Виктор Гурченко
Последний полёт
– Сахар по вкусу, – улыбнулся тот и сделал маленький глоток, – меня знаете, что забавляет? – задумчиво протянул Роджерс, – вот эти все нацисты, они ведь пока у власти были – весь мир грозились нагнуть, а стоило только их схватить за задницу, как тут же они превратились в голубей мира. Мол, я не я, Гитлер всех обманул, а я ничего не знал. По мне, так их всех к стенке нужно было ставить в своë время, а не цацкаться с тюрьмами и судами.
– Может и так, – покивал в ответ Юсупов, – вот только больше всего нацистов скрылось именно в США. Вы не выдали суду ни устроившего геноцид в Крыму Манштейна, ни инженера ракет Фау фон Брауна. Список можно продолжать.
– Ну… – пожал плечами Роджерс, – это дело политиков, а что касается моего скромного мнения, так пустить бы их всех в расход и дело с концом. Хотя…– генерал прищурил глаз и будто что-то взвесил внутри, – фон Браун нам здорово помог с космической программой. Да и что ворошить прошлое, мистер Юсупов, холодная война заканчивается, скоро мы все будем жить в мире, войны станут не нужны.
Перед глазами Владлена медленно поползло вниз по флагштоку знамя Советского Союза, и что-то внутри тут же вздрогнуло, точно от холода, по коже пробежал озноб.
– Да, – коротко согласился он, – будем надеяться, что так и будет.
– Поверьте мне, – белозубо улыбнулся генерал, – так и будет.
В дверь коротко стукнули, и в кабинет заглянул один из конвойных.
– Заключённого отвели обратно в беседку, господин генерал, – лениво откозырял Роджерсу подчинённый.
– Спасибо, Майк, – кивнул в ответ генерал, – Владлен, я вас провожу.
По пути к летнему домику Роджерс напряжённо молчал и то и дело поправлял фуражку. Солнце светило с самого центра небосвода, и генерал несколько раз промакивал взопревшую шею сложенным вчетверо платком.
– Прошу, – Роджерс открыл дверь перед журналистом и жестом пригласил того войти.
Владлен застыл на пороге, глядя на распахнувшуюся вместе с дверью жуткую картину. Рудольф Гесс полу сидел, полу висел на скамейке, его выпученные глаза вылезли из орбит и стеклянно смотрели под ноги посетителям, побагровевший язык жирным червём вывалился из перекошенного рта, а на брюках расползлось мокрое пятно. Провод удлинителя, намотанный вокруг шеи старика, тянулся к ручке оконной рамы, где был завязан на узел. Владлен медленно повернулся к Роджерсу, который открыл рот и стянул с головы фуражку, а потом рванулся к телу Гесса. Быстро размотав провод он попытался нащупать пульс на запястье. Пульса не было.
– Чëрт! – проорал Юсупов и несколько раз ударил немца кулаком в грудь, – чего застыли, генерал! – гневно бросил он замершему в ржавом ступоре Роджерсу, – зовите на помощь!
Через несколько минут Владлен наблюдал, как тело бывшего нациста накрыли белой простыней и погрузили на носилки. Дрожащими пальцами он достал сигарету из пачки и закурил.
– И что вы ему такое сказали? – не поворачиваясь к собеседнику, так же задумчиво наблюдая за процессом начала последнего пути своего узника, произнёс Роджерс.
– Я? – словно вырванный из сна глупо переспросил Владлен.
– Ну не я же, – монотонно ответил генерал, – вы с ним общались последний.
– Вы сейчас серьёзно? – возмущённо хмыкнул журналист, – я вообще сомневаюсь, что это было самоубийство.
– Вам лучше уйти, – всë так же, не поворачивая головы, произнёс Роджерс, – я скажу Майку, он вас проводит.
Спустя десять минут Владлен сидел за рулём служебной татры и вслушивался в мерный рокот мотора. Мысли ураганом вертелись в слишком тесной для такого напора голове. «Куда теперь? Ну, сейчас понятно – в первую очередь в контору, отчёт сдать. А поверят? Да поверят, конечно, и ни с такими делами сталкивались. А что потом? Просто жить, служить, работать? И ждать пока страна погибнет? Может в Дрезден к Володе махнуть? А что я ему скажу? Вова, поздравляю, ты будущий генсек!? Или кто там у них? Российская Федерация, значит президент, наверное. А толку, чем он поможет? Вопросы, вопросы, вопросы… И ни одного ответа… А что там Гесс сказал в конце? Тогда лишь двое тайну соблюдают, когда один из них её не знает? Что он хотел сказать? Он что-то не договорил? Нет! Он хотел сказать, что тайна остаётся тайной, пока её знает только один человек. А Гесса больше нет… Это теперь моя тайна. Я срочно должен с кем-то поделиться. Так, ладно, сначала в контору. Ох и шума будет».
Мелко хрустнула передача, и автомобиль вырулил с подъездной площадки у тюрьмы. Владлен опустил стекло и снова закурил. Мысли потихоньку складывались в алгоритм действий, и план упрямо, но верно вырабатывался в его голове. Впереди пересечение границы с восточным Берлином, снова эта бюрократия…
Жёлтый фонарь светофора, вспыхнувший под красным, оповестил водителя татры, что сейчас загорится зелёный. Владлен выбросил сигарету на раскалённый асфальт и нажал педаль газа. Мощный протяжный гудок вырвал его из вязких мыслей, и он резко повернул голову в направлении звука. Оскаленная радиаторная решётка огромного мусоровоза, вдруг заполнившая своими прутьями всë пространство обзора, была последним, что увидел в своей жизни майор государственной безопасности Владлен Юсупов.
Эпилог
После самоубийства Рудольфа Гесса, тюрьма Шпандау была закрыта, а позже снесена. На её месте построен торговый центр. Прах одного из главарей третьего Рейха был развеян над Балтийским морем. Тайну своего полёта он унёс с собой в могилу. В 2041 году, через сто лет, после легендарного полёта через Ла-Манш рейхсминистра и руководителя проекта «Новая Швабия», английская разведка обещает обнародовать секретные данные об этом событии. А пока нам остаётся только догадываться об истинных причинах побега Рудольфа Гесса, нациста номер три в третьем Рейхе.
