Тальяна Орлова
Скандал на драконьем факультете
Глава 9
Самым трудным предметом для меня оказалась древняя история – огромный массив бесполезного с практической точки зрения материала, где нужно только записывать, записывать, потом учить и отвечать, а блеснуть скрытой магической силой попросту не в чем. Я все-таки старалась успевать, хотя уже на первых минутах лекций выдыхалась, но успокаивала себя тем, что снова ночью попробую выкрасть великолепные конспекты Мии и все догнать. Полагаться на свою память особого смысла не имело – слишком много имен, разветвлений, неиспользуемых в современной речи названий. На фоне недостатка сна это вызывало особенное раздражение – ну вот зачем мне или кому-то другому на нашем факультете знать древние легенды или верования в то, что наш мир создала Великая Змея, которая и стала прародительницей драконов? Каким образом в поднятии дрожжевого теста мне поможет трижды повторенная фраза, что «у драконов после завершения предпервичного образа не было естественных врагов, а гуманоидные трансформации стали осознанным шагом к цивилизованной социализации, а не способом адаптации к эволюционным изменениям»? И ответ на этот вопрос профессор истории требовал именно в таких же заковыристых формулировках, как будто наотрез отказывался понимать человеческий язык. А может, он просто нашел способ сразу отвадить половину учащихся от учебы и заставить их бежать за документами? Я видела лица сокурсников – голова от этих «аций» и «изаций» гудела не только у меня. Но у меня она гудела особенно – от бесперспективных попыток запомнить хоть вступительную часть лекции. Только и прогресс был налицо – теперь слово «бесперспективный» не вызывало во мне внутренней паники, вполне себе нормальное слово, получше очень многих.
С остальным я пока справлялась – и все потому, что в первую неделю многие преподаватели больше рассказывали о значимости их предмета, чем углублялись в материал. Тут как раз просто: делаешь круглые глаза и изображаешь, что важнее в жизни ничего не слышал.
От декана Зинно я ждала подвоха, ведь явно не ошиблась в оценке ее отношения. Но она удивила – зыркнула только недовольно на следующем занятии, но не закидывала вопросами чаще, чем остальных студентов. Кстати говоря, ее лекции были для меня самыми интересными – я бы записала все свойства силы, каждый артефакт и отсылки к старым учебникам, если бы успевала. Но это никто не записывал, декан сыпала информацией промеж основного материала, а у меня и не нашлось бы времени, чтобы разобрать всю гору дополнительных знаний – даже при условии, что они стали бы ответами на мои вопросы. Радовалась пока тому, что хоть как-то тяну лямку. Каждый урок, на любой проблеме я втайне благодарила свою неведомую силу, которая давала мне преимущества на практических занятиях, а также ночного парня в общежитии за его безусловно полезное заклинание для перенесения лекций в мои тетради.
Сразу после уроков я бежала в библиотеку на встречу с ведьмами, из-за того пропускала обед. Видимо, комендант Найо сделала верную ставку на то, что до конца семестра я не продержусь: если и не отчислят, так помру от истощения и недостатка сна.
В пятницу нам приказали отнести все белье в прачечную – госпожа Найо вновь обратилась в злобную ведьму, потому именно в нашу комнату просто заглянула, кинула распоряжение и растворилась в пространстве. А куда идти, во сколько идти, нужно ли нести туда и форму для чистки – осталось загадкой. Я и сама с руками, способна постирать вещи, но для этого мне нужен специальный порошок – не выдадут ли его в той же прачечной? У меня создалось ощущение, что только мы с Мией остались в изоляции от всеобщей осведомленности. И когда соседка начала выражаться вслед комендантше, я отчасти даже внутренне с ней согласилась.
Однако помнила о своем плане – если необходимо произвести хорошее впечатление и задать несколько вопросов, которые сотрудникам могут показаться глупыми, то вперед себя нужно выпускать монстра. Потому и понеслась за Мией, тоже подхватив постельное белье и полотенца.
Прачечную это чудо эволюции нашло быстро – оно рассекало пространство впереди криком, потому перепуганные прохожие от страха указывали верное направление. Лишь бы оно летело мимо. Затем каких-то тридцать минут скандала – и мне, стоявшей за спиной, стало все предельно ясно, даже вопросов не осталось. Форму чистим сами, а «орущие белоручки и больные скандалистки могут и в грязной ходить, ежели им это угодно». Мия – просто волшебница, мне и рот открывать не пришлось, а было достаточно улыбки, чтобы мне в ответ с облегчением принялись улыбаться и желать отличного вечера.
Именно улыбки прачек меня и подбодрили на другой шаг. Сдав белье и получив свежий комплект, я сразу не убежала за Мией, а осталась – так, поболтать о том о сем: тяжела ли их работа, хватает ли жалованья на жизнь, не болят ли руки от горячей воды и знают ли они о травяных настойках из осенней корушки, которая очень помогает при ожогах. Их первоначальное удивление было очень ощутимым, но прачки в ответ на приветливость стали болтать, а через несколько минут и позабыли, что я – студентка, а они – челядь. Но их удивление не шло ни в какое сравнение с тем, как изумлялись мои подходящие сокурсницы – большинство делало вид, что они со мной незнакомы. Ну, понятное дело, все они по пятьдесят золотых на семестр обучения нашли, зачем им за людей считать тех, у кого жалованье меньше золотого в месяц? Я мысленно плюнула на косые взгляды, и без того отношения со студентками у меня не ладились – так одним грехом больше, одним меньше. Зато мне было приятно почувствовать себя почти дома, перекинуться шутками с такими же, как я, а заодно и выведать, смогу ли я устроиться на подобную работу, если с учебы все-таки вышвырнут. Наверное, я в маму характером пошла – та тоже в бытовых вопросах всегда на три хода вперед рассчитывает.
Разумеется, не только прачек я здесь причисляла к нормальным людям. После ужина, когда уже доела, увидела знакомую троицу, которая оккупировала столик рядом со следующим входом в столовую. Конечно же, пошла к ним, чтобы лишний раз поприветствовать и пожелать приятного аппетита. Мия, не слышавшая моих разговоров с прачками, только теперь смогла впасть в ужас и завопить так громко, что ее во всем бесконечном зале можно было услышать:
– Позор! Какой позор! Мало того, что поселили с выскочкой, так она еще и с ведьмами здоровается! Помогите мне кто-нибудь! Па-а-апенька! Забери меня из этого дурдома.
Часть зрителей с ней согласились, а вторая часть согласилась с тем, что лучше бы папенька действительно забрал ее из этого дурдома, после чего дурдом перестанет быть таким дурным. Я даже не оглянулась – привыкла.
С Карой, Саей и Тани перекинулась парой фраз, но с этого места мне стал виден и другой конец зала. Внимание привлекла новая компания входящих студентов. Я забыла о подругах, прищурилась и выдала коротко:
– Ха!
Махнув на прощание и пытаясь сдержать вырывающуюся улыбку, пошла туда. Парень мне помог, он фактически в два раза увеличил мою производительность в учебе, такие дары нельзя оставлять без реакции, ведь получилось бы как с лисами, которых я назвала поначалу неблагодарными.
Он тоже меня заметил и остановился, правда, в мою сторону не направился. Волосы черные – чернее не бывает. И глаза – кромешная тьма. В окружении таких же драконов – он был прав, их не перепутаешь, торчат как бельмо на глазу, хоть и в самом конце зала. Понятия не имею, что он сотворил со своей внешностью во время ночной вылазки, но теперь я видела все доказательства своей догадки.
Но путь мне преградил плечистый русоволосый парень. Глянул исподлобья и поинтересовался с угрозой:
– Куда? Разве столики твоего факультета не в другой стороне?
Я перевела на него недоуменный взгляд. Предполагаю, что он из волков, поскольку уж очень мускулист, да и сразу несколько его товарищей тоже поднялись на ноги, – стайный инстинкт, они поодиночке и думать не умеют. Но я не собиралась ни с кем ругаться, просто удивилась:
– Неужели мне даже пройти здесь нельзя? – Глянула на знакомого дракона, но он так и застыл на месте, наблюдая за происходящим. Мне же происходящее не нравилось: – Разве я нарушаю какие-то правила?
Оборотень расслабился, и из его улыбки пропала первая агрессия, однако ответил неприятное:
– Разве что правила этикета.
Меня как будто на место поставили. Он, даже не представляя, что говорит с безродной девкой, всех обычных смертных определил за черту – вон там твое место, дорогуша. Хотя нет никакого этикета, запрещающего вежливо общаться с представителями любых рас!
Но в тот момент понимала я одно – любая моя реакция может превратиться в неприятную сцену. Через небольшой проход в стороне от волков сидели рыжие лисы, их я вообще не сразу заметила. Но уловила несколько знакомых хитрых улыбок – им тоже было интересно, что происходит. Немая сцена, в которой я очутиться совсем не мечтала: все замерли и уставились на меня, а самое поразительное – Мия далеко позади заткнулась. Провалиться сквозь землю у меня никак не получалось, хотя я и пожалела о порыве – надо было подумать или с ведьмами посоветоваться, прежде чем бросаться к случайному помощнику с благодарностями. Сказалось деревенское прошлое, где все было просто, оно толкнуло меня вперед и привело в эту ужасающую тишину. Я начала краснеть. Но не развернулась, чтобы молча уйти – показалось, что хуже, чем молча уйти, вообще ничего не придумать.
Я усилием воли чуть приподняла подбородок и заговорила громко, хотя голос неприятно и стыдно задребезжал:
– Вижу, что здесь все как-то не по-человечески! – я обращалась только к знакомому дракону. – Но в тех местах, где я росла, учили быть благодарными. Я просто хотела сказать искреннее спасибо. И всё.
Он не изменился в лице, и улыбка не пропала. За целую секунду не ответил и даже не кивнул. А мне казалось, что за секунду до того глубина моего позора была самой огромной, но теперь она стала еще больше. Зато сейчас я могу развернуться и уйти. Уж по крайней мере родителям, сестрам и братьям за меня не было бы стыдно, а все остальные не имеют такого же значения.
Но как раз на повороте со стороны раздалось бархатное лисье мурлыканье:
– О, Кларисса, я сразу тебя и не узнала. Привет! Представляешь, я даже все тетради нашла. Ты сама как поживаешь?
Я нервно сглотнула и едва слышно промямлила:
– Рада знать, Оли… Все… прекрасно.
И все-таки пошла обратно по залу, теперь вокруг нарастал шепот. Лиса Оли сделала мое унижение не таким унизительным – уж не знаю почему. Может, это тоже традиция. А может, пакостная натура заставила ее захотеть подкинуть раздражения волкам или драконам. Мне это было неважно, но я чувствовала благодарность. Важнее сейчас было другое – дойти до своей арки выхода из столовой и ни обо что не споткнуться.
И вдруг меня догнало негромкое, но уверенное, пробившееся через десятки шепотков – вполне возможно, только до моих ушей:
– Пожалуйста.
На этот раз я не стала оборачиваться, чтобы ответить. Подавится, его высокоблагородное высокопревосходительство, тьфу, бес выговоришь даже в мыслях. А я вообще не понимаю, как до сих пор передвигаю ноги.
Обстановка как-то сразу разрядилась, и Мия вновь стала Мией:
– Кошмар! Далеко пойдешь, лохушка! У тебя, гляжу, совсем никакого воспитания нет?! Тебя где манерам учили? В хлеву?!
Не выдержав, я ответила ей впервые с почти той же интонацией:
– Иди к бесам, Мия. И кто бы говорил о воспитании!
До двух часов ночи я слушала визг на тему «что я себе позволяю и как с этим бороться», декан Зинно бы позавидовала скорости речи и накидыванию сопутствующих аргументов.
Глава 10
Так или иначе, но я протянула целую учебную неделю! Притом почти никто не пострадал, и все почти отлично. На выход с территории академии я бросилась сразу после завтрака – очень хотелось побыстрее встретиться с Клариссой, рассказать о делах, упасть лицом в ее махровый ковер и проспать до завтрашнего утра.
Ее повозка стояла сбоку от въезда – я не удивилась, что она тоже не могла выдержать время и приехала заранее. Но выскакивать наружу девушка не поспешила, нам обеим было невыгодно, чтобы ее лицо лишний раз видел кто-то из сотрудников. Но зашептала она громогласно, пронзительно – видимо, не страшилась, что ее голос все изучат и запомнят:
– Сюда, быстрее! Ты почему так долго?
– Долго?! – зашептала я так же проникновенно. – Выпускают только после завтрака!
Мия, вышедшая вслед за мной, проводила меня взглядом, и уже из окошка я различила на ее лице хмурое удивление. Возможно, до сих пор она была твердо уверена, что я домой на своих двоих пошагаю – причем до самой приморской провинции. Платье у меня было скромным, из чего она сделала одни выводы, а вот повозка благоухала духом Клариссы – побольше блеска и золотых ободков, поменьше стиля. Удивленная заторможенность и дала возможность авантюристке-напарнице рассмотреть мою соседку по комнате.
– О! – воскликнула Кларисса, тоже глянув в мое окошко. – Это же эта… как ее? Нас представляли друг другу на банкете, когда мы с отцом только приехали в столицу! Розовые кикиморы, ты видела ее платье? Образец безвкусия!
Сейчас на сравнение их вкусовых пристрастий у меня не было сил, я дрожала от паники.
– Кларисса, то есть она знает твое имя?!
Кларисса легкомысленно отмахнулась:
– Ага, примерно как я ее. Да кто все эти представления запоминает? На банкете присутствовало не меньше двух сотен молодых девушек, которые должны были чинно друг перед другом раскланяться и навсегда забыть.
Но ее объяснение не уменьшило страха:
– Но ее лицо ты сразу вспомнила! Представляешь, по какой грани мы ходим?!
Кларисса за эти несколько дней изменилась – пропала ее постоянная тревога за исход нашей задумки. Вероятно, она была твердо уверена, что нас раскроют в первый же день, а целая неделя – это показатель, что не настолько уж мы безмозглые. И потому отвечала она без напряжения:
– Я ее вспомнила, потому что у нее отец… этот, как его… – Кларисса пощелкала пальцами, припоминая: – Королевский казначей! Я тогда еще удивилась, что для дочери состоятельного человека не смогли найти нормальную портниху. Нет, Лорка, ты видела ее платье? Это же тихий ужас!
– Да погоди ты про платья! Это высокая должность? – мне было интересно что-нибудь узнать о Мие. Не у самой же нее спрашивать.
– Довольно высокая для того, кто не рожден драконом, – подтвердила Кларисса.
Я впала в настоящее веселое удивление:
– Вот это да! Она постоянно голосит о своем отце – я уж решила, что он восьмой помощник пятого сапожника! Ведь только в том случае надо обязательно голосить, да погромче!
Кларисса просто пожала плечами и потребовала немедленно перейти к рассказу. Я постаралась выложить все – ее реакция меня не пугала, а мы действуем на одной стороне. Если Кларисса даже в порыве злости даст дельный совет – и то будет польза. Про Мию она заметила:
– Не беспокойся насчет нее, Лорка. Да, ее отец занимает хорошую должность, но не станет же он вмешиваться во внутренние дела академии! Ему просто не по статусу. Наоборот, осаждай мерзавку. Пусть казначейская гадюка знает, что и семья Реокка не лыком шита! Мы, может, и не в этих их столицах живем, и всяких там титулов не имеем, но богатство заработали на честной торговле и не совсем честной контрабанде – это вам не какие-то подачки от двора, а характер и жилка! Тристан Реокка в любой ситуации наверх выкарабкается и мешок золота прихватит, а эти все должности – исключительно везение, а не талант. Потому смотри на нее как Реокка, пусть знает свое место, чучело в рюшах!
Я тихо рассмеялась над тем, как Кларисса и меня бездумно в ту же семью вписала. Хотя я понимала ее негодование и разделяла эпитеты. Но вопрос меня все еще немного беспокоил:
– Он в академические дела вмешиваться не будет, а как же после академии?
Кларисса глянула на меня, недоумевая:
– А чего тебе после, Лорка? Действуем по оговоренному плану! Ты учишься и получаешь мне диплом, а знания помогут найти тебе преотличную работу, пусть и без нужной бумаги. Сильно сомневаюсь, что работа та будет настолько отличной, чтобы ты с кем-то из королевского двора могла встретиться. Если же окончательно Мию на место поставишь, то я тобою гордиться буду, но тогда лучше после учебы вакансии не в столице ищи, а то мало ли…
Меня объяснение устроило. Я раньше и о таком прорыве мечтать не могла, да и диплом, по сути, не будет играть никакой роли во многих профессиях. Я, похоже, смогу стать высококлассной портнихой или кем угодно. Не будут же заказчики документ спрашивать, если увидят чудо модного искусства. В моих навыках, а также способности быстро схватывать бытовые заклинания, я уже не сомневалась, но вот по поводу самих фасонов еще надо будет разобраться – Кларисса, так яростно критикующая наряд Мии, на мой вкус, была одета не лучше, если это вообще можно назвать словом «одета».
Успокоившись, я бегло перечисляла все остальные события. Кларисса не перебила на лисах, только отмахнулась от позорной ситуации в столовой, но на ведьмах предсказуемо вскипела:
– С ума сошла?! Это что же, я из тебя два месяца вытравливала село, а там еще поле непаханое?!
Я попыталась объяснить ей, что мне нужна хоть какая-то поддержка, хоть кто-то в окружении из моего социального уровня, – это, может быть, и помогает мне выдержать другие испытания. А уж про содействие в освоении чтения и говорить не приходится! Я действительно в последний день стала читать и писать чуть быстрее – скорее всего, сказывалась и практика на грани истощения, но мне как будто физически стало легче это делать. И кто знает, какова настоящая ценность подарка ведьм?
Кларисса ругалась-ругалась, а потом неожиданно замолчала, словно мои аргументы достигли ее мозга с запозданием. Крепко задумалась, и затем выдала:
– А знаешь, Лорка, может, это и неплохой способ…
– Это отличный способ! И если ты считаешь, что я могла иначе, так сама бы там полдня посидела – сборище каких-то ненормальных! – я была готова продолжать отбиваться до самых апартаментов, потому по инерции сразу не сдалась.
Но она продолжила спокойно:
– Вот об этом я и говорю. Это не они ненормальные, Лорка, а ты. Именно ты единственная там не вписываешься. Даже орущая Мия – более нормальна, понимаешь? К таким в какой-то степени привыкли, мы все похожих людей видели – если ни красотой, ни умом не вышел, то надо же чем-то компенсировать родовитое имя.
Я серьезно кивнула, признавая мудрость ее рассуждений. Кларисса на самом деле тоже горазда поорать, но теперь я видела в сравнении – она, оказывается, очень даже терпелива, по крайней мере ее не хочется прибить на месте тяжелым сапогом, хоть иногда и раздражает. Не в том ли ответ, что Кларисса – красавица-блондинка и великолепно образованна? Она скорее этим кичиться станет, а не прикрываться всякий раз именем отца. Она, заметив понимание, продолжила объяснение:
– А таких, как ты, никто из наших не видел близко. И рано или поздно внимательные бы заметили, что ты не умеешь пользоваться десертной вилкой или произносишь какие-то слова, которых в столице уже двести лет не слыхали. Заметили бы и додумались до разгадки. Ты же пошла другим путем – выпячиваешь свою странность: с ведьмами якшаешься, к дракону без спроса обращаешься, бросаешься кого-то спасать. Дикость! Зато дикость настолько большая, что мелочей за ней не видно. И раз ты все равно ненормальная, так и будь ею с самого начала – съедят или поморщатся, но не догадаются о настоящей причине.
Я не до конца понимала, почему это именно я «ненормальная», но признавала за ней право смотреть с той позиции, с которой на меня смотрят все сокурсники. Может, им и правда проще обсуждать мое странное поведение, чем замечать, как я пользуюсь столовыми приборами?
* * *
Мой план отдохнуть провалился. Кларисса и не думала давать мне возможность отлежаться – заявила, что нужно купить другое платье, не в том же снова являться?
– Почему не в том? Вряд ли оно сильно истрепалось, пролежав неделю в шкафу, – ответила я, все еще надеясь уснуть хотя бы на круглом пуфе.
Но Кларисса не унималась – она вновь вошла в тот же кураж, как в первый день после нашей встречи. Опять какие-то маски для лица и отвары для волос, снова мне каждый ноготок ювелирно подточили, а потом поволокли почти бессознательное тельце в ресторан – уже в который раз учить столовому этикету.
– Выберем поближе к академии! – заявила Кларисса уже в повозке.
– Зачем? – немного проснулась я.
– У многих студентов нет в городе квартир, но кто-то захочет посетить ресторан в выходной – наверняка в ближайшем окажется хоть кто-нибудь из учащихся. Нет способа лучше подтвердить твое состояние, чем отобедать в дорогом заведении. Плюс ты сегодня все-таки научишься пользоваться десертной вилкой!
Я устало пробурчала:
– Такое ощущение, что я из академии и не выходила…
– Хватит ныть, Лорка! – звонко отреагировала она. – Я весь этот план придумала и для каждой ситуации найду решение – тебе и делать ничего не надо!
– Во-он оно как, – протянула я. – У меня чувство, что я гору с места сдвигаю, а оказывается, я ничего не делаю…
– Именно! – Кларисса не уловила сарказма и громко рявкнула, отчего я мигом проснулась: – Спину выпрями!
Ресторан располагался за два квартала от стен академии, но Кларисса не ошиблась в предположении. Мы еще и заказ не успели сделать, как я встретила знакомую.
– Кларисса?
Кларисса изящно повернулась, глянула на девушку, а потом мне незаметно подмигнула – дескать, давай, держи планку.
– Привет, Зои! – я поздоровалась с сокурсницей. – А мы тут решили перекусить с… сестренкой.
Зои вежливо улыбнулась Клариссе, и мне показалось, что она очень хорошо оценила ее открытое платье – по крайней мере, глаза заблестели то ли завистью, то ли желанием спросить имя портного. И мне, чтобы закрыть паузу, пришлось добавить, вспоминая уроки манер:
– Сестра, это Зои, мы учимся вместе. Зои, это… Лорка, – другого имени я с ходу придумать не смогла.
Но Кларисса не скривилась, а наоборот – улыбнулась еще шире:
– Приятно познакомиться, Зои! Не возражаешь, если мы с сестренкой останемся наедине? Посмотри, сколько пустых столиков.
Зои смутилась и тут же отошла к подругам. Я подалась вперед, чтобы сказать:
– Это было грубо. Разве не ты меня учила перед всеми лебезить?
– Лебезить? – возмутилась Кларисса. – Ты это так про себя назвала? Быть вежливой и почтительной – это не лебезить. И я была почтительна – ровно на столько, сколько стоит ее обувь. Кстати, Лорка, на эту наплюй, она ничего не решает, а на ее учебу, наверное, всем родом собирали.
Я закатила глаза к потолку. И она мне еще про нормальных людей вещала? Кларисса взвесила, прикинула и вынесла вердикт. Хоть мне самой Зои не очень нравилась, и никаких приятельских отношений у меня с ней не было, но все равно такая оценка была какой-то в корне неправильной. Да и училась Зои хорошо, то есть безмозглой ее точно не назовешь…
Я открыла посеребренную папку со списком блюд и тут же захлопнула – одна из цен все-таки попала в глаз и начала проедать мозг. Боюсь, мне эта цифра теперь в кошмарах будет являться. Клариссу, разумеется, то же самое смутить не могло – вот она на нас обеих и закажет. Про себя же я подумала, что Зои, которую Кларисса почти открытым текстом причислила к нищему классу, здесь может перекусить. Это же какая глобальная разница между мной и Зои, а потом от Зои до Клариссы? Как я умудрилась перемахнуть сразу так высоко вверх? И опять голова закружилась, как в самом начале нашей сделки, словно я всерьез делала настоящие прыжки все выше и выше – туда, откуда оглянуться назад боязно.
Мы уже посещали с Клариссой подобные места, и я старалась выглядеть расслабленной. Столиков было не так уж и много, и все они постепенно заполнились. Но мы уже не замечали ничего вокруг: то я вспоминала еще какие-нибудь мелочи, то Кларисса рассказывала о веселой жизни в столице. Меня направление ее разговоров рассмешило:
– Аккуратнее, Кларисса, а то все-таки выскочишь замуж – а ведь ты именно этого и хотела избежать!
– Замужества я избежать не хотела. Но есть большая разница – я выбираю или выбирают меня. И всегда предпочту башковитого торговца какому-нибудь высокородному зазнайке, чтоб ему до самой старости не приносить в зубах тапочки. Ты сама там, Лорка, замуж не выскочи – за какого-нибудь, прости бес, дракона. А то ведь выйдет, что это я за него выскочила… Или не выйдет?..
Теперь мы со смехом шутили, что же произойдет, если Кларисса Реокка выскочит замуж за дракона, а потом мы с ней по очереди будем ему носить в зубах тапочки.
Я снова увидела знакомых, но на этот раз приподнялась с места. По проходу шли Оли и Орин. Я не знала, стоит ли поблагодарить лису за поддержку в столовой, потому просто смотрела на них. Поздороваются – тогда поздороваюсь в ответ. Пройдут мимо – ничего страшного. Не в первый раз они мимо проходят.
Но Оли развернулась и уставилась прямо на меня, а потом заявила:
– Мест нет!
Я не сразу сообразила, чего она требует таким приказным мурчанием. Но рядом с сестрой застыл Орин, словно и он теперь ждал моего ответа. Я бросила на Клариссу умоляющий взгляд – помнила, как она холодно спровадила Зои. И вдруг Кларисса громко произнесла:
– Твои друзья? Проходите сюда, составьте нам компанию, будьте любезны!
Пока они обходили столики, я посчитала себя обязанной прошептать:
– Спасибо, Кларисса, что изменила своим правилам. И знай – это лисы.
– Да плевать… – она не сводила взгляда с парочки, а выглядела опешившей.
– Не плевать! – надавила я с напряжением. – Ты пойми, у них особый характер и статус…
– Плевать… – выдохнула она. – На все плевать, когда такой красавчик.
Настала моя очередь оторопеть. Я-то решила, что Кларисса на мой просящий взгляд отреагировала, но причиной стал, очевидно, Орин. Теперь и я посмотрела на приближающегося парня. То, что он очень красив и необычен, я с первой нашей встречи разглядела. И сестра его могла бы посоревноваться за главный приз в конкурсе на самую впечатляющую внешность. Наверное, привлекало в них и другое – очень мягкая, почти крадущаяся, но изящная походка. Надеюсь, Кларисса не забыла, что хотела выйти замуж за простого паренька?
Я снова растерянно представляла всех друг другу:
– Оли и Орин, это Лорка – моя сестра. Сестренка, я рассказывала тебе про своих знакомых.
Орин подался чуть к Клариссе и как будто принюхался. Взял меню, начал выбирать блюда. И после долгой паузы вдруг заявил неожиданно:
– Не сестра, запах совсем другой.
Теперь и Оли поморщила носик:
– Действительно, даже не родня. Что за представление выездного театра?
Кларисса к тому времени ожила и смогла оторвать взгляд от профиля Орина. Заявила уверенно:
– Сестра! Добрый дядя Тристан принял меня в семью, сельскую сиротку. Потому, как ни крути, а через столько лет в одном доме мы с Клариссой называемся сестрами!
На это лисы вообще никак не отреагировали. Я поняла, что обед превратится в пытку. Они разговаривать с нами не намерены, заводить беседу даже не думают, а сидеть за одним столом в полном молчании как-то не по мне. Потому я постаралась просто говорить – и как можно легче:
– Очень рекомендую фаршированные грибами грудки – весьма вкусно! – по двум недоуменным взглядам поняла, в каком месте лисицы видели мои советы, и продолжила: – Оли, я хотела поблагодарить тебя за помощь в столовой.
Рыжая красотка наконец-то соизволила открыть рот – как же сложно общаться с этими взбалмошными особами:
– Я не тебе помогала, Кларисса. Я злила волков – пусть псы знают, что не все идет по их правилам.
Примерно такое же объяснение я себе и придумала, но не смутилась:
– И тем не менее я очень рада, что ты оказалась там. Получается, вы их не очень любите?
– А кто их любит? – вмешался Орин. – Разве что драконы – в охрану себе потом их набирают. Вот волки и выслуживаются сразу в академии, вдруг повезет быть замеченным.
– Понятно, – я улыбнулась и осмелилась понаглеть: – А лисы перед драконами не выслуживаются?
Я ожидала вскинутых рыжих бровей и высокомерного фырканья, потому равнодушный ответ Орина меня потряс:
– Тоже выслуживаются. Просто не так нелепо. По крайней мере, не спешат ссориться.
Сами их ответы провоцировали меня продолжать:
– О, послушайте, а разве может дракон притвориться обычным человеком? Например, изменить на час цвет глаз или волос? Я думала, что у всех оборотней лишь две формы.
– Глупый вопрос, – скривилась Оли.
– Почему?
– Потому что дракону незачем подобное делать. А могут или не могут – дело десятое. Братец, там столик освободился, пересядем?
И они, не прощаясь, просто удалились. Вот и вся приятельская беседа. Мы с Клариссой вновь уставились друг на друга, и я развела руками:
– Вот такие они и есть. Никак не могу привыкнуть! Сколько пафоса и зазнайства, и все это – бархатными голосочками!
– Что? – Кларисса заметно удивилась. – Ты в своем уме? Это же лисы!
– Ты о чем?
– О том, что у них рыжие хвосты и драконий гонор, щедро приправленный природным желанием пустить пыль в глаза. Не слушай их слова – смотри, что делают. Никогда лиса не ответит на вопрос, если человека не уважает со всей искренностью, лиса скорее с голоду подохнет, чем сядет за стол к тому, кто не вызывает в ней теплых чувств. По меньшей мере эти двое к тебе очень хорошо относятся – ты для них практически своя! Неужели даже этого не заметила?
– Не заметила…
– О-о… Тебя еще учить и учить. Так что хватит рассиживаться! Но еще раз похвалю – выясняется, что твой дикий характер приносит неожиданные результаты. Продолжай быть собой, Лорка! – она произнесла торжественно и тут же бегло пояснила: – Только спину выпрями и мизинчик оттопырь. В общем, будь собой, но в моей огранке – и мы с тобой ту гору с места сдвинем. Заодно добавлю, что если все-таки решишь выскочить замуж в академии, то давай за этого Орина. Он во время свадьбы под фатой подмены не заметит, а дальше я сама с ним справлюсь.
Я искренне расхохоталась:
– Надо же! А я думала, ты очень не хочешь кому-то в зубах тапочки носить!
– А я и не буду, – заверила Кларисса. – У лис трудный нрав, но у меня не лучше. Так что еще поглядим, кто из нас зубастее!
– Кто бы спорил, кто бы спорил… Кстати, если ты права по поводу их отношения на мой счет, то ты можешь тоже вызвать в нем теплые чувства – начни вести себя так, как я тогда повела. Может, это мне пора тебя учить? Хотя бы как завоевывать внимание тех, чье внимание невозможно получить привычными методами!
Кларисса вздохнула, откладывая маленькую ложечку на десертную тарелку.
– Боюсь, мне до твоего уровня падать дальше, чем тебе до моего подниматься. Эх, жаль, что мы с тобой похожи не до такой степени, чтобы устроить заодно и свадебную подмену.
