Таша Мартинс
На пути к мечте
4
Стас
Все выходные Рита не выходит у меня из головы. Не сказать, что я сижу без дела – всю субботу мы с отцом, Антоном и Мишкой возимся в Антоновом гараже, вечером вместе с Мишкой едем в клуб, в воскресенье с утра я тренируюсь в качалке, затем помогаю матери с домашними делами, готовлю уроки… Одним словом, провожу время достаточно продуктивно, однако стоит мне прикрыть глаза, и перед моим внутренним взором, как живая, встает Рита в своей чёрной вязаной шапочке. Медные локоны, выбиваясь из-под неё, красиво струятся по плечам, большие ореховые глаза в обрамлении длинных пушистых ресниц сияют, пухлые губки улыбаются, на нежных щеках таятся ямочки… Я провел с ней всего один вечер. Один вечер и четыре поцелуя – но никак не могу выбросить её из головы. Я до сих пор чувствую вкус её губ. О ней напоминает столько всего – запах шоколада на кухне, "Гарри Поттер" по телевизору – она обмолвилась, что это её любимый фильм, – набережная, мимо которой мы с Мишкой проезжаем по дороге в клуб. Даже собственный кот и тот становится живым напоминанием о Рите – ведь она тоже любит кошек, как и я.
Я не понимаю, что происходит. Она, безусловно, зацепила меня – я не могу отрицать физического влечения к ней, но, кроме этого, есть что-то ещё. Ни одна девчонка прежде не вызывала в моей душе столько эмоций. Ни с одной я не чувствовал и близко того, что чувствовал, целуя Риту и касаясь её. И уж точно ни об одной я не думал так много. Вернее, так бесконечно. В ней было что-то особенное.
– Да ты запал на неё, чувак, – констатирует Мишка, сидя за барной стойкой в субботний вечер. Я все без утайки рассказываю лучшему другу.
– Запал? – недоуменно повторяю я.
– Именно, – Мишка отхлебывает пиво и со стуком ставит бокал на стойку. – В смысле, не просто хочешь трахнуть её, а она тебе нравится. Уж поверь мне, я знаю, о чем говорю.
– У тебя с Крис так было?
– Да, брат, – Мишкино лицо озаряется, как бывает каждый раз, когда он вспоминает о своей девушке. – Не мог есть, не мог спать. Думал о ней каждую секунду. Когда мы были рядом, все время хотел коснуться её… Необязательно целовать. Просто касаться. Держать за руку, касаться волос, шеи, обнимать… Тебе хочется такого с этой девчонкой?
Я закрываю глаза, и смеющаяся Рита снова встаёт перед моими глазами. Я представляю, как убираю непослушные медные пряди с её лица, как провожу пальцами по щекам, как касаюсь губами нежной шеи… В груди все переворачивается и сладко ноет.
– Да. Определённо да, – решительно говорю я. – А ещё мне просто интересно быть рядом с ней. Слушать её, рассказывать что-то о себе, узнавать её… С ней очень легко и комфортно рядом.
– Я же говорю, ты запал, чувак, – друг салютует мне бокалом. – Наконец-то.
– И что мне теперь делать? – растерянно спрашиваю я.
– Как что? – удивляется Мишка. – Позвони ей, пригласи на свидание. И самое главное, избавься от этой своей Марики. Ты все ещё спишь с ней?
– Иногда, – неохотно признаюсь я. – Сейчас уже реже, чем раньше, но…
Я со стоном роняю голову на скрещенные руки.
– Придётся выбирать, братан, – подмигивает мне Мишка.
Той же ночью мне снится Рита, и сон этот очень реалистичный, такой, что, проснувшись, я не сразу понимаю, почему Риты нет в моих объятиях. А в воскресенье все повторяется. Если бы только Рита знала, какие сны с её участием мне снятся! Я просыпаюсь с диким стояком и вынужден долго стоять в душе, пытаясь стереть из памяти ночные образы.
Мишка сказал позвонить ей, но проблема в том, что я не взял её номер, не спросил её фамилию, не выяснил даже, в каком точно классе она учится. Так что в понедельник я отправляюсь в школу с твёрдым намерением найти девчонку, которая завладела моими мыслями.
Это удаётся не сразу – первым уроком стоит физкультура, вторым и третьим – контрольная по математике, и времени на переменах на то, чтобы искать в стоге сена иголку, у меня не хватает. Лишь на большой перемене я наконец вижу Риту. Мы с Кириллом и Лео сидим за столиком в столовой и обсуждаем прошедшую дискотеку – точнее, парни обсуждают, а я просто слушаю и поддакиваю, поглощая свой обед, – мне-то нечего обсуждать. И именно в этот момент она входит в столовую в компании светловолосой кудрявой подружки. Оживленно разговаривая, они проходят к раздаче прямо мимо нашего стола, но Рита так увлечена беседой, что не замечает меня, а я не решаюсь её окликнуть. Сегодня её медные волосы заплетены в небрежную косу. На ней темно-зелёная водолазка, выгодно подчеркивающая грудь, и чёрные джинсы, обтягивающие её словно вторая кожа. Даже в этом простом наряде она выглядит ужасно горячо, ничуть не хуже, чем в короткой юбке. А когда проходит мимо, до меня доносится едва уловимый аромат шоколада. Мой рот сам собой растягивается в глупой ухмылке, но я вовремя спохватываюсь и возвращаю лицу скучающее выражение.
Рита с подругой встают в очередь, продолжая активно что-то обсуждать, а я все смотрю на неё, не в силах оторвать глаза. Вот она перекидывает косу с одного плеча на другое. Вот наклоняет голову, внимательно слушая подружку. Вот улыбается, блеснув ровными белыми зубками, и на щеках появляются две очаровательные ямочки…
– Стас! – вырывает меня из грез голос Лео. Я непонимающе перевожу на него взгляд. Судя по лицам друзей, они зовут меня уже какое-то время.
– Ну наконец-то, я думал, ты в транс вошёл, – хохочет Лео. – Сидишь, глаза в одну точку, ни на что не реагируешь…
– Пошёл ты, – беззлобно отмахиваюсь я.
– На кого ты смотрел? – с интересом спрашивает Кирюха и оглядывается – он сидит к раздаче спиной. Рита в этот момент тянется за хлебом – он лежит наверху линии раздачи, и ей, невысокой, приходится встать на цыпочки. Я вновь замираю, завороженный округлой задницей и красивыми стройными ножками.
– На Ритку, что ли, пялишься? – громко спрашивает Кирилл, все-таки ухитрившийся проследить за моим взглядом.
На Ритку?..
– Кто такая Ритка? – заинтересовавшись, влезает Лео.
– Откуда ты её знаешь? – весь подбираюсь я. Незнакомое злое чувство внезапно начинает сжигать меня изнутри. Почему он назвал её Риткой, как будто они хорошо знакомы? Между ними что-то было? А что, если…
– В пятницу на дискаче вместе зажигали, познакомились, – равнодушно роняет друг. Теперь его глаза тоже прикованы к Рите. – Девчонка огонь, конечно, танцует классно. В десятом "а" учится.
– Да про кого вы, мать вашу? – не унимается Лео.
– Вон девчонка стоит, с косой, рыжая, видишь? – кивает на Риту Кирилл.
– Вижу, – хищно смотрит на девушку Лео, и мне совсем не нравится огонёк, зажегшийся в его глазах. – Она огонь, согласен. Я давно знаю. Кстати, у неё и подружка ничего так. Откуда-то я ее знаю, но откуда – пока не пойму.
– Вполне, – соглашается Кир, оценивающе разглядывая светловолосую спутницу Риты. – Я тоже ее где-то видел, лицо такое знакомое…
Но до блондиночки мне дела нет, я цепляюсь за брошенную другом фразу:
– Что значит ты давно знаешь, что она огонь? Ты с ней знаком?
– Не, – Лео мотает головой. – Я и как зовут-то её, не знал. Я её видел на танцах. У меня ж сеструха пол-дэнсом занимается, я её встречал как-то. Раньше пришёл, пришлось ждать. Ну и смотрел, как там девки отжигали. Это ж на шестах вертеться надо, они там все полураздетые, в трусах да лифаках. Эта Рита, – он кивает в сторону, и погасший было огонёк вновь разгорается в его глазах, – ближе всех к двери была. Такие кренделя выделывала, что ух! Я до самого дома отойти не мог. Ещё подумал, что лицо у неё знакомое. А потом в школе увидел.
Рита занимается на пилоне? Интересно. Мне она об этом не рассказала. Я представляю её тоненькую фигурку в одном купальнике, обхватывающую ногами шест, и лицо сразу опаляет жаром, а член болезненно дёргается. Нет, не время для таких фантазий. Это оставим на потом…
– Ты че, Стасян, на рыжулю запал? – толкает меня в бок Лео, поигрывая бровями. Я неопределённо пожимаю плечами. В этот самый момент Рита с подругой берут поднос и отходят от раздачи. Остановившись посередине зала, они высматривают свободный столик. Блондинка первой замечает такой – неподалёку от нас с парнями – и показывает на него Рите.
Та смотрит в нашу сторону… и внезапно сильно краснеет, а потом очаровательно прикусывает нижнюю губку и отворачивается. Я не сдерживаю улыбку. Она меня заметила.
– Чувак, вы что, знакомы? – от Кирилла тоже не укрываются Ритино смущение и моя довольная ухмылка.
– Слегка, – не собираюсь я вдаваться в подробности.
– Между вами что-то есть? – пристаёт друг.
– Нет.
– А будет? – вмешивается Лео и добавляет, ухмыляясь: – А то, если у тебя на неё видов нет, я, пожалуй, сам её застолблю. Девчонка реально горячая штучка.
Ярость во мне поднимает голову, но внешне я остаюсь спокойным, когда цежу сквозь зубы:
– Есть.
– Что есть? – не врубается приятель.
– Виды есть, – говорю я также спокойно. Лео поднимает ладони:
– Понял, чувак, вопросов нет!
Глаза его смеются. А Кирилл тем временем внезапно приподнимается на месте и кричит:
– Рита!
– Ты что делаешь, придурок? – шиплю я, одновременно с этим дергая его за штаны. Он досадливо отмахивается:
– Отвали, я тебе тут свахой бесплатно работаю. А то сидишь со щенячьими глазками…
Но одновременно с его окликом раздаётся "Ритусик!", брошенное весёлым мужским тенорком с другого конца столовой. Мы с парнями не сговариваясь смотрим туда. Там машет Рите какой-то темноволосый худощавый парень – в модном белом джемперочке, с дурацкой стрижкой – на висках волосы выбриты, но спускаются на шею. Его лицо кажется знакомым, но я не могу его вспомнить.
Рита смотрит на Кирилла, на этого парня, снова на Кирилла. Потом оборачивается к подружке, что-то говорит ей, опять взглядывает на Кирилла, виновато улыбается, коротко машет ему приподнятой над плечом ладошкой и направляется в сторону денди – так я мысленно уже окрестил темноволосого. Подружка-кудряшка идёт за ней, не забыв с любопытством взглянуть в нашу сторону.
– Что за хрен? – скрипя зубами, интересуюсь я у друзей, наблюдая, как денди по-хозяйски кладёт лапищу на Ритину талию и притягивает её к себе слишком близко, а она смеется. В пятницу она сказала, что у неё нет парня. Врать у неё не было причин. Почему же тогда этот наглый говнюк ведёт себя так, словно она – его? И почему она пошла к нему, а не к нам?
– Из десятого вроде, – пожимает плечами Кирилл, тоже глядя в сторону Риты. – Валя, Виталя, Валера, как-то так. Не помню точно.
– Парень её, что ли? – высказывает предположение Лео. Я резко качаю головой:
– Он ей не парень.
– Откуда знаешь? – хором удивляются друзья. Я не собираюсь колоться:
– Просто знаю, и все.
Фиг знает, почему я молчу и не рассказываю, что произошло в пятницу между мной и Ритой. Кирилл и Лео мои друзья, я доверяю им как себе, и обычно мы делимся друг с другом всем, но почему-то это я хочу оставить при себе. По крайней мере, пока.
Дальнейшее обсуждение прерывают длинные наманикюренные ручки, закрывшие мне глаза. Меня окутывает шлейф фруктовых духов, а затем восторженный голос Марики колокольчиком звенит прямо в ухе:
– Угадай кто!
Я не собираюсь играть в угадайку, когда и так прекрасно знаю, кто за моей спиной. Так что я просто снимаю ее ладони со своих глаз и поворачиваюсь. Но прежде чем я успеваю сказать хоть слово, Марика обвивает обеими руками мою шею и впивается в мои губы своими. Я вообще не собирался её целовать. Не теперь, когда мои губы помнят вкус Ритиных губ. Но я совершенно не ожидал, что она так накинется на меня, как сумасшедшая, и потому стою столбом, опешив от неожиданности. Марика за это время успевает власть намусолить и накусать мои губы. Когда, наконец, придя в себя, я отлепляю её от себя, она выглядит как наевшаяся сметаны кошка, только что не мурчит. Не таясь, я поворачиваюсь в ту сторону, где сидела Рита. Но теперь её там нет – ни её, ни её подружки, ни даже отвратного денди. Они ушли втроём?..
– Ты какого черта делаешь? – с тихим бешенством спрашиваю я Марику, вновь глядя на неё. Она изгибает губы в улыбке:
– Целую своего парня, конечно же.
Мы в общественном месте, напоминаю я себе. На нас и так уже смотрят. Нельзя шуметь. Мысленно считаю до пяти и выдыхаю.
– Я тебе не парень, – глядя прямо в светлые глаза, чеканю я. Негромко, но отчётливо. – А ты не моя девушка. Я тебе ничего не обещал. Прекрати вешаться на меня, поняла? Достала.
С этими словами я встаю из-за стола, обхожу застывшую Марику и покидаю столовую. Надо догнать Риту и поговорить с ней. Не оборачиваюсь, но слышу, как парни спешат за мной.
– Стасян, ты чего? – Лео догоняет меня уже в коридоре. – Так взъелся на деваху… Тебе реально так эта Рита приглянулась?
Я резко останавливаюсь, и друзья чуть не налетают на меня.
– А если и так, то что? – с вызовом спрашиваю я. Парни переглядываются.
– Да на здоровье, – отвечает Лео. Я вдруг сникаю:
– Я не знаю, почему я так реагирую. Я сам себя не понимаю. Я такого ещё не чувствовал.
– Тебе надо поговорить с ней, – замечает Кирилл. Я вновь закипаю:
– Я и собирался! Но сначала этот чёртов Валера, потом Марика…
– Они ушли сразу, как Марика присосалась к тебе, – говорит Кирилл. – Рита что-то сказала, и они ушли.
Ей не понравилось смотреть, как Марика меня целует? Может быть, она тоже что-то чувствует ко мне? Что-то удивительное и незнакомое…
Звонок раздаётся прямо над нашими головами – до того неожиданно, что я не сдерживаю нецензурные слова, сорвавшиеся с языка. Поиски Риты приходится пока отложить.
Уже на уроке Кир, с которым мы сидим вместе, подсовывает мне рваный лист бумаги. Каллиграфическим почерком друга там выведено: "Слушай, чувак, не бесись только, но ты Ритку просто трахнуть хочешь или чего-то большего?"
Я отвечаю не сразу – прислушиваюсь к себе. А потом решаю быть честным:
"Я не знаю, чего я хочу, Кир. Просто не могу перестать думать о ней. Со мной такое впервые".
Друг не заставляет себя ждать:
"Просто имей в виду – на твои излюбленные свободные отношения она вряд ли согласится. Не похожа на такую. Она не Марика".
Прочитав записку, я сминаю её в шарик и засовываю в пенал. До конца урока я пребываю в глубокой задумчивости и даже не слышу, что объясняет учитель. Перед глазами стоят копна медных волос и внимательные ореховые глаза. Рита не Марика, это уж точно.
Найти Риту мне удаётся только после уроков. И то не то чтобы совсем найти – увидеть, как она уходит. Из окна второго этажа я наблюдаю, как она в своей красной курточке идёт по школьному двору в компании блондинистой подружки и того самого отвратительного денди, причём одна рука его вальяжно покоится на Ритином плече. Руки мои сами собой сжимаются в кулаки. Я не самый конфликтный человек и не часто решаю проблемы кулаками, но этому типу мне навалять очень хочется. Мысленно сделав себе заметку завтра пообщаться с денди, я отправляюсь на тренировку. Настроение у меня не самое радужное, хочется или пить, или бить. Так что тренировка приходится весьма кстати. Я выкладываюсь изо всех сил, и, когда иду в душевую, пот с меня льет в три ручья. Но на душе легче не становится, а потому, ненадолго забежав домой, чтобы перекусить и взять машину, я еду в зал, где до сбитых костяшек с остервенением колочу грушу.
Когда через несколько часов я ухожу из зала, то все ещё не чувствую себя удовлетворенным. Сажусь в машину, включаю прогрев и, откинувшись на сиденье, закрываю глаза. Я перестал верить в любовь три года назад и с тех пор искренне считал, что ее действительно не существует. Есть страсть, есть желание, симпатия, может быть, – но не любовь. И все девчонки, которые были у меня за все это время, доказывали, что я прав. Но теперь… Эта маленькая, хрупкая девочка с огромными нежными глазами орехового цвета ворвалась в мою жизнь, словно вспышка, и все поставила с ног на голову. Я не могу перестать думать о ней, она занимает все мои мысли. Она мне нравится, она определённо мне нравится, глупо скрывать это от самого себя. И определённо я хочу её, но, как бы странно это для меня ни было, сейчас это не главное. Секс никогда не был для меня проблемой, и – уж не знаю почему – девчонки всегда вились вокруг меня начиная со средней школы. Получить любую понравившуюся было нетрудно. Но ни к одной я не чувствовал ничего даже отдалённо похожего на то, что испытываю сейчас по отношению к Рите. Одно её имя вызывает во мне прилив нежности, а сердце переполняется теплом. Если любви нет, то какого черта со мной происходит? Почему я хочу держать эту маленькую ручку в своей ладони? Почему думаю о том, как здорово было бы обнять ее за плечи и прижать к себе, так, чтобы чувствовать, как бьется ее сердце? Почему словно улетаю под облака, стоит вспомнить пронзительный взгляд ореховых глаз? Твою мать, что мне со всем этим делать?!
В окно стучат, и я вздрагиваю от неожиданности. Открываю глаза – перед машиной маячит Марика. Принёс же черт! Откуда взялась только?
Она зябко кутается в коротенький, до пояса, пуховичок, видимо, мерзнет. Я не хочу выяснять отношения, но и не могу допустить, чтобы она совсем замерзла – ветер сегодня адский, – поэтому со вздохом распахиваю пассажирскую дверь.
– Запрыгивай.
– Спасибо, Стас, – выдыхает она непослушными губами и не заставляет себя ждать. Устраивается на сиденье поудобнее, вытянув длинные ножки в прозрачных колготках, и смотрит на меня. Поясняет, как будто я спрашивал:
– К бабуле ездила. На остановку бежала, смотрю, твоя машина стоит… Так холодно на улице!
Её юбка совсем короткая. Мне хочется сказать ей, что зимой надо одеваться теплее, но я молчу. Зато Марика внезапно с мольбой произносит:
– Стас, прости меня.
Я не ожидаю от неё такого и потому с изумлением поворачиваюсь, чтобы взглянуть в лицо. В светло-голубых глазах плещутся слезы, она закусывает пухлую нижнюю губку.
– Прости, что назвала своим парнем. Я знаю, что ты ничего мне не обещал, – быстро говорит она и смаргивает. Одинокая слеза катится по щеке. – Я знаю, на какие отношения мы договаривались. Я знаю, на что шла. Просто я не ожидала, что так привяжусь к тебе. Что полюблю тебя… Я тебя люблю, Стас.
Я молчу с минуту, разглядывая собственные пальцы. Потом глухо произношу, осторожно подбирая слова:
– Мари, не обижайся, но, наверное, ты понимаешь, что я не могу ответить тебе тем же. Ты хорошая девчонка, и мне нравилось быть с тобой, но…
– Я и не жду, что ты скажешь мне то же самое, Стас, – перебивает меня она. – Я лишь объясняю, почему мне так трудно стало не целовать тебя, когда мы встречаемся. Мне хочется, чтобы ты был моим, хочется всем показать это…
Ещё одна слеза срывается с неестественно длинных чёрных ресниц. Почему они такие длинные? Чем она их намазала?
– Мари…
– Не говори ничего, Стас, я все понимаю, – всхлипнув, произносит Марика. – Только не говори, что все кончено. Прости меня, прошу. Я ничего не буду требовать от тебя. Только останься со мной… Нам так хорошо вместе!
Огромные голубые глаза печально глядят на меня. Не прерывая зрительный контакт, Марика снимает свой пуховичок и сбрасывает свитер, оставшись в черном кружевном лифчике. Медленно заводит руки за спину, и через несколько секунд лифчик падает ей на колени. Передние стекла моей машины не тонированы, и она знает об этом. Я смотрю на нее и жду хоть какой-нибудь реакции от собственного организма. Но ее нет. Вообще.
Марика, не выдержав моего молчания, тянется ко мне. Я мягко отвожу ее ладонь от своего лица и, подобрав ее лифчик с ее же коленок, протягиваю ей:
– Оденься, Мари. Кто-нибудь пройдет мимо и увидит тебя.
– Но ты же… раньше… – лепечет она, и еще одна слеза скатывается по щеке. – Что случилось за эти выходные?..
Что случилось… Рита случилась, вот что. Да, раньше я бы велел Марике перелезть на заднее сиденье и сам перебрался бы туда же. Раньше мы с ней неоднократно так и поступали. Но не теперь, когда перед моим внутренним взором остаются, не исчезая ни на секунду, ореховые глаза и веселая улыбка.
– Это было раньше, Мари, – говорю я и отворачиваюсь к рулю, заводя мотор. – Пожалуйста, оденься и пристегнись. Я отвезу тебя домой.
Утром во вторник я прихожу в школу злой и невыспавшийся, потому что до поздней ночи делал домашние задания. И моя злость возрастает в разы, когда я вижу, как из синего тонированного джипа, припарковавшегося у школьных ворот, выходит Рита в сопровождении какого-то высокого коротко стриженого бугая с трехдневной щетиной на лице. Я не считаю себя маленьким, в классе я один из самых высоких парней, но этот парень больше меня раза в два. Да и выглядит старше лет на пять. Она что-то говорит ему, но он отрицательно качает головой, и на лице у него в этот момент крайне суровое выражение. Он щёлкает брелком, машина послушно пищит, и вместе с Ритой отправляется к школьному крыльцу. Меня они не замечают. Я иду чуть в отдалении и заранее бешусь, ожидая, что парень возьмёт Риту за руку или ещё как-то дотронется до неё, но он, в отличие от вчерашнего денди, держит лапы при себе – просто идёт рядом. У крыльца они останавливаются.
– Спасибо тебе, – долетает до меня Ритин голос. – В очередной раз. Что бы я без вас делала…
– Спала под мостом? – басит бугай и по-медвежьи обнимает её.
– В канаве, скорее, – Рита крепко обнимает его в ответ.
"Странные шутки для своих", – успеваю подумать я, подходя к крыльцу, и в этот момент парень разворачивается, чтобы отправиться назад к машине, и мы с ним сталкиваемся.
– Сорри, чувак, – дружелюбно говорит бугай, машет Рите и, не дожидаясь моего ответа, уходит. А Рита замечает меня. Её прелестное личико становится одного цвета с курткой.
– Привет, – улыбаюсь я.
– Привет… – неуверенно говорит она, закусывает губку и, внезапно сорвавшись с места, резко исчезает в школе. Я не успеваю и слова сказать. Она определённо меня избегает, размышляю я, взбегая по ступеням. Вопрос только, из-за чего. Решила, что случившееся в пятницу было ошибкой или пытается не дать разгореться чувствам, которые у неё есть? Если они у нее есть, поправляю я сам себя.
Эти парни, вьющиеся вокруг неё, меня бесят. Она всегда была такой популярной? Или они стали подкатывать к ней только сейчас? Как жаль, что у меня нет ответа на свой же вопрос, ведь ещё несколько дней назад я вообще не думал про неё и вспоминал, лишь изредка заметив в коридорах. Денди точно положил на неё глаз, это и ежу понятно, а вот сегодняшний бугай – пока неясный фрукт. Но он привёз её в школу с утра пораньше, а это что-то да значит. Надо бы выяснить, кто он такой. И с денди потолковать…
С этими мыслями я поднимаюсь на второй этаж, где у меня история, захожу в фойе и тут же вижу Риту. Она стоит у подоконника, уткнувшись в учебник. И она одна – ни подружки-кудряшки, ни наглого денди, да и вообще в фойе почти никого, за исключением нескольких пятиклашек у соседнего подоконника. Рыбка сама плывёт мне в руки. Сейчас я узнаю, что за хрыч её привёз.
Я направляюсь к Рите, стараясь ступать тихо, но, когда я уже на середине фойе, она вдруг поднимает голову от книги. Наши глаза встречаются, Рита вздрагивает, захлопывает учебник и хочет броситься прочь, но я оказываюсь быстрее. Прижимаю её к подоконнику спиной и упираюсь в него руками по обе стороны от неё. Она в ловушке моих рук, ей некуда бежать.
– Что за парень тебя привез? – рычу я ей в самое ухо. Она пытается вырваться из кольца моих рук, но это все равно что борьба котенка со львом.
– Какая тебе разница? – прекратив, наконец, свои бесплодные попытки, она вызывающе смотрит мне в лицо, и от пронзительного взгляда ее огромных ореховых глаз, светлых по внешнему краю и темных внутри, тепло разливается по моей груди и животу. Мой Орешек. Она нереально действует на меня, но, судя по ее тяжело вздымающейся груди и глубокому дыханию, я действую на нее примерно так же. Решаю проверить свои предположения и, наклонившись, тихонько провожу носом по ее щеке. Черт, какая же у нее нежная кожа!
Дыхание у нее сбивается, и я торжествую. Вот только у меня самого напрочь сносит крышу от этого микроскопического прикосновения. Мне ужасно хочется поймать ее пухлые губки, которые всего в нескольких сантиметрах от моих, и терзать их, пока она не попросит пощады.
– Что ты делаешь? – тихо-тихо, но уже владея собой и выровняв дыхание, спрашивает Рита. Она скашивает глаза на пятиклашек, но те увлечены своими делами и на нас не обращают внимания. Выпрямившись, но не убирая рук, я усмехаюсь:
– Ничего. А на что это похоже?
– Чего ты хочешь от меня, Стас? – внезапно другим тоном, как-то устало спрашивает она. – Не боишься, что подружка увидит?
Подружка? Это Марика, что ли?
– Во-первых, мне плевать, – дергаю я плечом. – Во-вторых, она мне не подружка, я тебе говорил.
– Вчера мне так не показалось, – замечает Рита. – В столовой.
– Она сама на меня набросилась, – протестую я, но Рита поднимает ладонь:
– Не надо, мне неинтересно. Просто отпусти уже меня. Пожалуйста, – добавляет она. – Часы пробили полночь, карета превратилась в тыкву, мы вернулись к прошлой жизни, в которой не было места друг другу. Тебе пора к Марике или куда там ты ходишь по утрам, а мне – повторять параграф…
В ее голосе сквозит неприкрытая горечь, и я цепляюсь за нее.
– А если я не хочу?
– Чего не хочешь? – не понимает она.
– Не хочу, чтобы в моей жизни не было места для тебя.
Она несколько секунд молчит, а потом вскидывает свои огромные глазищи.
– А чего ты хочешь, Стас? Зачем я тебе? Не обижайся, но за все эти годы я не раз видела тебя с девчонками в школьных коридорах. Я прекрасно понимаю природу твоих с ними отношений. Понимаю, что тебе от них нужно. И им от тебя. Но я не такая, Стас.
– Ты сейчас говоришь обо мне словами своей матери, да? – знаю, что она права, но внезапно мне становится обидно слышать это от нее. – Теми словами, которыми она описывала тебе парней, от которых надо держаться подальше.
Она примирительно кладет горячую узкую ладошку мне на грудь. Она словно прожигает меня через тонкую ткань футболки.
– Не обижайся. И нет, это не слова моей матери. То, что говорит она, я надеюсь, тебе не доведется слышать. Но ты сам сказал в пятницу, что ты никогда не встречался с девчонками. А я не хочу быть очередным трофеем, очередной сексуальной победой, с которой ты поиграешь некоторое время, а потом она тебе надоест. Как Марика.
Черт побери, она запомнила все, что я наболтал?
Я разжимаю руки и прислоняюсь спиной к подоконнику рядом с ней. Потираю лоб.
– Да, я действительно это сказал. И я с ними правда не встречался, я только спал с ними. Тут мне нечем крыть. Но заметь – я ведь сказал об этом в прошедшем времени. Ты… – я замолкаю, пытаясь подобрать слова. В фойе начинает появляться народ, и я все время отвлекаюсь, боясь, что заявится кто-то из моих или Ритиных одноклассников и не даст нам договорить. Выдыхаю и начинаю снова: – Ты ведь тоже почувствовала что-то в пятницу, ведь правда? Это не игра моего воображения. Я никогда не чувствовал ничего подобного прежде, и я уверен, что с тобой произошло то же самое.
Я смотрю сверху вниз на ее опущенные длинные ресницы. Она глядит вниз, на свой сапожок, мыском которого вычерчивает на полу какие-то узоры. А потом резко вскидывает голову, пронзая меня ореховым взглядом, и я в очередной раз погибаю.
– То, что было в пятницу, осталось в пятнице, Стас. Я поступила неправильно, поцеловав тебя. Это было временное помешательство, ошибка…
– Нет! – слишком громко восклицаю я. На нас оглядываются, Рита краснеет, а я тут же понижаю голос:
– Нет, не говори, что это была ошибка. Эти поцелуи не были ошибкой, а провести вечер с тобой – это было самое лучшее решение, принятое мной за последнее время. Это было правильно. И не отходи от темы. Ответь на мой вопрос – ты ведь что-то почувствовала тогда?
Она молчит слишком долго, но не отводит глаз, словно пытается прочитать в моих глазах, что я думаю.
– Да, – наконец слышу я тихое. – Да, я тоже что-то почувствовала. Но это не имеет значения.
– Почему?
– Потому что… – она слабо улыбается и неожиданно ласково смотрит на меня. – Потому что, положа руку на сердце, искренне, со стопроцентной уверенностью, можешь ли ты сказать мне, что то, что ты чувствуешь сейчас ко мне, это нечто большее, чем просто желание затащить меня в постель? Что ты не хочешь просто залезть ко мне в трусики?
Она думает, что загнала меня в ловушку. Но девочка просчиталась.
– Да, могу, – уверенно говорю я. За эту полубессонную ночь у меня было достаточно времени подумать и осознать, чего в действительности я хочу от нее. Рита недоуменно изгибает тонкие бровки:
– Можешь?..
– Давай я попробую объяснить, – вздыхаю я. – Я совру, если скажу, что меня не влечёт к тебе физически. Влечёт, и ещё как. Ты не представляешь, какие сны с твоим участием мне снятся эти дни и что ты в этих снах вытворяешь…
Как я и ожидаю, она густо краснеет.
– Спасибо, думаю, я обойдусь без подробностей.
– Как скажешь, – ухмыляюсь я, но, мгновенно став серьёзным, продолжаю: – Но это далеко не все, что я чувствую по отношению к тебе. Если раньше я видел симпатичную девчонку, хотел её, не интересуясь ей самой, и на этом все, то сейчас… Сейчас я хочу целовать тебя. Хочу касаться тебя. Твоих рук, твоих волос. Твои шоколадные духи меня сводят с ума, я все время хочу нюхать твои волосы, – она слабо улыбается. Это вдохновляет меня, и, внезапно решившись – и вспомнив Мишкины наставления – я продолжаю:
– Мне хочется просто смотреть на тебя. Быть рядом с тобой, разговаривать, молчать. Узнавать тебя лучше. Вечер, проведенный с тобой, стал одним из лучших для меня за долгое время… Меня тянет к тебе со страшной силой, ты не выходишь у меня из головы. Я никогда не чувствовал ничего такого, это меня пугает, я не очень понимаю сам себя. Я считал, что вся эта романтика не для меня, я не собирался заводить отношений, но ты ворвалась в мою жизнь, и теперь… Теперь весь мой мир перевернут. Ты сделала это за один чертов вечер. Очевидно, что ты мне нравишься, Рит, и я не знаю пока, что с этим делать. Но точно знаю, что не хочу терять тебя. Не хочу притворяться, что между нами ничего не было. Я хочу, чтобы ты была в моей жизни, а я – в твоей. Я не знаю, как это – встречаться с девчонками, в этом смысле я абсолютно неопытен, но мне бы очень хотелось попробовать. Прошу тебя, Рит, дай мне шанс. Не избегай меня.
Перевожу дух. Сам не ожидал от себя такого красноречия.
Некоторое время она молчит, опустив глаза и теребя в руках подол светло-голубой рубашки. Я уже начинаю переживать – может, зря я ей все это сказал? Слишком много информации, слишком много откровенности? Наверное, не стоило говорить, что она мне нравится. Вдруг я только все испортил? Напугал ее? Черт!
За то время, что она молчит, я успеваю накрутить себя и уже почти готов заявить, что пошутил, но в это время Рита облизывает нижнюю губку, а потом вздыхает и признается: