Василиса Фонарева
Почему мы считали это нормальным
Все не как у людей
На самом деле, содержание этой главы совершенно не соответствует названию. Потому, что именно у людей происходит все самое интересное, необычное, незапланированное и странное. Кому, как ни людям понять, что такое пролить на себя сок прямо перед выходом. Или вдруг потерять ключи от машины. Или перепутать номер автобуса и уехать в другую часть города. Или остаться в незнакомом аэропорту без чемодана, потому, что его где-то потеряли.
Неприятности случаются, происходят, жизнь подкидывает неожиданные повороты, а мы, люди, стараемся как-то с этим справиться, выкручиваться и идти дальше. Так что, если вдруг вы услышите в свой адрес фразу «все не как у людей», то знайте. Как раз у людей бывало и не такое!
Что же касается нашей семьи, не думаю, что мы сильно отличаемся от других похожих семей. Ни количеством неприятностей, ни количеством удачливых поворотов. Возможно, кто-то назовет нас безрассудными, и окрестит поездку провальной. Но я точно знаю, что ни один из нас не жалел о ней и не будет жалеть. Мы взяли по-максимуму из того, что имели, и искренне наслаждались каждым днем. В той, или иной степени.
Права была моя мама, когда говорила, что день не может быть только хорошим, или только плохим. Но есть что-то хорошее в каждом дне.
Так или иначе, время нашего пребывания на море подошло к концу. Заметьте, обычный ход событий, все когда-то заканчивается. Памятуя о веселых катаниях туда – обратно, мы решили этого не повторять и отправили тетю с крестным домой на поезде. Может быть, у дяди не было лишних суток в запасе, а может быть, мы все-таки учимся на своих ошибках, но на этот раз рейд был один. Хотя, лично я не считаю, что такие покатушки могут быть ошибкой.
Мы множество раз прощались с морем, ходили поплавать «еще последний разок», долго утрамбовывали вещи в машину, наконец-то уселись и поехали.
И почему всегда получается так, что дорога в место назначения наполнена радостью и предвкушением, и из-за этого пролетает быстро. А в обратную сторону она наполнена печалью. Правда, моя печаль немного скрашивалась мыслями о том, что мы приедем, и я как раз успею к подруге на день рождения. Ровно в этот же день. Именно из-за этих мыслей, а еще слегка из-за печали, обратная дорога тоже должна была пройти быстро.
Если бы не сломался навигатор.
Возможно, он перегрелся на жаре, а может быть, просто устал жить на этом свете, и решил уйти в мир иной в самый неподходящий для этого момент. Но мы остались без напутственного слова, и довольствовались самыми обычными картами, завалявшимися в бардачке.
В тот самый момент я поняла, зачем на дорогах стоят все эти указатели, и осознала важность вглядывания в каждую табличку, чтобы не пропустить нужный поворот. Мы, привыкшие к технологиям двадцать первого века, ощущали себя в мамонтовом мире, и за неимением лучшего, следовали наскальным записям.
Но, видимо, следовали не очень усердно. Потому, что уже в сумерках поняли, что мы совершенно без понятия, где сейчас находимся.
Только представьте себе. Целый день ехать по жаре, с теми же плясками аборигенов вокруг машины, когда она начинала дымиться. Всматриваться в каждую вывеску, тысячу раз туда-сюда вертеть в руках карту. И вот, под конец дня оказаться в какой-то глуши, на всеми забытой трассе, без малейшего понятия, куда эта дорога и откуда.
Дядя долго всматривался в линии и закорючки на бумаги, гонял машину в разные стороны. В конце концов, вроде бы разобрался. Мы вернулись до какого-то поворота, и поехали дальше. Но оказалось, что не правильно свернули много раньше, и возвращаться уже не имело смысла. Оставалось только продолжать ехать вперед. А это – существенный крюк, по сравнению с первоначальным маршрутом.
Вот тут я и поняла, что ни на какой день рождения не успею, и всю оставшуюся дорогу искренне пыталась выбраться из великого расстройства. Получалось так себе, но уже почти у дома вроде бы получилось.
Я помню, как радовалась нормальному человеческому душу и чистой одежде. А еще мягкой кроватке, в которой не было песка. И лично я считаю, что из путешествия нужно возвращаться ровно в тот момент, когда еще не опостылела окружающая тебя местность, но уже скучаешь по дому.
Именно в этом случае будешь рад и поездке и возвращению. А главное, через время захочешь поехать снова. И я думаю, что у нас получилось вернуться именно так.
Да, многое пошло не по плану, даже если и был какой-то план. Да, возможно, вся эта затея была безрассудной и непостижимой с точки зрения стороннего наблюдателя. Но такая уж у нас семья, и я всеми нами горжусь. Искренне и откровенно. Потому, что мы – это семья. И пореветь вместе и подурачиться, и поддержать. Как в проблемах, так и в сумасшедших идеях.
А вообще, на следующий год мы еще раз поехали все вместе на море. И даже на то же самое место. Только уже немного другим составом, на двух машинах и с тремя палатками. Но это уже совсем другая история, ожидаемо для всех, но неожиданно для самих героев, закончившаяся свадьбой.
Эпилог
В тот вечер мы просто болтали с мамой. Впрочем, как обычно. Она имеет обыкновение спрашивать у меня как дела. А я имею обыкновение отвечать, что хорошо. Иногда мы можем несколько минут повторять друг другу одни и те же фразы:
– Ну расскажи мне что-нибудь.
–Ну чего тебе рассказать.
–Что-нибудь.
–Да нечего рассказывать.
Так бывает особенно часто, если мы разговариваем каждый день, и в моей голове еще не успело накопиться мыслей и событий. Но в тот вечер и мне было что сказать, и ей. А все потому, что мы практически половину месяца не разговаривали. Не подумайте, не потому, что поругались. И не потому, что нам до этого не было чем друг с другом поделиться. Просто.. Мама уезжала на море!
Все те же волны, песок, солнышко, палатки. Вернулась явно довольная, сильно загоревшая и с желанием со мной поговорить. (Возможно, у нее были еще какие-то другие желания, но она мне их не сообщила.)
Она рассказывала, как хорошо съездили, спрашивала как мои дела, и сказала, что они планируют разбор полетов.
– Что за разбор полетов? – спрашиваю я.
– Хотим встретиться и обсудить, что было хорошо, а что не очень. Составить планы, что-то убрать, а что-то добавить. А помнишь, как мы впервые все вместе на море поехали?
–Помню.
–У нас же были тогда только две палатки.
–Нет. У нас была одна палатка, в которой спала я и все наши вещи. А все остальные спали в спальниках под открытым небом.
–Почему мы считали это нормальным?
Именно в этот момент я и поняла, что так назову эту книгу. Потому, что я ответила:
-Ты меня спрашиваешь? Семь человек на разваливающейся шестерке добирались за полторы тысячи километров до моря. Имея с собой одну маленькую палатку, семь спальников, котелок, по комплекту вещей и купальных костюмов.
–Но зато было весело!
Определенно, было весело. Все началось с того, что нам просто очень сильно захотелось на море. А если нам что-то очень сильно хочется, значит мы туда идем. Не смотря на неработающую машину за день до отъезда. Несмотря на то, что нас семь, и это шестерка, в которую с большим трудом умещаются только пять. Несмотря на то, что нет денег на домик или отель, а есть всего одна палатка. Но мы доехали, и жили у моря целых полторы недели!
Кстати говоря, на этой самой шестерке мы как-то раз в ужасно сильную метель везли только что купленный огромный двуспальный диван. От ближайшего города до местечка, где мы все обосновались. Диван нам был очень нужен, а вот доставка лежала неприятным грузом и тратой лишних денег, так что мы решили довезти мебель сами.
В самой машине, помимо четырех человек, меня, мамы, дяди и нашей знакомой, расположились еще разборные табуретки, шкаф, и что-то по мелочи. Полный салон, полный багажник, проседающие колеса и свисающий с крыши новый любимец прекрасного оранжевого цвета.
Из-за снега дороги было практически не видно, периодически нас ощутимо сносило ветром, и мы плелись как черепахи. Так что вместо положенных трех часов, дорога заняла целых пять. А когда мы добрались до дома, знакомая сказала, что никуда больше с нами не поедет.
Все-таки, во всем виновата горячая степная кровь.
Часть 2 (истории троих)
Предисловие
Пока я описывала все то, о чем вы уже прочитали ранее, мне вдруг подумалось, что будет очень обидно, если я не расскажу несколько наших забавных приключений с братьями. Чудили мы много. Иногда взрослые об этом не узнавали, а иногда бабушка гонялась за нами с крапивой.
Скажу сразу, что в моей голове уже давно все смешалось и сварилось в суп из событий. Я напрочь потеряла последовательность, возраст и время. В прочем, я никогда не дружила с датами. Так что, представлю вашему вниманию лишь сами истории, бережно сохраненные в памяти яркими пятнами. А сколько нам было, когда все это случилось, отдаю полное право решать вашему воображению.
Плот
Лето в деревне было наполнено колорадскими жуками, тонной картошки, прополкой и поливкой грядок, иногда стройкой, иногда приглядыванием за коровами в поле. А если говорить о приятном, хотя я бы не назвала стройку и беготню за скотинками чем-то неприятным, было еще много чего другого.
Мы уходили в походы, закинув в рюкзак бутылку молока, кусок хлеба, несколько яблок и плед. Бродили по полям, лесополосам, валялись на травке и представляли себя путешественниками. Мы лазили по деревьям, особенно любимой была черемуха в конце участка. Любимой потому, что из двух огромных стволов, расходящийся у самой земли, один повалило сильной бурей, и он продолжал расти горизонтально. Мы воображали себя на космическом корабле, издавали звуки то ли полета, то ли стрельбы, то ли свихнувшихся инопланетян и жрали тонны маленьких зеленых ягодок.
Вообще, мне кажется, что мы испробовали абсолютно всю растительность в округе. Не удивительно, что однажды Яша поплатился отравлением.
Мы с сумасшедшей скоростью рассекали на велосипедах по единственной асфальтированной дороге, и тряслись по ямам и камням на всех остальных, отмахиваясь от мух и слепней. Разносили по деревне почту, молоко и яйца, обходя ее за полдня. Шарахались по свалкам, находя и притаскивая в дом бесполезные, но очень ценные для нас железяки.
В самые счастливые дни катались на мотоблоке, или ходили купаться на пруд. Одних в воду нас не пускали, поэтому, было настоящим чудом уговорить кого-нибудь из взрослых пойти вместе.
Сам по себе пруд был совсем не примечательным, даже скорее болотце, чем пруд. Небольшое пятнышко воды, покрытое тиной и камышами. Но поскольку он был единственной местной достопримечательностью, у небольшого входа в воду кто-то, и судя по всему очень давно, сделал доску для прыжков.
Хоть купаться нам самим и не разрешали, на шараханья рядом этот запрет никак не распространялся. Поэтому, мы нашли водное занятие, начинающееся и заканчивающееся на берегу. Рыбалка. Ничего логичного в этом не было. Потому, что единственная рыба, которая водилась в этом водоеме – мальки, величиной с половину ладони. Но нас это не останавливало, захватывал сам процесс. А коты потом были очень довольны лакомству.
Иногда мы ходили и на настоящую рыбалку, с раннего утра, вместе с крестным, на дальний пруд, и с нормальными удочками. Но все равно не ловили ничего больше рыбешек с ладонь. И то, довольно редко.
Словосочетание «нормальные удочки» подразумевает под собой, что есть и не нормальные. Те, которыми мы вооружались в походах к луже. Это были даже не удочки, а обычные палки, длинной в метр. Мы привязывали к концам леску с крючком и грузилом, на этом все. Ни поплавка, ни размаха. Да это было и не нужно. Когда ловишь у самого берега, мальков видно, и если кто-то съел червя, пропустить этот момент просто невозможно.
В общем, развлекались, как только могли. Иногда пытались что-то поймать с берега, иногда заходили по коленки в ил. Ил – это вообще очень интересная субстанция. Глазами видишь, что воды у края от силы сантиметров пятнадцать, но стоит шагнуть, как проваливаешься в мягкую черную бездну на все сорок. С одной стороны это очень забавно и даже немного приятно. Но с другой, есть ощущение, что вот-вот засосет безвозвратно и уже не вырваться.
Была еще одна интересная особенность у того пруда. Уже несколько лет по нему дрейфовал одинокий плот. Его сносило ветром то к одному берегу, то к другому. Бывало, он застревал в камышах, но видимо, кто-то его оттуда все-таки доставал. Сам по себе плот был совсем не большой, примерно полтора на полтора метра. Сколоченный из бревен и досок, совершенно не понятно, зачем существовавший и кем построенный. Возможно, когда-то его и использовали как плавсредство, но на тот момент, когда мы обратили на него внимание, старичок уже изжил свое и едва показывался над водой.
В тот день мы рыбачили недалеко от мостков в воду и заметили, что плот плавает рядом с ними буквально на расстоянии вытянутой руки. А это значит, что его вполне реально подтянуть. Перспектива залезть на эту шаткую посудину и ловить рыбу на глубине, оказалась слишком заманчивой. В конце концов, купаться то мы не будем, а плавать по озеру никто не запрещал.
Путем простых умственных вычислений, касаемых устного договора с родителями, мы решили, что уговора не оказываться посередине водоема на плоту, действительно не было. А значит, ничто не мешает это сделать, и остаться с чистой совестью.
Мы свернули удочки, закрутили банку с червяками и направились к цели.
Поймать вымокшие доски не составило большого труда. Но вот забраться сверху оказалось проблемой. Стоило слегка поставить ногу на край, как вся конструкция наклонялась, а нога соскальзывала в воду. Далее следовал громкий всплеск, брызги, шатание по волнам и снова тишина.
Через несколько попыток мы поняли, что так дело не пойдет, и нужно менять тактику. Ваня с Яшей крепко держали плот с двух сторон, а я ползком, практически касаясь животом, все-таки забралась сверху. Дальше все стало намного проще. Мой вес держал один край, а они забирались по очереди с другого. До нас дошло, что вся эта конструкция требует невероятного равновесия. И чтобы не скатиться в воду всем сразу, нужно распределить вес по поверхности.
Мы уселись так, чтобы плот не накренялся ни в одну из сторон, прихватили удочки с банками, и со всей силой оттолкнулись от мостика. Толчок вышел славным, и когда мы остановились, то были довольно далеко от берега. Вода практически доставала до самого края, иногда заливалась на наши шорты. Но кого это останавливало? Мы пришли ловить рыбу.
Может быть, мы считали, что с глубины или рыбы будет больше, или сама рыба будет крупнее. А может быть, все это было только предлогом, чтобы покататься. Что потом отвечать на расспросы, где нас носило? Рыбачили, конечно.
В общем, мы развернули наши палки, нанизали червяков и с легким троекратным «бульк», опустили крючки ко дну. Никто из нас не представлял, какая там может быть глубина, поплавков с собой не было, и сколько ни всматривайся, дна не видно. Только мутная бездна, таращаяся в ответ. Поэтому, мы полагались на исключительно собственные ощущения, тащит кто-то леску, или нет. Но в конечном итоге ничего ценнее пучка тины и какой-то коряги не поймали.
Когда же решили, что пора собираться домой, вдруг поняли, что сильно просчитались. От этого понимания так рассмеялись, что чуть не перевернулись, но равновесие восстановить все-таки удалось. Мы не знали, как вернуться обратно.
Ни весла с собой, ни шеста. Те палки, что носили гордое название удочек, и близко не доставали до дна, чтобы хоть как-то оттолкнуться. Мы принялись грести руками, снова чуть не перевернулись, снова рассмеялись, и чуть не перевернулись опять. Как итог, остались на том же месте, что и были.
Звать кого-то на помощь, казалось ниже достоинства. Да и не хотелось прославиться на всю деревню, застрявшими в пруду. Но не это самое главное. Что-то нам подсказывало, что бабушка почему-то этому не обрадуется.
Так что мы собрались с мыслями, сосредоточились, и снова начали грести руками. Только теперь намного спокойнее. Очень, очень медленно, но все-таки продвигаясь к берегу. И наконец-то дотянулись до мостков. Это была победа.
Правда, как посмотреть. Слезая, Ваня поскользнулся, почти полностью намочил шорты, и невероятным прыжком, которому позавидовали бы отлеты, выбрался на мост, чуть не грохнувшись в воду окончательно. Из-за всего этого наш плот сильно качало, Яша тоже не удержался, соскользнул в воду и какое-то время так и стоял в ней с непонимающим происходящее взглядом. Вода в том мосте была ему по пояс.
Я же, каким-то чудом удержала равновесие на плоту, и не вымокла ни капли. Я смотрела на них, как они отжимают одежду, как приходят в себя, и мне стало ужасно смешно. Смеялась я долго, буквально задыхаясь и хватаясь за живот. Но в какой-то момент резко дернулась, и, махая руками и ногами, улетела в воду с головой. А когда вынырнула, откровенно ржали уже они.
Так что, из всех участников плавания на плоту, вышли из воды сухими только черви, которых мы поставили на сушу, как только приплыли. Да и только те, что имели большое везение не оказаться на крючке.
Мы, конечно, понимали, что технически, данное нелепое стечение обстоятельств, ни в коем случае купанием назвать нельзя. Но поди, объясни это взрослым, явившись домой в стекающей одежде. Поэтому, вернулись мы в тот день, только тогда, когда полностью обсохли, валяясь на траве и подставляя яркому солнышку поочередно все части.
И кажется, никто ничего не заметил.
