Талли Аллен
В ожидании тебя
Глава 17. Джейсон.
Я практически не спал всю ночь. Попросту не знал куда себя деть.
Тео же в отличие от меня быстро заснула. Когда она громко засопела, то я перевернулся на другой бок и смотрел на неё, как она спит. Мне было так жаль её, нас и я так чертовски сильно злился на самого себя. А ещё я умирал от желания к ней прикоснуться, но приходилось держать себя в руках. И когда Дора вновь, как ту в ночь в мотеле закинула на меня свою руку и ногу, то я почувствовал себя счастливым, что ли.
Только-только наступал рассвет, как я аккуратно и не спеша встал с кровати, умылся, оделся, посмотрел на неё спящую и то как её волосы были раскиданы по всей подушке, заправил свою часть постели. Взял сумку с ноутбуком и вышел из хижины. Мне вдруг сделалось там дурно.
Казалось, там все теперь пропитано ею. Даже я сам.
Солнце только вставало и пока ещё не сильно грело. Это была отличная возможность, чтобы поработать и выпить пару чашек кофе, чтобы не уснуть. Я спал всего от силы пару часов.
Признаюсь, работать было тяжело, и я наделал кучу ошибок уже в привычных вещах. Я прятался в одной из ближайших к озеру беседок и хватался за голову. Мне просто надо все забыть и сделать вид, что ничего не было. Но проблема заключалась в том, что мне хотелось одновременно, держаться от неё как можно дальше, но при этом быть максимально близко, залезть ей под кожу. Это желание сжирает меня, что мне хочется проникнуть в свою грудную клетку, достать сердце и сжать его в кулаке. Развивая прах по ветру.
К чему сейчас это нытьё, Джей? Ты ведь знал, что так будет.
Верно, каждый раз так бывает, когда мы видимся, остаёмся наедине, разговариваем, а в этот раз было слишком много таких моментов. До этого мне удавалось прятаться в гараже под предлогом починить машину, ходить на вечеринки, где её не было или я встречался с девушками, которые отдалённо даже не были похожи на Тео. Я даже сбежал на другую часть страны. Каждый раз надеясь, перед тем как вновь с ней встретиться, что всё уже закончилось. Что больше я не буду ощущать, то ноющее и щекочущее чувство, которое не давало покоя. Но каждый раз ошибался. Похоже, из меня отвратный притворщик.
Чтобы я ни чувствовал и не говорил, но нам лучше держаться друг от друга, как можно дальше. Ведь я не самый лучший парень на свете. Это могут подтвердить мои бывшие. По их словам, я безразличный и эгоистичный ублюдок, думающий только о себе. Даже я начал в это верить. А причина была в том, что я первый отталкиваю от себя людей, когда чувствую, что ещё немного и они могут ко мне привязаться, а я не смогу дать то, что они хотят. А хотели они всегда от меня одного, чтобы я открылся, перестал скрывать всё за улыбкой и поделился тем, что творилось на душе.
Но я этого не хотел…
Может быть, дело в страхе, что нас не примут такими какие мы есть, особенно те, кто нам дорог? Никто из нас не хотел бы настолько обнажаться перед другим человеком. Я сейчас имел в виду не снять с себя одежду, а обнажить свою душу. Какой она есть. Где-то надломанная, поцарапанная, а где-то даже с дыркой, потому что там царапали уже не кошки, а саблезубые тигры. А где-то в уголке души таится кромешная темнота, что даже самому туда страшно спускаться.
А мне всегда, казалось, она видит меня насквозь. Не милым и очаровательным парнем, который прячет всё за улыбкой, а как раз таки знала другую сторону меня. Даже самую отвратительную, но она ни разу так и не отвернулась от меня. И, пожалуй, меня всегда это пугало и приводило в некоторое раздражение.
Может быть, поэтому по мере того, как мы начинали сближаться с Тео и я понимал, что ещё немного и обнажусь? Каждый раз пытался выстроить вокруг себя стену, только не подпустить её близко. Потому что страшно. Обычно мужчине не пристало бы в таком признаваться. Но к черту все эти ярлыки, которые вешают на людей с такой счастливой улыбкой, словно ярлыки – новогодние игрушки, а человек – рождественская ёлка.
Признаюсь честно, но я и сам мастер по навешиванию ярлыков. Особенно на самого себя. Человеческая жестокость обращённая на самого себя, пожалуй, самая жестокая вещь в этом гребаном мире.
А может, дело было в этом?
Я уже как-то упоминал про те семьи, которые дорожат своим имиджем образцовой, счастливой и просто замечательной семьи, которую ставят всем в пример. Но вот, стоит этой семье переступить порог собственного дома или разойтись гостям, как это всё оборачивалось совершенно в другое русло. Вот моя семья одна из таких.
Моя мать – прекрасная и хрупкая женщина, когда-то полюбила моего отца, и, забеременев моим старшим братом Джимом, бросила свою мечту о большом балете. За это мой отец спустя некоторое время подарил маме балетную школу, которую назвал в её честь.
Мой отец же, напротив, самая настоящая акула бизнеса, который если вцепился в чью-то глотку, то уже никогда не отпустит и просто поглотит вашу компанию, выплёвываю косточки из сотни или сотни тысяч сотрудников.
Но это все так к слову, чтобы понимать, кто есть кто.
Когда мне было девять. Я услышал вскрик и тут же последовавший глухой звук, словно что-то тяжёлое и мягкое упало. Я хотел побежать в родительскую комнату, но меня остановила моя няня, сказала, что мне лучше поиграть в своей комнате и не обращать внимания. Это спустя несколько лет я всё понял. А тогда мне все вокруг говорили, что мама заболела и слегла с простудой в больницу, и нам с братом нельзя её навещать для нашего же блага.
Впервые собственными глазами я всё увидел, когда мне было тринадцать лет. Мою тонкую мать, стоящую на коленях, сложившую руки в молитве, молила быть тише, чтобы я ничего не услышал. Моего отца тучного, наглого и властного нависающего над ней. Он только попытался вновь замахнуться на неё, чтобы на сей раз ударить кулаком, как я встал между ним и мамой. Тогда я и получил свой шрам на подбородке. Но это не остановило моего отца, чтобы несколько раз пнуть меня по рёбрам, называя сопляком и другими ругательствами за то, что лезу не в своё дело.
Я потом ещё несколько раз получал, защищая маму. А потом побои прекратились по какой-то причине. Мне уже тогда было почти шестнадцать. Но я больше не видел, как мама наносит большое количество тонального крема. Она даже стала носить открытые вещи.
Знал ли всё мой брат? Я не смогу дать ответ на этот вопрос. Он всегда сторонился меня и ему было плевать. Правда, он начал мне улыбаться, когда отец вычеркнул меня из завещания.
Вот причина всего.
Вот чего я боялся больше всего на свете.
Я боялся стать таким же монстром, как мой отец.
Поэтому всегда старался держаться подальше от любой привязанности.
Мне противна сама мысль, что я внешне хоть немного, но похож на того, кто когда-то дал свой биоматериал моей матери и назвался моим отцом. Я презираю любое насилие, но сам в то же время участвовал в драках. Оправдывая себя тем, что в это время защищал своих близких.
Как я мог рассказать подобное Тео или кому-то ещё? Уверен, она бы меня выслушала и посочувствовала. Но от этого мне становилось только тошно. Я боялся стать подобием своего отца и причинить Доре хоть каплю той же боли, что причинил мой отец моей матери. Я бы никогда себя за это не простил. Как и не прощу то, что причиняю сейчас ей боль своим поведением, но ничего не могу поделать. Как будто та самая гадкая сторона меня и есть настоящий я.
Я закрыл ноутбук, сложил его в сумку и посмотрел куда-то вдаль. Если после этого на меня навешают очередной ярлык, то не буду против.
Я встал и пошёл в хижину, в надежде, что там никого не будет. Я не был готов к диалогу. Внутри случился такой переполох, что впору вызвать клининговую компанию, чтобы там всё вычистили. Я больше не в силах справляться со всем в одиночку, и всем что касалось Теодоры.
Когда я пришёл, то с облегчением выдохнул. Никого не было. Но всё вокруг как и ожидалось, было пропитано ею. Я вдохнул полной грудью и на миг закрыл глаза. Чёрт подери, я веду себя как спятивший с катушек! И всё внутри вновь заныло и защекотало.
Мне вдруг стало интересно, когда это впервые произошло? Когда я почувствовал то самое чувство, когда сердце бешено заколотилось? И больше ничего не волновало, кроме девушки с рыжими и кудрявыми волосами, с поцелованным солнцем телом и карими, как горький шоколад глазами.
Может быть, когда мне было двенадцать и мы с Робертом сидели в подвале его дома и играли в приставку? Мы как раз не так давно с ним познакомились, но мне уже нравился этот парень из-за своей ненавязчивости и некой простоты. Я знал, что у него есть младшая сестра, о которой он мне все уши прожужжал. Сейчас её не было дома, но она должна была сегодня вернуться.
Я почти выигрывал Робби, как и в предыдущие пять раз. Но в тот раз я проиграл. Потому что в самый важный момент забежала его сестра, от которой я не смог оторвать свой взгляд. Её волосы были такими яркими и прыгали вверх и вниз, когда она спускалась по лестнице. Я засмотрелся на её курносый нос и веснушки, которые покрывали её лицо. Мне ещё не доводилось видеть таких ярких и необычных людей. Я тогда так засмотрелся, что не сразу расслышал, когда она заговорила.
– Привет! Я – Теодора.
Она так широко улыбалась.
– Дора, – прошептал я.
Кстати, после того дня я больше так и не проиграл Роберту.
Или это было тогда, когда Дора переросла девочку? Она стала чаще носить открытую одежду, а ещё у неё выросла грудь и многие парни в школе сразу же на это обратили внимание. Я тогда не понимал, почему меня это так раздражало, как какой-то придурок засматривался ей вслед. Но однажды Тео рассказала, что ей предложили встречаться.
Это был переломный момент.
Я думал, что свихнусь с катушек, мне хотелось тому парню врезать и прокричать, чтобы он держался подальше от неё. Меня тогда это так испугало. Я тогда впервые увидел в Доре женщину, в которую она превратилась. И меня снова пронзило то чувство, как в тот день, когда я впервые её увидел в подвале их дома.
Она говорила и говорила о том парне, а потом резко замолчала и сказала, что, наверное, ей надо подумать. Я тогда вынырнул из своих мыслей и первое, что произнёс мой рот «соглашайся». Несмотря на то, что мне хотелось сказать совсем другое. Тео на меня в тот день так посмотрела. Я никогда не забуду тот взгляд полный обиды, как будто я сморозил чушь, хоть так оно и было. Она тогда убежала со слезами на глазах и избегала меня целую неделю. Тому парню она отказала, а я был счастлив.
В тот день я осознал свои чувства в полной мере и понял, насколько они сильные и глубокие. Насколько это возможно, когда ты придурок и тебе восемнадцать и мир кажется не полной задницей, а увлекательным аттракционом. Но я также понимал, что это стрёмно влюбляться в младшую сестру лучшего друга. Что в первую очередь мне надо получить его что-то вроде благословения. А потом уже предпринимать какие-либо попытки в отношении Доры.
Тогда я ещё не сильно погряз в ненависти к самому к себе.
Помню, тогда была хэллуинская вечеринка, которую устраивали наши одноклассники. А мы с Робертом знатно напились, как и все остальные и начали обсуждать девушек. Как иногда бывает, когда в какой-то период времени ни о чём другом не можешь думать. И надо же было кому-то упомянуть Дору при Робе, говоря пошлые вещи, обсуждая её грудь и задницу. Мой друг не сдержался и врезал одному придурку, который начал этот разговор, что мне пришлось их разнимать. В итоге мы ушли оттуда, и пока шли, я решил, что возможно это не самое лучшее время, чтобы признаться в своих чувствах к его сестре, но алкоголь придавал мне сил и уверенности. Стоило мне только открыть рот, как Роб произнёс:
– Джей, пообещай мне кое-что, – он пнул камешек, который полетел на соседнюю лужайку.
– Что? – я подал ему бутылку холодной воды, чтобы тот приложил к глазу.
Ему тоже прилетело, но не так сильно, как тому кретину.
– Пообещай, что никогда не будешь встречаться с моей сестрой, – в этот момент мне показалось, что меня ударили в живот. – Я не выдержу, если ты сделаешь ей больно. Мне тогда придётся прикончить тебя и разорвать нашу дружбу. И это мерзко, если ты будешь хвастаться, как засадил моей сестре. Тогда я отрежу твой член.
Он говорил это так серьёзно, как будто тренировал сейчас речь на выпускной.
– Зачем ты мне сейчас говоришь эти вещи? И так внезапно.
– Просто, когда тот придурок начал… Короче, Джей, просто пообещай.
Мне потребовалась секунд тридцать, чтобы произнести это.
– Обещаю.
В тот момент я понял, что, скорее всего, так будет лучше для всех.
Потому что я испугался и был не готов к тому, чтобы потерять друга и Тео после своего признания. Я совсем не был уверен до конца в своих чувствах к ней, а про её ко мне тем более. На самом деле, я просто струсил, не желая рисковать.
Поэтому было проще всего затолкать чувства куда-то далеко. Но они каждый раз пытались вырваться наружу и порой мне сложно было их удержать. Особенно сейчас.
Чёрт, чувствую себя таким жалким. Как будто всё, что я делаю, так это просто ищу оправдания своему бездействию. И ещё это обещание. Внутренний голос мне подсказывал, чтобы я взял ответственность, наконец, повзрослел и вытащил голову из задницы.
Я вышел из хижины и наткнулся на Роберта, который тут же попросил меня помочь. Я был не против, но о правде говоря, я только мешался, всячески избегая встречи с Тео. По-прежнему ощущая её губы на своих, стоило только закрыть глаза.
Мне всего лишь надо было отнести коробку одному парню в фиолетовой футболке. Но случилось то, что я столкнулся с Дорой, она шла с Робин. И она выглядела такой беспечной, но стоило нашим взглядам встретиться, то я увидел, как сделал ей больно. И ненавидел себя за то, что причинил эту боль.
Чёртово обещание!
Но ты все равно чёртов трус и монстр, Джей!
Надеюсь, когда-нибудь у меня хватит смелости сказать ей о своих чувствах. Например, когда нам будет глубоко за восемьдесят. Когда каждый второй старик держится друг за друга, чтобы только не оказаться в одиночестве. Иначе моя кишка тонка.
Больше мы не пересеклись.
Казалось, что Тео не меньше меня избегает нашей встречи. Но оставалось кое-что неизменно, нам по-прежнему приходилось делить один номер на двоих. И я не знал, кто так злостно и беспощадно над нами пошутил. Судьба? Навряд ли.
День уже приближался к своему логическому завершению и зажглись фонари, освещая дорожки и территорию парк-отеля. Последние четыре часа я работал и постоянно связывался со своей командой. Когда мне стоило бы переодеться к ужину, то я проигнорировал его, поскольку хижина была пустой. Приняв душ, я взял бутылку хорошей текилы, написал Робу взять стаканчики и вышел.
Когда я подошёл к одной из беседок, о которой мы договорились, то мой друг как чертов волшебник из какой-то сказки достал два лайма.
– Где ты их нашел? А самое главное, как ты понял, что у меня текила?
Он ехидно рассмеялся и сел на скамью. Беседку освещали гирлянды на солнечных батарейках. В принципе, тут было светло и комфортно.
– Я хорошо тебя знаю, Джей, чтобы понять, что у тебя паршивое настроение. Даже по твоим сообщениям, – Роб достал стаканчики из кармана ветровки и поставил на столик, сегодня было холоднее, чем вчера. – И чаще всего в такие моменты ты пьёшь именно текилу. Тем более это «Don Julio», – я достал бутылку из рюкзака и пару протеиновых батончиков.
Чувствую себя паршиво.
– Что тебя тревожит? – спросил он.
– Не будь сейчас чертовым засранцем, Робби, или моим психотерапевтом тебе это совершенно не идёт.
– Итак, последовала защитная реакция в форме скрытой агрессии. Хм…, – он скрепил пальцы в замок и положил на них голову. – Тебя явно что-то беспокоит.
Вот же ж!
– Конечно, меня что-то беспокоит, совсем скоро мой лучший друг лишится яиц и перестанет пить со мной, когда вздумается.
Он рассмеялся и откинулся на спинку скамьи.
Я разлил текилу и подал ему стаканчик.
– Давай я произнесу тост? – сказал Роб, я вовсе не возражал. – Надеюсь, в следующий раз текилу мы будем пить на твоём мальчишнике, приятель.
Роберт поднял пластиковый стаканчик вверх.
– Это совсем не похоже на тост, придурок.
И все же мы стукнулись напитками.
– Вот же дерьмо, – выругался Роберт и откусил свой лайм.
Это была отличная идея взять два и не разрезать на дольки.
– Это очень хорошая текила.
– Я в курсе столько она стоит, Джей. Ты же знаешь, что я предпочитаю виски и желательно чистый.
– Тогда зачем пьёшь текилу?
– Потому что ты мой друг и у тебя сегодня ужасное настроение.
Я снова разлил нам по порции текилы. Чертовски благодарный Роберту, но в то же время раздражала его проницательность.
И он снова поднял свой стаканчик вверх.
– Желаю тебе влюбиться, Джейсон…
Только вот я уже был влюблён. В твою сестру.
– Знаешь, такое чувство, что ты стал подрабатывать свахой. Давай просто напьёмся, и всё? Ни о чем и ни о ком не думая.
Некоторое время мы пили и уже почти прикончили больше половины бутылки, когда Роберт снова заговорил об отношениях.
– Моей сестре не помешали бы отношения с каким-нибудь хорошим парнем. Хочу видеть её счастливой.
– Счастье не зависит от другого человека… – кажется, я немного перебрал. – Нет, не так. Твоё счастье не зависит от другого человека, если ты не счастлив сам собой. Иначе это эгоизм.
– Ты сказал сейчас умные вещи, дружище. Но, чёрт бы тебя побрал, говоришь как моя сестра!
Потому что это её слова.
Я усмехнулся .
– А я хороший парень, Робби?
Он только расхохотался. Кажется, мы оба уже были знатно пьяны. Я в ответ тоже расхохотался.
На дне оставалось крайне мало текилы, а мы пили слишком быстро, а это чревато последствиями. Например, вы быстро пьянеете.
Не знаю почему, но мне хотелось услышать мнение своего друга на этот счёт, хороший ли я парень. Даже если завтра я ничего не вспомню, даже если он соврёт. Просто это давало мне надежду.
– Ну? – надавил я, улыбнувшись.
– Конечно, хороший, – он похлопал по моему плечу. – Ты же мой друг. Я всегда за тебя и с тобой, что бы ни случилось.
Мы резко подняли голову вверх, когда услышали какой-то звук.
Это птица перелетала с ветки на ветку.
– Спасибо, Роб, – я вновь обратил на него своё внимание. – А если бы ты узнал, что кто-то из твоего ближайшего окружения влюблён в твою сестру?
На миг с его лица пропала улыбка и он стал серьёзным. Я даже успел пожалеть, что задал этот вопрос.
– Тогда сначала ему надо рассказать об этом мне. А там я уже решу, подходит ли он Тедди или нет. Я не могу отдать свою единственную сестру, которую очень люблю какому-то кретину. Слушай, Джей! Возможно, ты неплохо подходишь моей сестре. Но ты такой засранец.
– Тогда это надо отметить.
Я налил себе и долил последние остатки Роберту. Но на моем лице не сходила улыбка.
Возможно, я неплохо подхожу Тео.
Глава 18. Теодора.
Джейсона до сих пор не было в этом лесном домике. Ибо уже было за полночь, а я не могла уснуть, не зная, где он. Он ведь должен сюда прийти ночевать или он уже нашёл другое место?
Я привстала на локтях, чтобы в очередной раз убедиться, что его вещи на месте. Так на всякий случай вдруг у меня галлюцинации или разыгралось воображение. Всё верно, его сумка на месте, но она расстёгнута, а вещи неприбранные, что было удивительно. И всё же это означало, что он был здесь, пока меня не было, а ещё его «кровать» была не расстелена.
Сегодня весь день я словно на качелях. Качнусь вперёд, как мне становится обидно, что разъедает грудную клетку и хочется плакать. Если назад, то я, наоборот, злюсь, мне хочется накричать, хлопнуть дверьми и куда-нибудь уйти. А я не знала, когда он появится и в какую сторону качнут качели.
Сейчас я чувствовала обиду. И чем дольше он задерживался, тем обширнее она становилась. Это всегда так тяжело, когда кому-то отдаёшь часть своего сердца? Хм, я бы поспорила насчёт «отдаёшь», скорее здесь вероломно вторгаются и отнимают его часть, без возможности возврата. Потому что никто в здравом уме не стал бы отдавать часть своего сердца другому человеку.
Я схватила телефон и посмотрела на время. Приближалась злая Тео, которая словно Халк10 хотела все крушить на своём пути. Спрашивается, зачем я его жду? У меня нет другого объяснения кроме как, если он придёт, то сможет меня разбудить. Именно так, а не потому, что я нервничаю и переживаю о нём.
Я резко вздрогнула.
В дверь постучали, если можно так назвать, скорее пытались её выбить своими кулачищами. Я встала с кровати, и некультурно выражаясь, сцепила руки на груди, пошла открывать дверь.
Стоило мне её открыть, как передо мной предстал Джейсон во всей своей красе.
– Теодора, – расплылся он в широчайшей улыбке. – Привет.
Он практически не стоял на ногах и от него несло алкоголем. Он что, пил?
– Ты можешь идти туда откуда пришёл.
Я хотела закрыть перед его носом дверь, но он каким-то образом успел выставить ногу.
Почувствовав такую злость, что в венах начала закипать кровь. Я резко распахнула дверь, как на меня тут же падает Джей, он головой утыкается мне в плечо, но все же держит равновесие. Моё предательское тело тут же на это реагирует совсем не так, как мне бы этого хотелось.
– Я хочу быть здесь, – прошептал он мне в плечо. – Не выгоняй меня, пожалуйста, пожалуйста. Дора…
Эй, сердце! прекрати так быстро биться в груди. А ты, мозг, не переставай думать. Я знаю, что этот мужчина чертовски хорош собой и давно поработил моё сердце, но, пожалуйста, прошу тебя, не переставай функционировать.
– Зачем ты столько выпил, что толком не можешь стоять на ногах? – я старалась придать своему голосу строгие нотки. – И где тебя носило?
В конце концов, я ещё злилась.
– Я пытался целый день тебя избегать. Знаешь, но это та ещё задачка. Потому что мне так хотелось тебя видеть. Я такой трус, Тео.
Я закрыла глаза, чтобы только не расплакаться.
– Я так скучал…– полушёпотом произнёс он.
– Только не говори, что ты пил один, – уже гораздо мягче сказала я.
– Нет, – я почувствовала своей кожей через одежду, что он улыбается. – Я пил с Робом. Но сначала я его проводил и отдал в руки взрослых и пришёл к тебе. Я хочу быть здесь. Не выгоняй меня.
Я смотрела на него и все ещё злилась, но понимала, что навряд ли его сейчас выгоню посреди ночи. Поэтому мне ничего не оставалось делать, как засунуть свою гордость куда-то очень далеко и впустить его.
Джей почти был в отключке, когда я стала ему опорой и попыталась проводить до кровати. Он был чертовски тяжёлым. Что ест этот парень? Мне не составило труда положить его на кровать, в отличие от проделанного пути. Я смотрела на это великолепие и попыталась хотя бы немного проявить отвращение. Но смотря на него такого беззащитного, мне удалось почувствовать только сочувствие и грусть, и даже радость. Оттого, что он так же, как и я был сейчас в полном раздрае. Что не только я мучилась от своих же не самых радостных мыслей. Даже неловкий разговор с матерью, о котором я практически и не вспоминала, отошёл на какое-нибудь сотое место в моем личном рейтинге.
Этот мужчина с очаровательной улыбкой и с серо-голубыми глазами лежал на кровати и почти не двигался. За исключением внезапного чесательного рефлекса какой-то части тела. Сложив руки на груди, я возвышалась над ним и прикидывала, что мне теперь делать дальше. Помочь ему раздеться? Или все же оставить как есть? Конечно, я, как приличная девушка должна была бы придерживаться второго варианта, но навряд ли меня можно было бы назвать сейчас приличной.
Я подошла ближе, сняла резинку с запястья, сделала пучок. Развязала шнурки на его кедах и сняла их, потом носки. Когда мои руки потянулась к его ремню, то они начали дрожать и совсем неприятно покалывать. Я тяжело сглотнула. Но сделала это. Я почти залюбовалась его стройными и подкаченными ногами, а также восхитилась его задницей в синих боксёрах с широкой резинкой «Hugo Boss». Стараясь не смотреть именно туда, куда на самом деле очень хотелось смотреть. Сняла с него кофту и футболку.
Я выдохлась.
Села на пол, облокотившись на кровать, чтобы немного отдохнуть, как на мою голову упала его рука. И на всю комнату обрушился звонкий храп, который могла бы поклясться разбил бы окна. Так вот какой Джейсон Андерсон, когда напьётся? Я впервые видела его в таком состоянии. Все то время, что мы знакомы, я думала, что Джей или вообще не пьёт или знает свою норму, в отличие от той же меня. Моя норма всегда менялась с течением суток, погодных условий и моего ментального здоровья.
Я встала и улыбнулась. Несмотря на храп, который был уже заметно тише. Джейсон очень мило спал, прижав к подбородку руку и вытянув вперёд губы. Я рассмеялась в ладошку.
Выключив прикроватный светильник, легла следом. Сердце как ненормальное колотилось, а по всему телу мурашки устраивали бег с препятствиями. Не знаю, сделала ли я все правильно. Возможно, завтра я об это пожалею.
Мои глаза слипались, а нервная система требовала, чтобы ей наконец-то дали отдохнуть от нескончаемого потока мыслей, сжирающих изнутри. Как я почувствовала, как он меня обнимает за талию одной рукой. Джей прижимает меня к себе и утыкается лбом мне в спину. Я практически перестаю дышать.
– Тео… Дора… – еле слышно бормочет он. – Мне так жаль. Я не могу тебя любить. Но Роб сказал, что я хороший парень. Хочу быть рядом…
Глаза начинают щипать от слёз, а он тем временем крепче хватает меня, как будто боится отпустить и потерять. Нам определённо надо поговорить. Завтра же. А пока я вытру поступившие слезы и постараюсь уснуть.
Проснулась я только после третьего будильника. Под первые два я зажигала в своём сне под стандартную мелодию. Когда проснулась, то первое на что я обратила внимание, что Джейсона снова не было рядом. Он сбежал. Другого слова для его действий у меня не было, да и искать, подбирая синонимы, у меня не было ни времени, ни желания. Я встала с кровати и сразу же пошла в ванную комнату. А после оделась. Погода сегодня была наконец-то летняя и жаркая. Хоть и было ещё раннее утро.
За завтраком с семьёй, где присутствовали все и в том числе Джей. Мы сделали вид, как будто вчера ночью и пару дней назад ничего не произошло. Он все так же шутил и всем очаровательно улыбался, пока Роберт хватался за голову и просил говорить тише. Именно тогда я узнала, что сегодня ещё приедут гости. Кажется, тут становится всё теснее. Я не любила толпу, а тем более находится среди большего количества людей. Так я чувствовала себя неуютно.
Нам не удавалось всё это время поговорить с Джеем, поскольку я помогала с подготовкой к свадьбе, а после встречала свою тётушку с чемоданами. И я все думала, а о чем в принципе нам с ним разговаривать? Расставить все точки над i? А может, они уже были расставлены, и всё, что происходит сейчас и есть наше будущее. Вернее никакого будущего и быть не могло между нами.
Я нервно рассмеялась от своих же мыслей.
– Что тебя так развеселило, Тео, дорогая? – спросила бабушка, когда мы подходили к яхте, которую мои родители арендовали на весь день.
Это была отличная идея, когда стояла такая погода.
Нас встретила белая и длинная яхта с большой надписью на борту «Сириус». Сразу стало до безумия интересно. Название дали из-за любви к звёздному небу или капитан, фанат крестного Гарри Поттера?
– Ничего. Всё в порядке, Робин.
На борту все были в приподнятом настроении. Даже моя мать, которая после вчерашнего разговора практически не смотрела и не разговаривала со мной. Единственное, что она сказала за завтраком, это попросила у меня передать ей соль.
Мы отправились плыть по озеру, а мои волосы тем временем разлетались на ветру. Рядом с нами проплывали небольшие катера и лодочки, а из некоторых была слышна музыка и люди веселились. Озеро было спокойным и величественным, окружённым хвойными деревьями и невысокими горами. Я была так наполнена этим спокойствием, что совсем не замечала разговоры позади себя. Вот бы остаться в таком настроении как можно дольше. Спиной я ощущала как во мне прожигают дыру, но я боялась обернуться и увидеть Джейсона. Потому что ещё не придумала, как быть дальше. Я понимала, что навряд ли нам удастся сейчас поговорить, тут было много людей.
Я укуталась в кардиган, когда солнце скрылось за тучи и ветер стал холоднее.
Теперь пришла моя очередь наблюдать. Джей развлекал мою бабулю и тётушку. Даже мои племянники его слушали и пытались подражать. Он казался расслабленным, но я чувствовала напряжение, которое передавалось и мне. Он всегда всё прячет за улыбками, шутками и иронией. В этом весь Джей. Я, не прекращая, наблюдала за ним, пока меня не поймали с поличным. Наши взгляды встретились. Мой смущённый и пристыженный, что так бесцеремонно пялилась, его полный смешанных чувств и исподлобья. Казалось, моё сердце могло бы остановиться. Эта неопределённость разрывала меня в клочья. Мне бы сделать вид, что всё равно. Ведь знала, что когда я вернусь в Сиэтл, то переболею и сердце заживёт. Но я так устала срывать каждый раз эту корочку, будто я мазохистка.
Я отвернулась и смахнула только что поступившие слезы. Что это со мной? Надо проверить свой календарь месячных.
Поэтому я ничего лучше не придумала, чтобы отвлечься, как поисследовать яхту, заодно полюбоваться видами озера со всех сторон. Вдруг найду лучший ракурс.
Я спустилась в трюм, чтобы взять бутылку холодной воды. Когда с ней было покончено, то я не сразу услышала шум за спиной.
– Дора?
Я резко оборачиваюсь и ударяюсь пальцами о стол. Это было неожиданно!
– Ауч!
Его взгляд встречается с моим, пристальный, обеспокоенный. Мой рот приоткрывается. Я чувствую, как меня непроизвольно качает, притягивая к нему.
– Ты как?
– Нормально. Не стоит переживать. Ты так подкрался незаметно. Не делай так больше.
– Прости меня, – он отводит взгляд в сторону, потом устремляет его в пол, а после снова на меня. – Эм, – замялся он, – за всё. Прости.
Я улыбнулась.
– Хорошо, я тебя прощаю.
Наконец, на его красивом лице появляется та сама очаровательная улыбка, которую я так любила.
Он берёт мою пострадавшую руку и подносит к своим губам, чтобы тут же поцеловать каждый пальчик, останавливаясь на каждом, на несколько секунд подольше. В голове тут же становится пусто.
– Джейсон, – полушёпотом произношу я.
Его серо-голубые глаза становятся такими тёмными, как небо перед грозой, когда он поднимает на меня свой взгляд. В них плещется так много недосказанного и столько же желания, которое он с трудом подавляет в себе. Признаться честно, несмотря на нашу неопределённость. Оставалось кое-что неизменным, я всегда его желала прям до скрежета зубов.
Обнаружив, что я невредима, он поспешно отпускает мою руку и делает шаг назад. Если раньше он на меня смотрел так пристально и с желанием, то теперь не удостаивает меня и взглядом. Он прочищает горло: