Вартуш Владовна Оганесян
Возмездие
Алэн неторопливо поднялся, сохраняя прежнее хладнокровие:
– Идём.
«И все? – хотелось крикнуть. – Больше ничего сказать не хочешь? Утешить, например, сказать, что я не так уж плоха и очень даже достойная девушка!» Но промолчала, перебарывая в себе обиду.
По лестнице поднялись на второй этаж, прошли немного по коридору мимо двух закрытых дверей и остановились напротив третьей.
– Все удобства находятся в комнате, – произнес спокойным, как всегда, тоном. – Твои вещи уже там. Скоро подъедет Дима. С сегодняшнего дня он – твой телохранитель. Сейчас я уеду и скорее всего вернусь поздно. Я запрещаю тебе выходить за территорию этого дома. Весь посёлок находится под круглосуточным видеонаблюдением с программным обеспечением искусственного интеллекта. Тебя я в базу не вносил, и если система обнаружит неопознанного человека, на пульт управления сразу поступит сигнал, который точно так же получу и я. Я прикажу охране упечь тебя в местную каталажку до моего возвращения. Но когда вернусь… – сделал угрожающее лицо. – Пеняй на себя! Я внесу тебя в базу только для территории этого дома, за периметр – ни шагу! Поняла? Это приказ! – Развернулся и преспокойно пошёл обратно к лестнице.
– Приказ?! – задохнулась от возмущения. Мало было унижений за столом, так теперь это?!
– Именно! – Даже не обернулся!
– А ты куда собрался? Я тогда поеду с тобой! Не буду сидеть пленницей в этой клетке!
– Будешь, милая, будешь. – Начал спускаться вниз.
Броситься за ним не решилась, но громко оповестила:
– Тогда я здесь все обшарю, найду твою комнату и буду с Димой заниматься сексом на твоей кровати до самого твоего приезда! Понял?! Ты же все равно считаешь меня шлюхой! Вот и буду оправдывать свою репутацию! – Слёзы подкатили к горлу.
Он притормозил на лестнице и с усмешкой посмотрел на нее:
– Да какая из тебя шлюха? За 23 года всего два мужика. Ты даже ради достижения своей цели не способна раздвинуть ногу, так что не болтай зря. Делай, что хочешь, но за территорию дома не выходи! – И продолжил спускаться.
– Хорошо! Я согласна переспать с тобой! – крикнула, пересилив себя.
На этот раз обернулся, с сарказмом выгнув бровь:
– Что?
Стало тошно от самой себя, от решения, которое приняла сейчас, внезапно. «Он всё равно считает меня недостойной Марка. Ну и пусть! Хочет показать мне, насколько я слаба. Ну и пусть! Когда я добьюсь своего, докажу ему обратное! И рука у меня не дрогнет! Когда отомщу за Наташу, уже неважно будет, на что пошла ради этого! Сладкий вкус мести успокоит моё сердце». Но мысль о том, что кто-то другой, не Марк, будет касаться её, заставила содрогнуться от неприязни. После Марка даже близость со своим бывшим казалась чем-то омерзительным. Марк раскрыл в ней чувственность, о которой даже не подозревала. Представить не могла, что можно испытывать такие эмоции! Его ласковые руки, нежные губы касались тех мест, которых даже Илья за два года ни разу не коснулся. Феерическая близость с Марком ни в какое сравнение не шла с банальным сексом с бывшим. Да и вообще, чувства, которые испытывала рядом с Марком, ни один мужчина никогда не вызывал у неё! А когда знаешь, что он где-то здесь, совсем близко, никто другой не нужен вовсе. Вот, что значит влюбиться! Как теперь сможет допустить близость с другим, тем более с его другом! Поймёт ли? Сможет ли простить, когда вернётся? И вернётся ли он к ней вообще? Испытывает ли он те же чувства? Или для него всё было по-другому?…
– Если сейчас возьмешь меня с собой и расскажешь, кто убил Наташу и совершил покушение на Марка, я займусь с тобой сексом, – глядя в пол заговорила наконец. – Но только один раз! – Посмотрела на него и их взгляды встретились.
Что-то похожее на разочарование отразилось в его глазах.
– Раздевайся, – грубо бросил он, пристально глядя на нее.
– Прямо здесь? – растерялась от незамедлительного требования. – Но сейчас же Дима должен подъехать, – стушевалась сразу же.
– Какое тебе есть дело до Димы? – продолжал грубить Алэн. – Главное – ты получишь желаемое: информацию! Правда, я не знаю, что ты с ней будешь делать, да мне и всё равно. Так что, раздевайся! И желательно медленно, чтобы я успел насладиться видом, ведь это зрелище разовое. Начнём здесь, а дальше видно будет, куда нас занесёт в порыве страсти.
Появилось чувство, будто он смеется над ней!
– Но ты же вроде торопишься, – начала давать заднюю. – Мы можем сделать это после поездки.
Смерил её насмешливым взглядом и… ушёл!
Просто развернулся и ушёл!
Застыла на месте, не зная, что делать.
Может, сейчас вернётся?
Постояла немного и вошла в комнату. Тихо прикрыла дверь и прислонилась спиной, вздохнув с облегчением.
Вот что с ней не так? Алэн – прекрасный мужчина! Богатый, красивый, умный! Да многие женщины с ума сошли бы от радости быть рядом с ним! Почему же она наоборот радуется, что избежала этого? Неужели не хочет отомстить за подругу? Неужели собственная честь дороже чести невинных девушек? Сможет ли жить спокойно, зная, что был шанс спасти хоть кого-то, но из-за того, что не смогла переступить через себя, упустила этот шанс? Но утром же почти отдалась ему. Когда он припал к груди, даже в какой-то степени было приятно. Да и целуется он отлично. А если ещё включить фантазию и представить Марка, так вообще можно и удовольствие получить от этого мероприятия.
– Ладно, или вечером, или завтра попробую снова, – прошептала вслух.
И улеглась в кровать, не раздеваясь.
20 глава
Алэн
Вышел из самолета и сел в ожидающий у трапа Роллс-Ройс.
– Что нового? – спросил по-английски, как только задняя дверь пассажирского сидения захлопнулась за ним.
– Ничего, – ответил седовласый пожилой мужчина в сером строгом костюме. – Состояние стабильное. То, что он родился в рубахе, никаких сомнений. Пуля не задела жизненно важных органов таких как мозговой ствол, таламус и сосуды, отвечающих за общее физическое состояние, поэтому врачи уверены, что после реабилитации он полностью восстановится.
– Приходил в себя?
Мужчина отрицательно покачал головой:
– Насколько знаю, нет. Но я и не узнавал, времени не было.
– Ясно, – нервно сжал губы. – Охрана?
– Круглосуточно. Только проверенные люди могут к нему пройти. Не волнуйся по этому поводу.
– Его сын?
– Пусть пока поживет у нас. Там безопасно.
– Хорошо, – кивнул согласно. – Сначала заедем в больницу. Я должен увидеть его.
Мужчина обратился к водителю на немецком, после чего тот кивнул и выехал на дорогу.
В больнице его встретила охрана и сопроводила до палаты. Войти туда сразу не решился. Остановился напротив двери и через стеклянный узор какое-то время задумчиво смотрел на лежащего на кровати Марка с перебинтованной головой.
– Он очнуться утром, но мы дать снотворное, чтоб отдыхать, – с большим немецким акцентом по-английски заговорил подошедший к нему врач. Это был высокий угловатый мужчина с худым лицом. Его светлые волосы были аккуратно зачесаны назад, а уставшие карие глаза смотрели сквозь прозрачные линзы круглых очков. – Ещё слишком рано. Нужно время, чтоб восстановиться. Месяц, два, может больше. Не могу говорить точно. Всё по-разному.
– Он что-то говорил, когда приходил в себя?
– Только одно имя.
– Какое? – не сводил взгляда с Марка и немного вздрогнул, когда тот внезапно открыл глаза.
– Лена, – тем временем ответил врач.
Едва заметная улыбка коснулась губ. Толкнул дверь и вошёл в палату.
Марк смотрел пустым, отстраненным взглядом в окно и даже не среагировал на гостей.
– Как дела, брат? – спросил заботливо по-русски, присев на краешек кровати. Но реакции не последовало. Взял его ладонь в свою и слегка сжал пальцы. Только тогда Марк перевёл на него пустой, безразличный взгляд. – Ты узнаешь меня? – спросил с надеждой.
– Лена, – чуть слышно выдохнул Марк и закрыл глаза.
– Ещё очень слаб, – почти шёпотом проговорил врач, осмотрев подключенные к нему приборы, – но всё будет хорошо. Сейчас он уснуть. Нужен отдых, нельзя тревожить.
– Хорошо. – Встал, чтоб уйти, но немного задержался. Наклонился к уху Марка и прошептал: – Я присмотрю за ней. – И вышел.
В машину садился злой и взвинченный.
– Вези меня к ним! – снова по-английски скомандовал седовласому мужчине.
– Слушай, на горячую голову…
– Да похуй мне на эту голову! – выпалил, уже не сдерживаясь. – Они ответят!
– А если…
– Что «если»?! – снова гневно прервал его. – Чего ты испугался, дядя?! Они пытались убить моего брата, ты понимаешь?! Что бы ТЫ делал на моём месте?! Что бы ТЫ сделал, если бы кто-то пытался убить моего отца?!
– Он тебе не брат, – проворчал дядя, но махнул водителю, чтоб тот ехал. – Это мы – твоя семья, а не он.
– Я рос бок о бок с ним, а не с вами, – упрямо стоял на своём.
– Во всем виноват твой отец! – начал сердиться дядя. – Бросил семью, ради самоутверждения в чужой стране! Доказать, что может обойтись без поддержки семьи! Ну, доказал, и что дальше? Ради этого он лишил собственного сына полноценного общения с семьёй, оторвал от истинных корней. Растил на чужой земле с чужими людьми! Он был таким же упрямым ослом, как и ты! Так же, как и ты, цеплялся за своего друга, за их общее дело, вместо того, чтобы укреплять интересы НАШЕЙ семьи, поднимать авторитет НАШЕЙ семьи, продолжать развивать НАШЕ семейное дело! Как ты не понимаешь: мы сильны, когда вместе! Когда едины! Только тогда все наши враги будут бояться и уважают нас! Это МЫ – твоя семья! А не этот русский!
– Ты знаешь его сызмальства! – вспыхнул ещё сильнее. – Он вместе со мной бегал и играл с твоими детьми! Как ты смеешь сейчас говорить, что он чужак! Да он мне куда роднее, чем любой из вас!
Дядя расстроенно покачал головой:
– Как тебе не стыдно? Твоего деда хватил бы удар, если б он был жив и услышал такое. Даже твой отец не бросался такими словами.
– А тебе не стыдно?! Марк называл тебя дядей, а ты его «любимый русский племянник»! Ты носил его на руках, когда мы были детьми, точно так же, как и меня, гордился им даже больше, чем мной! А сейчас что? Бросаешь?! Разве так нужно поступать, когда кому-то из твоих близких нужна помощь и поддержка, даже если вы не связаны кровью?! – Яростно помотал головой, выражая своё полное несогласие. – Нет! Он никогда меня не бросал! И сейчас бы не бросил! И я не брошу!
– А если с тобой что-то случится? Что будет тогда? Ты думал об этом?
– В первую очередь, дядя, не волнуйся, – усмехнулся самоуверенно. – В первый же день, когда я вступил в наследство всего нашего семейного бизнеса. Думаешь, я не знаю, как вы осуждали консервативные взгляды деда? Отец рассказывал мне, как вы уговаривали деда отступиться от древних традиций и разделить всё наследство поровну между всеми его детьми, но… Что он вам ответил? – улыбнулся язвительно. – Да, верно, он вам тогда процитировал древних арийцев, если не ошибаюсь: «Старший сын – рожден для выполнения долга перед предками; остальные – плоды любви». И всё оставил своему старшему сыну, то есть моему отцу! А тот в свою очередь передал всё мне. Я прекрасно видел завистливые и презрительные взгляды моих дражайших родственников, когда вступал в наследство, и в тот же день составил своё завещание! – С усмешкой смотрел на удивленное лицо дяди. – Тебе не сообщили что ли? Надо же! Нужно немедленно вознаградить Роберта за верность!
– Если не доверять собственной семье, тогда кому вообще можно верить?
– Кто же говорит о недоверии? Я очень даже доверяю! Тебе! Поэтому скажу, что написано в завещании. Если со мной что-то случится, всё наше семейное достояние канет в небытие. Всё, чем мы владеем, перейдёт в благотворительность в случае моей смерти. Неважно, по какой причине. Поэтому вам следует холить и лелеять меня, заботиться обо мне и любить. Если внешние факторы не вмешаются в мои планы, я рассчитываю прожить долгую и счастливую жизнь. Здоровье у меня отменное, поэтому с этой стороны проблем возникнуть не должно. Ты же прекрасно понимаешь, что у всех есть любимые люди, которых не хочется терять, поэтому давай будем беречь друг друга и не раздувать междоусобную войну.
Дядя тяжело вздохнул и разочарованно посмотрел в боковое пассажирское окно:
– Что бы ты ни думал о нас, мы всегда переживали за тебя и заботились о твоём благополучии. Когда у тебя были проблемы с твоей женой, разве не мы были рядом с тобой? – Затем снова повернулся к нему и продолжил: – Да, нет идеальных людей и даже между родственниками могут быть разногласия и зависть, но от этого мы не перестаём быть семьёй. Благодаря стараниям всех членов семьи, мы успешны и уважаемы во всём мире. Нас объединяет единая цель, в этом и заключается наша сила, иначе мы не достигли бы таких высот.
– Ну так я же не против! Я полностью согласен и поддерживаю! Когда Марк отказался становиться полноценным владельцем строительной компании в России, хотел, чтобы мы вместе вели все дела, были равноправными, ради НАШЕЙ семьи я уговорил отца составить договор так, чтобы Марк принял его условия, ссылаясь на мою неуравновешенную жену. Ради НАШЕЙ семьи я бросил его практически одного тащить всё на себе. Да, нам нужно крепко держаться друг друга и тогда любой наш враг обломает свои зубы, решившись бросить нам вызов! Однако ты должен понять, что Марк тоже является членом нашей семьи!
– Если ты этого хочешь, пусть будет так.
– Да, я этого хочу. И даже если ты не согласен, всё равно будет так!
– Ох, упрямый же ты, – на этот раз голос дяди выражал отцовскую любовь и заботу. – Весь в отца. Такой же упёртый баран!
– Ты уж определись: либо осел, либо баран, – усмехнулся на этот раз дружелюбно.
– Ослобаран. Жгучая смесь двух упрямцев. Это уникальный случай.
– Ну так и я уникальный, правда? – рассмеялся, немного расслабившись.
– Это точно! – с улыбкой подтвердил дядя.
Напряжение покинуло обоих и они замолчали, погрузившись в свои мысли.
– Ладно, расскажи, что узнали про этих албанцев, – спросил немного спустя, глядя в окно.
– Старший брат, Илир, служил в американской армии. Считался высококлассным снайпером. Но на последнем задании не смог первым снять снайпера противника. В итоге погиб их командир и ещё пару офицеров. Его это надломило и он ушел. Поначалу брал частные заказы, ну, ты понял, киллером подрабатывал, но потом и это бросил. Устроился работать в автосервис. Ведёт затворнический образ жизни, практически ни с кем не общается. Если информация верная, то у него есть женщина, на которой планирует жениться в скором времени. Средний брат, Валмир, учитель по скрипке в музыкальной школе. Женат. Дочке пять лет. Младший брат, Лорик, наш покойник, отброс общества. Занимался не только продажей, но и употреблением наркотиков. Также по мелочи торговал оружием. Но основное – это организация борделей, куда принимают работать всех подряд, независимо от возраста, пола и цвета кожи. Кто-то туда приходит заработать, а кто-то наоборот отработать долг, а заодно заработать на новую дозу.
– А насчёт похищений девушек что-то известно?
– Что значит «похищений»? – непонимающе нахмурился дядя.
– Это когда девушку против её воли увозят из города или страны куда-то в другое место и систематически принуждают делать то, что она предпочла бы делать только с любимым человеком или сугубо по своему желанию, при этом садят её на наркоту так плотно, чтоб она не соскочила ненароком до того, как потеряет свой товарный вид. А потом их убивают и заменяют на свеженькую.
– Ты давай не язви, умник. О такой мерзости мне не докладывали, – брезгливо поморщился дядя.
– Ясно, – протянул задумчиво и отвернулся, глядя, как меняется природа за окном.
Вскоре машина съехала на грунтовую дорогу, по которой они доехали до фермы и остановились возле двухэтажного здания из красного кирпича.
Вышел, внимательно осматриваясь по сторонам. Место оказалось уединенным и поблизости других домов не было. Вдалеке на фоне высоких гор виднелись только стада коров и овец, пасущихся вдоль широкого ручья. Стога сена аккуратными холмиками возвышались на зелёном поле, которое резко контрастировало с нивой, засеянной пшеницей, а посреди этого золотого ковра стоял одинокий комбайн.
– Красота, – вдохнул полной грудью не совсем свежий воздух фермы.
Со стороны амбара к ним вышел огромный мужчина в рабочем комбинезоне далеко не первой свежести. Он был почти на две головы выше Алэна, а ведь рост у него сто восемьдесят семь сантиметров, и в два раза шире в плечах, ну так и Алэн далеко не из худых, довольно таки хорошо и по-спортивному сложен.
С неким недовольством смотрел, как Великан тяжёлой походкой приближается к ним, угрюмо поглядывая исподлобья, и поинтересовался, тоже окинув его таким же угрюмым взглядом:
– А это ещё кто? Где Генрих?
– У него дела, – спокойным тоном ответил дядя. – Сегодня они распустили всех рабочих, вот ему и пришлось самому ехать в город, решать какие-то срочные проблемы. А это его сын – Луис. Очень надёжный парень.
– Ха, – вырвался нервный смешок, – парень, тоже мне. Ты на его фоне гномом смотришься.
– Да хоть мальчиком-с-пальчиком, какая разница? – отмахнулся дядя. – Пошли давай.
Хмыкнул и послушно пошёл за ним.
Великан что-то буркнул по-немецки, поравнявшись с ними, и кивнул в сторону сарая, который граничил с амбаром.
– Говорит, что нам туда, – быстро перевел дядя и они вместе вошли в сарай.
Луис отодвинул стоявший в центре тяжёлый деревянный стол, взял у стены лом и подцепил им одну из досок на полу. Это оказался люк в подвал. Он легко откинул дверцу и указал на лестницу, ведущую в темноту внизу. Снова что-то сказал, вытащил из широкого нагрудного кармана два фонарика, сунул один Алэну, другой дяде, а сам пошёл на выход.
Проводил его недоумевающим взглядом и посмотрел на дядю:
– Куда это он?
– Сказал, нужно идти прямо по коридору, пока не упрёмся в дверь. Там темно, поэтому включай фонарь. Ты идёшь первым.
– А переводчик? – спросил, спускаясь вниз в подвал по скрипучим ступеням.
Чем ниже они спускались, тем сильнее в нос бил запах сырости и гнили, и тем гуще окутывала их тьма.
– Фу, какая гадость. – Дядя прикрыл рукавом нос, чтобы не вдыхать этот тошнотворный запах, поэтому голос звучал приглушенно. – Переводчик час назад подъехал и уже ждёт с ними.
Уверенно шел вперед, ничего не замечая. Фонарь освещал длинный узкий проход вдоль множества стеллажей с разными банками и коробками.
– А наши «друзья» как давно маринуются в этой вони? – поинтересовался беззаботно.
– Ночью привезли.
– Хорошо. Будем надеяться, что они уже готовенькие и нам не придётся с ними долго возиться.
Прошли ещё немного и впереди наконец-то показалась узкая полоска света из-под закрытой двери. Подойдя ближе, услышали голоса на непонятном языке. Один резкий и грубый, другой слабый, но уверенный.
Без промедления открыл дверь и вошёл. Яркий свет от одной единственной лампочки на мгновение ослепил, заставив зажмуриться. Проморгался, окинул быстрым взглядом подвал, низкого роста человека европейской внешности возле стены и вперил свой пристальный, пронзительный взгляд на двух связанных мужчин, сидящих на сыром полу друг к другу спиной. Один немного крупнее и более спортивно сложен, другой же совсем худой и щупловатый. Оба были сильно избиты. Одежда грязная, местами порванная, лица опухшие от множества ссадин, синяков и кровавых подтёков.
Тот, кто был покрупнее, посмотрел своим одним более-менее открытым глазом, второй настолько опух, что даже не открывался, и что-то спросил на своём языке сдавленным голосом.
– «Что вам надо от нас?», – быстро перевёл переводчик.
Подошёл ближе к говорившему и присел на корточки, всматриваясь в увеченное лицо.
– Твой младший брат пытался убить моего, – проговорил медленно сквозь стиснутые зубы, – и я хочу знать, за что.
– Ну так у него и спроси, – с легким акцентом по-английски ответил пленник. – Почему мы должны отвечать за его поступки? Как крысы вломились ночью к нам в дом, избили, притащили сюда…
– Потому что этот мудила сдох в собственном дерьме на том же месте, где взял в руки автомат и направил его на моего брата! – гневно сжал кулаки, едва сдерживаясь от желания пустить их в ход.
Единственный глаз албанца выразил сначала недоверие к услышанному, но потом враз обмяк, опустив голову и горестно покачивая ею. Другой же судорожно выдохнул и тихо заплакал, поддергивая плечами.
«Значит, тоже понимает английский», мелькнула мысль и продолжил:
– Я хочу знать, зачем он покинул родные стены Албании и поехал в Россию убивать моего брата?
Повисло молчание, которое вскоре нарушил тихий голос старшего из братьев:
– Отпусти Валмира, он здесь ни при чём.
– Ну так и ты ни при чём, – пожал плечами, – просто так получилось, что вы его братья.
– Родных не выбирают, – спокойно проговорил пленный.
– Верно. Но зато несут наказание за действия своего родственника.
– Твой брат жив, а мой мёртв. Тебе мало? Хочется больше крови?
– И чем больше, тем лучше! – злорадно улыбнулся. – Поэтому мне нужно знать, кто стоит за всем этим? Ведь твой брат не сам придумал это дело, его кто-то надоумил. Кто?! Мне нужны имена!
– А если мы не знаем? Что тогда? – вызывающе вскинул голову албанец.
Прищурился с кривой ухмылкой:
– Тогда я буду искать, кто знает, а вас скормят свиньям.
– Нам так и так не выбраться отсюда живыми, зачем же тогда говорить что-то?
– Ну, хотя бы затем, если информация будет полезной, вы умрёте быстро, в противном случае сидеть вам здесь до тех пор, пока само время не превратит вас в мумий, – протянул обещающе.
– Валмира отпусти и я тебе всё скажу.
– Ты же знаешь, что это невозможно, правда, Илир?
– Боишься мести, – догадался он.
– Правильно, боюсь, – признался откровенно. – Ты же хочешь отомстить убийце твоего брата?
– Хочу, – тоже сознался Илир.
– Ну так и я тоже! – начал заводиться. Пустая болтовня раздражала и выводила из себя. – Но здесь вопрос даже не в мести, а в том, чтобы преподать урок всем тем, кто планирует в будущем связаться с моей семьёй!
– Отпусти Валмира и я помогу тебе найти тех, кто стоял за Лориком.
– Мне не нужна твоя помощь, – фыркнул насмешливо. – Только информация!
– Ошибаешься, – продолжал уверенно стоять на своём Илир.
– Ошибаюсь?! – брови удивленно взлетели вверх от такой наглости.
– Сам подумай, – спокойно кивнул он. – Скажу больше, на твоего брата поступил заказ, а это означает, что он по-любому будет выполнен. Исполнителя просто поменяют.
– Кто заказчик? – моментально стал серьёзным и решительно настроенным.
– Я не знаю, – начал было Илир, но когда Алэн угрожающе двинулся к Валмиру, быстро добавил: – но обещаю, что выясню! Не трогай его! Со мной можешь делать всё, что хочешь, только его не трогай!
– Надо же, какая жертвенность. – снова присел на корточки напротив Илира и максимально жёстким тоном предупредил: – Даю последний шанс сказать, кто заказчик!
Он пристально посмотрел своим глазом:
– Не знаю. Лорик действительно приходил ко мне с каким-то заказом, но я уже давно не работаю, поэтому просто послал его куда подальше!
– А ты, Валмир, тоже ничего не знаешь? – перевёл испепеляющий взгляд на второго. Тот беспомощно качнул головой, жалостливо всхлипнув. – Тогда вы оба бесполезны. Нам не о чем больше говорить. – И пошёл на выход.
– Я обещаю, что выясню, кто ему заказал твоего брата! – пересиливая боль во всем теле, выкрикнул Илир.
– Как? – обернулся, остановившись у открытой двери с включённым вновь фонариком.
– Ещё не знаю. Обычно заказчик вообще не работает напрямую с исполнителем. Информация о вакансии на определённую работу поступает посреднику. Он своего рода почтальон, которому нужно доставить письмо. Только адресата почтальон выбирает сам. И как только письмо находит своего получателя, он сообщает заказчику, кто принял заказ, и умывает руки, получив своё вознаграждение. Далее на счёт работника поступает аванс, а остальное после окончания работы. Все условия и вся необходимая информация о деле доступна только исполнителю, которую тот обязан уничтожить сразу после того, как ознакомится.
– А если найти этого почтальона, я смогу выйти на заказчика?
– Вряд ли, – задумчиво покачал головой Илир. – Заказчик предпочитает не светиться даже перед посредником. Он готов использовать кучу звеньев, лишь бы на него не вышли. Я вообще очень сомневаюсь, что ты сможешь найти этого посредника. Обычно за такие жёсткие проколы отвечают головой.
– Как же ты тогда планируешь выяснить заказчика, если ни исполнителя, ни посредника нет.
– Я свой в этом деле. У меня остались некоторые контакты. Отпусти нас и я что-нибудь придумаю.
– По-твоему, я должен тебе поверить? Я что, похож на идиота?! – выпалил презрительно.
– Клянусь, что найду его!
– Кого? Меня? Ты думаешь, я смогу спать спокойно, зная, что где-то рядом ходит киллер, жаждущий убить меня? Как ни крути, твоего брата убил мой человек! Да я лично бы это сделал, если б был тогда там!
– Думаешь, я не понимаю, что мой брат сам виноват в случившемся! – полным горя голосом выкрикнул Илир. – Я солдат! И прекрасно знаю, что такое поле боя! Основная задача защищать товарищей и командира! Взять территорию под контроль, устранить стрелка противника и любого, кто представляет угрозу! Что и сделал твой человек! – Он внезапно умолк, отвернувшись.
Терпеливо и изучающе смотрел на него. Даже покалеченный, Илир выглядел очень мужественно и отчаянно-отважно. А то, что он готов пожертвовать собой ради брата, говорило о многом, в особенности, что перед ними человек высокой чести и истинного мужского достоинства. Это вызывало глубокое уважение к нему.
– Ты прав, – снова тихо заговорил албанец. – Я хочу отомстить, но не тебе, а тем придуркам, кто купился на враньё наркомана! Я знаю, что Лорик любил болтать. Всем подряд хвастался, что у него брат – снайпер. Никак не хотел понимать, что это не тема для обсуждений. А мне говорил, что я настолько стал бесполезным, что даже он уже стреляет лучше меня, а по факту с десяти метров в бутылку попасть не мог. Ума не приложу, как заказ мог попасть к нему. Мы всегда знали, что его занятия и увлечения рано или поздно выйдут нам боком, но ничего не могли с этим поделать. – Снова немного помолчал и посмотрел на Алэна. – Отпусти хотя бы Валмира. Посмотри на него. Он же даже мухи не обидит. У него есть дочь. Ей всего пять лет. Не наказывай и её за грехи другого. А со мной можешь делать, что хочешь, если не веришь мне. – После слов брата, Валмир совсем расчувствовался и начал реветь ещё громче. А Илир тем временем продолжал: – Или позволь мне найти виновных и убить их.
– Мой враг должен знать, кто сразил его, иначе пропадает весь смысл задуманной мной кары, – окинул их хмурым взглядом и требовательно спросил: – А ты, солдат, будучи на моём месте, доверил бы мне защищать твой тыл на поле боя?
Во взгляде Илира мелькнуло понимание. Он понуро помотал головой и ничего не сказал.
– Вот и я не могу доверять тебе, – бросил, уходя.
Выйдя обратно на природу, облегченно вдохнул, наблюдая, как солнце заходит за горы, окрашивая горизонт в красный цвет. После подвала воздух казался кристально чистым и свежим. Скотины уже нигде не было видно. Похоже, Луис успел всех загнать, пока они там болтали.
– Ты свободен, Джон. Зря только приехал. И без тебя обошлись, – проворчал дядя, махнув переводчику, чтоб тот удалился прочь. И только после облегченно выдохнул. – Ну, что будем с ними делать?
С ответом не торопился. Шум ручья и пение кузнечиков в поле умиротворяли. Не хотелось думать о плохом. Илир был прав. В чём честь убить невинного за грехи его непутёвого родственника? Валмир действительно за свою жизнь и мухи скорее всего не обидел, так зачем позволять двум братьям тащить его за собой в ад? Другое дело Илир. Скольких людей он отправил на тот свет, выполняя подобные заказы? И это не считая, скольких врагов он положил в бою. А насчёт Лорика и говорить нечего. Старший хоть приносил быструю смерть приговоренному, а вот младший выбрал более изощренный способ убивать, насаживая народ на наркоту. Неизвестно, какие ещё грязные дела он вёл. И это предстоит выяснить. Младшего давно стоило бы прикончить, а вот старший, нужно признать, восхищал своей выдержкой и уверенностью. Такого тоже было жалко пускать в расход.
Тяжело вздохнул и заговорил, всматриваясь в горизонт:
– Поступим так: их нужно разделить. Младшего отправь в какую-нибудь глухую деревню, где нет ни людей толком, ни какой-либо связи вообще. Главное, чтобы он ни с кем не контачил! Дай ему работу и плати деньги. Тратить будет некуда, пусть пока копит. Его жену и дочь отправь туда же. Но проследи, чтобы для их знакомых всё было красиво. Придумайте легенду, типа мужа пригласили работать заграницу, вот они к нему и уезжают. Со старшим поступим иначе. Он пока пусть остаётся здесь. Любые контакты исключить! Ни с кем не позволять выходить на связь. Луис, думаю, с ним справится, но для большей надёжности оставь здесь в помощь ещё нескольких людей. Тоже пусть работает. Но нужно что-то тяжёлое и грязное… Пусть говно за скотиной убирает, да так усердно, чтоб оно ему снилось! Позже я с ним ещё поговорю. Возможно, он действительно будет полезен. Кормить обоих хорошо. Не бить! Фотоотчёт отправлять ежедневно!
– Так связи ж не будет в деревне, куда мы зашлём среднего, – непонимающе развел руками дядя.
– Сейчас куча новых технологий, придумай что-нибудь. Мне фото потребуются, чтобы предъявить их старшему во время нашего следующего общения. Кстати! Будет спрашивать, где средний и что с ним сделали, ничего не отвечать! Фантазия у нас отменная, мы сами себе можем нафантазировать любую правду, вот и пусть фантазирует. Его женщину тоже найди! Если у них действительно любовь, то она мне тоже пригодится. Есть три самых действенных фактора, ради которых человек готов пойти на многое – это деньги, любовь и месть. А если работают все три фактора, то человека не остановить. Илиру я дам возможность отомстить за младшего, после чего позволю вернуться к своим любимым с большими деньгами за хорошо выполненную работу.
– Значит, даже ему ты доверяешь больше, чем нам? – обиженно нахмурился дядя.
– Доверие, дядя, зарабатывается вечностью, а вот потерять его можно за мгновение. И вообще, я никому не верю, чтоб избежать предательства, а вот проверять на верность людей – я люблю и делаю это в самых жёстких формах. Только тогда начинаешь понимать, чего стоит человек. Жаль, раньше я этого не понимал. Но ничего, мудрость приходит с опытом. Поехали, мне нужно возвращаться.
Они направились к машине.
– К этой своей новой пассии? – напряжённо и недовольно спросил дядя.
– Она не моя, – отрезал грубо, усаживаясь на заднее сидение.
– Вот и хорошо! Надеюсь, ты не забыл о нашем уговоре! Твоя невеста уже заждалась тебя.
– Ничего страшного, ещё подождёт.
