Василий Московский
Тайная Сила
Глава 5
Она проснулась поздно – хотя, что значит, поздно, когда в этом городе нет как таковой смены дня и ночи, – здесь постоянно царят хмурые сумерки, и лишь отблески светильников со светом украденных звёзд хоть как-то отмечают течение времени. Из-за зарешёченного окна лился бледный то ли рассветный, то ли закатный отблеск, а эльдарка была предоставлена самой себе.
В комнате служившей кухней, она обнаружила наскоро приготовленную и аппетитно пахнущую рассыпчатую кашу, напиток со сладковатым ароматом и несколько кусков хлеба. Ко всему этому прилагалась наскоро же написанная записка с неровно прорисованными эльдарскими рунами. Она гласила:
"Прости, что без изысков. Большего не успел. В холодильном отсеке возьмёшь всё, что захочешь. Не беспокойся, еда нормальная (никаких младенцев и крови свежезапытанных и изнасилованных особо жестоким способом девственниц). Буду в Час Зимних Сумерек. Аваллах".
Есть ей не хотелось совсем. Однако, хлеб пах так аппетитно, да и от каши шёл приятный аромат масла и пряностей…
Подкрепившись, эльдарка решила обследовать место, где её держали (или, точнее сказать, как она уже поняла, вынужденно гостила).
Первой её мыслю было – найти выход из своего, так сказать, вынужденного убежища. Она тщательнейшим образом, и при этом с особой осторожностью обследовала двери. Это были монолитные, добротные сооружения, гладкие-прегладкие, словно поверхность зеркала. Девушка проводила пальцами по эбеновой поверхности, в которой смутно, неясно отражалась она сама, и пытаясь отыскать хотя бы стыки дверей со стенами, не преуспела в этом. Вся конструкция сама по себе представляла собой единый монолит, будто одна сплошная кладка, или блок. Ни скважин, ни щёлочек, чтобы хоть как-то понять устройство этого механизма.
Высокие стрельчатые окна были закрыты изящными шипованными решётками. Они напоминали извивы колючего терновника, оплетающего узкий окоём. Среди изящной резьбы, обрамляющей окно, эльдарка так же ничего не нашла. Ничего, что помогло бы понять ей, как открыть его. С удивлением и некоторым стыдом, она поймала себя на мысли, что, в общем-то и не сильно раздосадована.
Так она подошла к изящным высоким створкам, тянущимся от пола до потолка. Створки сходились в узкий резной портал, так же оплетённый стальным терновником. Однако же, у этих створок имелись витые кованые ручки. Девушка нерешительно протянула руку к одной из них, слегка поёживаясь, ожидая какого-нибудь неприятного подвоха, вроде скрытых шипов, или лезвий, или удара током. Она едва коснулась блестящего металла, как тут же резко отдёрнула руку. Поняв, что ничего не произошло, она решительно и быстро нажала на ручку и быстрым пируэтом – прошелестел всколыхнувшийся шёлк юбки и рукавов, – скользнула в сторону.
В комнату ворвался ледяной ветер, пахнущий чем-то горелым, резким. К этому запаху примешивалась тонкая струйка будоражащая душу и по капле вливающая в неё ощущение брезгливого отвращения и страха. Дух чистейшей ненависти, ужаса и страдания. Дыхание Коморры иссушало психику, давило на виски, отзывалось в груди удушливыми спазмами и навязчивым ощущением тошноты. Это был не родной Рукотворный мир. И не мир Ушедших, с его пряными и вольными ароматами лесов, горьковатой сладостью ветров и шелестом листвы. Здесь был гул, рёв снующих туда-сюда транспортных кораблей, гравициклов, барж. Приглушённый гомон, который прорезали крики, проклятия и ледяной, похожий на стук костей в склепе, хохот. Это был Тёмный Город. Город оживших кошмаров.
Её поразило, почему же дверь на балкон – а это был именно балкон, – так и осталась открытой. Для чего? Меньше всего она предполагала, что это какая-то уловка. Что ещё раз заставило её удивиться собственным мыслям. Что, она уже настолько доверяет тому, кто захватил её в плен? Она что, последние мозги растеряла за последние пару суток? Или забыла о том, у кого в плену находится?
Конечно, Аваллах…то есть, этот Отступник, оказался довольно-таки странным. Если не сказать больше. Он высказывал мысли совершенно несвойственные его расе, несвойственные даже в тот момент, когда они хотят кого-то обмануть. Она не знала, почему это, но подобные мысли о нём не вызывали у неё отторжения. Не вызывали диссонанса, в отличие от ситуации в целом. Эльдар умеют улавливать эмоции и настроения по мельчайшим деталям, мимике, жестам, умеют улавливать и более тонкие, неуловимые обычному взору, проявления тех или иных чувств. А на таком уровне, ложь и фальшь читаются довольно-таки легко – как бы ни старались её скрыть. Тем более, если именно её ты и ищешь. А здесь…здесь было другое. Слова тёмного никак не контрастировали с его мыслями и палитрой эмоций. Единственно, что насторожило её, так это то горячее напряжение, жгучее чувство, смешанное с грустью и безнадёжной тоской, которое тёмный изо всех сил пытался скрыть. В чём-то оно ей было знакомо. И память о ситуациях, в которых она испытывала эту же самую симфонию чувств, заставила её щёки вспыхнуть жаром, а сердце тревожно забиться в груди. Но эта тревога была не тёмной и безнадёжной. Это было что-то похожее на удивление, интерес, с ярким оттенком стыда, вины и ощущением нереальности происходящего.
Однако, эти мысли отвлекали её от её же намерений, и она властным приказом натренированной за годы послушничества в Храме Аспекта воли, заставила эти мысли и чувства молчать, сосредоточившись на происходящем.
Осторожно она выскользнула на балкон, обнесённый баллюстрадой из шипастых прутьев и лезвий. Вся конструкция напоминала челюсть жуткого чудовища с пастью, усеянной вогнутыми вовнутрь зубами-лезвиями, а сама эльдарка ощущала себя на языке у этого монстра, в его раскрытой пасти. Ощущение было не из приятных, и заставило её поёжиться. Обняв себя за плечи, она подошла к краю. Глянула вниз. И тут же отпрянула. Высота была головокружительной. Далеко внизу, среди переплетений дорог и трасс, в лабиринте погружённых в тени улиц сверкали какие-то огоньки. Угловатые стены щерились лезвиями и шипами. Между ломаными, причудливо разветвляющимися строениями были натянуты тёмные провода, среди которых скользили призрачные тени, а по дорогам изредка проходили группы жителей Тёмного Города, и процессии эти сопровождали парящие в воздухе лиловые светлячки рукотворного огня. Эльдарка посмотрела вверх. Здание, в котором располагалась квартира Аваллаха было массивным, и точно пирамида, сужающимся кверху с отростками пристроек, напоминавшими изогнутые рога какого-то чудовища, окутанные тёмными облаками. Чуть наискось располагался ещё один балкон. Был ли кто там наверху, она не видела. Обзор закрывала чаша, служившая основанием ему.
Ревел ветер. Над головой клубилось и сверкало холодными сполохами небо, на котором словно бы собиралась гроза. Оно было тяжёлым, чужим, бесконечно голодным и злым. Эльдарке казалось, что на неё смотрят полные ненависти и жажды крови глаза тёмного, чужого и ненасытного бога. Бога, который ждёт её слёз, страданий и мольбы о пощаде, чтобы утолить свой безмерный и бесконечный голод. Ей казалось, что хищный взгляд проникает сквозь одежду, и без того едва прикрывающую, по её мнению, наготу её тела, срывает с неё плоть и кости, пронзает душу. Она ощущала тяжесть, навалившуюся на её плечи. Словно костлявые, ледяные пальцы сдавили ей грудь, мешая вздохнуть. Далеко впереди, насколько хватало глаз, словно когти и лезвия, к этому живому полному злобы небу, тянулись шпили и минареты, звездоскрёбы и башни с отростками шипов-башенок. Словно жёсткие, колючие сорные растения, пытающиеся впиться в тёмную плоть извивающегося в вечной муке неба, желая пронзить его, разорвать вклочья, усилить и без того жестокие страдания оного. Даже горизонт вёл себя как-то странно: иногда казалось, что ты находишься на дне чудовищной, вогнутой чаши, и пространство вокруг тебя словно сворачивается в тугой шар, и ты на внутренней стороне этого шара. Казалось, что Тёмный Город, словно пасть ненасытного чудовища, пожирающего и её, и самого себя.
Эльдарке стало тоскливо, страшно и мерзко…
В этот момент, почти на одном уровне с ней, с воем и гиканьем по воздуху пронеслись размытые, сверкающие и яркие фигуры. Острым своим взором она заметила, что это затянутые в кожу парни и девчонки с ярко выкрашенными, развевающимися на ветру гривами волос. Им навстречу неслась точно такая же стая. В руках парней и девушек с обеих сторон сверкали кривые глефы и протазаны. Две волны сшиблись. Раздался лязг. Полные яростной радости и боли крики. Некоторые антигравитационные доски, на которых летели тёмные, лишились хозяев, с воплями устремившихся в темноту улиц проклятого города, прочерчивая свой полёт полосами крови, хлещущей из культей, или жутких ран на теле. Одна из девчонок сшиблась с парнем из вражеской группы. Их доски столкнулись с жутким скрежетом. Их развернуло в захватывающем дух пируэте. С быстротой мысли они успели нанести друг другу серию быстрых ударов, ни один из которых не достиг цели, прежде, чем их разнесло в стороны. Парень удержался на доске, восстановил равновесие, а, вот, девчонка, не сумела. Её доска перевернулась, а сама она с криком полетела в сторону балкона Аваллаха.
Эльдарка успела заметить её некогда красивое, перекошенное ужасом остренькое личико, обрамлённое гривой ярко-красных волос. Тёмная попыталась ухватиться за выступ на балконе, но лезвия огораживающие его, остекли ей пальцы, и она с жутким визгом полетела в темноту.
Потрясённая эльдарка отшатнулась.
Тем временем, битва продолжалась. Словно стаи хищных птиц, сражающихся за добычу, тёмные разлетались и слетались, нанося друг другу серии резких и быстрых рубящих и колящих ударов, крутя глефами, словно танцуя.
Рядом с эльдаркой упало что-то тяжёлое. Она повернулась. Это была голова одного из парней. Окровавленная, с раскрытым ртом…
Эльдарка услышала дикий, радостный крик. На неё летела одна из девчонок. Тёмная сделала быстрое движение рукой.
Эльдарка рефлекторно скользнула в сторону. Сюрикен слупил каменную крошку с резного узора на портале. Тут же девица упала с доски, срубленная резким ударом соперницы…точнее упали её нижняя и верхняя части…
Сквозь шипованную решётку балкона, эльдарка увидела как внизу, в темноте, замаячили мутные голубоватые огоньки. Оттуда донёсся радостный, леденящий кровь рёв…эльдарка даже не знала, каким тварям могут принадлежать такие мерзкие и ужасающие голоса. Но наверняка это что-то противоестественно-жуткое.
Не в силах больше выносить этого зрелища, и не желая снова привлекать к себе внимания, эльдарка быстро вскользнула в болк-квартиру и накрепко заперла за собой створки. Нет…Аваллах был прав. Бежать вряд ли получится. Да и далеко ли она убежит?
Всё ещё под впечатлением, эльдарка быстро отошла от окон и решила сосредоточиться на том, чтобы больше узнать о тёмном, что её пленил…или как это называть?
Она решила пройтись по комнатам. Благо, их было всего две, не считая прихожей, кухни, уборной.
Свою комнату эльдарка уже успела обследовать. Это было небольшое, но уютное помещение, с мягким, приглушённым светом и простой, но удобной кроватью. В комнате не было ничего особенного, кроме фресок на стенах, красочно изображающих воинов и воительниц эльдарит йиннеас, вглядывающихся вдаль, за затянутый тяжёлыми тучами горизонт. А на противоположной стене, среди изумрудных драпировок с нитями искусственного плюща, была изображена загадочная, укутанная туманом роща, в которой – если долго вглядываться в картину, – смутно двигались неясные призрачные фигуры и поблескивали голубоватые огоньки среди ветвей. Был там и комод с зеркалом, на котором стояли и более легкомысленные статуэтки, изображающих девочек с крыльями бабочек, танцующих друг с другом. Это были изображения младших помощниц Иши, фей, отвечающих за жизненные циклы цветов и растений. Она ещё подумала, как всё это странно. Кто жил в этой комнате до неё? А если она пустовала, то неужели он готовился к тому, что примет…гостью? Потому что, комната, с её мягким светом, картинами, нарисованными с изящной лёгкостью и поражающей воображение реалистичностью, кажущимися живыми, украшениями, узорами и росписью на стенах, явно предназначалась для женщины. И женщины небезразличной.фей, вглядывающихся вдаль, за затянутый тяжёлыми тучами горизонт. А на противоположной стене, среди изумрудных драпировок с нитями искусственного плюща, была изображена загадочная, укутанная туманом роща, в которой – если долго вглядываться в картину, – смутно двигались неясные призрачные фигуры и поблескивали голубоватые огоньки среди ветвей. Был там и комод с зеркалом, на котором стояли и более легкомысленные статуэтки, изображающих девочек с крыльями бабочек, танцующих друг с другом. Это были изображения младших помощниц Иши, фей, отвечающих за жизненные циклы цветов и растений. Она ещё подумала, как всё это странно. Кто жил в этой комнате до неё? А если она пустовала, то неужели он готовился к тому, что примет…гостью? Потому что, комната, с её мягким светом, картинами, нарисованными с изящной лёгкостью и поражающей воображение реалистичностью, кажущимися живыми, украшениями, узорами и росписью на стенах, явно предназначалась для женщины. И женщины небезразличной.
Другой комнатой была комната самого Аваллаха.
Эльдарке, из-за воспитания, было неловко вот так вот вламываться на чужую территорию и с некоторой долей бесцеремонности разглядывать личные вещи хозяина дома. Впрочем, она тут же успокоила себя тем, что она, в общем-то тоже, не обычный посетитель и не является добровольной гостьей – её саму приволокли в этот дом против её воли, – так что, в этом плане она тоже имеет право на небольшую бестактность. Тем более, с учётом того, в каком положении она оказалась. А с другой стороны, этот тёмный уж очень странно себя ведёт. Неестественно добр, высказывает странные для своей расы мысли. И, что самое парадоксальное, именно эта неестественность для тёмного эльдара взглядов, была совершенно естественной для конкретно этого тёмного. Она была глубокой, в общем, истинной его натурой, а не маской, которую надевают для того, чтобы произвести нужное впечатление. И учитывая это, эльдарка с досадой поймала себя на мысли, что ей совершенно не хочется огорчать своего…нового знакомого. Да и вообще, от одной мысли о своём поступке, её щёки начинали гореть от стыда, а воображение паскудно рисовало крайне неудобную сцену того, как она попадается с поличным и извивается ужом, чтобы объяснить своё поведение, либо же, что ещё вероятнее, просто посылает на хрен своего знакомого. Ни то, ни другое ей – как ни стыдно признать, второе тоже, – ей совершенно не нравилось.
Когда он сказал вернётся? В Час Зимних Сумерек? А сейчас который час? Эльдарка слышала что-то об измерении времени у тёмных сородичей, но, сведения, которые она могла сейчас вспомнить, были крайне бессвязны и противоречивы.
Недолго поколебавшись – любопытство взяло верх, – девушка осторожно потрогала ручку двери. Ещё одна странность – дверь оказалась не заперта и даже без ловушек.
Оказавшись внутри спальни своего пленителя, эльдарка удивилась ещё больше. О личном комфорте тёмный не думал в принципе, или же не отводил ему столь большого значения, какое следовало бы, по представлению самой эльдарки. Комната выглядела маленькой, и напоминала, скорее, каморку, нежели покои воина, занимающего не последнее место в кабале. Однако, комната выглядела уютно и служила, скорее, продолжением гостиной и представляла собой ещё, скорее всего, рабочий кабинет учёного, или того, кто занимается творчеством. Вся комната была заставлена массивными книжными шкафами, внутри которых теснились ряды книг, тоненьких изданий в мягкой обложке, и толстенных фолиантов с эльдарскими рунами и неизвестными символами на корешках. Среди всего этого нагромождения стоял просторный письменный стол с кристаллом-светильником, заваленный разрисованными и исписанными бумагами, а так же письменными принадлежностями и кристаллическими носителями информации. Среди всего этого хаоса, почти на самом краешке стола располагался портативный кристалл-хранитель рукописей, а в дальнем углу высилась искусно выполненная статуэтка Каэлы Менша Кейна, древнего эльдарского бога войны, который, согласно преданиям, вступил в отчаянную схватку с Той-Что-Жаждет, и несмотря на то, что сражался отважно и свирепо, был побеждён. Но не убит. Его сущность была расколота на мелкие куски, которые попали в структуру Рукотворных Миров Эльдар. И эти осколки послужили основами для создания яростных Аватаров, теней воплощений Кроваворукого бога в этом мире. Эльдарские Провидцы пробуждают эти статуи сложным ритуалом и жертвоприношением в минуты, когда эльдарам грозит серьёзная опасность. Странно, что тёмный хранит эту статуэтку. Ярость пробуждённого Аватара Кейна частенько направлялась против тёмных эльдар, и жгла тысячи их собратьев.
У противоположной стены, прямо под книжными полками, располагалась простая, неаккуратно убранная кровать – та самая, на которой эльдарка неудачно пыталась убить своего нового…знакомого, – над которой полупарил кристалл-светильник. Да у стола стояло простое, но удобное, оббитое потёртым бархатом кресло.
Эльдарке казалось, что воин тёмных, занимающий не последнее место в иерархии, находящийся на хорошим счету, должен бы устроиться с куда большим комфортом и размахом. Однако, реальность в который раз поостудила её разгорячённое воображение.
Особое внимание эльдарки кристалл-хранитель рукописей, находящиеся на письменном столе. Она поддалась искушающему любопытству и решилась заглянуть в столь неаккуратно и опрометчиво оставленные записи. Вдруг, что удастся выяснить – кто он такой? И, самое главное, почему он такой?
Это был ещё один удар по её картине мира. Это были рисунки. И рисунки, посвящённые старой истории Звёздной Империи эльдар и мифологии. Начиная от происхождения богов и войны на небе, Проклятия Кейна, войн с К'танами, и, конечно, заканчивая рождением Той-Что-Жаждет и гибелью богов. Одних набросков и эпизодов сражения Кейна и Слаанеш она насчитала штук пять. К некоторым даже были подписаны четверостишья и стихотворения побольше. Написаны не очень умело, грубовато, но зато с глубоким чувством и эмоциональным напряжением, таким, что читая эти строки, невольно сжималось сердце и волновалась душа. Были и картины старых дней Звёздной Империи. Панорамы утопающих в садах лёгких и прекрасных городов. Их дивные жители, неспешно прогуливающиеся по искусно выложенным, вьющимся среди изящных строений, улицам. И более игривые изображения эльдарских девушек, в лёгких одеждах и совсем обнажённых во всей их целомудренно-чувственной красоте, купающихся в водоёмах, каналах и прудах среди зелени и цветов, или дремлющих в полуденную жару в тенистых, увитых плющом беседках, нежащихся на лоне природы, беспечных и беззаботных. Лёгкими чертами была изображена их целомудренная, в то же время волнующая нагота и невинность. Да он романтик!
Один из рисунков заставил её сердце пропустить удар. На экране была изображена голова рыжеволосой эльдарской девушки, в пол оборота, с зелёными глазами. В этих чертах эльдарка узнавала себя, с немалым стыдом, злостью и смущением. К рисунку была подпись в стихах, написанная неровным, торопливым почерком.
Глаза её светлее звёзд,
А лик ясней луны,
В ней воплощенье дивных грёз
И чистота весны…
Да, видно и писал он в состоянии далёком от безмятежного спокойствия, что ещё больше задело эльдарку. И, вот, теперь она не могла решить, это чувство нравится ей, или же, всё-таки вызывает праведную ярость. По-хорошему, оно ни в коем случае не должно нравиться! Это позор, что тёмный обратил на неё такое внимание – враг, отступник и убийца их детей! И она ещё смеет потворствовать этим чувствам?! А сестра?! А друзья и подруги, убитые, или замученные в плену?! Но, почему, тогда, в груди разливается волна приятного тепла, откуда взялось ощущение и понимание, что он резко отличается от своих собратьев?! С чего вдруг?!
Засмущавшись и разозлившись на себя, она пролистнула изображение, посвящённое ей, и тут же наткнулась на кое-что, что распалило в ней интерес. Это были отрывочные записи из философских трактатов, интерактивные схемы.
Нет ничего единичного. Целостность – взаимодейтсвие частей. Совершенство – в единстве противоположностей. Добро/зло. Счастье/страдание. Жестокость/милосердие. Разрушение/созидание.
Во тьме скрыт проблеск света.
Дальше следовали другие выписки рассуждений на эту тему. То, что она уже читала в манускриптах монастыря и Храма Аспекта. То, о чём говорила Экзарх, наставляя молодых Баньши в путях войны, рассказывая об устройстве мироздания, о богах.
Эльдарка бегло просматривала непонятно чем зацепившие её записи. В них чувствовалось вступление к чему-то действительно важному, к чему-то, к чему вели все эти общие рассуждения, словно подготавливая к новому знанию и истине.
И это новое знание не заставило себя ждать. Эльдарка увидела надпись, выведенную крупными буквами, дрожащей от волнения рукой:
'ГОЛОДНУЮ СУКУ МОЖНО ПОБЕДИТЬ!!! ЕЁ ВЛАСТЬ НАД НАМИ НЕ БЕСПРЕДЕЛЬНА!!!'
Сердце эльдарки забилось чаще. Так вот к чему вели все эти рассуждения о добре и зле, о глубинной сущности бытия, разделённой на противоположности. Она не всё понимала. Где-то и вовсе было написано очень неразборчиво, темноэльдарской тайнописью и то, скорее всего, этот шифр придумал сам…Аваллах. Но, от того, что она прочла, от этих слов веяло надеждой на возрождение и освобождение такой силой и таким жаром, что она невольно прониклась и почувствовала, что тоже захвачена ими.
Как странно и непонятно всё это! Она была в замешательстве. Она не знала, что думать. Но продолжила читать. Лист за листком, страницу за страницей.
Боль рождает ненависть. Ненависть питает разрушение. Ненавистью не откупиться, её сила призрачна и мнима. Как…взрыв. Мощный и яркий, за которым идёт спад и угасание до нового взрыва.
Она читала и читала. До тех пор пока не услышала, как с шипением отворяется входная дверь, и знакомый голос проговорил с порога:
– Не скучала?
Она торопливо погасила манускрипт, надеясь, что положила его так, как он лежал и пошла встречать своего нового знакомого.
Он как раз снимал пояс с оружием и лёгкие доспехи.
Она встала рядом с ним.
Аваллах снимал комбинезон, так же снова оставшись в чём мать родила. И ни капельки не смущался. На этот раз, эльдарка не отвела взгляда. Похоже, её ненависть начала таять как запоздалый снег под лучами солнца совершенно новых, непривычных чувств.
– Что ты так на меня смотришь? – Аваллах надел лёгкий домашний костюм. – Случилось что нового?
Эльдарка решилась:
– Меня зовут Идриэль, – тихо сказала она, ненавидя себя и надеясь, что её голос не дрогнул.
