Василий Ворон
Семь шагов
Он помолчал и, ткнув локтем Бурого, яростно прошептал:
– А ты что сидишь? Скажи ему что-нибудь!
Бурый покосился на болтающийся колокол, вытер пот со лба и негромко и хрипло сказал:
– Я просто хотел угостить молоком мою девушку… – он немного подумал и добавил: – Я не хотел нарушать правила. Я…
– Он дурак! – закончил за него Дэн и спросил: – Ну, пойдем?
Но они не сразу поднялись со скамейки. Они уже продрогли на ветру, но еще минут пять просидели, прислушиваясь к глуховатой трескотне колокольца. Потом встали и подошли к мосту.
– А, может, обратно пойдем? – предложил Дэн.
– Ну, уж нет, – упрямо помотал головой Бурый. – Как я Стелле в глаза смотреть буду?
– Так она же не узнает.
– Ерунда. Зато я знаю…
И Бурый первый шагнул к мосту. Дэн с ужасом смотрел на него. Бурый осторожно подошел к кладке, собрался с духом и поставил ногу на камни. По-прежнему посвистывал ветер, позади зловеще бился на своей палке колокол. Бурый медленно пошел вперед.
Мост и впрямь был невелик. Но не семь шагов пришлось сделать Бурому, а все 15 мелких, неспешных шажков, пока он не оказался на той стороне. Он обернулся и, не меняясь в лице, стал ждать друга.
Дэн перекрестился на свой католический лад – мелко и слева направо – и подошел к мосту. Он сделал первые два шага, потом опустился на четвереньки и уже таким способом преодолел мост. Поднявшись на той стороне, он сказал Бурому, молча и хмуро смотревшему на луну:
– Don’t tell about this to Maria2. Или я тебя убью.
И они двинулись по тропинке к скале.
Пройдя узким извилистым ущельем метров 30, они вышли в небольшую горную долину, освещенную луной. Здесь было тихо и внизу, то тут, то там горели окна домов.
Как и повсюду на Кавказе, дома были обнесены внушительными каменными заборами, поэтому, когда друзья спустились в аул, огоньки исчезли.
– Вот же блин, – пробормотал Бурый. – Приперлись к людям за полночь.
– Еще десяти нет, – отозвался Дэн, но Бурый не слушал.
– …Выйдут сейчас эти козодо́яры, наваляют нам, да еще сами, вместо своего пастуха, спихнут в пропасть.
– Shit… – вполголоса сказал на это Дэн и тут взлаяла за ближайшим забором собака. Ей начали вторить остальные по всему аулу. Через минуту стоял такой лай, что о былой тишине невозможно было даже подумать.
– Дождались, – сказал Бурый и повернулся лицом в ту сторону, откуда они пришли, размышляя, не вернуться ли. Но тут дверь в воротах напротив отворилась и на улице оказался человек.
– О, пожалуйста, не волнуйтесь! – выявляя свой акцент от волнения еще отчетливее, сказал Дэн и на всякий случай поднял руки вверх.
– Простите, мы хотели купить молока. Нам сказали, что у вас есть, – добавил Бурый. Человек распахнул дверь шире и отступил, приглашая внутрь.
Человека звали Мухамед, его немногословная и незаметная жена немедленно собрала на стол и сейчас же куда-то исчезла. Мухамед улыбнулся из-под черных густых усов с проседью:
– Садитесь. В моем доме всегда рады гостям.
К обильным кавказским угощениям Дэн с Бурым уже привыкли, да и не это занимало сейчас их умы. Как только полагающаяся светская часть беседы окончилась и аппетит умерил свой пыл, Дэн робко приступил к «десерту»:
– Скажите, Мухамед… Вы ведь знаете о здешней легенде? Ну…
Мухамед покачал головой и улыбнулся:
– Вы про дух Старого Чабана?
– Да. Мой друг… – начал было Дэн, но Бурый его перебил:
– Да, я лоханулся… – полагая, что Мухамеду неизвестно это слово, Бурый поправился: – Облажался… Проявил неуважение к духу.
Мухамед сокрушенно покачал головой:
– Ай, как нехорошо. У нас чтят старших. Даже если это дух.
Бурый тотчас заметил лукавую искру в черных глазах Мухамеда и насторожился:
