Таша Мартинс
На пути к мечте
– Просто ты не ответила мне, вот я и решил позвонить…
– Стасичек, милый, прости, я не успела тебе ничего написать, девчонки отобрали у меня телефон, как раз когда я смотрела твою фотографию, – сердито объясняю я, зажав трубку ухом и плечом и насыпая Кускусу корм в миску, даже не заметив вылетевшего у меня ласкового обращения. Кот тут же, громко урча, принимается за еду, а я отхожу обратно к подоконнику.
Стас облегчённо смеется:
– Понятно. Хорошо, а то я уж было подумал, вдруг ты за что-нибудь на меня злишься…
– Что ты, мне не за что на тебя злиться! – искренне говорю я. – Стас… Ты такую чудесную фотографию прислал. Значит, все прошло отлично?
– Да, все хорошо, меня хорошо принимали, – судя по голосу, он улыбается, хотя мне и чудится в нем лёгкая усталость. – В следующий раз поедешь со мной?
– Обязательно! – горячо говорю я. – И буду хлопать тебе громче всех.
Он снова приглушенно смеётся.
– Ловлю тебя на слове.
– Ой, Стас, – вспоминаю я, – прости меня, пожалуйста, ты вправе на меня сердиться, но мне пришлось раскрыть твой секрет девчонкам. Потому что они увидели фотографию и стали пытать меня, почему ты с гитарой и где ты, и я…
– Орешек, – мягко перебивает меня он, – притормози. Всё в порядке, я на тебя ни капли не сержусь. Это только от родителей секрет, а от друзей что скрывать.
– Ты точно на меня не сердишься? – жалобно спрашиваю я. Его голос звучит уверенно:
– Конечно, нет, глупышка.
Как он ухитряется даже такие слова, как "глупышка", произносить настолько нежно и ласково?
– Они были в восторге, когда узнали, – говорю я. – Сказали, что ты рок-звезда.
О словах Сашки, что я встречаюсь с рок-звездой, я тактично умалчиваю.
Он усмехается:
– Пока это только в мечтах, но передай им спасибо.
– А ты так и не показал мне новую гитару, – вспоминаю я. – Я только чехол и видела.
– Покажу на днях, обещаю, – говорит он. – Твой братец все карты мне спутал…
Он на секунду замолкает, но я не успеваю спросить, что он имеет в виду.
– Черт, кажется, он идёт сюда, я тут спрятался от него, чтобы спокойно поговорить, так что, Орешек, давай прощаться. Я позвоню тебе завтра, если ты не против.
– Я никогда не против, – вырывается у меня, прежде чем я успеваю прикусить язык. Тут же я краснею и, мысленно ругая себя на чем свет стоит, торопливо говорю в трубку, пока Стас не успел как-нибудь прокомментировать мои слова:
– Доброй ночи, Стас. Будь аккуратен за рулём.
– Я всегда аккуратен, Орешек, – слышу я в ответ самоуверенное. – Сладких тебе снов.
Я уже почти нажимаю на отбой, когда из трубки вдруг доносится:
– Орешек!
– Да? – я снова прижимаю телефон к уху.
– Мне понравилось, как ты назвала меня милым, – говорит Стас, а потом быстро отключается, и в ухо мне больно бьет тишина.
Когда я возвращаюсь в комнату, то жду, что девчонки начнут подшучивать, но вместо этого Сашка заявляет:
– Мы тут решили, что надо Стасику тоже фото отправить.
– Какое фото? – не сразу понимаю я, проходя к кровати и двигая Кускуса, бесцеремонно растянувшегося во всю свою немаленькую длину. Кот, не открывая глаз, издает недовольный мяв.
– Твою, – поясняет Таська и, видя, как я хлопаю глазами в недоумении, принимается мне растолковывать: – Ну а что, у тебя теперь есть его фотография, а у него должна быть твоя.
В целом идея мне нравится, поэтому я даже не спорю.
– Ну давайте, я не против. Только переоденусь сейчас…
Как и всегда, я гоняю дома в коротких джинсовых шортах и завязанной узлом рубашке, которая открывает половину живота. Девчонок стесняться нечего, но вот Стасу, пожалуй, видеть меня в такой одежде не стоит. Он и так вчера видел меня на пилоне практически без ничего…
– Я тебе переоденусь! – Сашка хватает меня за руки. – Ты что, с ума сошла? Ты сейчас – чистый секс, Тась, скажи ей.
– Да-да, – с жаром кивает Тася, – и думать забудь про переодевание.
– Но…
– Никаких но, – решительно пресекает мои попытки сопротивляться Тася. – Зачем ему твои фотки в балахоне, сама подумай? И вообще, ты абсолютно нормально одета, шорты и рубашка, все, что нужно, прикрыто. Не в трусах же! Не возникай!
Я развожу руками, показывая, что покоряюсь судьбе.
– А вот гульку твою надо распустить, – азартно потирает руки Тася. – Иди сюда, давай тебя расчешем красивенько…
– Нет-нет-нет, – тут же противлюсь я, для пущей убедительности выставляя перед собой ладошки. – Никаких расчесываний, причёсок, макияжа. Он все равно не поверит, что я в одиннадцать часов ночи так выгляжу. Тут вы меня не переубедите.
Сашка с Таськой обмениваются взглядами.
– Хорошо, – со вздохом уступает Таська, – с гулькой так с гулькой. Иди вон сядь в кресло.
Я выполняю её приказ и удобно устраиваюсь в кресле, перекрестив ноги и расслабленно откинувшись на спинку. Сашка делает несколько кадров на свой телефон, а потом пересылает мне. С получившихся снимков на меня смотрит довольно-таки симпатичная девчонка с очень длинными ногами в коротких шортах.
– Какие у меня тут ноги длинные, – вслух удивляюсь я. Сашка радостно заявляет:
– Они у тебя и правда длинные, но правильный ракурс творит чудеса.
– Стасик будет доволен, – подмигивает мне Тася. – Отправляй. А мы пока за чаем сходим…
Они выходят из комнаты, весело переговариваясь, а я с гулко бьющимся сердцем выбираю один, наиболее удачный, на мой взгляд, снимок и отправляю его Стасу. Тоже без подписи.
Долго ждать ответа мне не приходится. Телефон извещает о новом сообщении буквально через минуту.
"Ты меня убиваешь, Орешек".
"Почему?"
"Отправляешь парню фотографию в суперкоротких шортах и с голым животом и ещё спрашиваешь почему?"
"Не такие уж они и короткие…"
"Они ОЧЕНЬ короткие. Ты всегда так дома ходишь или этот наряд для меня?"
Он опять начинает флиртовать со мной, и я чувствую приятное волнение в груди, когда пишу ответ:
"ЭТОТ наряд не для тебя, это моя обычная домашняя одежда".
"Хм, то есть для меня будет какой-то другой?" – тут же реагирует он.
"Может быть".
Ну а что, если он позволяет себе дразнить меня, почему я не могу подразнить его?
"И как я теперь должен спать?"
"Сладко, очень сладко:)".
Он долго не отвечает, и я откладываю телефон. Уже девчонки, нагруженные кружками с горячим чаем и печеньками, возвращаются в комнату, уже включен на компьютере новый сериал от Нефликс и просмотрено почти две его серии, когда телефон мой вибрирует вновь. Часы показывают половину второго ночи. Я открываю пришедшее смс.
"Ты невероятно красивая, Орешек. И мне очень нравятся твои ноги в этих неприлично коротких шортах".
10
Стас
Я теряю счёт времени. Верно говорят, что счастливые часов не наблюдают, а я счастлив, потому что каждый день провожу время с Ритой. Конечно, ещё счастливее бы я был, если бы она наконец перестала валять дурака и призналась, что хочет быть со мной, – а она хочет, я знаю. Теперь, после случайно подслушанного разговора Риты и Леры, я это знаю абсолютно точно. Я не планировал слушать их разговор, я даже не знал, о чем они говорят, так получилось само собой. Просто я выходил из ванной и услышал Лерин голос из кухни. Лера спрашивала Риту, встречаемся ли мы с ней. После такого вопроса я не мог просто уйти, поэтому замер и превратился в слух. А когда Рита призналась, что я очень нравлюсь ей, я чуть не умер от счастья. Теперь она может как угодно делать вид, что мы просто дружим, – я знаю, что она чувствует ко мне на самом деле, и лишь удивляюсь, как ей хватает силы воли держать меня на расстоянии – пусть на крайне коротком, но все же на расстоянии. Видимо, ей кажется, что нескольких дней знакомства недостаточно, чтобы признаться парню в своих чувствах, и поэтому она выжидает. Что ж, я тоже умею ждать, хоть мне с каждым днем, с каждым взглядом её бездонных ореховых глаз становится все труднее контролировать себя.
Когда в субботу вечером она прислала мне ту фотографию, я забыл как дышать. Я и не увидел сначала ничего, кроме этих длинных, бесконечных стройных ног. Мы все ещё были в клубе, сидели за стойкой вместе с Мишкой и Дэном, администратором. Открыв присланный Ритой снимок, я от неожиданности втянул в себя минералку, которую пил, и закашлялся. И еле успел спрятать телефон от любопытных взглядов друзей. Дэн только что из штанов не выпрыгнул, чтобы увидеть, что там у меня такое. Если бы мы были с Дэном вдвоём, я бы, может, и показал ему фотографию, но Мишка слишком подозрительно буравил меня взглядом, и ему видеть такое точно не стоило. Хотя ничего неприличного на фото не было, я все же был уверен, что другу оно не понравится. Когда дело шло о сестре, в нем просыпался занудный ханжа.
Разглядывая фото под столом, тайком, как будто в школе на уроке, со второго захода я заметил и оголенный животик, и убранные наверх волосы, открывающие шейку… Чем она думала, отправляя мне такое фото?! Нет, разумеется, оно было прекрасно, Рита на нем была прекрасна, но, черт побери, мне ещё нужно было добраться до дома, а я не мог перестать разглядывать фотографию, то увеличивая её, то возвращаясь к обычному размеру, и подмечая мельчайшие детали – например, три маленькие родинки на животе возле пупка. В конечном счёте мне пришлось выйти на улицу, чтобы охладиться и успокоиться.
Сегодня уже четверг, и каждый прошедший день был наполнен Ритой. В воскресенье мы с ней полдня гуляли вдвоём, вчера тоже гуляли и сидели в кафе, в понедельник вечером компанию нам составляла Таська, а во вторник я сдержал обещание и, предварительно договорившись с парнями, встретив Риту после занятий пол-дэнсом (на сей раз я предусмотрительно ждал в машине вместе с кофе), привёз ее в гараж, где она воочию увидела и даже потрогала все наши инструменты и прочее оборудование. Она была в восторге, я видел это по её горящим глазам, по счастливой улыбке. Кирюха показал ей, как правильно держать палочки, и научил паре приёмов, и она в полнейшем упоении била по тарелкам. Кир и Лео смеялись, глядя на неё, а я пребывал в эйфории, еле держался, чтобы не поцеловать её, и пополнил свою коллекцию Ритиных фото ещё парой чудесных снимков. А потом мы с Кирюхой вместе сыграли для неё. Когда я привёз Риту домой и мы прощались, стоя, как обычно, на торце дома, она серьёзно сказала, глядя мне в глаза, что не сомневается в моем блестящем музыкальном будущем и что мне ни в коем случае не нужно слушать тех, кто твердит, будто музыка – это ерунда. После этих слов я с утроенной силой захотел её поцеловать, так что пришлось срочно прекращать разговоры и отправлять ее домой под предлогом того, что уже поздно, иначе я не знаю, смог бы сдержаться или нет.
Сегодня в четыре у меня тренировка, а после нее я рассчитываю снова погулять с Ритой. Может быть, мне удастся уломать тренера разрешить ей поприсутствовать на тренировке. Весной и осенью, когда мы тренируемся на поле, он не возражает, если кто-то со стороны смотрит нашу игру…
Возле школьных ворот я сталкиваюсь с подружкой Марики. Черт, никак не могу вспомнить её имя. Аня или Маша, а может, Лена? Простое какое-то. Раньше, когда мы с Марикой были… ну типа вместе – хотя мне не нравится это выражение применительно к тому, что происходило между ею и мной, – так вот, раньше эта девчонка всегда улыбалась мне и пыталась поговорить, вела себя даже как-то, я бы сказал, заискивающе. Сейчас же, когда я из вежливости пропускаю её в ворота, она презрительно оглядывает меня с ног до головы, хмыкает и, задрав подбородок, гордо проходит мимо. Даже "привет" не сказала. Ну, впрочем, не больно-то и хотелось. Кстати, я только сейчас соображаю, что всю неделю не видел Марику. Это странно, я был готов к тому, что она по-прежнему не будет давать мне прохода…
– Попался! – хрипло каркает мне в спину специально измененный голос. Узкие ладони закрывают мне глаза, а возле уха раздаётся зловещий басовитый хохот. Но меня вокруг пальца не обведешь.
– Таисия, это ты.
Ладошки исчезают с моих глаз, и, повернувшись, я вижу раздосадованную Таську.
– Как ты так сразу меня узнал? – негодует она, обнимая меня в знак приветствия и параллельно с этим топая ногой.
– У музыкантов натренированный слух, ты разве не знаешь? – поддеваю её я. Я уже знаю, что Таська с детства занимается вокалом, участвует в различных конкурсах и постоянно поёт на разных школьных мероприятиях – потому мне и казалось знакомым ее лицо. Она, собственно, этого и не скрывала никогда, просто я не соотносил Тасю с той девчонкой, которую несколько раз мельком видел на сцене в актовом зале, – честно признаться, я никогда особо внимательно не вслушивался и не вглядывался в происходящее. Всегда находилось что-то поинтереснее…
Мы вместе направляемся в раздевалку.
– Как это ты так рано сегодня пришла? – взглянув на часы, висящие в фойе, подтруниваю я над Тасей. – И где Рита?
– Димка, скотина, разбудил своим пистолетом, – сердито бурчит Таська. Я не знаком с её братом, но он мне уже нравится. – А у Ритуси опять с матерью контры, они там скандалят с самого утра. Я ей позвонила, а у неё материнский ор на фоне.
Моё хорошее настроение стремительно сдувается, как старый воздушный шарик. В сердце заползает тревога. Что такого случилось у Риты с матерью с утра пораньше? Нужна ли ей какая-то помощь? Может, стоит помчаться к ней?..
Очевидно, беспокойство отражается у меня на лице, потому что Таська кладёт руку мне на плечо и успокаивающе произносит:
– Всё будет в порядке, это не в первый раз. И, увы, не в последний. Её мама – экзотический фрукт.
– Да я знаю, я с ней знаком, – говорю я, и в этот самый момент слышу:
– Что, Камаев, девочка-припевочка Галанина тебе уже надоела? Не даёт? Решил на её подружку переключиться? Правильно, это-то беспроигрышный вариант.
Мимо нас проходит Марк Раевский, мой одноклассник, с гнусной улыбочкой на лице. Марка я терпеть не могу, и это взаимно. Я сам не святоша, но Раевский – подлец с гнилой душонкой, каких поискать. Ярость резко поднимает во мне голову, и я не сдерживаюсь.
– Хлебало завали, – бросаю я грубо, и одновременно на весь коридор звучит гневный звонкий голос Таси:
– Иди на хрен, придурок!
Раевский тонко улыбается и исчезает за дверью раздевалки, не забыв с прищуром взглянуть на меня. Ярость во мне не угасает, руки начинают чесаться, и я хватаюсь за ручку двери с намерением влететь в раздевалку и вышибить из Раевского дурь вместе с последними мозгами. Но Тася успевает схватить меня за руку.
– Остынь. Не связывайся с ним, он того не стоит.
– Он редкостное дерьмо, – с отвращением говорю я.
– Согласна, – кивает Ритина подружка, – но не стоит вестись на его провокации. Он же специально тебя задел.
Я сжимаю и разжимаю кулаки, колоссальным усилием воли заставляя себя успокоиться. Хорошо, сейчас Раевскому повезло, но, если этот мудак попробует еще хоть что-то вякнуть про Риту… Да и про Таську тоже!
– С тобой у него что за контры? – отрывисто спрашиваю я, пристально глядя на Тасю. Кудряшка отмахивается:
– Давние счеты. Не бери в голову.
– Если он еще хоть что-то вякнет по поводу Риты или тебя, – предупреждаю я, – я сдерживаться не стану.
– Ты отличный друг, Стас, – серьезно говорит Таська. – Ритке с тобой очень повезло, я считаю.
Дверь раздевалки хлопает, и Раевский выходит наружу. Смерив меня насмешливым взглядом и даже не взглянув при этом на Таську, он, насвистывая что-то себе под нос, отправляется дальше по коридору. Я провожаю его взглядом, скрипя зубами, и утихомирившаяся было ярость опять начинает шевелиться в моей душе. Черт его знает, если бы я был один, может, и не выдержал бы, догнал его, но Таська не дает свершиться правосудию, решительно открыв дверь раздевалки и затащив меня внутрь.
– Все, забей! Давай лучше Ритку наберем…
На звонки Рита не отвечает, и я снова начинаю волноваться. Тасе, похоже, все-таки тоже передается мое волнение, я замечаю это по беспокойно сведенным бровям.
– Если она не придет на первый урок, напишешь мне, я тогда на перемене свалю и пойду к ней, – заявляю я, и Таська молча кивает. Вместе мы поднимаемся на второй этаж, где встречаем Лео, а буквально минут через семь к нам присоединяется и Кир. До самого звонка мы вчетвером торчим в фойе, а я беспрестанно поглядываю в окно, но Рита так и не появляется. Отправляясь на экономику, я пишу ей:
"Орешек, где ты? У тебя все в порядке? Может быть, мне прийти к тебе?"
В ожидании ответа я сижу как на иголках и вообще не слушаю Галину Леонидовну, математичку, которая по совместительству ведет и экономику. Математику она преподает не у нас, чему я очень рад, потому что лучше нашего Артема никого не найти. Хорошо, что сейчас она объясняет новую тему и не спрашивает пройденный материал, иначе можно было бы легко схлопотать двойку. А новую тему я и в учебнике прочитать могу.
Телефон в заднем кармане джинсов вибрирует, и я торопливо лезу за ним, чуть ли не подскакивая на месте.
– Станислав, перестань вертеться, как уж на сковородке! – прикрикивает Галина Леонидовна. Одноклассники начинают гоготать, и Лео, сидящий на экономике вместе со мной, взъерошивает мне волосы. Я отмахиваюсь от него и, наконец, дождавшись, пока математичка отвернется, достаю телефон. Сообщение от нее; открываю, и гора падает с плеч.
"Я уже в школе, Стасик, все норм, увидимся на перемене".
Ласковое "Стасик" мгновенно растапливает мне сердце.
– Ритка? – одними губами спрашивает Лео. Я киваю, параллельно набирая Рите ответ и одним глазом косясь на бдительную Галину Леонидовну:
«Где ты? На уроке?»
«Нет, в фойе на втором», – сразу приходит ответ. Я смотрю на часы: от урока прошла ровно половина.
– Заберешь мои вещи после урока? – шепчу я Лео. – Я уйду сейчас.
За что я люблю своих друзей, так это за то, что они всегда понимают меня с полуслова. Лео не задает ни единого вопроса, просто спокойно кивает, и я поднимаю руку.
– Галина Леонидовна, могу я выйти?
Математичка прерывается на полуслове и недовольно оборачивается ко мне. Она весьма строга и придирчива, ужасно не любит, когда ее перебивают, и ученикам часто от нее достается. Но я у учителей на хорошем счету – ну, почти у всех, если не вспоминать про Диночку, – и поэтому она милостиво кивает:
– Хорошо, Станислав, иди.
Никогда не называет меня Стасом, всегда только полным именем.
Я вылетаю из класса и, перескакивая через три ступеньки, спускаюсь на второй этаж, на полной скорости забегаю в фойе, и только тогда, наконец, мое сердце перестает колотиться как сумасшедшее. Рита сидит на подоконнике, по-турецки скрестив ноги в узких черных джинсах. На голове – большущие наушники, волосы заплетены в косу, спадающую на грудь, лицо обращено в книгу, лежащую на коленях, а правое плечо кокетливо выглядывает из широкого выреза того самого свитера, который так запал мне в душу еще с субботней встречи у Мишки дома.
Стараясь унять дрожь в коленях, я медленно подхожу к ней, и только когда моя тень падает на книгу – это оказывается учебник по биологии, – Рита поднимает голову, видит меня и скидывает наушники. На ее прелестном личике появляется слабая улыбка. Она сегодня без грамма косметики, но и ненакрашенной она остается самой красивой на свете.
– Стас, ты откуда взялся? Я думала, ты на уроке…
Я ловлю ее ладошки и крепко сжимаю в своих.
– Я за тебя волновался, – говорю я тихо, не отводя от нее взгляда. – Мы все волновались. Ты не отвечала на Тасины звонки, я решил, что, если ты не появишься, после этого урока пойду к тебе…
Вместо ответа она вдруг порывисто обнимает меня за шею и притягивает к себе. Мне приходится наклониться, положение не самое удобное, шее становится больно, но я готов терпеть боль сколько угодно, если взамен на это у меня будет возможность вот так стоять в обнимку с Ритой и прижимать ее к своей груди.
Она первой отстраняется от меня, и я нехотя разжимаю руки.
– Я так ценю твое беспокойство, – признается она, взглянув на меня внезапно заблестевшими глазами. – Спасибо. Ты не представляешь, как много это для меня значит.
Я сажусь рядом с ней на подоконник и осторожно спрашиваю:
– Что случилось?
Рита дергает плечом, и свитер сползает с него еще сильнее. Мне стоит большого труда заставить себя не пялиться.
– С мамой поругались, как всегда. Наговорила мне много очень приятных вещей, так что ночевать сегодня поеду к Сашке. Уже договорилась…
– А из-за чего поругались? – так же осторожно уточняю я, с грустью понимая, что погулять, очевидно, не получится. Рита смотрит мне прямо в глаза.
– Из-за тебя.
– То есть? – не соображаю я. Когда я опять успел засветиться перед Ритиной матушкой?
– Она увидела наши фотографии на моем телефоне, – нехотя говорит Рита и чуть краснеет. – И подняла крик, разумеется. Мол, почему я, во-первых, продолжаю с тобой общаться, несмотря на ее запреты, а во-вторых, почему я к тебе так близко, почему моя голова на твоем плече – ну и далее по списку.
Лео, когда я рассказывал им с Кирюхой про Ритину мать, назвал ее шизанутой. Похоже, он не ошибся с формулировкой. И какого черта она вообще шарится в телефоне дочери?
– Мне жаль, – я касаюсь голого Ритиного плеча и провожу ладонью по нежной коже, а потом позволяю себе ненадолго задержать пальцы. Рита благодарно улыбается:
– Все в порядке. Не в первый раз и не в последний…
– Во сколько ты поедешь к Сашке?
– Дейв обещал забрать меня часов в шесть, до этого он занят в универе.
У меня тут же рождается идея.
– Зачем нам Дейв? Я сам тебя отвезу после тренировки. После уроков схожу за машиной. Или, если захочешь, немного пройдемся, дойдем до моего дома, а потом отвезу куда скажешь.
– Мне неудобно, – возражает она. – Ты же не мой личный водитель.
– Конечно, твой, – уверенно заявляю я. – Мне приятно возить тебя. К тому же это возможность побыть вдвоем. Тебе разве не хочется? – хитро прищуриваюсь я. Ее шейку и щеки тут же заливает краска, которая делает ответ ясным без слов.
– Напиши Дейву, что ему не нужно приезжать, – велю я. Рита со все еще красными щеками послушно вытаскивает телефон, быстро набирает сообщение и снова убирает его в карман. А потом внезапно прислоняется ко мне плечом.
– Спасибо, Стасик. За все.
Мое сердце заходится от нежности. Я осторожно высвобождаю руку и обнимаю ее за плечи, прижимаю к себе, боясь, что она сейчас вывернется из объятий. Но она, наоборот, прижимается теснее, обнимает меня за пояс двумя руками и кладет голову мне на плечо. Ни она, ни я не говорим ни слова. Я чуть поворачиваю голову и оставляю на пушистых, пахнущих шоколадом волосах легкий поцелуй, вдруг чувствуя себя очень счастливым – таким же, каким чувствовал в субботу, узнав, что нравлюсь Рите. Счастье переполняет меня, мне хочется кричать и прыгать, но я сижу не шелохнувшись и лишь улыбаюсь, зарыв лицо в медные волосы.
Мы сидим так до самого звонка, и лишь когда после его трескучей трели двери кабинетов начинают распахиваться, а фойе заполняется школярами всех возрастов, Рита – как мне кажется, нехотя – мягко отодвигается от меня. Буквально через минуту после этого в фойе появляются Кирилл и Лео, последний несет мой рюкзак.
– Так и знали, что вас здесь найдем, – говорит Кир вместо приветствия и шутливо душит Риту в объятиях. – Привет, кнопка, ты нас заставила побеспокоиться сегодня.
Лео кидает мой рюкзак рядом со мной на подоконник и наваливается на Риту и Кирилла сверху, попутно увлекая в эту кучу малу и меня. Рита, задавленная под весом наших тел, смеется и барахтается под нами, безуспешно пытаясь выбраться наружу. Наконец мы расцепляемся. Ритина косичка растрепалась, свитер совсем съехал с плеча. Я машинально протягиваю руку и поправляю его, и от меня не укрывается, каким взглядом при этом обмениваются Лео с Кириллом.
– Моя потеря нашлась!
В фойе с воплем влетает Тася и бросается к подружке. Они обнимаются, и Таська, по своему обыкновению, тут же принимается тараторить, выражая возмущение Ритиной мамой, расспрашивая о договоренности с Сашей, рассказывая о прошедшей информатике… Она говорит со скоростью тысяча слов в минуту, и смысл ее речи очень быстро начинает ускользать от меня, так что я перестаю вслушиваться в ее болтовню – как, впрочем, и Кирюха с Лео, судя по их лицам. Лео склоняется ко мне.
– Все на мази?
И брови его выразительно поднимаются, он легким кивком указывает на Риту, внимательно слушающую продолжающую взахлеб тараторить Таську. Я неопределенно пожимаю плечами. Друг ухмыляется и стукает меня по плечу.
Следующие два урока проносятся быстро, и на большой перемене я тороплюсь в столовую, где, как и каждый день уже вторую неделю подряд, мы должны встретиться с Ритой и Тасей. Кирюху с Лео задерживает Артем, и сначала я даже остаюсь, чтобы подождать их, но нетерпение во мне слишком велико, и друзья великодушно машут мне – иди. Я не заставляю себя упрашивать дважды и стремглав мчу в столовую. Девчонки, наверное, уже там.
Честно говоря, я уже и забыл про денди и его существование – настолько, что ужасно удивляюсь, когда вдруг вижу его рядом с Ритой и Тасей возле столовой. Он о чем-то бодро рассказывает им, при этом девчонки выглядят смущенными, а он – показушно оживленным. В руках у Таськи и Риты картонные стаканчики, такие, в которых продают кофе навынос. Откуда они их взяли, интересно?
– Здорово, – бросаю я, приблизившись к ним. Рита с Тасей улыбаются мне, а вот денди, наоборот, скисает и вяло кивает в ответ. Пару секунд я решаю, стоит ли протягивать ему руку, в итоге в битве ангела и демона побеждает последний, и моя рука остаётся при мне.
– Это у вас откуда? – киваю я на стаканчики в руках девчат. В общем-то, я уже знаю правильный ответ, но мне нужно услышать подтверждение своих догадок.
– Виталик нас угостил, – преувеличенно бодрым голосом говорит Рита. – Купил нам капучино…
Я явственно различаю несчастные нотки в её голосе. Мне становится ужасно смешно, и я еле сдерживаюсь, чтобы не засмеяться в голос. Вот это лопух! И он знает Риту с пелёнок?
– Виталик, – ласково говорю я, повернувшись к денди. Улыбка, вновь появившаяся было на его лице при Ритиных словах, пропадает, и он настороженно хмурится.
– Ты, пожалуйста, запомни на будущее, – продолжаю я, – Рита терпеть не может капучино.
– Стас! – укоризненно говорит Рита, но глаза её улыбаются. Я пожимаю плечами:
– Ну а что? Хочет впечатлить девушку – пусть сначала узнает её вкусы. Хотя, чувак, странно, что ты так до сих пор и не знаешь их, если вы всю жизнь с Ритой знакомы…
– Рит, это правда? – впервые при мне раскрывает рот денди. – Почему ты сама ничего не сказала?
– Потому что слишком вежливая, в отличие от меня, – не даю я Рите и слова вставить, а потом хватаю за руку и тяну в направлении столовой: – Пошли, а то сейчас уже перемена кончится, пока вы лясы точите.
– Пока, Вить, – успевает крикнуть Рита перед тем, как я затаскиваю её в столовую. Через пару секунд нас догоняет и Таська.
– Витя в бешенстве. Ты бы видел его лицо сейчас, – сообщает она, пока мы встаём в очередь, скорее мне, чем Рите, которая стоит со страдальческим видом и все ещё держит злосчастный стаканчик с кофе.
– Другого я и не ожидал, – пожимаю плечами я. – Кстати, Тась, а ты-то капучино пьёшь?
– Да я вообще не фанат кофе, – признаётся та. – Я чай больше люблю.
В этот самый момент в столовой наконец появляются и Лео с Киром. Узрев нас, они протискиваются сквозь скопление учеников и очень скоро оказываются рядом.
– Это че у вас? – сразу обращает внимание на стаканчики Лео.
– Это им денди капучино купил, – саркастично говорю я. – Только они его не пьют.
– Давай сюда, мелкая, – немедленно протягивает Лео руку к Ритиному стаканчику. – Я все пью.
Та с видимым облегчением отдаёт напиток. Тася поворачивается к Кириллу.
– Будешь?
– Давай, – соглашается он, и второй стаканчик перекочевывает в его руки.
– А по поводу чего угощение? – интересуется Лео, выдув не меньше половины стакана за один присест.
– Витя сказал, что ходил за кофе себе, вспомнил про нас и решил купить нам тоже, – говорит Рита. – Но…
– Но третьего стаканчика у него в руках не было, это раз, – подхватываю я, пока мы медленно движемся в очереди, – а два – хоть на что спорим – это он тебя, Орешек, впечатлить пытался. Таська просто за компанию подвернулась. Ты уж не обижайся, Тась.
– Да я не обижаюсь, – пожимает та плечами. – Я с тобой согласна, я уже Рите говорила, что Витя точно к ней неровно дышит, потому что и угощения эти, и писать он ей стал постоянно…
– Он тебе пишет? – от возмущения и неожиданности я даже останавливаюсь, и в меня немедленно врезается кто-то сзади. – Почему ты ничего не говорила? Почему Таська знает, а я нет?!
– А что тут говорить, – бормочет Рита, но в это самое время подходит наша очередь, и на пару минут разговор приходится прервать. Однако усевшись за столик с подносами в руках, я возобновляю его, требовательно повернувшись к Рите:
– Почему ты не говорила, что денди тебе пишет? Как давно и как часто? Что хочет?
– Ты уже на помидор похож, – комментирует Лео, принимаясь за свой обед. – Видала, мелкая, как он тебя ревнует?
– Отвали, – досадливо говорю я. Друг не унимается, и я показываю ему средний палец. Он весело смеётся.
– Да что тут говорить, ну пишет и пишет, – отвечает тем временем Рита. – Ничего такого в этом нет, мы же все-таки с детства дружим. Как дела, спрашивает, про планы на день. Погулять звал несколько раз.
– А ты? – внимательно смотрю я на неё. Не дай бог она согласилась! Рита встречается со мной взглядом, и в больших ореховых глазах я вижу смешинку.
– А что я? Ты не знаешь, чем я занимаюсь по вечерам? Если ты забыл, напомню: каждый вечер я провожу с тобой.
Действительно, она каждый вечер со мной. Ревность успокаивается, отходя в сторонку и уступая место гордому самодовольству. Каждый вечер она выбирает меня.
– Ну что за милая парочка, – ни к кому не обращаясь, говорит Кирилл.
– Мы не парочка! – немедленно протестует Рита.
– Пока ещё, – уточняю я. Она закатывает глаза, а я, пользуясь моментом, быстро ворую салат, который она ест.
– Эй! – Рита стукает меня по плечу и тащит к себе мою пиццу. Я вцепляюсь в неё и не отдаю, а когда она отпускает руку со своей стороны, наоборот, подношу пиццу вплотную к её губам, заставляя откусить и попутно специально пачкая ей щеки и нос. Рита ругается с набитым ртом, тщетно пытаясь быстрее прожевать еду, и начинает рыться в рюкзачке в поисках влажных салфеток. Мы с парнями смеёмся.
– Божечки, вы такие милые, – сообщает Таська. – Прямо как малыши в садике.
Я не против быть и малышом, и кем угодно, если буду таким вместе с Ритой.
Четвёртым уроком у нас в расписании стоит литература. Читать я всегда любил и стараюсь читать по максимуму, поэтому литература мне дается легко. Однако с прошлой недели Беллочка, кажется, затаила на меня зуб – после того как я не смог удержаться и врезал Максу Никоненко. Макс – один из дружков Раевского, но если с Раевским мы закусываемся постоянно класса с шестого, то с Максом прежде не конфликтовали, просто не замечая друг друга. Тем сильнее был мой гнев, когда Никоненко внезапно высказался по поводу Риты – и в очень нехорошем ключе. В последнее время я стал крайне несдержанным и резко реагирую на многие вещи. Раньше считал себя неконфликтным человеком, но теперь то и дело хочу набить кому-нибудь морду. Поэтому, услышав, как Макс говорит о том, что у Риты классные ножки и что он бы проверил, насколько она гибкая и насколько громко умеет кричать в постели, я даже не думал – просто от души врезал ему, а Беллочка именно в этот момент очень некстати вошла в кабинет. Теперь она, похоже, считает меня агрессивным и неуравновешенным. Черт, может, отчасти я и правда такой и знакомство с Ритой просто вытащило на поверхность тёмную сторону моей личности?