Валерий Белов
Лучше всех или завоевание Палестины Часть 3. Левит. Книга Числа. Поэтическое прочтение Ветхого Завета
«Приукрасить Моисей был мастер.
Но ужастик этот и блокбастер
Исполняли люди не за страх».
Политической, считай, программой
Ветхий был Завет для тех времён.
Сионисты возводили храмы,
Среди них наипервейший самый
Заложил премудрый Соломон.
Говорят, существованье спорно
Даже Моисея самого.
Но для тех, кто верует упорно,
Моисей, стоящий на платформе,
Миф или реальность – что с того?
VIP-персоны получили ксиву,
Застолбили лучшие места,
На курьерском едут в Палестину…
Революции локомотивы -
По земле несутся неспроста.
В Книге книг фальсификатор ловкий
Им сверстал в истории маршрут,
Расписал все станы, остановки,
Пункты сборов, стойбища, зимовки.
Чем-то раздосадован, тот плут
От себя добавил, не краснея,
Ненависти мощную струю…
Завершая эту одиссею
На одной платформе с Моисеем
Я ещё немного постою.
Там, где раньше жили моавиты,
За сто вёрст до Иордана вод,
Иегова голосом сердитым
Наставления давал семитам,
Как закончить славный их поход:
«С вами говорит Господь-ревнитель.
В Ханаан войдёте вы едва,
Прочь аборигенов прогоните,
Капища неверных разорите,
Мерзких плясок прекратите гвалт,
Всех божков литых изображенья
Истребите. А в награду вам
Отдаю угодья во владенье.
Бросьте жребий новые именья
Честно разделить по племенам,
Каждому колену по уделу.
А туземцев прочь гоните всех
От себя. Когда же ближе к телу
Вас блудница местная пригрела -
Откажитесь от срамных утех.
Все, кого вы просто отселили,
Не убили, из далёких мест
В дом вернутся, где когда-то жили,
И загадят ваш уже цивильный
Еврообустроенный подъезд.
Из того, что раньше вы, тетери,
На чужих не опустили плеть
(В смысле меч, чего здесь лицемерить),
Станут чужаки вас гнать за двери
И теснить вас будут на земле,
Станут тернами, для глаз соринкой
Те аборигены-киргуду.
Жить вам с ними, что плясать лезгинку
С иглами с боков и у ширинки.
Под чужую дёргаться дуду
Вам весь век, коль духу не хватило
Поголовно всех пустить в расход,
Проявить этническую силу.
(До такого даже сам Аттила
Не дошёл, хоть с детства был урод).
Умирать вам, хлюпикам, от жажды
У великой выдастся реки.
Не скинхед я, но сорвусь однажды,
И от сажи свой народ отмажу,
Вам же лишь скажу: Эх, слабаки.
Не мечом вам проходить по лицам,
А давить угри, прыщи считать»…
Племенной Господь вам не девица,
Кто не верит, сам пусть убедится -
В главах тридцать три и тридцать пять.
Глава 34. Города-убежища
До того как перейти границы,
На чужие выйти берега,
Не скрывали главари амбиций
На обетованной поселиться,
Шкуру неубитого врага
Поделили. Не обидеть ближних
Собрались евреи поутру,
Чтобы на вопрос – а я что рыжий? -
Каждому землицы отчекрыжить,
От тех мест, где раньше Хабиру
Обитали, но не удержали
Этот край и съехали с тех мест,
Где их обижали, унижали.
А теперь перед броском кинжальным
Их потомки собраны на съезд
Всех евреев, жаждущих реванша.
Всех старшин пророк созвать велел
С целью пересмотра дел вчерашних,
На повестке дня раздача пашен,
Палестины чёрный передел.
Каждый демократ-одномандатник
От колена получил мандат,
И вопрос решился не приватно -
По гектару пастбища на брата
Получил семитский демократ.
Лидеры племён в землянке тесной
Свой совет держали в блиндаже
Землю всем раздать по интересу…
А Рувима с Гадом морда треснет,
Эти отоварены уже.
Про левитов тоже не забыли,
Дали во владенье города,
Каждый город полем окружили,
Чтоб левиты жили не тужили,
В тех полях гуляли иногда,
Скот пасли, вверх подобравши рясу.
Но совсем иной труд возложил
Иегова на левитов касту -
В тонусе держать народ мордастый
И следить, чтоб лучше прочих жил.
По завоеванью Ханаана
Станет очень вспыльчивым народ
И, конечно, поздно или рано
За овцу какую иль барана
Кто-нибудь кого-нибудь убьёт.
Хорошо, когда убьёт нарочно.
Без труда убийцу осудить
Будет можно, праздник приурочить,
Вывести виновного на площадь
И камнями до смерти забить.
А представьте, что иной мокрушник,
Ранее за зверства не судим,
Неумышленно кого задушит,
Вот такой окажется двурушник -
Что тогда прикажешь делать с ним?
Вспомнил Моисей, как от погони
В Мадиамской прятался глуши.
Речь здесь – не о самообороне.
Ведь умышленно тогда, мы помним,
Отрок египтянина пришил.
Не повесили его на рее
Как пирата, не свели в острог,
Не хулили – вознесли скорее.
Как освободитель всех евреев
Мог любому выписать он в рог.
С Иеговой он всегда согласен.
Мнения и здесь не разошлись.
Порешили объявить всем гласно:
Кто убьёт случайно и напрасно -
Тот всегда имеет шанс спастись
Не в глухом овраге иль в пустыне,
Где телят Макары не пасут.
Израиль на землях Палестины
Города-убежища воздвигнет,
Исключён в них будет самосуд,
Чтобы не был умерщвлен убивший
Без намеренья и злобы без,
Чей проступок глуп и неумышлен…
Да простит заблудшего Всевышний,
Даст сбежать до отведённых мест,
Где без специальной процедуры
Не убьют его средь диких трав.
Совершившему убийство сдуру
Не попортят лиходею шкуру,
Про него всю правду не узнав.
То вам не Британские законы,
Судят где за факт, а ваш мотив
Безразличен пэрам благородным.
Не в пример всем судьям с Альбиона
Иегова строг, но справедлив:
«Мстителя к изгою не пустите
Раньше чем предстанет пред судом…»
Если кто придёт к нему в обитель
С топором – зачем пришёл спросите,
Вы сперва спросите, не потом,
Когда папа за свою Джульетту
Из развратника швейцарский сыр
Сделает иль пустит на котлеты.
А что был Ромео малолетним,
Педофил поведает Шекспир.
Вломится в чертог иной повеса
И убьёт папашу в неглиже…
Что задумал он – украсть невесту
Иль убил совсем без интереса?
Как узнать, что было на душе
У того влюблённого громилы.
Раскидал прислугу как котят
И ворвался в спальню к своей милой…
А другие подберутся с тыла
И такого там наворотят.
Вроде человек в своём рассудке,
А порой такое отчудит…
Сколько инцидентов просто жутких
Было в мире от дурацких шуток,
Вам любой расскажет инвалид.
Глава 35. Убийство по недомыслию. Дядя Коля
Два дебила, на их взгляд, прикольно,
Насмотревшись с вечера «Аншлаг»,
Пошутить решили с дядей Колей
И узнать – приятно или больно,
Если гегемону вставить шланг.
Но не просто вставить, эко диво -
Воздух дать на атмосферы три…
Будет прыгать зайчиком игриво,
Пусть надутым, но зато счастливым,
Иль глаза полезут из орбит?
Тяга к знаньям обратилась в скотство -
Вставить шланг компрессорный не в рот.
То не проявление уродства
Двух садистов-извращенцев – просто
Любознательный у нас народ.
Пригласили сменщика, налили,
Обещали, мол, ещё нальём.
Всё путём, штаны чуть приспустили,
Привязали шланг, мотор включили,
По согласию, чин-чинарём.
Для научного эксперимента,
Течь убрать, рот перекрыть и нос -
Целлофан на голову клиенту…
Лишь когда попёрли экскременты,
Догадались выключить насос.
Если кто под клизмой двухведёрной
По совету доктора лежал,
Помнит, как бежал он до уборной
Извергая звуки не валторны…
Лично я тогда не добежал.
Но вернёмся снова к дяде Коле,
Он осклабился, потом потух,
Мячиком подпрыгнул волейбольным
И спустился разом не прикольно,
Испустил, как говорится, дух.
Стало в воздухе тяжеловато,
Как коллектор лопнул за углом.
Два стакана влил реаниматор,
По щекам бил и ругался матом -
Ничего в тот раз не помогло.
Недовольно загудел компрессор
(Так всегда, когда сорвётся шланг).
Дядя Коля, жертва интереса,
Замолчал, ни слова, ни бельмеса,
Лишь «козлы» застыло на губах.
Ну, ребят, как водится, судили.
Наш закон ко всем един, суров.
Расстреляли, мораторий в силе
Тогда не был и убийц косили
Без библейских чудо-городов.
Время пролетело незаметно,
В мире не убавилось проблем.
А в страну безбожников отпетых
Возвратить бы век ветхозаветный,
Их закон, он в помощь был бы всем.
Если кто-то с умыслом уронит
Вниз с балкона фикус иль предмет,
Телевизор, скажем, марки Sony
И убьёт при этом тётю Соню,
Сам потом умрёт как низкий смерд.
(Sony Corporation – один из ведущих производителей устройств и информационных продуктов)
Тётин внук, иной законный кровник
Смогут бедолагу замочить
Прям в моче, когда найдут коровник…
Встал вопрос – а может ли любовник
За подругу кровно отомстить?
Убивать за женщину пристало,
Если та приходится сестрой.
(На любовника надежды мало.
Чтоб на вас с балкона не упало,
Не родитесь девки сиротой).
Если же убийца за пределы
Города уйдёт, куда сбежал
От возмездия – какое дело
Вдруг случилось или так приспело -
Он нарваться может на кинжал.
А убьет когда убийцу мститель
За пределом городской стены -
Нет на нём вины кровопролитья.
Подтвердит любой вам долгожитель -
Не бывает мести без вины.
В городе-убежище при сраме
Неумышленник пускай живёт,
Ждёт пока священник главный самый
Не умрёт. Домой сынок до мамы
После смерти Папы попадёт.
А дожить до смерти не случится -
Дай Бог Папе долгие года -
Это значит, сыну возвратиться,
Смыть позор за глупое убийство
Уж не доведётся никогда.
А дожил – обязан возвратиться
Из тех мест изгнанья до жены.
Ну, а если там завёл девицу,
То придётся милым разлучиться
До иной без умысла вины.
Запрещает Иегова выкуп
Брать за то, чтоб возвратить назад
Беглеца, где ждёт его от пыток
Смерть за то, что был он слишком прыток,
Обвинений хватит за глаза.
Два свидетеля уже довольно.
Здесь семь раз отрежь, один отмерь.
Перепутал – не играет роли,
Обознался в темноте – тем боле,
Раз попался – так иди на смерть.
В несознанку, стало быть, играешь,
Оттого забрался в темноту,
Власть, выходит, ты не уважаешь,
От людей подробности скрываешь -
Надо было делать на свету.
Про левитов мы не будем спорить,
Кабы нам по их законам жить,
Не пришлось бы, точно, дяде Боре
Ненавистный людям мораторий
Нам на исполнение вводить.
Если в руку сын возьмёт железку,
Валенок возьмёт, а в нём утюг,
И убьет кого, да хоть стамеской -
То убийцу за поступок мерзкий
Ждёт тюрьма, а что вернее, крюк.
Там, где нож лежит у изголовья,
Невесёлое житьё-бытьё…
Землю чистит от пролитой крови
По закону, данном Иеговой,
Только кровь пролившего её.
Правда, высказал иное мненье,
Проглотив за всех кровавый ком,
Наш Христос… Иное поколенье,
Интересы разные, сужденья -
Не был Иегова с Ним знаком.
Глава 36. Завершение на невесёлой ноте
Помню я заветы Иеговы
И по пустякам не спорю с Ним.
Секс с кузиной – что в нём есть плохого?
Но с роднёй интим недопустим.
О моральном речь веду запрете,
К страсти у меня претензий нет.
Но бывают случаи, поверьте,
Когда можно плюнуть на запрет.
Если очень хочется, то можно…
Только случай здесь совсем иной.
Личный грех простить совсем не сложно,
Если интерес в нём родовой.
Что мораль не помешает выжить,
Я узнал из Книги, когда Лот
Пьяный с дочерьми лежал бесстыжий,
Но зато не прекратился род.
Не повёл себя Лот как покойник.
Преуспел в соитии старик.
Там, где нравственность в глубокой коме,
Основной там бодрствует инстинкт.
На себя грех возложили дочки,
С целью благородной род спасти
Напоили старика до точки
И благополучно понесли.
Сын одной Моав, другой – Бен-Амми.
За инцест, кровосмешенья грязь
По задуманной жрецом программе
Их народов жизнь не задалась.
Рок суровый как бельё полощет
Тот спасённый прегрешеньем род -
То моавитян портянкой мочит,
То аммонитян валками бьёт.
Дурочек прощает Иегова,
Если оказались на сносях…
Далее, но лишь с акцентом новым
Речь опять пойдёт о дочерях.
Голод и любовь – две в мире власти.
У людей желание в крови.
Если с голодухи не до страсти,
То плодиться можно без любви.
Каждому Израиля колену
На раздаче выдан был удел
В собственность и речи об обменах
Здесь не шло. Удел не беспредел,
Где чиновникам и хитрым слишком
Дан на усмотрение карт-бланш -
Под предлогом площади излишков
Родовой чертог отторгнуть наш.
Салпаада дочери оравой
Моисея вздумали спросить:
"Как быть с тем, что нам дано по праву,
Если замуж завтра выходить?
От отца надела непременно
Оторвётся значимый кусок
И прибавится к тому колену,
Где хитрее будет женишок".
(Кабы не мамона, ширли-мырли,
Был бы мой вопрос уместен тут -
Что они такие уж чувырлы,
Что свои их замуж не берут
В дом чужой, но со своим корытом
Им пройти хотелось бы и млеть?
Глубоко собака здесь зарыта,
Во всех смыслах, истина в земле.
«Род Иосифа у нас единый
И колен двенадцать по сынам,
А колоть уделы словно льдину
Из-за женщин – мало смысла нам.
Из колена одного в другое
Надо чтоб наследственный надел
Не слонялся, как мужик в вагоне,
Одного б хозяина имел -
Думал Моисей – не надо грязи,
Сделок и раздоров меж родных.
С племенем отцов наш сын обязан
Связан быть без купчих, закладных.
Не меняй границ, не будет крови».
На Руси с усобиц повелось
Строить жизнь согласно Иегове -
Род один, а вот колена врозь.
Про страны другие части тела
Даже неудобно речь вести,
До того в народе накипело,
Но про это – Боже упаси.
Чтоб не гнать их после арматурой,
Надо было сразу не пускать…
А в краю совсем ином культуры
Ссорятся свои из-за куска.
Вечно меж собой враждуют кланы,
Что делить, они найдут всегда.
Моисей, не сыпля соль на рану,
Разрулил сей казус без труда.
Салпаада он сказал дочуркам:
«Не дробите свой отцов надел,
За чужих не выходите чурок,
Нам не нужен чёрный передел.
Пребывать вам жёнами колена
Одного лишь вашего отца.
Авраама хромосомы, гены
Сохранят семитский тип лица.
Вместе с дарственной своей бумагой
Чужакам покажите вы фиг,
И в любых семейных передрягах
Ваш надел пребудет при своих».
Было мужиков тогда не густо.
Салпаада дщери в трудный миг
За детьми не бегали в капусту,
Помощь получили от своих.
В интересах клана с образиной
Кислой без надежды на любовь
Эти меркантильные кузины
Вышли за двоюродных братьёв,
За сынов дядьёв, но не бесстыжи
Оказались, дали всем понять:
Не затем мораль дана, чтоб выжить,
А важней удел не потерять.
Голод и любовь царят над миром.
Размножаться – Бога не гневить.
Но отдать приезжему квартиру -
Это дудки, даже по любви.
Прорасти в недвижимость корнями
Баобабом – так решил вопрос
Моисей. Совсем другое знамя
Нам предложит Божий сын – Христос.
Эту тему развивать не буду,
Ясен для меня её итог -
Где мамона царствует повсюду,
То при чём здесь, извините, Бог?
Иегову при Его заботе
Оставляю ненависть плодить.
На такой вот невесёлой ноте
Довелось мне Числа завершить.
