Светлана Загребельная-Мамсурова
Перезагрузка
Полине казалась, что она всех их видела когда-то, в прошлой жизни. Девушка даже лиц их не помнила, только отдельные черты. Когда их всех приволокли в эту больницу и месяц продержали здесь, исследуя, выискивая болячки, всех поместили в одноместные палаты и изолировали друг от друга. Полина не знала где и как она будет искать других девочек, но она обязательно их найдёт. А вот, раздумывая о том, что будет после, она чувствовала, что робеет. Да что там? Боится! Боится предательства. Всем, как и ей прочистили мозги, да так вычистили, что ещё не известно, что девочкам в голову вложили. Чего далеко ходить, вон собственный пример подходит как нельзя лучше. Вначале Полина чувствовала к этому безымянному старому козлу благодарность: ухаживал за ней, ласковый был, терпеливый. Однако, только вспомнив прошлое, поняла, что не такой уж он и добрый. Вообще не добрый, а только притворяется. После того, как перед ней приподнялась завеса, до того скрытого прошлого, девушка почувствовала к этому мужчине раздражение, которое уже стало трансформироваться в ненависть.
Он подошёл.
– Раз уж мы здесь, давай заскочим в больницу.
Поля задрожала и вцепилась в лавочку, на которой сидела. Предложение пройти в больницу прозвучало для неё настолько неожиданно, что Поля просто не успела справиться с собой и спрятать свой страх. В ответ мужчина улыбнулся. Казалось, ему доставил удовольствие её страх.
– Не надо бояться, – сказал он ласково, от него прямо исходили флюиды удовольствия, – это совсем не больно и не долго. Я хотел тебя на завтра записать на приём, но главврач – мой друг и он согласится принять тебя сейчас. Пойдём, – он взял её за руку, отцепил от лавки и повёл к подъезду больницы.
«Это мне наказание за то, что захотела прогулку и за вещи, – думала Полина, упираясь, – Скотина. Потом Я посмеюсь. Посмотрим, как радоваться т о г д а будешь. Отольются ещё кошке мышкины слёзки».
Мужчина тащил девушку с упорством осла. Упираясь, Полина не могла остановить его, а только задерживала.
Во время УЗИ обследования Поля вновь не смогла справиться с эмоциями и расплакалась. Её очень унизила необходимость приспускать трусики в присутствии незнакомого дядьки в белом мясницком халате и колпаке. А потом ей вот этой штукой стали вводить по животу. Крича и плача, Полина думала, что так отомстит ему за это унижение, что Земля содрогнется.
Мужчина довольно улыбался, листая заключение, которое дал ему то-ли-мясник-то-ли-доктор.
– Не нужно так переживать, дорогая! Все через это прошли. За то мы знаем, что у нас всё хорошо. Развитие проходит правильно. Чудесно, теперь можно отправиться в ресторан и отведать десерт – это нужно отметить.
« Ща я тебе отмечу,» – Полина вскочила и, хромая, побежала. На бегу, она не забывала визжать. Пробежав по коридору, Поля побежала по лестнице вниз. Вот и подвал. Хорошо. Нет, не хорошо – подвальный коридор перегорожен железной, решётчатой дверью, закрытой на замок.
Полина повернулась и прямо перед собой увидела его – этого старого козла.
– Не хочу! – завизжала она, плаксиво.
Мужчина склонил над ней своё морщинистое лицо.
– Успокойся. Доктор Леви – профессионал. Тебя обследовали и теперь мы знаем, что ты абсолютно здорова. Да и ходить, как я погляжу, лучше стала. Костыли уже не нужны…
«Неужели я так не натурально хромала?» – сокрушённо подумала Поля, а вслух потребовала:
– Поклянись, что мне больше не придётся торчать на столе с голым пузом вверх!
– Клянусь, – пообещал он.
«А ведь врёт,» – подумала девушка.
– Пойдём есть десерт? – полуутвердительно, полувопросительно проговорил мужчина, – он подставил ей локоть и повёл прочь от решётчатой двери.
Поля медленно побрела, опираясь на его руку. Она почувствовала пристальный взгляд себе в спину и оглянулась: там, за решётчатой дверью из-за поворота выглядывал какой-то человек и внимательно смотрел не неё. Охранник – поняла Полина.
Когда они поднимались по лестнице, у девушки было сильное ощущение, что здесь всё как-то не так.
– Но прежде, чем мы отправимся в ресторан – ты должна умыться. В ресторане не место заплаканным мордашкам. Лады?
Девушка послушно кивнула и тут её торкнуло: когда она следила за тем, куда повели парней – в подвале до такой же решётчатой двери были двери по обе стороны. Здесь их не было. Значит: есть ещё одна лестница. Мужчина повёл её на третий этаж – именно этот этаж был больничный. В самом конце коридора был туалет – туда и лежал их путь. И тут случилось чудо: недалеко от туалета Поля увидела лестницу. Другую! Значит: есть ещё один путь. Но есть ещё одна проблема – охранники. И как решить эту проблему Поля никак не могла придумать.
Она тщательно умылась. Да, процедура была не из приятных. Но зато она узнала массу полезного. Правда она после такого стрекоча уже не сможет симулировать инвалидность. Но, с другой стороны, это не могло продолжаться вечно. Теперь ей предстоит попасть в подвал, минуя охранников и как-то выпустить парней. «Но, – подумала Полина, – будем решать проблемы по мере продвижения,» – и вышла из туалета. «А десертом ты не отделаешься,» – мстительно подумала она.
Ресторан очень удивил Полину. Нельзя сказать, что она вспомнила абсолютно всю свою жизнь, маловажные моменты забывают и те люди, которым не приходилось пережить то, что вынесла Полина. Но дневник проложил тропинку подсознанию к мозгу девушки. Кое-что о жизни во Владикавказе она всё же помнила, и хоть и не была завсегдатаем ресторанов, иногда, благодаря своей красоте, получала приглашение на обед не только в кафе, но и в рестораны. Этот ресторан, по её мнению, на ресторан не тянул, в крайнем случае, на кафе, и то не самое шикарное … так – кафетерий.
Когда они сели за маленький столик, к ним подошла официантка в белой блузке с плиссированной полочкой и в длинной чёрной юбке, складчатой от середины длинны. Она вручила обоим меню и удалилась. Это меню очень насмешило Полину. Опасаясь, что её смех наведёт сопровождавшего её мужчину на подозрения, она закусила губу, сдвинула брови и сделала вид, что внимательно читает. В реальности она читать не могла, потому что пока что владела чтением только на родном языке. А насмешило Полину вот что: меню покоилось под переплётом, материал которого имитировал крокодиловую кожу, но пурпурного цвета и с золотым тиснением. Это меню было бы к месту в престижном ресторане, а не в этой забегаловке. Ах да, забыла, эта забегаловка называется рестораном.
Полина подозвала официантку и спросила: есть ли птица. Официантка сказала, что есть и ткнула пальцем в меню. Из перечисленного девушкой Поля выбрала куриную грудку в тарталетке. Брови мужчины зашевелились. Потом Полина захотела грибной жульен и его брови поползли вверх. Дальше был кувшинчик вишнёвого сока и бледное лицо мужчины стало чуть белее. Или это освещение такое? Когда Поля заказала кофе он вздохнул с облегчением, но, как оказалось, рано радовался, потому что его визави ещё захотела мороженного … фисташкового.
Тяжко вздохнув, он заказал бифштекс с кровью. Когда принесли тарелки, Поля с удовольствием принялась за еду. Но поглощая курятину и без умолку болтая, она невольно взглянула на тарелку сотрапезника. Увиденное ею в тарелке невольно напомнило ей то, что она увидела через камеру наблюдения в бункере, а вместе с накрывшим её воспоминанием, пришла тошнота. Зажав рот рукой, девушка бросилась из-за стола. Хорошо, что она к этому времени уже воспользовалась уборной и знала, где та находится.
Когда бледная Полина вернулась ко столу, есть ей уже совсем не хотелось – аппетит как рукой сняло. Но, едва она увидела довольное, даже радостное лицо спутника, то решила назло ему доесть всё до крошки. И, чтоб не радовался её неприятностям, заказала ещё сырное ассорти. Поставив графин с соком прямо перед его тарелкой, Полина с серьёзным видом принялась за еду. Больше она не болтала, но ела всё равно медленно – потому что через силу. А сыр помог ей справиться с тошнотой.
Принесли кофе и мороженное. Поля с увлечённым видом принялась накладывать мороженое в кофейную чашку. Он, как котёнок следил за движением её руки и потом уставился её в лицо.Девушка улыбнулась. «Это называется глясе,» – чуть не проговорилась она. У Полины даже сердце екнуло от осознания того, что она только что была в шаге от провала – память потихоньку возвращалась, и ей не хотелось лишиться всего, чего она достигла, ведь если он узнает, что память к ней возвращается – как пить дать, обязательно потащит на повторную чистку памяти, которую она может и не пережить.
Глядя на неё, мужчина тоже заказал кофе и мороженное, только не фисташковое как она, а сливочное, которое было дешевле. Когда он клал мороженое в кофе, Полина с тоской подумала, что ей следовало положить в кофе горчицу, или нет – острый кетчуп, горчица здесь безвкусная. А видя восторг на его лице, она чуть не скрипела зубами: «Повторюшка, чушка – грязная лягушка,» -мысленно сострила девушка.
Из кафе под названием «ресторан» они выходили медленно. Полина не забывала хромать. Домой они поехали другой дорогой – по краю населённого пункта: по одну дорогу дома с изумрудными газончиками и раскидистыми розовыми кустами, по другую сторону – поле. Девушка смотрела на мелькавшие ряды, а потом крикнула:
– Останови! – этот крик был настолько неожиданен для её спутника, что он испугался и чисто инстинктивно нажал на педаль тормоза.
Полина выскочила из машины и побежала в поле. Мужчине ничего не осталось, как последовать за ней.
– Что это такое? – спросила Полина, остановившись в междурядье.
– Морковь.
– А для чего она?
– В блюда добавлять. У нас в холодильнике есть такое.
Девушка вырвала растение с жёсткой резной листвой и посмотрела на оранжевый корень, испачканный землёй.
– Морковь, говоришь? А ведь правда, такие в холодильнике есть. Пошли, – Полина вернулась в машину, не выпуская морковку из рук.
Они тронулись в путь. Через несколько километров ей показалось, что вид рядов, всё так же мелькавших за дорогой, немного изменился.
– Тормози! – снова визг тормозов и Полина выскочила из машины и снова бежит к рядам. Мужчина несётся за ней. Но он не успел: девушка уже вырвала из земли растение, украшенное ботвой с красными прожилками.
– Как это называется?
– Свекла.
– Пошли.
И снова замелькали ряды. Потом рядами росли высокие заросли с пучками на верхушках.
– Стой!
– Полина! Я прошу тебя не надо! Это кукуруза. Клянусь, завтра я тебе куплю!
Кукурузное поле кончилось и началось пастбище. По пастбищу бродили разномастные, тучные существа.
– Стой, а то из машины выскочу! – велела Поля.
Скрипя сердцем, мужчина остановил. Полина вышла из машины и в этот раз она уже не бежала, а неторопливо шла.
Ближайшее из животных – белое, с крупными рыжими пятнами на туловище подняло рогатую голову. На рыжей морде красовался большой белый треугольник шириной от одного рога до другого. От скотины исходил тёплый, сладкий запах. Это запах показался Полине знакомым, но где и когда она его обоняла, девушка вспомнить не смогла.
Существо, вытаращив и без того огромные, круглые, но добрые глаза потянула к ней морду, но одновременно с этим животинка старалась слишком близко не приближаться. Может, понимала, что эта двуногая может испугаться её – такую большую, а может и сама боялась. Поля и вправду боялась, но с места не двигалась: её не оставляла уверенность, что эта коровушка, наконец-то она вспомнила название этого животного, очень ласковая.
– Это корова, – сказал он, выглядывая из-за её плеча.
Полина повторила название скотинки на его языке и мысленно добавила по-русски: «Корова.» Полина протянула бурёнке – вот ещё одно слово – свеклу. Та умяла свеклу в несколько секунд, потянулась за морковью и получила и её тоже.
– Пошли, – сказал он и потянул её за руку к машине.
Мужчина свернул в первый же проулок, дабы избежать ещё какой-нибудь встречи. Сидя на переднем сидении рядом с водителем, Полина посмотрела в его лицо. На его лице было брезгливое выражение. И это выражение лица не добавило ему уважения со стороны Полины. Более того, она чувствовала к нему большее презрение.
– У нас в морозилке бывает их мясо, – вдруг сказал мужчина.
– Чьё? – резко спросила Поля и тут же мысленно принялась корить себя, за то, что не сдержалась.
– Этих животных – коров.
– А кроме коровятины какое ещё у нас бывает мясо? – спросила девушка.
– Не коровятина, а говядина, – поправил он её и ответил на вопрос, – свинина.
– А ещё?
Курятина.
– А ещё?
– Рыба.
– Овощи замороженные. Зелень.
– Мясо?
– А какое ещё мясо? Это всё, – Поля почувствовала, что её собеседник начал раздражаться и замолчала. «Знает о художествах своих коллег по мародёрке,» – поняла девушка. «А ещё бывают баранина и оленина, придурок,» – подумала она чуть позже.У Полины отлегло от сердца. Убеждённый мясоед, Полина чуть не отказалась от мяса от боязни, появившейся после того, что она вспомнила о виденном в бункере.
Дальше ехали молча и не останавливаясь. Девушка, разглядывая окрестности, поймала на себе удивлённый взгляд мужчины. Отвернувшись от него, она улыбнулась. Наверное, он удивлён тем, что Поля будет визжать о том, что нельзя есть таких глазастиков, как коровы. Эх! Если учитывать то, какие у неё были подозрения на счёт «продуктов» в морозилке – то факт, что это говядина – это радость.
Дорогой домой они проехали мимо стоянки небольших фургончиков и микроавтобусиков – это была стоянка служебного транспорта. И не было ни одного нового, или хотя бы в товарном состоянии – рухлядь ржавая! Но, тем не менее, она постаралась запомнить к этой стоянке дорогу, может, попадётся в рабочем состоянии – может пригодиться. Главное не лажануться и не привлечь к себе внимание, пытаясь завести машину не на ходу.
Полина вспомнила брата: у него кисти рук были чёрны в буквальном смысле. И причиной этому было машинное масло. Дима ремонтировал автомобили и мог привести в нормально работающий автомобиль любое «ведро с болтами». Та машина, на которой они попали в аварию во время поездки в гости к их замужней сестре, тоже попала к нему в руки в нерабочем состоянии и её – авто, брат перебрал от и до. Вот бы сюда б его, он бы помог. Сама Полина разбиралась в автомобилях точно так же, как Дима разбирался в пианино, а именно – никак.
Вечер они провели в гостиной – дома. Смотрели кино по телевизору. Гостиная была не большая и примыкала к кухне. Здесь были тяжёлые тёмные портьеры с бахромой, лепка на потолке, полочка с книжками в мягких обложках ярких расцветок – бульварная литература, телевизор и кресла… И телевизор и кресла были из бункера. Когда он включал фильм, она заметила, что интерфейс телевизора был на русском языке.
Сюжет фильма зацепил девушку, да так, что она ощутило острое желание вцепиться в волосы сидящего рядом. Да, не вцепилась. Поля умела держать себя в руках, она вдруг вспомнила, что даже не орала на детишек, которые расстроили пианино, когда она отсутствовала в кабинете; девушка всыпала своим ученикам словесных люлей в полголоса.
В кинофильме красивый, умный, добрый и тэ дэ и тэ пэ герой с не менее красивыми, умными, добрыми … друзьями боролись с не красивыми, безобразными и тупыми варварами, которых звали Иваны и Василии. И эти Иваны ещё и занимались антропофагией.
Полина, сдерживая желание вцепиться в Него, бросила косой взгляд: что за лицемерие! «А для себя, наверное, придумали железное оправдание…»
Утром он почему-то не отправился на работу. Стараясь не показать разочарования, Полина слушала его разглагольствования, о том, что сегодня – великий праздник, и в церкви будет праздничная месса, после которой будут раздавать подарки. Под конец вдохновенной речи, он заявил, что Поля до болезни ни одной праздничной мессы не пропускала. Девушка улыбнулась, услышав эту наглую ложь, но её улыбка его не насторожила, а наоборот воодушевила. Да настолько, что он разрешил одеть ей обновки, вместо платья с рюшами, на котором настаивал вначале.
И снова Полина таращилась в окно машины, стараясь запомнить улицы, повороты. Чем ближе к храму – тем чаще попадались автомобили, едущие в том же направлении. И все сплошь старые, ни одной новой. «Это они такие жадные, или автопром приказал долго жить?» – подумала Полина, и решила, что второе: если бы верным был первый вариант – то автомобили выглядели бы лучше, были бы более ухоженные. В какой-то момент в окне другой машины – чёрного внедорожника, девушка увидела грустное женское лицо. И это лицо было Поле знакомым. Она видела это свежее молодое и красивое лицо, с явно выраженными славянскими чертам. Но видела она это лицо не в этом, забытым Богом городишке. Только имени её девушка вспомнить не смогла. И тут девушка в чёрном джипе посмотрела на Полину и в её глазах она увидела узнавание. Они смотрели друг другу в глаза, но не долго: внедорожник увеличил скорость. Полина глядела вслед удаляющемуся автомобилю и думала: «Я очень хочу встретиться с ней или возле храма, или в нём. Поговорить мы не сможем, но она должна знать, что не одна – я с ней и я её помню».
Наконец, далеко впереди показалась колокольня. Поля облегчённо вздохнула – её уже начала утомлять поездка по унылым улицам с одинаковыми домами. Девушка посмотрела на сияющий золотом на солнце крест, отвела взгляд, но её кольнуло ощущение неправильности увиденного. В голове девушки, словно ёжики, заворочались воспоминания – какие-то не ясные, смутные, расплывчатые. Ей приходилось стараться не упустить нить этих воспоминаний и именно поэтому эти воспоминания показались ей колючими.
Они приближались к зданию с куполами – всё ближе и ближе, храм за лобовым стеклом всё отчётливее вырисовывался. Полина выпрямилась. А Он болтал без умолку, рассказывая ей о том, какой подарок она получила в прошлом году и как его где-то забыла. Он, такой радостный от ожидания праздничной мессы, как тетерев, не замечал ничего вокруг.
И вот они припарковались. Выходя из машины Полина, наконец, поняла, что не так с навершием храма и понимание стало для неё настолько неожиданным, что она чуть не потеряла точку опоры под ногами, и чтобы не упасть, девушка схватилась за дверцу автомобиля.
– С тобой всё в порядке? – спросил мужчина.
– Да, да, – поспешила она с ответом, – только голова немного кружится и слабость.
– Это, наверное, от жары: солнце жарит немилосердно, пошли скорее, а то недолго солнечный удар схлопотать.
Он взял девушку под руку и повёл по направлению к широченным, сложенным полукругом ступеням. Поля шла как сомнамбула на ватных ногах, не глядя под ноги, она смотрела вверх: то, что торчало наверху не имело никакого отношения к христианству – ни к восточному, но к западному. Потому, что перекладина на кресте была слишком низко расположена.
Вдруг Полина споткнулась. Потеряв под ногами опору, она глянула вниз и увидела приближающиеся к её лицу каменные ступени. Девушка еле успела выставить вперёд руку, чтобы не шмякнуться лицом о край ступени. Ладонь она ободрала, но зато лицо осталось целым.
Поднимавшиеся по ступеням храма люди, не останавливаясь, оглядывались и с осуждением смотрели на пытавшуюся подняться девушку и помогавшего ей мужчину. Наконец ей удалось подняться на ноги под аккомпанемент бубнежа мужчины о том, что не стоило ей вчера так носиться. Они продолжили подъём и подошли к дверям храма самые последние.
Сопровождающий мужчина открыл высоченную, массивную дверь тёмного дерева и Полина вошла в здание. Но едва она посмотрела на противоположную стену нефа – всё вокруг завертелось перед её глазами. Мгновение – и девушка увидела себя лежащей на мраморном полу. Вокруг неё плотным кольцом стояли люди и разглядывали, как диковинную зверюшку.Поля повернулась на бок, пытаясь встать, но безуспешно. Проклятая слабость не давала оторваться от пола. Она подняла голову: что за тупые люди? Никто даже руки не пытается подать.
– Помогите встать, – прохрипела Поля. Ответом её просьбе было молчание. Люди стояли и с равнодушным интересом продолжали на неё смотреть.
Девушка перевернулась на живот и огромным усилием воли поднялась в четвереньки. Перед ней стояли чьи-то ноги, одетые в чёрные брюки, пошитые из качественной ткани. Она хотела ухватиться за одну из ног, чтобы иметь точку опоры. Но ноги сделали шаг назад. Поля поползла вперёд, напролом, прямо к лавкам, стоящим ровными рядами. Холодные мраморные плиты холодили ей ладони. Это ощущение не было бы неприятным в такую жару, но рука с ободранной кожей очень болела, когда она на неё опиралась. Ей легко уступали дорогу, и вот Поля увидела, что приближается к последнему ряду лавок. Последние метры она преодолела только на одном упрямстве.
– Помогите же! Чего же вы смотрите? – услышала Поля голос опекуна.
Его руки ухватили её сзади за подмышки. Мужчина тяжело дышал, поднимая девушку средней комплекции, сама Поля тоже старалась встать – чтобы он не надорвался. Мужчина перекинул одну её руку через своё плечо, придерживая за кисть, другой рукой обвил талию – так он помог ей сделать последний шаг к крайней лавке и усадил.
Полина ещё раз, против воли, взглянула на статую, глядящую на неё равнодушными глазами на рогатой козлиной голове с торчащими торчком ушами и узкой бородой. На голые титьки и сидящие по-турецки козлиные ноги, увенчанные раздвоенными копытами и зажатый между ними жезл, обвитый двумя змеями. Это был Бафомет. А люди вокруг неё, не подавшие ей руки – сатанисты. И хорошо, что не подали руки! Потому что руки у них грязные! И их следы на земле – тоже грязные! И воздух вокруг них – тоже грязный от того, что они им дышат.
Полина почувствовала, что не может даже сидеть. Она склонилась вперёд и упёрлась лбом в спинку стоящей перед ней лавкой, свесив руки. Что-то кричал мужчина, звал Дени, просил помощи. Девушка не вслушивалась в то, что он кричал, она думала. Она горячо молилась, не зная слов молитв, девушка молилась своими словами: «Господи! Верую! Знаю, что слышишь! Помоги мне победить это зло! Не дозволяй злу и дальше топтать землю, которую Ты создал и заселил нами. Дай пожалуйста мне силы побороть это зло во Славу Твою!» И тут что-то изменилось. Глаза Полины были закрыты, но она почувствовала, как в голову её, прямо в темечко пролился яркий животворящий свет и свет этот дышал любовью и дарил радость. Мало по малу, стали возвращаться силы. «Я не одна! Спасибо, Господи, что услышал. Теперь я не одна,» – думала Полина.
Чьи-то руки приподняли её голову и помогли вновь облокотиться о спинку лавки. Двое: он и Дени положили её руки себе на плечи и подняли на ноги. Они потащили Полю к выходу из храма. Девушка старалась передвигать ноги. С каждым шагом к дверям, с души девушки спадала тяжесть. Вот и порог. На улице, несмотря на жару, Поле несравненно стало легче, и она глубоко задышала.
– Только бы ребёнку не было вреда, – бубнил мужчина.
«Ребёнку …» – подумала девушка. «Значит я беременна. А как это произошло?» – её довели до машины, усадили на сидение. Пока Полин «опекун» заводил машину, он что-то торопливо сказал товарищу и повёл машину прочь от храма – домой.
Ослабевшая Поля была не в состоянии следить за дорогой. Её голова кружилась, а сердце переполняла радость. Радость от того, что не пришлось участвовать в чёрной мессе, радость от того, что она не должна находиться в этом проклятом вертепе с титькастым мутантом на троне и радость от того, что она больше не одна и Бог её не оставит. Вдруг ей вспомнилась фраза неведомо когда, не ведомо по какому поводу и неведомо кемсказанная: «У Бога нет на земле рук, кроме человеческих».
– Хочу рыбы, – проговорила девушка слабым голосом, – и мороженного.
– Будет тебе и рыба и мороженное, – был ответ.
Как оказалось позже, и рыба и мороженное уже лежали в морозилке. Мужчина был расстроен тем, что не может вызвать скорую помощь – ведь сегодня всеобщий выходной, все доктора и медсёстры протирают штаны и юкки на чёрной мессе. Полина его уверила, что просто устала и перегрелась на солнце и это была минутная слабость. Никакой скорой не нужно, а нужен только отдых.
– Я хочу полежать. Пожалуйста, закрой занавески.
Мужчина задвинул шторы и тихо пошёл к выходу. У самой двери Поля его окликнула и спросила:
– А где плед?
– Под тобой.
И действительно, плед оказался под ней, ведь она повалилась на кровать, не разбирая постель. Мужчина принёс другой плед и укрыл им девушку, заботливо подоткнул этот плед под неё. Услышав, что дверь закрылась, Поля открыла глаза и уставилась на стенку. В голове ворочалась мысль: он что-то говорил о ребёнке, сказал, что не хочет, чтобы ребёнок пострадал. Эта мысль ворочалась и причиняла ей неудобство.
У Полины было правило: никогда не доставать телефон пока Он дома. Но она чувствовала настолько сильное нетерпение узнать, о чём он там бормотал, когда они покинули этот проклятый храм, что просто не могла противиться искушению.
Девушка тихонько встала. Прислушиваясь к тишине в доме, она вынула аппарат из тайника и принялась рыться в памяти телефона. Очень быстро она нашла нужный файл – благодаря тому, что уже примерно знала в какой папке искать и погрузилась в чтение. Через пятнадцать минут Поля, пряча телефон, уже знала о каком ребёнке он говорил, она знала кто такой ребёнок, откуда он берётся и даже узнала, что ребёнок зарождается после близости между мужчиной и женщиной, но что такое близость в книге написано не было. Но главное ей было известно: она беременна. Она почесала темечко, обдумывая новую информацию. И снова ей показалось, что она что-то вспоминала, но мысль ускользнула. Вдруг её торкнуло: а ведь она не видела здесь детей: ни вчера, когда они катались по городу, ни сегодня – ни одного малыша им на глаза не попалось.
Полина упала. Хорошо, что на кровать, а не на пол – иначе стало бы больно. Теперь она всё поняла: вот почему всё это произошло – они, вот эти вот – пришли не за телевизором и не за стульями! Телевизор, стулья, тряпки – это всё сопутствующие ништяки. А пришли они за девчатами! У этих что-то сталос репродуктивной системой, что они больше не могут стать беременными, а девочки из их общины – могут стать беременными. Поэтому они и не были убитыми. Их оставили в живых ради ребёнков… ээээ, детей!
И тут у Поли мороз пошёл по коже: в анатомии написано, что в 50 или в 55 лет у женщины начинается штука под названием менопауза – женщина теряет репродуктивные функции – так там написано и, значит, уже не может родить. А что будет когда … когда … неужели???
Нет! Этого не будет! Она не будет терпеть это до 55! И сделать это с ней будет уже некому! Поля поднялась с кровати и стала ходить по комнате на цыпочках – так планы лучше строились.
С улицы послышался гул мотора, визг тормозов и ещё какой-то шум. Полина, не отдавая отчёта своим действиям, вышла в коридор и открыла входную дверь для того, чтобы выйти на крыльцо и посмотреть, что происходит. Напротив двери дома стоял криво припаркованный чёрный внедорожник. Поля мысленно отметила, что большая чёрная машина блестит, в отличие от красной колымаги её «патрона».
Но выйти она не смогла, это сделать ей помешало тело темноволосой девушки, упавшее в её объятья. Это же Соня! Та самая Соня, которой Поля пообещала подглядывать за парнями, когда они будут в душе. И не сдержала своего обещания! И это она! Именно её имя Полине не удалось сегодня вспомнить.
Эх, Соня, Соня! Что же ты наделала! Ты показала им, что после чистки мозгов ещё чего-то помнишь. Они ж тебя в овощ превратят во время повторной чистки. Это если выживешь. Поле подумалось, что и Соня тоже может оказаться беременной.
– Поля, помоги! – шепотом прохныкала подруга, глядя на неё огромными глазами, – Он бьёт меня, наверное, скоро вообще убьёт…
Больше Соня ничего не успела сказать: напротив входа в дом с громким визгом остановился белый седан. С пассажирского сидения авто ловко, несмотря на свою комплекцию, выпрыгнул крупный, высокий мужчина. А со стороны водительского места из окна выглядывал второй мужчина. Он с интересом наблюдал за происходящим. Поле было неприятно любопытство водителя, ей даже показалось, что он боялся что-нибудь пропустить. Что-то крича, толстяк с перекошенным от злобы лицом в три прыжка преодолел вымощенную декоративным камнем дорожку, ведущую к крыльцу. Его низкий, грубый с хрипотцой голос удивительным образом сочетался с грубо вылепленным лицом … нет, всё-таки мордой.
Глядя на носатую физиономию мчавшегося к ним мужчины со зверским выражением лица, … нет – морды, девушка подумала, что не блещущий красотой Он на фоне этого выглядит просто красавчиком.
Этот человек одной рукой схватил Соню за плечо, развернул спиной к Полине и столкнул с крыльца. Девушка упала лицом вперёд, съехала с лестницы и осталась лежать. Другой рукой он ударил Полину в грудь. Всё это произошло настолько стремительно, что Полина не успела увернуться. Произошедшее стало для неё неожиданностью. С ней никогда не обращались подобным образом. Поля почувствовала боль и ощутила, что падает. Но не упала: как раз вышедший на шум из своей комнаты и подошедший, чтобы узнать, что происходит, успел подхватить.
В этот момент громила уже понял Соню с земли и потащил к машине. На дорожке осталось пятно крови. Полина выпрямилась и, разбежавшись, чуть не прыгнула с крыльца, пнув, изо всех сил толстяка в обтянутый дорогой, чёрной тканью зад. И тут она узнала его брюки! Вот чьи ноги сегодня пятились от неё в храме! Что ж, тем лучше, что этот жиртяс не подал руки! От неожиданности тот упал на выложенную плитками, стилизованными под дикий камень, дорожку. Соня, не упала вместе с ним, а осталась стоять потому, что перед тем как получить пинок, толстяк на миг отпустил её руку. Соня оглянулась и растеряно посмотрела на подругу, с её подбородка капала кровь.
Взревел мотор: это водитель белого седана завёл свой автомобиль, развернулся и уехал в ту сторону откуда приехал.
И тут Поля почувствовала, что кто-то схватил её за руку и тащит назад, она удивлённо оглянулась на «своего» мужчину: он так спокойно наблюдал за тем, что здесь вытворял этот! А как только негодяй получил по заслугам – незамедлительно вмешался. Его защищал? И это мужчина? Но тут же мелькнули воспоминания этого дня: сначала она упала на лестнице, потом внутри сатанинского капища и никто не пришёл ей на помощь. После такого равнодушия чего ещё следовало ожидать?
Распростёртый на дорожке мужчина поднялся на ноги и оглянулся. Его физиономия стала красной от злости. Тряся кулаком, он стал вопить, что он это так не оставит и она об этой выходке ещё пожалеет! Он ей не какой-то там … Что он дальше выкрикивал Поля слышала, но не разобрала. «Патрон» затащил её в прихожую и закрыл дверь.
