Татьяна Анатольевна Нурова
Чудная деревня. Четвертая часть. Последний дракон
Я подскочила как ошпаренная, напугав бабушку своей вспышкой ярости, но взяла себя в руки и сухо произнесла,– Они тоже убийцы, именно они подговорили Лидию избавить их от Насти и непонятной внучки, даже пообещав сына ей в мужья. – Мария Александровна, мне очень неприятно выслушивать ваше предложение, как вы могли, договариваться с убийцами за моей спиной, я не могу находиться в вашем доме, и тем более отдать свою приемную дочь. – Лиза живой ребенок, а не вещь, что бы кто – то мог ей распоряжаться, и она не сиротка. – Даже Андрей не стал отказываться от девочки, хотя мог, и имел на это полное право, а от вас я такого предложения не ожидала.
Бабушка побледнела и растерялась, она не ожидала такой реакции от меня, я же снова поднялась к себе в комнату, боясь сорваться в крик. Бабушка не была плохой, но все что происходило за стенами их дома, казалось ей не важным, она не понимала, почему, когда-то я взяла себе чужого ребенка, когда у меня уже был один. Она, не видя Лизу, уже готова была ее отдать, забыв о том, что произошло, только потому, что она уже столько лет дружит с этими милыми людьми. И что вот с ней делать, кричать на нее, так она даже не поймет. Она ведь даже не подумала, что отдает живого ребенка ее убийцам. А назвать при мне Лизу сироткой, это как плевок в лицо. Малышка ухожена и в ласке, да и она уже не бедная давно, я слежу за тем, чтобы Андрей исправно переводил деньги на счета детей. И, вношу свой вклад, перечисляя свою прибыль также им на счет, не все же Андрею волочь на своих плечах, а вот в семье убийц с деньгами туго, а она как-то об этом и не подумала. Забавно, но вот все они были похожи, волшебники, давно не знающие реальной жизни, жившие замкнуто, закрыто, какими – то своими воспоминаниями, традициями. Сидела я долго, на своей кровати опустошенная, брать в этом доме мне нечего, уйду, в чем есть, хорошо, что Питирим подсуетился, знал ведь, что может возникнуть такая ситуация. Уже на пороге дома меня прихватил, стремительно вернувшийся домой Дед. Бабушка, я так поняла, позвонила Деду, и объяснила ему, что случилось, он бросил работу и приехал быстро.
– Елена, давай сначала поговорим,– сказал он, заворачивая меня в дом,– давай ка не на людях поговорим, не спеши.
Он протащил меня за руку до своего кабинета, захлопнул дверь. Обеими руками взял меня за лицо и прижал к себе.
– Ты должна относиться к нам снисходительно, бабушка слишком долгое время жила в своем мире, поверь, я бы ей не позволил такое, если бы мы могли увидеть Лизу и Кира, она бы такого не сказала. – Она тебя никак не может представить с чужими детьми, да, и не принято у нас так жить. – Но мы любим тебя и постараемся измениться, дай нам еще шанс.
Ну да, я понимала метания бабушки, и как ей тяжело получить меня такую странную и уже взрослую внучку.
– Иван Анатольевич,– тихо сказала я, – у меня талант привлекать неприятности и попадать в приключения, думаю, может нам все – таки разойтись, вам будет спокойнее и не придется краснеть за меня перед знакомыми.
– Как ты можешь так говорить, мне и Мари, чем мы провинились так перед тобой,– зарычал Дед, прижимая меня к себе,– я не хочу ничего менять, и Мари тоже, мы тебя любим и гордимся что ты такая, не похожая ни на кого, сильная и думаешь своей головой. – Просто дай нам еще шанс, и пожалуйста, успокой Мари, она уже рыдает от своей глупости в голос, а Лизу я и сам бы не отдал. – Твоя Бабка немного сглупила, да больно, понимаю, но ты должна ее простить, ей также тяжело, как и тебе.
Теперь я понимала вполне Питирима, что он меня украл и воспитал сам, думаю, что даже без родового проклятья в этой семье я бы выросла совсем другой, похожей на бледную тень самой себя. Но и просто хлопнуть дверью и уйти я не смогла, они уже столько сделали для меня, значит привыкнуть и к детям. Спустилась в гостиную, бабушка действительно рыдала, я обняла ее, и с трудом успокоила, вся ее привычно благополучная жизнь сломалась с моим появлением, но она любила меня, слишком разная у нас была жизнь, но если я сейчас уйду, мы и правда станем чужими, толком и не узнав друг друга.
Зато у меня появились первые настоящие успехи в спортзале, хоть я так и не могла драться на равных с Николаем, но уже выдерживала темп и не позволяла избивать себя, научившись ловко уклоняться от его ударов и владеть ножом намного уверенней. Теперь оружие всегда было со мной, даже в спальне, нож стал продолжением моей руки и не доставлял мне никаких неудобств. В медицине тоже были успехи, Виктор стал не просто шевелить ногами, а даже вставать на них, разминаясь на специальных тренажерах, но ему еще нужно было восстановить мышцы ног, которые просто усохли. Но, тем не менее, успехи были потрясающими и не только с лечением охотников.
Так как дед теперь работал с Андреем Долгновым, то большей частью их производства были лекарства для детей Ночи. И Андрей хоть и был против моего участия, но именно мои рецепты как признался Дед, выстреливали, принося прибыль, да еще перевод книги, затем превращался, тоже очень удачно в новые лекарственные средства, принося деньги. Хоть я вклинилась уже в работающее предприятие, но мой вклад был уже вполне так осязаем. Андрей, стал посматривать на меня уважительно, а Дед повторять, что именно благодаря мне мы так взлетели и смогли занять лидерское положение. Даже те лекарства которые уже были в ходу, я смогла переделать, иногда и-за этого лекарство становилось намного дороже, так как приходилось вводить в него множество дополнительных ингредиентов, но эффект у моих препаратов был выше чем у аналогов и быстро стал пользоваться спросом. Дети Ночи обычно далеко не самая бедная публика, и покупать дорогие, но при этом качественные лекарства было для них не проблемой. Компания быстро вышла на непривычный даже для них уровень прибыли, а кое – что дед опробовал и дома с бабушкой. Это снова были те капельки для мужчин, и-за которых мы когда-то даже поссорились с Андреем, ведь он не верил в то, что формулу можно улучшить. Ведь что можно добавить в рецепт, сложившийся тысячелетиями, но дед услышал меня и запатентовал новую формулу, которая с первых же продаж принесла невероятную прибыль. А я еще разработала женский вариант, в виде духов и снова не ошиблась. Не только мужчины охотники, женщинам тоже нравится выбирать. А как-то примерно же в это время Дед с Бабушкой закрылись почти на сутки в спальне, удивив нас всех, мы то привыкли уже к тому, что все в нашем доме подчиняется твердому расписанию. А тут Дед впервые за многие годы пропустил выход на работу, проведя его в спальне, понятно, что занимались они тестированием новой продукции. Вышли они оттуда весьма довольные друг другом, бабушка еще сутки ходила с ярким румянцем на щеках и краснела от любого слова, они даже как-то помолодели, и выглядели как два ребенка побывавшие без присмотра в конфетной лавке.
Не скажу, что я загордилась, или как-то зазналась, но мне было приятно, что Андрей теперь уже смотрел на меня не как на куклу, а он так относился ко всем женщинам, а теперь даже где-то с опаской, признавая, что я тоже, что-то могу делать лучше него. Да и история с моими нарядами и золотом, которые я с него стребовала, заставили его пересмотреть свое отношения и тоже прибавили уважения ко мне. Он ведь привык, что я, не обращаю внимания, на материальный достаток, в привычках обходиться только необходимым для жизни, и стал постепенно считать, что меня везде можно подвинуть, или же, как-то ограничить, я все стерплю и промолчу. Теперь же, когда я стала более уверенной в себе, и требовать свое, он и смотреть стал на меня по – другому. Те, кто живет по закону денег, иначе не понимают, он считал меня всегда слабой, не способной позаботиться о себе и готов был меня размазать, задавить, проглотить. А вот разговор с позиции сила и деньги, он понимал хорошо. Теперь за моей спиной стояла древняя семья, со своими традициями и большим капиталом, и он стал обхаживать меня уже с подчеркнутым уважением и вниманием.
Ангелина пришла к нам в дом неожиданно, днем, в странном мятущемся состоянии и ждала в нашей гостиной, окончания моей тренировки в спортзале. Даже напугала меня, глянув на нее, я подумала, что у них в доме что случилось, уж очень она была растерянной и взъерошенной.
– Добрый день,– она поднялась ко мне навстречу, я хотела поговорить с тобой о личном, только ты можешь помочь мне, только не смейся надо мной и выслушай,– скороговоркой проговорила она.
– И тебе добрый день, что у тебя случилось,– удивилась я.
Ангелина смущенно потупилась,– мм, тебе это не понять, все – таки мы не самая простая семья, ты, наверное, думаешь, что мы и так все можем купить…и…
– Ангелина, ты говори яснее, если чем могу, то помогу,– попросила ее, не разводи долгие разговоры, вокруг да около, что я думаю, ты все равно не знаешь, и вряд ли наши мысли совпадают.
– Хорошо,– вздохнула Ангелина,– маска Лидии, она была потрясающая, ты можешь сделать что – то подобное со мной. – Я хотела немного изменить глаза, сделать их чуть раскосыми, поправить нос – вот так, и губы сделать чуть полнее.
Ангелина надула губы, и пальцами показывала, как ей нужно изменить глаза,– я не удержалась и засмеялась. Но тут же осеклась, посмотрев на ее огорченное лицо, да я и сама уже думала об этом, не об Ангелине конечно, а о возможности силой магии менять черты лица, эдакая волшебная пластика, такого точно еще нет, Лидия как не странно наткнулась на золотую жилу, жаль была ленива, а ведь могла….
Я оторвалась от своих размышлений и сказала,– я поняла, как это делать, попробовать можно, хуже не будет.
Ангелина запрыгала от радости,– давай прямо сегодня попробуем.
– Только зачем тебе это, ты симпатичная девушка,– удивилась я.
– Обычная симпатичная девушка, таких как я, пучок за пятачок,– ответила Ангелина,– мало того, что семейного таланта кроха, так еще и внешность обычная,– помоги мне, пожалуйста.
– Мм, как мне удобней то сделать, и где мы разместимся,– задумалась я, – работа для меня новая, и сколько времени это займет неясно.
Тут откуда – то вынырнула Бабушка, явно подслушивая наш с Ангелиной разговор,– в лаборатории есть стол с хорошим освещением и высокий, тебе Елена будет удобно работать, а на стол одеяла постелить, и мягче будет,– мило улыбаясь, проговорила она.
Ей тоже было любопытно, что у меня получится, но разговоры про Лидию она заводить боялась. Мы втроем гуськом потянулись в лабораторию, Бабушка даже где-то по дороге одеяло прихватила, не обращаясь как обычно к служанке. Ну да настоящая операционная, есть оказывается во второй комнате лаборатории, а я сюда даже и не заглядывала, никогда. Ангелина быстро взобралась на стол, Бабушка еле успела под нее одеяло подстелить, так та торопилась стать красивой. Я же пока настраивала свет, ослепляющий, мне был не нужен, но и лицо должно быть освещено полностью, без теней. Примерно, представляла уже, как и что делать, но все равно первый раз, когда приступаешь к чему – то новому, все равно чувствуешь легкий мандраж в кончиках пальцев. Я стала осторожно изменять лицо Ангелины, чуть, чуть, расширить вот здесь, убрать получившиеся морщинки, орудовала я своим даром как иглой, и при этом нужно закрепить все изменения. Рот сделать чуть меньше, а губы полнее, чуть, чуть их стянуть, как наживить ниткой с иголкой заготовку ткани, а если сделать вот так, чуть расширить сосуды то губы будут постоянно яркими, чуть выровнять линию носа. Как забавно то, сила вживается, вшивается под кожу, фиксируется, и застывает, лицо осталось прежним, я не меняла его глубоко, а вот внешний вид Ангелины поменялся, стал ярче, выразительнее.
– Ну, ка посмотрись в зеркало,– решилась я,– ты так хотела, или еще что – то изменить нужно.
Пока я возилась с Ангелиной, Бабушка распорядилась принести в лабораторию ростовое зеркало. Радостный визг Ангелины подтвердил, что ей изменения понравились, и правда я сама не ожидала такого эффекта, вроде та же самая Ангелина, но выглядела она теперь ярко, даже без грамма косметики, а если подкрасится, то будет выглядеть просто отпадно. Бабушка тоже ощупывала Ангелину, крутя ее во все стороны, ей очень понравилась моя работа.
– Елена, а лицо у меня не поплывет, потом, вдруг,– запереживала Ангелина,– а то вдруг, как у Золушки, только не туфли пропадут, а лицо – вот так хоп, и другое, это пострашнее будет выглядеть. – Ты – то вон как ей, рукой провела перед лицом и все, а вдруг и мне кто так сделает
– Да не должно, с чего ему плыть, энергия то моя, не ворованная,– успокоила ее я,– и забрать ее могу только я, так что все надежно.
– А, она и правду могла так делать сама своим даром,– не унималась Ангелина,– ты уверенна.
– Могла,– подтвердила я,– тем более она ведь с убитых девушек только крохи энергии снимала, это же тоже искусство, а ей учиться было неохота. – Ты же понимаешь, какой выброс энергии от убийства, даже не знаю с чем сравнить, уничтожить колодец, чтобы выпить глоток воды.
– Точно дура,– такой талант прогадить,– вынесла вердикт Ангелина и снова устремилась к зеркалу.
Теперь Бабушка глядя на Ангелину стала смотреть на меня вопросительно,– Милая, а со мной, что – то можно сделать?
Я задумалась,– Вам как у Ангелины не стоит повторять, будете, как сестры выглядеть. – Ложитесь на стол, и мы подумаем, что можно изменить.
Теперь Ангелина с удовольствием пристроилась к роли наблюдателя и советчицы, а Бабушка быстро, сама забралась на стол, отказываясь от моей помощи.
С Бабушкой пришлось повозиться подольше, все – таки возраст и мышцы уже не такие упругие. Глаза ей сделала я слегка округло удивленные, немного выпрямила нос, утянула лишние складки кожи, тоже сделала чуть объемней губы,– ощущение было, как будто я и вправду работаю скальпелем, тут вытянуть, тут убавить, и все зафиксировать. Изменения небольшие, а вот эффект получился потрясающий. Я услышала за спиной стук и странный возглас, оглянулась и увидела изумленного Деда, уронившего из рук от увиденного им, – портфель с документами.
– Мари ты так прелестна,– прошептал он, и помог ей слезть со стола, обнял, потрогал ее лицо пальцами с такой нежностью и удивлением.
Бабушка вырвалась от его объятий и тоже прилипла к зеркалу, оттолкнув Ангелину.
Дед покачал головой,– твои таланты, Елена, не перестают меня удивлять, как ты такое придумала.
– Это не я,– попыталась объяснить я,– это наследие Лидии, пробую повторить ее работу, только без жертвоприношений.
Ангелина, посмотрев на меня с восхищением спросила,– точно все так и останется. – И клянусь, я никому ничего не буду говорить, а то все вокруг буду красавицами, и я снова потеряюсь в них,– завопила Ангелина, забыв о приличиях.
– А, ты не думала, научить ту же Ангелину, работать, как делала Лидия,– вдруг спросил Дед. – У Ангелины и дар больше и желание есть, так ведь,– спросил он, поглядывая на нас, но обращаясь именно к Ангелине.
Та растерялась, а затем звонко сказала,– а я бы не отказалась. – Правда, правда, Елена,– затараторила она, – ты же знаешь, как можно меня научить, с азов. – Я терпеливая, я смогу.
– Мне, как и в голову не приходило, учеников брать, сама еще учусь,– растерялась и замямлила я,– давай подумаем, если я возьмусь, то буду учить, как умею, а это трудно. – А за лицо не переживай, и мою работу никто не разглядит, как я разглядела работу Лидии. – Я же не трогала само лицо, не пыталась изменить ткани, так легкие линии силы,– успокоила я Ангелину.
Дед снова вмешался,– Любава твоя мать, она ведь невеликой силы, а лечит и очень неплохо, я вот помню, Ангелина с детства животных домой таскает и лечит ведь их, значит, что-то может.
Ангелина застыла молча, но явно ожидая ответа.
– Да, я не против,– пришлось сдаться,– просто требовать много буду, как сама привыкла, и может, не так как вы обучаетесь, у меня – то школа другая, я использую не только волшбу и учить так же буду, а это большой пласт знаний. – Если решишься, то завтра жду тебя к двенадцати, мне все равно зелья варит надо, позанимаемся часок, посмотрим, а после обеда если желание не пропадет, то еще.
Чувствовала я себя вымотанной и с облегчением плюхнулась на жесткий стул в лаборатории, оказывается много времени прошло. Мы забыли про обед, и Дед уже вернулся с работы и потерял нас. Оказывается, и Ваня крутился возле нас, но ушел обиженный, обедал ребенок в одиночестве, что настроения ему не добавила, ему то эти заморочки с красотой не понятны, а про прогулку с ним я забыла. Ангелина, обрадованная убежала домой, заверив, что завтра она обязательно будет, а мы спустились к ужину. Дед с интересом поглядывал то на меня, то на Бабушку, и о чем – то напряженно размышлял.
Уже вечером перед сном он решился спросить,– могу ли я тебя Елена тоже попросить посмотреть одну женщину, супругу моего партнера.
– А, что с ней, – поинтересовалась я,– ей нужно лечение или пластика.
Бабушка понимающе хмыкнула, поняв про кого, просит дед, но как-то отстранилась, отвернулась даже, я поняла, что женщина, ей просто не нравится.
– Мм, мой партнер, и мне хочется, что бы он был мне обязан,– проговорил он, поглядывая с упреком на Бабушку. – Его жена, когда-то попала в аварию, к тому же машина горела, лицо ей собрали лучшие хирурги, там не одна операция, вылечили ее, к тому же она пользуется магическими кремами. – Но все равно она живет вынужденно закрыто, на нее можно смотреть без содрогания и только. – Развестись с ней он тоже не может, считает это не этичным, в общем, если ты ее вылечишь, то он будет мне обязан.
– Мне нужно ее осмотреть, пока не увижу ее, не скажу смогу или нет, ей помочь, такое дело,– пожала я плечами,– хуже то точно не сделаю в любом случае, а вот насколько лучше получится….
– Я привезу ее завтра вечером,– оживился Дед,– она снова ищет врача или ведьму, но реально помочь ей пока никто не смог.
Так вот я неожиданно обзавелась ученицей. Мне показалось, что Дед только облегченно вздохнул, заняв меня новым делом, он все переживал, что я сбегу, а вроде мне, как постоянно занятой, некогда отвлекаться на всякие глупости. И в какой-то степени это, верно, мне уже, о чем – то своем размышлять или мечтать сил не оставалось, весь мой день теперь был расписан чуть ли не поминутно. С Ангелиной я зря переживала, она действительно оказалась и старательной, и трудолюбивой, а это в нашем деле уже не мало, нудной зубрежки много. Единственное, что с травами ей возиться не придется, не собирать, не бегать по лесу, как мне когда-то. Она стала учиться, работать с заготовками, вытяжками из трав, которые заготавливала уже наша фирма. Я только привычно составляла Деду список необходимого нам сырья, и он заполнял лабораторный холодильник уже готовыми пробирками. А так как у нее была слабая искра дара, то и обучать я ее стала как обычную деревенскую знахарку, с наговорами и заклинаниями – уметь составлять типовые лекарства, это необходимость. Только мы решили больше упор делать на косметологические средства, так как Ангелина мечтала, что у нее будет самый, самый, крутой косметологический центр, для особо дорогих дам. Если научится работать, конечно, дальше проще, и сама сможет учиться, развиваться, нужен только толчок и основа. Прозанимались мы с Ангелиной до обеда, а после решили еще продолжить, ей было скучно дома, и она с удовольствием кинулась в учебу. Да еще услышав про сложную пациентку, которую вечером привезет Дед, она напросилась остаться, посмотреть, как я буду работать. Я не против, что бы она смотрела и училась, только попросила ее молчать и не во что не вмешиваться, все вопросы по лечению, позже. Вот мы с Ангелиной после обеда приготовили из того что было, настойку противовоспалительную и сонную. Не зря я учила Ангелину читать заговоры, когда читаешь правильно, вырабатывается рефлекс для всех у кого слабый магический дар, нужно сконцентрироваться, собрать свою энергию и силой наполнить зелье, а время пока читаешь, и модуляции голоса помогают собраться. Еще освоили с ней несколько упражнений, что бы она могла концентрировать свой дар и направлять его в нужное русло. Рутина первого года обучения, но Ангелину обучали по – другому. Как, я не спрашивала, смысла нет. Все равно буду учить ее как меня когда-то.
Дед привез с собой высокую худощавую женщину с завязанным на голове кружевным платком. Как-то она ухитрилась его так завязать затейливо, что он закрывал большую часть лица, глаза спрятаны за большими темными очками. Бабушка тихо с ней поздоровалась, они точно, знакомы хорошо, но не общаются. Мне же ее Дед представил, как Аллу Михайловну. Решив, что болтать ни о чем, нам смысла нет, сразу же пригласила ее в лабораторию. Алла Михайловна, тоже видно так считала, поэтому сразу же с явным облегчением пошла за мной, жестом я остановила родных.
– Вам лучше посидеть здесь, с пациенткой я сама поговорю без вашей помощи.
Алла Михайловна еще раз вздохнула легче,– а я подумала, что у нее не простые отношения с моими родными. Ангелина молодец, я даже не ожидала, что она в нашей лаборатории такой лоск наведет за короткое время, и даже, где-то себе нашла белый халатик и маску, став идеальной медсестрой. Стол тоже сверкал белоснежной крахмальной простыней, а у изголовья на тумбе стопка таких же белоснежных полотенец. Она помогла снять платок и приняла из рук Аллы Михайловны очки и помогла пациентке лечь на стол,– за короткое время, пока я включала свет и усаживалась. Увидев следы от ожога и на шее, я попросила ее раздеться до белья.
– У вас ожоги по всему телу?
– Да, там тоже швы, и на ногах тоже, но их не видно, а вот лицо еще и было изрезано осколками, так что…
Лицо да, я уже обратила внимание, как врачи не старались, но исправить все не смогли, даже не хочу представлять, как она выглядела в самом начале, и тело сильно изуродовано, шрамы и жгуты от ожогов выглядят и болят страшно. Лицо было собрано из крохотных кусочков кожи, множество пересадок, конечно, работа ювелирная, над ней работали замечательные хирурги, и вот вижу использование магических маскирующих мазей, а вот магического лечения не вижу. Но это меня не удивляет, хороших целителей очень мало, даже за большие деньги. Я внимательно ощупываю все ее шрамы, и мне даже страшно становится на миг, такой объем работы выполнить нужно, а что – то сделать сейчас, а что – то оставить на потом, – невозможно. Нужно лечить сразу все.
– Ммм, я помогу вам, хуже точно не станет, а вот насколько лучше посмотрим, и вас еще лечить нужно, это сеансов десять, через день,– выношу я решение. – Если вы согласны, то вам придется потерпеть боль, и пить безоговорочно все мои микстуры и еще, я не хочу, чтобы вы гляделись в зеркала, пока мы не закончим лечение.
– Почему зеркала,– удивилась Алла Михайловна, – я согласна, конечно, но просто интересно.
– Ваше лицо воспалено, вы это чувствуете сейчас, а будет хуже и чесаться. – Даже вероятно ваше лицо оплывет и будет выглядеть еще хуже, какой-то срок, но лучше меня вам никто не поможет,– объяснила я, в таких вещах только доверие и терпение. – А зачем вам нервничать зря, лучше подождать, настраивая себя на хороший результат.
– Мне еще ведьма предлагала лечение без боли и быстро,– Алла Михайловна вопросительно посмотрела на меня.
– Я не буду вас уговаривать, если вы об этом, но и после ведьмовского лечения вас уже не возьму, так что сами решайте.
– А, конкуренция,– понятливо усмехнулась Алла Михайловна.
– Нет, ведьма будет для вас или воровать энергию у других молоденьких девушек или убивать, я знаю их способы лечения, и вы думаю, что тоже,– пояснила я. – И это для меня неприемлемо, я целительница, но после ведьмы я вас уже не возьму, это противоречит моей морали,– пояснила я спокойно.
Алла Михайловна как-то странно глянула на меня, и произнесла,– простите меня, я согласна на все ваши условия.
Я подозвала к себе Ангелину, показав ей на второй стул. Протянула ей пробирку успокоительного зелья для пациентки, показав Ангелине сколько нужно капель использовать. Как только она напоила пациентку, я стала показывать и тихо объяснять ей что делаю.
– Видишь, кожа на всех швах воспалена, первым этапом попробуем срастить все швы, сделав кожу единой по всей поверхности лица. – Вот так выпуская силу на кончики пальцев, осторожно проводим по швам, давая команду на регенерацию, объем большой, придется эту процедуру делать очень осторожно и не раз.
Ангелина, наблюдая за работой, почти не дышала, я чувствовала, как ей хочется так же попробовать.
– Лицо и шею буду лечить только я, пока у тебя нет опыта, а вот здесь, я показала шрамы на руке и животе женщины ты можешь попробовать свои способности, только не торопись.
Ангелина понятливо мотнула головой и тоже включилась в работу, но концентрацию долго держать она не могла и через минуту уже выдохлась.
– Отдохни не торопись, учись держать энергию, тянуть,– пояснила я. – Но главное, как делать, ты уловила правильно.
– Ничего, что я просто так лежу,– не выдержала Алла Михайловна,– мне говорили про целительницу, а у вас тут еще и ученица.
– Вам больно, вы так нервничаете, а Ангелина может вам еще поможет позже, когда мои услуги станут вам недоступны, так что лучше постарайтесь с ней подружится,– отрезала я.
– Нет, не больно, немного неприятно и щекотно,– просто я не привыкла, что на мне еще кого – то обучают,– вывернулась Алла Михайловна. – Я не в ладах с вашими родными как вы, наверное, заметили, и мне сложно расслабится и немного неприятно.
– Я не собираюсь даже узнавать о ваших разногласиях,– успокоила я ее, – мне это неинтересно, а Ангелину воспринимайте как будущего вашего врача косметолога, вы простите, но так будет лучше. – Если Ангелина будет знать ваши проблемы, и научится вам помогать под моим присмотром.
Алла Михайловна вздохнула, но спорить не стала, да и сложно, она сейчас сонно расслабленная.
Работы было действительно много, и мы провозились долго, Ангелина выложилась по полной программе, и даже тяжело дышала, я тоже вымоталась, и, глядя на Аллу Михайловну удивилась ее силе воли, с такими травмами и выжить. Кости переломаны, внутри сплошные проблемы и это я так понимаю, над ней поработали врачи высокого уровня. Пока я готовила тут же рядом микстуры, Ангелина помогла одеться нашей пациентке.
– Сразу даже не рассчитывайте на результат, у вас именно лечение, а не косметика, – предупредила я ее,– теперь только покой и сон, вот это вам на завтра и сегодня на вечер, все расписано, как принимать настойки, а послезавтра так же, жду вас примерно в это время, договорились.
Алла Михайловна покивала головой и заторопилась, я предложила ей пожить у нас на время лечения, но она отказалась наотрез и торопливо ушла.
Ангелина восхищенно присвистнула после ее ухода,– Ты точно сможешь ей помочь, у нее такие шрамы, это просто нереально убрать.
–Вылечить да, а вот с косметикой посмотрим, но в любом случае будет лучше, – ответила я, составляя питье и для Ангелины. – Я тут и на тебе потренируюсь, сегодня выпей первую порцию, скажешь завтра, как себя чувствуешь.
Ангелина вопросительно уставилась на меня.
– Просто вспомнила,– сказала я глядя на нее,– делала для дочери отвары, чтобы развить ее искру, мне посоветовала рецепты одна колдунья, очень сильная. – Завтра Дед привезет еще необходимые ингредиенты, а это примерный, выпьешь перед сном, тоже не торопись, это надолго.
Ангелина уже перед уходом вдруг спросила,– получается, ведьмы работают как Лидия, воруют чужую энергию.
– Да и обычно только для себя, из дур которые к ним обращаются, они тянут годы жизни, это опытные. – Сама понимаешь это наказуемо, и за этим следят, те же работники Особых отделов полиции, и я сомневаюсь, что какая то ведьма будет рисковать за деньги, даже за очень большие, а вот обмануть может, запросто.
Ангелина задумчиво кивнула,– ты права, я просто как-то реально никогда не задумывалась над этим.
Через день Алла Михайловна приехала вовремя и очень расстроенная, лицо ее распухло, и все швы на лице стали ощутимо грубыми.
– Я так надеялась, а все так плохо даже на ощупь,– произнесла она, совсем убитым голосом.
Но я сначала осмотрела ее, потом только сказала,– все идет хорошо, потерпите, понимаю, что вам сложно мне доверится, но я обещала, что хуже не будет, а теперь просто уверена, что будет хорошо. – Как только я смогу вас подлечить всю, так и лицо будет меняться, а то, что здесь грубые швы – это хорошо, через пару дней здесь сойдет старая кожа, вместе со швами, кожа на лице будет единой и гладкой. – Вы ведь чувствуете себя намного лучше, только боитесь поверить.
Она замялась, вздохнула,– мне трудно, после стольких лет, просто хотелось жить, вам может не понять.
– У меня в жизни тоже не все было гладко, и вас я понимаю,– прошу от вас только терпения. – У меня еще вопрос, может вам покажется нетактичным, но мне нужно знать, дети у вас есть,– спросила я бледную Аллу Михайловну,– так возраст, если что, у вас еще допускает материнство.
Она заплакала, тихо так, слезы просто катились по ее щекам,– нет, все хотелось пожить для себя, знаете мой муж, как и вы с даром, а я была просто красавицей и все боялась подурнеть и не удержать его, а сейчас поздно жалеть. – Он просто не может меня бросить из жалости, а я…
Пришлось ее слегка успокоить своей силой, она так разнервничалась, и я поняла, что она еще любит своего мужа и где-то надеется, что и он ее тоже, но понимает, что уже все прошло и поздно. Хоть и понимая, что так делать нельзя, но я вполголоса, пока занималась лечением, настраивала ее на позитивный результат, немножко давя ее силой своего дара, а это почти гипноз. Ангелина почувствовала и молчала, работая, уже лучше над шрамами нашей пациентки. Я не зря спросила про детей, травмы были у Аллы Михайловны страшные, но ей все женские органы сохранили, и была возможность ее вылечить, что я и делала. Ну а как иначе, не будешь же здесь лечить, а здесь не надо. Дед к тому же привез все, что я заказывала, и сегодня днем мы приготовили с Ангелиной несколько зелий, для нашей пациентки, уже других по составу.
Как только мы проводили нашу пациентку, Ангелина посмотрела на меня со страхом и восторгом одновременно.
– Я конечно в медицине совсем профанка, но я вижу, как она меняется, это удивительно, я не думала, что такое возможно,– зачастила она, – и сама не верю, что тебе помогаю. – Это такие чувства, когда отдаешь дар, и видишь результат.
– Если будешь стараться, тоже научишься, сложного здесь нет ничего, только терпение и аккуратность, и у тебя помаленьку, тоже все, получается, тренируйся на концентрацию, – осадила я ее восторги.
