Татьяна Михайловна Василевская
Па-де-де
Глава 6
– Сашка, мне правда очень жаль! Это совершенно несправедливо! – пухленькие губки Сони Новиковой еще сильнее выпятились вперед от возмущения. – Ты была самая талантливая из нас. Это было всем понятно.
Красивые голубые глаза смотрели с искренним сочувствием.
– Мне тоже жаль, – помешивая ложечкой кофе, сказала Саша. Она пожала плечами. – Но, ничего не поделаешь.
– Да, жизнь, подлюка, бывает подкидывает нам поганые сюрпризы. Откинувшись на обитую искусственной кожей спинку дивана, Соня критическим взглядом осмотрела свой маникюр.
– Из всех девчонок, только Вера с Яной где-то в подтанцовке, в каком-то варьете не варьете, в общем помойка. Не высокая сцена, однозначно. Остальные кто где. Кто менеджер, кто за мужем пристроился, Ясинская тренером по синхронному плаванию заделалась. – Соня улыбнулась. – Я-то вообще никогда не хотела балетом заниматься. Это отец вбил себе в голову, что я должна быть балериной. Кто-то ему сказал, когда я еще грудная была, что у меня фигура подходящая. И он решил, что я непременно стану второй Павловой или Улановой. Умора! Очень ему хотелось, чтобы я стала знаменитой. И занималась «благородной профессией», как он это называл. – Соня засмеялась. – Когда я после школы сказала «Хорош!», не буду поступать ни в какую академию, хватит с меня одиннадцати лет каторжного труда и высокого искусства, он целый год обижался. Ну мне-то точно ничего не светило на сцене, так что чего зря жизнь бесполезно тратить, да еще гробиться на этих занятиях … Хотя, менеджмент тоже, конечно, не предел мечтаний.
Соня вздохнула. С момента учебы в балетной школе она из тощенькой девчушки с железными пластинами на зубах, превратилась в привлекательную женщину с не менее привлекательными формами, которые дополнительно очень выгодно подчеркивал облегающий костюм, явно от кого-то там из гуру моды.
– А помнишь, как нас Гиеновна гоняла? Мрак! Мне до сих пор иногда снится, как она орет «Тянем, тянем ногу! Девочки! Выше! Колени разогнуть!» Брр! Прямо подбрасывает в кровати.
Саша засмеялась – Соня не утратила своей способности мастерски пародировать их злобную преподавательницу.
– А тебя, наверное малявки обожают. Мы ведь все время мечтали о такой вот доброй преподавательнице, – улыбнулась Соня.
– Ну, я тоже бываю строгая. Не как Гиеновна, конечно. Но сама знаешь, что мы так старались как раз потому что она нас так гоняла. Была бы она добрая и милая, и мы бы расслабились и занимались гораздо менее усердно.
Соня покачала головой.
– Ой, Суркова, ну скажи, как ты можешь быть строгой? Ты ж добрейшая душа. Вспомни, когда Клюева нас заложила, что мы шампанское пили, которое для членов комиссии приготовили, перед зачетным выступлением. А мы ей за это заднюю часть пачки тогда отстригли и она билась в истерике. Ты же ей тогда свой костюм отдала, а сама не выступала. Гиеновна еще орала на тебя, что ты несерьезно отнеслась к подготовке к ответственному мероприятию. А эта тварь, Клюева, кстати потом снова нажаловалась, уже из за пачки. Правда никто и разбираться не стал. Она же выступила и задом не сверкала. – Соня весело рассмеялась. – Короче тварь она была.
– Вообще, я ей костюм отдала, не потому что я такая добрая, – улыбнулась Саша. – Хотя мне было ее немного жалко, если честно. Просто я подумала, что всех накажут и поставят незачет, если она пожалуется, что ей дорогостоящую вещь умышленно испортили.
– Вот про это я и говорю, – Соня одарила подругу нежно-снисходительным взглядом. – Это и есть доброта. Ты ради подруг не пожалела себя, хотя для тебя было очень важно выступить да и зачет получить. Ты ведь, в отличие от большинства, балет по-настоящему любила, а не просто отрабатывала па и махи ногами. В общем, твоим девчонкам очень повезло. Не обязательно быть злой грымзой и учить воплями и бесконечными оскорблениями и унижениями. Можно и большим добрым сердцем научить не меньшему.
– Ты прямо философ, – засмеялась Саша.
– Я-то да, – Соня улыбнулась. – я ж целыми днями занимаюсь продвижением того, что никому на хрен не нужно. Профессия обязывает. Становишься и философом, и психологом и фантастом, в одном лице.
Соня усмехнулась.
– Я, кстати, тут столкнулась с Клюевой, случайно. На автосервисе встретились. У нее, я слышала, муж крутой мен. Прикатила на своей ауди последней модели. Вся такая пафосная.. Орала на работяг, что у нее муж большая шишка и он их всех в порошок…
– А они что?– с улыбкой поинтересовалась Саша, вспоминая неприятную Машу Клюеву из балетной школы. Она была той «паршивой овцой» в их, на удивление, дружном девчачьем коллективе, которая почти всегда находится среди соучеников, коллег, соседей, а порой даже родственников.
– А они предложили ее крутому мужу, пойти куда подальше, в переводе на литературный, и там самому тачку чинить, если он такой деловой. Назвали ее «женщиной», так она такой ор снова подняла. – Соня расхохоталась. – обозвала всех хамами и быдлом. Короче говоря, ей старик мастер, когда она всех достала окончательно, с матюками популярно объяснил, что либо она машину оставляет и они ее делают, на тех условиях, которые они назвали, а она прекращает выступать и ведет себя нормально, либо пусть забирает свое крутое неработающее авто и катится в другой автосервис, к примеру на Рублевке, где работает не быдло, а достойный ее контингент. Ничего, поморгала, пофыркала и заткнулась. Короче говоря, как была стервозной тварью, так и осталась. А меня, сделала вид, что не узнала. Ну я и не расстроилась особо. Только позориться с такими знакомыми.
– Хорошо, что ее тогда родители в другую школу перевели, – сказала Саша. – Вообще у нас же коллектив что надо был.
– Это да! Эх, лучшее время… Если бы не Гиеновна, – Соня снова звонко рассмеялась. – Кстати, куда она делась-то? Я думала она будет вечно тиранить всех, кто обучается в школе. Поколение за поколением.
– Уехала в Прибалтику. К каким-то родственникам. Теперь там преподает.
– Повезло родственникам, и прибалтийским детям, заодно. Я думала, что у такой змеищи в принципе нет родни. Что она сама по себе появилась, как нечистая сила, – расхохоталась Соня.
–Да там какая-то непонятная история с ее отъездом и родственниками, я не вникала. – Саша махнула рукой. – Новое руководство школы ведет странную политику, многие педагоги уволились из-за этого. Зарплаты мизерные, много требований, которые только мешают работе, отнимая массу времени, много всего… Не хочу об этом говорить, на работе надоели эти проблемы…
Саша передернула плечами.
–Ясно, помойка, как и везде. Бабло правит миром. И бабло загребает руководство, а остальным лишь шишь с маслом и при этом еще все должны создавать видимость благолепия. Везде одно и то же. Все все знают, все недовольны, но продолжают создавать видимость «Все окей!».
– Ну, типа того…
– Ладно, Сашка, я все равно рада, что тебе нравится сама работа, а начальство и прочие не слишком приятные обстоятельства – неотъемлемая часть нашей жизни. Ничего не поделаешь, такова система.
– Мне правда нравится то чем я занимаюсь. Все остальное вполне можно потерпеть.
– Привет! Я дома…
Ответа не последовало. Судя по доносившимся из комнаты звукам, Игорек участвовал в крупномасштабном виртуальном сражении и в надетых на голову наушниках не слышал обращенного к нему приветствия. Хотя, Саша подозревала, он бы и без наушников в данный момент ничего не услышал, даже если бы сирена взвыла прямо за его спиной.
Покачав головой, Саша направилась на кухню, заранее настраивая себя морально, что все изменения произошедшие там с момента ее ухода утром, не в лучшую сторону.
После того, как спустя три часа, Игорь явился на кухню за чаем и порцией «чего-нибудь пожевать», он с удивлением обнаружил, что Саша дома (а он и не заметил!). Порадовался наличию вкусного ужина, и не порадовался, а опять же удивился и даже слегка надулся из-за взбучки, за совершенно незначительные, на его взгляд, «упущения» ( допущенные, исключительно по причине того, что он был страшно занят другими делами). К чему, вообще провоцировать ссору из-за такой ерунды, как оставшийся пустым холодильник? Ну да, она просила купить продукты, а он забыл сходить в магазин, и что теперь? И по поводу заваленной грязной посудой и остатками еды раковины, а также всех имеющиеся на кухне поверхностей, на которые можно что-то положить или поставить, ему тоже высказали свое фи. Хотя, что за страшная проблема? Он бы все помыл. И все убрал. Потом. После того как освободился. Что, с посудой что-нибудь случилось бы за это время? Ничего… В общем, по мнению Игоря, это был просто очередной мозго-выносящий наезд, ради наезда. Просто потому, что кому-то захотелось поворчать.
Выслушав все претензии, Игорек мужественно собрал волю в кулак и выключил компьютер. Вечер однозначно был испорчен. Сегодня его удел страдать и терпеть.
– Я вообще удивляюсь, как ты умудряешься устраивать такой бардак, учитывая, что, когда ты дома, ты не вылезаешь из-за компьютера, и ешь, в лучшем случае, бутерброды, – продолжила свою воспитательно-нравоучительную лекцию Саша, после того как закончила уборку кухни и прочих помещений, и улеглась в кровать рядом с «зависшим», теперь уже в телефоне Игорем.
– Да, Саш, я понял, хорошо, завтра сделаю… – ответил он. Саша закатила глаза.
– Игорь, отвлекись от телефона!
– Да, я слушаю, слушаю…
– Ты помнишь, что завтра у нас в школе зачетное выступление. И ты обещал прийти. Поддержать меня и девочек.
– Да-да, Саш, конечно, завтра сделаю, я же сказал…
– И ты конечно не забыл, что туда нужно прийти без нижнего белья и держа арбуз под мышкой и прыгая на одной ноге? – разворачиваясь к нему спросила Саша.
– Да-да, Саш, я понял, понял…
Саша вырвала телефон из рук приятеля.
– Игорь! Ты можешь хоть иногда пребывать в реальности?! Как можно общаться с человеком, который вообще тебя не слушает и занят исключительно своими делами, причем в основном, идиотскими!
– Саш! Ну ты чего опять начинаешь?! Ну, отвлекся, у тебя такого не бывает? Что ты там говорила? Можно же без истерики все решить. Вот, видишь внимательно тебя слушаю!…
– Говорила, что ты достал со своими подростковыми увлечениями, вот что я говорила! Завтра зачетное выступление у моих учениц. Ты обещал прийти. Но думаю, тебе не интересно, ты лучше в компьютере или в телефоне время проведёшь!
Щеки ее раскраснелись от злости.
– Раз обещал, значит приеду. Что за ерунда, почему мне неинтересно? – с вызовом сказал Игорь. Что за нападки постоянно? На пустом месте…
– Мне кажется, тебе вообще ничего не интересно!
Игорь надулся.
– Саш, почему у тебя вечно какие-то претензии? Из-за ерунды. Я, между прочим, работаю и имею право иногда расслабиться.
– Как раз с иногда проблема. Это иногда занимает все твое свободное от работы время. И я тоже работаю, но вместо того чтобы расслабиться, ликвидирую хаос, оставляемый тобой повсюду, во время твоего расслабления, и еще выполняю другие, непосредственно женские обязанности в виде готовки, покупки продуктов и тд.
Игорек сердито смотрел на нее. Вот чего преувеличивать? Ну увлекается он иногда. Ну и что? Просто она не понимает. Интересы у них разные. Но он же не кидает предъявы по поводу того, что нравится ей! А если каждый раз попрекать парой немытых тарелок, так это можно вообще рехнуться. Игорь надменно вскинул голову.
– У тебя работа – обучать девчонок ногами дрыгать и плясать. Не думаю, что это такое выматывающее физически и психологически занятие, – запальчиво сказал он.
Вообще он сразу пожалел, что сказал. Да он так и не думал. Он знал, что Саша очень ответственно относится к тому чем занимается. И переживает. И тоже устает. Просто она его разозлила своими нравоучениями…
Он потянулся к застывшей после услышанного Саше, собираясь, чего уж там, попросить прощения. Виноват так виноват, он готов признать, что неправ. Он такой, готов на жертвы… Оттолкнув его, Саша забрала свою подушку и вышла из комнаты.
– Саш!… Ну чего ты?!… Ну, я не подумал…
Игорек прикинул стоит ли идти за ней, но решил, что сейчас она обижена и снова начнет его упрекать. И так вечер испорчен, снова что-то выяснять ему не хотелось… Чувствуя раздражение после дурацкой ссоры, он покосился на выключенный комп, потом на дверь. Соблазн был велик, но Игорь сумел справиться. Да, ну! Сейчас сядет играть, и его опять обвинят во всех смертных грехах. Снова назовут эгоистом. Лучше уж потерпеть. И ни какой он не эгоист! Вот, он способен пойти на жертвы. Причем добровольно. Только разве подобные вещи кто-то ценит. Только промахи сразу замечают, а то и на пустом месте раздувают проблему.
Разобиженный, недооцененный во всех отношениях Игорек лег и прикрыл глаза. Ладно, раз уж так вышло, можно хоть выспаться, а то у него вечный недосып…
Глава 7
Девочки выглядели взволнованными и возбужденными. Саша и сама волновалась. Наверное даже сильнее, чем когда принимала участие в подобных мероприятиях как танцовщица.
– Александра Вячеславовна! Выдохните! Вы как лягушка – зеленая и глаза как будто привидение увидели, – преподаватель техники танца, улыбаясь приобнял Сашу за плечи. – все будет хорошо. Девочки на удивление все пластичные. Вспомните, как сами учились. Наверняка половина девиц были не гибкими, не ритмичными. А эти просто как на подбор.
Саша почти не слушала говорливого коллегу. Она мысленно «протанцовывала» отрывок каждой из учениц. У кого где были ошибки, что недостаточно хорошо получалось. Хоть бы справились…
Первая из девчушек выпорхнула на сцену. Саша перестала дышать. Сердце остановилось.
– Прекрасно, прекрасно девочки себя показали, Александра Вячеславовна! Вы проделали хорошую работу, результат налицо. – Олег Николаевич, ИО директора художественной школы расплывался в довольной улыбке , то и дело кивая проходившим мимо них представителям комиссии, оценивающей уровень подготовки учащихся. Действительно все прекрасно. Раз выступили хорошо, значит спонсоры будут довольны – не зря денежки свои вкладывают в творческих детишек. А когда спонсоры довольны то ИО директора просто счастлив.
– Спасибо Олег Николаевич. – поблагодарила Саша спеша отойти от руководителя. Как человек он ей был крайне несимпатичен.
– Саш! Твои девчонки выступили супер! – Игорь улыбнулся. – видишь, я пришел, как обещал… Саш, прости меня, я не должен был так говорить. И я так не думаю. Просто на эмоциях как-то получилось…
Саша молчала. Лицо у нее было не сердитое, а скорее грустное . Достав из-за спины букет, Игорь протянул цветы ей.
– Поздравляю!… Я не хотел, правда. Ты умница…
Саша взяла цветы все так же молча. Это была самая крупная из их ссор. Небольшие конфликты, возникавшие почти всегда по одной и той же причине случались, много раз. Но они, как только претензии были высказаны, как-то тут же сходили на нет. Вчерашний разлад был с продолжением. Подобные ссоры, когда задевают больное, имеют обыкновение оставлять осадок. Вроде бы уже все выяснено, и примирение наступило, а неприятное «послевкусие», может быть почти и не заметное, осталось. И Саша ощущала этот неприятный привкус горечи, разочарования и обиды. Она уговаривала себя, что все же и сама погорячилась. И что они оба разозлились. Нужно все забыть. Проанализировать ошибки, чтобы больше не повторять… Обида сидела глубоко-глубоко. Не такая как вчера, когда хотелось плакать, и вообще сказать прощай, раз ты способен причинить боль, обидеть. Нет, эта обида была почти неощутимой. Просто память о том, что близкий человек может, при определённом стечении обстоятельств, ранить. Новое неприятное знание, без которого представление о жизни было чуть более прекрасным.
– Спасибо, – Саша взяла цветы, не ощущая ни радости , ни обычной легкости, присутствующей в их общении.
– Ну, может сходим куда-нибудь? Отметим ваш успех. – Игорь улыбаясь смотрел на нее. Во взгляде присутствовала робость. Он чувствовал, что в Саше произошла какая-то перемена. В чем именно причина он понять не мог. Ну ведь то что случилось в общем-то ерунда. Ну поссорились, потом помирились. И все. Но что-то в его женщине изменилось. Что-то неуловимое и в то же время значимое.
– Саш, все нормально? Ты больше не сердишься?
– Нет. Не сержусь, – голос звучал ровно с непривычной прохладной ноткой .
«Ладно, отойдет, женщины они любят покапризничать. Да и ничего уж прямо такого ужасного я не сказал…» – великодушно подавив в себе зачатки раздражения решил Игорек. Пара дней и Саше надоест обижаться. А пока, ну что ж, хочется ей драмы, пусть поиграет в драму.
Глава 8
– Олег Николаевич, – Саша твердо взглянула в глаза исполняющего обязанности директора школы. – У меня снова вопрос по поводу выездных выступлений.
Олег Николаевич тоскливо вздохнул. Молодая сотрудница, конечно очень хороший педагог, можно сказать им повезло, и, что немаловажно, повезло еще и в том, что, в отличие от остальных, она не ноет постоянно про маленькую зарплату и тд. Но, зато, она неугомонная в другом отношении, что тоже касается денег. Деньги, деньги! Где их взять?!… И вот сейчас, она в очередной раз решила поднять эту денежную тему. Олег Николаевич насупился.
– Каждый раз, когда девочки едут куда-то за пределы Москвы, родителям приходится платить достаточно крупные суммы. И не все могут себе это позволить. – Ретивая сотрудница впилась горящим взором в лицо Олега Николаевича. – Ведь у нас есть финансирование, школе выделяют деньги из бюджета. И те выезды, а их большинство, которые являются запланированными по учебной программе, совершенно точно должны быть оплачены из этих средств.
– И, зарплаты! Что это за издевательство! Неужели не предусмотрено, что педагогам нужно платить хотя бы столько, чтобы можно было пусть и скромно жить, а не выживать на крохи, больше похожие на подачки, чтобы только с голоду никто не умер!… – встряла Юлия Борисовна, одна из педагогов направления изобразительного искусства.
Олег Николаевич раздраженно поморщился. Началось! Стоило одной раскрыть рот, и остальные тут же подхватили.
– Давайте не будем отвлекаться от основной повестки дня, уважаемые дамы, – твердо сказал ИО. Юлия Борисовна фыркнула, очевидно собираясь «ринуться в атаку», как она обожала это делать, и в очередной раз попытаться-таки добиться хоть какого-то результата.
– Это неуважение к нам, людям с соответствующим образованием и навыками, высококвалифицированным специалистам…
Все больше распаляясь и повышая тональность, истерично заверещала она.
Олег Николаевич хлопнул ладонью по поверхности стола. Несильно, только чтобы отвлечь разошедшуюся сотрудницу.
– Юлия Борисовна, успокойтесь! Все что можно руководство школы для своих сотрудников делает… – Он перевел взгляд на «поднявшую смуту» Сашу. Тоже, поборница справедливости нашлась! Вечное желание опекать сирых и убогих. У них коммерческая организация. Ну да, государственное финансирование существует… Но в более чем скромных масштабах. Выживать приходится, в основном, за счет спонсорской поддержки. Но и ее не хватает на все. Да и человеческая сущность такова, что сколько сотруднику не заплати, всегда будет мало. Все же себя так ценят! Высококвалифицированные профессионалы, мать их.
– Александра Вячеславовна, я понимаю Вашу обеспокоенность, но мы живем во времена рыночной экономики. Это в Советском Союзе все оплачивало государство. Теперь каждый сам справляется, изыскивает возможности.
И то, что родителям приходится платить, так об этом нужно было подумать, когда они выбирали для своих чад занятия живописью, музыкой, балетом. Это все, естественно, и совершенно очевидно довольно дорогостоящие занятия. Нужно реально оценивать собственные возможности, смогут ли родители взять на себя подобные расходы…
– Получается, талант, если он недостаточно обеспечен материально, вообще не имеет возможности развиваться? – Не отводя глаз от сердитого взгляда ИО упрямо сказала Саша. Олег Николаевич скривился как от зубной боли.
– Давайте не будем пускаться в эти бесполезные разглагольствования. Талант, если он и вправду талант, он все равно проявится, найдет свой путь, так сказать…
– Как? Каким образом?!
– Александра Вячеславовна, если у Вас нет других вопросов, перейдем к следующему пункту который действительно нужно обсудить. На Ваш вопрос я ответил! – довольно резко сказал «не совсем» директор.
Саша презрительно посмотрела на него.
– Вообще-то не ответили…
Олег Николаевич махнул рукой.
– Все, закрыли эту тему. То что нам действительно необходимо сегодня обсудить, это обязательное предоставление каждым из сотрудников в ближайшее время сведений о….
Повернув голову, Саша смотрела, как по веткам растущего за окном дерева скачут шустрые маленькие птички. Все эти еженедельные собрания были бессмысленной тратой времени. Мероприятия «для галки». Ни разу ни один мало-мальски важный и действительно насущный вопрос не был решен ни на одном из них. Пустословие и вечные отговорки руководителя, мол денег нет, нет денег. Рыночная экономика! Саша не любила сплетен. Но то о чем обожали шушукаться между собой сотрудники наводило на размышления. Новенький «Лексус» ИО, который явно ожидал в ближайшее время изменения своего статуса «временно исполняющего обязанности» на «постоянно». А также большой дом в пригороде в престижном районе и многое другое, приобретенное и построенное явно не на одну директорскую зарплату. Даже тем, кто не любил сплетен, не считал денег в чужом кармане, не завидовал и тд, было очевидно, что деньги спонсоров, как и деньги из бюджета, в немалом количестве, утекают не в том направлении на которое они предназначаются. И это возмущало и вызывало негодование, и как бороться с явным проявлением нечистоплотности было непонятно. Олег Николаевич и ему подобные были окружены толстым наростом непробиваемой брони, образованной из отсутствия совести и представлений о морали. Я, мне, мое – главный девиз, которому подобные деятели следуют с неизменным постоянством.
И презрение и неприязнь прочих, и порой даже неприкрытая ненависть, не трогала подобных «себяпоклонников».
– Прошу всех отнестись ответственно. Сведения необходимо предоставить к следующему вторнику. Распоряжение… – палец Олега Николаевича ткнул в сторону потолка, – так что давайте не будем создавать проблем. Отчетность дело такое, информацию нужно сообщать своевременно. Школе важно оставаться на хорошем счету. Для нас важны показатели…
«Какой же урод!»– со злостью подумала Саша. Она не любила резких суждений, но Олег Николаевич возбуждал исключительно негативную реакцию.
– Все, давайте приложим усилия, чтобы наша школа оставалась образцово-показательным образовательным учреждением. Не смею долее вас задерживать, коллеги, – радостно завершил бесполезное заседание ИО.
