Светлана Загребельная-Мамсурова
Крылья от падшего
ОТ АВТОРА
Хочу выразить мою благодарность Андрею Климовскому, который согласился быть бета-ридером и редактором для моего повествования о далёком мире и далёком-далёком будущем. Отдельная моя благодарность ему за стихотворение, посвящённое моей повести – оно станет прекрасным эпиграфом:
Крылья от падшего, крылья отпавшие
Жизнь изменили мою.
Девы ушедшие, мести искавшие
Место нашли вы в раю?
Или терзаемы злобой увядшей
Вы не простили доднесь?
Крылья от падшего, крылья отпавшие
Шлют вам прощения весть!
Часть 1
Лана Дмитриевна снова нервничала. Экзамены в её жизни случались не раз. Но в прошлые разы она экзамены сдавала. А сегодня она экзамены будет принимать. Впервые в жизни. Суша волосы феном после душа, она задумалась, и чуть их не пересушила.
Те экзамены, о которых она вспомнила, были уже давно – шесть лет назад, при выпуске из школы, но помнила девушка о них до сих пор. Ей казалось, что она и через девяносто лет будет о них помнить. Те школьные экзамены были выпускные, и от отметок решалась судьба ребят – кто, куда сможет поступить. И у одной из одноклассниц Ланы случился инфаркт.
До того случая Лане, которой в тот момент было шестнадцать лет, казалось, что инфаркт – это то, что может случиться с бабушками и дедушками, а тут – её ровесница.
С тех пор прошло шесть лет, а Лана до сих пор помнила, как Марина, во время сдачи устного экзамена, вдруг широко раскрыла глаза, потом схватилась за сердце и стала оседать на пол. Учительница сначала очень удивилась, несколько раз спросила Марину, что с ней. А потом Лана стремглав побежала к телефону – вызывать скорую помощь.
Теперь, после окончания института, Лана – учительница литературы. Год назад она поступила работать в школу, и ей навесили классное руководство над выпускным классом. Молодая девушка просто постеснялась отказать директрисе школы, которая была старше её на тридцать пять лет. Класс, который достался Лане Дмитриевне, был полон юных сорвиголов и славился на всю школу как «самый босяцкий класс». Правда и сама школа славилась, как самая босяцкая школа во всём городе. Лана устроилась работать именно в эту школу, потому что она располагалась поблизости от её дома. За время обучения в институте ей уже оскомину набили автобусы, по утрам переполненные злыми пассажирами. Причём по понедельникам пассажиры были особенно злые. А теперь – пять минут и ты на работе.
Год был трудный и юные сорванцов добавили достаточно седых волос на голове молодой учительницы. Скоро она будет от них свободна. Главное, чтобы экзамены все пережили. После экзаменов будет выпускной бал, а фотосессия у класса уже состоялась, и получилась действительно классной. Детишки уже собрали деньги на фотоальбомы.
Лана наложила макияж, оделась и уложила причёску. Теперь она застыла перед огромным зеркалом в прихожей и окинула себя строгим взглядом: похоже, всё в порядке – одежда сидит, макияж аккуратный, причёска тоже. Можно идти.
Лана взяла дамскую сумочку и вышла из квартиры. Закрывая входную дверь, она заметила, что стоит в комнатных тапочках. Забыла переобуться. «Проблема,» – подумала девушка. Возвращаться плохая примета, но и идти в школу в тапках не комильфо!
Она открыла дверь и заглянула в свою прихожую через порог. Ей повезло: оказалось, что туфли на каблуках-шпильках стояли под стеночкой возле двери. Девушка присела на корточки, дотянулась до туфель. Переобулась она на лестничной площадке, а комнатные тапки, перелетев через порог, упали на пол прихожей и остались валяться пятками в разные стороны, а их хозяйка, заперев дверь, отправилась на работу.
В школе уже пахло краской – начался ежегодный ремонт. «Сколько денег можно было бы сэкономить, если бы детишки вели себя как цивилизованные люди, а не как дикари. И прежде всего денег их же родителей,» – подумала Лана. Когда она сама училась в школе, её родители возмущались школьными поборами, теперь она учительница, и родители её учеников точно так же, как и её собственные родители, возмущаются школьными поборами. И даже более бурно выражают своё негодование.
Учительский стол в кабинете был накрыт белоснежной скатертью, на нем стояла большая хрустальная ваза в ожидании цветов. Если цветы Лане понравятся – она утащит их к себе домой.
В кабинет по одиночке и парами стали входить улыбающиеся ученики. Почти у каждого был в руках пакет со сладостями. Так было принято: приносить учителям на экзамен сладости – чтобы, проголодавшись, они не становились злыми и не заваливали учеников. И вот пакеты стали опорожняться, а их содержимое выкладывалось на учительский стол: на столе появилась гора из коробок и пакетов с шоколадными конфетами, выстроилась батарея из бутылок с газированной водой и минералкой. Появилось несколько пакетов с разнообразными фруктами. Но одна из учениц по имени Вика – отличилась: её мама работает кондитером, и девочка принесла на экзамен пирожные. Учительница с изумлением глядела на песочные корзиночки с высокой горкой белкового крема. Помимо воли на лице Ланы появилась улыбка.
– Спасибо, Вика.
– Пожалуйста, – прохныкала та в ответ и уселась за свою парту.
– А чего голос такой невесёлый? – поинтересовалась учительница.
– Боюсь, – раздалось новое хныканье из-за Викиной парты.
«Понимаю,» – подумала учительница.
В кабинет торжественно внесли огромный букет тёмно-красных роз. Этот сочный, насыщенный цвет привёл молодую учительницу в восторг, который она и не пыталась скрыть. Тут же в вазу налили воду, и Лана Дмитриевна самолично погрузила в неё цветы.
Последней в кабинет вошла серенькая, неприметная девочка по имени Оксана. Новоприбывшая держала в руках большой букет роскошных белоснежных лилий. Нежные, ароматные лепестки были украшены чёрными тычинками большими тёмно-коричневыми штрипками – белые тигровые лилии! Девочка скромно положила на учительский стол небольшую шоколадку, вручила учительнице цветы и уселась за заднюю парту.
Букет Оксаны был без обёртки. Да и откуда взять красивый, шуршащий целлофан девочке, которую воспитывала только престарелая бабушка? Лана знала откуда эти цветы: когда бабуля девочки была ещё бодрячком, она огородила под окнами своей квартиры газон и выращивала там цветы. Конечно, это был самозахват земли, но в их городе многие так поступали. Эти лилии – из огороженного бабулиного цветника.
Лана в первый раз получила белые лилии. До этого дня ей дарили исключительно розы с крупными, яркими цветками, которые почему-то пахли травой. И от Оксаны, Лана тоже впервые получила в подарок цветы и этот букет белых лилий привёл её в неописуемое восхищение. Молодая учительница, не отрываясь, разглядывала преподнесённые цветы, восторг был таков, что даже забыла поблагодарить дарительницу.
Когда она ставила букет в другую вазу, услышала злое шипение за спиной:
– Опять со своим вшивым веником. Всё дело людям перебила. В своём репертуаре. Тупая…
Лана Дмитриевна оглянулась. Три дарительницы роз сидели втроём за двухместной партой и шептались. Их тихое обсуждение создавшейся ситуации напомнило ей шипение растревоженных змей. Хорошее настроение Ланы развеялось, как утренний туман. Она, не отрываясь, смотрела на девочек. Те, увидев, что учительница на них смотрит, притихли.
Лане захотелось ответить злыдням: в моём кабинете вшивых веников нет! Если не веришь – можешь проверить. Вон там за шкафом рядом со шваброй стоит. Но она смолчала – эти три бестии могли начать строить козни против Оксанки и этим оравить её последние школьные дни. Ради Оксаны не стоит создавать конфликтные ситуации.
Учительница взяла тонкую стопочку экзаменационных билетов, отпечатанных на плотной белой бумаге и, тасуя их словно колоду карт, сказала:
– Так, молодые люди и леди, выходите в коридор и там не шумите. Сегодня не только у вас экзамен. Остаются те пять человек, которые согласны первые сдать экзамен. Пока – по желанию, потом – будем вызывать.
Выпускники поднялись и, тихо переговариваясь между собой, нестройной гурьбой потянулись к выходу из кабинета. Оксана осталась сидеть на своём месте.
– Оксан, а ты?
– А я буду сдавать первая. Потом мне надо будет в больницу к бабушке. У неё сегодня ночью был инфаркт.
Лана Дмитриевна почувствовала себя не в своей тарелке и несмотря на то, что вины лично за собой не чувствовала, она подумала: «Опять инфаркт. Сколько ещё меня будут преследовать инфаркты?»
– Ладно. Пойди, скажи, чтобы заходили четверо, и иди выбирать билет, – учительница торопливо разложила билеты «рубашкой» вверх.
Сообщив одноклассникам, что можно заходить, Оксана подошла к столу и взяла первый попавшийся билет.
– «Фольклор», – прочитала Оксана и села на стул, стоящий перед учительским столом. С минуту девочка собиралась с мыслями, закатив глаза под лоб, потом перевела взгляд на учителей, которые молча смотрели на неё, и начала, – Фольклор – это народное творчество и он составляет часть литературы…
«Где она всё это взяла? В учебнике не так написано,» – подумала Лана Дмитриевна и кивнула девочке.
Оксана продолжала:
– К фольклору относятся сказки, мифы, легенды, эпосы …
– Какие ты знаешь эпосы?
– Древнегреческий эпос, Повесть о Гильгамеше …
– Это поэма.
– Двенадцать подвигов Герак…ли..
– …кла, – подсказала Лана Дмитриевна, но говорить, что Гераклиды – это потомки Геракла, она не стала. И чтобы девочка не завалила экзамен, задала наводящий вопрос. Но вопрос этот она предпочла задать сама, чтобы её коллега не задала более трудный вопрос:
– Расскажи какую-нибудь легенду.
Оксана вновь закатила глаза и опять перевела взгляд на Лану Дмитриевну.
– Можно я расскажу легенду, которую мне рассказала моя бабушка? – учителя переглянулись, и Лана Дмитриева кивнула, – Жила была одна девушка. И она была дочерью состоятельных людей. А в те времена всё достояние людей составляял скот: это была и еда – мясо и молочные продукты, и одежда, которую делали из шерсти и шкур и средство передвижения, и даже средство бартера. И вот девушка подросла и ей нашли жениха, который тоже был из состоятельной и уважаемой семьи. Молодые люди понравились друг другу. Но им не суждено было быть вместе. Однажды в семье девушки случилось несчастье: у них угнали скот и, по этой причине, помолвка была расторгнута. И расторжение этой помолвки сопровождалось унижением её семьи. Но спустя некоторое время угнанный скот был найден и возвращён владельцами. Юноша решил возобновить помолвку, но девушка была против. И тогда он, разозлившись из-за отказа, лишил её чести. И тогда девушка прокляла юношу. Она призвала в помощь в мщении Чернобога и просила его, чтобы насильник нигде не мог найти покоя. И с тех пор эту девушку, назвали «бабочкой Чернобога». Она летает по свету и ищет подлеца. И пока она не найдёт его – ей нет покоя. А пока ей нет покоя – она не даст покоя людям.
– Странная сказка, – сказала заведующая учебной частью. Но у нас уроки литературы, а не …
Всегда скромная с коллегами Лана Дмитриевна, понимала, что поступает дурно, перебивая человека, который старше её по возрасту. Но смолчать она не могла, потому что понимала, что сейчас завуч завалит бедную Оксану. А ей сейчас и так нелегко: осталось два года до совершеннолетия, ни папы, ни мамы нет, воспитывает только бабушка, которая сейчас при смерти. А тут ещё и нервотрёпка с экзаменами, и вот эта злыдня – заведующая учебной частью на последнем экзамене заваливает! Лана Дмитриевна не дала ей договорить:
– Но фольклор тоже литература, иначе на эту тему не было бы билета. А устный фольклор не менее ценен, чем тот который записан на бумаге. Да и напечатанные сказки когда-то были устными.
– Это не сказка, это легенда, – шёпотом возразила девочка. Её голос прозвучал хрипло.
«Наверное, горло пересохло,» – подумала молодая учительница. Она, молча взяла стакан, раскупорила бутылку с минералкой, налила воду и поставила стакан перед Оксаной. Та уставилась на минералку.
– Это тебе, – сказала Лана.
Оксана тут же схватила стакан, одним глотком осушила его и снова поставила стакан на стол, чуть отодвинула его от себя, давая понять, что воды ей больше не нужно.
– Спасибо большое, – сказала девочка.
Завуч, которая округлившимися глазами наблюдала за манипуляциями младшей коллеги, с изумлением смотрела на девочку, которая осмелилась не отказаться от предложенной воды, возразила:
– Но дети должны уметь читать, – женщина нажала на слово «должны».
«Можно подумать, что выпускники могут не уметь читать!» – с возмущением подумала молодая учительница, но придираться к словам старшей коллеги не стала по той же причине, по какой не указала трём малолетним грымзам – чтобы не она не отыгралась на Оксане.
– А Оксаночка у нас читающая девочка, – не скрывая удовольствия, возразила Лана, – Оксана, какие книги ты в этом месяце прочла?
– «Полуночная гроза», «Отверженные», «Смертельная операция».
На лице завуча отразилось удивления: все три романа очень объёмные, а роман Виктора Гюго – вообще двухтомник.
– А от чего умер Жан Вальжан? – поинтересовалась женщина.
Девочка едва заметно улыбнулась: она поняла, что завуч пытается её подловить, она не поверила, что девочка смогла осилить малопонятный «талмуд» древнего автора.
– После того как Козетта вышла замуж за Мариуса, он отказал Вальжану в посещении их дома, и Вальжан заболел от тоски и умер.
Пока Оксана отвечала на ответ завуча, Лана, изобразив на лице довольное выражение, кивала после каждого слова девочки. Задавая вопрос Оксане о прочитанных книгах, она знала, что девочке есть что ответить.
Завуч захотела задать ещё один вопрос, но передумала: здесь в кабинете сидят ещё четверо и там, в коридоре томятся ещё двадцать семь ребят … Надо и их пожалеть и не заставлять слишком долго томиться в ожидании своей очереди.
***
С трудом Лана переступила порог своей квартиры. Последний в этом учебном году экзамен был позади. Когда она сама сдавала экзамены – уже в университете, ей и в голову не приходило, что учителя тоже устают во время экзамена.
Девушка села на пуфик. Было так приятно опуститься на мягкую поверхность пуфика после жёсткого, твёрдого кабинетного стула. Осторожно положив букеты на пол, Лана с удовольствием скинула узкие туфли с уставших ног. Тяжело ступая босыми ногами, девушка прошлёпала в спальню и прямо в одежде завалилась на кровать прямо поверх покрывала и поставила уставшие, оттёкшие ноги на спинку кровати.
Через час она встала – было ещё много дел. Её класс пригласил любимую учительницу на свой выпускной. Это была благодарность за то, что промучилась с ними учебный год. До неё этот класс вообще жил «беспризорной» жизнью – никто не хотел брать руководство над самым босяцким классом. И это, при том, что и школа была самая босяцкая.
Лана поставила оба букета в две вазы, не забыв подсыпать в них чуток сахару – чтобы цветы подольше не вяли. Ей цветы всегда нравились: горшочные, живые на клумбе, срезанные в букетах, искусственные и даже кремовые на тортиках. Розы, без сомнения, были роскошные, но красивыми в них были только внешний вид головок и шелестящая, блестящая обёртка, а вот пахли они травой. Оксанкины лилии были перевязаны толстой ниткой, но тонкий аромат, исходивший от них, был изумительный. Вердикт был решительный: ваза с лилиями отправляется с спальню и ночью, засыпая Лана будет их нюхать, а ваза с розами отправляется в гостиную – пусть гости завидуют их красоте.
Девушка вынула из-за шкафа стремянку, расставила и полезла вверх – рыться на антресолях. Где-то здесь было её выпускное платье. Лана была рада тому, что этот нескончаемый учебный год закончился, и она через несколько дней отправляется в круиз по реке. По легенде название Вена* этой длинной, полноводной реке со множеством больших, малых и средних островов было дано в честь кровеносных сосудов, а не в честь города, упоминавшегося в книгах древних авторов.
Вот, эта коробка. Лана спустилась с лестницы и раскрыла коробку. Платье было как новое, хоть и пролежало несколько лет. Осталось только погладить. Молодая учительница, несмотря на то множество неприятностей, что доставили ей её подопечные, одновременно и любила их и чувствовала облегчение от того, что расстаётся с ними. Она с удивлением для самой себя отмечала это.
А ещё ей грустно было расставаться с Оксаной. Всё – таки она полюбила эту тихую спокойную и всегда грустную девушку. Наверное, это было связанно с тем, что Оксана, как и она – сирота. Только Лана потеряла своих родителей на пороге совершеннолетия. Её родители были люди не бедные и оставили дочери две квартиры и небольшой капитал – Лана никогда не нуждалась. А вот Оксану воспитывала старенькая бабушка, и жили они вдвоём на её пенсию.
***
– Оксана, – сказала Лана Дмитриевна в телефонную трубку, – Приди, пожалуйста, на минутку ко мне домой. Адрес ты знаешь. Жду.
Когда, по прошествии двадцати минут, Лана открыла дверь, от её взгляда не укрылось, что глаза Оксаны были испуганы.
Лана посторонилась, пропуска девочку в прихожую.
– Чего это ты так испугалась? – поинтересовалась Лана.
– Я?! Я не испугалась, – с жаром ответила Оксана, но тревога в её глазах не улеглась.
Лана протянула девочке пакет:
– Вот тут моё выпускное платье и новые босоножки.
– Лана Дмитриевна… – хнычущим голосом возразила девочка.
– Бери! Выпускной бывает один раз в жизни. Мы с тобой одной комплекции, разве что ты немного выше, один размер ноги – я тебе на свою ногу купила.
– Лана Дмитриевна…
– Бери, бери! И чтоб на выпускном, как штык была и никаких отговорок. Я тоже приду!
Вручив пакет, девочке она выпроводила её за дверь. Потом посмотрела в глазок: Оксана не бросила пакет под дверью, а унесла его с собой. Девочка, несмотря на своё финансовое положение была гордая и не хотела ни от кого принимать подачек.
***
Лана Дмитриевна вошла в кабинет. Выпускной бал планировался в спортзале, а в кабинетах выпускники готовились к торжеству.
А, вон в углу Оксанка томится совершенно одна, прямо как вдова. Выпускное платье Ланы и вправду оказалось девочке впору. Это платье оказалось ещё больше к лицу Оксане, чем самой Лане. И босоножки с открытым мыском и пяткой симпатично смотрелись на ножках.
Остальные девочки толпились у одного из окон. Стараясь не шуметь, Лана подошла к ним и заглянула через плечи. Точно – косметика, вон Вика какая размалёванная отошла – точно хвост петуха.
– Косметика? – строгим тоном поинтересовалась Лана Дмитриевна.
На лицах девочек отразилась тревога: неужели потребует смыть?
– Дайте! – потребовала учительница и с удовольствием отметила, как дрожали руки хозяйки косметики, когда она подавала коробочку Лане. «Наверное, боится, что тени и пудра полетят из окна,» – не без ехидства подумала учительница.
Лана Дмитриевна подошла к Оксане и приподняла её лицо за подбородок. Остальные девочки класса шли вслед за учительницей и чуть не наступали ей на пятки. Лана стала накладывать Оксане макияж, а девчонки обступив их плотным кольцом, старались не упустить ни одного движения Ланы Дмитриевны. В классе повисла напряжённая тишина.
– Что случилось?! – раздался громкий вопрос и к Лане с Оксаной, расталкивая девочек, подошёл Олег, – А красоту наводите! А я думал, что кому-то плохо стало, – он отошёл и снова бесцеремонно растолкал одноклассниц.
– Манеры на высшем уровне! – проворчал кто-то из девочек и остальные зашептались между собой:
– Посмотри: Оксашка такая страшилище, а накрашенная красоткой стала…
Лана спрятала улыбку и достала из сумки утюжок для волос. Через несколько минут с новой причёской и макияжем Оксана стала не узнаваема. И тут девочки наперебой стали просить учительницу и им помочь, как выразился Олег, «навести красоту», в результате чего они все опоздали на выпускной, но зато явились во всей красе. И даже «петушиный» макияж Вики был подправлен.
Зато на фото Оксанка получилась действительно красавицей. Лана Дмитриевна сделала своим подопечным подарок: позаимствовав то у одного, то у другого из учеников школьные фото, она заказала фотоальбомы для всех учеников с собранными всеми фото школьных лет. Дети догадывались о задумке своей классной, но, тем не менее ей удалось превзойти все их ожидания.
… А альбом с фотографиями Оксаны оказался самый тонкий. Лана, со слов других девчонок знала, что Оксанка училась здесь с первого до последнего класса, но на классных фотографиях она фигурировала только до четвёртого класса. На всех фото девочка была радостная и весёлая, нарядно одетая. В четвёртом классе её одежда была уже похуже, а выражение лица – грустным. А начиная с пятого её не было ни на одном фото. Она отказывалась фотографироваться и после фото четвёртого класса сразу шли фото, сделанные на выпускном вечере. На этих карточках Оксана снова была нарядная, но всё равно грустная.
***
Наконец-то наступил долгожданный день отправления круиза. Лана решила не брать с собой много вещей – только один чемодан и дорожная сумка.
Пятипалубный лайнер возвышался над приземистым зданием речного вокзала как сахарная гора. Он оказался больше, чем ожидала Лана.
Девушка неторопливо переставляла ножки в босоножках на высоченных каблуках. В её распоряжении был час. Даже чуть больше. Лана прошла через недавно отремонтированное здание речного вокзала. Вот и пристань. Девушка решила подойти поближе, чтобы рассмотреть пароход вблизи и с суши.
Лайнер произвёл на девушку неизгладимое впечатление. Огромный, белый и такой красивый! В тот момент он показался Лане даже красивее, чем на фотографии рекламного проспекта. Запрокинув голову, девушка смотрела вверх. Сегодня без сомнения у неё самый счастливый день. Восторг переполнял девушку, немного мешал дышать, но задохнуться Лана не боялась – в такой прекрасный, солнечный день, накануне десятидневного круиза, который наверняка будет интересный, просто невозможно задохнуться! Даже от счастья.
Вдруг она почувствовала сильный толчок в спину, и вымощенный плитами пол стал стремительно приближаться. Лана выставила вперёд руки, чтобы не расквасить лицо. Кожу на ладонях и коленях она ободрала, но зато лицо осталось целым и невредимым. А восторга, который минуту назад переполнял её как и не бывало. Из глаз девушки выкатились слёзы боли и обиды. Но дать волю чувствам она просто не успела: над ней кудахтал уже не молодой, импозантный мужчина:
– Простите! Простите! Это я виноват! Бежал сломя голову, чтобы не опоздать! Боже мой, какой же я не ловкий.
Мужчина помог девушке встать на ноги. И пока она пальцами утирала выкатившиеся из глаз слёзы, он размахнулся своим чемоданом и перекинул его на палубу парохода. Чемодан легко перелетел через полоску воды, разделявшую борт корабля и пристань. Следом за ним полетел второй чемодан. Это был чемодан Ланы. Потом мужчина поднял дорожную сумку девушки и швырнул её следом. Сумка шмякнулась о палубу лайнера, рядом с чемоданом, а Лана раскрыв рот, смотрела на свою поклажу. Она была не в состоянии вымолвить и звука.
Неожиданно Лана поднялась в воздух. В недоумении она глянула вниз. Оказалось, что мужчина, сбивший её с ног, поднял её на руки.
И тут она завизжала от страха! Протяжно и с переливами Лана визжала и болтала в воздухе ногами, обутыми в босоножки на длинных каблуках-шпильках. Визжа, она не замечала, что все присутствующие смотрят на них. Страх обуял её настолько, что она была просто не в состоянии себя контролировать! Ведь Лана хоть и миниатюрная, но всё равно весит побольше, чем чемодан со шмотками. Её этот неуклюжий дядька точно не сможет перекинуть… А потом лайнер пододвинется ближе к пирсу и её, в её юные двадцать один год перетрёт между бортом и бетонным пирсом. И даже если и сможет перекинуть её точно на борт – всё равно синяков не избежать и будет очень больно, ведь на палубе подушек что-то не видно.
– Не смейте меня кидать! – визжала Лана, дёргая ногами, – Поставьте не медленно на пол!!
Мужчина не поставил. Он быстро отошёл подальше от края пирса и, разбежавшись, перепрыгнул на борт лайнера. Хорошо, что полоска воды, разделявшая борт лайнера и пирс стала у́же.
И только теперь он поставил её на ноги. Моряк в белом берете и белой форме, стоявший рядом, широко улыбался, показывая все тридцать два зуба, два из которых были золотые. Потом он опустил сходни, и пассажиры стали подниматься на борт.
Вне себя от ярости, Лана схватила свои сумку и чемодан. Нервной походкой она удалилась в свою каюту. Закрывшись изнутри, девушка с досады швырнула свою ношу на пол. Это ж надо так настроение испортить! Корабль не отходил, а подходил. А отчалит он только через час. Этот дядька её опозорил! Выставил не всеобщее посмешище. А мог бы и искалечить.
Девушка сняла босоножки и стала ходить босиком по ковровому покрытию от двери до иллюминатора и обратно мимо кровати, кресла и журнального столика. Лана не собиралась сидеть на протяжении круиза в четырёх стенах. Едва лайнер отчалит, и она выйдет на палубу, и будет делать вид, что это не она орала на всю ивановскую и размахивала ногами. А вот эту одежду ей одевать на протяжении круиза не придётся: в этой одежде точно узнают! И даже те люди, кто не успел разглядеть её лица. Нужно переодеться.
Она выглянула из иллюминатора: люди группами, парами и по одному поднимались по сходням на борт, а один парнишка весь в белом наоборот – спустился на пирс и со всех ног куда-то побежал.
Лана раскрыла чемодан и стала выбирать одежду. Тихий стук в дверь прозвучал для девушки настолько неожиданно, что она вздрогнула. Сердце быстро-быстро застучало. Некстати вспомнилась Оксанка, как Лана вызвала девочку по телефону и не сказала, зачем именно зовёт её, а девчуля перепугалась. «Чего это я?» – сама себе удивилась Лана и пошла открывать дверь.
За дверью оказался стюард. Он был одет в белоснежную рубашку и кремовые жилет и брюки. Одной рукой молодой человек держал поднос с бутылкой вина, тарелочкой с сырной нарезкой ассорти и вазочкой с шоколадными конфетами.
– Господин, крайне сожалеет о своей неловкости и попросит принять это в знак его раскаяния и сожаления о своём поведении – говоря это, стюард, как угорь проскользнул в каюту мимо стоящей в дверях девушки и поставил поднос на журнальный столик.
– А котлеты к вину он не прислал? – съязвила девушка. Она была в раздражении от того, что этот «господин» сначала поставил её в дурацкое положение и теперь, видите ли, извиняется! Девушка и почувствовала необходимость к чему-нибудь придраться. И не важно к чему – главное придраться. Выпустив пар, Лана почувствовала облегчение.
Стюард молча испарился.
Девушка взглянула на поднос, стоящий на столике. Она не пьёт вино. Вообще не любит алкоголь. А вот сыр… Сыр она любит! Особенно вот этот – жёлтенький. Жаль что он прислан этим… «господином». Лана взяла кусочек сыра и отправила в рот.
Она выбрала светлую нарядную кофточку и тёмные брюки, когда в дверь снова осторожно постучали. На пороге снова стоял тот же самый стюард. И снова с подносом. Бутылки вина в этот раз не было. Зато стояли ещё две тарелочки. На одной из них покоились котлеты, на другой – сухие хлебцы.
– Я передал господину Ваши слова. А он так расстроен своей неловкостью, и тем что не сумел угадать Ваши вкусы, что просит Вас принять в знак раскаяния и котлеты, – и снова он как угорь проскользнул мимо Ланы, которая и не подумала отодвинуться в сторону от проёма, поставил поднос на стол и так же, молча, удалился.
Лана посмотрела на котлеты. Про котлеты она съязвила в минуту раздражения, а пахнут они аппетитно. Опасаясь, что стюард снова примчится, девушка быстро переоделась и вновь причесалась, собрав распущенные волосы в крученый хвост.
Девушка взяла котлету и, надкусив, выглянула из иллюминатора. Пассажиры шли нескончаемым потоком. Лавируя между ними, по сходням поднялся тот же парнишка в белом, что недавно сбежал на пирс. Но в этот раз мальчик, скорее всего это был посыльный, нёс прямо перед собой большой букет красных роз.
«Везёт же кому-то,» – мечтательно подумала девушка. Одно дело, когда детишки скинулись на жест вежливости, а другое дело, когда цветы дарит МУЖЧИНА. А розы на языке цветов означают – признак любви.
Едва Лана доела котлету, как в дверь постучали. «Стюард принёс компот?» – с раздражением подумала Лана. Ей эта навязчивость стала уже́ надоедать. Но стюарда в коридоре не оказалось. И первое, что она увидела, открыв дверь, были розы. Те же самые, что нёс мальчик-посыльный. Букет чуть опустился вниз, и поверх цветов на Лану глянули глаза того же самого мужчины. Поначалу ей показалось, что у него ледяной взгляд. От этого взгляда в первый момент Лане стало не по себе. Но взгляда девушка не отвела – она была не робкого десятка. В детстве у Ланы все пацаны двора по верёвочке ходили … ну как все? – почти все, не собиралась она и сейчас бояться, хоть и понимала, что взрослый мужчина сильнее двадцати однолетней девушки и при желании может через колено переломить.
Однако слабину давать нельзя и поэтому Лана, молча и нахмурив брови, не отрываясь, глядела в эти холодные злые глаза. «Он, наверное, взглядом отчищает железо от ржавчины,» – подумала девушка. И, неожиданно для себя, она разглядела, что глаза мужчины необычного светло-серого цвета со стальным отливом.
Ярко-алые розы поплыли вниз, открывая лицо с приятными чертами. Мужчина был красив. Но его лицо показалось девушке смутно знакомым. Она напрягла память и никак не могла вспомнить, где ж его видела.
Мужчина смущённо улыбнулся.
– Сегодня я дал маху! – признался он. Голос незнакомца был низкий с приятным бархатистым тембром. С таким голосом следует быть конферансье, – Сегодня утром я впопыхах забыл завести часы, потом они встали, и когда я прибыл на речной вокзал – не знал который час, и увидев судно, подумал, что оно уже отходит. Поспешил, случайно столкнулся с Вами … Ну а дальше вы знаете. Я надеюсь, эти цветы и вино смягчат Вашу горечь от сегодняшнего неприятного инцидента, произошедшего по моей вине. Прошу принять мои искрение извинения.
– А я не люблю вино! – весело сказала Лана: пусть почувствует себя не в своей тарелке, а она посмотрит, как он выкручиваться будет.
Но мужчина вывернулся технично:
– Тогда мы можем заказать любой другой напиток, который Вам нравится. Меня зовут Алексей.
– Лана, – нехотя представилась девушка.
Незнакомец протянул ей букет, и Лане ничего не оставалось, как принять его.
Вазы в каюте не оказалось, и девушка ничего не нашла лучше, чем поставить розы в графин для воды. Пока она возилась с цветами, он, не дожидаясь приглашения, вошёл в каюту, оставив дверь открытой.
– А у вас здесь уютно!
Лана поймала себя на мысли, что ей нравится слушать его голос. Нет! Нет! Нет! Она не влюбляется, Ланочка вообще не верит в любовь с первого взгляда, но божечки, какой же у него красивый голос.
