Светлана Ивановна Небыкова
Стихи мои, откуда вы берётесь?
и вижу ясно: Боже мой!
Как без тебя глуха заветная дорога…
***
Мой тождик – с планеты иной,
и наше свидание с ним -
по сговору в высших мирах.
Жизнь без него – лишь аккорд,
затерявшийся в безднах Вселенной.
Несостоявшаяся встреча
Поэма
Отзывчивое сердце ждёт
внимательного взгляда,
и если нравится не тот,
рубить с плеча не надо.
Мне снился Лёша – хулиган,
моей мечты избранник.
Возможно, он носил наган,
слуга порока ранний.
Его от нашего двора
моя гоняла мама.
Над ним смеялась детвора –
такая вышла драма.
Он мне презреньем отомстил,
обидевшись на маму,
себе же трусость не простил,
с испугу сбив программу.
Труслив и подл, но ох как мил!
Я плакала в подушку:
он бросил школу и забыл
пай – девочку подружку.
И до девятого никто
не любовался мною,
и было комплексов за сто
той раннею весною.
А кроме комплексов была
коза-мудрец и кошка Мурка,
озёра синего стекла,
окраин наших закоулки.
Бродила я совсем одна
и не боялась леса,
в свои мечты погружена
печальная принцесса.
Грустна, мечтательна, нежна,
а между тем ходила в школу,
козу доила, из окна
смотрела в палисадник голый.
И вдруг на лестнице взглянул
в зрачки зелёными глазами
знакомый юноша – и гул
прошёл по сердцу как цунами.
Я испугалась, что любовь
меня захватит безответно.
Моя в виски стучала кровь,
но отвернулась я надменно.
Он через месяц уезжал,
в самом расцвете мая.
Остановился и стоял,
меня запоминая.
И уходя, мой взгляд держал
тот, кто козе принёс охапку
зелёных веток, помогал
дрова пилить и делать грядки.
Он был высок и худ, и смугл,
прядь тёмная на лоб спадала.
Он мне рукою не махнул,
а я потерянно молчала.
Я не успела полюбить,
защиту строя от страданий.
И долго не могла забыть.
В любом раскладе платим дани.
Зеленоглазый друг, прощай!
Мне жаль, что так сложилось.
Чуть погрусти, повспоминай,
но лишь бы боль не длилась…
Прости, зелёный юный май!
И скованность, и гордость.
Земной лесов окрестных рай
и милой мамы хворость.
Безденежье и чистота,
мечтательность во взоре.
И вуза крепость не взята,
но по колена море!
Ракеты будем изучать,
чертить на ватмане проекты,
сдавать в окошко спецтетрадь –
и позабудем о поэтах!
Окончим техникум, тогда
о счастье помечтаем.
Пока же ватман, провода –
других забот не знаем.
Домчат до счастья поезда,
не согласуясь с нашим планом.
И мне приснился сон тогда –
он был предчувствием романа.
Я девочку лет четырёх
причёсывала и вплетала
в златые локоны её
цветные ленты. Всё сияло
от взгляда светлого дитя.
Проснулась в ожиданьи чуда,
Как будто счастье обретя.
Как к нам приходят сны, откуда?
Что сны? Моей лишь мысли взлёт
иль отзвук связи со Вселенной?
Пророчество? Мечты полёт
Иль отголосок однодневный?
Мне кто-то знаки подаёт?
Я прочитать их не умею.
Мимо меня весна пройдёт,
я слёзы лишь свои посею.
Снаряды сдвинуты к стене
и модные звучат пластинки.
Он робко подошёл ко мне.
Моею был он половинкой.
Он словно те же прочитал
стихи, поэмы и романы.
Он по глазам моим узнал,
что я была такой же странной.
Мы друг для друга рождены,
и наша встреча состоялась.
Сбылись пророческие сны.
До счастья шага два осталось.
Мы встретились – и спасены!
Но танец оборвался резко.
Как много стало тишины
в спортивном зале! И без всплеска
упало счастье и ко дну
пошло, кругами расплываясь.
А дальше всё уж не по сну:
Роман и Рита постарались
меня по-дружески спасти
от ситуации нелепой
и, подхвативши, увести
от посланного мне Вселенной.
– Ну вот и всё, – он мне сказал.
Растерянный, застыл на месте.
Меня через спортивный зал
тащили Рома с Ритой вместе.
Ну вот и всё. И кончен бал.
Я только сердцем уловила,
что мне Господь его послал,
что я с полвзгляда полюбила.
Но до сознанья не дошло,
и я подругу потянула
на новый танец. Всё прошло,
но боль доселе не уснула.
Он шёл ко мне. И понял так:
я специально пригласила
девчонку ту, чтоб он, чудак,
ко мне не лез. Святая сила!
Ну помоги же мне забыть
о нём и как бы всё сложилось.
Из той реки воды не пить,
и линия судьбы сместилась.
О том, как всё могло бы быть,
не надо думать. Сны не снятся
о нём. Лишь два. Их не забыть,
их образы в уме теснятся.
Сон первый. Он уходит прочь.
Зовёт меня. Не отзываюсь.
Я вслед гляжу ему, и ночь
рассеивается, сдаваясь
весенним лёгким облаком,
блестящим лужам на дорогах.
И стынет сердце: как же нам
прожить поврозь, в чужих чертах?
Жизнь без него – почти не жизнь,
хоть виду я не подавала.
Но сколько счастьем не божись,
самой себе я верю мало.
Хоть заживо во гроб ложись…
Но это так, смешная удаль.
Свою я полюбила жизнь.
Я стала умной, даже мудрой.
Я разгадала сон второй.
Мне снился городок вечерний.
Я шла походкою мужской
в мужском костюме. Были тени
деревьев старых на столах,
где пили чай и говорили.
Одежды были на плечах,
какие в старину носили.
И шёл со мною рядом тот,
о ком я с грустью вспоминала,
по ком давно, за годом год,
я плакала и тосковала.
Кто грусти тень на жизнь кладёт,
шёл рядом, и у нас задача
была: военный самолёт
нас ждал. Сюжет здесь скачет –
война из оперы другой.
В том сне переплелись два мира.
А город был такой родной,
любимый, с веяньем зефира.
Вела поросшая травой
дорога вверх. Там колокольня
белела. Ангар серебряной стеной
сверкал. От счастья было больно.
Мы были вместе с ним тогда.
Моё плечо его касалось.
Вернулась та река. Вода
из той реки у ног плескалась.
Друзьями были навсегда
мы в городе том старом.
И сговорились мы тогда
о встрече – и недаром.
В том зале он меня нашёл
и пригласил на танго.
Он к встрече той две жизни шёл,
оставив мне полшага.
Он мне доверился, а я …
всё в облаках витала.
Надломлена судьба моя,
я жить одна устала.
Не нужен мне никто другой,
и я ни для кого невнятна.
Но остаюсь самой собой,
вникая в хаос непонятный.
И я для всех всегда изгой.
Не для меня ковёр у трона –
обочина мой край родной,
по Сеньке шапка, не корона.
Свой выбираю путь сама.
Потерь чрезмерных не пугаясь,
Почти за всё плачу сполна
и жизнь покину, не печалясь.
В иные отойду миры,
оставив людям ткань открытий.
Всю жизнь была я вне игры,
Вот вам дары мои, берите!
Мне ничего для вас не жаль,
ни вдохновений, ни наитий.
Но нынче – новая мораль,
и никому не до открытий.
Передо мной простёрта даль.
Я из неё смотрю на Землю.
Вам не понять мою печаль,
я ваших правил не приемлю.
Иду я избранной тропой,
любуясь ветками берёзы,
и воробья привет простой
услышав, улыбнусь сквозь слёзы.
Сетей распутавши клубок,
дорогу наглым уступаю.
Меня толкнувших в спину ль, в бок,
я всё заранее прощаю.
Лишь взгляд один за годом год,
устав от козней и болезней,
замученное сердце ждёт
в лучах молитвы бесполезной.
Последнее стихотворение о нём.
Всю жизнь тоскую по тебе.
Моя ль вина,
что нет меня в твоей судьбе,
что я одна?
Жизнь без тебя – как длинный сон,
в котором нет чудес.
Без имени, под знаком «Он»
возник ты – и исчез.
Рука и поворот плеча,
и неотрывный взгляд –
аксессуары палача,
чтоб мне смотреть назад.
Чтобы с собою дар унесть,
свой, исказивши путь.
Чтоб ничего не произвесть,
прожив лишь как-нибудь.
О детях
***
Мир прост для малыша
и сложен для подростка.
В сумятице душа
и в теле – хаос роста.
А взрослые глухи
и глупы, неуспешны.
Повсюду лопухи –
как символ жизни здешней.
Уйти бы в мир иной…
Но, может быть, не сразу…
Есть маковый покой,
друзья и звуки джаза.
Жильём, бельём, едой,
одеждой обеспечен.
И незнаком с бедой.
И мир нескладный вечен.
И можно надерзить –
ведь всё ему простится.
И под контролем жить,
и на родных сердиться.
Когда поймёт, что мир
не так уж им и занят,
что он совсем не тигр –
котёнок в волчьей стае, -
тогда признает он,
что наконец стал взрослым,
что всё вокруг не сон
и что проснулся поздно.
Аутист
Как трудно было бедной маме
с ребёнком, что ребёнком не был.
Смотрел серьёзными глазами
и помнил сны с невиданным здесь небом.
Не понимал в упор отцовских шуток –
уж слишком прост был этот парень.
И глаз не отводил от незабудок.
И не учил ни орфограмм, ни правил.
Учительнице тоже было трудно –
она терялась под недетским взглядом.
Казалось ей, что говорит занудно,
и не умела быть ни впереди, ни рядом.
А мир огромен был и странен,
наполнен птицами, рекой и лесом,
а взрослые ну ничего не знали
о мире, им неинтересном.
И с каждым днём всё шире пропасть.
Пугает глубина молчанья.
А на поверхности – лишь робость.
Иль гордость… Или – одичанье.
Они играют с жизнью в прятки
и доверяют лишь друзьям,
не обходя ни рвов, ни ям,
не веря в взрослые порядки.
