Татьяна Анатольевна Нурова
Чудная деревня. Четвертая часть. Последний дракон
Н-да, Лешке немного не повезло, хотя, как сказать, своим падением, а затем скольжением, я освободила его из ловушки. Как я все разглядела, сама не понимаю, тем более все – таки приложилась я об ледяной пол больно, лбом, и с трудом встала на четвереньки, оглядываясь, разгоняя перед глазами красивые искры. Как-то мне не везет последнее время, и все время головой вперед. С трудом перевернулась и плюхнулась на задницу, замерла в восторге. Ледяная, огромная пещера, высокий свод играл всеми красками, замысловатые узоры из ледяного хрусталя складывались в необычные картины. Это не пещера, а настоящий ледяной дворец получеловека полубыка, морозного духа Севера Чысхаана, близкого родственника Деда Мороза. Такой красоты я еще не видела, и как так может быть, ведь свод пещеры сверху закрывает слой земли. А внутри ледяной чистый купол, а скупое якутское солнышко так и сверкает в многочисленных гранях хрустального потолка, создавая неповторимую игру света. Пещера была под завязку наполнена незнакомой магией, в середине на огромном прозрачно ледяном полу, как что – то чужеродное этому месту, была начертана необычная пентаграмма, в которой и лежал Лешка без сознания. С трудом слезла с Лешки, который так и лежал неподвижно, но был жив, и с кряхтеньем уселась, все – таки приложилась я неплохо, да и в глазах от этого невероятного освещения прыгали солнечные зайчики. Подержала глаза закрытыми, чтоб немного отдохнули от яркого блеска, и прищурясь посмотрела на начертанные в пентаграмме символы. Так теперь ясно, Белинда собиралась использовать Лешку как донора, выкачать его, но почему он еще жив, ведь времени у нее было достаточно, и где она сама. Разглядывая красоты пещеры, я забыла о Белинде и чуть не оглохла от изматывающего уши визга.
– Ты как здесь оказалась и все мне испортила, я только смогла построить правильную пентаграмму, подходящую под эту энергию,– услышала я жуткий вопль и увидела Белинду. – Мне стоило таких трудов выстроить ее правильно и напитать, чтобы вылечиться, а ты сваливаешься мне на голову и все срываешь, да я убью тебя, терять мне уже нечего,– вопило мерзкое существо, в которое превратилась когда-то красавица Белинда.
Ну да Белинда сильно изменилась, в короткий срок она превратилась в древнюю старуху, и выглядела ну как бы помягче, сказать то, страшно. Ну а кто виноват, не я начала эту войну. Уверенность Белинды, что она может делать все что хочет и веровать, что ей ничего за это не будет, это уже ее проблемы, мне не было ее жаль. Пещера состояла из нескольких залов и вот из бокового арочного прохода Белинда и выскочила ко мне. Она не только кричала, но и бежала ко мне, выставив перед собой страшные когти, прыжок на меня, я еле уклонилась от столкновения с ней, перекатившись по ледяному полу и выдергивая нож, пристегнутый к ноге. Те ножи, что были со мной в руках, вылетели еще раньше, и теперь в ледяном зале их было не найти. Да еще при этом я пыталась подскочить и устоять на ногах. Белинда, почему-то не скользила, у меня же на ледяном полу ноги разъезжались в разные стороны. Я с трудом удерживалась на ногах, но снова, почти чудом я уклонилась от следующего прыжка на меня, изогнулась под невероятным углом и даже ухитрилась ее зацепить клинком. Белинда взвыла и еще резвей кинулась на меня, уж как она так ухитрилась, но она смогла заехать мне под дых так, что я улетела в другой конец зала, чудом, не пробив голову о величественные переливающиеся огромные сосульки, спускающиеся частоколом с потолка. Но зал зазвенел, красивым, хрустальным звоном и кое – где, пошли трещинки по куполу от удара мной об пол, такая вот связь. Не думаю, что это я смогла своим падением так взбудоражить ледяной дворец. Скорее всего, зал, содрогнулся от нарушившей родную энергию чуждой ему пентаграммы. Кстати, что за энергией напитан ледяной зал я так и не поняла, она действительно чужая всем существам с какими мне доводилось встречаться, другое дело, что знаю я пока не всех, но с Хозяином этой пещеры встретится мне бы, не хотелось. Больно – то как, и перед глазами все плыло, я с трудом поднялась и снова полетела от удара Белинды теперь уже в другую сторону. Ну почему мне так не везет, столько тренировалась, ускорялась и все мои усилия Белинда легко отправляет коту под хвост. Огромная куртка Нюргустана и спасла меня от когтей Белинды и мешала одновременно, я в ней запуталась и никак не могла скинуть ее, а двигаться в ней легко было невозможно. Теперь я хоть уворачивалась, а Белинда как обезумела и совсем не снижала темп, что странно в ее, то болезненном состоянии. Все – таки она очень опытная и сильная волшебница, Андрея бы сюда, чтобы он убедился в ее силе, а то я все выдумываю по его словам, посмотрела бы я на него сейчас, как бы он выпутывался. Теперь, когда, она не маскировала свою силу, я уже понимала, что могу с ней и не справиться, Лешка по – прежнему был без сознания, и надежды что он мне поможет, не было. Я хоть пыталась, как-то отбиться, даже пару раз воспользовалась магией, жахнув ее огненным шаром, причем оба раза попала, а ей хоть бы хны, бессмертная она что ли. Мне ее даже не удалось притормозить. Вот так получить по носу было обидно, я то думала, что уже крута, а сейчас меня избивает больная старуха, и я только успеваю уклоняться от ударов, моя самоуверенность подвела меня. Что и говорить за ней опыт столетий постоянных тренировок. Я уже устала и стала пропускать удары, Белинда радостно закричала, и в ее руках я увидела короткий клинок, которым она и собиралась перерезать мне горло, я еще боролась и пыталась уклониться, но уже понимала, что проиграла. Обидно, ведь это снова не моя война, вот и пришло время сбыться третьему проклятью, которое я уже точно не переживу.
Вдруг за Белиндой мелькнул огненный вихрь, клинок из ее руки, вылетел и ей же отрезал как масло, голову. Я вжалась в стену, а голова Белинды упав на ледяной пол, покатилась к моим ногам, оставляя за собой широкий кровавый след, на лице у нее застыло выражение ужаса и удивления. Тело Белинды, еще содрогающееся в конвульсиях, незнакомец в темной одежде и капюшоне развернул, и, бросив на пол, на спину вспорол ей грудь, вырвав сердце, а затем он повернулся ко мне.
– Святозар, как ты здесь оказался,– пролепетала я, узнав его сразу по огненному шлейфу.
Да это был Святозар и выглядел он странно, как-то зловеще, что ли, таким я его еще не видела. Он усмехнулся и вытянул в мою сторону руку, делая движение пальцами руки, как будто он что – то поправляет на моей шее. И тут же поводок впился мне в шею и стал видимым, и тянулся он именно к Святозару.
– Но как ты можешь быть темным,– растерялась я,– это же просто невозможно, или ты так всех очаровал, что мы не увидели кто ты.
– А, кто я, по-твоему,– снова усмехнулся он,– это все неважно, вставай, пойдем отсюда, ты моя. – Я уже устал бегать за тобой, знаешь ли, и ты скоро погибнешь, проклятье на тебе стало уже видимо и для обычного зрения, пульсирует, а это значит, что опасность не миновала. – Хорошо хоть с помощью поводка мне удалось найти тебя быстро и спасти,– но мне уже надоело догонять тебя, пойдем,– и он протянул мне руку помогая встать.
– Я никуда с тобой не пойду, даже если ты меня убьешь сейчас, мне тоже надоели загадки, рассказывай все и немедленно, – выпалила я и сделала шаг назад.
Поводок ощутимо натянулся, и я стала задыхаться.
– Я спасу тебя, даже без твоего согласия,– закричал раздраженно Святозар,– у нас мало времени на споры, скоро пещера рассыплется, и мы можем погибнуть. – Магический поток не управляем уже, и остановить его не возможно.
Пещера звенела и слегка дрожала, и весь потолок и стены покрылись трещинами, кое – где даже куски льда гулко и звонко стали выбиваться под своей тяжестью из стен с печальным звоном разбиваясь об пол. Но я тоже упряма, и никуда не пойду в ошейнике, хватит.
– Расскажи коротко,– потребовала я,– иначе погибнем все здесь, но пленницей я не буду, надоело.
Святозар вздохнул, со злостью посмотрел на меня,– я хотел все рассказать тебе позже в более спокойной обстановке, ты же видишь, что сейчас не время.
– Нет, нет, время у тебя уже было, но ты играл со мной в кошки мышки, так что или рассказывай, или уходи один, – тоже разозлилась я.
Знаю не время на капризы, но где-то в глубине я понимала, если сейчас ему поддамся, то это будет хуже рабства, а я так устала от всей этой истории, что лучше погибну, мне стало все равно.
– Ты не понимаешь,– лицо Святозара исказила судорога боли,– я не просто золотой дракон, я был последним золотым драконом на этой земле и прожил достойную жизнь и погиб я тоже достойно, как и полагается, и должен был уйти отсюда с чистилища, когда…
– Я не знаю, сколько точно лет было назад, тысячу, две, может четыре, все эти века пролетели мимо меня. – Тогда на месте капища был глухой лес, ты ведь уже догадалась, кем я был?
– Да, совсем недавно я вспомнила твой силуэт, и угрозы в ночь, когда я забрала ребенка. – Ведь тогда ты смог накинуть на меня ошейник, на поляне, просто не верила в это до последнего,– пробормотала я.
– Я тоже не верил, когда ведьмы, не чета, нынешним, создали это капище, и поймали мою душу, заселив ее в черного идола,– мучительно сказал Святозар. – Они призывали бога и тоже ошиблись в расчетах, поймав меня вместо призываемого черно бога, или кого они там призывали. – Это такой ужас, меня золотого дракона, всю свою жизнь борющегося со злом, поймать в капкан и погрузить в скверну, испачкать кровью младенцев, сделать меня орудием зла. – Я был беспомощным и ничего не мог сделать в том состоянии, то место уже было напитано черной энергией, которая оплела меня плотной паутиной. – Я вынужден был выполнять пожелания ведьм, ненавидя их каждой клеточкой своей души, и вынужден был им подчиняться. – Но и все равно смог им отомстить каждой, все, что они просили, приносило им только тяжкие муки. – Они получали силу, но ни одной из них не удалось удержать мои дары и все они погибали жестоко, но ничему не учились и приходили на их место новые ведьмы, которые также несли на алтарь своих детей, чтобы получить толику моего могущества. – А я метался и мучился, ненавидел и ничего не мог изменить, и вскоре злость пропитала меня насквозь, и я стал сам, чернея ночи. – Я потерял себя, свою душу, что может быть страшнее этого. – Я нашел выход, как освободиться, все продумал, ты даже представить не мог, что, я шептал Ажелике, что бы, она не передумала, и принесла мне своего ребенка. – Если бы я вырвался тогда, то убил бы всех, до кого мог дотянуться, – сказал он немного виновато,– сошел с ума окончательно и просто хотел мстить всем.
Я содрогнулась от его тихих слов, пережить такое, он прав, от этого легко сойти с ума и возненавидеть весь мир.
А Святозар продолжал,– и вот представь мой гнев, когда ты уже собрался вырваться, а какая – то девчонка ворует твой шанс освободиться. – Как я тебя ненавидел, когда ты утащила младенца с алтаря, а я только что и смог, просто отметить тебя, сил еще на ошейник у меня не было. – Я уже забыл, что есть обычные нормальные женщины, привык всех их мерить по тем, что ко мне приходили. – В моем воспаленном мозгу, мир населяли одни ведьмы – детоубийцы. – Если бы ты тогда задержалась хоть на несколько минут, я бы с удовольствием порвал тебя в клочья, но ты успела убежать и оставить меня в беспомощном состоянии. – Я думал, что это самое страшное, но вскоре, пришли маги, толпой, чтобы разрушить мой жертвенник, а самое забавное в том, что разрушал и убивал меня темный маг, твой Андрей, забавно да.
Я поежилась, абсурд, светлого мага, превращают в черного бога, а темный маг разрушает темный жертвенник и очищает место от скверны. Вокруг нас клубилась ледяная пыль, часть стены стремительно сыпалась ледяной крошкой, разлеталась пылью, но я знала, что нужно дослушать Святозара, я просто обязана знать, что он такое сейчас, может смерть – это лучший выход для всех нас из этой ситуации. Он понял это и быстро продолжал рассказ.
– Я уже думал, что снова погибну, самое страшное то не смерть, а то, что мне пришлось держать ответ за свои злодеяния, которые я совершал, против своей воли. – Пытался хоть как-то ускользнуть, но все маги были хорошо защищены, а я был слаб, хоть и пытался взять, кого ни будь из них под контроль, но тщетно. – Когда уже стали огнем разрушать каменный идол, в котором я и был запечатан, я почуял рядом совсем ущербный разум, какой-то местный дурачок, пришел посмотреть, что же делается в лесу. – Сам не знаю, как мне удалось проскользнуть мимо защиты и попасть в тело этого дурачка, подчинить его разум, ожоги, что ты видишь, это от заклинаний, сжигающих меня. – Я погибал, тело деревенского идиота, не могло принять мощь золотого дракона, такая боль, невероятная, выжигающая все чувства. – Я выжил, и с удивлением понял, что и тело, которое мне досталось, тоже меняется под воздействием разума. – Тот чье тело я занял, погиб сразу и даже не знаю, как его звали. – Я отлежался, поправился и решил отыскать тебя, не знаю, что бы я сделал с тобой, если бы нашел тебя тогда. – Но разум стал ко мне возвращаться, и я жил твоими эмоциями, потихоньку утолщая поводок. – Эмоциями не всегда мне приятными, мне пришлось подглядывать за тобой, когда ты стала жить с Андреем, мне было больно, что ты с другим мужчиной, который не ценит тебя. – Я ведь уже тогда считал тебя своей, мы были с тобой уже ближе, чем любовники, мы жили с тобой одной жизнью. – Я ведь выжил только благодаря тебе, черпал из тебя силы и информацию об окружающем меня мире, и считал тебя уже тогда только своей добычей. – И хоть ты не догадывалась о моем существовании, но ты уже принадлежала только мне, мы с тобой связались навсегда. – Я почти нашел тебя, но твой любовник не смог защитить тебя, и я с ужасом тогда подумал, что теряю тебя, так, не успев узнать. – Как ты такая светлая могла довериться темному магу, невероятно. – Ну а остальное ты уже знаешь, я постоянно был рядом с тобой, терпел и следующего твоего любовника, понимая, что он нужен тебе как лекарство, и понял, что ты моя судьба и жизнь. – Я люблю тебя и жить без тебя не могу, но ты не принимала моих ухаживаний, и моя магия, почему-то не действует на тебя, я не сдержался и натянул поводок. – Как я мог открыться тебе, что мог тебе сказать, сама подумай.
На лице Святозара проступила такая боль, что я не понимая, что делаю, обняла его и провела рукой по его лицу, наши губы соприкоснулись, и я поняла, что да он и есть мой суженый и жить без него я не смогу. Не зная, как, не понимая ничего, просто знала это, золото с его губ обожгло меня, на секунду я вспыхнула и почувствовала такое желание, невероятное, обещающее… и чужое. Все, что было между нами, могло бы стать общим чувством, но нет, мы не пара, и я видела, что и Святозар понимает это и не может принять.
– Мы с тобой будем счастливы, ты ведь чувствуешь это,– тихо прошептал Святозар и его руке стал формироваться портал.
– А, как же Лешка, мы не можем бросить его, – вдруг вспомнила я и обернулась на лежащее тело ведьмака.
– Что тебе до него, он никто, и ты быстро забудешь про него, его жизнь не стоит наших, а я его просто не потяну, два портала за короткое время тяжеловато даже для меня, и еще его я просто не вытяну,– быстро проговорил Святозар виновато.
Я еще раз провела руками по его лицу, почувствовала, как его рубцы и шрамы осыпаются золотой пылью, я смогла снять с него остатки тьмы, терзающие его душу, но этого мало, должен быть и еще выбор.
– Знаешь, любовь и ошейник не совместимы, и друга бросить я не могу, – и я, оттолкнув Святозара, сделала шаг назад,– прощай.
Он закричал, но портал уже открывался, и прервать его, это верная гибель для всех, я сделала еще шаг назад, Святозару придется или убить меня или отпустить, выбор за ним. Я чувствовала, как ошейник пульсирует на моем горле, и видела бешеный взгляд Святозара, но пленницей я не буду и Лешку не брошу, никогда.
Портал вспыхнул и Святозар исчез, ошейник тоже, полностью, я услышала его затихающий голос,– мы встретимся.
– Конечно, встретимся, нам есть, о чем поговорить, но на равных,– я оглянулась, еще минута и мы погибнем, лед стремительно крошился и рассыпался. Потолок над нами держался только чудом, а толщины он был невероятной, еще минута и он просто обрушиться, и нас с Лешкой просто размажет здесь. И выбраться обратно через норку мы не успеем, до этой дыры я Лешку просто не докину.
Рывком приподняла бессознательного Лешку, он навалился на меня, я же торопилась и тоже строила портал, еще и придерживая его. Какой же он тяжелый, у меня и так ноги подгибались от всего пережитого, но без Лешки я никуда не уйду, не прощу себе его гибель, к тому же настоящих друзей у меня немного. Кому я вру, он у меня единственный друг. Бояться сил уже не было, портал я создавала впервые, и какая разница погибнем мы в нем или здесь, я обняла Лешку, зажмурилась, представила прихожую Нюргустана.
Только приоткрыв глаза, увидела летящие на нас глыбы льда, портал вспыхнул передо мной, и я сделала шаг вперед, вжимаясь в Лешку и толкая его в портал. Миг, невероятно яркий свет и передо мной стали расплываться очертания прихожей Нюргустана, но что это?
Мм, не знала, что в прихожей Нюргустана, находиться люк в подполье, он как раз вылезал оттуда с большой банкой каких – то солений, я только успела заметить его удивленный взгляд, когда мы с Лешкой обрушились на него. Люк большой, Нюргустан под весом Лешки улетел вниз, я снова мягко упала на них обоих, ухитрившись вроде ничего не сломать себе при падении в люк, который, на счастье захлопнулся за мной и дом содрогнулся от прилетевших за нами вслед глыб льда. Нехорошо получилось, конечно, понимаю, что незваный гость – это неприятно, и даже хуже татарина, но зачем-так- то ругаться. Ну не знала я, что так все получиться. Пока я собиралась в кучу, да и тесно втроем в подполье, с учетом того, что одно тело то бессознательное и ни за что не отвечает. Сверху раздался визг, а затем рев, напоминающий пожарную сирену, это кричала подруга Нюргустана, Кюнней. Я так поняла, что она заглянула в прихожую, на шум. Нюргустан вылез из-под Лешки, и хоть не визжал, но начал со слов, которые обычно пишут на заборе, вместо здрасти, и как я рад вас видеть живыми. Тем более я переживала за Лешкино состояние, и нужно было его осмотреть срочно, и к тому же вымотана была просто невероятно. Когда Нюргустан уже в который раз повторил одно, и тоже, и, пытаясь при этом открыть люк, запихнув меня, куда – то в угол, грубо к тому же. Совместными попытками с Кюнней им это удалось, и, открыв люк, Нюргустан снова пошел по кругу, повторяясь уже, увидев во что, превратилась его прихожая, я с трудом вклинилась в его ругань.
– Помоги мне вытащить Лешку, он умирает,– этих простых слов оказалось достаточно, чтобы он наконец замолчал и помог мне вытащить друга из подполья.
Лешку перетащили на кровать, и пока я стаскивала с него верхнюю одежду, Нюргустан увидел, во что, превратилась его куртка, которая по-прежнему была на мне.
– Тебя что кошки драли, и как вы оказались в моем доме, и, по-моему, вы, что-то мне сломали, в смысле мне сломали и моему дому тоже, – забормотал он и сам, запутался в словах.
– И тебя вылечим,– бормотала я,– и за прихожку заплачу, только помолчи пока и помоги мне, пожалуйста. – Понимаю, испугался, гости так к тебе, не каждый день приходят, но…, выхода у меня не было совсем, понимаешь.
Кюнней увидев, что это я вернулась, опасливо замолчала, видимо вспомнила, что я с ней сделала прошлый раз и что могу сделать, раз уж так необычно ввалилась к ним в дом. Я быстро скинула уже надоевшую мне куртку, стащив ее через голову, замок на ней сломался, и стала осматривать Лешку. Он был отравлен, еще сутки, и я его не вытащу, Белинда напичкала его с гарантией. Лекарств со мной не было и я, приложив ладони к его вискам стала выжигать серую хмарь отравы чистой силой, Лешка покраснел, температура его тела резко поднялась, затем он взмок, яд начал выходить вместе с потом. Ну да пахло тоже не очень, я попросила у Кюнней тазик с тряпкой, помыть Лешку, она быстро все принесла и стала помогать мне, я ей благодарно улыбнулась, вымоталась я сильно и меня до всего этого еще и избили.
– Спасибо тебе,– сказала я, она тряхнула головой, и стала ловко помогать мне, обмывать Лешку, а Нюргустан уже выкинув лед во двор, принес чистую одежду, в которую мы и переодели ведьмака.
Лешка был слаб, но жить будет, теперь можно заняться Нюргустаном и собой любимой. Нюргустану тоже досталось хорошо, синяков и шишек было много, но как ни странно, при таком то падении, переломов не было, и я залечила его быстро, даже банка, как оказалось, уцелела.
– Обалдеть,– говорил он, глядя как его синяки и шишки тут же рассасываются на глазах.
– А, меня так полечишь, – спросила меня Кюнней, внимательно наблюдая за мной.
– Если что у тебя болит, то, да, только завтра хорошо, а то сегодня только экстренная помощь, – попросила я.
Нюргустан вышел, а Кюнней зашептала,– у меня по-женски проблемы есть, и-за того и ругаемся с ним постоянно.
– Не переживай, я такое хорошо лечу, только отдохну чуток,– и стала прогонять силу через себя, а то ведь тоже была вся в синяках, ссадинах и ушибах.
Закончив лечение, я прилегла рядом с Лешкой, все потом, слишком сегодня всего было много, и я в изнеможение закрыла глаза и вырубилась.
Проснулась от потрясающего запаха с кухни, но сначала глянула на Лешку, он был бледноват и даже пытался, что-то сказать, мутновато поглядывая на меня. Опасности для жизни уже не было, но лежать и тихо, ему еще придется минимум пару дней. Только я встала, вошла Кюнней с чашкой бульона, Лешка тоже потянулся на запах, он то ведь давно не ел. Сколько дней он пролежал бревном в ледяной пещере, обычный человек бы точно уже умер, а маги живучие и это иногда даже очень хорошо.
– Я его покормлю пока,– а ты иди тоже ешь, я там все приготовила,– сказала Кюнней улыбаясь.
Спасибо,– поблагодарила я,– конечно, мне еще умыться и переодеться, но есть я хочу сильнее.
– Поешь, а потом сходим в магазин, ты ведь налегке сюда приехала, – засмеялась она,– а я не стала тебе ничего покупать, не знаю, что ты носишь обычно.
После еды и душа, я осмотрела девушку, так то у нее здоровье было хорошим, просто простыла сильно, когда-то, и не долечилась.
– Ой, как ты щекотно лечишь,– смеялась она,– и покалывания такие, со мной точно будет все в порядке.
– Конечно, – удивилась я ее вопросу,– только теплее одевайся, столько проблем и-за недолеченых простуд бывает, а щекотно тебе, потому что я силу в чистом виде использую, нет у меня с собой настоек и нужных трав.
– Лешка говорил, что ты лучше всех лечишь, – вспомнила Кюннай, – он все уши нам про тебя прожужжал, но я тебя другой представляла, более мягкой что ли, а ты мне в первый же день так рот заткнула.
Я засмеялась,– прости, обычно я так себя не веду, и-за Лешки переживала и еле успела, еще день он бы точно не пережил.
Тут еще и Нюргустан, откуда то появился,– привет,– сказал он, опасливо косясь на меня,– ты такая сильная, я первый раз видел, как порталом приходят, а какой выход энергии, обалдеть просто.
– Сама в шоке,– отозвалась я,– делала все впервые, и получилось.
– А, машина так понимаю тю, тю,– запечалился Нюргустан,– ты ее там и бросила.
– Пришлось, хочешь, забери, она наверняка там и стоит, но не советую туда одному ездить, там опасно, в смысле я там нежить почувствовала, но не смотрела, побоялась в драку ввязываться. – Почувствовала только, что там, что-то мне не знакомое и очень сильное,– сказала я задумчиво. – Нужно туда охотников направить, а то ведь эта нежить разрастется со временем.
– Ну, уж нет, да у меня еще есть машина, к той я, конечно, привык, но, хотя может потом с Лешкой и съездим, а то будет еще одна легенда о пропавших туристах. – Хотя, там люди уже пропадали, может как раз местную нежить и встретили. – А на счет охотников я узнаю, вроде кто занимается этим, раньше то мне это не нужно было, на крайний случай отцу позвоню, он точно знает, кого туда отправить можно будет.
– Там две Нивы стоят,– вспомнила я,– ну еще та, на которой Лешка с Белиндой приехали.
– А, что с ней, кстати, расскажи, как ты их нашла, и что там произошло,– глаза Нюргустана заблестели любопытством.
Я подробно описала ему пещеру и почти все, что там произошло, только Святозара из рассказа исключила.
– Ну, надо же какие у тебя приключения то были, а мы с Лешкой никогда так не попадали, сколько ездили, только привидения видели, да какие – то непонятные проклятые дома попадались, а тут такая пещера, и ведь все разрушилось, и теперь точно такого нет, – расстроился Нюргустан. – А, у меня на пещеру такие планы были и все теперь псу под хвост, никак он не мог успокоиться. – Ладно, девчонки собирайтесь, свожу вас по магазинам, быстро только. – Лешку что бы надолго одного не оставлять.
Пока мы собирались и одевались, я вспомнила Лешкин рассказ о Нюргустане, что он мечтал увеличить магическую силу, надо подумать, смогу ли я помочь ему и как, я ведь если раскачивательница магов, то в теории и его изменить могу, но сознательно – то я этого не делала. Я заметила, что и у Ангелины и Бабушки с Дедом и Вани, искры дара стали ярче, видимо от общения со мной, но вот так менять специально, кого ни будь, я еще не пробовала, нужно подумать.
Быстро – то быстро, но проездили мы долго, обалдеть какие цены на все в этом северном городе, я и домой вернулась, все рот не могла от удивления закрыть.
– И как вы тут выживаете,– вырвалось у меня.
Нюргустан с Кюнней засмеялись,– все удивляются, а мы ничего живем и привыкли.
– Летом ко мне выбирайтесь, – пригласила я их в гости,– теперь вроде я все свои проблемы решила, а вас по любому хоть как хорошо пристрою, посмотрите, как у нас люди живут.
Странно, но я, правда, себя чувствовала, так как будто все мои проблемы ушли, и на душе было непривычно легко. Единственное что меня беспокоило моя слабость, но с другой стороны последние полгода у меня сплошные приключения и переживания, я просто вымоталась. Мне бы недельку только поспать да есть и все снова хорошо будет. Лешка уже сидел в кровати и ждал нас, на меня смотрел удивленно, и только как я вошла, попытался подняться мне на встречу.
– Лежи, ты еще слаб, все хорошо, – сказала я ему и почти насильно толкнула его в кровать,– ты проголодался, мы долго ездили?
– Твое лицо,– прошептал Лешка, – проклятья с тебя ушли совсем, я вижу, это невероятно, я слышал все, но ничего не понял, расскажешь мне все и подробно, что произошло за это время, пока мы не виделись.
– Позже,– шепнула я ему,– обо всем поговорим.
Лешка кивнул головой, хотя ему не терпелось.
– Лучше мне расскажи, как ты с Белиндой познакомился и почему пошел с ней, мне непонятно,– спросила я, – только подробно, а то у меня пока мозаика не складывается.
Пока Кюнней готовила ужин, Лешка рассказал и о своих приключениях, вернее о том, что помнил.
– Про эту пещеру,– начал он издалека,– мне давно приятель один рассказал, он там себе неплохо силу увеличил. – Непонятно кем эта пещера была создана, но там даже слабый маг, мог стать сильнее при правильном обряде. – Ходили слухи, что это создали еще древние маги, не люди, а правду то, уже и не узнаешь, как понимаю пещерке каюк пришел. – Мы с Нюргустаном и собирались проверить что там и как. – А, тут гулял я по Якутску и вдруг ко мне женщина подходит и спрашивает, ты Алексей, друг Елены, я говорю ей,– да. – А она мне, ты знаешь, Елена в опасности и только ты можешь ей помочь, только нужно вместо друга своего меня взять в ту пещеру, куда вы собираетесь. – А вот откуда она знала про пещеру, я не понял, может по моему следу шла, да моего приятеля нашла, ну того что наводку на пещеру дал. – И знаешь, она говорит, а я с ней соглашаюсь и не могу отказать, сила у нее то большая, и вижу, как у нее лицо меняется, то она молодая женщина, то старуха страшная.
Лешка поежился,– я так ее боялся, а сделать ничего не мог, как она меня очаровала, я и сам не понял, и я предупредил Нюргустана, что один сначала на разведку поеду и даже про Потапа забыл, слугу своего.
Мохнатый комок сидел тут же, он сразу же стал ухаживать за своим хозяином и не отходил надолго, и теперь при словах Лешки обижено затряс головой, как это про него забыли.
– А, потом,– Лешка вздохнул, – только мы за Якутск выехали, она мне кофе с термоса налила, и все, я бревном стал, а самое страшное. – Я ведь не хотел тебя звать, а она меня обманом заставила. – Говорила, говорила, что ты меня ждешь и скучаешь, и я как-то потянулся к тебе неосознанно, попал под магию голоса, и только тогда понял, что она пытается тебя убить, так переживал. – Обидно до слез, лежу все слышу и чувствую, а ничего, даже моргнуть сам не могу.
Я погладила его по руке,– не переживай, все кончилось.
Дом у Нюргустана оказался большим, и мне выделили спальню рядом с комнатой Лешки. После ужина Нюгрустан и Кюнней тактично ушли, а я присела к Лешке на кровать и стала все рассказывать про себя, мы не виделись давно, и он только слышал о моих приключениях урывками, поэтому я все рассказывала ему подробно, заодно приводя свои мысли в порядок. Когда закончила рассказ по смутному Лешкиному взгляду поняла, что мы с ним думаем одинаково.
– Кто же он такой и как смог все организовать,– прошептали мы почти одновременно.
Мы это про Питирима, а кого еще, кто еще мог так виртуозно все рассчитать и сделать как надо ему, только для чего столько усилий, нам по – прежнему было непонятно. Я уже давно стала подозревать, что Питирим не дитя Ночи как мы все, а скорее Отец, и что он за сущность нам не просчитать.
– Так,– сказал Лешка задумчиво,-давай подумаем и разложим все по порядку, Питирим выходит, знал, что в идоле на темном капище, заточен золотой дракон, – последний из живущих на земле, и он ему понадобился для какой-то цели, а для этого. – Ты прикинь, сколько он живет, я так понял, что дракона то далеко не вчера убили,– хлопнул себя Лешка по лбу,– даже представить страшно, сколько ему лет.
– Он нашел меня,– продолжила я рассказ, – и вырастил, так что бы я прошла все необходимые испытания, что бы мой целительский дар с родовым, уникальным даром огня, мог вернуть дракона к жизни.
– А, так как драконы, непримиримы к злу в любом его проявлении, и гибнут и-за этого,– снова включился Лешка, – он связал вас пуповиной. – Дракон видел твоими глазами, и жил твоей жизнью, и адаптировался к людям сам того не понимая, а еще он стал зависим от тебя, влюбился,– пробормотал потрясенный Лешка.
