Татьяна Михайловна Василевская
Па-де-де
Глава 11
Евгений Евгеньевич был зол. Страшно. Это было состоянии даже скорее близкое к ярости. Столько усилий было потрачено на попытки заполучить разрешение на очень перспективный участок под застройку и никакого результата. Жители района, узнав, что на месте старого, никому не нужного парка собираются строить высотки, торговый комплекс, прокладывать дорогу и вообще создавать цивилизацию, вместо трех кривых сосен и жалкой лужи, именуемой местными аборигенами прудом, написали коллективное письмо, о том, что они категорически против уничтожения парка. Вообще, конечно, кому какое дело против они или не против. Им и парк-то этот не сдался. Просто такая дебильная психология – не хотим и все. Мышление бедных как умственно, так и материально. Но «наверху» на письмо обратили внимание. И как бы глупо это не было, взяли и завернули проект. Вот такую свинью подложили мерзавцы обыватели. Наверное до смерти обрадовались. Победа! Ура! Решили вопрос. Спасли свой зачуханный парк на три трухлявых деревяшки и две лавки для алкашей между ними. А то, что сделка на сумму, которую они даже мысленно представить себе не могут своими скудными умишками, это им до лампочки. А скорее еще и дополнительно в радость, что кто-то, кто, в отличие от них, умеет делать деньги, их не заработает. Еще раз ура! Так этим богатеньким и надо! Тупое быдло…
– Можно, к примеру, организовать свой благотворительный фонд, – предложил находившийся в кабинете шефа коммерческий директор, видя, как «главный» бесится последние несколько дней из за сложившейся ситуации. – И вместе с первоначальным проектом, внести предложение о постройке, за счет средств фонда, не знаю, реабилитационного центра или какого-нибудь центра для молодежи, ну или еще чего-то такого, что полезно для общества, и против чего жалобы аборигенов даже рассматривать не будут.
Евгений Евгеньевич прикинул разумность идеи, и решил, что в принципе, задумка довольно недурна. Должно сработать. И, кстати, такой фонд сам по себе, это тоже дополнительные деньги, и деньги не маленькие, да и в будущем, опять же, может пригодиться. Когда снова нужно будет убрать «палки из колес», в виде всевозможных запретов, которые таким компаниям как его, вставляют в эти самые колеса регулярно. И не всегда проблему можно решить просто «откатами». Жаль конечно, но не все и не всегда решается деньгами, как орут об этом борцы за сохранение парков и прочие придурки.
– Давай, подключай специалистов, чтобы они подготовили подробную информацию обо всех условиях и процедуре создания такого фонда. И пусть делают все срочно! Итак время потрачено на это говно с парком.
– Понял , Евгений Евгеньевич. Думаю, все будет готово в течение одного-двух дней.
Глава 12
Екатерина Андреевна, по старинке, любила читать газеты. Никаких интернетов и прочей современной чепухи она не признавала. И телевидение недолюбливала, слишком много всевозможных глупостей и рекламы. Правда, газеты тоже стали не те. На страницах прессы появилось очень много ерунды, пошлости и вранья. Но привычка просмотреть пару свежих выпусков за утренним кофе или когда она ложилась немного отдохнуть после обеда осталась.
– Сегодня прочитала про твоего Евгения, – сказала она, указывая костлявым пальцем на лежавшую на журнальном столике газету.
– Он не мой, – равнодушно ответила Саша. Старуха кивнула.
– Хорошо, не твой… Его компания стала учредителем благотворительного фонда, который будет помогать детям из неблагополучных семей и детям, оказавшимся в трудной жизненной ситуации. Несмотря на то, что вы расстались, я считаю, что он молодец. Очень благородно с его стороны. Не так много людей всерьез занимаются добрыми делами. В статье говорится, что он уже более шести лет занимается благотворительностью, помогая детям, в том числе инвалидам. Это достойно уважения. Он ведь и вашей школе помогает, насколько я помню?
– Помогает. Дети – это беспроигрышный вариант. Удачный пиар ход, – буркнула Саша.
–Александра, если ты решила прекратить отношения, чуть ли не накануне свадьбы, это твой выбор. Хоть и непонятный. На мой взгляд, это первый достойный мужчина в твоей жизни. Да после твоего деда, это первый достойный мужчина в нашей семье, чего уж там… Но раз ты приняла такое решение, нужно отпустить прошлое и вести себя достойно. Мелочная мстительность не украшает женщину, даже если она на что-то обижена. Мужчину, разумеется, она тем более не украшает… Но если ты о чем-то сожалеешь, зачем было расставаться? Не стоит превращаться в вечно недовольную особу с не сложившейся судьбой. Такие женщины невыносимы и крайне неприятны.
Екатерина Андреевна покачала головой.
– Ты еще молода. Уверена, ты еще встретишь свое счастье. Главное, чтобы ты извлекла уроки из собственного опыта. Недостатки есть в каждом человеке, но нужно научиться мириться с ними, а иначе ни с кем невозможно будет ужиться. Нужно повзрослеть и начать быть терпимой…
Саша поднялась из кресла в котором сидела. На бледных щеках горели алые пятна.
– Бабушка, ты даже не представляешь о чем ты говоришь! – резко сказала она и вышла из комнаты.
Она едва успела добежать до туалета и склониться над унитазом, как ее вывернуло наизнанку. После этого она пошла в ванную комнату и долго умывала лицо холодной водой. «Достойный мужчина! Первый достойный мужчина!…»
Остаток визита прошел скомкано. Саше натерпелась вырваться из начавшей казаться ей невыносимо душной бабушкиной квартиры.
Глава 13
– Виктор Данилыч! Что там опять за затягивание по поводу и без повода? – взгляд голубых глаз был холодным и злым. – Вы неделю назад, говорили, что вопрос практически решен.
Маленький кругленький человечек заерзал в кресле и по своей обычной привычке пожевав губами сказал:
– Евгений Евгеньевич, я бы рад, сами знаете, – человечек хихикнул. – Но тут вот новая напасть. Среди этих общественников нашелся любитель истории, утверждающий что территория парка является местом культурного и исторического наследия…
–Что за хе…я?! – выругался Шахин. Маленький упыренок сидевший напротив крайне раздражал его, а сейчас он и вовсе нес какую-то ахинею.
– …Заявил, что в этом месте любил гулять один из знаменитых композиторов ммм… дай Бог памяти как же его…
Шахин на мгновение вытаращил глаза, после чего взорвался.
– Да в любом месте кто-нибудь да любил гулять, мать вашу! Вы там совсем с ума посходили?! Что теперь вообще ничего не строить, беречь культурное наследие? Чего за бред такой?! У нас теперь каждого выжившего из ума идиота слушают? Вспомнили, что вы слуги народа? Б…дь!
Человечек развел руками.
– Этот любитель истории раскопал архивные документы и даже справку в историческом обществе получил… – маленькая ручка чиновника сделала пренебрежительный взмах. – Все это ерунда, конечно, но учитывая то что этот вопрос уже поднимался на уровне руководства городом, мы пока ммм… в сомнении, как лучше поступить, так сказать. Мы люди подневольные…
Евгений Евгеньевич потемневшим взглядом смотрел на малохольного идиота, трясущегося за свое теплое местечко.
– Вы там всем департаментом в штаны навалили из-за одного ублюдка, вообразившего себя великим знатоком и ценителем истории?! Все трясетесь за свои насиженные места, вечно хотите и ответственность не брать на себя, но при этом и бабок наварить? Нахрена тогда вы нужны если с одним выжившим из ума мудаком разобраться не можете?
– Евгений Евгеньевич! – чиновник обиженно надул пухленькие губки и засопел. – Уверяю Вас, делается все возможное. Мы сами заинтересованы… Но в случае чего, знаете ли, тоже не хочется оказаться крайним… Сейчас не понятно чего можно ожидать. Рисковать никому не хочется.
Попыхтев он примирительно сказал.
– Тут нужен весомый аргумент, так сказать, чтобы, так называемая, историческая ценность, на мой взгляд, являющаяся исключительно плодом воображения пенсионера активиста, ну как-то была противопоставлена чему-то что представляет собой не меньшую, а скорее даже большую ценность. То есть объект, предлагаемый для застройки должен быть по значимости…
– Есть вариант, – отрезал Шахин, перебив надоевшего ему чиновника. – Раз иначе чиновничий аппарат с мертвой точки не сдвинется и не начнет шевелиться, есть мысль, как вам обезопасить свои задницы, раскормленные на казённых харчах. И не только на казенных. – Евгений Евгеньевич многозначительно посмотрел на собеседника. Тот нервно улыбнулся. Манера разговаривать у владельца кабинета была крайне грубая. Но он весьма щедро компенсировал эту грубость. Приходилось терпеть.
Придя на работу, Саша увидела посреди холла первого этажа многочисленное сьемочное оборудование, причем в таком количестве, как будто тут планировали снимать какой-нибудь блокбастер. Время от времени про их школу делали репортажи, и проводили сьемки, но они никогда не были такими масштабными. Сегодня явно затевалось что-то более серьезное. Саша больше всего удивилась, что персонал не предупредили заранее, как это делалось обычно, о том, что будет проходить сьемка.
– А! Александра Вячеславовна! – радостно закричал Олег Николаевич, спеша навстречу Саше. – Хорошо, что я Вас встретил… Немного спонтанно получилось,.. – он обвел пространство хода заставленное оборудованием взглядом и улыбнулся своей натянуто-резиновой улыбкой. Сегодня у нас проходит съёмка, как Вы сами уже видите. Будут снимать учащихся всех направлений. Ваши девочки должны показать что-нибудь такое ммм… трогательное. Чтобы, знаете, вызывало умиление и симпатию… Да…
Директор сверлил Сашу вьедливым взглядом.
– Это крайне важно для школы, произвести хорошее впечатление. Чтобы, знаете, возникло желание поддержать ее учащихся… Ну Вы понимаете…
– Поддержать? – Тонкие брови удивленно приподнялись. – А у нас что какие-то проблемы?
– Нет, нет, нет, что Вы! Что Вы?! Наоборот! – замахал руками Олег Николаевич.
Он изобразил заговорщицкое выражение лица.
– Нас ждут большие и очень приятные перемены… Сами понимаете…
Саша ничего не поняла из его объяснений. Что там за приятные перемены их ждут. Происходило что-то странное. Но уточнять она не стала. Олег Николаевич явно спешил. Задерживать его у нее желания не было.
В конце третьей пары, когда Саша проводила занятие со младшей группой, в зал заглянул Олег Николаевич
– Александра Вячеславовна! Господа с телевидения почти закончили. Остались только Ваши девочки. – Директор нервно хихикнул. – Ваше направление у нас самое гм… деликатное, так что его оставили напоследок. Чтоб без спешки… Пусть девочки подготовятся, сейчас их будут снимать.
Саша вернулась к ученицам.
– Девочки сейчас будет проходить съёмка. Я прошу вас не волноваться, не спешить, делать все плавно, красиво…. – инструктировала подопечных Саша.
Сама по себе сьемка, длилась не долго. Гораздо больше времени ушло на расстановку оборудования и ЦУ, раздаваемые лохматым юнцом облаченным в невообразимо пестрый наряд, который, очевидно, был в съёмочной группе за главного. Маленьких балерин немного поснимали у станка и во время исполнения ими коротких отрывков. Очевидно нужен был не слишком большой фрагмент с трогательными девчушками, вполне возможно будущими звездами балетной сцены. В завершении сняли всю группу вместе с хореографом. Лохматый парень был вполне доволен. Маленькие легкие фигурки затянутые в трико и красивая стройная преподавательница смотрелись очень эффектно, как раз в достаточной степени душещипательно и вместе с тем позитивно.
– Гут! – удовлетворенно тряхнул лохматой головой главный по ссъёмкам. – Это… Александра ммм…
–Вячеславовна, – подсказала ему Саша.
– Да, точно… Александра Вячеславовна, уделите нам еще немного внимания, – энергично пережевывая жвачку сказал лохматый. – Наш Вадик задаст Вам несколько вопросов.
Саша пожала плечами.
– Только не слишком долго, у меня еще одно занятие.
– О, буквально несколько минут, – заверил лохматый, активно работая челюстями. Он мотнул головой оператору и высокому худому молодому человеку с причёской почти как у Элвиса.
– Александра, – бодро затараторил Вадик аля Прэсли. – Вы уже несколько лет преподаете в «Школе искусств». Я знаю, что Вы сама выпускница этой школы, то есть Вы вернулись в свою альма-матер чтобы обучать искусству танца юных дарований. Мы только что стали свидетелями того, что Ваши ученицы прекрасно овладевают секретами мастерства. А скажите, Александра, есть ли у Вас, как у педагога какие-то пожелания в отношении улучшения условий учебного процесса в Вашей школе. Возможно есть моменты, которые как-то затрудняют процесс обучения. Здание школы достаточно старое, в нем наверняка нет всех тех условий, которые присутствуют в более современных танцклассах? Что на Ваш взгляд необходимо изменить?
Слегка одурев от скорости и количества слов выдаваемых Вадиком-Прэсли, Саша все же уловила суть вопроса – что бы, по ее мнению не мешало бы улучшить в их школе. В принципе – все.
– Самой большой проблемой является плохая вентиляция. Из-за этого в классах очень душно, что разумеется сказывается на работоспособности. Во время занятий, разумеется намного комфортнее, , когда более прохладно и воздух более свежий.
Вадик просиял, словно она сказала что-то невероятное приятное.
– Понятно, понятно!… – расплываясь в радостной улыбке Вадик с торжественным видом обратился к своей собеседнице. – А чтобы Вы сказали, Александра, если бы Вам сообщили, что уже с нового учебного года, ваша школа получит новое здание, оборудованное новейшими технологиями, и в котором учтены все потребности специфики каждого из имеющихся в шоле направлений.
Саша с удивлением смотрела на гиперактивного тощего интервьюера.
– Я бы сказала, что это прекрасно, – улыбнулась она.
– В таком случае, открою Вам секрет. Фонд «Волшебная страна», занимающийся вопросом помощи детям попавшим в сложные жизненные обстоятельства, а также поддержкой юных талантов решил сделать великолепный подарок юным талантам обучающимся в Школе искусств и подарить им к началу нового учебного года новое здание. Как я уже упомянул данный проект разрабатывался с учетом всех важных и необходимых моментов, и всех особенностей творческой деятельности всех направлений. Музыка, живопись, и конечно балет.
Говорливый Вадик покосился на свою собеседницу, которая стояла с таким лицом, как будто он сообщил, что их школу разгонят к чертям собачьим, а вместо нее устроят стрип-клуб или пивнушку.
– Надеюсь это хорошая новость, – улыбаясь во все тридцать два зуба попытался слегка подтолкнуть в нужном направлении ход мыслей собеседницы Вадик. Потому как милая преподавательница маленьких пигалиц вела себя несколько странно. Возможно, конечно, от радости…
– Теперь ясно к чему весь этот балаган, – сказала хореограф, которую видимо, радость просто накрыла с головой и у нее случилось легкое помутнение рассудка.
Вадик-Пресли замахал руками оператору, чтобы тот выключал запись.
– Александра Вячеславовна! Я не совсем понял… Давайте переснимем последние пару минут… Можно, к примеру, выразить слова благодарности в адрес фонда. Это вполне естественно, согласитесь… Ну и конечно можно пожелать фонду всяческих успехов в его благородном начинании. Забота о детях и все такое, это же прекрасно…
– Благородном начинании? – в серых глазах было презрение. – Когда из всего, включая добрые дела, извлекается выгода, это сложно назвать благородным начинанием.
– А… эм…
– Я больше ничего не буду говорить, – сказала окончательно спятившая Александра Вячеславовна.
Вадик тупо смотрел на красивую, но явно с большой придурью преподавательницу. А так и не подумаешь, что у нее с психикой не все в порядке…
Напротив мозаичного панно символизирующего различные виды искусства, изображая непринужденную дружескую беседу, позировали для камеры директор Школы искусств и Евгений Евгеньевич Шахин великий меценат, покровитель муз.
– А вот и наша дорогая Александра Вячеславовна! – радостно-умильным голосом воскликнул Олег Николаевич, растягивая свою резиново-лягушачью улыбку еще шире.
Саша почувствовала, что ей стало трудно дышать, а тело будто сковало холодом.
Евгений Евгеньевич смотрел на нее со смесью насмешливого любопытства и чего-то еще, что можно было бы принять за грусть или, возможно даже боль, если бы речь шла о каком-то другом человеке.
– Здравствуйте Александра Вячеславовна, – усмехнулся он.
– Здравствуйте, – холодно ответила Саша.
Оператор выключил камеру, очевидно все что было нужно уже сняли. Шахин что-то сказал лохматому парню и тот кивнув, дал «отмашку» своим сворачиваться. Саша хотела пройти дальше. Желания общаться ни с директором, ни с несостоявшимся спутником жизни у нее не было.
– Александра Вячеславовна! – насмешливо окликнул ее Шахин. За этой насмешкой была едва различимая злость. Саша хорошо знала все интонации и малейшие нюансы настроений человека с которым совсем недавно была так близка. В своей недавней, теперь уже прошлой жизни… – Уделите нам пару минут…
Олег Николаевич с любопытством поглядывал на, судя по всему, поссорившуюся парочку. Было очевидно, что директор не в курсе драмы расставания. Умильно- фальшивая улыбка ясно говорила «Милые бранятся, только тешатся». Саша почувствовала как на смену сковавшему ее холоду, приходит отвращение и злость. Они оба были ей противны.
– Евгений Евгеньевич, если у Вас больше нет ко мне вопросов… – любезнейшим тоном забормотал Олег Николаевич.
– Нет, – отрезал Шахин, не сводя застывшего взгляда с Саши.
– Тогда, с Вашего позволения… очень много дел… – хихикнул Олег Николаевич и чуть ли не на цыпочках начал пятиться от странно ведущей себя пары.
– Как дела? – спросил Шахин, подходя к ней. – Прекрасно выглядишь. Впрочем как всегда…
– Вся эта съёмка очередной блеф, связанный с твоими делами, – холодно сказала Саша, проигнорировав и заданный им вопрос и комплимент сделанный им.
Он ухмыльнулся.
– Ну почему блеф? У школы действительно будет новое здание. Я думал, что ты в курсе. Олег Николаевич мог бы и просветить своих сотрудников. Все секретничает, старый лис. – Шахин недобро засмеялся. – Ну насчет тебя-то он не сомневался, что ты и так в курсе.
–Новое здание для школы, – она презрительно смотрела на него, – а с чего вдруг такая доброта?
Шахин хмыкнул.
– Снова подозреваешь меня в злом умысле? – Он обвел рукой пространство перед собой. – Если ты не забыла, моя компания спонсирует вашу школу. Кстати, твой шеф, когда узнал, про новое здание писал кипятком. А ты, я вижу, не слишком-то довольна, – в его голосе звучала уже явная издевка и одновременно злость.
Саша усмехнулась.
– Очередной хорошо продуманный ход? Ведь так? Ты сам будешь что-то с этого иметь. То что очень нужно тебе, и ты готов вложить не маленькие деньги, естественно, чтобы в результате получить больше. Ясное дело – бизнес. Ты же ничего просто так не делаешь. Даже добро творишь с дальним прицелом, заранее все просчитав.
Его улыбка стала почти действительно веселой.
– У тебя паранойя?
– Ты все, абсолютно все, всегда делаешь с расчетом. Плевать тебе на школу. Тебе на все плевать. Для тебя в принципе не существует понятия добра. Оно для тебя лишь один из инструментов для достижения собственных целей. Ты готов на все ради своих интересов. Не существует ничего, через что ты не готов был бы переступить. Ты считаешь себя победителем, тем, кто управляет своей жизнью, кто выше других. Но на самом деле ты жалок. Ты не в состоянии совершить ни одного поступка просто так. По велению своего сердца. Потому что у тебя нет сердца. Ты даже не монстр. Ты ничтожество. Раб самого себя.
Она развернулась и пошла в противоположную от него сторону своей красивой танцевальной походкой.
– Просто так я любил тебя, – крикнул он вслед удаляющейся стройной фигурке и уже тише добавил. – А ты идиотка, которая не в состоянии этого понять. Пошла ты…
Внезапно на него словно волной накатила ярость. Захотелось догнать ее, наорать, возможно ударить, причинить боль, напугать. Он судорожно вздохнул и прислонился лбом к прохладной стене, пытаясь успокоиться. Все могло бы быть совсем иначе, если бы она не была такой дурой. На мгновение ему показалось, что все что он делает не имеет смысла.
– А ведь она права, Пустой! Ты ничего не делаешь просто так. Ты не умеешь любить…
– Заткнись, ублюдок… – прошипел Шахин в ухмыляющееся лицо Клыка. – Тупой придурок, если бы ты тогда не начал играть в доброго дядю ничего этого сейчас не было. Урод!…
Часть 5 «Спасибо, доктор!»
Глава 1
2018г. Москва
В последний день занятий перед началом каникул Саша подала заявление об увольнении.
В приемной Олега Николаевича на видном месте красовался проект нового здания школы, в непосредственной близости от которого, в скором времени должен был быть возведен современный жилой комплекс, а также и крупный многопрофильный торгово-развлекательный центр. Еще один из кусков мозаики Большого города.
– Чем займешься? – спросила Ольга, болтая ногами в прохладной, кажущейся нежно бирюзовой воде бассейна. Ольга уговорила Сашу поехать с ней на дачу, принадлежавшую родителям ее мужа. Сами хозяева отправились в Пятигорск, поправлять здоровье. Так как Саша теперь, временно, была безработной, она решила, что будет неплохо провести пару недель в компании с теткой и племянником. Сына Ольги, Никиту они практически не видели, он целыми днями носился с другими мальчишками. Загородный отдых проходил приятно и спокойно. Чего как раз и хотелось им обеим.
– Думаю найти другую школу, где нужен хореограф – сказала Саша. Она лежала на мягком махровом полотенце подставив солнечным лучам стройное тело, наслаждаясь ощущением умиротворения и покоя. Все плохое осталось в прошлом. Она почти отошла от случившегося. Она изменит свою жизнь полностью. Разорвет последние нити связывающие ее с ней. И больше не будет даже вспоминать. Ни о чем.
– А ты не думала заняться чем-то другим? – Ольга посмотрела на племянницу. В темных глазах отражались плывущие облака. Она все еще сохраняла свою невероятную привлекательность, несмотря на возраст. Саша вновь вспомнила как в детстве считала, что Ольга самый счастливый и самый жизнерадостный в мире человек. И у нее не бывает никаких проблем, в отличие от всех остальных.
– Я не знаю чем могу еще заниматься. Я имею ввиду, чтобы я могла это делать хорошо, и чтобы при этом мне и самой нравилось то чем я занимаюсь.
– Ты неплохо знаешь французский. Можно попробовать преподавать язык, хотя бы в младших классах. Или делать переводы. И ты прекрасно поешь, хотя, почему-то делаешь это крайне редко. Ты можешь, к примеру, попробовать себя в роли актрисы в студии своего Федьки. Да всем чем угодно можно заняться. В конце концов, можно выучиться на кого-то. Главное, определиться, что тебе по душе. Просто я подумала, что может быть пора изменить вообще все. И начать ну не сначала, а заново. Бывают в жизни такие моменты, когда нужно просто начать заново. По другому…
– А можно ли начать заново?
Ольга улыбнулась.
– Конечно! Я каждое утро начинаю.
Они обе рассмеялись.
Первые полгода после ухода из Школы искусств Саша проработала в обычной школе, где ей предложили вести уроки французского для учеников младших классов и кружок хореографии. Ей не хватало того серьезного настроя на достижение результата, которое было у учениц Школы искусств. Девочки всех возрастов и разной комплекции, посещавшие занятия, выполняли задания кто во что горазд. Программа занятий, естественно была облегченной. Спустя два месяца Саша предложила заменить хореографию ритмикой и танцами. Пользы однозначно будет больше. А в конце зимы ее неожиданно пригласили преподавателем в академию хореографии, но предварительно нужно было окончить курс повышения квалификации и сдать экзамены по теории хореографического искусства.
Саша как будто вышла из долгого сна, в котором пребывала весь последний год. Ожила. С головой уйдя в учебу, она радостно порхала по дому, не отрываясь от одной из многочисленных книг, которые набрала себе для обучения. Вера Сергеевна вздохнула с облегчением. Наконец ее дочь «вернулась» и снова стала похожа сама на себя. Конечно, жаль что жизнь как-то не складывается у ее умницы красавицы Саши. И детей уже пора бы родить. Но пусть уж учится и занимается тем что ей нравится, чем ходит с пустым взглядом, словно неживая.
После успешной сдачи экзамена, Саша приступила к работе в роли стажера до окончания текущего учебного года.
Пока Саша, горя желанием получить работу в академии целиком отдавалась учебе, и пока она втягивалась, привыкала, осваивалась на новом месте ее мысли были заняты исключительно желанием чтобы все получилось. Ни на что другое она внимания не обращала. Но когда начались каникулы и такой большой психологической нагрузки, как перед этим она уже не испытывала, и появилось больше свободного времени, Саша, наконец, обратила внимание на то от чего старательно отмахивалась до этого – постоянная и весьма ощутимая боль в ноге. Причем боль была какой-то непривычной. Не резкой, а тянущей, непрерывной и изматывающей.
– Я смотрю Вы очень ответственно относитесь к своему здоровью, – сердито сказал Александр Александрович осматривая ее. – Я говорил, что Вы должны показываться каждые пол года, а Вы, очевидно считаете себя лучшим специалистом и не были на приеме уже почти полтора года. У вас одна нога лишняя?лишняя или планируете, в случае чего отрастить новую?
– А что так все серьезно? – спросила Саша. Где-то в животе, помимо воли, начал сплетаться в узел противный липкий страх. А если что-то и вправду серьезное, что тогда? Как же ее работа?… Опять все планы и мечты рухнут?…
– Мне не нравится Ваша нога! И это уже серьезно, – резко сказал доктор. – Или для Вас серьезно, когда что-то уже отваливается?…
Взяв себя в руки, Саша попыталась пошутить:
– А раньше Вам она нравилась…
– Не смешно, – отрезал Александр Александрович. – Вы Александра Вячеславовна крайне безответственны, как я уже сказал.
Он посмотрел на нее сердитым взглядом.
– Давайте, рассказывайте, что Вы делали со своей ногой. Где Вы там плясали, или еще чем-то таким занимались, игнорируя предписания лечащего врача. Мне нужно иметь ясное представление о причине произошедшего.
Саша хотела сказать, что ничего такого она не делала, но тут она вспомнила, как теперь уже давно, больше года назад она пробежала несколько километров по дороге, от дома Шахина, и как у нее невыносимо заболела тогда нога.
– Вы нормальная? – с сомнением глядя на нее сказал врач. – А почему сразу тогда не пришли? Что Вас остановило?
– Я… не могла… Но тогда все быстро прошло. И потом ничего такого не было…
Александр Александрович презрительно фыркнул.
– Знаете, как раз большая часть болезней не возникает мгновенно, а развивается постепенно и чаще всего как раз незаметно… Когда уже заболело – это значит, что процесс уже в достаточно запущенном состоянии… В общем делаете рентген, УЗИ и приходите ко мне. Только не через два года! Иначе останетесь без своей прекрасной ноги, – кровожадно сказал он. – Ясно?!
– Ясно…
Стремительной походкой он подошел к двери кабинета.
–Все, Александра Вячеславовна, у меня больше нет времени на Вас. У меня назначена операция.
– До свидания, – сказала Саша, которой очень хотелось заплакать.
–До свидания, – буркнул он и быстро зашагал по больничному коридору.
– Саша, ну что сказал доктор? – Вера Сергеевна с тревогой смотрела на дочь, вернувшуюся с повторного осмотра у отчитавшего ее в прошлый раз Александра Александровича.
– Александр Александрович сказал, что нужна операция. Но ты не волнуйся. Он сказал, что все должно быть нормально. Ничего страшного. – Саша постаралась сообщить новость как можно более беззаботно.
– Ничего страшного и нужна операция? – мать с сомнением смотрела на нее. Что ж за напасть такая? – Нужно было тебе раньше обратиться…
Саша вздохнула. Да, нужно было. Она и сама знает. И врач ей об этом раз триста напомнил…
– Мам, ну все не так страшно, правда.
– Ясно. Хорошо, – вздохнула Вера Сергеевна. Саша улыбнулась.
– Все будет нормально.
– Надеюсь…
