Вера Александровна Петрук
Фестиваль гребешка
– Зато я знаю. Нужно найти эту ведьму Лену. Исла должна быть в курсе ее передвижений. Она ведь ее начальница.
– Так и мне тоже известно, где она, – фыркнул Ашот. – В аэропорту, на рейс в столицу садится, ее мой знакомый час назад отвез. Ленка редко когда на одном месте задерживается. Возможно, уже поняла, что натворила, вот и хочет побыстрее скрыться. Такие заклинания, как на тебе или на моем друге, «пожизненными» называются. Их сложно исправить или убрать. По-хорошему, тебе, конечно, надо к «дятлам» податься, пожаловаться на Ленку, они ведь ее знают. Но у «дятлов» бюрократия еще хуже, чем в вашем Бюро. Тебя сначала посадят в камеру на неделю, а потом только начнут разбираться. И все это время ты будешь сидеть. А камеры у «дятлов» общие. С твоей красивой мордашкой и аппетитной попкой жизненный опыт ты там получишь печальный.
Произнося последние слова, Ашот сглотнул, и я убедилась, что у красоты действительно есть оружие. Правда, иногда оно работало в обратную сторону – лишало мозгов и включало инстинкты.
– Я ее найду и заставлю меня вернуть, – твердо сказала я, подбирая одежду Ашота и, скрываясь в ванной. К счастью, у оборотня хватило благоразумия остаться на пороге спальни и бубнить оттуда.
– Глупая и опасная затея, – фыркал из-за двери Ашот. – Я отведу тебя к Кормаку, у него есть связи, может, что-нибудь придумает.
– Это ты про того юнца с прыщами? – хмыкнула я ему в ответ. Что и говорить, но в одежде Ашота я выглядела посмешищем, и кривая улыбка на физиономии оборотня, которую он старательно пытался скрыть, была тому доказательством.
– Те, кто судили о Кормаке только по виду, обычно плохо заканчивали.
– Хватит мне угрожать.
– Ты ведешь себя соответственно образу.
– То есть, как?
– Как глупая блондинка.
– Шовинист, – обозвала я его, решительно проходя мимо. Пусть только посмеет тронуть.
Может, он и хотел, потому что краем глаза я заметила его руку, повисшую в воздухе. Опуститься она не успела, как и я сделать следующий шаг. Воздух прорезал крик, и доносился он из кухни. «Она занята», – вспомнились мне слова Ашота, когда он извинялся, что принес завтрак в постель, а не позвал к столу.
Впрочем, все вопросы прояснились в следующую секунду. На пороге кухни стоял Пешкасий, который едва виднелся на черно-белой клетке напольного покрытия. Меня мгновенно уколол стыд – я ведь совершенно о нем забыла! С друзьями так не поступают.
Пешкасий схватился за голову и, глядя на меня, голосил так, что заглушал даже канарейку, которая летала над ним кругами.
– Сун-Пак! – воскликнула я, ткнув пальцем в пичугу. – Ты ее нашел!
Тут же вспомнилась история о плененной птичке и вообще вся цель моего путешествия в Дзио. Ну, хоть что-то получилось. Потеря древесной сущности была бы больнее, если бы наша миссия осталась незавершенной.
– Между прочим, мы сюда за ней приехали, – гневно обернулась я к Ашоту, который стоял, зажимая уши руками. Болтали, что оборотни не переносят ежиных криков и, кажется, это так и было.
– Как ты смел мучить бедную птаху! Делай, что хочешь, но мы ее забираем.
Уже договаривая последнюю фразу, я поняла, что несу чушь. Понимал это и Ашот, а потому молчал. Куда я ее заберу? Да и Сун-Пак не выглядела плененной, разве что встревоженной.
– Наниша, какой кошмар, что они с тобой сделали? – наконец, издал нечто членораздельное Пешкасий.
– Ты меня узнаешь? – изумленно спросила я.
– Горные ежи могут видеть превращенных, – вмешался Ашот. – У тебя все в порядке с головой? Ты про какую-то птичку сейчас говорила.
– Ой, бедная ты, бедная, – продолжал стонать Пешкасий. – Такие муки, и за что?
– Да не так уж я и страдаю. Мне ведь не больно.
– Зато всем остальным должно быть больно, – не унимался еж. – Ты себя в зеркале видела? Это же сплошная боль. Ты такая красивая была, ладненькая, а что с тобой эта ведьма натворила? Превратила в страхолюдину.
Я переглянулась с Ашотом, и мы вместе пожали плечами. Может, горные ежи как-то по-другому воспринимали человеческие лица?
– Перестань ныть, – твердо велела я Пешкасию и обратилась к канарейке. – Привет, Сун-Пак. Я рада, что теперь ты свободна. Этот верзила больше тебя не обидит.
Птица что-то зачирикала в ответ, я же удивленно захлопала глазами. Мне казалось, что раньше я понимала язык тварей из магических миров. Ведь Пешкасия же я слышала.
– Ты стала человеком, Наниша, – пояснил Ашот, увидев мое замешательство. – Поэтому ты не слышишь Сун-Пак. А с ежиком вы слишком давно вместе. И, пожалуйста, не говори ерунды насчет моей птицы. Она для меня значит столько же, сколько для тебя Пешкасий. Да я глотку перегрызу любому, кто посмеет ее тронуть. Кто тебе сказал такую чушь, что я ее обижаю?
Мы дружно повернули головы к Пешкасию.
– Я как раз хотел объяснить, но ты такая страшная стала, что решил подождать, пока привыкну, – честно признался еж. – С Сун-Пак ошибочка вышла. Когда мы познакомились, я был так ею очарован, что слушал вполуха. Вернее, вообще не слушал. А когда она уехала, нафантазировал, что она в беде. Ты прости. Ашот – нормальный парень, а Сун-Пак петь для людей сама не хочет. Ее песни записывают в студии, а потом проигрывают записи в кафе. Но вот со мной она захотела попробовать выступить вместе. Ашот пообещал нам устроить пробное пение в кафе вечером. Здорово, правда?
– Ах ты… – на языке так и вертелись нехорошие выражения, но я же не Исла, чтобы называть его «колючими булочками». Прислонившись к стене, я понемногу начинала понимать, в какое дерьмо меня втянули и, кажется, погрузили по уши.
– Выступать в кафе? – ошарашенно переспросила я. – Чтобы «дятлы» тебя схватили? Да ни за что!
– У Кормака «дятлов» не бывает, – сказал Ашот. – Да и как ты можешь Пешкасию что-то запрещать? Если хочет, пусть поет. Он же тебе не раб.
От удивления у меня аж дар речи пропал. Кричала канарейка, которой мне отчаянно хотелось свернуть шею, продолжал возмущаться Ашот, который оказался тем еще защитником животных, охал и ахал Пешкасий, не в состоянии примириться с моей новой внешностью. Удивительно, как в этой какофонии я услышала трель дверного звонка. Он и заставил меня вспомнить, что я, Наниша, никогда не сдаюсь. К двери – вот куда мне надо! Доберусь до аэропорта и заставлю ведьму вернуть дриаду обратно. У этой дуры-блондинки уже замерзли пятки стоять на полу, а у Наниши подошвы были твердые, как корни, они никогда не мерзли! Кажется, у меня начиналось раздвоение личности.
– Что вам? – рявкнула я, распахивая дверь. Вообще-то, я собиралась уходить, но стоявший на пороге тип в потрепанной куртке и с обмусоленными на вид волосами отбил всякое желание выходить на улицу, пока там стоял он. Более неприятных личностей я не встречала. От него еще и воняло отвратительной смесью лука, колбасы, плесени и сырного соуса. Заметив темные пятна подмышками незнакомца, я поняла, что зловоние плесени – это пот, а взглянув на остатки бутерброда в левой руке типа (пальцем правой он продолжал нажимать на звонок), я поняла, откуда пахло едой – не самой лучшей. Я еще хотела есть, но даже будучи голодной, не могла испытывать аппетит, глядя на его перекус. Хлеб с колбаской, обильно политой соусом, выглядел так, будто на него наступили, потоптались, а потом отскребли с тротуара и засунули в рот.
– Влас Хрусталес, детектив, служба миграционной безопасности, – важно представился тип, тыкнув мне в нос какой-то корочкой. – Ашот Косиман здесь живет?
– Нет, – почему-то ответила я и попробовала закрыть дверь, но детектив ловко сунул носок ботинка в щель.
– Это я, – прозвучал за моей спиной спокойный голос, и оборотень твердо, но одновременно как-то заботливо отодвинул меня в сторону. – Она еще не проснулась, – кивнул он в мою сторону. – Доброе утро, детектив Хрусталес. Какими судьбами?
Некоторое время человек переводил взгляд с меня на Ашота и обратно, а потом хрипло засмеялся, обнажив желтые зубы с кусочками застрявшей в них колбасы. Аппетит у меня пропал окончательно.
– Бурная ночка с горячей штучкой? – гоготнул он.
– Вас интересует моя личная жизнь, детектив? – с каменным лицом спросил Ашот. – Или вы по другому вопросу?
И тут я поняла, кто именно постучался этим утром в дверь оборотня. «Дятлы» обрели еще одно лицо – весьма неприятное. Рассказы Ашота о камере и недельном заключении сразу обрели пугающую реальность. Я не заметила, как вложила пальцы в ладонь оборотня. Он в ответ легонько сжал их, будто подбадривая.
Пауза, которую выдержал Влас, заставила меня взмокнуть.
– Вообще-то, по-другому, – произнес детектив и его маленькие черные глазки наконец перестали шарить по моему телу, сосредоточившись на Ашоте. – Где вы были прошлым вечером, скажем так, с девяти до одиннадцати тридцати?
– С ней, – не моргнув глазом, сказал оборотень.
– Вы хорошо подумали?
– А в чем дело?
– Да все в том же, – тон Власа неожиданно перестал быть игривым, став холодным, как тот пол, на котором стояли мои новые пятки. – Вчера пропали две девушки примерно ее возраста, – небрежный кивок в мою сторону. – И такие же хорошенькие, судя по фото. В баре видели, как они садились в такси с вашим номером.
– Моя машина в ремонте, можете проверить в «ГрандАвто», это мастерская на Камской, я там всегда чинюсь. Вы уверены, что это мои номера?
Влас снова рассмеялся.
– Нет, конечно, не уверен. Я вас проверял. Просто вышибале показалось, что таксист был похож на вас. Не дадите номерок мастерской? А даму вашу как зовут?
– Наташей, – опередил меня Ашот. – Записывайте телефон. Чем-то еще могу вам помочь, детектив?
– Сегодня, пожалуй, нет, – хмыкнул Влас, складывая блокнот в карман. – Но на деле я еще к вам загляну. Мы опрашиваем всех таксистов, потому что эта уже третья девица, которая села в такси и не вернулась домой.
– Прискорбно, – сказал Ашот и потянул дверь на себя. – Вы, наверное, спешите?
– Ах да, – спохватился детектив. – Мне ведь еще в аэропорт надо. Вчера только в Дзио прибыл, а мой чемодан потеряли. К счастью, его уже отправили следующим рейсом. Осталось только забрать.
– Счастливо, – кивнул оборотень, но тут дверь помешала закрыть уже я. Ведь это был шанс, предоставленный самой судьбой. Другой способ добраться до аэропорта, когда у тебя ни денег, ни личности не осталось, вряд ли представится. Ввязывать Ашота в эту историю совсем не хотелось.
– Мне тоже надо в аэропорт, – сказала я решительно. – Подвезете?
И, не дожидаясь ответа, направилась к машине Власа, бросив Ашоту короткое:
– Пригляди за ежиком, я скоро.
Наверняка оборотень уже сто раз жалел, что связался со мной, но такие уж мы, дриады. Если что надумаем, то идем напролом. Ашот выскочил на крыльцо, потоптался, что-то явно собираясь сказать, но потом махнул рукой и скрылся за дверью, громко ею хлопнув. За Пешкасия я не волновалась. Он и не в таких передрягах бывал. Мне же надо было вернуть себя обратно – и в прямом и в переносном смысле. Курортные прелести Дзио перестали казаться таковыми с момента пробуждения в новом теле. Я всей душой хотела обратно, в Межмирье, в мой родной подвальчик с бумагами.
Влас молча сел в машину – какой-то драндулет неопределенного цвета, такой же невнятный, как и его водитель, и покосившись в мою сторону, сказал:
– Взял бы я с тебя плату, красавица, да с Ашотом связываться неохота. Дурной он. А ты дерзкая, люблю таких. Надоест Косиман, звони.
Он бросил мне на колени мятую визитную карточку, которую я рассеянно запихала в карман. Из окна домика на меня печально глядел Пешкасий, и я поняла, что делаю все правильно. Нанишу нужно было возвращать как можно скорее. Если каждый встречный самец будет предлагать мне свой телефон, я долго не выдержу. Сейчас же я могла только глупо улыбаться – кажется, большего от меня и не ждали. Ну, ведьма, ты за это издевательство ответишь!
Глава 6
Тронулись. За окнами стал мелькать утонувший в солнечных бликах Дзио. Мытые дождем улицы сверкали чистотой, в лужицах чистились воробьи и голуби, даже листва в скверах будто светилась изнутри. Далеко на сопке виднелась уже знакомая надпись «Шу Фу». Когда выехали на главную магистраль, Влас прибавил газу, и рассматривать картинку за окнами стало неудобно: все слилось в мешанину. Похоже, манера езды Ислы отклонением в Дзио не являлась. Детектив почти ничем от нее не отличался. Обгонял, прижимал, сигналил и гнал, несмотря на знаки ограничения скорости.
– Кстати, я вампир, – неожиданно сказал он, когда мы выехали из города на трассу. У меня все упало в пятки в буквальном смысле. Вот и первая неприятность в новом теле. Но оказалось, что Власа просто потянуло на разговоры.
– Азиатский вампир, – уточнил детектив. – Мы можем есть человеческую еду, но, если переберем, нас потом дико тошнит. Расстройства тоже случаются. Например, мне уже приспичило, но до аэропорта доеду.
– Понятно, – протянула я, немного жалея о своем порыве сесть к нему в машину. Разумнее было бы попросить у Ашота денег. Ведь сказал же он, что у него доброе сердце. А еще ведьма Лена могла улететь.
– А тебе зачем в аэропорт понадобилось? – спросил детектив, увеличивая скорость. Куда уж больше, меня и так от его езды тошнило. – Багажа при тебе нет, вряд ли улетать собралась. Да и одета странно. Ашота одежда, верно? Давно ты с ним сожительствуешь?
Поняв, что проигнорировать его вопросы не получится, я решила сказать правду частично.
– Вы знаете ведьму Елену Ка? Мне к ней надо срочно.
– Ленку-то? – переспросил Влас, хмурясь. – Да кто ж ее не знает. Вечно палки в колеса ставит, работать нормально не дает. Змея, а не ведьма. Делает, что хочет.
– Вот-вот, – охотно поддержала я его. – А что, на нее управы никакой нет?
– Никакой, – покачал головой детектив. – У нее блат везде, даже в нашем управлении. Но я этого не говорил. А тебе она чем насолила?
– Личность мою украла, – пробормотала я, глядя на приближающуюся махину аэропорта. Пресловутая надпись «Добро пожаловать на Фестиваль гребешка!» сейчас только раздражала.
– Так ты из превращенных, что ли? – неожиданно спросил Влас и пытливо глянул в мою сторону. – А документы при тебе?
Неизвестно, чем бы закончился разговор, учитывая, что у моего нового тела оказался весьма болтливый язык, но в это время машина удачно затормозила, остановившись у пропускного терминала. Воспользовавшись заминкой, я хлопнула дверью и выскочила наружу, со всех своих новых ног припустив от детектива. Я серьезно ожидала, что он за мной погонится, но разок оглянувшись, увидела, что детектив лишь машет руками, высунувшись из окна авто. Наверняка что-то кричал, рот у него раскрывался и закрывался, но по огромной площади аэропорта гулял ветер, смешивая все звуки.
Новое тело можно было ругать за что угодно, но только не за ноги. Они были длинные и бегали прекрасно. Наниша так быстро до аэропорта ни за что бы не добежала.
Охрана в дверях на меня, конечно, покосилась, но цепляться не стала. Видимо, растрепанные блондинки в одежде с чужого плеча здесь были не новостью. Пометавшись вдоль табло с расписанием, я наконец нашла номер рейса на столицу и с облегчением выдохнула. До посадки оставался еще час, а значит, ведьма должна была находиться где-то в зале ожидания.
Оглядываясь, чтобы случайно не наткнуться на детектива Хрусталеса, у которого ко мне теперь было явно больше вопросов, я поднялась по эскалатору на второй этаж и принялась выискивать ведьму среди ожидающих. Елену я запомнила плохо, но мне в тот день на удивление везло. Споткнувшись о большой чемодан, выдвинутый прямо в проход под ноги людям, я с трудом удержала равновесие, зато разглядела красный стикер, аляповато приклеенный к кожистому боку. «Ведьма Лена» гласила надпись.
Подняв глаза, я встретилась с хитрым взглядом из-под полуопущенных ресниц. Елена Ка, собственной персоной, сидела в кресле, вытянув ноги, и читала газету. Она меня, конечно, узнала, потому что газета полетела в сторону, а ведьма быстро поднялась.
– Этого мне еще не хватало! – всплеснула она руками, подтвердив мои опасения: меня не ждали.
– Верни все обратно! – закричала я, не обращая внимания на разом обернувшиеся к нам лица соседей. Зато ведьму ее репутация, похоже, волновала, потому что, твердо взяв меня под руку, она решительно оттащила меня к окнам, где было меньше народа.
– Не истери, – первым делом заявила она мне. – И не говори, что ты не довольна. Ты себя в зеркало видела?
Кажется, у меня был вид разъяренной львицы, собирающейся атаковать немедленно, потому что Лена выставила вперед руки:
– Прости, прости, но уже ничего не поделаешь. Обратно я тебя превратить не смогу. Напилась так, что даже не вспомню, какое заклинание использовала. А без исходника я как без рук. В общем, теперь у тебя новое тело.
– Делай что хочешь, но возвращай меня обратно! – завопила я так, что меня, наверное, все в зале услышали. Люди стали оборачиваться, а двое полицейских решительно направились в нашу сторону.
– Вот дура, – сплюнула ведьма и снова куда-то меня потащила. Я не сопротивлялась, так как была намерена приклеиться к Лене пожизненно до тех пор, пока она меня не изменит.
Ведьма втолкнула меня в кабинку женского туалета, втиснулась следом сама и плотно закрыла дверь.
– Держи, – сунула она мне в руки пачку мятых купюр, которые достала из кармана брюк. – Хватит, чтобы снять квартиру на месяц, а дальше устроишься. Мозги я тебе не меняла, хотя, сдается, их тоже нужно было бы почистить. На что ты жалуешься? Ты шикарная красотка в курортном городе, все дороги – твои. Насчет документов не волнуйся. Знаешь Кормака? Так вот, он всем нелегалам справки делает. Скажешь, что от меня, тебе помогут.
– Я обратно хочу, мне не надо в Дзио! – пыталась я донести до этого изверга в женском теле главную мысль. Изверг либо не понимал, либо притворялся.
– Ты знаешь, сколько платят за подобные заклинания? – фыркнула ведьма Лена. – Тебе такие деньжищи и не снились. У меня, вообще, впервые такое красивое превращение получилось. Вот, честное слово, что на пьяную голову делаешь, на трезвую никогда не повторишь.
– Но тебя ведь не просили!
– Как это не просили? Ты сама сказала, что у тебя мечта – быть красивой. А я вчера день рождения, между прочим, отмечала. Вот и решила, дай исполню мечту. Напилась, правда, по-черному. Если бы трезвая была, ты бы у меня такого роскошного подарка ни за что не получила. Максимум, кривые ноги бы исправила. А тут прям вдохновение нашло.
– Исправь, пожалуйста, прошу! – крики на ведьму явно не действовали, и я решила перейти к уговорам. Тем более, что и слезы уже сами наворачивались. Я и не помнила, когда Наниша плакала. У дриад со слезами сложно, мы обычно не плаксивые. Мое же новое тело готово было разреветься в три ручья немедленно.
– Да многие душу бы за такую внешность продали! – не выдержала и тоже повысила голос Елена. – А тебе она просто так досталась, даром! Живи и радуйся новым возможностям. Тебя в той дыре, откуда ты прилетела, ничто, кроме мизерной пенсии на съемной квартире, не ждало. А с такими формами – хоть замуж выходи, хоть карьеру строй! Главное, много не жри, а то быстро разжиреешь. Законы этого мира никто не отменял.
– Тебя послушать, так только внешность имеет значение, – я уже не сдерживалась и рыдала во весь голос, – а как же душа?
– А душу твою я не трогала, – как-то даже обиженно произнесла ведьма.
И вдруг замолчала. Я только на миг прикрыла глаза, чтобы промокнуть слезы, а когда их открыла, Елены рядом уже не было. Не оказалось ведьмы ни в коридоре, ни в зале ожидания. Наверное, она с самого начала могла исчезнуть, но, видимо, совесть заставила ее бросить мне пару утешительных фраз на прощание. Впрочем, о чем это я? Такие с совестью не рождались.
Спрятавшись за кофейной лавочкой, я села на подоконник и, глядя на ползающие по летному полу самолеты, приготовилась от души нареветься. Что еще делать, я не знала.
– Не расстраивайся, мы что-нибудь придумаем, – раздался рядом знакомый голос, а на плечо мне легла тяжелая рука. Я повернула голову и увидела Ашота, который беззастенчиво меня обнял.
Не тебя он утешает, а твое красивое тело, подсказал сердитый голос Наниши, которая, похоже, теперь всегда будет меня отрезвлять и приземлять. А на какой-то миг мне даже похорошело. Было удивительно приятно стоять так, уткнувшись в могучую грудь Ашота, и следовать его совету – не расстраиваться.
– Зачем явился? – спросила я его, шмыгая носом. – Позлорадствовать? Улетела она, а меня такой оставила.
– Наташа, надо поговорить.
– Никакая я тебе не Наташа! – взвилась я и тут же уставилась на пассажира, который весело болтал по телефону. И как я сразу не догадалась! Надо позвонить Седалии, уж она точно мне поможет! Офисные номера я и в гробу бы вспомнила.
– Есть телефон? – спросила я Ашота, с трудом удерживаясь, чтобы не начать обыскивать его куртку. Звонки в Межмирье из Дзио стоили бешеных денег, но я готова была отдать всю зарплату авансом, лишь бы Седалия со мной поговорила.
К счастью, телефон у Ашота имелся, и вот я уже нервно расхаживаю вдоль окон аэропорта, с трудом дожидаясь пока нас соединят. Сумму за разговор телефонистка пообещала выставить на Бюро при условии, если абонент захочет со мной разговаривать. Седалия захотела.
– Слушаю, – прозвучал в трубке ее недовольный голос.
– О, – только и смогла выдавить я, так как к горлу снова подступил ком. – Как я рада! Спасибо, что ответили! У меня тут такое, такое…
– Кто это? – сурово спросила начальница. – Я вас не узнаю.
Еще бы она меня узнала, голос ведь тоже изменился.
– Все плохо, – прорыдала я в трубку. – Это Наниша! Меня, считай, что похитили. Есть такая ведьма, Елена Ка, она превратила меня в человека и улетела, а я не знаю, что теперь делать. Вытащите меня отсюда. Карточка, документы – все теперь недействительное!
Ашот отчаянно махал руками, подавая мне какие-то знаки, но от ответа Седалии зависела моя жизнь, и я повернулась к нему спиной.
– Я не знаю, что вы там несете, – послышалось в трубке, – но я за этот разговор платить не собираюсь. А если это действительно ты, Наниша, то у меня плохие новости. Ты уволена за растрату средств компании! О долге можешь не волноваться. Мы вычтем его из твоей пенсии. Вернее, мы всю ее заберем, потому что я не представляю, как можно потратить такую сумму всего за день!
– Как, почему? – только и сумела вымолвить я, но на другом конце провода бросили трубку.
Возмущение, обида, злость и жалость к самой себе вытеснили все остальные мысли. Как же так? Ведь мне же специально дали безлимитную карточку. Я хорошо помнила слова Седалии о том, чтобы я ни в чем себе не отказывала.
– Меня уволили, – растерянно сказала я подошедшему Ашоту. – И пенсии лишили. И квартиры, наверное, тоже. Что же теперь делать? Я в самом деле стала никем?
– Есть проблемы похуже, – сказал оборотень, беря мои руки в свои большие ладони. – Ты только выслушай меня внимательно, хорошо?
Хуже быть точно не могло, поэтому я довольно спокойно кивнула. Мол, выкладывай, я все равно уже мертва. Седалия Бруберштерн, мой кумир, убила меня наповал.
– Исла пропала. Полиция подозревает меня, так как последний раз ее видели в моем такси. И это правда – ведь я подвозил ее к дому. Влас снова приходил. Он считает, что это я похищаю девушек, а ты – моя соучастница. Обвинил нас в каком-то сектантстве и собирается получать справку на наш арест и допрос. Ленка, конечно, тебя сильно подставила. Сейчас тебе бы скрыться в Межмирье, но, как я понял по твоему лицу, оттуда тоже не помогут.
Я лишь грустно покачала головой. Сказанное доходило с трудом.
– Как Исла пропала?
– Ее нигде нет. На работу не вышла, на звонки не отвечает. Машина, как стояла у Кормака, так там и осталась. Она сильно выпила, вот я вас обоих и повез. Теперь и мою рабочую лицензию заморозили, и ты из-за меня под угрозой.
Я шмыгнула носом.
– Без тебя я оказалась бы в камере Власа куда раньше.
А что еще мне оставалось делать? Не гнать же единственного, кто встал на мою сторону. По крайней мере, так казалось.
– Ее же найдут, верно? С ней все будет хорошо?
Тревога за Ислу наконец пробилась сквозь одеяло неприятностей, в которое я закуталась с головой.
– Не знаю, – честно ответил Ашот. – Она, конечно, вредная, эта Исла, но если речь идет о маньяке, пусть я ошибаюсь, то полиция расследует это дело уже второй год. Радует, что мертвых девушек тоже пока никто не нашел.
– Какой кошмар, – промямлила я, отгоняя пугающие образы.
– Слушай, – Ашот снова мягко взял мои руки в свои. – Я помогу тебе, а ты мне, договорились? У нас где-то три дня до тех пор, пока Влас не явится с приказом о нашем аресте. У меня друг в полиции работал, от него знаю, что такие вещи быстро не делаются. Нам нужно самим найти Ислу. Понимаю, звучит наивно, но другого выхода нет. Маньяка ищут слишком долго, «дятлы» с радостью повесят на меня дело, у них и так все таксисты раньше были под подозрением. А тебя посадят, потому что ты «превращенная», без документов, да еще у меня в доме ночевала.
– Но какой из тебя маньяк? – спросила я и поняла, что убийца из Ашота мог выйти отменный. С его могучим телосложением, небритой физиономией и лихорадочно бегающим взглядом он подходил на эту роль идеально – по крайней мере, сейчас.
– Ты точно не трогал Ислу? – не задать этот вопрос я не могла. Ведь в голове сразу вспомнились их конфликты. Ашот, возможно, и не был маньяком, но это не мешало ему разобраться с русалкой просто так. Исла могла достать кого угодно.
– Верь мне, пожалуйста, – сказал оборотень и положил мою руку себе на грудь – там, где горячо билось сердце. В его голосе звучала искренность, и я задумалась. Столько ошибок за такое короткое время. Кажется, разум мне здесь не поможет. С Ашотом оставалось только одно – верить в него.
