! Вчера сказал, что я не уделяю ему достаточного внимания. Сегодня, что я черствая и бездушная!

– Ну, допустим, он не это говорил, не утрируй.

– Тебе откуда знать, что он говорил.

– Прости, нечаянно получилось. – и тут Ев задумалась: – А может Эд и специально открылся, создал воронку, затащить меня в свои тайны. Он переживает!

– Раз ты знаешь его потайные секретики, то может, объяснишь? Вразумишь меня, непонятливую, что происходит?!

– А ты не догадываешься?

– Нет! – Вел злилась и не контролировала себя.

– А на меня чего куксишься?

– Я не куксюсь! Что вы все от меня хотите? Я – это я! Почему должна прогибаться?!

– А никто и не заставляет. Просто Эд тоже человек.

– Видели очи, что покупали!

– Тебя купили?! – прыснула Ев: – Новость. Да…. Ты действительно черствовата! Сколько лет за вами наблюдаю, столько и посещает чувство, что он тебе должен. Только это не так. Вы равны! И Эд достоин твоей любви. Пока же, ты его только принимаешь.

– Не правда! Я его люблю!

– Ага! Как работу? Вел, ты же трудоголик до мозга костей. Все, что угодно, кто угодно, но только не он на первом месте. А поменяться немного не хочешь?

– Как? Бегать за ним хвостиком?

– Вот, замечательная идея! Надень кимоно, обели, как следует лицо и следуй за ним по пятам! – Смеялась Ев. – «Как дела, хозяин?» «Хорошо ли спал, хозяин?»

– Тебе смешно. А вот мне плакать хочется!

– Тебе?

– Да! Он заявил, что я эгоистка! Думаю лишь о себе. Да я ради него тогда в…

– Ради него?! Вел, не обижайся, но кто как не я, знает тебя. Не думала, что скажу, но придется. Мужчина всегда хочет чувствовать себя главою. Чувствовать! Подчеркиваю. А не быть. Он хочет, что бы ты, хоть иногда, советовалась с ним, просила помощи, маленькой, пустяшной, но просила. Я уж не говорю, как им льстит, когда в трудный час, даже зная, что делать, просишь защитить, закрыть собою. Им это нужно! И всякое такое. Попробуй, уверена, тебе понравится, а главное – Эд будет чувствовать себя мужчиной! Как раньше. А теперь о том, что ты тут вспомнила…. Да, ты бросилась сломя голову закрывать собою всех. Легла на плиту, довела себя до полусмерти. А он просил тебя об этом? Или ты поставила его в известность? А нас? Ты решила – и все! Гори все ярким пламенем! Не он ли тебя нашел? Не он ли не отходил от твоей кровати сутками. Ради него? А ты хоть раз спросила, что было с ним? Как он пережил твое решение? Я промолчу за нас всех, мы на третьем плане. А потом, когда умчалась поступать в Питер, вдруг решив стать кем-то большим, чем ты есть? Кому, что доказывала? Ты хоть словом, обмолвилась что хочешь? Прекрасно ведь знала, что он не будет возражать. Что поедет с тобой. Хорошо, я понимаю, хотела без нянек. Одно связное предложение, и уехала бы, Эд не воспрепятствовал, но по крайне мере не истязал бы себя подозрениями в том, что не состоялся как твой муж, как родной тебе человек! Ну, да – это же суперово, когда тебя находят за тридевять земель, приезжают и кладут к ногам собственную гордость. Еще вспоминать? Или ты, наконец, поймешь, что и у других есть свое Я, свои взгляды, желания и прочее. Так как, еще доказательства нужны?