полная версия

Станислав Николаевич Минин
Камень

– Наталья, Андрей, позвольте вам представить Алексея, неуклюжего молодого человека, чуть не сбившего меня около двери! – указала на меня Инга.

Мы познакомились, причем Наталья и Андрей смотрели на меня с улыбкой.

– Алексей, не обижайтесь на Ингу, она у нас не обращает внимания на все эти условности! – подмигнул мне Андрей, а Наталья смущенно улыбнулась.

– Как я могу на нее обижаться, если благодаря такому отношению Инги к условностям, я познакомился с такими красавицами! – не растерялся я.

– Неуклюжий, но воспитанный! – хмыкнула Инга. – Умеет девушкам комплименты говорить! – На это мы втроем с Натальей и Андреем рассмеялись, а Инга, нисколько не смутившись, продолжила: – Алексей, мы собирались зайти в кафе, составите нам компанию?

– С огромным удовольствием!

Мы вернулись обратно в корпус университета, где на первом этаже мои новые знакомые показали мне довольно-таки уютное кафе, судя по всему, пользовавшееся хорошей популярностью: свободны были только пара столиков. Заняв один из них, мы с Андреем, заранее поинтересовавшись у девушек, что они желают, направились к барной стойке.

– Алексей, не обращайте внимания на поведение Инги и не принимайте на свой счет, для нее это нормально. Я ее знаю с детства, она всегда такая была, – с улыбкой предупредил меня молодой человек.

– Да я уж понял, но все же надо немного привыкнуть, – улыбнулся я в ответ.

Вернувшись к девушкам за стол, мы сообщили им, что скоро нам все принесут. В ожидании заказа Инга времени терять не стала и поинтересовалась у меня:

– Алексей, вы на нас с Наташей любуетесь уже третий день, можете даже не отрицать! Сегодня во время большой перемены в столовой мы дали вам шанс познакомиться – сели обедать за соседний стол. Вам не кажется, что вы не только неуклюжий, но и робкий? – Инга смотрела на меня серьезно, а Наталья с Андреем еле сдерживали смех.

Действительно, и смех и грех!

– Инга, а вы не находите, что в моем поведении есть что-то романтическое – я любовался на расстоянии двумя такими красавицами, не смея к ним подойти! – заявил я пафосно. – А сегодня в столовой я конечно же обратил внимание на ваше своеобразное приглашение к знакомству, но решил сохранить интригу… – с улыбкой объяснил я ей свое «вопиющее» поведение. – У меня получилось вызвать ваш интерес, Инга?

Мы с Натальей и Андреем с интересом начали наблюдать за меняющимися эмоциями на лице Инги. Наконец она пришла к каким-то своим выводам и заявила:

– Получилось. – И добавила спустя несколько мгновений: – Симпатичный, романтичный, еще и хитрый… Очень интересно! – И без перехода спросила: – А что это у вас за герб на портфеле, не могу разобрать?

И действительно, вытисненный на портфеле герб особо не бросался в глаза – если не приглядываться, его можно было и не увидеть.

– Герб Пожарских, – ответил я.

– А вы у нас?.. – прищурилась она.

– Алексей Пожарский.

– Отлично! Добавим к списку – еще и родовитый… А вы мне, Алексей Пожарский, нравитесь все больше и больше, – заявила она на полном серьезе.

Я обратил внимание, что Наталья бросила на подругу недовольный взгляд и, пожалуй, в первый раз с начала нашего знакомства заговорила:

– Инга, ты уже переходишь все границы! Совсем засмущала Алексея! – После этих слов ее подружка опустила глаза, а Наталья уже обратились ко мне: – Алексей, позвольте представиться, Наталья Долгорукая, это мой брат, Андрей Долгорукий, а это моя непутевая подружка, Инга Юсупова. Может, перейдем на «ты»?

«А вот и высший свет, о котором меня предупреждал мой дед…» – подумал я стихами.

– Ничего не имею против твоего предложения, Наталья! – кивнул я.

– А где ты живешь, Алексей? – Инга не унималась, несмотря на строгий взгляд подружки. – В Пречистенском переулке?

– Нет, Инга, я решил пожить отдельно от родственников и снял апартаменты недалеко отсюда.

– Круто! А я вот с родителями живу… – слегка опечалилась она.

– А вы? – посмотрел я на Наталью и Андрея.

– Тоже дома живем, – ответил Андрей. – Мы с сестрой хотели переехать поближе к университету, тем более что есть куда, но родители сказали, что пока восемнадцать не исполнится, никаких нам переездов…

Мы еще немного поговорили на эту тему, одновременно лакомясь пломбиром с шоколадной крошкой, принесенным официанткой. Мои новые знакомые по-хорошему позавидовали мне, пока Андрей не поинтересовался:

– Алексей, а можно задать нескромный вопрос?

– Задавай, – слегка напрягся я.

– Насколько я знаю, у вас все в роду по мужской линии идут на военную службу, а ты на юриста пошел учиться. Почему?

Этот вопрос заинтересовал и обеих девушек.

– Да получилось так, не представляю себя на военной службе, – сделал я серьезное лицо. – Вы меня должны понять, когда тебя с детства окружают одни военные, все по расписанию, тебя не просят, тебе приказывают… – добавил я трагизма в голосе. – Я как представил себе, что оставшуюся жизнь придется провести в казарме…

Присутствующие впечатлились.

– И как родственники отнеслись к твоему решению? – нарушила молчание Наталья.

– А почему, как ты думаешь, Наталья, я съехал на отдельную квартиру?

Градус трагизма в моем голосе был прежним, а про себя я подумал: «Надо деда предупредить о такой версии событий, а то неудобно может получиться…»

– Понятно… – протянула Наташа.

– Алексей, ты извини меня за бестактный вопрос! – это был уже Андрей.

– Ничего страшного! – махнул рукой я.

– Бедненький! – это была уже Инга, которая смотрела на меня с сочувствием, а потом вдруг заулыбалась и заявила: – Какой замечательный способ избавиться от родительской опеки! Почему я раньше об этом не подумала?

Андрей с Натальей одновременно посмотрели на Ингу и тяжело вздохнули.

Мы посидели в этом кафе еще где-то около часа, после чего засобирались по домам. Инга, при активный поддержке Натальи и Андрея, взяла с меня слово, что с завтрашнего дня на лекциях я буду сидеть рядом с ними.

***

– Инга, твоя простота хуже воровства! – попыталась отчитать подружку Наталья, когда Алексей отошел на достаточное расстояние и не мог ее слышать.

– Что, Наташка, понравился мальчик? – усмехнулась Инга.

– Да, понравился! Тебе ведь тоже? – нахмурилась подружка.

– Так ведь я этого и не скрываю! Как делить будем? – Инга продолжала улыбаться.

В разговор привычно вмешался Андрей, встав между подружками.

– Вот всегда у вас так, ничего поделить не можете!

А у Алексея вы спросили?

– А что у него спрашивать? – недоуменно посмотрела на него Инга, а Наталья кивнула, поддерживая подружку.

– Ты, Андрюша, маленький еще для того, чтобы понимать, что не мужчина выбирает женщину, а женщина мужчину! – важно заявила она.

– Да! – согласилась с подружкой Наталья.

– Да ну вас, женщины! – сказал в сердцах Андрей. – Сколько раз зарекался в ваши разборки не вмешиваться, всегда крайним остаюсь! Разбирайтесь сами! – Он махнул на них рукой и направился в сторону стоянки.

А подружки, улыбнувшись друг другу, пошли следом.

***

«Да, интересные девчонки, – думал я про себя по дороге домой, – особенно эта Инга Юсупова, да и Наталья Долгорукая не производит впечатление тихони, несмотря на воздушный внешний вид, когда надо подружку осаживает. А брат ее, Андрей, пока показал себя только с хорошей стороны. Но что бы я ни думал, с момента нашего знакомства прошло всего ничего… Дальше видно будет!»

Добравшись до дома, я не забыл позвонить деду и пересказал ему выдуманную легенду о причинах моего поступления в университет. Несмотря на мои опасения, глава рода, подумав, меня поддержал и успокоил: те, кому надо, будут в курсе данной информации. В конце разговора он поинтересовался, кому я это все наплел. Услышав фамилии Долгоруких и Юсуповых, дед похвалил меня за проявленную инициативу и поздравил с хорошими знакомствами.

Вечером, как будто что-то почувствовав, устроившаяся на моем плече Леся как бы между прочим поинтересовалась:

– Познакомился уже с кем-нибудь в Университете?

– Ага, – односложно ответил я.

– С девчонками?

Я почувствовал, как она немножко напряглась.

– Ага.

– И кто они?

– Одна Юсупова, вторая Долгорукая.

– С этими дружи, – расслабилась Леся.

– Чего это? И сцен ревности не будет? – усмехнулся я.

– А чего мне ревновать-то? – усмехнулась она в ответ. – Они ж высокородные, до свадьбы ни-ни… Все равно ко мне прибежишь!

Права была Алексия на все сто. Если у простолюдинов на невинность перед свадьбой в наше время смотрели уже сквозь пальцы, то в дворянской среде, в большинстве своем, девушки себя берегли.

– Что, Алексей, задумался? – обняла она меня и с грустью в голосе добавила: – Понимаю я все прекрасно, будущего у нас с тобой все равно нет, остается одно – наслаждаться настоящим.

***

На следующее утро, в пятницу, зайдя в аудиторию, я увидел Андрея и улыбающиеся лица двух красавиц, причем Инга еще и приветственно помахала мне рукой. Помня свое обещание, я направился прямо к девушкам и, под сочувственный взгляд Долгорукова, был усажен между ними.

– Алексей, я соскучилась! – заявила Инга. – Наташка тоже соскучилась, только вида не подает! – сдала она подружку с потрохами.

– Инга! Как у тебя вообще язык поворачивается! – слегка покраснела Долгорукая.

– Алексей, а ты по нам соскучился? – не обращая внимания на подружку, продолжила Юсупова.

«Интересно, долго я буду привыкать к этой девушке без комплексов?» – подумал я, а вслух сказал:

– Конечно, Инга! Я даже вчера пораньше лег спать, чтобы хоть как-то сократить время до встречи с вами!

– Не шутишь? – Юсупова с подозрением смотрела на меня.

– Как можно? – сделал я серьезное лицо, а Андрей, слышавший весь наш разговор, не выдержал и засмеялся.

– Ну ладно. – Инга не обратила никакого внимания на смех Долгорукова. – Очень хорошо, если так.

В этот момент прозвучал звонок и в аудиторию зашел преподаватель.

На большой перемене мы вчетвером направились в столовую.

– Алексей, а какие у тебя планы сегодня после занятий? – спросил у меня Андрей, а я заметил быстро кинутый благодарный взгляд со стороны его сестры.

– К сожалению, Андрей, я сегодня занят и уеду сразу же после занятий.

– Что ж, тогда в кафе пойдем без тебя. – Он сделал вид, что расстроен, не забывая подглядывать на сестру и ее подружку.

– Это очень печально! – заявила Инга. – А в субботу и воскресенье мы не учимся, и это замечательно! Алексей, может быть куда-нибудь сходим в выходные? – Наталья с Андреем кивнули, поддерживая подружку.

– Я не против! Запишите мой телефон.

Мы обменялись телефонами и вернулись в аудитории на последнюю лекцию.

***

Заходить домой я не стал – Прохор уже ждал меня в подземные гараже. Уже по дороге в Ясенево я вспомнил, что не взял с собой совершенно ничего из одежды.

– Прохор, слушай, я ведь совсем не подумал, наверное, надо было с собой одежду и обувь взять!

– Не переживай, тебе там все выдадут! И смокинг с бабочкой, и туфли лакированные, и автомат! – усмехнулся он.

– Тогда ладно, – успокоился я.

Проехав зеленые ворота, мы остановились на стоянке, на которой нас ждал ротмистр Смолов. Поздоровавшись, он повел меня в здание, Прохор же остался ждать меня в машине.

– Запоминайте дорогу, Алексей Александрович, – обратился ко мне Смолов, – Теперь вам часто придется здесь бывать. И вот еще что. – Он протянул мне пластиковую карточку. – Это пропуск на территорию базы, Прохор Белобородов в списки на въезд включен.

После того как я разглядел ничем не примечательный пропуск, за исключением того, что в его «шапке» жирными буквами располагалась грозная надпись «Отдельный корпус жандармов» с обязательным гербом, мы на лифте спустились на минус второй этаж, где, как я понял, находилась раздевалка «волкодавов», оружейка, а также тир. Проведя краткую экскурсию, ротмистр подвел меня к шкафчику, на котором уже была табличка с моей фамилией.

– У вас ведь пятьдесят второй размер, Алексей Александрович? Мы не ошиблись?

– Все правильно, Виктор Борисович.

– Тогда надевайте комок, а обувь со шлемом сейчас подберем.

Смолов удалился в соседнее помещение. Пока я переодевался в камуфляж, ротмистр вернулся.

– Держите. – Он протянул мне берцы.

С размером обуви сотрудники корпуса угадали тоже: сорок четвертый был именно моим. В соседнем помещении ротмистр выдал мне балаклаву, перчатки и подобрал тактический шлем. Уже на улице, когда мы направились в сторону полигона, Смолов поинтересовался у меня:

– Алексей Александрович, как у вас с огневой подготовкой?

– В рамках школьной программы, да еще и с Прохором иногда в имении стреляли…

– Хорошо, когда после занятий на полигоне будет тир.

На подходе к полигону ротмистр скомандовал:

– Курсант Пожарский, надеть балаклаву и шлем!

Надев балаклаву и шлем, которые до этого нес в руках, я, честно говоря, почувствовал себя каким-то былинным героем. И ничего, что у меня не было с собой никакого оружия – ни ножа, ни пистолета, про автомат я вообще не говорю. Все дело в том, что я сам по себе был оружием, а камуфляж, берцы и тактический шлем лишь напомнили мне об этом. Теперь я прекрасно понимал своих старших родственников, которые практически всю жизнь отдавали службе в армии – уверен, и они чувствовали все то же самое, что и я, стремясь находиться рядом с близкими по духу людьми, становясь частичкой этой мощи, которая даже по отдельности делала людей сильнее. Я как-то даже подтянулся, еще сильнее расправил плечи, мои руки непроизвольно сжались в кулаки, а походка стала увереннее.

– Вот! – услышал я одобрительное восклицание Смолова. – Теперь на человека похож!

Тем временем на полигоне разворачивалось интересное действо – на одной из площадок, разделившись на две команды по пять человек, «волкодавы», одетые точно так же, как и я, играли в регби, только мяч был в два раза больше, чем тот, которым мы играли у себя в лицее. Другая группа занималась в спортивном городке и на полосе препятствий. Самое же интересное происходило непосредственно на полигоне – так же, как и у игравших в регби, было две команды, которые катали огромный шар диаметром метра три. Судя по флажкам, установленным за спинами команд, задача была та же, что и в регби – доставить шар до линии, обозначенной флажком противника.

Мы со Смоловым неспешно приближались к полигону и остановились на его краю, наблюдая, как одна из команд в оранжевых жилетах поверх камуфляжа докатила наконец этот огромный шар до границы, отмеченной флажком. Раздался рев, и победившая команда начала прыгать на месте с поднятыми руками, а команда проигравших обещала им реванш в следующий раз за более короткое время.

– Построиться! – рявкнул стоящий рядом со мной ротмистр.

Все десять человек быстро выстроились перед ним в одну линию.

– Слушай вводную! Делаете все то же самое, состав команд не меняется, но у проигравших происходит замена. – Он указал на одного «волкодава» без жилетки: – В спортгородок!

– Слушаюсь, господин ротмистр! – рявкнул указанный и в хорошем темпе побежал в сторону турников.

– Встать в строй! – это было приказано уже мне.

Дождавшись, когда я выполню команду, Смолов махнул рукой.

– Приступить к выполнению учебного задания!

Я специально приотстал, двигаясь в хвосте своей команды, – зачем мне выделяться? Но мой план не сработал… Когда мы оказались рядом с мячом, который так и остался за флажками моей команды, один из «волкодавов» обратился ко мне:

– Милостивый государь, не соблаговолите ли вы доставить сей предмет до центра поля?

Все его коллеги всем своим видом демонстрировали полное согласие со сказанным.

– Всенепременно, милостивый государь, не извольте беспокоиться! – ответил я в таком же тоне и не забыл слегка кивнуть шлемом.

В своей оценке я не ошибся: диаметр шара был где-то около трех метров, что позволяло в него удобно упираться руками на уровне груди. Прикинув примерную траекторию, я начал толкать шар на отмеченный центр поля, периодически выбегая в сторону для проверки направления. Мелкие и не очень ямки, а порой даже ямищи не давали катить круглого по прямой траектории. По моим ощущениям, шар внутри был из металла, а сверху покрыт слоем плотной резины, но он был никак не тяжелее тех каменных глыб, вернее, осколков скал, которые заставлял меня катать в имении Прохор на тренировках, да еще и был идеально круглый, в отличие от тех же скал. Когда искомая точка была уже близко, я толкнул шар чуть посильнее, забежал вперед, поймал его точно на отметке и направился к своей команде, которая так и стояла за флажками. Меня встретило гробовое молчание.

– Милостивый государь, предмет до центра поля доставлен! – отчитался я.

– Охренеть! – выдохнул тот и уже собирался еще что-то сказать, но его прервал крик Смолова:

– Пожарский, приступить к выполнению упражнения!

Я повернулся к ротмистру и непонимающе на него уставился. Смолов указал мне на шар, к которому я и побежал.

– Оранжевая команда, Пожарский, приступить к выполнению упражнения по моей команде! – продолжал распоряжаться ротмистр.

Я так понимаю, что это очередной эксперимент надо мной со стороны жандармов. Нет, неправильно выразился, ведь я теперь тоже жандарм… Правильнее будет сказать – эксперимент со стороны вышестоящего командира. Поразмышлять дальше мне не удалось, Смолов рявкнул:

– Начали!

Да, это не просто так шарик на центр поля катить. Оранжевая команда навалилась на круглый мяч со всей силы, видимо, пытаясь продавить меня с самого начала. Когда же я начал активно сопротивляться и шар двинулся в сторону их флажков, эти редиски поняли, что шансов у них нет, и начали меня «раздергивать», постоянно меняя направление приложения силы, что заставило меня шире расставить руки и уже самому попытаться применить их тактику против них самих. Через некоторое время мне это удалось, и, толкая шар по рваной траектории, я сумел пересечь линию, отмеченную флажком.

Со стороны моей команды раздался победный рев, который просто не могли издавать четыре человека. Я обернулся и заметил, что все, кто играл в регби и занимался в спортивном городке, стоят неподалеку и с ревом прыгают на месте.

Все это веселье было прервано очередной командой ротмистра на построение.

– Курсант Пожарский, подойдите ко мне, – приказал Смолов, когда я попытался встать в конце строя. – Снимите шлем и балаклаву.

Когда я оказался перед ним с непокрытой головой, а строй наконец затих, ротмистр меня представил:

– Господа офицеры! Дамы! Курсант князь Пожарский Алексей Александрович! С недавнего времени является сотрудником нашего подразделения. Прошу любить и жаловать! – Я сделал шаг вперед и кивнул головой. – Всем разойтись для продолжения тренировок!

«Волкодавы» не спешили расходиться, разглядывая меня как неведомою зверушку. Не обращая больше ни на кого внимания, Смолов обратился ко мне:

– Алексей Александрович, пойдемте, нас ждет тир.

Уже когда мы шли по лесу, Смолов поинтересовался у меня с улыбкой:

– Князь, а вы никакого подвоха не заметили?

– Да нет… Разве что когда меня попросили мяч подкатить на центр поля…

– Именно! А подвох был в том, что этот шар, на моей памяти, в одиночку до центра поля смог дотолкать только один человек, и то на пределе своих возможностей. – Ротмистр ухмыльнулся. – Через это испытание проходят все новички, и я когда-то проходил… А вы, Алексей Александрович, особо и не напряглись, толкая круглый до центральной отметки, а потом еще и против пятерых не только выстояли, но и шар за линию загнали! Так что вы теперь у нас звезда! – Он, улыбаясь, смотрел на меня.

– А кто был тот, который дотолкал?

– Полковник Орлов.

– Понятно, – протянул я. – Виктор Борисович, вы, когда к строю обращались, помимо господ офицеров, упомянули еще и дам…

– Алексей Александрович, не бегите вперед паровоза! – улыбался ротмистр. – Еще успеете со всеми познакомиться!

В тире Смолов положил на стойку передо мной «стечкин» и десять патронов к нему. Отстрелявшись на двадцать пять метров, я приблизил к себе мишень.

– Семьдесят, – подсчитал ротмистр. – Для лицея может быть и нормально, но для нашего подразделения из рук вон плохо! Насколько я знаю, Иван Васильевич разговаривал с вами о задачах, стоящих перед нашим подразделением. – Я кивнул. – Так вот, в свете этих задач применение нами оружия является крайней мерой, когда ничего другого не остается. Но это применение ни в коем случае не должно приводить к летальному исходу объекта задержания, жизненно важные органы злодея не должны быть задеты даже близко, а значит сотрудник точно должен знать, куда он целится! Это понятно?

– Да, Виктор Борисович, – кивнул я.

– Отлично! Огневую подготовку будем подтягивать, борьбу тоже, хотя с ней у вас все в порядке, на себе испытал. – Смолов демонстративно потер шею. – Ножевой бой с нашими специфическими приемами освоите, пройдете стажировку минеров, ну и так, по мелочи. А на сегодня вы можете быть свободны, Алексей Александрович.

– Когда в следующий раз, Виктор Борисович? – поинтересовался я.

– Следующий раз во вторник, у вас же три пары будет?

– Да. Тогда до среды!

– И еще, господин курсант! Шкафчик за вами закреплен, оставляете все там.

На обратной дороге из Ясенево Прохор спросил:

– Ну что, Алексей, задал жару господам офицерам?

Пришлось рассказывать все моему воспитателю, не забыл я попенять ему за мою плохую огневую подготовку.

– Да я сам как-то не особо хорошо стреляю, для сотрудника корпуса, конечно… – хмыкнул он. – Ты же сам знаешь, что я ножи люблю и тебя этому делу учил…

Да уж, с колюще-режущими предметами они, на пару с его знакомцем Федором Кузьмичом, занимавшимся со мной «казачьим спасом», обращаться научили.

– Так что, Лешка, сделают из тебя в корпусе человека! Не захочешь – заставят!

***

Высокопоставленный чиновник вместе с помощником смотрели на огромной плазменной панели видеозапись из Ясенево с тренировки «волкодавов».

– Неплохо! – откинулся в кресле хозяин кабинета. – Что-то еще?

– Да, мой господин! К молодому человеку проявили интерес девицы из семей Юсуповых и Долгоруких, с которыми он вместе учится.

– Вот как? Ты досье на них подготовил?

– Все здесь. – Помощник положил папку на краешек стола.

– Гляну на досуге… Еще что-нибудь?

– Нет, мой господин. – Помощник поклонился и покинул кабинет.