Вера Александровна Петрук
Фестиваль гребешка
Глава 4
Остаток дня мы провели, как я и мечтала, – на пляже. Выкупили два шезлонга и грелись на солнышке, пока Пешкасий, спрятавшись под моим лежаком, читал газету – пытался найти новости о Сун-Пак. Газету мы нашли специальную, ту, что выпускали для нечисти, поселившейся среди людей, но, судя по ворчанию ежика, все страницы были ожидаемо забиты предстоящим Фестивалем.
Мы же с Ислой спорили об Ашоте. Русалка была уверена, что карточки нам больше не видать.
– Он вернет, – утверждала я. Наверное, мне просто хотелось в это верить. С другой стороны, я была даже рада тому, что между мной и отпуском больше не стояла эта куча денег. Чем больше я пребывала в Дзио, тем чаще забывала, зачем приехала сюда на самом деле. Впрочем, я была уверена, что Сун-Пак мы освободим сегодня же вечером.
– Такие, как этот, до денег жадны – жуть, – не сдавалась Исла. – Да и обещания-то он тебе никакого не давал. Ты сказала «верни», а он что в ответ сделал? Повернулся спиной и ушел? А такой отпуск у тебя мог быть – сказочный!
– Откуда ты его знаешь? – спросила я, стараясь перевести тему с денег.
Исла долго молчала, но потом ответила.
– Да он кормаковский. В кафе ему клиентов возит.
Видя, что я начинаю закипать, ничего не понимая, она добавила:
– Кормак – это тварь, которая поселилась в Дзио раньше, чем маги проложили сюда портал. Он держит то самое кафе «Для своих», куда мы собрались. Пренеприятная личность. Бюро, да и вообще всех наших переселенцев, терпеть не может. Не знаю, как Ашот с ним сработался. Обычно Кормак с нечистыми дел не имеет. Он помешан на людях, и болтают, что сам хочет стать человеком.
– А он кто?
– Не разобрать, – пожала плечами Исла. – Знаю только, что он из другого лагеря и давно нарывается. Та самая ведьма, у которой я работаю, сильно его не переваривает. Говорят, его даже «дятлы» боятся. Ты не представляешь, как мне было приятно проучить того Ашота на дороге. Давно хотела поставить кормаковских на место. Но ты все испортила.
– А ты разве Кормака этого не боишься?
– Неа, – Исла вытянула на шезлонге свои красивые ноги. – Я получила эти прекрасные конечности, но осталась русалкой душой и сердцем. А вот тех, кто хочет променять свою сущность на человеческую, глубоко презираю. Надо оставаться собой – и телом, и мыслями.
Где-то Исла лукавила, но я решила не продолжать скользкую тему.
– Интересно, как наши обустраиваются тут среди людей? – протянула я, оглядывая загорающих горожан. – Ведь наверняка половина лежащих здесь прошла через Бюро.
– Ну, не половина, но добрая четверть наберется, – согласилась Исла. – В Дзио хорошо, куда лучше, чем, скажем, в том же Санджире или Готенруге. Никакого деспотизма королевской власти, а про удобства и технологии я вообще молчу. Люди, конечно, живут и у нас, и даже в Межмирье, но горожане Дзио отличаются от них, как звезды на небе от своих отражений в луже.
Настал мой черед соглашаться. Межмирье строилось по образу и подобию человеческих городов, переняв определенные их удобства, например, сантехнику. Вода, текущая из крана в ванную или душевую, куда прекрасней чана, который нужно заливать вручную ведрами.
– А в остальном у нас здесь все свое, – откровенничала Исла. – Диаспора, одним словом. Свои салоны, магазины, кафе, кинотеатры. Вон тот, – она кивнула на круглый кинотеатр с надписью «Море», – построен переселенцем-вампиром. Такие деньги тянул поначалу – будто кровь высасывал. Очень дорогие билеты были, зато просмотр предлагался по высшему комфорту. У каждого зрителя свой официант, массажист, стилист, некоторым даже интимные услуги предлагали. В общем, не кино, а курорт. Но времена поменялись, вампира сместили свои же, теперь «Морем» гномы заправляют, но, по слухам, они для вида, а настоящий хозяин – дракон. Зато цены демократичными стали. Что чашка кофе, что билет в кино – одна сумма.
Я не помнила, чтобы Бюро переводов оформляло для миграции драконов, но решила этот вопрос обязательно потом у Седалии выяснить. Интересно же!
Разговор постепенно затих, солнце пекло в зените, уморив даже заводную Ислу. Я и вовсе придремала, погрузившись в приятную негу. Ведь в это время я обычно принимала двадцатого клиента за день – быстрее только накануне получилось, когда меня все разозлили, в том числе и этот Ашот. Мысли лениво потекли в сторону оборотня.
Интересно, вернет ли он карточку? Ашот производил впечатление вспыльчивого, но честного парня. А еще мне вдруг стало любопытно, что он обо мне думает. Наверное, давно записал во вражеский лагерь. Да и что он мог думать о дриаде с корявыми ногами и веточкой в голове? У самого-то с телосложением все в порядке было. Впрочем, лицо и фигура Ашота, больше подходящие атлету какому-нибудь, чем таксисту, вспоминались в последнюю очередь. Почему-то захотелось узнать, где, как и с кем он живет, о чем мечтает, зачем работает таксистом? Неужели для такого примечательного парня других работ в Дзио не нашлось?
«Ты стала слишком любопытной, Наниша», – одернула я себя. Надо сосредоточиться на главном – канарейке. И тут я поняла, что меня терзало. Если этот Ашот так бесчестно вел себя по отношению к пичуге, жестоко эксплуатируя ее во время праздников, то с чего я решила, что он вернет мне карточку? Внешность – дело обманчивое.
Решив, что потерю карточки как-нибудь переживу, я наклонилась к Пешкасию, который прятался от жара под шезлонгом.
– Пишут что интересное? – спросила я, собираясь прогнать Ашота из мыслей. Местные новости – лучший мусор для засорения головы.
– Про Сун-Пак – ничего, – выразительно произнес Пешкасий, напоминая о цели нашего приезда. За сегодняшний день он мне об этом раз тридцать уже сказал.
– Но зато есть много про маньяка, – добавил он, шурша страницами. – Прошлым летом тоже девушки пропадали, вот начали и в этом сезоне. Вчера одна красотка исчезла. Гляди, какая страшная.
Из-под шезлонга высунулась лапка с зажатой газетной страницей, и я еще раз убедилась, что в людях Пешкасий все-таки не разбирался. Девушка была красавицей.
– Уже три дня ищут. Кстати, она из наших.
Точно, кивнула я своим мыслям. Газета-то была для мигрантов, значит, писала только о том, что касалось переселенцев.
– А кто она?
– Вроде как эльф. В прошлом году тоже эльфийки, в основном, пропадали.
Эльфийки красивые, подумалось мне. Не то что дриады.
– И что полиция думает?
– Тайна следствия, – фыркнул Пешкасий. – Но в народе считают, что это маньяк. Правда, прошлогодних тел так и не нашли. Впрочем, рядом же море. Любые следы уничтожит.
– Хотела бы я быть красивой, – подумала я вслух. – Пусть бы меня тоже похитили.
Пешкасий вылез из-под шезлонга полностью и вылил на меня воду с растаявшим льдом из стакана. Холодный душ помог прийти в себя и проснуться, хотя из-за моих воплей на нас еще долго оглядывались.
В тот день мы канарейку так и не нашли. Как не повстречали больше ни оборотня Ашота, ни мага Роландо. Перед тем как зайти во «вражеское» кафе, Исла надела парик, который, к нашему удивлению, извлекла из сумочки, и заявила, что говорить буду я, так как ее там хорошо знают и, скорее всего, выпроводят на улицу. Итак, я настроилась на боевой лад, готовая сражаться за канарейку со всеми оборотнями на свете.
Но все прошло на удивление мирно. Само кафе располагалось на берегу, в пригороде. Здесь не было ни мягкого песочка, ни даже колючей гальки – лишь огромные валуны, загораживающие море. Чтобы увидеть лазурную воду, пришлось бы на них забираться. Просторное двухэтажное здание с двумя террасами и вместительной парковкой переливалось огнями, буквально источая из себя свет. Ярко горели окна, приветливо мигали фонарики, украшавшие фасад, крышу и парковку. Кафе приютилось за очередным городским парком. Судя по обилию деревьев и кустарников, мы находились на том самом мысе, утопающем в зелени, который я видела из окон ресторана. Поискав глазами высокую сопку, я легко нашла ее, так как надпись «Шу Фу», сияющую красным неоном, было трудно не заметить. Что ж, хоть кое-что я насчет этого Дзио поняла. Если потеряешься, ориентируйся по сопкам. Или по «Шу Фу».
В кафе играла спокойная живая музыка, со сцены душевно лился приятный женский голос, хотя саму певицу было не видать из-за снующих официантов и посетителей. А этот «Для своих», оказывается, был популярен: в зале собралось довольно много людей. И не-людей, поправила я себя, так как понять, кто из них имел человеческую природу, а кто нет, было сложно. Зато бросалось в глаза, что официантов явно не хватало. Недовольные люди за столиками то и дело нажимали на кнопки вызова персонала, но к ним не спешили подходить. По залу суетились два человека в фартуках – один довольно толстый и крупный мужчина в годах, другой – тощий подросток с замазанными прыщами на физиономии. Их компании явно бы не помешала расторопная официантка.
– Это она поет, она! – Пешкасий высунул мордочку из-за рюкзака, и в поле моего зрения нарисовалась лапка, указывающая на сцену. – Туда! Сун-Пак где-то рядом. Проклятая певичка забрала ее голос!
Я начала проталкиваться к сцене, Исла же потянула меня в другую сторону.
– Вон он, Кормак, – сказала она, указывая на тощего подростка. – Змеюка подлая, косит под малолетку.
Я настолько удивилась, что какое-то время не обращала внимания на ежиные тычки в спину.
– Я думала, что он, ну, страшный там на вид, старый или еще какой…
– А разве он не страшный? – фыркнула Исла, но тут Кормак вдруг обернулся и быстрым шагом направился к нам.
– Чем могу помочь, русалка Исла? – спросил он, легко разгадав маскарад подруги.
– Если ты насчет денег, то мы Ашоту уже заплатили, – сказала она сквозь зубы. – И ждем, чтобы он вернул нам карточку.
– Ашот ничего мне не говорил, но заедет сегодня вечером, сами у него спросите. Вы дриада из Межмирья?
А от этого Кормака трудно было скрыться. Он даже Пешкасия заметил.
– О, еж из Драконьих Гор Саадула, давненько таких не встречал, – протянул подросток, ведя себя совсем не по возрасту. – Приветствую в наших краях. Большая честь для нас, что вы к нам заглянули.
Кажется, Пешкасий сильно его впечатлил. Так как кафе оказалось больше, чем я думала, и обыскивать его при таком количестве людей и при столь прозорливом хозяине было бы проблематично, я решила рискнуть и спросить напрямую.
– Мы здесь по двум причинам. Первая. Пешкасий хочет увидеть Сун-Пак. Это канарейка, чью фонограмму использует ваша певица. Вторая. Мы пришли послушать мага Ролана Роландо. В объявлении было сказано, что он выступает у вас.
Кормак оценил мою прямоту, потому что серьезно кивнул и пригласил следовать за собой. Усадив нас за столик рядом с баром, он занял свободный стул рядом и кивнул на певицу. Отсюда ее было хорошо видно. Девушка явно была эльфийских кровей, даже ушей не прятала.
– Это Лианна, – просто сказал он, а мы с Ислой лишь рты пораскрывали.
Про Лианну я не могла не слышать. Знаменитая эльфийская певица прогремела со своими хитами во многих наших мирах, выступала она даже в Межмирье, но потом мигрировала к людям, скрываясь от преследования фанатиков. Подозревать Лианну в использовании фонограммы было все равно, что считать Ашота – переодетой женщиной. Такого просто не могло быть! Пешкасий, разумеется, про Лианну слышал, но сдаваться не собирался.
– Наверняка она ваша не единственная певица. И вообще, вы знали, что у Ашота есть волшебная канарейка, завезенная сюда нелегально? Он зарабатывает на ней деньги!
Пешкасий редко к кому из людей обращался на «вы», видимо, что-то тоже прослышал про Кормака, раз вел себя с ним осторожно.
– Нет, про канарейку не знал, – честно признался Кормак. – А вот других певиц у нас нет. Да и Лианна не каждый день выступает. Просто сегодня открытие Фестиваля, вот она и согласилась поработать вечером. Кстати, у нас отменный гребешок, телария тоже есть. Хотите попробовать? Угощаю за счет заведения.
– К чему такая честь? – подозрительно сощурилась Исла.
– Дриады у нас бывают не часто, – признался Кормак, – а горных ежей так вообще в мире мало осталось. Обычно по вечерам кафе не работает. С шести у нас здесь танцы.
– Почему вы не пускаете к себе Ислу? – спросила я Кормака, решив и дальше соблюдать прямолинейность.
– Потому что в прошлый раз она затеяла драку с нашими танцорами, – также прямо ответил хозяин. – Сейчас она здесь из-за вас. Так сказать, исключение. Ей запрещено входить в кафе еще месяц.
– Козел, – не осталась без ответа Исла, но Кормак ее проигнорировал.
– Так, что там с канарейкой? – переспросил он.
– Она пропала, – сказала я, зажимая ежику рот. – Пешкасий встретился с ней, когда я оформляла ее хозяина в Бюро. Птицу зовут Сун-Пак, она, кажется, тоже из наших. Просила ее спасти.
– И вы бросили все и приехали сюда ради канарейки? – присвистнул Кормак, снова проявив прозорливость. Я порозовела от смущения.
– Ну, надо было помочь. Правда, если ее нет в кафе, то даже не знаю, где искать. Может, у Ашота дома? Вы не подскажите его адрес? Мы только убедимся, что с птицей все в порядке.
– Вообще-то, он живет у меня. За кафе есть домики для персонала, он один снимает. К сожалению, провести туда не могу. Это закрытая территория. Но вы можете дождаться его здесь и обо всем спросить. Я подойду, при мне обычно не лгут.
Вариант, предложенный Кормаком, показался мне идеальным, хотя Пешкасий и начал шипеть на ухо, что прыщавый сам лжет. Однако, когда Кормак стрельнул взглядом в сторону ежа, тот быстро исправился, добавив, что никаких прыщей не видит, да и вообще, почему бы не подождать.
– Ладно, – согласилась Исла, будто все только и ждали ее решения. – Остаемся. Тем более, что нам надо увидеть мага. Надеюсь, эта эльфийка скоро освободит сцену для настоящего профессионала.
Теперь Кормак смерил взглядом Ислу, которая вдруг побледнела и закашлялась. Я же подумала, что не хотела бы оказаться под таким прицелом.
– Вы про Ролана Роландо? – уточнил хозяин. – Увы, он перенес выступление на завтра. Отчасти из-за этого у нас так много людей. Пришлось попросить Лианну выступить, чтобы как-то усмирить публику.
Исла недовольно закатила глаза:
– Да здесь помереть от тоски можно! Я не собираюсь убивать себя скукой, дожидаясь этого твоего Ашота. Вызовешь такси, ладно? Я домой.
Она встала, не дожидаясь моего ответа, но вдруг замерла, открыв рот и уставившись на женщину, сидевшую за барной стойкой спиной к нам.
– Не может быть! – закричала она. – Ты? Здесь?
– О, вижу, у вас знакомые, – пробормотал Кормак, перехватывая взгляд Ислы. – Не буду мешать, развлекайтесь.
И он поспешно удалился, легко затерявшись среди гуляющей толпы. Мне показалось, что Кормак отчаянно не хотел встречаться с женщиной, сидевшей у бара. Дама была весьма импозантного вида. В корсете и узкой длинной юбке с разрезом, из которого выглядывала изящная ножка в чулках. На голове у нее возвышалась остроконечная шляпа, которая показалась мне смутно знакомой. Фигуре позавидовала бы и шестнадцатилетка, но лицо женщины сохранило следы времени. Впрочем, она их особо не скрывала, оттого весь ее облик окутывал особый шарм.
Исла схватила меня за руку и потащила к стойке.
– Я должна вас познакомить, – едва ли не вопила она от радости. С другой стороны меня схватил за штанину брюк Пешкасий.
– Мы должны обыскать это подозрительное заведение! – настаивал он.
– Начинай, – предложила я, заинтригованная незнакомкой, которая, к тому же, смотрела прямо на меня. – Я к тебе присоединюсь позже.
Позже – понятие растяжимое. Особенно если учесть, что знакомой Ислы оказалась та самая ведьма, которая сделала ей ноги и на которую подруга сейчас работала. Вот только их отношения совсем не были похожи на рабочие.
– Выпьем за встречу! – заявила Исла, пристраиваясь за стойку к ведьме с одной стороны и усаживая меня с другой.
– А давай, – кивнула женщина и, повернувшись ко мне, представилась:
– Лена.
– О, – только и сумела вымолвить я, – Наниша.
– Я не часто бываю в Дзио, – сказала Лена, кивая бармену. – Поэтому мы с Лисой редко видимся.
– Ислой, – поправила подруга, старательно улыбаясь.
– Не важно, – махнула рукой ведьма. – Ну так что, Наниша, о ком мечтаешь?
– Ни о ком! – выпалила я, на миг испугавшись, что ведьма Лена может прочитать мои мысли. Я ведь как раз думала об Ашоте – в смысле, когда он здесь появится с моей картой и все такое. Ничего лишнего!
– Мечта же у тебя есть? – продолжила расспрашивать ведьма, не обращая внимания на надувшуюся Ислу. Поняв, что начальница не уймется, пока не утолит ко мне интерес, подруга решила скоротать время, и подвинув бутылку с ярко-голубым напитком, плесканула всем в рюмки, которые услужливо выставил на стойку бармен.
Вспомнив главную линию сегодняшнего вечера – прямоту, я решила не изменять традиции и выпалила:
– Хочу быть красивой!
– За мечту! – кивнула Лена и разом опрокинула в себя все три рюмки. – Бармен, повтори! Такой хочешь быть?
Она кивнула на красотку-блондинку в коротком платьице, которая как раз подплыла к стойке в окружении кавалеров. Я лишь вздохнула и собралась было перевести разговор на канарейку – ведь надо же было извлечь хоть какую-нибудь пользу от знакомства с настоящей ведьмой. А эта, судя по виду и замашкам, была чародейкой не последнего класса. Но только я открыла рот, как передо мной появилась полная рюмка, и голос Лены настойчиво прошептал на ухо:
– Пьем все! За мечту!
«От одной рюмки ничего не будет», – мысленно прошептала я Пешкасию, который размахивал лапками под столом, видимо, не решаясь в одиночку отправиться на поиски Сун-Пак. Что было разумно, учитывая такое количество народа. Лианна закончила с лирикой и принялась за свои знаменитые танцевальные хиты, подняв публику из-за столов. Топали так, что вибрация отдавалось даже в стуле, на котором я сидела.
Напиток оказался бодрящий, с кислинкой и совсем не противный, как мне вначале подумалось. Зажигательные ритмы бились прямо в сердце, отчего хотелось пуститься в пляс немедленно. Я и не помнила, когда последний раз танцевала. С моими кривыми ногами, конечно, сложные па бы не вышли, но нужно было срочно куда-то деть огромное количество энергии, которым я внезапно наполнилась.
– Будешь еще? – прозвучал на ухо голос-искуситель, и я уверенно кивнула. Конечно, буду! Ведь с одной рюмки совершенно не понятно, что за вкус у чудо напитка.
Я выпила рюмку, потом другую, каким-то образом у меня в руках оказалась бутылка, а я сама – на танцполе в окружении таких же, как я, веселящихся тел. Именно тел, потому что головы и все разумные мысли были отключены. Я дергалась, поднимала руки и ноги, крутила всем, что крутится, и улыбалась так, что у меня болели щеки. Исла и ведьма Лена хлопали в такт музыке и, кажется, кричали, что я лучшая. На короткий миг я вспомнила о Пешкасии, но ежика нигде не было видно, зато мир вдруг заполнили глаза Лены, которые, будто отлепившись от ее лица, нависли надо мной страшными призраками.
Танцпол сменился барной стойкой, новой бутылкой, снова огромными глазами, а потом мир заполнился чарующим голосом Лианны и, накренившись, потихоньку пополз куда-то в сторону. Последнее, что я помнила, это Ашота, который, расталкивая толпу, бежал ко мне, да еще хитрую улыбку Лены, ускользающую в темноту. Где-то на периферии зрения промелькнуло озабоченное лицо Кормака, исчезнувшее вслед за ведьмой.
– Держись, Наниша! – прошептал мне на ухо знакомый голос, но я уже совсем ничего не соображала. Кто-то подхватил меня на руки и, бережно прижимая к себе, осторожно понес туда, где уже исчезли Кормак и ведьма Лена – в темноту.
Глава 5
Чарующий звук прибоя, зовущие крики чаек, легкий шелест занавесей, развевающихся на ветру в открытом окне, свист закипающего чайника… Когда я поняла, что проснулась от этих волшебных звуков, а не от ненавистного рокота будильника, то первым делом подумала, что со мной что-то не так. Может, умерла? Голова раскалывалась так, что хотелось ее отрубить. В моей квартире в Межмирье яичницей и свежей выпечкой по утрам тоже не пахло. Пешкасий просыпался обычно в обед, а я готовить ленилась. После работы сил хватало лишь на то, что доползти до постели.
Сейчас я тоже лежала на кровати, и она определенно была не моей. Широкая, с темно-синей простыней, слишком твердой подушкой и без всякого намека на плюшевых медведей, которые жили в моей норке с незапамятных времен. Мысли с трудом поползли в обратную сторону. Внезапный отпуск, приезд в Дзио, отель, прогулки по городу, пьянка в баре. Кого-то здесь не хватало. Вспомнила! Пешкасия! Я ведь из-за него сюда приехала. А еще во вчерашнем дне была Исла, которая вела себя несносно весь день, разоряя Бюро через мою отпускную карточку. Помнила также Кормака, ведьму Лену и… Ашота. Если все перечисленные рядом отсутствовали, то последний стоял в проеме двери и выразительно на меня глядел. У него даже глаз подергивался от напряжения – так пристально он меня разглядывал.
Я какое-то время поморгала ему в ответ, потому медленно обвела взглядом комнату – просторную, с деревянными панелями на стенах и единственной кроватью у окна, в которой я и лежала. Глаза задумчиво прошлись по темно-синим простыням и длинным женским ногам, высунувшимся из-под одеяла. Одна нога вытянулась вдоль кровати, другая свесилась на пол. Осознав, что лежать мне некомфортно, я задвигалась, и ноги, о чудо, повторили мои движения, подобравшись к груди – моей. Какое-то время я соображала, что это за невидаль такая, пока не обратила внимание на тонкие запястья, обхватившие худые коленки.
А тут еще Ашот вытащил предмет, который держал за спиной, и молча показал его мне. В руках у него было зеркало. Небольшое такое, для бритья или для макияжа, но так как он стоял поодаль, женская фигура на кровати уместилась в нем полностью. Изящная блондинка с такими длинными ногами, что, казалось, они в прямом смысле растут от ушей, непонимающе глядела на Ашота, я же изумилась, почему не вижу в зеркале себя.
– У тебя проблемы, Наниша, – печально сказал Ашот. – Эх, не успел предупредить, чтобы ты с Ленкой не выпивала.
– Что, где? – промямлила я, разглядывая торчащие у меня под носом коленки, которые, кажется, принадлежали мне.
– С ведьмой зря связалась, говорю.
– Ой, – пискнула я, а мужчина в дверях ехидно повторил:
– Вот именно – ой. Кстати, одежды твоего размера у меня нет. Есть футболка, которая будет явно, кхм, тесна в одном месте, и штаны для бега. Тоже большие. Но другого нет. А ходить голой тебе в моем доме нельзя. Потому что я, конечно, оборотень благородный, но женские формы вызывают у меня вполне естественные желания.
Так и хотелось уточнить, какие желания он имел в виду, но я прикусила язык. Все оборотни, каких я знала, обычно хотели есть – всегда и везде.
– Почему я голая? – задала я наивный вопрос.
– Потому что твоя одежда исчезла, когда ты начала превращаться у меня в машине.
– А что я делала у тебя в машине?
Терпение Ашота явно подходило к концу, но он держался.
– Вез тебя пьяную в отель вместе с подругой. Исла стала скандалить, что я плохо вожу, и я высадил ее на остановке. А дальше ты начала превращаться в… это.
Ашот изобразил в воздухе двумя руками нечто, напоминающее песочные часы.
– Ты ведь понимаешь, что я ничего не понимаю? – в лоб спросила я.
Он страдальчески закатил глаза.
– Когда Ленка напивается, она может натворить всякое… противоестественное. Превращать тебя в такую, – Ашот снова повторил похожий жест, – жестоко. По крайней мере, по отношению ко мне. Я же мужчина.
– Ты оборотень, – напомнила я ему, потихоньку соображая, что мои проблемы действительно больше, чем казались на первый взгляд.
– Я самец, – гордо сказал Ашот, швыряя в меня одеждой. – А ты весьма привлекательная человеческая самка. У меня дома. Мы одни. У меня выходной. Тебя никто не знает и не ищет. Выводы делай сама.
Снова пискнув, я замоталась в одеяло и, схватив с тумбочки лампу, выставила ее вперед, вырвав шнур из розетки.
– Серьезно? – спросил Ашот, поиграв мышцами на груди. Только сейчас я обратила внимание, что самец-оборотень-мужчина стоял в дверях в одном полотенце, небрежно обвязанном вокруг бедер. Судя по капелькам воды, покрывавшим его, кхм, весьма атлетическое тело, он вышел ко мне прямо из душа.
А насчет блондинки он не солгал. Краем глаза поймав свое отражение в настенном зеркале, виднеющемся в открытой двери ванной, я через секунду уже забыла про Ашота и вовсю пялилась на новую себя. В девушке, на которую я смотрела глазами отчаянно фиолетового цвета, ничто не напоминало дриаду Нанишу из Бюро Переводов. Во-первых, из отражения на меня глядел человек. Никакого намека на одеревеневшую кожу на животе и спине, кривые, а по-нашему, веткообразные руки и ноги сменились вполне прямыми конечностями, ко всему еще и длиннющими, особенно ноги. О духи, родовая веточка в волосах тоже исчезла.
Во-вторых, особа в зеркале была отнюдь не рядовым представителем человечества, хотя по внешним признакам. Даже я, не особо разбираясь в женской внешности, могла с уверенностью сказать, что блондинка – красотка. Опустив глаза, я с удивлением рассмотрела нежную, гладкую кожу, какой никогда не могло быть у дриады, и поднимающиеся из-под простыни холмики грудей. Вот это размер! Похоже, именно он и привлекал внимание Ашота, который буквально заставлял себя поднимать глаза к моему лицу.
Дриада Наниша растворилась в прекрасной блондинке с фиолетовыми глазами – по крайней мере, внешне. Закрыв глаза и заставив себя вспомнить третий параграф Устава Бюро, который я знала наизусть, я убедилась, что сущность, кажется, пока еще моя. И душа, и сердце тоже. Они вопили, что я влипла. Как противостоять могучему самцу-оборотню, не имея даже родовой веточки на голове, я не знала. Веточка – самая большая моя потеря. Ведь в случае опасности она превращалась в прочную лиану, которой можно было задушить противника. Пальцы стали мягкими и гибкими, утратив способность мгновенно затвердевать. А ими было так удобно тыкать в глаза. Как же мне теперь обороняться? Даже едким древесным соком люди плеваться не умели. Все преимущества красивой внешности мгновенно стали казаться недостатками.
Большая грудь и длинные ноги никак не могли защитить от обезумевшего оборотня, а Ашот казался именно таким. Разве что научиться этими ногами лягаться? Правда, глядя на его ручищи, я сомневалась, что будет толк от брыкания. Что он там сказал? Что привез меня к себе домой? Мозг, все еще принадлежащей Нанише, тут же подсказал нужные факты. Кормак, хозяин кафе, сказал, что Ашот снимал у него домик позади заведения. Значит «Для своих» совсем недалеко. Судя по яркому солнцу, бьющему в стекло, время приближалось к полудню. Вряд ли в кафе, которое работало по ночам, днем мог кто-то быть. Может, уборщица? Услышит ли она мои крики? Свист ветра, хлопнувший створкой окна, стал ответом. Домик Ашота находился на берегу моря, и шум прибоя заглушал любые звуки – как изнутри, так и снаружи.
– Ты привез меня сюда, чтобы изнасиловать и съесть? – решила уточнить я.
– Звучит заманчиво, – протянул Ашот, лениво прислоняясь к косяку двери. Потом вздохнул и, махнув на меня рукой, пошлепал босыми пятками по коридору, оставляя за собой мокрый след.
– Ну ты и фантазерка, – послышался его глухой голос. – Сразу видно, что всю жизнь на работе в офисе провела. Нет, в этом вынужден разочаровать. Я тебя сюда привез, потому что мама была права.
– Чья мама? – прошептала я, прячась за кровать, так как голос Ашота стал приближаться. Оборотень возвращался, а я не была уверена, что с рассудком у него все в порядке.
– Моя, – вздохнул он, появляясь в двери с разносом в руках. Пышные булочки, блюдце с вареньем и огромная чашка кофе мгновенно заставили меня забыть о предмете разговора, месте, где я нахожусь, его хозяине, да и о себе тоже. Я хотела есть так сильно, что готова была выть от голода. И кто тут оборотень?
– Она всегда говорила, что я слишком мягкосердечен, и из-за этого у меня будут неприятности, – пояснил Ашот, ставя поднос на кровать и настороженно делая шаг назад, будто это я, а не он, представляла опасность. – Поешь. У меня как-то друга так превратили, так он от голода сутки еще ничего не соображал. Аппетит разыгрывается нешуточный, а на кухне сейчас занято.
Мой рот был уже набит мягким хлебом, говорить я не могла, поэтому Ашот спокойно продолжил.
– В отель тебя не пустили. Я пробовал. Меня едва не загребли, решив, что я пытаюсь с подружкой на ночь устроиться. Показал твою карточку – стало еще хуже. Обвинили, что я ее украл, еле выкрутился. Администратор, конечно, не поверил, что я ее нашел, но, видимо, решил не связываться. Кстати, она именная. Ею лишь ты можешь пользоваться. Зачем дала? Только опозорился в мастерской.
– Но Исла все оплачивала, – пробубнила я с набитым ртом. – Ты что-то напутал.
Видимо, я попала в какое-то слабое место Ашота, потому что оборотень неожиданно разозлился.
– Напутал, говоришь? Тогда почему тебя в отель по этой карте не пустили? Выставили за дверь на улицу, где бы ты и сидела, если бы не мое мягкое сердце.
– А может, тебе моя задница понравилась, и мягкость сердца здесь не причем? – не удержалась я от замечания. Еда на подносе быстро кончилась, и я снова взялась за лампу, хотя обороняться желания уже не было. От булочек с кофе разморило и клонило в сон. Ну и организм мне достался! Наниша после кофе, будто заведенная юла, вертелась.
– Как же ты не понимаешь, женщина! – почти взвыл Ашот. – Ты сейчас вообще никто. Поправка – очень красивое никто. Ни имени, ни документов, ни прошлого. Когда мой друг влип таким образом, то его сразу же «дятлы» схватили. Никакие объяснения не помогли, пришлось ему побег устраивать, да в другой город тайком переправлять. И между прочим, Ленка его обратно так и не превратила. А что с ней сделаешь? Угрозы тут не помогут, она ведьма первой категории, разделается, с кем угодно. Подкуп и лесть бессмысленны. У магичек такого уровня денег завались. Поэтому я тебе искренне посочувствовал и решил помочь. Но вот говорю с тобой сейчас и понимаю – зря.
– Почему зря? – промямлила я, опуская лампу. – Я… просто напугалась. Ты большой и страшный, а я такая мягкая и беззащитная.
Вообще-то, я имела в виду отсутствие родовой веточки на голове и пальцев-кастетов, но Ашот, кажется, подумал, что с ним заигрывают.
– Вот это ты брось, – аж поморщился он. – Ты зубастая и красивая. По-моему, эти качества порой лучше, чем мускулы, защищают.
В чем-то он был прав. Я поймала себе на мысли, что потихоньку успокаиваюсь. Нет, ситуация меня по-прежнему ужасала, но сам Ашот и его действия больше не вызывали паники.
– Мне правда жаль, – сказал оборотень. – Даже не знаю, что придумать.
