Таша Мартинс
На пути к мечте
3
Рита
Я иду по коридору чуть впереди Стаса, чтобы он не видел моего пылающего лица. Эмоции просто захлестывают меня, и недолгий путь от лестницы до раздевалки я пытаюсь использовать как возможность прийти в себя. В самых смелых своих мечтах я и представить не могла, что случится то, что только что случилось!
Когда я коснулась его губ, я надеялась, что он ответит на поцелуй. Но я и предположить не могла, что испытаю при этом такую гамму чувств. В моей груди словно взорвался фейерверк, опаливший меня с ног до головы. И самое главное, Стас, видимо, почувствовал что-то похожее, потому что, когда мы оторвались друг от друга, на лице его ясно читалось потрясение. И то, что произошло потом, – как он схватил меня, как усадил к себе на колени, как впился в мои губы… Этот, второй, поцелуй был неистовым, жарким, полным страсти. Я горела в его руках. Я знаю, что он хотел меня, я чувствовала его возбуждение. И я сама хотела его. Хотела так сильно, что даже испугалась этого. Внизу живота все пылало, но все же я была благодарна ему, что он вовремя остановился. В его глазах я видела желание, восхищение, интерес, недоумение, растерянность – все сразу. Он явно не понимал, что между нами произошло. Я и сама этого не понимала. Но точно знала, что это был лучший день в моей жизни. А ещё – что я не хочу расставаться со Стасом. И потому, когда он внезапно предложил погулять, я без колебаний согласилась. "А как же Марика?" – шепнул въедливый голосок в моей голове, но я задвинула его в дальний угол.
Сейчас, идя по коридору в раздевалку, я чувствую на себе пронзительный взгляд Стаса. Наверняка он, как и я, пытается совладать с эмоциями. Я просто поверить не могу сама себе, это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Самый классный парень в школе целовался со мной по-настоящему. И как классно он целуется, боже мой! Стас всегда был симпатичным, уже четыре года назад, но сейчас, превратившись во взрослого парня, он стал натуральным красавчиком. Высокий, широкоплечий, со светлыми волосами, прикрывающими уши и волнами падающими на лоб – он часто откидывал их назад, – с удивительными аквамариновыми глазами и ямочкой на подбородке, сильный, уверенный в себе. С двумя колечками в левом ухе – он проколол его два года назад… Неудивительно, что девчонки вились вокруг него стаями. За его поцелуй добрая половина старшеклассниц не раздумывая отдала бы все, что угодно. А он целовал меня. Меня держал на своих коленях. Я вспоминаю о его руках, легко подхвативших меня, а потом блуждавших по моей спине. Он такой сильный – поднял меня, словно я ничего не вешу…
Из размышлений меня вырывает тяжелая дверь раздевалки, в которую я упираюсь носом.
– Замечталась? – фыркает сзади Стас.
– Немножко, – признаюсь я и нахожу в себе силы с улыбкой взглянуть в его невероятные глаза. Потом поворачиваюсь к двери, чтобы толкнуть её, но Стас оказывается быстрее и предупредительно распахивает её передо мной.
– Прошу.
– Благодарю, – мы вновь встречаемся взглядами, и я чувствую, как тепло разливается по венам.
Наши куртки висят в разных углах, и мы расходимся в разные стороны. Я достаю из-под пуховика пакет с джинсами и свитером, но только начинаю расстегивать блузку, как Стас, уже в куртке и шапке, выныривает из-за вешалок. Глаза его расширяются, темнеют, превращаясь из аквамариновых в темно-голубые, он замирает на месте, неотрывно глядя в одну точку, а потом с видимым усилием отводит взгляд и сглатывает.
– Извини, я…
Мне приятна его реакция. Приятна вдвойне – потому что девчонок у него явно было немало, но он реагирует на меня, словно неопытный юнец. Я сладко улыбаюсь ему:
– Всё в порядке, но можешь отвернуться, пожалуйста? Я переоденусь быстренько.
Он послушно отворачивается. Через минуту, видимо, взяв себя в руки, он замечает:
– А ты продуманная – со сменной одеждой…
– Продуманная, – соглашаюсь я, влезая в джинсы. – Но это не чтобы не замёрзнуть, а чтобы с матерью не ругаться. Если бы она меня в такой юбке и блузке увидела, убила бы. Все, можешь повернуться.
Он разворачивается, и его оценивающий взгляд пробегает по моему свитеру и джинсам. Я жду, что он скажет что-нибудь вроде "в юбке было лучше", но он лишь спрашивает:
– Где твоя куртка?
Я киваю на свой красный пуховичок, и он снимает его с крючка, слегка встряхивает и подаёт мне. Боже мой, это так мило! Ещё ни разу ни один мальчик не помогал мне одеться. Я чувствую, что растекаюсь от восторга, как желе, и лишь колоссальным усилием воли удерживаю себя в руках.
– У тебя плохие отношения с матерью? – спрашивает Стас, когда мы уже выходим на крыльцо.
– Скажем так, ужасно далеки от идеальных, – отзываюсь я. Несмотря на вечер, на улице не слишком холодно, но ветер дует пронизывающий, и я покрепче запахиваю воротник. Стас бредет рядом со мной, низко надвинув на лоб шапку и спрятав руки в карманах. Мне очень хочется взять его за руку, но, разумеется, подобное мне не светит, а потому я следую его примеру и поглубже заталкиваю в карманы кулаки.
Несколько шагов мы проходим в молчании, но оно не напрягающее, не неловкое. Мне удивительно комфортно рядом с этим человеком. Иду, исподволь поглядывая на него. Стас выглядит очень сосредоточенным, явно о чем-то крепко задумавшись. Слегка колеблюсь, но потом все же спрашиваю:
– Ты чего? Как будто задумался о чем-то…
– Да просто думал о том, что ты сказала, – встряхивается он, и на его губах появляется прежняя кривоватая ухмылка. – О твоих отношениях с мамой. Мне сложно это представить. У меня родители в высшей степени мировые. Бывают, конечно, разногласия, но по мелочам… А в целом мы отлично ладим.
– Рада, что тебе так повезло с родителями, – тепло говорю я. К этому моменту мы уже выходим со школьного двора и, не сговариваясь, поворачиваем направо. – У меня, увы, не так. Мама очень авторитарный человек, не терпит, когда что-то происходит не так, как она хочет. А ещё у неё пунктик на парней, она считает, что все они козлы и ни в коем случае нельзя с ними общаться, потому что все, чего они хотят, это поматросить и бросить. Она мне это лет с десяти твердит.
– Мама бы не одобрила, что вместо дискотеки ты пошла гулять с парнем? – Стас смотрит на меня с улыбкой, и от этой улыбки и от его внимательного взгляда внутри у меня все переворачивается. Я делано смеюсь, стараясь не показывать вида, как меня волнует его присутствие:
– Если бы мама узнала, что вместо дискотеки я целовалась с парнем под лестницей, она бы меня убила.
– А я не жалею, что ты вместо дискотеки целовалась с парнем, – негромко говорит Стас. Я вскидываю на него глаза. Он серьезно смотрит на меня. Краска заливает мне щеки, я опускаю голову и тихо отвечаю:
– Я тоже не жалею.
– Кстати, а как мама тогда тебя вообще на дискотеку отпустила? Дискотека – это место повышенной опасности, ведь там столько парней! – меняет тему Стас.
Я прыскаю:
– О, это целая история!
– Расскажи. Я люблю истории, – говорит он и внезапно останавливается. Я тоже притормаживаю и вопросительно оглядываюсь на него.
– Давай твой пакет в машине оставим, – он кивает на пакет с юбкой и блузкой, который я несу в руке.
– В какой машине? – недоуменно спрашиваю я.
– В моей.
Стас легонько хлопает по капоту старенькой чёрной "хонды", возле которой стоит, а потом щёлкает брелком, и машина послушно здоровается с хозяином.
– Смысл его с собой таскать? Погуляем, потом вернёмся к машине, и я тебя подброшу до дома. Не бойся, я не маньяк.
Он говорит серьёзно, но последняя фраза так смешит меня, что я начинаю хохотать.
– Ну ты и балда, – отсмеявшись, говорю я. – Я бы никогда так не подумала. Давай, спасибо за предложение!
Он оставляет пакет на заднем сиденье и вновь запирает машину.
– Не знала, что у тебя есть машина, – замечаю я, когда мы двигаемся дальше.
Стас тепло улыбается:
– Конечно, не знала, откуда бы?
Меня так и тянет сказать ему, что, вообще-то, я многое знаю из его биографии, но я понимаю, что он знать этого не должен. По крайней мере пока. Решит, чего доброго, что я какая-то двинутая влюблённая дурочка. Совсем не такое впечатление мне хочется на него произвести!
– Мне отец на восемнадцатилетие свою старую машину отдал, – рассказывает тем временем Стас. – Себе новую взял. Ездить я давно умел и экзамен сдал, дело было в правах только.
Да, точно. Ему ведь исполнилось восемнадцать в январе. Но я делаю вид, что не знаю этого, и спрашиваю:
– Тебе уже восемнадцать?
– Месяц назад исполнилось, – отзывается он. – Так что там насчёт истории про дискотеку?
Мы болтаем и болтаем без умолку. Я рассказываю ему, почему мама не только отпускает меня на все дискотеки, но и даже заставляет туда ходить. В курсе этой истории была только Таська, но со Стасом я делюсь ей легко и свободно. Мне вообще очень легко общаться с ним – как будто я знаю его тысячу лет.
Он рассказывает мне про своих родителей, а я ему – про папу. Мы обнаруживаем, что оба любим кошек и у нас обоих живут коты. Обсуждаем увлечения и хобби, делимся мечтами, задаем друг дружке миллиард всевозможных вопросов. Я рассказываю про Таську, любовь к шоколаду и боязнь темноты, а он – про Кирилла и Лео, тренажерный зал и футбол… Я даже не замечаю, куда мы идём, просто слепо иду рядом с ним, и только когда в разговоре наступает небольшая пауза, обнаруживаю, что мы вышли на набережную. На ней все подсвечено огоньками. Где-то вдалеке играет музыка. Гуляют парочки, со смехом проносятся мимо дети. Мы останавливаемся у парапета и смотрим на реку. Отблески света причудливо играют на лёгкой ряби воды.
– Я в детстве очень любил здесь гулять, – замечает Стас, повернувшись и окидывая взглядом набережную. – Это была воскресная прогулка-праздник. Родители всегда много работали, и в будни я почти их не видел. Но воскресенье они весь день проводили со мной. Мы приходили сюда, на набережную, и гуляли по ней. Проходили её целиком, потом они садились на лавочку, а я играл на площадке. А потом обязательно шли в кафе, где мне покупали мороженое… Это, наверное, одно из самых тёплых воспоминаний из детства.
Он рассказывает это таким тоном, что я понимаю – это очень сокровенное. Он тут же подтверждает мою догадку, добавив:
– Я об этом никому ещё не рассказывал. Тебе первой.
Мне так приятно его доверие, так ценно, что на глаза наворачиваются слезы. Поспешно отвернувшись, чтобы Стас не заметил увлажнившихся глаз, я тихонько признаюсь:
– У меня тоже есть такое воспоминание из детства. О котором я никому не говорила… Когда папа ещё жил с нами… Он всегда гулял со мной во дворе, мама никогда не любила этого, и мы гуляли вдвоём. В нашем дворе были качели, на которых можно было раскачиваться ужасно высоко. Они были для детей постарше, но меня ужасно привлекали. И каждый раз я бежала к этим качелях и просила папу меня покатать. И он никогда не отказывал мне, несмотря на то что наверняка за меня боялся. Но я крепко держалась… Он раскачивал меня очень сильно, мне казалось, что я лечу выше деревьев. Ветер бил в лицо, дух захватывало, я визжала от счастья, а папа смеялся… Такой счастливой я себя, наверное, никогда больше не чувствовала. А когда папа ушёл, ни разу не садилась на качели…
Мы встречаемся взглядами и улыбаемся друг другу. Фонари отбрасывают свет прямо на то место, где мы стоим. Падает тихий снег. Вокруг так красиво, эта волшебная атмосфера очаровывает меня, а рядом со мной парень, который ужасно мне нравится…
– От тебя пахнет шоколадом, – вдруг говорит Стас.
– Это духи, – тихо поясняю я.
Стас протягивает руку и убирает с моей щеки под шапочку выбившуюся прядь. Его пальцы легко касаются кожи. Меня опаляет жаром, и я вновь чувствую, что краснею. Он проводит пальцами по моей щеке уже целенаправленно, и кожу задевает холодный металл. На среднем пальце у Стаса красуется неширокое серебряное кольцо с каким-то рисунком, рассмотреть который я не успеваю. Стас смотрит на меня так, словно хочет что-то сказать, и действительно открывает рот, но в это время из кармана его куртки раздаётся жужжание. Уже не в первый раз. Пока мы гуляли, ему звонили раз пять, но он каждый раз только взглядывал на экран и тут же убирал смартфон обратно в карман.
Стас быстро смотрит на экран, по лицу его пробегает тень недовольства, и он вновь прячет гаджет. Меня вдруг начинает терзать совесть. Это наверняка Марика. Она его потеряла, а он, вместо того чтобы быть сейчас со своей девушкой, гуляет со мной. Что я вообще делаю?!
– Твоя девушка тебя потеряла? – неловко спрашиваю я, кивнув на его карман. Волшебство момента потеряно.
Стас удивлённо хмурится:
– Моя кто?..
– Твоя девушка… – растерянно говорю я и, видя, что он не соображает, подсказываю: – Ну, Марика.
– Марика? Она не моя девушка, – отмахивается Стас. – Подожди, откуда ты знаешь про Марику?
– Что значит не твоя девушка? – вконец теряюсь я. Стас внезапно смущается:
– Ну… Понимаешь… Ч-черт, с тобой как-то неловко об этом говорить…
– Вы с ней просто спите, – догадываюсь я. Стас по-прежнему смущённо кивает:
– Ну… Да. Отношения без обязательств, знаешь. Она нормальная девчонка, но ни о какой любви речи нет. Я… видишь ли… Ну, в общем, я раньше никогда не встречался с девчонками. Теперь я выгляжу в твоих глазах мудаком, да? Из разряда тех, о которых тебя предупреждала твоя мама.
– Да что ты, нет, – спешу заверить его я. – Если у вас все по обоюдному согласию, то…
Я испытываю двоякие чувства. С одной стороны, мне радостно оттого, что он ничего не чувствует к Марике – хотя я не уверена, что Марика относится к нему так же, если вспомнить, как она вьется вокруг него в школе, – но, с другой стороны, меня неприятно царапнула его фраза про то, что он не встречается с девчонками. Значит ли это, что ему не нужны отношения? А что такое тогда я – очередной трофей?..
– Так откуда ты знаешь про Марику? – повторяет вопрос Стас. Я пожимаю плечами:
– Ну, во-первых, вы не то чтобы шифровались в школе… А во-вторых, это же Марика. Она во всеуслышание рассказывает о своей личной жизни.
– Кажется, она тебе не нравится? Вы знакомы? – с любопытством спрашивает Стас. Я смотрю на него и понимаю – он забыл. Вернее, не сопоставил факты.
– Стас, Марика – это та самая девочка, из-за которой я плакала в шестом классе. Моя одноклассница. Из-за которой мы и познакомились с тобой…
Брови Стаса ползут вверх, некоторое время он недоуменно смотрит на меня, а потом негромко чертыхается. Кажется, ему неловко.
– Это эпик фейл, – говорит он.
– Да ладно тебе, – смеюсь я и легонько толкаю его в плечо. В это время его карман снова жужжит, но на сей раз он даже не достаёт телефон.
– Ты уверен, что она не твоя девушка? – спрашиваю я. – Это ведь она звонит столько раз…
– Абсолютно, – чеканит он. – Пусть звонит.
– А она тоже так думает?
– Честно, без понятия, что она думает, – с едва уловимым раздражением говорит он. – В последнее время она… – он замолкает, пытаясь подобрать слова, а потом просто машет рукой. – Давай не будем о ней говорить, ладно?
– Не вопрос, – легко отзываюсь я и только собираюсь снова вернуться к теме детства, как звонит уже мой телефон. Это Таська; я не могу сбросить её звонок.
– Стас, прости, я отвечу, – говорю я. Он кивает, и я нажимаю "принять вызов".
– Да?
– Ритка, ты где?! Куда пропала? Ты виделась со Стасом? Всё нормально прошло? – тарахтит мне в ухо звонкий голос подруги. Она говорит ужасно громко, и я боюсь, как бы Стас не услышал её слова. Слишком внимательно он на меня смотрит, слишком лукаво улыбается…
– Ритка, але, ты что молчишь? Ты оглохла там?
– Тась, я сейчас немножко занята, – говорю я негромко. – Давай я тебе перезвоню попозже? У меня все хорошо, не волнуйся.
– Ладно, а ты дома?
– Нет, я на улице. Тась, я правда не могу…
– Ты что, с ним?! – взвизгивает Таська так громко, что у меня звенит в ухе. Стас точно это слышит – слишком тонкой становится его кривая улыбка.
– Тась. Я перезвоню, ладно? Пока-пока, – и я поспешно убираю телефон в карман. Щеки у меня горят в который раз.
– Это моя подружка, – бормочу я, не глядя на Стаса, и вдруг его большой и указательный палец приподнимают мой подбородок, заставляя посмотреть на него. От этого прикосновения у меня подкашиваются ноги, а в животе неведомо откуда появляется целая стая бабочек. Его аквамариновые глаза блестят. Если бы он только знал, чего мне стоит держать себя в руках!
– Рит, – хрипло говорит Стас. – Я очень хочу снова поцеловать тебя.
Его глаза останавливаются на моих губах, и я вижу, как он сглатывает. Мне тоже очень хочется вновь ощутить вкус его губ, но…
– А как же Марика? – тихо спрашиваю я. – Знаю, ты сказал, что не считаешь её своей девушкой, но вы все равно вместе, и… Это не очень честно по отношению к ней, понимаешь?.. Целовать меня…
– Мы уже целовались, – так же тихо напоминает он. Черт побери, он прав. Аквамариновые глаза притягивают меня, как магнитом. Он подходит ко мне вплотную, и мне становится трудно дышать. Это какое-то сумасшествие, наваждение, не иначе. Не отдавая себе отчет в том, что делаю, я поднимаю руку и провожу по его щеке, чувствуя легкую щетину под пальцами. Он прикрывает глаза и, кажется, еле сдерживает стон. Почему он так реагирует на меня? Он будто чувствует то же, что и я…
Он наклоняется ко мне, и меня окутывает ментоловым ароматом.
– Пожалуйста… Еще только один раз и только сегодня, – шепчет мне на ухо он, и его теплое дыхание обжигает мне шею. Я не могу устоять. Наверное, позже я буду корить себя за это, но сейчас я просто киваю, глядя в его невероятные глаза. Наши губы встречаются. Этот поцелуй не похож на те, под лестницей, – он более нежный, но все такой же чувственный, опьяняющий. Полчища мурашек бегут по моему телу, и я вся растворяюсь в сильных руках Стаса. Вокруг больше нет ничего и никого – лишь я и он…
Когда мы вновь смотрим друг другу в глаза и я обретаю способность дышать, Стас едва уловимо улыбается мне.
– Не замёрзла?
– Если только немножко, – шепчу в ответ я, все ещё очарованная нашим поцелуем.
– Здесь неподалёку есть неплохое кафе, хочешь, пойдём погреемся?
Я хочу. Хоть в кафе, хоть куда. Лишь бы с ним, лишь бы этот невероятный вечер не кончался.
Стас протягивает мне ладонь, и я без колебаний вкладываю в неё свою. Подушечки его пальцев шероховаты и покрыты мозолями. «Это от гитары», – мельком думаю я, отмечая, как идеально по размеру моя ладонь вошла в его руку. Сейчас я ощущаю себя немного Золушкой. Знаю, завтра снова все вернётся на круги своя. Но пока карета не превратилась в тыкву, я изо всех сил хочу наслаждаться волшебством и держу за руку не моего парня, который с каждой минутой нравится мне все сильнее.
Кафе, куда приводит меня Стас, оказывается весьма… миленьким. Занавески с рюшами, скатерти в цветочек, на стенах – полочки с фигурками котиков. Интерьер здесь скорее девчачий.
– Что? – заметив мой взгляд, оправдывается Стас. – Не смотри на внешний вид, тут очень вкусные блинчики!
– Ну если очень, – улыбаюсь я.
Блинчики и вправду оказываются потрясающими. Тонкие, воздушные – похожие пек папа в моем далеком детстве. Когда у нас еще была нормальная семья…
Стас заказывает блинчики с вареной сгущенкой, я – конечно же, с шоколадом, зато мы сходимся на любви к облепиховому чаю. В результате он постоянно подворовывает кусочки с моей тарелки, потому что «у другого всегда вкуснее», дает попробовать свои блинчики и вымазывает мне нос в сгущенке, мы много смеемся, и меня совсем не смущает тот факт, что мы в общественном месте, где надо вести себя прилично. Посетителей в кафе немного, а тем, которые есть, мы не мешаем. Во всяком случае никто не говорит ни слова, а добродушная на вид старушка за соседним столиком все время смотрит в нашу сторону и улыбается чему-то.
Когда наконец мы собираемся уходить и Стас расплачивается (он настоял на том, что платит он, и категорически не пожелал слушать возражений), старушка заговорщически подмигивает мне и манит к себе пальцем. Я с некоторым удивлением наклоняюсь к ней через стол.
– У тебя прекрасный парень, – говорит она мне. – Береги его. И вообще вы замечательная пара, любо-дорого посмотреть. Я вами весь вечер любовалась.
От неожиданности и смущения я даже не сразу нахожу что сказать, а когда все-таки открываю рот, собираясь объяснить, что мы вообще-то не пара, Стас уже улыбается пожилой женщине, одновременно приобнимая меня за талию (и бабочки в моем животе неистово порхают от прикосновения его горячих пальцев). Весь его вид излучает уверенность и спокойствие.
– Спасибо вам большое! Она меня бережет, не сомневайтесь. И я ее.
– Спасибо… – растерянно бормочу я, и мы уходим. На улице Стас взглядывает на меня с веселой искринкой в глазах.
– Ты обманул добрую старушку, – с легким укором говорю я. Он беспечно пожимает плечами:
– Не обманул, а подарил хорошее настроение. К тому же… может, и не совсем обманул…
Я чувствую, как сердце начинает бешено стучать.
– Что ты имеешь в виду? – тихо спрашиваю я. Он собирается ответить, но тут звонит мой телефон. Я смотрю на экран. Мама. Надо же.
– Да, мам.
– Ты домой вообще собираешься? Где ты шляешься? Ночь на дворе! И не смей врать, что ты все еще в школе, дискотека закончилась давным-давно!
Как всегда, визг и наезды вместо приветствия. Ничего нового.
– Я и не собиралась тебе врать, что в школе, – говорю я устало. – Я гуляю. Скоро буду дома.
– С кем ты гуляешь? С Дейвом?
Проще соврать, чем объясняться.
– Да, с Дейвом в том числе.
– Пусть он везет тебя домой сейчас же! – требует мать.
– Хорошо, мама, скоро привезет. Пока.
Я кладу телефон в карман, потираю лоб и лишь затем виновато взглядываю на Стаса. Он стоит рядом с бесстрастным лицом.
– Стас, прости, мне надо домой…
– Я понял, – отзывается он. – Значит, возвращаемся к машине.
Он первым трогается с места, снова спрятав руки в карманах. Мне ничего не остается, кроме как последовать за ним.
Через несколько шагов в молчании он спрашивает:
– А кто такой Дейв?
Он старается говорить равнодушно, но по тому, как подрагивают его скулы, я понимаю, что упоминание другого парня его задело. Казалось бы, почему?.. И вдруг непрошеная радость волной затапливает меня с головы до ног.
– Дейв – это старший брат одной моей подруги и мой друг, – говорю я тем же нейтральным тоном. – И единственный парень, которому по какой-то необъяснимой причине мама доверяет.
– У вас с ним что-то было?
– Что ты, – смеюсь я. – Никогда. Он мне как брат.
Он вдруг заметно расслабляется, напряжение спадает с плеч.
– Я подумал, он твой парень.
– У меня нет парня, – просто говорю я, глядя прямо на него. Он поворачивает голову, чтобы тоже посмотреть на меня, и наши глаза встречаются. – Просто проще сказать маме, что я с Дейвом, чтобы она успокоилась и не закатывала истерику. Про тебя я говорить ей точно не стану.
– Принято, – и он вытаскивает из кармана руку и протягивает мне. Улыбаясь, я принимаю ее.
В машине у Стаса пахнет хвоей. Я словно оказываюсь в лесу и, поддавшись неожиданному порыву, закрываю глаза и глубоко вдыхаю.
– Теперь запах хвои всегда будет у меня ассоциироваться с тобой, – говорю я, открыв глаза и встречаясь взглядом со Стасом. Он сидит вполоборота и смотрит на меня с улыбкой.
– А у меня с тобой – шоколад. Скажешь адрес?
Когда я говорю, где живу, брови Стаса дергаются. Я ухмыляюсь:
– Знакомый адресок?
– Чертовы совпадения, – бурчит он, заводя машину. В ответ я лишь пожимаю плечами. Можно ли назвать совпадением, что мы с Марикой живем в одном дворе, только в соседних домах?..
Несмотря на то что опыт вождения у Стаса небольшой, сразу видно, что за рулем он чувствует себя уверенно и что водить ему нравится. Он управляет машиной аккуратно, рука расслабленно лежит на руле, и я не могу перестать смотреть на него, хоть и осознаю, что он прекрасно это видит. Зато я получаю возможность разглядеть то самое кольцо – на металле выбиты два волка с задранными мордами. Видимо, они поют луне свои волчьи песни. Интересно, почему он его носит? Очень хочется спросить, но я не спрашиваю. Стас смотрит на дорогу, но губы его время от времени трогает слабая кривоватая усмешка, и каждый раз при взгляде на эти губы я чувствую, как мои собственные покалывает от неудержимого желания вновь поцеловать его.
– Не заезжай во двор, ладно? – говорю я, когда Стас оказывается уже на торце здания. Он послушно притормаживает.
– Просто мама может в окно смотреть, – объясняю я. – Увидит, что меня вовсе не Дейв привез…
– Что за Санта-Барбара у тебя, – шутит Стас.
– Не то слово, – поддерживаю я шутку. Мне не хочется уходить, но я знаю, что пора. Волшебный вечер подошел к концу.
– Спасибо тебе за прекрасный вечер, Стас, – тихо говорю я и смотрю ему прямо в глаза, хотя чувствую, что краска заливает мне щеки, и от смущения хочется спрятаться куда-нибудь. – Мне было очень хорошо…
– Ты так мило смущаешься, Рит, – бормочет он и проводит большим пальцем по моей щеке. – Знаю, я обещал тебе, что поцелую тебя только один раз, и я сдержу обещание. Хотя ты не представляешь, насколько это тяжело…
– А я ничего не обещала, – вылетает из моего рта прежде, чем я успеваю осмыслить сказанное.
– Что?..
– Это ты обещал, что поцелуешь меня еще только раз, – повторяю я уже смелее. – Я ничего не обещала.
И я вновь прижимаюсь к его губам – откуда только столько смелости берется, – на сей раз точно в последний раз за вечер. Он мгновенно отвечает на поцелуй, и несколько следующих сладостных минут мы парим в космосе. Ну, я так точно.
– Спокойной ночи, Рит, – говорит он с улыбкой, когда мы отстраняемся друг от друга.
– Спокойной ночи, Стас, – шепчу в ответ я. Словно в трансе, отстегиваю ремень, забираю пакет с одеждой, выхожу из машины, но Стас не уезжает. Вместо этого он выходит из машины вслед за мной. Я удивленно оборачиваюсь к нему.
– Я посмотрю, что ты зашла в подъезд, – говорит он. – Постою на углу. Не бойся, твоя мама меня не заметит.
Я улыбаюсь ему в последний раз и ухожу на подкашивающихся ногах. Весь короткий путь от угла до подъезда я чувствую спиной его взгляд. Уже у подъезда я не выдерживаю и оборачиваюсь. Он стоит на углу, сложив руки на груди. Увидев, что я повернулась, он машет мне, и я машу в ответ. А потом тяжелая дверь подъезда закрывается за мной, и чудесный вечер, проведенный со Стасом Камаевым, официально заканчивается.
Прежде чем подняться на свой этаж, я некоторое время стою, прижавшись к стене, и восстанавливаю спутанное дыхание. Достаю зеркальце из сумки и впервые за вечер оглядываю себя. Губы припухли от поцелуев, глаза блестят. Если мать заметит, то, разумеется, поймет, что ни с каким Дейвом я не была, и устроит мне головомойку, но мне плевать. Я счастлива, и это счастье у меня никто не отнимет.