Варвара Вьен
Попробуй обмани
21 глава
Ухожу от Вани ближе к вечеру, а дома нахожусь не больше часа, после чего мы с Евой забираем Николь и устраиваем маленький девичник. Святова оказывается не такой уж занудой, какой виделась мне все два с небольшим года. То есть я в очередной раз становлюсь жертвой стереотипов. Она рассказывает много забавных историй, бессовестно разрушая репутацию своего отца, выставляя его не строгим и занудным, а местами неуклюжим и наивным.
Следующие несколько дней Рокотов активно вьётся вокруг меня, а я на этот раз и не возражаю – сама активно уделяю ему внимание. У меня вроде как получается отбросить лишние мысли, разогнать тараканчиков, которые в определённые моменты не нужны и откровенно мешают.
– Да, дорогой, – находясь в объятиях парня, прикладываю телефон к уху.
– Привет. Я вечером завезу тебе билеты, чтобы тебе послезавтра не толпиться у кассы и не ждать меня, – сообщает Стас. На фоне у него громко играет музыка и что-то шумит. Какофония звуков, одним словом.
– Вообще замечательно! Спасибо.
– Опять твой этот, – с милым видом бурчит Ваня, когда я заканчиваю разговор и кладу телефон на стол. – Чего хотел от моей девушки? – перекидывает мои волосы на другую сторону и целует в шею.
– А я твоя девушка? – поднимаю брови в удивлении. – И моего друга зовут Стас. Уверена, ты это и так прекрасно знаешь, но упорно не желаешь называть его по имени, потому… почему? Ревнуешь? – кидаю на него лукавый взгляд.
– Было бы к кому, – хмыкает он. – Но ты мне зубы не заговаривай.
– Хорошо, не буду, – покладисто соглашаюсь я. – Спасибо, – благодарю официантку, принёсшую салат и кофе с тарталетками. – Какие у тебя планы на послезавтра?
– В универе с утра, после обеда у отца, а вечером я свободен. Ты хочешь позвать меня на свидание? – игривым тоном спросив, целует за ухом.
– Почти, – я, отстранившись, принимаюсь есть. – У меня есть несколько билетов на последний день «Недели звёзд». Стас организовал.
– Опять Стас, – опять портится у него настроение за считанные секунды.
– Угомонись, – резко обрываю парня, даже не взглянув на него. – Я сейчас здесь, с тобой, и уже несколько дней тебя не отшиваю.
– Благодарю за одаренную честь, – язвит Рокотов.
– Угу.
За нашим столиком повисает тягостное молчание. Ни с того ни с сего чувствую себя не очень. А через несколько минут у меня начинает трезвонить телефон. Номер кажется знакомым, только кому принадлежит – не помню. Смахиваю зелёную клавишу и ставлю на громкую.
– Ника, я так рад, что ты мне ответила, – раздавшийся голос не радует меня от слова «совсем». – Почему молчишь? Ладно, тогда я скажу. Может, встретимся, вспомним былое, погуляем? Я могу приехать в любой день, ты только скажи когда.
– Никогда, – холодно отвечаю, отставляя пустую тарелку. – Я не хочу тебя видеть, да и мой парень будет не в восторге, – смотрю в упор на Рокотова, чтобы у него не возникло сомнений, кого я имею ввиду.
– Брось, – смеётся Вадик, заставляя меня гневно прищуриться. – Шутка затянулась.
– Вадик, какая шутка?
– Нет у тебя никого! Я всё знаю. Это просто такой способ, чтобы мне отомстить, – его голос так и сквозит самодовольством. – Я всё знаю, Никусь.
– На. Поговори с ним ты, – подталкиваю телефон к Ване, который еле сдерживается от вмешательства в «занятный» разговор.
А тот и говорит. Я съедаю две тарталетки, наслаждаясь, как Вадика осаживают. Моя внутренняя обиженная женщина ликует, так становится радостно, что за меня заступаются. Всё-таки есть что-то в том, чтобы предстать перед бывшим в ослепительном свете, который показывает, кого тот потерял. Теперь-то понимаю дурацкие поступки девушек перед бывшими парнями. Но по-прежнему верю и надеюсь, что удержусь от того, чтобы показать себя такой же дурой.
К сожалению, кофе быстро заканчивается, а разговор – нет. Он меня утомляет. В конце концов, Ваня шлёт Вадика к невесте и отключается. А глаза-то как у него горят.
– И что ты светишься, будто ёлка новогодняя?
– Да брось, Ник, – отзывается тот и приближает ко мне своё лицо. – Я уже всё услышал и понял, поэтому не надо притворяться равнодушной колючкой. У нас же всё взаимно. Не надо стесняться…
– Да кто стесняется?! – ненатурально фыркаю я, поднимаясь с места. – Мне пора на пары. Пока, – наклонившись, быстро целую его в губы.
– Я всё понял! – весело несётся мне вслед.
Вместо ответа я взмахиваю рукой и выхожу на улицу.
Вопреки заверениям Филатова очередь отстоять приходится, но нас это не огорчает. Наша небольшая компания дружно наблюдает за попытками Гоши-Геры вызвать ревность у Ева, которая поглядывает на него с иронией, одновременно переписываясь с ещё одним поклонником. У Богдана получается лучше склеить девчонку, что стоит в другой очереди. Они активно переглядываются и обмениваются улыбками. Ваня не выпускает мою руку и пресекает все попытки её высвободить.
– Да-а, впечатляет, – крутит головой подруга, когда мы проходим внутрь через металлическую рамку.
– Так матч звёзд, – отзывается улыбающаяся женщина, одетая в полный комплект болельщика. У неё даже на шее висит огромный барабан. – Вы впервые?
– Да, – хором отвечаем.
– Оно и видно, – со знанием дела кивает она. – Ничего. Все когда-то начинали.
К ней подбегает внук лет семи-восьми и утягивает в сторону, где находится магазин с атрибутикой местного клуба. Туда же направляемся и мы. Парни дурачатся, из-за чего на них косятся даже маленькие-маленькие дети. Мы с Евой рассматриваем джерси с разными дизайнами, а некоторые даже примеряем. Неожиданно натыкаюсь на фамилию Стаса. Она затерялась среди других, которые посвящены капитану команды, Бахметьеву. Из-за отличающегося дизайна делаю вывод, что эта лимитированная коллекция. Мне почему-то так захотелось её купить, что я без долгого раздумывания несу джерси с Филатовым на кассу, где толпится народ.
Далее мы заглядываем в фотозону, а потом вообще ударяемся в детство – идём к людям, которые рисуют на лице. Также посещаем фудкорт. Надо же оценить, чем тут болельщиков кормят. Обычный фастфуд и ничего более.
– Атмосферно-то как, – с восхищением тяну я.
– Не то слово, – соглашается со мной Вьюнкова.
Мы заходим на трибуны и ищем свои места. Они находятся в центральном секторе не слишком высоко и не слишком низко. Народу тьма тьмущая. Все радостные. Перед самым началом, кажется, уже всё забито. Громкая музыка сменяется голосом ведущего, который объявляет программу на ближайшие несколько часов.
Пока перечисляют игроков, которые будут участвовать в первом конкурсе, последние зрители занимают свои места. Вот и рядом с Богданом приземляется знакомая рыжеволосая девушка, одетая в чёрную водолазку под горло, такого же цвета жилетка и джинсы, а на голове красуется, ярко переливаясь на свету, диадема. Скажу честно, при виде этой девицы у меня немного портится настроение. Мы обмениваемся с ней кивками, после чего поворачиваемся ко льду, где проверяют на прочность вратарей.
Не думаю, что это чистая случайность, что мы сидим рядом. В голову приходит только одна логическая мысль, которая мне очень и очень не нравится, – Стас опять сошёлся с Верой или на пути к этому.
Опять на те же грабли!
Ладно. Спокойно. Это его жизнь, пусть сам решает, а я никуда не лезу.
Стас выходит на конкурс, где считается скорость броска. Смотришь вживую, будто ничего такого – бросок и бросок, а как на экран выносят цифры, так обалдеваешь по полной. В голове не укладывается, как такое возможно. Это машина может развить такую скорость, которая запрещена даже на трассе. Вот это силища должна быть.
– Ника, а поведай-ка мне, – шепчет на ухо Рокотов, обняв за плечи. – Где таких друзей находят?
– В данном случае надо в одном классе учиться, – а я не шепчу, поскольку слишком шумно, чтобы спокойно разговаривать. Это Ване хорошо, у него голос мужской, громкий, да и склониться легче, чем дотянуться. – А что?
– Да он же звезда, – в его голосе проскальзывают уважительные нотки, заставляя меня гордо улыбнуться, будто это мой брат.
– Это значит, что ты прекратишь к нему ревновать?
– Конечно нет!
– Эх, – деланно грустно вздыхаю, а потом, увидев итоговые цифры, издаю победный клич – Стас выиграл.
– Как тут не ревновать? – бурчит Ваня, а я со смехом целую его в уголок губ.
– Ну ничего-ничего, – похлопываю по плечу. – Зато у тебя не останется времени на других девушек.
– Каких девушек?
– Тебе виднее, – хмыкаю я.
– У меня есть ты, больше не надо никого.
– Как высокопарно, – не могу сдержаться от подколки. – Ты сам-то в это веришь? Ты уверен в своих словах?
– Уверен, – Ваня без заминки уверенно отвечает. – И хочу, чтобы ты тоже была уверена во мне, в себе и в нас. Так может дашь шанс?
– Я уже дала шанс, – равнодушным тоном говорю я. – Пользуйся и постарайся не профукать его, а то… – специально недоговариваю, чтобы сам додумал, чего душа пожелает.
Крякаю, когда меня слишком сильно сжимают в объятиях.
После окончания мы уходим, не дожидаясь Филатова. Я ему сообщение скинула, но не думаю, что ему будет дело до нас. Гоша предлагает заскочить в ночной клуб, но идею не поддерживает даже Богдан, хотя они те ещё попугайчики. Вместо этого мы заходим в ресторан и хорошо проводим там время. Уже позже я целую Ваню в губы, стоя у своей парадной. Его в машине ждут друзья, а меня – дома подруга.
– Мне пора, – шепчу в губы парня, оставляю поцелуй в щёку и захожу в подъезд.
В ванной журчит вода, а на кухне кипятится чайник. Пока подруга в душе, переодеваюсь и завариваю нам чай, к которому нарезаю несколько бутербродов. Меня отвлекает звук входящего сообщения – это Рокотов. Пишет, что уже скучает. Улыбаюсь и падаю на диван, позабыв обо всём на свете, включая недорезанную колбасу с маринованными огурцами.
Вьюнкова выходит вся раскрасневшаяся – замечаю, на секунду оторвавшись от экрана смартфона, когда слышу хмыканье. Больше ничего от неё не слышно. Она, переодевшись в тёплую пижаму, заканчивает за мной нарезку.
– Я рада за тебя, – произносит Ева, ставя на принесённые стулья горячие кружки и тарелки с бутербродами. На ночь глядя, конечно, не очень употреблять мучное, да и остальное, но сегодня нас это не волнует.
– А? – поднимаю голову, вернувшись на Землю.
– Ага, – передразнивает та. – Оторвись уже от телефона и со мной время проведи.
Послушно откладываю смартфон, беру кружку и, подтянув к груди колени, устраиваюсь поудобнее, глядя на подругу. Ева повторяет мои действия. И вот, мы сидим и глядим друг на друга, ничего не говорим до поры до времени.
– Ладно-ладно, – я первая сдаюсь. – Я решила последовать твоему совету. Не знаю, к чему это всё приведёт, но мне пока хорошо, значит, можно не переживать. Хотя это не очень получается. От своих убеждений так просто не избавиться, сама понимаешь.
– Может, вам поговорить? – осторожно предлагает девушка, отхлебнув из кружки, чуть поморщившись и поставив тарелку себе на колени.
– Не знаю, – тяжело вздыхаю я и откусываю сразу половину бутерброда. – Не уверена, что время подходящее.
– А если ты дотянешь до последнего, то будет хуже во много раз…
– Да знаю я, знаю.
Наш разговор прерывает мамин звонок, и я общаюсь с ней до поздней ночи. Изредка комментарии вставляет Ева, бессовестно сдавая меня, что её весьма веселит. Но и я не остаюсь в стороне и подкидываю пару новостей, в которых фигурирует подруга. Уверена, уже сегодня наши семьи будут это всё обсуждать.
Из-за ночной болтовни мы на следующее утро встаём не выспавшиеся, и я, кажется, не сделала домашку по информатике. На самой паре оказывается, что я не одна такая – ещё Николь по непонятной причине её не сделала, и, по-моему, это впервые. Константин Георгиевич буравит нас взглядом, прочесть который не получается, но он никак не комментирует ситуацию. После окончании пары преподаватель просит Святову задержаться.
– Судя по твоему злому виду вы опять поцапались, – прищуривается Ева, когда девушка присоединяется к нам. Мы стоим в конце коридора у огромного окна, на подоконнике которого стоит несколько горшков с цветами. – А вы вместе или нет?
– Ева! – шикаю на неё.
– Что? – а она делает вид, что не понимает меня, демонстративно разглядывая свой отросший маникюр.
– Роман между преподом и студенткой – это моветон, – фыркает Николь и кривит губы.
– Кого это когда останавливало? – закатывает глаза Вьюнкова. – Тем более у вас не такая уж и большая разница в возрасте. К тому же вы были знакомы раньше, чем твой Костик пришёл к нам преподавать.
– Не мой он…
– Да нет, вполне говорящий.
– Ева!
– Да ладно тебе, Ника, – отмахивается от меня подруга, которая сверлит ректорскую дочку пытливым взглядом. Вот чего она хочет от неё добиться? – Я же переживаю по-дружески.
– Нет между нами ничего и не будет, – нахмурившись, строгим голосом заявляет Николь.
– Никогда не говори «никогда», – раздаётся за нашими спинами мужской голос, и судя по невозмутимому виду моей подружки она заметила его гораздо раньше, чем он объявился.
– Константин Георгиевич, это признание? – не теряюсь я, лукаво глядя на молодого преподавателя, который качается на носках, засунув одну руку в карман, а другой держа чёрную увесистую папку.
– Да, – коротко отвечает он, пристально глядя в глаза Святовой. Она ни слова не проронила, стоит и сверлит мужчину взглядом исподлобья.
Некоторое время они меряются взглядом, а потом Константин Георгиевич уходит, напевая смутно знакомую песню.
– Бесит, – только и произносит Николь, сжимая лямку рюкзака, покоившегося на подоконнике.
После последней пары Ева уматывает по своим делам, а я остаюсь ждать своего парня. Хочу сводить его на небольшое свидание. Много времени уделить ему не смогу, поскольку у меня сегодня загруженный день – два занятия по полтора часа и танцы часа три, если Света лютовать не будет. В последнее время у неё очень часто скачет настроение. Её понять можно – всё-таки первое серьёзное мероприятие, от которого многое зависит.
Пользуясь хорошей погодой, сижу на скамейке, находящейся ближе всех к автостоянке института. В наушниках играет в основном Асия да Юля Паршута. Подложив под колени руки, болтаю ногами. Немного холодно вот так сидеть, но мне очень хорошо, поэтому я не обращаю на неудобства внимание.
– Никуся, привет! – даже сквозь музыку слышу голос Лили.
Девушка останавливается напротив меня. Весь её вид прямо-таки кричит о том, что ей что-то от меня нужно. Она болтает ярко-красной и такой миниатюрной, что туда вряд ли ручка поместится, сумочкой. Зачем такая вообще нужна? Вызывающе жуёт жвачку, чем меня сразу раздражает до точки кипения.
– Что надо? – поднимаюсь на ноги и равняюсь с ней, с холодцой глядя прямо в глаза.
22 глава
Когда обо мне вспоминает кто-то наподобие Лили, то в голову сразу приходит тысяча возможных причин, из-за чего да почему. Вряд ли она вдруг воспылала ко мне любовью. И если учитывать, что она лучшая подруга той, что предала меня, то недоверия ещё больше.
– Как дела? – достав из сумки помаду, подкрашивает губы и, закончив, напоследок причмокивает. – Я вижу, что у вас с Ванечкой дела идут отлично.
– И?
– Я так рада за вас, – воодушевлённо продолжает щебетать, не обращая внимания на моё хмурое лицо. – После всего пережитого ты достойна счастья. Ваня – выгодная партия. Симпатичный, богатый, молодой. Тебе повезло, что он обратил на тебя внимание. Не могу не признать, что вы хорошо смотритесь. Всё-таки у тебя смазливая мордашка. Но больше не знаю…
– Очень важная для меня информация, – скучающим тоном тяну я. – Я без неё жить раньше не могла, ты даже себе не представляешь. Это всё?
– Никусь, а ты уверена, что не пожалеешь? Ваня всё-таки не Вадик, да и не привык он к тому, что имеет только одну девушку. Мы с Оксаной за тебя переживаем. Понимаем же, что ты у нас чуткая и наивная девчуля, а таких надо оберегать…
– Лиля, отвали. Хватит ломать комедию и делать вид сочувствующей доброй тётушки. Следи со своей Оксаной за собой, я не нуждаюсь в общении с вами и вообще каких-то дел не желаю вести, – поправляю воротник на девушке, чуть похлопываю по плечам и мило улыбаюсь, замораживая взглядом. – Прекрати скрывать свою сучность, о ней и так все прекрасно осведомлены.
– Зачем ты так? – гневно сужает глаза Лиля, но продолжает удерживать маску доброй милашки. – Я же к тебе со всей душой.
– Ты ещё заплачь, – закатываю глаза. – У тебя отвратительные актёрские навыки.
Лиля открывает и закрывает рот. Видимо, пытается сдержаться и не проявить свою настоящую натуру. Чего привязалась-то? Будто других дел нет. Лучше бы следила за своей успеваемостью – выпускной курс как-никак.
– Будь осторожна. Не стоит до конца доверять парням. Им же от нас только одно и нужно, – смотрите-ка, справляется со своими эмоциями. Какая жалость.
– Сама разберусь. Всё, катись по своим наманикюренным делам. Или что ты обычно делаешь вместо учёбы? В любом случае мне неинтересно.
Обогнув Лилю, иду навстречу Рокотову, который только что вышел из здания со своими друзьями. Двое из ларца, судя по их жестам и мимике, пытаются Ваню куда-то втянуть, на что-то уломать.
– Потом сама придёшь, – несётся мне следом высокомерным голосом, после чего слышится цокот каблуков. Кто вообще зимой шпильки надевает? Даже Ева перешла на ровную подошву.
– Отставить! – гаркаю я, парадируя отцовскую манеру. – Что вы задумали? – смотрю на парней прищуренным взглядом, уперев кулаки в бока, из-за чего с плеча падает сумка.
– Ничего, – хором говорят двое из ларца, и их невинным мордашкам даже хочется верить.
– Сделаю вид, что поверила, – хмыкаю, сунув руки в карманы. – В любом случае делайте, что хотите, но без Вани.
– Но он нам нужен!
– Ага! Попались! – восклицаю я, довольная, что сумела их поймать на лжи. – Вы же ничего не задумали, так зачем тогда вам нужен Ваня?
– Просто время провести, – находится с ответом Богдан, поёжившись от дуновения ветра, который от души плеснул ему в лицо колкие снежинки.
– Ты у нас друга забрала! – идёт в атаку Гера-Гоша и тут же прячет нос в ворот дутой куртки. – Не стыдно тебе, женщина?!
– Тебе ли меня стыдить. Лучшая защита – это нападение? Да, мальчики? – лукаво гляжу на них.
Пока я общаюсь с друзьями Рокотова, сам он, приблизившись, становится рядом и поглядывает на меня с очень довольным, даже гордым видом. Вот правда, сейчас перья павлиньи распушит и грудь выпятит колесом. Смехота одна.
Всё же не могу избавиться от мысли, какой он милый. Впервые, не считая мелких, хочется кого-то затискать. Меня пугает такая мания, это непохоже на меня. Глубоко внутри маленькая девочка протягивает ручки к парню, притягивает его к себе и зацеловывает. Ой, или не только она. Хорошо, что настоящая я ограничивается поцелуями в губы, а то позора-то было бы. Хотя почему позора? Скорее я бы почувствовала себя неловко, потому что не привыкла выражать такие свои чувства на людях. Рокотов – не Тоша, и не сестрички-близняшки, и на маленький Дан, и не родитель. Он парень, просто парень, который до определённого времени не рассматривался мной для отношений. Для любых.
– Ты привела меня на выставку картин? – Ваня с удивлённым видом разглядывает вывеску и постер рядом с ней.
Недавно на улице мне дали флайер, на котором была вся информация. Я заинтересовалась и решила, что будет необычно сходить на свидание, чтобы посмотреть на работы современных художников, а не всемирно известных и давно умерших.
– А ты против? – кокетливо уточняю я и прохожу внутрь, где уже ходят люди от одной картины к другой.
– Нет, – с улыбкой обнимает меня Ваня. – А дальше что у нас по плану?
– У меня занятия, у тебя – не знаю.
– Тогда и у меня занятия.
В первом зале расположены пейзажи, в основном деревенские и летние. Надолго зависаем у портретов. Тут есть и один, и два, и даже четыре человека в разных ракурсах и позах. Мельком проходим мимо абстрактных картин, так как ни я, ни Ваня не понимаем это направление.
В общем мы проводим около получаса на выставке и уходим, держась за руки.
– И куда это ты собрался? – останавливаю парня, когда он уверенно доходит до дверей моей парадной.
– Туда.
– Можно поподробней?
– Я к тебе, – поясняет тот и открывает дверь, жестом приглашая меня внутрь.
– Я занята.
– Ты говорила, – подталкивает меня в спину и заходит следом. – Я просто побуду рядом, поработаю, пока ты не освободишься.
– Я освобожусь поздно вечером, – упрямо повторяю я, хотя послушно захожу за ним в лифт. – И вряд ли буду в состоянии для хоть каких-нибудь приключений.
Вместо ответа получаю долгий поцелуй, из-за которого все возражения улетучиваются из головы. Хочет тусоваться со мной, пока я работаю? Да пожалуйста! Его выбор, пусть только потом не жалуется – я предупреждала несколько раз, а дальше уже не мои проблемы.
Ваня располагается на моей кровати с ноутбуком на коленях. Его он взял с собой из машины, а я даже и не заметила. Постоянно на него оглядываюсь, сидя за столом, пока жду, когда подключится первый ученик. У Рокотова такой сексуальный серьёзный вид, что даже глазам не верится. Сейчас и не скажешь, что он милашка-шалопай, который треплет мне нервы только так и ничуть этого не стесняется. Брови нахмурены, взгляд сосредоточен, губы поджаты, а пальцы бегают по клавиатуре.
– Кхм! – приводит меня в чувство Илья, который, видимо, несколько минут уже наблюдает за моей придурковатой физиономией.
Извинившись, начинаю занятие. Сказала бы, что я всё время не отвлекалась, да врать не буду. Мне сложно сосредоточиться, но к середине я всё же беру себя в руки и лишний раз не отвожу взгляд от монитора. Сегодня проходим Петра Первого и его реформы, также разбираем карты по Северной войне, которые могут встретиться на экзамене.
Между занятиями перерыв пятнадцать минут. За это время я хожу на кухню, где приготавливаю небольшой перекус, и возвращаюсь к себе. Застываю на пороге, увидев вольготно лежащего Ванюшеньку. Подняв голову, подмигивает мне, «король». Вручаю ему тарелку с фруктами и стакан с минеральной водой и сажусь на своё место. Пока едим фрукты, переглядываемся и беспрестанно улыбаемся.
Как только заканчивается занятие с Араксией, которая поделилась впечатлениями о написанном вчера экзамене, хлопает входная дверь, обозначая приход Вьюнковой.
– Ника, я тут подумала, а не сходить ли нам в клуб. О! – застывает на месте, увидев одну лишнюю личность в моей комнате. – Ого. Вот это уже интересно, – и закрывает за собой дверь.
Вздохнув, выхожу из комнаты и ищу подругу. Она оказывается на кухне. Застаю я её с поднесённой поварёшкой ко рту, кастрюля в одной руке, холодильник открыт, ящик с посудой тоже.
– Нормально поесть – не судьба? – поднимаю брови я, прислонившись к дверному косяку.
– Фу, напугала, – отзывается та, даже не дёрнувшись. – Как ты оставила своего прынца? Заскучает бедолага. Да не смотри ты на меня так, – передёргивает плечами, вернув кастрюлю на место и закрыв холодильник. – Я, кстати, ненадолго – только переодеться.
– Ев, если это из-за Рокотова, то не стоит.
– Да нет, – Вьюнкова достаёт из верхнего ящика пряник и запихивает его целиком в рот, после чего невнятно продолжает. – Я ф клуп сопиралась, тепя хотела позфать, но тут уже не варик, – заканчивает нормально.
– Я бы всё равно не пошла, – качаю головой. – Устала за сегодня. Скорее бы проект сдать, расквитаться с сессией и домой.
– Кстати, про дом! Мне по секрету сообщили, что Ромка наконец-то почтит нас своим присутствием.
Следую за подругой. Ева начинает разгребать свою многочисленную одежду в поиске наряда для клуба на сегодня. Наблюдая за её мучениями, сажусь на край кровати, стоящей совсем рядом с дверью.
– Кто тебе новости постоянно поставляет и почему я ничего не знаю?
– Потому что мои агенты слишком тебя уважают, чтобы трясти деньги за информацию, которую бесплатно не желают давать. Вот это? – прикладывает к себе белое блестящее платье до колен, но с разрезом до середины бедра.
– А если тебя украдут? – с сомнением тяну, любуясь девушкой. – Ты не хочешь урезонить Васек?
– У меня охрана будет, – и, заметив мой заинтересованный взгляд, Ева поясняет. – Двое из ларца. Хотела бы, да не получается. Они же шибко умные, чуть что сразу правами кичатся. Мне не хочется лишний раз выслушивать семейный кодекс и какой-то там раздел Конституции. Мне несложно дать им пару соток, а им приятно.
– Ты поощряешь их наклонности к вымогательству.
– Прочитай им на каникулах уголовный кодекс.
– Обязательно, – закидываю ногу на ногу. – Сначала разберусь с Тошей, который вдруг решил контролировать мою личную жизнь.
– Он тебя любит и боится, что ты встретишь ещё одного Вадика.
– Да знаю я.
Подруга прогоняет меня к незваному гостю, который успел за время моего отсутствия избавиться от рубашки и сейчас щеголяет голым торсом. Сидит за моим столом, увлечённо печатая и время от время неразборчиво бурча, подозреваю, нелестные отзывы в адрес исполнителя работы, которую он проверяет. Ошеломлённо на него поглазев несколько мгновений, беру с полки недочитанную книжку и заваливаюсь на кровать.
Я давно не читала, а эту не могла закончить уже полгода. Столько раз её откладывала, а сейчас она, кажется, попадает в настроение и в нужное время, когда я хочу разгрузить мозг несложной литературой.
– Так, я ушла! – доносится из-за двери громкий голос Евы. – Вы тут пошалите для приличия. Вернусь часам к четырём, может быть. Ориентируйтесь на это время, – после чего громкий хлопок и звук поворачиваемого замка.
– Замечательная у тебя подруга, – хмыкает Ваня, развернув кресло ко мне лицом.
– Ага, очень. Ты когда отчаливаешь?
– В ближайшее время не планировал, а что? – понявшись во весь рост, тянется, разминая спину. – У меня есть одна идея.
– Отлично, я тоже хочу есть, – сажусь, отложив книгу на подушку. – Пойду чайник поставлю.
– Я вообще-то не это имел в виду, – бормочет Ваня и следует за мной.
Немного кручусь по кухне, доставая всё необходимое и выкладывая на разделочный стол, после чего завариваю чёрный с лесными ягодами чай.
– Так. Держи доску и нож, я сейчас овощи помою, – деловито разглядываю огурец и кидаю к остальным в миску, после чего замачиваю в воде и промываю вместе с зеленью.
Парень крутит нож и, кажется, не совсем понимает, что и почему я от него хочу. Ну не думал же он, что я дам ему бездельничать, пока буду хлопотать на кухне? Одно дело, если бы я его приглашала в гости, а так – он сам же пришёл, сам напросился, отказ не принял, а значит, будет сам себя кормить.
Из холодильника достаю стейк из индейки и вскрываю упаковку, но не чищу мясо от лишних частей, так как отвлекаюсь на парня, который до сих пор просто сидит с ножом в руках.
– Ты салат-то сделать сможешь? – насмешливо спрашиваю у него, оглянувшись. – Тебе надо только нарезать на равные кусочки.
– Всё я могу, – недовольно смотрит на меня, а потом подтягивает к себе доску с миской и берёт помидор. – Я умелец на все руки.
– Ну да, – хмыкаю я и возвращаюсь к своему занятию. – Мы посмотрим на тебя ещё, умелец, не переживай.
Пока подготавливаю стейк, не оглядываюсь на Ваню, чтобы его не смущать и себя не отвлекать. На самом-то деле я могу и сама всё по-быстрому сделать, но мне очень захотелось повредничать, поэтому кое-кому досталась работёнка.
Парень вполне сносно все овощи нарезает, недолго занимаясь этим, а потом встаёт вплотную ко мне, прислонившись бедром к кухонному гарнитуру, и наблюдает, как я надрезаю в нескольких местах стейки, обмазываю специями и выкладываю на раскалённую сковороду.
– Мне нравится, что я вижу сейчас, – тихо произносит Ваня, заставив меня поднять на него глаза.
– Женщина у плиты? Это же такое невероятное событие, – язвительным тоном отвечаю. – Или для тебя это действительно в новинку?
– Что-то вроде того, – чешет затылок он с очень смущённым видом.
– Тут нет ничего удивительного, – пожимаю плечами, возвращаюсь к плите и переворачиваю стейки. – Ты говорил, что у тебя не было серьёзных отношений даже в половинном понимании этого понятия. Исходя из моих невольных наблюдений и слухов, витающих вокруг тебя, то можно сделать вывод, что ты не сильно интересовался умениями девушек помимо постельных.
Слышится тяжёлый вздох.
– Умная какая.
– Какая есть. Сам ко мне прилепился, сам сделал свой выбор, я тебя не заставляла. Пока не зашло слишком далеко, можешь уйти, – равнодушным тоном бросаю, постаравшись скрыть эмоции в голосе.
Тишина. Только масло скворчит да вытяжка шумит.
– Ты этого хочешь? – наконец говорит Ваня и поворачивает меня к себе, сжав плечи.
Смотрим друг на друга.
Хочу ли я, чтобы он ушёл? Пожалуй, нет. Боюсь ли я, что у нас ничего не выйдет и мы расстанемся? Однозначно да. Всё же не могу отрицать, что я смотрю на перспективу и примерно представляю своё будущее, в котором есть или уже нет те или иные люди. И Иван Александрович там присутствует, что удивительно. Мне не хочется его терять. Ему удалось пробраться в мою жизнь и нагло обосноваться в ней вопреки всем моим словам и действиям.
Сложно сказать по поводу такой настойчивости. С одной стороны, это неуважение моего мнения, маньячьи наклонности, которые, будь на его месте кто-то другой, пугали бы до дрожи. А с другой – он поставил себе цель и планомерно её добивался, ничего противозаконного и откровенно пугающего не делал, просто оказывал знаки внимания. Тут как посмотреть и с какой стороны.
Ваня хороший, только его личность тесно связана с классическим понятием «мажор». То, как я о нём отзывалась и что знала, не красит меня и не оправдывает, мне даже немного стыдно за это. Мой взгляд скользит по светлым волосам, тёмным бровям, по лицу в общем и останавливается на почти чёрных глазах, в которых видно волнительное ожидание моего ответа.
Приходит осознание, что от него сейчас зависит многое. Если я скажу, что хочу, чтобы Ваня ушёл, то он действительно уйдёт и больше мы не будем так общаться как последний месяц-два. А если скажу, что не хочу, чтобы Ваня уходил, то обратного пути не будет.
Мы подошли к развилке в нашем непонятном общении, и сейчас нужно принять ответственное решение.
