Татьяна Полякова
Таинственная четверка
© Полякова Т., 2022
© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2022
Знак предсказателя
Машина неслась с огромной скоростью, ее швыряло из стороны в сторону, и я боялась, что не справлюсь с управлением. Троих мужчин, которые были со мной в машине, это, казалось, ничуть не волновало. Сидящий рядом Поэт, по обыкновению, уткнулся в ноутбук. Оставалось лишь гадать: как он умудряется что-то там видеть да еще печатать быстро-быстро пальцами обеих рук. Воин и Джокер на заднем сиденье равнодушно пялились каждый в свое окно. Похоже, то, что мы в любой момент можем очутиться в кювете насмерть переломанными, беспокоить должно только меня. Это здорово бесило, хотелось заорать во все горло, но вместо этого я покрепче вцепилась в руль, выводя машину из очередного заноса. А куда я, собственно, так несусь? Оказалось, найти ответ на этот вопрос непросто. Может, его знают мои спутники? Трое мужчин в одинаковых темных костюмах, белых рубашках с черными галстуками и в солнцезащитных очках, тоже одинаковых, показались вдруг чужими. Незнакомцами. Все на одно лицо. Как я попала в эту компанию? И что за блажь им пришла так одеться? Максимильян – понятно. Он обожает костюмы. Вадим предпочитает джинсы, но и в костюме чувствует себя неплохо. Но Димка… Да еще эти чертовы очки… из-за них я не вижу его глаз. Мне от этого так не по себе?
В очередной раз взглянув в зеркало, я пораженно замерла. Димка теперь сидел сзади, между Джокером и Воином, сложив на груди руки и насмешливо ухмыляясь.
«Как это возможно?» – успела подумать я, косясь на пассажирское сиденье справа, которое вовсе не было пустым.
В машине появился еще один тип. Он чуть приподнял очки, а я отчаянно закричала, потому что узнала его…
Должно быть, я и проснулась от собственного крика. И теперь сидела в постели, тяжело дыша и испуганно оглядываясь, спеша понять, где я. В своей квартире, в собственной постели.
– Сон, – пробормотала я, повалившись на подушки. – Это всего лишь сон.
Нормальный такой кошмар, лечу на машине и вот-вот разобьюсь… Ничто не мешает закрыть глаза и уснуть вновь. Вместо этого я сунула ноги в тапочки и включила ночник. Сердце продолжало бить в барабан, а недавний страх не отступал. Прятался в темных углах, избегая светлого пятна ночной лампы.
– Кто ж ты такой? – пробормотала я и потерла лицо руками, точно надеялась: это поможет вспомнить.
Ерунда, я понятия не имела, кто этот тип, внезапно материализовавшийся на месте Димки, хотя во сне я его узнала. Узнала, и это узнавание привело меня в ужас.
– Это просто кошмар, – вновь заговорила я вслух. – Идиотизм искать в подобных снах логику.
Я попыталась вспомнить, как выглядел этот тип. Заведомая глупость, но я старалась. Очки, которые он поправлял левой рукой, вот и все, что осталось в памяти. И все же меня не покидало чувство: я хорошо его знаю. Ну и кем он может быть? Кем угодно и никем.
– Давай-ка спать, – пробормотала я, и тут вдруг ожил мобильный.
Я вздрогнула от неожиданности, машинально взглянула на часы. Пятнадцать минут второго. Схватила мобильный, на дисплее высветилось «Воин», и я торопливо ответила.
– Привет, красавица, – со смешком произнес он. Его тон сбивал с толку: в нем не чувствовалось напряжения, а просто так в подобное время не звонят.
– Что случилось?
– Ничего, – после мгновенной паузы ответил он.
– Ты набрался, что ли? – с облегчением вздохнув, поинтересовалась я. – Знаешь, который час?
– Догадываюсь. Ехал мимо, увидел свет в твоем окне, решил позвонить.
– Куда ты мимо ехал?
– Ладно. Торчал в твоем дворе. Так лучше?
Лучше точно не стало.
– Я зайду, хорошо? – добавил Вадим и отключился.
А я еще некоторое время таращилась на телефон. Потом вскочила, стянула пижаму, надела футболку и джинсы, а затем поспешила в прихожую. Включила свет, косясь на свое отражение в зеркале. Волосы в беспорядке, физиономия помятая. Хорошо героиням фильмов, они и среди ночи умудряются выглядеть красотками…
В дверь разок стукнули, и я поспешила ее открыть. К тому моменту я успела убедить себя: Вадим, маясь от безделья, ударился в запой, перепутал день с ночью и решил скрасить мои будни в непоколебимой уверенности, что я тоже тоску гоняю. Кстати, он недалек от истины.
Однако мои фантазии фантазиями и оказались. Вадим шагнул в прихожую, и стало ясно: он, что называется, трезв как стеклышко, мало того, никаких признаков недавнего возлияния я усмотреть не смогла. Хотя старалась.
– Димка здесь? – спросил Воин, сбрасывая ботинки.
– Нет.
– Это хорошо. Я с опозданием подумал, может, вы сливаетесь в объятиях, оттого и свет горит…
– Хорошо, что подумал, хоть и с опозданием. Проходи в кухню, я пока умоюсь.
Вадим гремел посудой, а я чистила зубы и разглядывала себя в зеркало, пытаясь решить, чего следует ждать от жизни. Недавний кошмар давил на плечи, точно неподъемный груз.
Я умылась и поспешила покинуть ванную. Вадим стоял возле окна, сунув руки в карманы брюк. Только сейчас я обратила внимание: он в темном костюме, совсем как в моем сне, из-под рукавов пиджака выбивались манжеты белой рубашки. Вадим повернулся, а я отметила: галстук отсутствует, и вздохнула с облегчением. Ну, не глупость ли?
– Похоже, я тебя все-таки разбудил, – сказал Вадим, приглядываясь ко мне.
– Паршиво выгляжу?
– Ты так прекрасна, что впору надевать очки от солнца, чтобы не ослепнуть.
Упоминание об очках вызвало неприятный холодок вдоль спины, что уж вовсе никуда не годится.
– Не силен ты в комплиментах, – хмыкнула я, устраиваясь за столом, который он успел сервировать к чаю: чашки, варенье в вазочке, заварочный чайник прикрыт полотенцем.
– Да? Девушкам обычно нравится, – равнодушно отозвался он, устраиваясь напротив.
С девушками у него проблем не было, вряд ли ко мне его занесло среди ночи желание рассказывать об одной из них. Может, я не права, но, по-моему, ни к кому из своих многочисленных возлюбленных он не относился серьезно. Тогда в чем дело?
– Чего не спишь? – спросил он, улыбнулся краешком губ и подмигнул.
– Да так… – Я не собиралась отвечать, правду-то уж точно, и вдруг сказала: – Дурные сны, то есть всего один, но впечатление произвел.
Теперь он нахмурился, внимательно разглядывая меня, точно прицениваясь.
– У меня с этим тоже проблемы, – произнес он и стал разливать чай.
Я подумала, он продолжит, но Вадим замолчал, решив, как видно, что тема исчерпана.
– Плохо спишь по ночам? – все-таки спросила я.
– По-разному, чаще сплю как убитый. А сны вижу паршивые.
– И сегодня? – помедлив, спросила я.
Он хохотнул, сделал глоток из чашки и сел вполоборота ко мне, вытянув длинные ноги.
– На самом деле я ехал от своей девчонки, решил взглянуть на твой дом. Сидел во дворе и пялился на окна. И вдруг ночник… Подумал, отчего бы не позвонить.
– Вадим, – позвала я. Он повернулся и уставился на меня. – В чем дело?
Он едва заметно поморщился, почесав бровь.
– Ты веришь в предчувствия? Вроде все хорошо, а на душе паршиво.
– Может, тебе стоит отдохнуть? – задала я вопрос, почти мгновенно пожалев об этом. Вряд ли он нуждался в подобных банальностях, это во-первых, а во-вторых… насчет предчувствия он прав.
Вадим пожал плечами.
– Может, – чересчур легко согласился он. Вновь почесал бровь и неожиданно спросил, отводя взгляд: – Как у вас с Димкой?
На этот вопрос у меня был только один ответ, что-нибудь доходчивое и совсем простенькое, например: «А не пойти бы тебе…», но вместо этого я принялась вертеть чашку в руках и саму себя удивила, ответив:
– С Димкой у нас… сложно…
Вадим кивнул, точно именно этого и ждал.
– Ты поторопилась с выбором, – после довольно продолжительного молчания произнес он, чем здорово меня разозлил.
– Только не повторяй эту хрень, у тебя-то с головой порядок, – перебила я.
– У меня? – удивился Вадим. – Мой мозгоправ в это ни за что не поверит.
– У тебя, у тебя. Ты самый здравомыслящий человек из всех, кого я знаю.
– Ты мне льстишь.
– Если только чуть-чуть.
– Так что Димка?
– Боюсь, мы не созданы друг для друга, – пожала я плечами.
– Значит, у меня есть шанс, – кивнул он, а я зло фыркнула:
– Идиот.
– Неожиданно. Кто восторгался моим здравомыслием?
– Не неожиданно. Ты уже некоторое время идиот. Люди иногда выбирают не тех. Ты об этом не знал? И никакой мистической хрени. О ней я точно ничего слышать не желаю.
Я зачем-то вскочила и прошлась по кухне, Вадим наблюдал за мной, глядя исподлобья. Тяжелый взгляд, неприятный.
– Мне показалось, вы с Джокером нашли общий язык. Мне показалось? – добавил он, не дождавшись ответа.
– Я осталась в команде, и мы стараемся не досаждать друг другу. У меня к нему лишь одна просьба: не морочить мне голову. Есть надежда, что он это понял.
– Ты все еще сомневаешься? – В голосе Вадима звучало неподдельное удивление, что окончательно вывело меня из терпения.
Я села за стол и с минуту хмуро таращилась на его физиономию.
– Четверо людей в прежней жизни дали клятву встретиться вновь. И встретились, если верить Джокеру. Девушка, ее лучший друг, возлюбленный и злейший враг. Отлично. Пусть так, если вам это нравится. Цели наши туманны, и толком неясно, кто из нас кто. Выбор должна сделать я. Очень мило. Я его сделала и, похоже, промахнулась. Как думаешь, стоит мне с тобой переспать? А потом и с Джокером? Может, тогда все прояснится?
– Какого лешего ты себя изводишь? – проворчал Вадим. – Ты ни в чем не виновата. Ошибиться может каждый.
– Спасибо за понимание.
– Пожалуйста. А наша история в твоем изложении звучит довольно симпатично.
– Ага. Эпичненько. С легким налетом мистики.
Мистики в нашей истории на самом деле хоть отбавляй: трое мужчин со странными прозвищами появились в моей жизни не так давно, мгновенно перевернув в ней все с ног на голову. У них что-то вроде детективного агентства. Вряд ли официального, впрочем, налоги мы исправно платим, и то слава богу. Вадим, то есть Воин, действительно когда-то воевал, Димка, он же Поэт, считался романтиком (сейчас это вызывало у меня большие сомнения). Кто такой Джокер – оставалось лишь гадать, потому что ничего определенного узнать о нем не удалось, хотя я пыталась. Мутный тип, потчующий остальных странными сказками с неясной целью. Я бы с радостью записала его в шарлатаны, но кое-что мешало. На самом деле много чего…
В команду меня приняли потому, что Джокер решил: экстрасенс им не помешает. Экстрасенс – сильно сказано. Мне далеко до тех из них, кого так часто показывают по телевизору. А вот Джокер может многое, хоть и не спешит демонстрировать свои таланты. В чем-то я смогла убедиться, о чем-то лишь догадывалась. В нашей четверке он был безусловным лидером, хоть и любил повторять «мы все равны». Против его лидерства я не возражала, если б он не кормил нас глупыми сказками…
– Скажи-ка, у тебя нет ощущения, что с некоторых пор нас стало пятеро?
Я было решила, Вадиму вздумалось пошутить, но вопрос прозвучал чересчур серьезно, а взгляд, сопровождавший его, и того хуже: в нем отчетливо читалось беспокойство.
– Это шутка? – нахмурилась я, знать не зная, как реагировать.
– Значит, нет? – спросил Вадим. – Или все-таки есть?
Я тут же вспомнила свой сон. Четвертый мужчина в машине… во сне я его узнала…
– Мы кого-то ждем? – помедлив, спросила я. Вадим пожал плечами. – А потолковее нельзя?
– Потолковее тебе не понравится.
– Валяй, я переживу.
– Тот, из-за кого, похоже, мы здесь и собрались. Я думаю, об этом лучше спросить Джокера. Лично у меня такое чувство, что кто-то стоит за спиной. Повернусь – исчезнет. В прятки играет. Может, стоит заглянуть к психиатру, колесами разжиться? Наберу вкусняшек в аптеке, и жизнь наладится.
– Давно это у тебя? – стараясь не демонстрировать беспокойство, проявила я интерес.
– Пятые сутки.
– Джокеру говорил?
– Нет.
– Почему?
– Хотелось самому разобраться.
– Успехи есть?
– Кто бы ни был этот тип, он точно не призрак, – усмехнулся Вадим. – По крайней мере, в квартире у меня побывал кто-то вполне материальный.
– В твоей квартире кто-то был? – малость похлопала я глазами.
– С большим знанием дела обыскал мою берлогу. Но кое-что проглядел.
– Старый шпионский способ: волоски на дверцах? – догадалась я.
– Типа того. Непонятно, что он ожидал найти. У меня нет страшных тайн, за ними следует отправляться к Джокеру.
– А это не могла быть бывшая подружка? Вдруг у кого-то остался ключ?
– Вполне. Если она прошла ускоренные курсы в Мосаде или еще в каком-нибудь симпатичном месте.
– А если нами заинтересовалась полиция?
– Эти бы таиться не стали. На самом деле меня куда больше беспокоишь ты. Но если ничего такого ты не почувствовала…
«Сон, – подумала я. – Дурацкий сон не идет из головы. Человек в машине. И мой страх. Не страх, ужас».
– Останься у меня, – вдруг сказала я и поморщилась в досаде, решив, что прозвучало это как-то двусмысленно.
Вадима предложение ничуть не удивило, он кивнул, поднимаясь:
– Раскладушка есть? Постели мне в кухне.
– Диван подойдет?
– Я бы предпочел преграду в виде надежных стен.
– Не валяй дурака.
– Я слабый человек, мне нелегко бороться с искушением.
– Вот сейчас ты меня бесишь. Раскладушка в кладовке.
Я отправилась в комнату за бельем; когда вернулась, раскладушка уже стояла посреди кухни, заняв все свободное пространство. Пока я заправляла постель, Вадим повесил пиджак на спинку стула и не спеша расстегивал рубашку, глядя в окно.
– Полотенце в ванной, то, что на крючке возле двери.
Он кивнул, не поворачиваясь.
– Спокойной ночи, – сказала я.
– Спокойной ночи.
Нырнув под одеяло, я тут же закрыла глаза. Близость Воина успокаивала, недавние страхи куда-то исчезли. Хотя, может, и не исчезли, отступили. «Вряд ли Вадим ошибается, следовательно, кто-то побывал в его квартире», – успела подумать я, проваливаясь в сон.
Я почувствовала присутствие человека раньше, чем проснулась. Кто-то был совсем рядом. Повернув голову, я увидела Димку, он сидел в кресле, держа неизменный ноутбук на коленях, и что-то просматривал, напряженно хмурясь. Минут пять я наблюдала за ним, прежде чем он поднял взгляд от монитора и заметил, что я проснулась. Мы выжидающе смотрели друг на друга, наконец он сказал:
– Привет. – И, закрыв ноутбук, вроде с неохотой положил его на журнальный стол.
– Привет, – вздохнула я и потерла глаза, торопясь сбросить остатки сна.
– Он теперь у тебя живет? – ворчливо осведомился Димка, кивнув в сторону кухни.
– Забыл ключи от квартиры, – зевнула я.
– Врешь.
– Вру.
– И что ему здесь нужно?
Я встала и начала заправлять постель, уверенная, что он вполне обойдется без моих ответов.
– Готов удовлетворить твое любопытство, – появляясь из кухни, сказал Вадим.
Он был в одних брюках, точно нарочно демонстрируя мускулатуру. Намеревался отбить желание поскандалить? Разумный человек с таким типом связываться не станет.
– Лучше бы ты топал по своим делам, и поскорее, – буркнул Димка. Вадим отправился в ванную, а я в кухню ставить чайник.
Поэт появился там следом за мной, молча убрал раскладушку, отнес ее в кладовку, а белье – в комнату и сел на подоконник, откуда и наблюдал за тем, как я готовлю завтрак.
Вернулся Вадим, надел рубашку и устроился за столом.
– Достань масло из холодильника, – попросила я.
Димка досадливо покачал головой.
– Только мне кажется, что все это слегка отдает водевилем?
– А ты чего хотел, трагедию? – вроде бы удивился Вадим, нарезая хлеб.
– Я бы хотел, чтоб ты держался подальше от моей девушки.
– Поздно спохватился.
– Что?
– Ничего. Ешь кашу и завязывай строить из себя Отелло. Подожди того момента, когда застукаешь нас в постели.
– У тебя далекоидущие планы, как я посмотрю, – хмыкнул Димка.
– Ага, и я, как видишь, не намерен их скрывать.
– Прекратите, – подала я голос, с недовольством косясь на Вадима. – Что тебе вздумалось его дразнить?
Я чувствовала их взаимную неприязнь, обращенную исключительно друг на друга, и подумала с усмешкой: «Два петуха на одном дворе».
Вадим не ответил, вместо этого принялся с аппетитом есть. Димка вяло жевал, мыслями пребывая далеко от еды. В который раз я обратила внимание на их полную противоположность. Это касалось не только внешности, характерами они тоже разительно отличались.
Димка выглядел моложе своих лет. Разница в возрасте у всех троих компаньонов невелика, но мой возлюбленный считался едва ли не юношей и смотрелся соответственно. Светлоглазый блондин, с этаким флером мечтательности. У каждого из нас в колоде Джокера была своя карта. У Димки – бубновый Валет. Поэт, вечно погруженный в себя. Стихов Димка не писал, но большую часть времени блуждал в виртуальных мирах, подозреваю, там ему было комфортнее.
Вадим рядом с ним казался громилой из подворотни, Димка парень рослый и широк в плечах, но, когда они стояли рядом, выглядел хрупким юношей. Большинство женщин пребывали бы в большом затруднении, приди им охота выбирать между ними. И в самом деле, кого предпочесть: Поэта или Воина? Одного из них хотелось взять за руку, за плечом другого – спрятаться.
Несмотря на то что сейчас их раздражение достигло предела, представить их врозь было практически невозможно. Два минуса, как известно, дают плюс. Лишний повод пожалеть о своей поспешности. Воин когда-то с усмешкой заметил: если в сплоченном мужском коллективе появляется женщина – жди беды. И оказался прав. Впрочем, надеюсь, до беды все-таки не дойдет.
Вадим поднялся из-за стола первым, собрал посуду и стал ее мыть, закатав рукава рубашки. Еще один парадокс: он никогда не чурался женской работы, выполнял ее легко и естественно, точно хотел сказать – настоящему мужику все по плечу. А Димка возле раковины выглядел нелепо, возникало желание немедленно его отогнать, чтоб чего-нибудь не разбил, не дай бог.
– Может, все-таки объясните, в чем дело? – переводя глаза с меня на спину Вадима, спросил Димка.
– Ничего настораживающего в последнее время не замечал? – с невольным вздохом спросила я, чувствуя, как меняются его ощущения: на смену недавней злости явилось недоумение. Впрочем, ревность никуда не делась, но совершенно точно отступила на второй план.
– Этот тип ночует у тебя, – хмыкнул Димка. – Это настораживает или нет? – Он кашлянул в кулак и добавил: – Нет, не замечал. А вы?
– В моей квартире кто-то шарил. И с девчонкой что-то не так. – Воин кивнул в мою сторону, вытер руки полотенцем и аккуратно повесил его на крючок.
«С чего ты взял?» – хотела спросить я, а вместо этого сказала:
– Ничего особенного. Просто странные сны.
– Понятно, – кивнул Димка вроде бы с облегчением. – А у меня пару дней такое чувство, точно кто-то в комп пялится из-за моего плеча. Несколько раз даже оборачивался, хоть и знал, что в комнате один.
Воин присвистнул, а Димка добавил:
– Надо предупредить Джокера.
– Когда он возвращается? – спросила я.
Максимильян отсутствовал больше двух недель, куда отправился, сказать не пожелал.
– Уже вернулся, – отозвался Димка.
– Значит, скоро увидимся. – Вадим подхватил свой пиджак и направился к входной двери, но задержался рядом со мной, чтоб меня поцеловать. Вполне братский поцелуй куда-то в висок, а Димке и это не понравилось. Дверь хлопнула, и на мгновение стало очень тихо.
– Вадим явился среди ночи. Я решила, его подружка выставила, – проворчала я.
– И он пришел к тебе?
– Почему нет?
– Ах, ну да. Вы – друзья. Не ко мне же ему идти.
– Ты сейчас кого ревнуешь? – вздохнула я.
Он досадливо отвернулся, посидел так некоторое время, потом спросил без особой уверенности в голосе:
– Может, нам пора жить вместе? Мы ведь об этом думали?
– Вряд ли стоит торопиться, – мягко сказала я.
– Ты считаешь, что ошиблась с выбором? – Я выругалась, а он криво усмехнулся: – Лезть в чужие мозги – это запросто, а вот сама открываться ты терпеть не можешь. Даже если это ответ на простой вопрос.
Я сама рассказала ему о своей способности чувствовать собеседника, его эмоции, душевный настрой, если угодно. Читать чужие мысли я, слава богу, не могу. Мне уже не раз приходилось пожалеть о своей откровенности. Впрочем, для Джокера эта моя особенность была очевидна и без моих признаний, она вроде бы и явилась одной из причин, по которой меня взяли в команду. Тех причин, что на поверхности. Об истинных мотивах Бергмана оставалось лишь догадываться.
– Это не простой вопрос, Дима, – собравшись с силами, заговорила я. – Я люблю тебя, ты это знаешь. Но любовь бывает разной.
Он засмеялся, откинувшись на спинку стула.
– Предлагаешь мне место лучшего друга? Ну, спасибо, что не врага.
– Ты прекрасно знаешь, как я отношусь к россказням Максимильяна о кровавых клятвах, прошлых жизнях и прочей дребедени. Полный бред, и вряд ли когда-нибудь изменю свое мнение. Но раз вам пришла охота поразвлечься, всем троим или только Максу – пожалуйста. Одна просьба: не заигрывайтесь и не морочьте голову мне. Это все, что касается моего так называемого выбора. А теперь мы можем поговорить о наших отношениях. Если хочешь.
– Не уверен, что хочу, – отвернулся он.
– Значит, мы не будем о них говорить.
– Хорошо. – Он передвинулся поближе. – Тебя что-то не устраивает?
– Напротив. Мы не видимся неделями, все реже оказываемся в одной постели, и то, что меня это устраивает, лишний раз свидетельствует: мы не совсем похожи на влюбленную пару.
– Полно людей вокруг именно так и живут… – Он вновь покачал головой, сообразив, как нелепо это прозвучало.
– Согласна, – пожала я плечами, – но съезжаться нам не стоит. Создадим друг другу лишние неудобства.
– Вадим в тебя втюрился, это ясно, – буркнул Димка, глядя на меня исподлобья.
– При чем здесь Вадим? – разозлилась я. – Если у меня появится мужчина, он будет кем угодно, только не членом нашего странного трудового коллектива.
– Ты так в самом деле думаешь? – В голосе была насмешка, а еще сочувствие, как ни странно. И это задело, точно он наперед знал: ничего подобного в принципе невозможно.
– Уверена.
Мы немного помолчали, глядя друг на друга в большой печали.
– Я не оправдал твоих надежд? – первым нарушил молчание Дима.
– Считай, что я сама толком не знаю, чего хочу.
– Значит, все-таки не оправдал.
– Как и я твоих.
– Я по этому поводу не особо заморачивался.
– Может, в этом все дело?
– Типа, это ты взяла меня за руку, и я пошел, как овца на заклание? – Теперь в его голосе была обида.
– Сравнение с овцой мне не нравится. Но по существу… разве было по-другому?
– Я знаю одно: мне хорошо с тобой. Даже когда тебя нет рядом, сама мысль, что ты… Господи, что за чушь я несу… – покачал он головой. – На самом деле я просто идиот. Забыл, что женщины нуждаются во внимании. Мог бы цветы принести сегодня и вообще… Много бы чего мог… Мы с тобой нигде не бываем…
– Хватит покаянных речей, – перебила я. – Давай не будем спешить, если уж мы сошлись во мнении, что один раз точно поторопились.
– То есть ты предлагаешь ничего не менять?
– Я предлагаю не насиловать самих себя, – засмеялась я. – Делать лишь то, что хочется делать, а не то, что должны. Собственно, именно так мы и живем сейчас.
– Плывем по течению?
– В надежде, что окажемся в нужной точке.
Он поднялся и взял меня за руку, мы обнялись и долго стояли, тесно прижавшись друг к другу. Мне было спокойно в его объятиях, мир стал простым и ясным, но теперь я, как никогда, отчетливо понимала: Димка для меня кто угодно – друг, брат, но только не тот мужчина, которого я бы хотела назвать возлюбленным. Хуже того, я знала: в этот момент наши мысли были схожи. Его от признания удерживало упрямство, а меня… Я вдруг отчетливо представила лицо Максимильяна, он посмотрел на меня с сочувствием, в котором угадывалась насмешка, и ласково произнес: «Я же говорил, милая, это было ошибкой».
После обеда позвонил Бергман. Учитывая, что он недавно вернулся, позвонить вполне естественно с его стороны, но я тут же решила: это связано с моим недавним разговором с Димкой. Голос Максимильяна звучал хрипловато, но была в нем особая мягкость – бальзам для девичьих сердец.
Кстати сказать, ничего о его личной жизни я не знала, правда однажды он представил нам свою девушку. Редкая красавица и умница, что, само собой, не удивило. Мы отлично провели вечер (я была с Димкой, а Вадим со своей подружкой), девушка мне понравилась, но продолжения знакомства не последовало. Телефонами мы не обменялись, впрочем, ни мне, ни ей ничто не мешало обратиться к Бергману. Однако не обратились. И я вряд ли смогу ответить на вопрос, почему этого не сделала.
– У нас есть повод собраться, – после приветствия и дежурных фраз на тему «как жизнь» сказал он. – Жду вас сегодня вечером, Лионелла уже занята ужином.
Не дожидаясь моего ответа, Максимильян простился, а я, поразмышляв над его фразой «у нас есть повод собраться», решила: мне предстоит выслушать очередную порцию бреда о нашем предназначении и моем выборе. Впрочем, если о выборе Бергман говорил довольно часто, то как раз о предназначении помалкивал. То ли интересничал, то ли сам о нем не знал, что куда вероятнее.
«Пошлю его к черту», – подумала я и вдруг поймала себя на мысли: я рада, что сегодня мы увидимся. И еще: я скучала. Гордость не позволяла признаться в этом, но я ждала его возвращения. С нетерпением.
Ближе к вечеру появился Вадим, на этот раз предупредив о своем приходе по телефону. Открыв дверь, я увидела, что он стоит, привалившись к дверному косяку, пиджак расстегнут, руки в карманах брюк, лицо хмурое.
– Ты готова? – точно опомнившись, спросил он.
Костюм на нем был тот же, рубашку он сменил и теперь был в галстуке, опустив его чуть ниже и расстегнув верхнюю пуговицу рубашки.
– Гадаю, что надеть, – ответила я. – Я бы предпочла джинсы, но Лионелла, чего доброго, вытолкает меня в шею.
– Запросто. Я бы не рисковал.
– Не знаешь, зачем он собирает нас? – спросила я, оставив Вадима в комнате, сама, прихватив платье, отправилась в ванную. Дверь плотно закрывать не стала, чтобы мы могли слышать друг друга.
– Собирает? – переспросил Вадим. – Я решил, что просто соскучился. Думаешь, у нас появился клиент? Я уже на мели.
Я лишь головой покачала. Деньги у Воина не задерживались. Подозреваю, что всякий раз он просто торопился от них избавиться.
Между тем я критически рассматривала себя в зеркало. Строгое платье тёмно-синего цвета и серебряная брошь – вполне подходило под определение «вечерний туалет». С другой стороны, наряд довольно скромный. Ни у старушенции, ни у ее хозяина не будет повода решить, что я для них так вырядилась. «Достойный повод отстаивать свою независимость», – мысленно скривилась я.
Наши отношения обрастают ненужными сложностями. Почему я могу вести себя естественно с Димкой, Вадимом, с кем угодно, но не с ним? В тот вечер этот вопрос грозил остаться без ответа.
Я вышла из ванной, Вадим, взглянув на меня, присвистнул.
– Не перебарщивай с комплиментами, – предупредила я, а он растянул рот в улыбке.
– Ты сама-то видишь, как офигенно красива?
– У меня зрение плохое, а носить очки стесняюсь… Значит, у нас, возможно, появится клиент? – сменила я тему.
– Это только мое предположение, точнее, робкая мольба к Господу. Еще немного, и придется клянчить деньги у Джокера в счет будущих гонораров.
– Возьми у меня.
– Брать деньги у женщины неприлично, – хмыкнул Вадим. – Их как раз на женщин и надо тратить.
– Мне нравится ход твоих мыслей, – кивнула я.
– А я тебе нравлюсь?
– Еще как. Ну что, поехали?
Покинув квартиру, мы спустились во двор, где стояла машина Волошина. Вадим распахнул дверцу и помог мне сесть, а я спросила:
– Как думаешь, почему он стал заниматься расследованиями? Есть масса способов заработать деньги.
– Ты имеешь в виду Джокера?
Я молча кивнула, Вадим завел машину и выехал со двора.
– Что у Джокера в голове, знает только он. Так что тут я тебе не помощник.
– А ты сам?
– Я? Особо выбирать не приходилось. Главный айболит в госпитале прямо заявил, что не имеет права выпускать в народ убийцу, прошедшего соответствующую подготовку, если он не в состоянии держать свои таланты при себе. Как видишь, в выражениях не стеснялся. Я думал, что так и загнусь в психушке, начну пускать слюну и ждать прибытия инопланетян со дня на день. Но тут появился Джокер, и поперла везуха.
– Почему ты там оказался?
– В психушке? Непременно как-нибудь расскажу, обнажив одну из граней моей личности. Тот же айболит заверил: подобная откровенность должна вызывать у людей желание со мной подружиться.
– У Димки особого выбора тоже не было?
Вадим пожал плечами.
– Димка верит, что мировое зло будет наказано. Сам-то я этой верой так и не обзавелся. Детка, – вздохнул он, – если тебе что-то от меня надо, придется намекнуть прозрачнее. В смысле чтения между строк я абсолютно безграмотен. Как большинство мужиков, кстати. По крайней мере, я других не встречал.
– Это ты сейчас о чем? – нахмурилась я.
– К Джокеру у тебя все тот же интерес или вдруг появился новый?
Зло фыркнув, я отвернулась.
– По-твоему, я в активном поиске? – спросила сквозь зубы.
– Даже если и так, что с того?
– Господи, – простонала я, – иногда я всерьез жалею, что с вами связалась. Трое конченых психов, правда каждый на свой лад.
– И я из всех самый симпатичный, – радостно закивал Вадим.
Волошин припарковывал машину, когда возле дома Максимильяна появился Димка, так что к дверям особняка мы отправились вместе. Открыла нам Лионелла. Обладательница столь редкого имени работала у Джокера долгие годы, называла себя экономкой, боготворила своего хозяина и, подозреваю, недолюбливала нас. Хотя кто знает.
Воин молодцевато выпятил грудь и, рассчитывая сразить ее улыбкой, отчаянно скалил зубы, успев пропеть:
– Счастье мое, вы сегодня обворожительны.
Ответом она его не удостоила, целиком сосредоточившись на Димке. Тот явился в джинсах и клетчатой рубахе навыпуск. Парень из тех, кто сам толком не помнит, что надел с утра. Лионелле пора бы к этому привыкнуть, но она упрямо старалась привить ему некие правила, без которых обходиться не могла, а вот он, напротив, обходился, и прекрасно.
– Хозяин, кажется, покупал вам костюм? – осведомилась она, выговаривая слова с такой ветхозаветной строгостью, что я всерьез заподозрила: небеса сейчас потемнеют и плотный рой саранчи поднимется над горизонтом.
– Вам надо почаще выходить из дома, – в ответ съязвил Димка. – Двадцать первый век на дворе, мужчины носят юбки…
– Оборванец, – отрезала Лионелла и зашагала по коридору.
– Черт бы побрал эту старушенцию, – бормотал Димка. Он был раздражен, вряд ли это слова Лионеллы так подействовали. Значит, была еще причина.
Друг за другом мы вошли в столовую. Бергман сидел в кресле, листая толстый журнал, наверняка какой-нибудь каталог. Заметив нас, отложил его в сторону и поднялся навстречу.
Вот уж кто знал толк в костюмах. На этот раз он был в темно-сером, оттого, наверное, глаза Бергмана отливали сталью. Черные кожаные туфли, дорогущие, поблескивали мягким глянцем, черный шелковый галстук под воротником снежно-белой сорочки завязан безупречным узлом. Он был не просто красив. Великолепен. Прочие мужчины становились в его присутствии неловкими увальнями. Впрочем, возможно, они-то этого не замечали или им попросту наплевать. Димка точно не замечал, а Вадим поплевывал. Примерно так. С обоими Бергман поздоровался за руку и обнялся, точно встретились они после долгой разлуки. Меня тоже обнял и поцеловал. Почему бы и нет? Быстро оглядел с макушки до пят, словно просканировал. Я попробовала настроиться на него, заведомо зная: ничего не получится. Попытки считать его эмоции неизменно заканчивались провалом. Так и вышло. Оставалось лишь наблюдать за ним, что я и делала.
