Слава Доронина
Сделка с совестью
9 глава
– Алён, Слуцкий приехал и хочет тебя видеть, – говорит Света, появляясь в зале. – Иди, я займусь, – кивает она в сторону лестницы и благодушно улыбается клиентам.
Я до боли прикусываю губу, отрываясь от планшета, на котором показываю состоятельной паре, как будет выглядеть их автомобиль в разных цветах. Несколько секунд смотрю перед собой невидящим взглядом, а потом отдаю гаджет Свете и иду наверх, словно пьяная. Глубоко дышу, пытаясь подавить в груди ноющую боль. Остатки былых чувств трепыхаются, но как выброшенная на берег рыба, которая вот-вот задохнется.
Одергиваю костюм и захожу в кабинет. Слуцкий сидит в кресле. Хмурый и напряженный. Вертит в руках какую-то статуэтку. Чем-то недоволен. Когда он такой, я всегда испытываю смесь страха и раздражения. Неужели Антон не понимает, что я не просто так улетала черт-те куда?
– Как поживаешь, неприступная Золушка? – спрашивает он спокойно, поднимая на меня глаза. – Принц истосковался и скоро начнет негодовать. А когда принц злится, то всегда творит глупости.
Я молчу, крепко сцепив челюсти и удерживая взгляд Слуцкого.
– Понятно, – тяжело вздыхает Антон и прерывисто втягивает в себя воздух. – Алёна, я ведь могу устроить так, что тебя больше ни в одно приличное место не возьмут работать. Ты это понимаешь? Или девочек твоих из магазина распущу. На улице всем скопом останетесь. Ипотеку, которую осталось всего ничего погасить… ну, тоже что-нибудь придумаю. Почти все, что у тебя есть, на мои деньги куплено. Так? А мой подарок? Напомнить, что ты с ним сделала и сколько он стоил? Тебе каждый день дарят подобные вещи? Характер – это хорошо, Алёнушка, но ты перегибаешь палку, моя девочка. Обижать тебя, я естественно, никому не позволю, но сам ведь могу не сдержаться, а мне бы этого очень не хотелось.
От угроз Антона становится некомфортно в собственном теле и хочется трусливо покинуть кабинет. Какая же я дурочка глупая. Была. В трепет от его ухаживаний приходила, о семье мечтала. А теперь никого не хочу к себе подпускать. И собраться не могу – внутри полный раздрай.
Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, я улыбаюсь, но это дается с таким трудом, что челюсть сводит от напряжения.
– Нет, не так, Антон. Я погасила внушительные суммы ипотеки без твоей помощи. Ценой собственного здоровья. Дима тоже пашет как проклятый. А если на улице окажусь, не пропаду. Кто-нибудь подберет, – припоминаю ему слова, которые он бросил мне в лицо во время нашей последней ссоры.
Антон, мерзко скрипнув зубами, оскаливается.
– Алёна, я ведь с миром пришел. Хватит смотреть на меня осуждающим взглядом. Напомнить, откуда я тебя вытащил? Такие, как ты, пачками в Москву приезжают, а уезжают с раздолбанными дырами и разбитыми мечтами. Кем ты себя возомнила? Где бы сейчас была, если бы не я и мои связи? На панели? В притоне? Там такие нарасхват. Талантливые, – с ехидством произносит он. – Растяжка у тебя что надо для этой работы.
Внутри закипает ярость, но нельзя вестись на провокацию. Антон специально это говорит – хочет вывести на эмоции, загнать в угол. Мысленно выхватываю статуэтку из его рук и разбиваю ему голову, а на деле сильнее сжимаю кулак, дышу рвано и не сразу собираюсь с духом, чтобы произнести:
– Наверное, я с благоговейным трепетом должна смотреть, после того как выписалась из больницы, а ты, спустя несколько недель, по новой упаковал меня в гипс? Напомнить, что было потом и почему я не приняла твой подарок?
– Я не специально тогда попал в аварию. Миллион раз об этом говорил! – грубо обрывает меня Антон, начиная раздражаться. – И повторяю в последний.
Кроме пустоты, ничего внутри. Даже злости не осталось, а раньше я жутко бесилась, когда мы затрагивали эту тему. Не знаю, что лучше: быть пустым сосудом или переполненным эмоциями. И так и так плохо.
Резко вскидываю подбородок, чувствуя, как в глазах собирается влага и руки начинают дрожать.
– Ты сел пьяным за руль, я просила этого не делать…
– Алён, я с миром пришел, – напоминает Антон. – Поезжай сейчас домой с Аркашей, собери вещи. На Мальдивы сегодня полетим, мириться будем. А коньки… Не встанешь, да и хер с ними. Свет клином не сошелся на фигурном катании и ледовых победах. Нашла, из-за чего переживать. Другое дело тебе придумаем.
Сердце предательски екает, когда вижу, с какой искренностью Слуцкий смотрит на меня.
– Как у тебя все просто, Антон, – невесело хмыкаю я. – Сначала сломал человека, а потом: «Встань и иди! Я приказываю!» Не сошелся свет клином на льду, да. Но дело ведь не только в коньках. Дело в отношениях, которые зашли в тупик. Ты ни на какой панели меня не подбирал, я сама захотела быть с тобой. Когда-то. По глупости. Но ошибки в жизни тоже необходимы. Чтобы двигаться вперед.
– Типа со мной опыта набралась и пора новые ошибки совершать? Уже подыскала с кем?
Антон выжидательно приподнимает брови.
Я кладу заявление об увольнении на стол. Такое же, как то, что отдала ему две недели назад, до отъезда во Владивосток, а он порвал.
– Вот. Мое решение не изменилось. Между нами ничего не будет как прежде.
Слуцкий берет листок в руки. Не читая, комкает его в шарик и кидает на пол. Зло сверкает глазами.
– Я еще напишу. В салоне работать не буду. Ни в этом, ни в каком другом. Хочу с детьми заниматься. Тебе прекрасно об этом известно. Как и о том, что я больше не позволю к себе прикоснуться. Хватит причинять мне боль.
– С детьми заниматься, Алёнушка? – язвительно улыбается Антон. – Уверена, что с такой репутацией и пятнами из прошлого, которые могут внезапно обнаружиться, тебя к детям подпустят?
– Если ты факты не исказишь перед руководством Федерации, то подпустят. С моей репутацией всё в порядке. Прекращай запугивать. Со стороны это выглядит отвратительно и не красит тебя как мужчину. Не заставляй еще сильнее в тебе разочароваться. Новое заявление я положу в почту.
Разворачиваюсь и выхожу из кабинета, понимая, что меня снова не услышали. Потряхивает с такой силой, что останавливаюсь, держась рукой за стену. Самообладание на нуле. Внутри больно, горько и обидно. Чувствую себя выпитой до дна. Но это должно было когда-нибудь произойти. Никакая я не Золушка, а Антон не принц. Внешне Слуцкий приятной наружности, молод, обеспечен, обходителен, но ценностей и человечности, как оказалось, ни на грош. Ведь не был Антон таким отморозком раньше, откуда эта дурь в нем появилась? Потому что денег стало много?
Я не успеваю спуститься вниз – Аркадий преграждает путь, а из-за спины доносится голос Слуцкого:
– Сказал, что со мной полетишь, значит, так оно и будет, – чеканит он. – Нет у меня сейчас времени на уговоры. За тобой приехал. Позже обсудим твои претензии. У меня их тоже накопилось немало. Но как-нибудь всё решим. Мирно.
– Не трогай! – вскрикиваю я, когда Антон кладет руку мне на плечо и заставляет повернуться. – У меня ноги хоть и поломаны были, но мозги, к счастью, не пострадали.
Быстро достаю телефон из кармана, открываю сохраненную новость про Слуцкого, где он на снимке с какой-то девушкой, тоже спортсменкой, судя по комментариям, и тычу ему в лицо.
– С ней лети!
Антон прикусывает губу и нагло усмехается, рассматривая меня.
– В этом, что ли, проблема, Алёнушка? В новости, высосанной из пальца? Ты же никогда на это не велась. Шмара какая-то встреч ищет и вешается на меня без конца. Мне нет до этого дела.
– И это тоже высосали из пальца?
Показываю видео, которое мне прислали на днях:на закрытой презентации своих тачек Антон целуется в каком-то темном углу с той же пигалицей, а потом они вместе уходят с мероприятия. И так чувственно он ее целовал, так нежно… Я зачем-то несколько раз пересмотрела и провела аналогию с тем, что он сделал со мной в последний раз.
– Из той же оперы вброс, – в его голосе прорезается сталь. – Между нами ничего не было. Кто тебе это скинул?
– Какие-то доброжелатели постучались в директ с левого акка. Ты девушкой ошибся, Антон, и не ту приглашаешь на отдых. А если еще хоть раз ко мне прикоснешься, то вряд ли сможешь других ублажать.
Хочу уйти, но Слуцкий останавливает меня, больно сжимая запястье.
– Прикоснулся, – ухмыляется он, прожигая зеленью глаз.
– Отпусти, Антон. Я не шучу.
– Я тоже. Если узнаю о каком-то леваке и «новой ошибке», обоим головы снесу, Алёна. Поняла?
– Вот со своей головы и начни. И если ты не знал, то запугивание не лучший способ вернуть потерянное расположение.
Вырываюсь, но Слуцкий опять грубо хватает меня, теперь за плечо, и ведет на улицу.
– Удивительная ты девушка, Алёна. Обычно девки сами бегут, услышав слово «Мальдивы», а тебя мне постоянно уговаривать приходится. И откуда столько гордости? Ты в курсе, что это большой грех?
– Гордыня – грех, – поправляю его. – И ты не уговариваешь, а принуждаешь. Это разные вещи, Антон.
Снова вырываюсь и хочу закричать, но мне тут же закрывают рот ладонью.
– Со мной полетишь, я сказал. Отдохнем с месяц на острове, потом вернемся. Будешь вякать – той, с видео, позвоню. Она тут же примчится. А тебя в Москве оставлю: решать мои проблемы и опыта набираться. После этого не то что на лед выйти не сможешь – на ногах не получится нормально стоять. Хочешь так? Я нет. Жалко тебя, дуру. Поэтому молча спустилась и села в машину. Я немного накуролесил, нужно затаиться на какое-то время, пока шумиха не уляжется и хвосты не подчищу.
Слуцкий убирает ладонь от моего лица и кивает Аркаше, чтобы шел вниз.
– Не втягивай меня в свои проблемы, Антон. У меня защита диплома на носу. Я никуда не хочу с тобой лететь. Отпусти!
– А ты захоти. – Антон ведет меня в машину, но я сопротивляюсь. – Всё. Успокойся, Алёна.
Как бы не так! Я никуда не полечу!
– Да успокойся же ты, – сердито встряхивает он меня.
Заставляю себя глубоко дышать, думая о побеге. Снова начинает трещать голова. Нужно успокоиться и не провоцировать. Когда слов не понимают и не слышат, надо быть хитрее. Действовать исподтишка. Знать бы еще как. От страха я почти не соображаю. Ощущаю себя маленькой беззащитной девочкой, которой никто не придет на помощь.
– Ты ведь не был раньше таким отморозком и слово «нет» всегда слышал. Что с тобой стало, Слуцкий?
– Отморозок, да? – грубо отвечает Антон, заталкивая меня в салон. – Ты их еще не видела.
Прижимаюсь к дверце, убеждая себя, что все равно сбегу и никуда с Антоном не полечу. В крайнем случае, паспорта выброшу в окно. Или порву.
Но ничего из этого делать не приходится. Потому что по дороге в аэропорт нас подрезает огромный черный внедорожник и два бугая просят Антона выйти из машины. Суют Слуцкому какие-то бумажки и что-то подробно объясняют. Он возвращается в салон злой, темнее грозовой тучи. Швыряет бумаги в Аркашу, те разлетаются по приборной панели и падают на пол, а сам Антон несдержанно матерится и нервно трет руками лицо.
– В аэропорт? – уточняет Аркадий после долгой паузы, складывая листы в аккуратную стопку на соседнее сиденье.
Слуцкий переводит на меня задумчивый взгляд.
– Откладываются извинения, Алёна. Примерно на недельку. Купальники себе пока выбери. Или могу отправить на отдых одну, а сам позже прилечу. Хочешь?
Я отрицательно качаю головой, ошарашенно рассматривая его злое лицо и ничего не понимая.
В последнее время доходы Антона выросли в несколько раз. Два новых автомобильных салона в центре это лишь подтверждают. Понимаю, что деньги на него не просто так свалились и, возможно, Слуцкий кому-то дорогу перешел или делиться не хочет, если его среди бела дня прессуют. Масса вариантов, откуда растут ноги у его проблем, и это еще одна из причин, по которой я хочу держаться от этого человека как можно дальше. Только криминала для полного счастья не хватало.
Но дело даже не в этом, а в том, что чувств больше нет, доверия тоже. И как следствие, уважения. Порядочность, как оказалось, у Антона в том же количестве, то есть отсутствует. Продолжать эти отношения я не хочу, но Слуцкий другого мнения и не желает расставаться с полюбившейся игрушкой, которую при таком обращении рано или поздно сломает.
Слышу стук в окно и испуганно вздрагиваю. Один из мужчин вернулся, в руках у него еще какие-то бумажки. Антон опускает стекло, и стопка листов приземляется на его колени.
– Артур Ремович просил передать, что если посмеете улететь из страны, не решив общую проблему, то он будет расценивать это действие как объявление войны. А он не хочет ни с кем враждовать. Лучше худой мир и все такое, да, Антон Альбертович? Ну и сумму, озвученную ранее, необходимо вернуть на указанные счета в кратчайшие сроки. А два ваших автосалона станут приятным бонусом и процентами за все причиненные нам неудобства. Хорошего вечера, – говорит незнакомец, перед тем как удалиться.
– Сука! – рявкает Слуцкий и тяжело дышит, закрыв глаза. Почти невменяем от ярости, но пытается остаться на плаву адекватности. – Верну, Артур… Обязательно всё верну. И процентами заставлю подавиться, – с ненавистью шепчет себе под нос и сидит какое-то время без движения. Потом подает голос: – Поехали в офис, Аркаш. Мне нужно с юристом пообщаться и толковых людей подключить, чтобы решить эту проблему.
– А Алёна Владимировна? – спрашивает водитель.
– Алёна Влади-имировна… – тянет Слуцкий, поворачиваясь ко мне. – В салон ее отвези. Пусть расчет получит, как и хотела, а потом домой. И глаз с нее не спускай. Мало ли что. У Артура Ремовича два сына – отморозки похлеще, чем я. Вдруг кому-то из них приглянется наша звездочка? Или сразу обоим? Еще попросят ее бонусом к автосалонам. Мне бы этого очень не хотелось. А тебе, Золушка? Хотя… ты ведь собралась ошибки совершать с другими? Так и быть, позволю один раз, и мне выгода будет, да, Алёнушка?
Я нервно сглатываю образовавшийся ком в горле. На что Антон намекает? Что продаст как вещь, вместо одного из автосалонов, если кому-то там приглянусь? Становится совсем не по себе от его слов.
– Я не твоя собственность, – цежу сквозь зубы, но голос дрожит и выдает мои растрепанные чувства. – Не нужно втягивать меня в свои проблемы и эту грязь.
Слышится громкий, раскатистый смех.
– Ну всё. Успокойся, Алён. Не трясись, – мягче говорит Слуцкий, убирая улыбку с лица. – Пошутил я. Не дам тебя никому в обиду. Кроме себя.
Он берет мою руку и быстро целует запястье, а потом тянется к телефону и кому-то набирает сообщение.
Но слова Антона почему-то ни капли не успокаивают. Если бы знала, что он станет гайки закручивать, угрозами раскидываться и окончательно слетит с катушек, помешавшись на своих деньгах, то лучше бы и не возвращалась из Владивостока.
10 глава
– Вот. – Отец кидает папку на стол и встает, направляясь к окну. – Твоя ближайшая работа на пару месяцев. Будешь курировать вместе с Гончаровым. Командировки по объектам в прежнем режиме.
Весь его вид кричит о том, что отец дико зол. Я и сам пребываю не в лучшем расположении духа. С утра штормит и слабость накатывает от постоянного недосыпа.
Беру папку в руки и листаю бумаги.
– Что там у Эрика? – спрашивает отец.
– А что у Эрика?
Отец и так на взводе, опасно с ним так разговаривать, но сомневаюсь, что ему еще не доложили, что там у Эрика.
– За твоего брата и его бизнес с Измайловым сверху серьезно взялись. Умеете вы время подбирать. Я в политику подался, если ты не помнишь. Ко мне сейчас и без того пристальное внимание. Со всех сторон. А вы как взбесились все. – Отец подходит к столу и стучит по нему костяшками пальцев, чем жутко нервирует. – Ты где-то по бумагам у них мелькаешь или наши ответвления? Чего мне ждать?
– Ты бы уже знал, если бы я мелькал, а Гончаров тебе оборвал бы все телефоны. Я чист.
Отец громко цокает и начинает неторопливо расхаживать по кабинету взад-вперед, тем самым раздражая еще сильнее.
– Чист, Янис? Не нужно мне врать.
Я продолжаю молча изучать бумаги. Что он хочет услышать? Так само выходит? Это не ответ взрослого человека. Духи нашептывают? Еще больше из себя выйдет. В тебя, папа, умные и разносторонние с братом пошли, не переносящие подлость и ложь?
Все же есть во мне что-то от деда-дипломата. В те моменты, когда отец без настроения и чем-то дико недоволен, стараюсь больше молчать и со всем соглашаться. А то Эрик в детстве часто шутил, что меня из цыганского табора взяли. Типа у них принято усыновлять детей. Нет, братишка. Одного мы поля ягоды. Ты такой же несдержанный бываешь, как и я. Несчастье с Элькой сильно подкосило, вот и остепенился. А я, наверное, никогда за ум не возьмусь. Сколько ни прикладывай усилий.
– Синицкий и его госпитализация – твоих рук дело? – доносится глухой голос отца из другого конца кабинета.
– Впервые слышу эту фамилию, – отвечаю без заминки.
Отец шумно вздыхает. Садится на край стола и ждет, когда я закончу смотреть документы.
– Ты разве не понимаешь, что все это до поры до времени? Вы с Эриком доиграетесь. Однажды я прикрыть не смогу и что тогда?
– Я сказал, что чист. Значит чист, – стою на своем.
Формально это так, а как на самом деле – никому знать не нужно.
– Ну, что скажешь? – спрашивает отец, когда я отрываюсь от бумаг.
А что тут скажешь? По мне, все очевидно.
«Зря поручаешь», – едва не соскакивает с языка, но вовремя закрываю рот на замок. Разговор у меня короткий с такими прыткими и охочими до чужих денег ублюдками. У отца тоже. Поэтому он и хочет, чтобы я этим занялся. Тренировал выдержку, с которой у меня сплошные проблемы, и тем самым готовился к тому, чтобы вскоре сменить отца в кресле руководителя.
– Слуцкий мутит отработанные схемы, уводит от нас заказчиков и отмывает наши же деньги через подставные фирмы. Год назад нечто похожее было со Сташевским. Новая пешка Кириянова?
– Да. И очередная попытка Кири скомпрометировать меня и мою команду. Мелькать мне там нежелательно. Поэтому официально этим делом занимается Гончаров, а закулисно – мы. Спускать с рук такое нельзя. Вопрос необходимо решить мирно, Янис. Не так, как с Синицким. Ты меня понял?
Надо же, как козлы подобрались. Синицкий, Слуцкий. У обоих фамилии заканчиваются на славную букву «й».
Лучше бы меня привилегии и «трон» отца обошли стороной, но третьего брата нам не родили. Увы.
– Услышал, – сдержанно отвечаю я.
– Вопросы?
– Если Кириянов копает под тебя, то жди еще подстав. Нужно глобально решать проблему, а не наказывать его пешек. Ты и сам это прекрасно понимаешь.
– Понимаю. И накажу. Когда придет время. А сейчас мне не нужна новая шумиха. Достаточно той, что уже есть вокруг ваших имен. В большом бизнесе люди часто идут по головам, ради каких-то своих целей и желаний. Но ключевое в этом – люди. А не звери. Так что давай без жести, мозги подключай. Этого у тебя, к счастью, в избытке. Учись вести переговоры, Ян, и держать эмоции под контролем. Пригодится в жизни. Шашкой махать все умеют, но победу одерживает не тот, кто сильнее, а тот, кто умнее.
– На сегодня всё, Артур Ремович? Экзекуция мозга закончена?
– Кстати, как голова? – смягчается отец и кладет руку мне на плечо.
– Ты про мигрени или про эзотерические приходы? – усмехаюсь я, сгребая папку со стола.
– Опять, что ли, началось? – Отец сосредотачивает хмурый взгляд на моем лице.
– Ничего не началось. С головой тоже всё нормально. Ладно. Задание получил. Мне пора по своим делам мчать.
– Матери позвони. А лучше бы заехали вечером. Вместе с Эриком, – строго летит мне в спину.
– Постараемся.
Я выхожу из отцовского кабинета и иду к машине. Бросаю папку на сиденье и набираю брата. Один к родителям не поеду. Прекрасно понимаю, зачем отец хочет меня видеть «вместе с Эриком» – будет «доверительный разговор» и очередная промывка мозгов. Один точно это не вынесу. Недавно я прикрыл брата с его чокнутой подружкой и весь день не отходил от бедняжки, чтобы она в руки настойчивого «ухажера» не попала, пока Эрика по допросам таскали теперь его очередь меня «поддержать». А после визита в отчий дом можно и к Алёне наведаться. Или сначала к ней, пока настроение окончательно не испортилось.
Решено. Называю Вите адрес и забираюсь в машину.
После возвращения из Владивостока было немного не до цветка, своих проблем накопилось, но Кате я изредка позванивал, выпрашивая номер Алёны, как отчаявшаяся нищенка. Шанаева, ожидаемо, попросила оставить подругу в покое и не дала координаты цветочка, но кое-что мелькнуло в разговоре, за что я зацепился. Попросил помощницу пробить в базе контрагентов одну фамилию, и вуаля, – нашел то, что искал. Адрес записал в заметки телефона, и теперь самое время заглянуть к Алёне в гости, чтобы прикупить себе что-нибудь из спорттоваров.
Но перед этим заезжаю еще в одно место. Вдруг цветку своих шипов не хватает? Я специально прошу продавца выбрать самые колючие кустовые розы.
Витя паркует автомобиль в центре, возле торгового павильона, в котором находится магазин Алены. Помещение небольшое, я бы даже сказал, крохотное, но место уютное. Мне нравится.
Цветочек, судя по всему, не бедствует. Аренда здесь стоит нехило – это я точно знаю. Из первых уст. Знакомый занимается похожим бизнесом. Захожу внутрь и, показав красную корочку, спрашиваю у милой блондинки на кассе, где могу увидеть хозяйку магазина. Это всего лишь удостоверение адвоката, но девчонка меняется в лице и испуганно кивает на дверь по правую сторону от прилавка. Я даже предположить не мог, что все окажется так просто. Почему-то был уверен, что не застану Алёну на месте.
Открываю дверь и замечаю ее. Сидит за столом, обложенная бумагами. Гостеприимство зашкаливает. Ни улыбки, ни взгляда. Я умышленно создаю больше шума. Ноль реакции.
– Ласка, я кофе просила принести, а не устраивать погром в каморке. Тащи стул, два вопроса появилось и одно предложение.
Каморка? Да, очень похоже по габаритам и обстановке.
– Если предложение – провести со мной вечер в ресторане, то согласен. Ну и новое имя мне, определенно, нравится больше. Очень интересно посмотреть, какая ты без своих колючек. Шестое чувство развито хорошо, и оно подсказывает, что от нежной и милой Алёны я приду в неописуемый восторг.
Цветок отрывается от своих бумажек и наконец медленно поднимает голову. Щеки опять бледные, губы яркие и сочные. Аж сердце екает от ее изучающего взгляда. Несколько секунд Алёна пристально смотрит на меня, а потом невесело кривит губы в усмешке.
– Ты? Откуда ты узнал про магазин?
– Катя сдала тебя. С потрохами. Звонить я не стал: вдруг ты незнакомым номерам не отвечаешь.
На, получи, Шаник, за упертость. А нечего было меня мучить столько дней отказами. Теперь тебя с другой стороны «поклюют». Пост сдал.
Алёна замечает букет роз в моих руках. Склоняет голову набок и хмурится.
– Я не люблю розы.
– Зря. Там много шипов. Может, клин клином вышибает?
В красивых глазах появляются задорные искорки. За эти дни я осознал, что хочу цветок настолько, что готов мириться с ее закидонами и шипами. Какое-то время. А дальше видно будет. Но вот незадача. Похоже, цветочку мой веселый нрав и настойчивость не по душе? Впору задуматься, что с девчонкой не так. Неужели и впрямь в другого влюблена и мне ничего не светит? Да ну, глупости. Тут же отмахиваюсь от неприятной мысли. Эта недотрога не способна на чувства.
Алёна опускает глаза на засученный рукав моего джемпера, из-под которого выглядывает бинт.
– С рукой что?
Я уже и забыл, что утром ездил сдавать кровь. Она долго не останавливалась. Попросил медсестру наложить повязку и дальше по делам помчался.
– Мелочи. До свадьбы заживет.
– Уверен? Моя уже завтра, – иронично заявляет Алёна.
Все-таки раздражение во мне эта заноза вызывает безумное. И явно посильнее, чем отец со своей головомойкой. Взрываюсь моментально.
– Шутка, Ян, – хмыкает Алёна, заметив, как я недовольно сдвинул брови. – Ладно, оставляй цветы и можешь идти. Спасибо, что заглянул в гости. Была рада увидеть. Галочку за визит поставила.
Захлестывает новой волной раздражения, когда Алёна опять склоняется над бумагами и больше не обращает на меня внимания. Ее спасает появление в каморке темноволосой девушки, которая держит в руках два стаканчика кофе.
– Добрый день. – Незнакомка заинтересованно рассматривает меня, затем переводит взгляд на цветы в моих руках, на Алёну, и расплывается в приятной улыбке. – Я вам мешаю?
– Нет. Янис заходил поздравить нас с открытием магазина. Уже уходит.
Алёна поднимает глаза, смотрит пристально несколько долгих секунд, словно давая понять, что я здесь третий лишний.
– Мы же… давно открылись, – недоумевает девушка с кофе.
– Ага. Но он об этом только сейчас узнал.
Да, цветок. Плохи твои дела. Я привык к быстрым победам, а к подобным обломам не привык. То ли мазохист я, то ли придурок, но отступать в случае проигрыша тоже не мой вариант. Смирись.
Оставляю розы и выхожу из ее кабинета, если его можно так назвать. Осматриваю стеллажи с продукцией в небольшом зале, листаю буклеты и не тороплюсь уходить. Хрен его знает, что я буду делать с таким объемом протеина и всей этой лабудой, которую покупаю. Девушка на кассе странно смотрит на меня, когда оплачиваю картой, и кому-то набирает СМС. Добавляю в заказ еще три пункта. Как раз комната в квартире пустует, и я не знал, чем ее заставить. Всякой херней заполню, которую потом впору самому продавать.
– Алёна Владимировна, у нас есть еще на складе продукция? – спрашивает девушка за кассой, когда цветок все-таки выходит из своей каморки, а я по второму кругу провожу оплату и довольно улыбаюсь. – Молодому человеку много нужно. Партию он уже оплатил.
Поворачиваюсь и встречаюсь с Алёной взглядом. Она шумно вздыхает, трет пальцами переносицу.
– Ничего ему не нужно, Марин. Отменяй заказ.
Алёна делает паузу, прожигая меня черными угольками глаз.
– Ну зачем это все, Янис? Я не люблю настойчивых мужчин, которые не слышат слово «нет».
Усмехнувшись, качаю головой:
– Я тоже.
У девчонки за прилавком вырывается веселый смешок. Алёна нервно закатывает глаза.
– А кофе расточительному клиенту полагается? У меня появилось к тебе заманчивое предложение.
– Полагается. В такой малости не смею отказать. Мариш, сделай, пожалуйста, кофе клиенту, – делает она акцент на последнем слове и снова переводит на меня взгляд. – Какое предложение?
– Хочу в соседнем павильоне арендовать помещение. Может, объединим усилия? Я со своей стороны связи подключу, и дела еще больше в гору пойдут.
– А бизнес-план у тебя есть? – интересуется Алёна.
И вроде бы беззаботно говорит, но в голосе слышатся нотки недовольства.
– Будет.
Она кивает в сторону каморки:
– Хорошо. С Лаской обсудите нюансы, а мне пора уезжать.
– Я с водителем. Подвезти?
– У меня свой сегодня имеется.
Эти слова опять вызывают раздражение. Неужели цветочек и правда своему ухажеру «да» сказала, как и собиралась? Жаль, я сразу после возвращения не начал заниматься осадой этого неприступного замка.
Мы заходим в подсобку, где стоит стол и два стула. Перевожу взгляд на девушку, которая выглядывает из-за небольшого стеллажа с папками.
– У Ласки имя есть? – спрашиваю у Алёны.
– Настя меня зовут, – отвечает темненькая и снова мило улыбается.
– Настя, не могли бы вы нас оставить одних на пару минут? – прошу я.
Ласка переводит взгляд на Алёну. Та коротко кивает, и мы остаемся одни.
– Пять минут, Ян. Заказ мы твой отменим. Деньги вернутся на счет в ближайшие дни. Мне подачки не нужны. Бизнес-план тоже не интересует. Говори, зачем приехал и что ты от меня хочешь?
Я подхожу ближе, Алёна напрягается. Скрещивает руки на груди, будто защищаясь.
– Если начнешь распускать язык, то опять получишь пощечину, – предупреждает с язвительной улыбкой.
Мне больших трудов стоит взять эмоции под контроль.
– Давай вечером встретимся?
– Нет.
– Почему?
Замечаю, что цветы уже стоят в вазе с водой. Оперативно.
– Потому что я еще во Владивостоке озвучила тебе, что не хочу отношений. Ни коротких, ни длинных, ни одноразовых. Защита диплома у меня на носу, а личная жизнь… подождет.
Очередная шпилька, от которой я мысленно закатываю глаза и стону.
– Хорошие планы, Алён. У меня тоже куча проектов, командировки, и среди всего этого хаоса находится время для девушки, которая очень понравилась, – говорю вкрадчиво, не сводя глаз с пухлых чувственных губ цветка, которые все время манят.
– Не отстанешь? – хмыкает Алёна.
– С радостью бы, но чем-то зацепила. Может, наоборот, нужно согласиться и сделать так, чтобы мне с тобой не понравилось? Глядишь, проблема сама решится.
Цветок задумчиво прикусывает губу. И так откровенно смотрит в глаза, что кровь закипает в венах от желания нарушить данное мной себе же обещание не накидываться на Алёну без ее разрешения.
– А что… звучит интригующе. То есть я могу делать все, что захочу, чтобы тебе не понравиться?
– Попробуй.
Я смутно представляю, что бы такого отвратительного и отталкивающего могла сделать цветок, чтобы пропало желание добиваться ее.
Алёна поднимает руку. Смотрит на часы.
– Хорошо, Ян, – улыбается хитро. – Сегодня в девять в «Бристоле». Это в центре. Мы там будем отдыхать с подругами. Придешь?
– Сразу скажи, меня ждет какой-то коварный подвох, да?
– Обязательно, Хулио. Ты сам только что развязал мне руки. Могу делать все что хочу, так? – Алёна, взяв сумку, направляется к двери. – Провожать меня не нужно. Сделай пока с девочками отмену заказа. До девяти. Не опаздывай, – подмигивает она и выходит из комнаты.
Даже интересно становится, что же такого Алёна придумала. Надеюсь, не на ужин со своим покровителем позвала? Посмотреть на конкурента, конечно, хочется, но не до такой степени. Хотя, если и так, кому-то сегодня придется отступиться от цветочка. И это явно буду не я.
