Татьяна Белова
Последний тигр. Крест болотного царя
– Чтобы мэтр наши слова подтвердил, его сначала вылечить надо, а мастера то мы теперь не попросим, – сказал Орис и покачал головой.
– Ну так сам постарайся, тебя же Создатель самым чистым даром наградил – даром истины, – улыбнулась графиня. – А для вашего спокойствия, я вас тут подожду. Только, если можно, верните сапоги, ноги замерзли.
Но Орис решил иначе. Снял Симону с крюка, вернул ей одежду и шапочку, чтобы она снова упрятала под неё свои густые, длинные волосы. Пока она одевалась, Орис внимательно следил за ней, а потом спросил:
– Каким таким нечестивым колдовством ты нас одурманила?
– Колдовством! – улыбнулась графиня.– Говоришь прям как бездарь. Не бойся, чем я вас опоила, того больше нет. Да и болотный царь всех окрестил, так что чужой бог тебя убережёт.
– Это еще что значит?
– Оглянись вокруг, грамард, кресты видишь?
– Это все то, древнее колдовство, что было внутри алтаря?
– Все, что нашёл, Петельга истратил, – графиня больше не улыбалась, на лице её появилось гневное и одновременно презрительное выражение. – На сирых и убогих.
Но при своем высокомерии, Симона не побрезговала подойти и осмотреть каждого. Но только после того, как Орис и Гус отмыли людей от грязи в круглом озерце и те перестали походить на нечисть болотную. Осмотрела и никаких следов хвори неведомой не нашла. Все были здоровы, хоть и истощены. Хорошее питание и сон легко могли это исправить.
Орис пошептался с Гусом на предмет того, чтобы взять остатки черной целебной грязи с собой. Тот кивнул и вскоре выскоблил острым инструментом глубокую чашку в камне, куда грязь и налили, а для верности еще и плоским камнем сверху укрыли.
Уходя, вход в пещеру завалили камнями и грязью.
Как то, не сговариваясь, все решили, что лучше о ней больше не вспоминать.
4.
Их уже и не ждали. Когда прошло трое суток, все решили, что они сгинули в болотах. По следам отправили бездаря Немана, но и тот не вернулся. Отец Камаар и Кастор молились день и ночь, но звезда была бессильна. Никуда не вела, не указывала путь. В отчаянии Кастор хотел ехать искать, но ему не позволили. Еще не хватало, чтобы белый в болотах сгинул. Да и мэтр Гайус был плох, ему забота и свет звезды были нужны как никогда. Их возвращение выглядело как чудо, как великая милость Создателя, именно так это и восприняли. Особенно возвращение Звонаря, отец Камаар насмотреться на него не мог, все ходил вокруг и трогал, будто не верил, что он из плоти. Матушка на колени упала, землю целовать стала и молиться.
“День великий, – кричала, – день воскресения!”
Пока все были заняты чудом, Орис и графиня проскользнули в комнаты к мэтру Гайусу. Доверия у них друг к другу не было, но общее дело заставляло терпеть друг друга. Встали они над постелью больного волшебника и застыли, не могли решиться взвалить на себя ношу. Гус, что стоял с камнем позади, сплюнул и шагнул вперёд, расталкивая нерешительных дарей локтями.
– Ничего-то без бездаря сделать не можете, – сказать Гус и снял крышку. Так же как мастер Петельга в той пещере, он аккуратно покрыл лоб мэтра коричневой жижей, потом сбегал куда-то и принёс две щепы, из которых соорудил крест. Крест этот он вложил в руку волшебника.
– Ну, молитесь теперь, тому, в кого верите, – сказал Гус. – Только меня не поминайте.
И ушёл.
Солнце над болотом дважды вставало и всё это время у постели мэтра по очереди дежурили Орис и Симона, никого другого к нему не подпуская. Иногда заходил Гус, то бульон от матушки принесёт, то хлеб с кашей. Кастор заглядывал, но ни о чем у Ориса не спрашивал. Тайрус все это время, как пёс, спал у дверей, на циновке.
На третий день сменяясь, графиня сказала Орису:
– Где же ваша истинная вера, грамард? Не верите вы в чудо, вот мэтр и умирает.
А на четвертый день мэтр умер.
Жар к тому моменту уже отступил, он просто уснул и не проснулся больше.
Обратно ехали молча. Графиня и Тайрус впереди, Орис и Кастор следом. Тракт был узкий. Лето всё еще было в разгаре, но дух над болотом поутих, вода вернулась. Живность закипела на берегах. Так посмотреть, да и не было ничего особенного то. Хворь, она и есть хворь. Кого хочет – уносит, кого другого – милует.
Их пути расходились у Серебряного брода. Графиня глянула на Ориса и улыбнулась:
– Еще встретимся.
На том и разошлись.
