Уильям Шекспир
Двенадцатая ночь, или Что угодно
Акт II
Сцена 1
Берег моря.
Входят Антонио и Себастиан.
Антонио
Так ты не хочешь оставаться дольше и не позволяешь мне идти с тобою?
Себастиан
Не сердись, но я не хочу. Мрачно светит надо мной звезда моя. Враждебность моей судьбы могла бы заразить и твою. Потому, прошу тебя, позволь мне страдать одному. Я плохо заплатил бы за твою любовь, поделившись с тобою моим горем.
Антонио
Хоть скажи, куда ты идешь.
Себастиан
Нет, не скажу. Мое путешествие – просто скитальчество. Но я замечаю в тебе прекрасную черту скромности: ты не хочешь вынудить у меня мою тайну, тем охотнее я тебе откроюсь. Знай же, Антонио, меня зовут Себастианом, хоть я и называю себя Родриго. Отец мой был тот Себастиан из Мессалина, о котором ты, как мне известно, уже слышал. После него остались я и сестра моя, родившиеся в один и тот же час. Зачем не угодно было небу, чтоб мы и умерли одновременно? Ты помешал этому: за час до того, как ты спас меня от бушующих волн, сестра моя утонула.
Антонио
О, горе!
Себастиан
Хоть и говорили, что она на меня очень похожа, однако многие считали ее красавицей. Я, конечно, не мог разделять с ними их восхищения, однако смело скажу, что сама зависть должна была бы назвать ее душу прекрасной. Она уже утонула в соленой воде, а я снова топлю ее память в соленых слезах.
Антонио
Извини, что я плохо за тобой ухаживал.
Себастиан
О добрейший Антонио, прости мне причиненное тебе беспокойство!
Антонио
Если ты не хочешь убить меня за мою дружбу, позволь мне быть твоим слугою.
Себастиан
Если ты не хочешь уничтожить сделанного тобой, то есть убить того, кому спас жизнь, – не требуй этого. Простимся сразу. Мое сердце так чувствительно и во мне еще так сильно сходство с моей матерью, что глаза мои при малейшем поводе наполняются слезами. Я иду ко двору графа Орсино. Прощай!
Уходит.
Антонио
Благословенье неба будь с тобою!
Меня не любят при дворе Орсино, –
Иначе скоро свиделся б с тобой.
Но что мне в том? Я за тобой лечу!
С опасностями я играть хочу.
Уходит.
Сцена 2
Улица. Входит Виола, за нею следом Мальволио.
Мальволио
Не вы сейчас были у графини Оливии?
Виола
Я только что от нее; и я шел так медленно, что успел дойти только до этого места.
Мальволио
Она возвращает вам этот перстень, сударь. Вы могли бы избавить меня от труда и сами захватить его с собою. Она еще приказала вас просить решительно сказать вашему герцогу, что она отвергает его предложение. Еще одно: не осмеливайтесь являться к ней с поручениями от герцога, – разве только чтобы сообщить ей, как он это принял. Возьмите же!
Виола
Она взяла у меня перстень, и я не приму его обратно.
Мальволио
Послушайте: вы дерзко бросили ей перстень, и ей угодно, чтобы он так же был возвращен. Если он стоит того, чтоб нагнуться, так вот он, а если нет, пусть возьмет его первый прохожий.
Бросает перстень и уходит.
Виола
Я перстня вовсе ей не оставляла!
Что это значит? Боже сохрани!
Не обольстила ли ее наружность?
Она так страстно на меня глядела,
Как будто бы забыла о речах.
Ее слова порой бессвязны были!
Она меня – о, это верно – любит!
И вот хитро на это намекнула,
Ко мне отправив хмурого посла.
Ведь перстня герцог ей не посылал!
Я – цель ее желаний. Если так,
То лучше бы любить ей сновиденье.
Личина! Видно, ты полна коварства
И бес тобой воспользоваться рад!
Как лицемеру молодцу нетрудно
На сердце женщины напечатлеть
Свой образ! Ах, не мы, а наша слабость
Тому причиной! Ведь природой мы
Так созданы. Чем кончится все это?
Оливию Орсино любит нежно;
Я, глупая, равно им пленена;
Она ж, обманутая, полюбила,
Как кажется, меня. Что будет дальше?
Когда я юноша, я не должна
Питать надежду на любовь Орсино;
А если женщина, – увы, как тщетно
Должна Оливия по мне вздыхать!
Ты этот узел разрешишь, о время!
А для меня он – не по силам бремя.
Уходит.
Сцена 3
Комната в доме Оливии. Входит сэр Тоби, за ним сэр Эндрю.
Сэр Тоби
Пойди сюда, сэр Эндрю! Не быть за полночь в постели – значит рано вставать. A diluculo surgere saluberrimum{Рано вставать очень полезно (латинская пословица).}… ты знаешь?
Сэр Эндрю
Нет, ей-богу, не знаю. Я знаю только, что поздно ложиться – значит поздно ложиться.
Сэр Тоби
Ложный вывод, столь же для меня противный, как пустая бутылка. Просидеть за полночь и потом лечь спать – значит рано лечь; так, стало быть, ложиться спать за полночь – значит рано ложиться. Разве наша жизнь не состоит из четырех стихий?
Сэр Эндрю
Говорят так, но я думаю, что она состоит из еды и питья.
Сэр Тоби
Ты – ученый. Давай же есть и пить. Эй, Мария, вина!
Входит шут.
Сэр Эндрю
Вот идет дурак, ей-богу!
Шут
Как живете, дорогие мои? Видали вывеску трех дураков?{Намек на трактирные вывески того времени с изображением двух голов и подписью под ними: «Мы три дурака», причем под третьим подразумевался глядящий на вывеску. (Прим. ред.).}
Сэр Тоби
Добро пожаловать, болван! Споем-ка хором.
Сэр Эндрю
Ей-богу, славное горло у дурака! Я бы дал полдюжины червонцев, чтобы иметь такие икры и такой славный голос, как у дурака. Ей-богу, ты вчера вечером славно дурачился, когда рассказывал о Пигрогромитусе и вапианах, пересекающих Квебусский экватор. Чудесно, ей-богу! Я послал тебе шесть пенсов для твоей любезной, получил ты их?
Шут
Я спрятал твой подарок в карман, потому что нос Мальволио – не плеть, моя милая белоручка, а мирмидонцы – не пивная лавочка.
Сэр Эндрю
Превосходно! Вот лучшие шутки в конце концов. Ну, пой же!
Сэр Тоби
Да, спой-ка. Вот тебе шесть пенсов, валяй!
Сэр Эндрю
Вот и от меня. Когда один рыцарь дает…
Шут
Какую же вам песню спеть – любовную или нравоучительную?
Сэр Тоби
Любовную! Любовную!
Сэр Эндрю
Да! На что мне нравоучения!
Шут (поет)
Где ты, душенька, гуляешь?
Иль меня ты забываешь,
Что одна грустишь?
Кто тебя отсюда манит?
Час любви, поверь, настанет,
Быстро пролетит!
Сэр Эндрю
Чудесно, ей-богу!
Сэр Тоби
Славно! славно!
Шут (поет)
Что любовь? Не за горами,
Не за лесом и полями,
Здесь она – лови!
Если медлишь, – проиграешь,
Поцелуй мой потеряешь.
Не теряй – лови!
Сэр Эндрю
Медовый голос, клянусь моим дворянством!
Сэр Тоби
Ядовитый голос!
Сэр Эндрю
Сладостный и ядовитый, ей-богу!
Сэр Тоби
Если слушать его носом, – так сладок, что даже тошно. Да что? Не хватить ли так, чтоб земля пошла в пляс? Спугнем-ка филина круговой песней, которая вытянула бы у ткача три души.
Сэр Эндрю
Пожалуйста, если вы меня любите. Я на круговых песнях собаку съел!
Шут
А ведь иная собака и сама кого угодно съест.
Сэр Эндрю
Конечно. Давайте споем: «Молчи, мошенник»!
Шут
«Молчи, мошенник»? Да, ведь тогда я должен буду назвать вашу милость мошенником!
Сэр Эндрю
Я уже не в первый раз заставляю называть себя мошенником. Запевай, шут! Начинается так: «Молчи!»
Шут
Я не могу начать молча.
Сэр Эндрю
Хорошо! Ей-богу, хорошо! Ну, начинайте!
Поют хором.
Входит Мария.
Мария
Это что за кошачий концерт? Если графиня не позовет своего дворецкого Мальволио, чтобы выгнать вас из дома, так назовите меня чем угодно.
Сэр Тоби
Графиня – родом из Китая, мы – дипломаты, а Мальволио – старая ведьма.
(Поет.)
Вот три веселых молодца!
Что я ей не родственник, что ли? Разве мы не одной крови с твоей госпожой?
(Поет.)
Жила на свете госпожа…
Шут
Право, его милость славно дурачится.
Сэр Эндрю
Да, он на это мастер, когда расположен, и я тоже, но только у него это выходит искуснее, а у меня натуральнее.
Сэр Тоби (поет)
Однажды зимним вечерком
Сошлись…
Мария
Ради бога, замолчите!
Входит Мальволио.
Мальволио
Взбесились вы, господа, что ли? Что это у вас ни стыда, ни совести – шуметь по ночам? Или вы принимаете дом графини за трактир, что так немилосердно горланите ваши портновские песни? Право, вы лишены всякой благовоспитанности и такта!
Сэр Тоби
Такт, сударь, в нашей песне мы соблюдаем. Убирайся к черту!
Мальволио
Сэр Тоби, я должен поговорить с вами начистоту. Графиня поручила мне сказать вам, что, хоть вы и живете у нее как родственник, но буйства вашего она не желает терпеть. Если вы можете отказаться от дурного поведения, так она вам очень рада; если же нет и вам угодно с ней проститься, так она очень охотно с вами расстанется.
Сэр Тоби (поет)
Прощай, душа! Твой друг собрался в путь!
Мария
Прошу вас, сэр Тоби…
Шут (поет)
Пора ему от жизни отдохнуть!
Мальволио
Возможно ли?..
Сэр Тоби (поет)
Ты никогда, сэр Тоби, не умрешь!
Шут
Нет, братец, врешь!
Мальволио
Это делает вам честь, право!
Сэр Тоби (поет)
Не худо бы его прогнать.
Шут (поет)
Зачем? Ему к лицу здесь постоять.
Сэр Тоби (поет)
Прогнать его, мошенника, за дверь!
Шут (поет)
Заврался! Не посмеешь ты, поверь.
Сэр Тоби
Ты с такта сбился, приятель, сам врешь! Что ж ты за важная особа? Дворецкий! Или ты думаешь: раз ты добродетелен, так не бывать на свете ни пирогам, ни вину?
Шут
Да, клянусь святой Анной! И имбирем будут по-прежнему обжигать рот.
Сэр Тоби
Твоя правда. Проваливай-ка! Хорохорься перед другими слугами! Подай-ка нам вина, Мария!
Мальволио
Если бы ты, Мария, хоть сколько-нибудь дорожила милостью графини, ты не потворствовала бы этому разврату. Графиня узнает об этом, вот мое слово!
Уходит.
Мария
Ступай! Помахивай ушами!
Сэр Эндрю
А было бы так же хорошо, как и выпить, проголодавшись, – вызвать его на поединок, да и не явиться, оставив его в дураках.
Сэр Тоби
Сделай-ка это, рыцарь. Я напишу тебе вызов или на словах расскажу ему, как ты рассердился.
Мария
Почтеннейший сэр Тоби, будьте потише только эту ночь. Молодой посол от герцога опять был у госпожи, и с тех пор ей как-то не по себе. А с мсье Мальволио я справлюсь. Если я не сделаю его притчей во языцех и всеобщим посмешищем, так считайте меня круглой дурой. Я знаю, как это сделать.
Сэр Тоби
Расскажи же, расскажи! Что ты о нем знаешь?
Мария
Право, иногда кажется, как будто он вроде пуританина.
Сэр Эндрю
О, если бы я думал так, я избил бы его, как собаку!
Сэр Тоби
Как? За то, что он пуританин? Твои побудительные причины, рыцарь?
Сэр Эндрю
Мои причины хоть и не побудительны, но зато хороши.
Мария
Пусть себе будет – чтоб его нелегкая взяла – пуританином или чем угодно, все-таки он флюгер, что вертится по ветру, чванный осел, который выучил наизусть благородные слова и сыплет их пригоршнями; он ужасно доволен собою и совершенно уверен в том, что набит совершенствами; он свято верит, что кто на него ни взглянет, непременно влюбится. Этот порок отлично поможет моему мщению.
Сэр Тоби
Что ж ты думаешь сделать?
Мария
Я подкину ему туманное любовное послание. В нем опишу цвет его волос, форму ноги, поступь, глаза, лоб, черты лица, и он узнает себя непременно. Я могу писать совсем так, как графиня, ваша племянница. Когда нам попадется какая-нибудь забытая записка, то мы едва можем различить наши почерки.
Сэр Тоби
Превосходно! Я уже чую, в чем дело.
Сэр Эндрю
И мне в нос ударило.
Сэр Тоби
Он подумает, что письмо это от моей племянницы и что она в него влюблена.
Мария
Да, я действительно хочу выехать на этом коньке.
Сэр Эндрю
Да, и этот конек сделает его ослом.
Мария
Ослом уж наверно.
Сэр Эндрю
О, это будет чудесно!
Мария
Отличная шутка! Уж поверьте! я знаю, мое зелье на него подействует. Я спрячу вас обоих, с шутом в придачу, поблизости от того места, где Мальволио найдет письмо: примечайте только, как он будет его толковать. А сейчас – на боковую. Желаю, чтоб вам приснилась наша шутка. Прощайте.
Уходит.
Сэр Тоби
Прощай, Пентезилея{Пентезилея – царица амазонок. (Прим. ред.).}.
Сэр Эндрю
Славная, на мой взгляд, девка!
Сэр Тоби
Чистокровная гончая, и обожает меня. Да за это нельзя ее винить.
Сэр Эндрю
Меня тоже одна обожала!
Сэр Тоби
Пойдем спать, рыцарь. Не худо бы, если бы тебе прислали еще денег.
Сэр Эндрю
Если мне не удастся жениться на твоей племяннице, я здорово сяду на мель.
Сэр Тоби
Вели только прислать денег, и если в конце концов она тебе не достанется, назови меня кургузой лошадью.
Сэр Эндрю
Если я не добьюсь этого, не верьте мне больше ни в чем. Вот и всё.
Сэр Тоби
Идем, идем! Я приготовлю грог. Ложиться уже поздно. Идем, рыцарь, идем!
Уходят.
Сцена 4
Комната во дворце герцога. Входят герцог, Виола, Курио и другие.
Герцог
Я жажду звуков. Добрый день, друзья!
Цезарио мой добрый, пусть споют
Опять старинную, простую песню
Вчерашней ночи. Грусть мою как будто
Она развеяла сильней гораздо,
Чем пышные слова пустых напевов,
Пленяющих наш бестолковый век.
Одну строфу, одну строфу всего лишь!
Курио
Простите, ваша светлость, – того, кто мог бы спеть ее, здесь нет.
Герцог
Кто же ее пел?
Курио
Шут Фесте, который очень забавлял отца графини Оливии. Но он, верно, где-нибудь поблизости.
Герцог
Разыщите его, а пока сыграйте этот мотив.
Уходит Курио. Музыка.
Цезарио, когда полюбишь ты,
В страданьях сладких вспомни обо мне.
Как я, все любящие своенравны,
Изменчивы в движениях души.
Одно в них держится неколебимо:
То образ милой, глубоко любимой.
Что, нравится ль тебе напев?
Виола
Прекрасно!
Как эхо, раздается он в чертогах,
Где царствует любовь.
Герцог
Твои слова
Прекрасно выражают чувство страсти.
Ручаюсь жизнью, – как ни молод ты,
Но ты уже искал в глазах любимой
Ответа на любовь; не так ли?
Виола
Да.
Отчасти, государь.
Герцог
Ну, какова ж
Твоя любезная?
Виола
На вас похожа.
Герцог
Она тебя не стоит. Молода?
Виола
Почти что ваших лет.
Герцог
Стара, ей-богу!
Муж должен быть своей жены постарше:
Тогда она к себе его привяжет
И будет царствовать в его душе.
Как мы себя, Цезарио, ни хвалим,
А наши склонности не постоянней,
Капризнее гораздо и слабее,
Чем женщины любовь.
Виола
Согласен с вами.
Герцог
Так избери подругу помоложе,
А иначе любовь не устоит.
Ведь женщины – как розы:
Чуть расцвела –
Уж отцвела,
И милых нет цветов!
Виола
Да, жребий их таков!
Не доцветать,
А умирать.
Их жизнь – мгновенье, слезы.
Курио возвращается с шутом.
Герцог
Ну, спой-ка песнь вчерашней ночи, друг!
Заметь, Цезарио, – то песнь простая.
Крестьянки в поле, собирая хлеб
Иль кружево сплетая, молодицы
Поют ее; она не мудрена
И тешится невинностью любви,
Как в старину бывало.
Шут
Прикажете начать?
Герцог
Да, пожалуйста, спой.
Шут (поет)
Смерть, скорей прилетай, прилетай
Кипарисами гроб мой обвить!
Жизнь, скорей улетай, улетай, –
Я красавицей гордой убит!
Плющом украсьте саван мой,
Посмертный мой венец!
Никто с любовию такой
Не встретит свой конец.
Нет, нежных прекрасных цветов
Не бросайте на бледный мой лоб
И в тоске не склоняйте голов
На укрывший меня черный гроб!
Чтоб было некому по мне вздыхать.
Заройте труп мой в прах!
Чтоб другу гроб мой не сыскать,
Забудьте о слезах!
Герцог
Вот тебе за труд.
Шут
Тут нет труда, ваша светлость. Петь для меня – удовольствие.
Герцог
Ну так возьми за удовольствие.
Шут
Пожалуй, за удовольствие рано или поздно мы должны расплачиваться.
Герцог
А теперь позволь мне тебя уволить.
Шут
Да хранит тебя бог меланхолии и да сошьет тебе портной камзол из тафты с нежным отливом, ибо душа твоя – истинный опал. Людей с твоей твердостью надо бы посылать в море, где человек не знает, что его ждет, и должен быть ко всему готов; ибо когда не знаешь, куда направляешься, заходишь всего дальше. Прощайте!
Уходит.
Герцог
Оставьте нас.
Курио и придворные уходят.
Цезарио, еще раз
Пойди к безмерно гордой и жестокой,
Скажи ей, что моя любовь над миром
Возносится, как небо над землей:
Владений жалких вовсе ей не надо.
Скажи, что все дары судьбы, богатства,
Ей счастьем данные, в моих глазах
Ничтожны, как случайная удача.
Лишь царственное чудо красоты,
Которое природа в ней явила,
Влечет к себе мой дух неудержимо.
Виола
Но если, добрый герцог мой, не может
Она любить вас?
Герцог
Такой ответ
Не принимаю я.
Виола
Принять должны вы.
Положим, девушка влюбилась в вас –
Такая, может быть, и есть на свете –
И сердце ноет у нее по вас,
Как ваше по Оливии; положим,
Что вы не можете ее любить,
Что вы ей это говорите, – что ж,
Ответ ваш не должна ль она принять?
Герцог
Грудь женщины не вынесет той бури
И урагана страсти, что в моем
Грохочет сердце; женщины душа
Мала, чтобы вместить в себе так много.
Они непостоянны; их любовь
Желаньем только может называться;
Она в крови у них, а не в душе,
И вслед за ней отягощают сердце
И пресыщение, и тошнота.
Моя ж, как море, голодна любовь –
Ее насытить трудно! Не равняй
Мою к Оливии любовь с любовью,
Что может женщина ко мне питать!
Виола
Однако же, я знаю…
Герцог
Что ты знаешь?
Скажи.
Виола
Мне слишком хорошо известно,
Как женщины способны полюбить.
Их сердце так же верно, как и наше.
Дочь моего родителя любила,
Как, может быть, я полюбил бы вас,
Когда бы слабой женщиною был.
Герцог
А как же дальше жизнь ее сложилась?
Виола
Вся жизнь ее – пустой листок, мой герцог;
Она ни слова о своей любви
Не проронила, тайну охраняя;
И тайна, как червяк, в цветке сокрытый,
Питалась пурпуром ее ланит.
Задумчива, бледна, в тоске глубокой,
Как памятник великого терпенья,
Иссеченный на камне гробовом,
Она в печали только улыбалась.
Иль это не любовь? Конечно, нам,
Мужчинам, легче говорить и клясться.
Да, наши обещанья выше воли:
Велики в клятвах мы, в любви – ничтожны.
Герцог
Сестра твоя скончалась от любви?
Виола
Я – вот все дочери и сыновья
Из дома моего отца. И все же
Не знаю я… Но не пора ль к графине?
Герцог
Да, это правда! Торопись, беги!
(Дает ей драгоценность.)
Вручи ей это и скажи ей сразу –
Любовь моя не вынесет отказа.
Уходит.
