Татьяна Анатольевна Нурова
Чудная деревня. Четвертая часть. Последний дракон
– А, сколько ты потянешь, боюсь, что разорю тебя, поэтому и спрашиваю,– виновато я пожала плечами.
Андрей, с усмешкой взглянув, произнес,– хоть сотню заказывай, для тебя милая мне ничего не жалко.
Бабушка выдохнула и опустила глаза, чтобы ничего не высказать, а Дед засмеялся довольно, не стесняясь присутствия Андрея. После ужина я занесла в кабинет к Деду, где они были с Андреем, папку с приготовленными рецептами, Дед просмотрел и похвалил.
– Хорошая работа, ты все правильно оформила, а еще сможешь?
– Да, только скажите, что вас больше интересует, и подумаю, – предложила я.
При мне они молчали, и я ушла в гостиную, где сидела Бабушка, взяв пару альбомов и карандашей для набросков. Она сначала обиделась, услышав мои слова о нарядах, но тоже все поняла и теперь готовилась мне помочь. К тому же она тоже слышала о том, куда ушли мои драгоценности, и ей было обидно за меня.
– Ты хоть представляешь, сколько берет этот портной,– спросила она с ужасом. – Иван Анатольевич как-то заказывал у него для меня платье,– Бабушка закатила глаза к потолку,– а я случайно узнала его стоимость. – Даже подумала, что проще за него замуж выйти,– Бабушка захихикала от восторга и смелости своей шутки.
– Андрей сам предложил все оплатить, не может пусть отказывается, я же его заставлять не буду,– спокойно сказала я, протягивая ей альбом.
Бабушка как я убедилась уже, имеет прекрасный вкус и разбирается в моде гораздо лучше меня, рисует тоже.
– Ну да, ну да,– согласилась Бабушка, и мы принялись за работу и работали не покладая карандашей и бумаги допоздна.
Теперь Андрей узнает в полной мере, что такое женская месть и сколько она стоит, подумай милый, так ли ты хочешь, чтобы наша семья соединилась. И впустую как раньше он обещать уже не будет, Дед свидетель, а он как я поняла, имеет гораздо больший вес, чем Андрей, в мире Ночи.
Кроме охотников, я уже некоторое время, лечила и своих родных Бабушку с Дедом, решив им сделать приятное, ведь все хотят выглядеть моложе я умела многое, что им было недоступно. Да и когда узнала, еще только попав к родным, что у Деда есть фармацевтическое предприятие, рассказала ему историю с Андреем и наш спор с ним по поводу капелек для мужчин, ну тех, которые повышают потенцию. Дед сразу же ухватился за эту идею и попросил написать рецепт, и уже выпускал уникальный продукт, пользующийся большим спросом, еще до работы с Андреем, поэтому то он и решил, что вклад, вернее долю в совместный бизнес я могу внести равноценную, подобными рецептами. Я уже неплохо изменила бабушку внешне, она выглядела потрясающе, и это даже заметили наши постоянные гости, чета Полетаевых, они к нам часто забегали, и с Бабушки они глаз не сводили буквально, удивляясь изменениям, и несколько раз Полетаева старшая интересовалась, где это Мари сделала такую потрясающую подтяжку лица.
Бабушка рассмеялась,– ну что ты Валентина, когда мне по салонам, да клиникам ездить, я ведь из дома то не выхожу. – Свежий воздух и чистая местная вода так хорошо действуют на меня.
И я видела, как ей это внимание было приятно, ведь каждой женщине хочется выглядеть моложе и красивей. Это еще не предел, да и дед начал пить мои зелья. Сегодня только обратила внимание, что седых волос у него почти не осталось, Дед и так- то всегда следил за собой, а теперь выглядел просто великолепно. Я решила их подлечивать и омолаживать постепенно, что бы это не бросалось в глаза, и они уже были впечатлены результатом. Так – то продлевать жизнь до бесконечности невозможно. Каждому живущему человеку отпущен свой срок, и спорить, с этим утверждением невозможно и глупо, но есть разница, кто и как проживет свой срок. Качество жизни, это да, и оно уже доступно далеко не всем. Можно жить молодой и здоровой, и такой же и умереть, исчерпав все возможности организма, а можно и как обычный человек, с трудом замедляя процессы старения и мучаясь от многочисленных болячек. Но в моих возможностях было поднять жизнь моих стариков на новый уровень, и я старалась для них как могла.
Я полюбила своих родных, но все равно чувствовала себя чужой в этом доме, иногда мне казалось, что Бабушка недовольна моим воспитанием и поведением. Ей не нравилось, что я проводила много времени в спортзале и в лаборатории, и то, что вожусь с охотниками. Она никогда не интересовалась моими приемными детьми, по которым я скучала, даже из вежливости никогда не спрашивала о них, считала, что им место там, в Чудной деревне, а не со мной и это несмотря на постоянные уговоры Деда, что они все понимают. Она, конечно, ничего не говорила, но как-то очень зримо провела между мной и моими детьми черту, и меня это злило. Я не собиралась никого выкидывать из своей жизни и разговоры о том, что мне нужно будет подобрать подходящую партию, после развода с Андреем, и пора бы уже выбрать себе занятие, соответствующее моему статусу,– раздражали меня. Я чувствовала себя пленницей, а теперь с проблемами, связанными с Андреем так и тем более. Вроде, как и отношения у нас доверительные, а все равно постоянно проскальзывало недопонимание, и мы все мучились от этого. Старались все скрыть за излишней любезностью, надеясь, что все со временем войдет в привычное русло. А вот с местью Андрею, Бабушка меня поддержала полностью.
Андрей выполнил обещание, и портной Арон Моисеевич приехал в наш дом на следующий день.
Вежливо осведомился после взаимных приветствий,– мне сказали, вы хотите сделать большой заказ, я удивлен, но приму его, конечно, не думал, что вы способны на такой поступок, разорить своего мужа, хотя и не осуждаю вас,– произнес он очень вежливо и серьезно,– но в его черных глазах так и мелькали чертенята.
Я поняла, и он все знает о наших отношениях и разводе, и он на моей стороне и даже показал это. Раньше – то он держал дистанцию от своих клиентов, и не позволял себе никаких замечаний или советов своим клиентам, Бабушка мне это рассказала, тоже немного удивленная замечанием портного, вернее шепнула мне на ухо. Кроме того, что мы придумали с Бабушкой, он еще предложил, ловко орудуя своим золотым карандашом, подумать нам об осени, которая уже не за горами, а к ней лучше подготовится заранее, так как его вещи не выходят из моды никогда. Бабушка махнула рукой и кинулась в обсуждение фасонов для меня на осень и вроде как, даже на пару нарядов для зимы. Меня не радовало, что я так поступаю с Андреем, но и простить не могла, обманом женился, отдал кому-то мои драгоценности, это все некрасиво, ведь можно было бы с самого начала построить наши отношения как-то, более, честнее, что ли.
Драгоценности Андрей как-то тоже привез, набор который меня поразил своей простотой и красотой, и хоть все вещи были небольшими, неброское вроде кольцо и серьги, затейливый кулон и браслет, все в едином стиле, я поняла, что это не просто очень дорогие вещи, но и работа великого мастера. А еще от драгоценностей шел жар, непонятное тепло, их так и хотелось сразу же надеть и не снимать. Чары, наложены на них – догадалась я,– но отторжения к чужой магии не было, жар дарил носительнице уверенность в себе, а мне ее как раз и не хватало.
Наблюдая за моей реакцией, Андрей небрежно заметил,– Иван Анатольевич, где-то нашел уникального мастера, и теперь к нему, несмотря на цену сложно попасть, хорошо, что я могу для тебя заказывать вещи по – родственному, без общей очереди.
Первые вещи от портного Арона Моисеевича тоже стали поступать регулярно, естественно после оплаты, знаменитый мастер никогда не работал в долг.
Дед даже заметил, как-то небрежно,– Андрей нынче даже в долги влез, не знаешь, почему случайно,– а затем, лукаво улыбнувшись, добавил,– нечего было жену позорить, отдавать безделушки жены любовнице. – Я хоть и мужчина, но его не жалею, такое не прощается, зато ты теперь точно будешь ему дорога.
И распорядился поставить в моей спальне огромный сейф.
Через несколько дней, Дед, приехав с работы, он сразу же прихватил меня на лестнице,– Пойдем ко мне в кабинет, поговорим, – предложил он мне.
Бабушка поглядела на него тревожно и тоже собралась подняться с нами, но Дед остановил ее жестом, – Я вижу Елену редко,– позволь нам пошептаться вдвоем Мари. – Мы спустимся к ужину, хорошо.
Бабушка надула губы, но спорить не стала, ушла вниз в гостиную, обиженно хлопнув дверью по дороге. Дед цепко подхватил меня под локоток, завел в кабинет и плотно закрыл дверь
– Меня беспокоит твое настроение,– произнес он,– знаю тебе тяжело с нами, а я отпустил Кирилла и немного зашиваюсь на работе.
– Отпустили,– куда?
Дед помялся, – он решил пожить самостоятельно, вдали от семьи, и я считаю, что это пойдет ему только на пользу, но речь сейчас не о нем, а о тебе. – Я боюсь потерять тебя, ты и так нам не доверяешь, я надеялся, что все образуется, но…
Дед снял пиджак, пододвинул мне кресло, и сам сел напротив, внимательно поглядывая на меня.
– Расскажу о нашей семье немного, думаю после истории с Олегом, мы как-то упали в твоих глазах, да и говорим мы с тобой мало, к тому же с Андреем я времени провожу больше чем с тобой.
Он долго собирался с мыслями, помогать я ему не спешила, тем более не понимала, чего же он хочет от меня.
– Когда я был маленьким, этот дом выглядел совсем иначе, смесь нищеты с позолотой былого, мои родители очень напоминали нынешних Полетаевых старших, воспоминаниях о блеске семьи, хвастовство былыми заслугами. – По всему дому старинные портреты знаменитых родственников, дорогие приемы, таких же никчемных потомков древних семей. – Я уже тогда решил, что в моей семье все будет по – другому, лучше, что ли, и в достатке. – Мои родители жили на широкую ногу, но сами понятия не имели, как зарабатывать деньги, их так вырастили, и разговоры о деньгах в нашей семье считались неприличными. – Я был поздним ребенком, но к моменту моего взросления наша семья уже была нищей, родители профукали все наследство предков, очень немалое, надо заметить. – Мой дар был даже меньше чем у родителей, но я был упрямым и развивал его, стараясь свою искру превратить в искусство. – В нашем доме сохранилась потрясающая библиотека, и я тебе скоро ее покажу, уже пора. – Так вот, я занимался сам, сам заработал деньги на образование, будучи очень молодым, я смог уже изменить этот дом и обеспечить родителям уровень жизни, к которому они привыкли, но пониманиях у них я не встретил. – Будучи взрослым, я отказался от невесты, которую мне подобрали родители, содержать бесполезную куклу из древней семьи мне не хотелось, мне нужна была жена, подруга, единомышленница, наконец. – Я хотел, чтобы моя спина была прикрыта, и уехал на Урал в поисках невесты.
Я оживилась, надо же Бабушка не хотела рассказывать о своей семье, и я решила, что она тоже из Московской знати.
Дед усмехнулся,– наши семьи спесивы, горделивы, высокомерны, как ты уже заметила, даже если сами по себе пустое место. – На Урале тоже древние семьи, и я выбрал Мари, она была хоть и из очень старинной семьи, тоже обедневшей, но очень гордой. – Я никогда не жалел о своем выборе, хотя мои родители Мари не приняли, они умерли уже после рождения Кирилла, и внука они тоже не захотели признать. – Я хотел сказать, что наша жизнь не была простой, и с детьми не все ладно получилось, и это моя боль, да ты все знаешь. – Мари слишком долго живет здесь и достатке, она привыкла и незаметно стала такой же, как и наши соседи, хоть и не признает это, но я ее люблю и не хочу огорчать. – Ты похожа на меня, и я принимаю тебя такой, какая ты есть, а вот Мари сложно, ее до сих пор смущают твои приемные дети, и твое непонятное положение с семьей Дангловых. – Она мечтает, что ты будешь такой же, как она, а твои попытки влезть в бизнес, занятия с Николаем, целительство, считает неважным, хотя я пытался Мари объяснить, что это твоя жизнь. – Но она поймет, ей просто нужно время еще немного.
Разговор мне не нравился, я хоть и сидела спокойно, но на душе у меня скребли кошки.
– К чему я это все милая,– мягко продолжил Дед, – мне жаль, что твои малыши живут отдельно и пока нам их просто не отдадут. – Но когда они подрастут, им нужно будет получить не только образование, но и соответствующие воспитание, и я готов, Мари же пока нет и это еще не учитывая Андрея в раскладе. – Ты постарайся пока не торопится с выводами и сбежать от нас, ты чувствуешь себя неуютно и считаешь себя узницей, по меньшей мере.
Дед улыбнулся и внимательно посмотрел на меня,– я прав.
Я промолчала, пока не была готова к такому откровенному разговору, или мне жалко было, огорчать его.
– Я стал бояться,– продолжил Дед,– что ты плюнешь на нас, на развод, полагая, что все кончится плохо, и сбежишь от нас и от Андрея, я даже это ему пытаюсь объяснить, что бы он на тебя не давил. – Не молчи, Елена, я просто не знаю, как сделать, что бы было всем хорошо.
– Сложный вопрос,– я привстала с кресла и прошлась по кабинету,– я тоже этого не знаю, и стараюсь, как могу и мне здесь у вас не очень хорошо, это правда, а теперь я еще и стала бояться, того что Андрей может забрать меня в любой момент как вещь. – И мой отказ жить с ним со стороны выглядит глупо.
– Этого я точно не допущу и если что сам и помогу сбежать от него,– вспылил Дед,– да мне нравится с ним работать, но я тебя люблю, ты моя кровь и никогда не променяю ни на кого. – Давай, пока не будем торопиться, я тебя услышал, и мы найдем вариант, который устроит всех,– предложил Дед.
– У меня много вопросов, я не совсем поняла тогда в споре с Андреем, вы говорили, что-то про права, я пыталась выяснить у Бабушки, но она сказала, что это все мужские разборки.
Дед посмотрел на меня удивленно уважительно,– я в тебе не ошибся, но понимаешь, твое воспитание слишком свободное.
– В каком смысле,– растерялась я, – свободное, это вы про что…
Дед засмеялся,– точно глупышка, ты рассуждаешь как люди, среди которых ты выросла, развод, необязательные отношения, работать, доля в бизнесе. – Твоей Бабушке такие слова и в голову не приходят, оттого и наши неприятия, и недомолвки. – Да время идет, вон даже английская принцесса добилась развода, да и неравные браки стали нормой, но не в нашей среде. – А ты этого не понимаешь, не потому что ты плоха чем-то, милая, а потому что воспитана по – другому. – Вот и мне сложно изложить то, что знают наши девочки с пеленок, только потому, что я сам это сформулировать то не могу, что бы тебя не обидеть.
–Не нужно переживать так за меня, я постараюсь все понять, даже если нет, то сразу не побегу плакать или пробовать сбежать, обещаю,– заинтересовано и удивленно я ответила Деду.
– М- да, а мне то, как тяжело,– вздохнул Дед. – Понимаешь, каждая девочка, в древней семье с даром, это золотое яйцо, которое выгодно пристроить, чтобы завязать полезные связи, получить деньги. – Да милая, это так и до сих пор. – А еще у нас много условностей, в том кругу, в котором мы вращаемся, очень много. – Мы богаты и если бы ты была одна, я бы спокойно послал Андрея к чертовой бабушке, не задумываясь. – Прошло бы время и все забыли бы любой скандал с твоим именем, со временем. – Но, милая, готова ли ты пожертвовать будущим своих детей, я то могу это сделать, но пытаюсь все же не допустить этого.
Я еще, непонимающе, тряхнула головой, как так.
– Лизу не примут ни в одной семье с таким скандальным разводом. – Она то и так полукровка, если на прямоту. – Но Андрей удочерил ее, и никто не пойдет против его слова, семья Дангларов тоже могущественна, понимаешь. – Про Кирилла могу сказать тоже самое, ему некогда не получить хорошей невесты. – И такие правила еще не скоро изменятся в нашем обществе. – Андрей не самый плохой выбор и мне нравятся твои попытки наказать его, вложив в тебя деньги, он будет уважать тебя, боясь, что может в один прекрасный день потерять и тебя и долю в предприятие, настоящую, а не обещанную тебе, понимаешь. – Да и новый брачный контракт, можно составить, так что он вздохнуть свободно не сможет, и это будет уважением к тебе.
То, что говорил Дед, было и обидно, и правильно, но мне нужно было привыкнуть к этому, как-то принять это.
– Ты можешь сбежать и жить среди людей, это, правда, и возможно твоя жизнь будет интересной, яркой, но еще раз напоминаю, дети останутся с тобой. И когда они узнают об упущенных возможностях, согласятся ли они с тобой или же им будет обидно, подумай.
Дед обнял меня и поцеловал,– мне даже Валерий понравился больше, он искренне любит тебя и горы ради тебя свернет, и я бы с радостью его поменял на Андрея, но это мезальянс, и он точно также ударит по твоим детям. – Вот, Елена, я выложил тебе все как на духу, и теперь только тебе решать, но время есть, и ты можешь, не торопится, подумать, согласна со мной. – Мари, недовольна, что тебя тренируют охотники, это тоже не принято в наших семьях, но я все – таки решил, что твоя безопасность важнее, ты должна быть зубастой.
Что – то подобное я подозревала, но что бы так.
– Как у вас все запущенно,– только и смогла сказать я глядя на Деда круглыми глазами,– разве такое существует в наше время, ну ограничения, правила, да это бред, какой-то.
Дед развел руками,– так и живем, я знаю, какую свободу ты хочешь, сам был такой, а ты на меня очень похожа. – Но жизнь всегда ограничения, а у нас особенно, ты поймешь это, но решать еще раз повторяю только тебе.
Во мне была пустота, я уже просто ничего не соображала, это не ловушка, а что- то страшное, так жить всегда, да невозможно просто,– больше в мою голову мыслей не приходило. С такими знаниями нужно расти в семье, это для меня удар, а для них это все естественно. Вот я снова делю, на своих, чужих, и эта грань у меня уже, наверное, никогда не исчезнет.
Ммм, Елена,– дед тряхнул меня за плечо,– понимаю, но давай пока отвлечемся.
– Отвлечемся,– я посмотрела на него, вздохнула,– что я еще узнаю.
Дед засмеялся,– кровью добытые сокровища, пойдем. – Да, пройдем ка с тобой в новое хранилище,– повторил он,– я хочу тебе кое – что показать, я еще не все разобрал.
Хоть мне особо то не хотелось, идти куда – то, но и сидеть переваривать новую информацию одной в комнате не хотелось, я скоро с ума сойду от таких новостей, и я просто кивнула Деду, что согласна.
Новое хранилище находилось на минус третьем этаже, когда спускались вниз, я снова со страхом посмотрела в сторону тайной комнаты, там уже все заделали, как будто двери и не было никогда. Но теперь все было просто, узкий длинный коридор внизу, освещенный тусклым светом люминесцентных ламп, привел к сейфовой двери, и дополнительно я уловила защиту магией. Дед открыл дверь, и, щелкнув выключателем, предложил мне войти. Небольшая пустая комната, которую освещает тусклый холодный свет, холодно, стены в стеллажах, посреди комнаты небольшой стол и стул, все.
– Я натолкнулся на удивительный манускрипт, когда-то я много о нем слышал и даже представить не мог, что такое есть в нашей семье,– стал рассказывать Дед, увлеченно размахивая руками. – Ты ведь понимаешь, что об этом нельзя никому рассказывать.
Кто бы спорил, к такому с пеленок приучают, но я сказала просто,– Клянусь Луной, никому не рассказывать о семейных сокровищах, без твоего прямого согласия. – К тому же в моей голове ментальный блок, взломать меня невозможно, только убить.
Дед обалдел,– ты серьезно, такое бывает?
– Да,– ответила я просто, – когда, мне разрешили, жить отдельно от Чудной деревни. – То позаботились, что бы, я не могла, ничего рассказать,– это обязательное правило для всех.
– Как у вас строго, то,– не ожидал Дед,– думаю, что вам есть что скрывать. – Так вот о книге, хочу тебе ее просто показать, найти бы еще того, кто бы ее смог перевести,– и он протянул мне фолиант.
Мне редко доводилось держать старинные книги в руках, часто я пользовалась в Чудной деревне копиями на ксероксе. Такие книги берегли, хранили в особых условиях, как в этой комнате, где сухо и прохладно, и температура воздуха всегда одна. Я приняла в руки тяжеленный огромный фолиант и даже присела от его тяжести, кхекнула и осторожно положила его на стол. И так же осторожно, почти не дыша, проведя пальцем по обложке, открыла первую страницу. Книга была неожиданно теплой и мягкой на ощупь, страницы какие-то странные, вроде тонкие и твердые, но это не бумага или пергамент, неужели кожа и чья…
Дед подтвердил мою догадку,– как только я увидел эту книгу, срезал кусочек и отдал на экспертизу,– заговорил он торопливо. – Человеческая кожа в сложной обработке, мои специалисты определить не смогли, ничем она обработана, ни сколько ей лет. – Я про такие вещи только слышал, даже сам не верил, что они существуют, вернее сохранились.
Дед нервничал, что уже меня пугало, привыкла к тому, что он всегда невозмутим и спокоен, значит книга, точно уникальна, раз он так вокруг нее скачет.
Книга была исчерчена рунами, оочень знакомыми, теми, которым меня обучала Анна Леонидовна, но вроде я их так и не доучила. Как-то неожиданно, глядя на страницу книги, я поняла, что могу читать, и это медицинский справочник, о чем и сообщила совсем ошалевшему от происхождения Деду. Вспомнила вдруг слова Питирима, что мои знания глубже, чем кажутся, услышав его тогда, я не поняла к чему он, а вон она значит, как получается. Каждая страница, во всяком случае, вначале книги – это рецепт, но не простой, я схватила карандаш и бумагу которые лежали тут же, и стала набрасывать варианты. Первый страница начиналась с болезней сердца, руны складывались в несколько разных вариантов рецептов, на одну тему, я сразу же проговаривала вслух, что вижу, застывшему как соляной столб Деду.
Дед вдруг ожил, и вопросительно глянув на меня, спросил,– Семья Дангловых еще и говорит на языке рун, а ты можешь?
Я задумалась и вспомнила непонятный язык, на котором когда-то общались Габриэль и Андреем,– нет, говорить я не могу и даже не знала, что это возможно.
– Жаль, что он тебя не обучил, когда этот язык считался родным для всех сущностей и владевшие им могли многое, заклинания, произнесенные на нем невероятно сильные. – Елена,– голос Деда стал напряженным,– книга которую ты видела невероятная редкость, считается, что если перевести ее, можно обрести вечную жизнь.
– Думаю, что это чушь, вечной жизни не бывает, но я поняла вас Иван Анатольевич, и уже поклялась никому ничего не говорить про нее.
– А, про переводчика, когда вы говорили, вы имели в виду Андрея?
– Ну,– Дед замялся,– я хотел с тобой посоветоваться и теперь не жалею, что сделал это. – Честно,– зная, где ты воспитывалась, я немного надеялся на такой вариант, но и представить себе не мог, что ты действительно можешь знать. – Ты ведь сможешь не торопясь заняться переводом книги,– поинтересовался он
–Думаю да, мне будет интересно,– согласилась я легко.
Мне и самой хотелось поработать с книгой, проверить, свеж явленные способности, насколько они у меня глубокие.
– А, рецепты можешь ведь сразу расписывать современным языком,– поинтересовался Дед,– или еще расшифровка нужна.
– Нет, я сразу вам буду все давать в современном виде,– решила я, посмотрев еще раз на страницу.
– Мм, мне не терпится все проверить, и если это будет интересно, или необычно, можно использовать в нашем бизнесе. – Кстати, ты не спрашивала, а я все сделал, ты наш равноправный партнер, и тебе нужно будет на днях подписать документы, со временем я ознакомлю тебя и с нашей работой, когда мы чуть, чуть разгрузимся.
Я просто кивнула, так – то мне все это и даром не нужно, но и показывать этого нельзя. С людьми, которые долго в бизнесе нужно разговаривать только так, их языком.
– Я одна ходить сюда не буду,– сразу поставила условие, боюсь, понимаю глупо, но боюсь.
Дед понимающе кивнул, – ты натерпелась, я сам до сих пор в ужасе.
– Но лучше конечно если вы мне сделаете просто копии, и я спокойно буду пару часов, возится с ними в библиотеке, а копии держать в сейфе,– предложила я.
Дед, подумав, согласился и обещал все организовать, для него это было тоже удобно, вижу, как он переживает, когда я прикасаюсь к книге, боится за нее. – Да, Елена, ты ведь понимаешь, что все, что ты нашла, принадлежит только тебе,– вдруг остановил меня Дед, когда мы выходили из хранилища.
– Мм, как-то не думала об этом,– призналась я,– но посмотреть на все что там было бы интересно, а так пусть все здесь и лежит.
– Покажу все, только я решил все разобрать, там кроме артефактов и книг, есть еще украшения и драгоценные камни, украшения я отдал в чистку, и думаю, мы не будем торопиться, нужно узнать и разобраться, некоторые вещи могут быть опасны, это время,– произнес Дед задумчиво,– такие захоронки меня пугают.
Да я как-то и не стремилась к сокровищам, они хоть вроде, как и мои, но жила вон, сколько без них, и ничего, так что я просто мотнула головой в знак согласия и заторопилась наверх в тепло. Подвалы я никогда не любила, а здесь еще, провалится только так, можно запросто, ну его.
Так как в нашем доме теперь был запрет на посещение неженатых мужчин, частыми гостями стали Полетаевы, и редкие партнеры и друзья Деда, оочень старые, сначала я не очень вникала во все их разговоры, затем стала прислушиваться, и была даже поражена патриотизмом древних семей, вот серьезно. Звучит, конечно, не очень, но это так. Они ведь, как и обычные люди любили посплетничать и часто обсуждали и себя и знакомых. Живя замкнуто, они хоть и бывали часто по делам или на отдыхе за границей, но покупать там дома, обучать детей считалось в среде древних семей, неприличным. Даже сестры Полетаевы Ангелина и Софья, придерживались таких же взглядов, как и их старшие родственники, это я к тому, что все – таки молодым свойственны другие ценности жизни, я то уж насмотрелась. Часто молодые, да и не очень люди считают, что за границей, везде рай на земле, люди там живут лучше, культурней, чище, богаче. Мне это не то, что смешно, но и как-то забавно, что ли всегда было, что мешает здесь всем жить так же, как, и мечтается. За границей то твой уровень культуры не вырастет, если его и не было, про чистоту вообще молчу, а деньги, если не стараться и не работать так их нигде даром не раздают.
– Мы же черпаем свою силу с тех мест, где живем, как-то сказала Ангелина, и знаем это с пеленок, а как черпать что – то если будешь относиться, к этому с усмешкой и отвращением. – Часто мы с Софкой встречаемся с золотыми парнями из семей нынешних Буратин, и всегда удивляемся, деньги их родные зарабатывают здесь и для этого наши осины хороши, а тратить и культура у них там. – А культура то чаще в том, что они по барам там шарахаются, – засмеялась она звонко.
Софья перебила сестру, – да ну их, нашли тему, ты Елена не сердись на нас, мы тоже тебя не совсем понимаем, тем более наша матушка сказала, что у тебя подруг никогда не было, и ты одна все время жила с взрослыми в таинственном месте, ужас какой, поэтому ты и такая?
– Какая,– растерялась я.
– Слишком ты нудна и сложна,– закричали сестры в два голоса, будь проще и люди к тебе потянутся, и на нас так не смотри, мы подружится, хотим, с тобой интересно.
Софья добавила,– и талант у тебя странный даже здесь приключения находить, мы от тебя не отстанем, нам тоже так жить хочется.
М- да, я поежилась, вспомнив свое последнее приключение.
А Ангелина, видно тоже подумав про это засмеялась,– как ты только навернулась в семейную сокровищницу, мы с Софкой тоже в доме все стены обстучали, у нас тоже есть подобная легенда о семейном кладе. – Но пока ничего не получилось у нас, а так жаль.
– А, работать или бизнесом женщинам в наших семьях можно или это не поощряется,– поинтересовалась я у сестер.
Софья задумалась,– как тебе сказать, последнее время нет, даже наоборот, делай, если можешь, но способности нужны. – В людской бизнес нам дороги нет, там только мужчины, нужно, что-то свое придумать, ну что в нашем кругу котируется, а таких способностей у нас с Ангелиной нет. – Тебе проще с твоими способностями, отец говорил, что ты в долю вошла со своим мужем и Дедом, это круто, на самом деле.
– Да и теперь Андрей тебя не подвинет как с Белиндой, – съязвила Ангелина, – ты теперь ему очень дорога, а они только это и понимают.
София одернула сестру,– что ты снова несешь. Андрей говорил моим родным, что Белинда не любовница, а сумасшедшая, вот он за ней и приглядывал, да и все знаю, что в их семье все такие. – Вспомни, как мы удивлялись тому, что их вместе часто видят, Андрей, что будет на такой шлендре жениться, она же любовников как перчатки меняла, а какой мужик после таких скандалов на ней женится, только если слепой да глухой, и нищий вдобавок.
– Ну – да, – согласилась Ангелина,– с такой репутацией как у Белинды, будущего нет.
Ну что сказать я была удивлена, столько нового узнала, и Андрей то ловок, это точно, себя уже везде прикрыл, со всех сторон.
Софья повернулась ко мне,– не сердись Елена, просто мы не знали, что вы поссорились, и ты с малышами от него тогда к родным уехала, мужики они такие, но он теперь побегает за тобой, и поверь, хороший урок для него был, вон он как около тебя кружит, Ангелине и завидно.
Многого не понимаю,– призналась я честно, – жила то я не с родными, у вас и правда разводов нет?
– Есть, как не быть,– засмеялась Софья,– прогресс и до нас дошел, но столько мороки, вот и думай хорошо, прежде чем замуж выходить. – Мы вроде как в обществе живем, среди людей, но…, так как все не будет у нас никогда, а вырвешься, обратной дороги не будет.
– Это как, снова поинтересовалась я, не совсем понимая Софию.
Она вздохнула,– ну хочется иногда жить, так как люди вокруг, обычные, – бывает, девчонки сбегают из-под гнета семьи и живут вроде счастливо, но обратно сюда к нам им дороги нет, семья сразу отказывается, и беглянок выключают из списка живых. – Бывает, родные и убивают таких дочерей, что б, не позорили семью. – Тебе дико, но это наша жизнь, и здесь больше преимуществ и возможностей, и мы ее терять не хотим. – Знаешь, все равно все плохо кончается, там на свободе. – Любовь, морковь – это прекрасно, и даже если твоя семья просто забудет, а как не крути, через какое то время твой принц умрет, или выгонит, ли от зависти убьёт, – он то постареет, а мы нет, и живем дольше, а детей так вообще от таких браков не признают, вот как то так. – А на людей нам равняться, нельзя, у них короткий век вот они и стремятся взять от жизни все, даже если в горло не лезет.
Софья замолчала, Ангелина тоже притихла. Да и я получила новую порцию информации, н – да теперь понятно, что я уже по меркам древних семей уже нагулялась и нагрешила.
Проводила сестер Полетаевых и хотела уйти в свою комнату, но Дед подозвал меня к себе. Сегодня в гости к нему приехал старый знакомец, старый в прямом смысле, старик седой как лунь, худощавый и такой колоритный, в молодости видным мужчиной был, к тому же сильный чародей и опасный. Взгляд цепкий, внимательный и есть в нем, что-то такое, тревожащее что ли, вот глянешь на него и понимаешь сразу, поворачиваться к нему спиной нельзя. Увидев его, я даже как-то забеспокоилась, но поняла, они и правда дружат и давно. Дед представил его как Алексея Михайловича и до этого они сидели в своем углу и тихо о чем-то разговаривали.
