Варвара Вьен
Попробуй обмани
25 глава
—Иван—
Покидаю ресторан, посмотрев на часы, и выхожу к месту, где встречают прилетевших. Несколько минут назад объявили посадку самолёта из Хельсинки. Двери открываются и выпускают толпу людей, нагруженных разными котомками. Отхожу в сторону, чтобы их пропустить, и встаю так, чтобы не потерять обзор на выходящих.
Давно никого не ждал, а тем более не встречал. По ощущениям проходит целая вечность, а не шесть минут, когда наконец-то появляется парень в расстёгнутой куртке и с объёмной сумкой через плечо. Он идёт не спеша, словно просто прогуливается и ничего не ожидает, будто и не торопится оказаться дома, принять душ и отдохнуть в более удобных условиях.
– Тебя там стероидами кормили? – подойдя к другу, протягиваю руку для приветствия. – Ты стал больше с последней нашей встречи.
– А ты меньше. Совсем не кормят? Ах да, ты же у нас птица вольная, – не теряется Егор, и мы идём на выход.
– Уже нет, – сообщаю деланно равнодушным тоном, засунув руки в карманы брюк.
– Что «нет»?
– Уже не свободная птица.
– Друг ты мой, не считаются однонедельки.
– Нет. Ты не понял, друг мой, – возвращаю ему его же обращение я. – У меня серьёзные отношения, – для лучшего усвоения информации повторяю последние два слова по слогам. – Понимаешь, что это значит?
– Это значит, что я много чего пропустил, – удивлённо на меня смотря, произносит Егор. – Ты кто и где мой друг?
– Вот он, тут, перед тобой, – и кружусь вокруг своей оси, а потом отвешиваю шутовской поклон.
– Ла-а-адно. Мы об этом ещё поговорим. Ты моим не проболтался? – меняет тему, сев в мой автомобиль.
– Я их даже не видел, – выруливаю с парковки аэропорта.
Пока едем до дома Егора, делюсь, как вдруг попал в серьёзные отношения, сам того не ожидая и уж тем более не планируя.
Мы с ним подружились классически, то есть после драки из-за понравившейся девчонки. В четвёртом классе. Потом радовались, что она никому из нас не досталась. Мы увидели её очень капризную и как она распоряжалась ещё одним несчастно угодившим в её сети. С какой-то стороны я даже благодарен ей, ведь если бы не она, то не было бы у меня такого друга, как Егор Бреус.
Я частенько тусовался у него дома, его родные принимают меня, как родного. Не хочется даже представлять, что было бы если бы не их любовь и забота, которых мне так не хватало в детстве от отца. Да и сейчас тоже. Я благодарен им, и мне стыдно, что я их давно не навещал.
Очень трудно расти без любящей матери с отцом, который винит в её смерти тебя, ребёнка. Да, он обеспечивает всем необходимым и даже больше, только всё это не может заменить родительскую любовь. С одной стороны, отца можно понять – он потерял любимую женщину, но с другой, сложно. После любимой женщины осталось продолжение в лице сына. Почему бы не любить его так же сильно, как его мать? Хотя бы в память о ней. Ребёнок не виноват в её смерти.
Распахиваются ворота, и мы въезжаем на территорию дома, куда семейство Бреус переехало года два назад. Даже не выходя из машины, видим в проёме открытой двери женщину, укутанную в шаль, а рядом с ней девчулю, очень похожую на своего брата. Смотришь на неё и будто видишь Егора в женском обличии.
– Вы чего на улице мёрзнете? Бегом в дом, пока не простыли, – для виду хмурится друг и быстрым шагом пересекает разделявшее их расстояние, позабыв об оставшихся в машине вещах.
– Хотели как можно раньше убедиться, что охрана ничего не напутала, – отвечает Майя и бросается на шею брата. Егор поднимает её одной рукой, а второй обнимает тётю Киру, которая, кажется, прослезилась.
– Почему не предупредил, что приедешь раньше? – спрашивает женщина, закрывая входную дверь.
– Сюрприз хотел устроить.
– Двойной сюрприз получается, – деловито заявляет мелкая. – Ещё Ваня приехал, его мы тоже давно не видели.
– Соскучилась, поди, по жениху своему, – подмигивает ей Егор, от чего та заливается румянцем и кидает быстрый взгляд на меня. – Вот только похоже, что тебе надо нового искать.
– Это почему ещё? – замирает в дверях, ведущих в зал, через который можно попасть на кухню.
– Так занят наш Ваня, – сдаёт меня друг, ничуть не стесняясь. – Влюбился по уши.
– Влюбился? – охает тётя Кира, и я понимаю, что сейчас буду закидан вопросами.
Егорыч здорово перевёл фокус внимания с себя любимого на меня. Вот ведь хитрец. Ничего, мы ещё посмотрим, кто будет больше веселиться. Помниться, ему летом девушка одна сильно приглянулась. Надо бы её найти. Если конечно он о ней ещё помнит.
За обедом Майя не сводит с меня пристального взгляда, внимательно слушает мои ответы на вопросы тёти Киры и хмурится, словно думает о чём-то сложном или неприятном.
– Мам, придётся всё-таки нового жениха подыскивать, – говорит она с серьёзным видом. – Ваня и правда влюбился. Ваня, а ты нас познакомишь со своей Никой?
– Обязательно, – улыбаюсь я, уже представляю, как это будет.
Через пару часов приезжает дядя Андрей, нагруженный различными штукенциями для отдыха, и мы принимаемся готовиться к Новому году. Мой отец укатил в Китай для переговоров, мы с ним уже созванивались. Ближе к вечеру мне звонит очень красивая Ника. Что-то там щебечет, пока мой мозг не функционирует из-за одного только вида девушки. Время от времени Ева вставляет свои колкие реплики, которые, впрочем, никому не портят настроение, поскольку они не обидные.
Но внезапно в кадре появляется какой-то парень, который по-хозяйски целует мою Нику и ещё что-то ей выговаривает, а она в свою очередь выглядит очень довольной и ни капели не возражает от такого обращения. Разговор как-то быстро завершает, оставляя меня сидеть и пытаться осознать.
Сейчас, в другом городе моя девушка находится с каким-то…, а я не могу ничего сделать. Я не знаю его, мне никогда о нём не рассказывали. Какие отношения их связывают?
Вот так, варясь в таких мыслях, провожу полвечера, пока меня пытаются растолкать. Удаётся меня растормошить только дяде Андрею, который не желает видеть «постные мины», о чём громогласно заявляет и вытаскивает нас с Егором на улицу жарить шашлык. Он считает, что самый лучший получается именно на улице, а те, что приготовлены в ресторанах, просто подделка, которая не несёт особой атмосферы.
Егор рассказывает о жизни в Финляндии, об учёбе, о девушках. Перед самым отъездом он расстался с одной, с которой встречался около полугода. Причина – он не захотел оставаться в Хельсинки, она не захотела переезжать в Россию. Также, по словам друга, у них не было ничего серьёзного. У меня тоже… до определённого момента.
Всё же как жизнь за один миг может поменяться. Я же не искал серьёзных отношений, а тут просто переклинило на одной. И ведь не хочется менять, но как страшно потерять всё. Мне больше не хочется, назовём это общением, с различными девицами. Ну их.
– Я надеюсь, ты себя хорошо вёл, друг мой? – лёжа на спине, спрашивает Егор, когда уже всё салюты запущены, а люди разошлись по домам.
– Как обычно я себя вёл.
– И твои приятели тебя никуда не втянули?
– Я козёл что ли, чтобы меня куда-то втягивали? – тру шею, кинув на друга выразительный взгляд, который его ничуть не смутил.
– Да.
– Чего?! Я сам кого хочешь куда угодно втяну…
– Да ты ж мой лидер, – состряпав умилительную рожицу, начинает ржать как безумный на последней стадии. – И всё-таки, – успокоившись, продолжает. – Что натворил-то?
– Да что сразу натворил-то?! – возмущаюсь я.
– Потому что натворил, – уверенно так говорит друг, вот ни капли не сомневается.
– Ошибаешься.
Смотрим друг другу в глаза безотрывно. Стоящие на рабочем столе часы с фотографией, на которой изображены самые близкие, мерно тикают в образовавшейся тишине.
– Ладно, я всё равно узнаю обо всём, – заключает Егор, и мы сразу расслабляемся.
На следующий день едем за город кататься на озере. Традиция такая. Майя, вцепившись в меня, не отпускает до последнего. Получаю свободу только после того, как Егор вслух наигранно обиженно высказывает сомнения, что его любимая сестра действительно его любит и скучала по нему. Вот тогда девочка и начинает вертеться вокруг него. Но всё равно друг больше кружит вокруг неё. Всё не может успокоиться и отпустить сестру. Балует её безмерно, за что иногда получает от бабы Лины. Она придерживается политики кнута и пряника, считает, что всего должно быть в меру. И того и другого.
Именно к ней мы после обеда приезжаем в гости, где проходим обязательную лепку пельменей. Да, первого января. И что с того? У всех есть определённые традиции и обычаи, которые другим могут казаться странными и даже абсурдными. Но лучше это, чем пустая квартира размером с приличный дом, сухие разговоры с отцом сугубо по делу и только иногда просто так.
Уже поздно ночью до меня добираются Гера и Богдан. Узнав о приезде Егора, они сразу догадались где я и потому сначала приехали к Бреусам, а потом уже позвали в клуб. И отказаться не получается – давят на совесть, типа они уже приехали, потратив столько времени и бензина, и что мы не можем их обидеть, не уделив достаточно времени.
– Какая мадам на горизонте, – присвистывает Сычёв, один из вечных спутников на тусовках Богдана и Геры. Мы частенько с ним пересекаемся на разных вечеринках. – И подружек достаточно. Надо их пригласить к нам, чтобы не скучали одни.
– Кто тебе сказал, что им скучно? – с явным скептицизмом спрашивает Бреус, потягивая минералку как заядлый зожник. – Вполне себе весело отдыхают с душой.
– Вон как прогибаются, точно внимание привлечь хотят, – со знанием дела как упёртый баран говорит Сыч.
– Не обязательно, – снова не соглашается Егор. – Они, может, просто так отдыхают, выпускают скопившееся напряжение, хотят получить восхищённые взгляды, но… – делает паузу на этом моменте и многозначительно смотрит на каждого из нас. – Без всяких тупых подкатов ради одной ночи. Не надо мерять всех по одному виду.
– Все они хотят, чтобы их хорошенько…
– Это ты только на таких и смотришь, точнее, желаешь видеть во всех девушках такие качества, потому что тебе это удобно.
– Егорыч, не душни, – пьяно лыбиться тот и всё равно поднимается с места, чтобы подойти к объектам своего внимания.
Почти все парни, находящиеся со мной за столом, имеют рядом с собой очередных длинноногих, пустоголовых красавиц. Разве что Лена отличается умом и рассудительностью, чем, видимо, и зацепила Саню – уже больше года ходят вместе и милуются при каждом удобном случае. Но да, девчонка интересная, это нельзя не признать. Только Ника лучше, есть в ней что-то, что ломает привычную картину, шаблоны.
За всё время мы общались от силы раза два-три, и все эти разы с ней постоянно находился тот парень. Оба довольные, весёлые и, что самое примечательное, тактильные. Не буду скрывать, меня это очень напрягает, но я не знаю, как об этом поговорить с девушкой. Стыдно признавать, но, кажется, я боюсь узнать правду.
– Ха! – восклицает Гера. – Отшили. Нет, правда! Отшили ведь.
Мы все с любопытством наблюдаем за приближением раздосадованного Сыча. Подойдя, он без разгона хватает первый попавшийся стакан и осушает его за раз. Ему заботливо подают закуску, чтоб парень не улетел в астрал раньше времени.
– И как ты определил? – наконец обращается к Егору, крутящему на пальце ключи от родительского дома.
– Определил что? – будто не понимает тот.
– Что они меня продинамят? – бурчит Сычёв, недовольно сдвинув брови. Ну да, мало приятного в признании своей неудачи. Я его понимаю.
– Никак. Просто предположил.
– Круто! – всплеснув руками, восклицает и с видом великой оскорблённости падает на своё место. – Он просто предположил!
– Тебе просто надо менять ориентиры, – подаёт голос Лена.
– Зачем?
– Не меняй, – девушка пожимает плечами. – Тогда только не забывай, что все люди разные и не все, как ты выражаешься, мадамы мечтают подобраться к тебе очень близко, – округляет глаза будто в ужасе.
– А так бывает? – поддерживает её игру Саша.
– Прикинь.
Все хохочут. Весело им. Басы долбят по ушам, а от светопреставления болят глаза. И это мы находимся ещё в отдалении от всей этой вакханалии. Я всё больше впадаю в прострацию, задумываясь о своём. Странное, однако, чувство.
В конечном итоге мы с Егором уезжаем ко мне, потому что до моего дома намного ближе, чем до родителей друга. Мой, кстати, вдруг присылает своё селфи на фоне достопримечательности города, в котором сейчас находится, и просит меня тоже что-нибудь скинуть.
– Свет мой зеркальце скажи да всю правду покажи, – пока стоим на светофоре, говорит Егор, постукивая пальцем по рулю. – Что тебя терзает?
– Вокруг Ники трётся какой-то парень.
– Симпатичный?
– Что?
– Парень симпатичный, – уже утверждает он, трогаясь с места. – И что с того?
– А я здесь.
– Угу.
– А она там.
– И в чём проблема?
– Ты действительно не понимаешь?! – начинаю злиться.
– Ты ей не доверяешь или не уверен в её чувствах к тебе? – бьёт на поражение, не щадя меня ничуть. – Что между вами вообще?
Хорошие вопросы всё-таки друг мне задаёт.
26 глава
– Всё! Хватит копаться в моей голове! – взрываюсь через пару дней, когда мне окончательно надоедают попытки друга узнать то, чего нет. Но он по какой-то неведанной причине мне не верит. Упёрся и всё тут. Я, видите ли, априори не могу чего-нибудь идиотского натворить.
– Так ты просто признайся и сразу легче станет, – лыбится тот.
– Как будет в чём, так сразу.
– Может, ещё не поздно исправить и уменьшить потери, – глядя в потолок и крутясь на мягком офисном кресле, как бы невзначай произносит Егор.
Потираю шею, сверля взглядом друга.
– Ты будешь искать свою прекрасную незнакомку в ужасном настроении? – перевожу тему через пару минут.
– Какую? – переводит взгляд на меня.
– Вот только не надо делать вид, что ты не понимаешь, – поджимаю губы и трясу головой, выражая таким образом саркастичность.
– Может быть, – уклончиво отвечает Егор, но тут уж я начинаю докапываться до него, как до этого он до меня.
Поменялись местами.
Через несколько часов приезжаем к Бреусам, где на нас выскакивает откуда-то из глубины шкафа Майя и виснет по очереди. Помимо неё нас окружает ещё свора детей – сегодня большая встреча родственников, друзей и партнёров, с которыми довольно-таки давно ведутся дела, в связи с чем они уже как родные. И с каждой пройденной минутой я всё больше удивляюсь, как в таких маленьких людях помещается столько много энергии. Она будто неиссякаемая. То носятся с воплями, то прыгают, то дерутся, потому что голодные, то пуляются игрушками. Шум не стихает ни на секунду. Неужели и я когда-то был таким? Обалдеть.
Под конец дня мы с Егором сидим на ковре в большом зале, прислонившись спинами к дивану и откинув головы на сиденье. Вокруг носятся дети, что-то требуют от нас. Тётя Кира, глядя на меня и сына своего, посмеивается.
Чувствую вибрацию и вытаскиваю телефон из кармана. Доминика. На лице сама собой расцветает улыбка, и даже силы прибавляются. Только улыбаться не хочется уже, как на экране появляется мальчишка с зелёными глазами и растрёпанными волосами. Он смотрит на меня, чуть прищурившись, и явно оценивает по своей шкале и критериям. Я тоже его разглядываю, черты лица мальчишки кого-то неумолимо напоминают.
– Так вот ты какой, мажорище, – наконец выдаёт без приветствия.
– И тебе привет. Ты кто?
– Твоя головная боль, – дерзко отвечает он.
Рядом слышится смешок – это Егору весело.
– Покажи, нам покажи! – из динамика льются требовательные нотки, а на экране появляются две похожие друг на друга девичьи головки. – Ого! Какой симпатичный!
– И умный, наверно, – говорит одна.
– Да, – соглашается с ней вторая, активно кивая. – Красивые не могут быть глупыми.
– Ну вы же глупые, а значит, что ваш тезис некорректен, – недовольным тоном выдаёт мальчишка и возвращает себе телефон.
– Тоша, не нарывайся!
– А то что?
У них начинается перепалка, за которой, скрывать не буду, очень интересно наблюдать. Брат Ники, если я правильно понимаю, снисходительно смотрит на девочек и отвечает с ленцой. Мелюзга, но уже строит из себя мачо.
– На тебя чем-то похож, – хмыкает Егор. Он упирается подбородком в кулак, лежащий на диване рядом с моим плечом, и не отрывается от моего телефона.
– Чего это?
– Ты тоже в его возрасте вёл себя как хозяин мира и также смотрел на окружающих, чем неимоверно всех бесил, – и немного помолчав, добавляет. – Особенно меня.
– Это я помню. Ты постоянно бесился не пойми с чего.
– Мелкие, это что такое? – появляется новое действующее лицо. – Я не поняла, вы совсем уже обалдели?!
– Давно вы промышляете воровством и шпионажем? – а это уже Евин голос слышится.
Внезапно Егор придвигается плотнее и сопит на ухо очень активно. Кошусь на него. Чего это его так заинтересовало? Ссорящихся детей не видел что ли? Мы целый день так-то только на детские ссоры и смотрели. Не на Нику же он залип? Пихаю его локтем, приводя в себя.
– Ты не желаешь знакомить меня со своим мажором, поэтому я взял всё в свои руки, – невозмутимо, но с ноткой наглости поясняет Тоша.
– Я надеюсь, что ты ничего не успел ляпнуть? – девушка забирает свой телефон. – Привет, Вань.
– Да всё нормально, – отвечает её брат. – Я только посмотрел на него. Мне Васьки помешали.
– Конечно! – восклицает одна из девчонок.
– Опять мы виноваты, – вторит ей другая.
– Я такого не говорил, – тушуется тот.
Ха! Значит, они имеют значительное влияние на него.
– Разбирайтесь между собой в другом месте, – командует Ева, пока Ника, виновато улыбаясь, отходит от ссорящихся. – Давайте-давайте. Там Ромка внизу.
– Извини моего брата, он очень беспокоится за меня, – показывает язык в сторону. – Как дела?
Покосившись на слишком заинтересованного друга, решаю, что лучше переместиться в комнату, где не будет никого постороннего. Меня провожает ехидный смех. Пока поднимаюсь в выделенную мне комнату, рассказываю о том, как провёл время. Потом уже, лёжа на кровати, слушаю свою девушку, у которой так горят глаза. Ложкой дёгтя является то, что Ника постоянно упоминает своего друга. Это очень раздражает. Неимоверно.
– Что с тобой? – прерывается и спрашивает девушка, приблизив телефон к лицу своему. – Что-то случилось?
– Всё в порядке, – растягиваю губы в неискреннюю улыбку. Вместо того чтобы сказать правду.
Браво, Иван Александрович, вы такой мужик.
– Уверен? – недоверчиво меня разглядывает Ника.
– Да.
– Ла-а-адно, – тянет она.
– Ты идиот, – раздаётся сразу же после завершения звонка. – Почему не сказал, что тебя беспокоит наличие у неё друга, про которого она очень часто говорит?
– Я решил, что лучше при встрече всё выяснить.
– То есть струсил.
Ничего ему не отвечаю.
—Доминика—
По возвращении в Питер узнаём от декана, что нас с Евой перенаправили в другую фирму, точнее, огромную компанию на практику. Причину таких резких изменений нам внятно так и не объяснили, просто поставили перед фактом и всё.
Изначально мы должны были стажироваться в компании отца Рокотова. Александр Николаевич не произвёл впечатления ненадёжного работодателя, а это значит, что дело не в нём. На самом деле это не сильно меняет дело – новая компания тоже находится на хорошем уровне и может многое дать. Так даже лучше. Меня конечно не сильно волнуют возможные слухи, но могли появиться такие, что меня взяли из-за связи с сыном главного. Всё же мне хочется, чтобы меня оценивали как специалиста, а не как не пойми кого с проходной улицы. Не для этого я столько лет училась в институте. Хотя и с такими слухами можно справиться.
В последнее время Ваня какой-то грустный, задумчивый, но не признаётся, что случилось. Всё пытается сделать вид, что всё в порядке. Встретиться ещё не удаётся – говорит, что занят на работе. Но обещает, что скоро разгребётся и сразу встретится со мной. К тому же у него ещё друг приехал, с которым парень навёрстывает общение.
Обещания обещаниями, но я уже несколько дней прохожу стажировку и так и не встретилась с Рокотовым. То он занят, то я. Ещё немного и снова начнётся учёба, и тогда опять сложно будет провести время на спокойном нормальном свидании.
Меня съедает необъяснимая тоска. Всё время хожу грустная, ладно хоть на работу это никак не сказывается. Но меня уже вызывали и спрашивали о моём самочувствии. Да и Ева тоже поглядывает на меня неоднозначно, хмурится, поджимает губы, но пока ничего не говорит. Только меня и это напрягает. Ещё и Тоша лезет в мои отношения, всё интересуется, как у нас с Ваней дела. Честно слово, будто не я, а он старшенький.
Так если и подумать, то причина-то и кроется именно в Ване. Я, кажется, люблю его. По-настоящему. Я много размышляю в последнее время, анализирую свои эмоции при его присутствии и пытаюсь идентифицировать свои чувства, что нелегко.
Нет.
Нелегко принять действительность. Я люблю мажора, которого всячески отваживала от себя. «Короля», с которым я решила просто хорошо провести время, сильно не привязываться. Ну да, у меня это замечательно получилось. Это какой-то закон мирового свинства.
Очень надеюсь, что я не пожалею об этом. Всё-таки очень не хочется ошибаться. В данном случае действительно всё серьёзно. Я начинаю понимать это, потому что мне есть с чем сравнить. Вадик тут и рядом не стоит. Там просто детская привязанность и наивность была. Или даже желание веры в сказку вопреки доводам разума.
– Хватит себя накручивать! – рявкает одним вечером Ева, которой надоело слушать стук карандаша о стол. – Просто поговори с ним прямо и не раздражай меня! Задолбала, – хватает свою электронку и начинает дымить прямо в квартире. – Ходит и мается вместо того, чтобы всё уже разъяснить и жить счастливо.
– Да знаю я, – огрызаюсь и отбрасываю карандаш, который летит на пол, скатившись со стола. – Страшно просто.
– Понимаю. Но охота тебе лишний раз маяться? Лучше быстро содрать и относительно недолго помучиться, чем тянуть с разбором неизвестно сколько и неизвестно какой сложности будут последствия.
– Да иди ты уже на балкон, – машу на неё сразу двумя руками.
– Какие мы нежные, – язвит подруга, но всё встаёт и выходит из кухни.
– Какая есть, – кричу ей вслед.
И вскоре после этого мы с Ваней встречаемся в ресторане с видом на Неву и Кунсткамеру. Разговариваем очень много и всё не можем наговориться. Кажется, что замолчим и произойдёт что-то плохое. Странное ощущение на уровне фантастики. Фу, блин! Да как же так можно влипнуть?! Залипаю на тёмно-карих глазах, в которых сейчас отражается приглушённый свет, навевая атмосферу волшебства. Не знала, что можно вот так неотрывно смотреть на человека и не уставать. Страшное действо.
После ресторана едем на такси к Рокотову. Проезжая мимо Невы, решаем немного прогуляться. Точнее, Ваня вдруг просит ненадолго остановиться и вытаскивает меня на холод. После каждого выдоха вырывается облачко пара, хорошо просвечиваясь под лучами фонарей. Парень подводит нас к парапету и обнимает меня со спины. И вот вроде гуляет ледяной ветер, но мне так тепло. Прислоняюсь спиной к его груди и прикрываю глаза, наслаждаясь моментом.
Ночь провожу у своего парня, который не даёт нормально поспать, чему я очень рада. Пока не наступает утро. Секс – это конечно хорошо, но после него так спать хочется. Но надо в институт, получать знания, чтобы в дальнейшем работать на высшем уровне.
У аудитории прощаемся с Ваней, а уже после лекции путь преграждает Лиля со своими подруженьками и ухажёром.
– Чё надо? – лопает пузырь из жвачки прямо им в лицо Ева.
– Покультурнее никак? – морщится одна из девушек.
– С вами? Нет, – хмыкает та.
– Лиз, остынь, – бросает Лиля и сосредотачивает своё внимание на мне. – Никусь, надо поговорить.
– О чём?
– Давай не при всех.
– У меня дела, так что я, пожалуй, обойдусь без разговора с тобой. Ева, пойдём.
– Это касается твоего парня, – летит мне в спину.
Останавливаюсь, чуть поворачиваю голову и говорю:
– Не интересует.
– Дрянь какая, – Лиля шипит, точно змея.
– Какое точное определение Оксаны, – громко фыркаю я и отбиваю «пять» Вьюнковой. – Достала. Лезет и лезет. Как думаешь, это Оксанка её подсылает?
– По-любому. Она же всегда тебе завидовала и не хотела, чтобы ты была счастливее неё. Сейчас она прознала про твою новую любовь и пытается через чужие руки испортить тебе жизнь, – рассуждает подруга. – Не думаю, что она пылает счастьем, что скоро станет мамой, да и Вадик явно не самый лучший отец. Но это надо ещё посмотреть. Может, с рождением ребёнка он станет ответственнее.
– Если только по отношению к ребёнку, – вздыхаю я.
– Вы так и не поговорили?
– Нам некогда было.
– Ну да. Я бы тоже на это дело отвлекалась бы с большим удовольствием, – хихикает Ева и подмигивает проходящему мимо первокурснику. – Да только подходящих вариантов не имеется.
– А как же Гера-Гоша? – спрашиваю я, и Вьюнкова тут же морщится.
– Нет. С влюблёнными малышами дел не имею. С ними проблем потом много, а я не хочу их решать.
Перед аудиторией жужжит рой пчёл. На самом деле, конечно, не в пчёлах дело, а в студентах, которых взбудоражила какая-то супер-новость. Они так увлечены, что не замечают прихода Константина Георгиевича, которых с ухмылкой слушает находящихся рядом с ним ребят.
– Что случилось-то?
– Вернулся Егор Бреус, – отвечает Николь, раскладывая вещи на столе и как обычно игнорируя пристальный взгляд преподавателя.
– Кто? – хором спрашиваем.
Святова смотрит на нас как на идиоток.
– Егор Бреус, – медленно повторяет она. – Лучший друг Вани Рокотова, который полтора года учился заграницей. До своего отъезда был чуть-ли не популярнее Рокотова.
– Да? – поднимаю брови в удивлении.
– Зачем возвращаться, когда до выпуска осталось полгода? – закатив глаза, фыркает Ева. – Что за тупость…
– Вот сама у него и спросишь.
– Николь…
Но начинается пара, поэтому Ева замолкает. Уже по окончании учебного дня на телефон Вьюнковой поступает сообщение, которое заставляет нас с ней припустить со всех сил на улицу. Так спешим, что чуть не забываем надеть пуховики.
—Иван—
– Значит, твой отец переманил у моего отца потенциальных работников, – заключаю я, зарывшись носом глубже в воротник куртки. Пора, наверное, приобрести более тёплую одежду – я стал чаще и дольше находиться на улице.
– Не думаю, что это специально, – задумчиво тянет друг, следя за Богданом и Герой, которые резвятся по сугробам, как два горных барана.
– Да по-любому один из работников вуза постарался, – соглашаюсь с ним.
Тут моё внимание привлекают вылетевшие из здания девушки. Они проносятся мимо нас и даже не замечают этого. Уже хочу окликнуть, но слова застывают в горле, когда вижу, как моя Ника налетает на смутно знакомого парня. Ева от неё не отстаёт, но она меня и не волнует.
– Вау, – с восхищением выдыхает Егор, тоже глядя на троицу, что уже бодро шагает прочь от ворот института.
– Я тоже в шоке, – бурчит оказавшийся рядом Гера. Насупленный. Неслыханное явление для этого всегда лыбящегося парня в хорошем настроении, которое очень сложно испортить.
– Это что за девушка?
– Ника, – перевожу хмурый взгляд на него. – А что? Только не смотри на неё так.
– Да нужна мне твоя Ника. Вторая кто? – отмахивается от меня Бреус. – И что за парень?
– Ева Вьюнкова, – отвечает вместо меня Богдан, наблюдавший за нами с ехидной ухмылкой на лице. – Возлюбленная Геры. Правда, она его мастерски игнорирует, – за это получает под рёбра от Геры.
– Ева Вьюнкова, значит, – широко улыбается Егор. – Ну что ж, да начнётся игра.
– Ты чего задумал? – с подозрением смотрю на внезапно спятившего друга.
Но он не отвечает, только загадочно улыбается, чем ставит в ступор всех нас. С каждой минутой всё больше странностей. Давненько не видел у Егорыча такого воодушевления не то что на лице, в глазах. Азарт, радость, предвкушение. Целый коктейль эмоций.
