Сергей Юрьевич Катканов
Разрыв бинарности
Хотели свободы, а получили капитализм
В одном немецком фильме старая коммунистка, печально наблюдая за тем, как весело разрушают берлинскую стену, говорит: «Они думают, что получат свободу, а получат только капитализм». Так ли?
Да, именно так. Ни какой свободы восточные немцы под американской пятой, конечно, не обретут, кроме свободы морального разложения. И ни какой демократии они тоже не получат, потому что её вообще не существует. Так называемая «демократия» – это просто власть денег, и не более того. Когда жизнью правят деньги в этом очень мало возвышенного.
Так что же, немцы напрасно разрушили берлинскую стену? Нет, не напрасно. В своих действиях они были совершенно правы. Просто они находились во власти иллюзий, так же как и мы в августе 1991-го. И они, и мы думали, что между добром и злом выбираем добро. На самом деле мы выбрали меньшее зло. Это было не слишком возвышенно, но вполне разумно.
Капитализм действительно отвратителен, и антибуржуазный пафос вполне понятен, я его во всяком случае разделяю. Жирный и ограниченный буржуа, всё меряющий на деньги, ради стяжания готовый отказаться и от совести, и от любви, и от всего человеческого – это мерзость перед Богом. И если миром правят буржуа, то весь мир превращается в мерзость перед Богом. Тут не с чем спорить.
И вот люди решили, что нашли лекарство от капитализма – социализм. Только лекарство оказалось во сто крат страшней самой болезни. Ни кто не спорит с тем, что капитализм отвратителен, но социализм гораздо отвратительнее.
Помню, при Брежневе чуть ли не вся советская пропаганда строилась на критике капитализма. И это была в основном справедливая критика, я и до сих пор согласен почти со всеми её положениями. Коммунисты не слишком хвалили ту жизнь, которую они подарили людям, эту жизнь мы видели за окном и в восторг от неё не приходили. А вот коммунистическая критика капитализма была весьма убедительна. И мы рассуждали примерно так: «У нас, конечно, хреново, но ведь там ещё хуже».
Потом мы до сыта наелись капиталистического дерьма и многие сделали вывод: «А ведь коммунисты были правы». И народ начал на глазах краснеть. Дескать, не ценили мы в своё время социализм, а теперь хотим туда обратно. Нас словно навеки заковали в цепи ложного выбора, мы, как угорелые, мечемся между двумя ложными целями, не понимая, что ни одна из этих целей не даст нам того, чего мы хотим.
Капитализм – это действительно болезнь, но это неизлечимая болезнь, и любая попытка её вылечить приводит к тому, что становится ещё хуже. И если вы не хотите, чтобы стало хуже, так сидите на попе ровно. Не надо переделывать мир. Надо переделывать себя. Вот и всё.
Суть социализма
В чем суть социализма? С древнейших времен люди видели вокруг себя очень много несправедливости и мечтали о справедливом обществе. Мудрецы задавали себе вопрос: как переделать жизнь, чтобы всё было справедливо? Правильный ответ: ни как. Не бывает такого общественного устройства, которое было бы для всех справедливым. В нашем мире вообще не может быть справедливости. Какую бы форму правления мы не изобретали, как бы не переделывали общество, один хрен ни какой справедливости не будет. Потому что от перемены мест слагаемых сумма не меняется.
Все несправедливости нашей жизни вытекают из природы человека, а природа человека неизменна. В какие бы новые комбинации вы не выстраивали людей, а люди-то по природе своей всё те же, и эта-то природа людская порождает всё новые и новые несправедливости взамен устраненных. Это как рубить головы Змею Горынычу: одну срубил, а вместо неё две новых выросло.
Но люди ни когда с этим не смирятся, они всегда будут думать о том, как бы им по-новому построиться в колонны, чтобы шагать было легко и приятно. Люди не хотят понимать, что по-новому построенные колонны будут состоять из прежних людей, имеющих всё те же мотивации.
Демократы говорят: «Вот когда мы будем всё сами решать, тогда всё и будет по-справедливости». А с чего бы? Если всё будет решать большая масса злобных, завистливых, жадных, тщеславных людей, то откуда возьмется справедливость? Хотя эта масса всё равно ни чего не решает, а вместо неё всё решает кучка представителей. При этом любому человеку свойственно действовать в своих интересах, а не в интересах безликой массы. Вы сами себя спросите, вас больше заботит благополучие собственных детей, или чужих? Так вот и демократические лидеры больше заботятся о собственных детях, чем о ваших.
В одном занятном тексте говорится: «Демократическое правление порождает такое множество самых чудовищных злоупотреблений, за меньшее из которых народ обезглавил бы двадцать королей». А демократию уже не обезглавишь. Вот ведь засада.
И тут появился Карла бородатый, который провозгласил, что всё зло – в частной собственности. Пока частная собственность не уничтожена, ни какой справедливости не будет. То есть частную собственность и уничтожать не придется, она сама себя сожрет.
Карла считал, что любая экономическая модель рано или поздно себя изживает, и ей на смену самым естественным и органичным путем приходит новая экономическая модель. Как на смену рабовладению пришёл феодализм, как на смену феодализму пришёл капитализм, так и на смену капитализму придет социализм. То есть капитализм сгниет сам, под действием внутренних причин. Его надо будет только слегка под коленки подтолкнуть, когда он и так уже будет умирать.
Это очень важное положение марксизма: социализм должен естественным и органичным путем вызреть в недрах капитализма. Капитализм достигает пика своего развития, начинает загнивать, вот тут-то пролетариат и должен подхватить падающее знамя. Естественно, Маркс считал, что социализм сначала должен победить в самых развитых странах капитализма. Ведь чем более развит капитализм, тем ближе он к социализму.
В рамках классического марксизма пролетарская революция больше похожа на констатацию факта: вы уже сгнили, теперь мы главные. Социалистическая революция должна была потребовать не больше усилий, чем перед этим буржуазные революции. То есть марксизм это по сути предсказание.
Ложное предсказание. Именно в развитых капиталистических странах капитализм не умер, он бесконечно мутировал, порождая новые модификации, но при этом оставался самим собой, то есть экономикой, основанной на частной собственности.
Лет через сто, когда стало бы уже вполне очевидно, что предсказания Маркса не сбылись, марксизм должен был исчезнуть, как одна из бесчисленных ложных теорий.
Но вот в России появился юный нетерпеливый марксист Володя Ульянов. Он сказал, что Россия – слабое звено в цепи капитализма и по этому-то слабому звену и надо в первую очередь ударить. Это уже был марксизм наоборот, то есть вообще не марксизм.
Ему говорили: «Помилуйте, в России капитализм не только не начал загнивать, он ещё и не созрел в полной мере». А Володя говорит: «Наплевать». Ему говорили: «Но как же можно совершить пролетарскую революцию в стране, где почти нет пролетариата, он только начал формироваться». А Володя опять: «Наплевать». Ему выражали недоумение: «Но ведь большинство революционеров вовсе не думают, как вы, эсеры, например, не с вами, а их больше. Вы даже внутри собственной партии в меньшинстве, хоть и зоветесь большевиками. Так вы сможете установить только диктатуру подавляющего меньшинства». Но Володе было не занимать цинизма, он только усмехался: «Тем хуже для большинства».
Вот так и пришли к власти большевики, представлявшие ничтожную часть населения России, если вообще кого-то представлявшие. Повезло Карлу Марксу, что он не дожил до такой профанации марксизма «в отдельно взятой стране».
А коммунисты так и продолжали бить по «слабым звеньям». В Китае пролетарская революция произошла при полном отсутствии пролетариата. В Монголии вообще «перешли от феодализма прямо к социализму, минуя капитализм». Марксом в этих случаях уже и не пахло, хотя марксизм активно использовался как знамя.
Что же произошло в «странах победившего социализма»? Да просто победили очень энергичные и весьма решительные безумцы, ради захвата власти готовые использовать какую угодно теорию, а так же какую угодно теорию растоптать. Они растоптали марксизм, они наплевали на здравый смысл, они действовали вопреки всем законам жизни, какие только есть.
Что характерно: коммунисты всегда и везде приходили к власти под лозунгом широчайшей демократии, но всегда и везде их власть оборачивалась жесточайшей диктатурой, плевавшей на мнение граждан. Почему? Да потому что только методами самого бесчеловечного принуждения можно заставить людей жить так, как людям жить не свойственно.
Коммунисты везде использовали вековечную мечту людей о всеобщей справедливости, но ни где не дали людям справедливости, напротив, так угнетая народ, как никогда не угнетали его свергнутые ими режимы. Из всех стран социализма люди бежали, ни кто и ни когда не бежал в страны социализма. Ни кто почему-то не хотел «народного счастья» коммунистического образца. Через ту же берлинскую стену люди лезли почему-то только в капитализм, в обратном направлении, в социализм, ни кто не лез.
Социализм рухнул во всех странах, где был построен, только северокорейские людоеды ещё держатся. Но если бы товарищ Ким разрешил свободный выезд из страны, он вскоре остался бы в одиночестве. Неужели не понятно, что это приговор истории над самой бесчеловечной формой правления, какую только изобрели властолюбцы.
А как же Китай, где по-прежнему правят коммунисты, а темпы экономического развития впечатляют? Китайские коммунисты – самые хитрожопые в мире. Китай полностью отрекся от социализма, но сохранил красные знамена и серпы с молотами. Китай ежегодно штампует всё новых и новых миллиардеров, но делает это под чутким и мудрым руководством КПК. Китайцы говорят, что они усовершенствовали социализм, соединив лучшее, что в нем есть с рыночной экономикой. Но это не усовершенствование, а полная отмена социализма, базовым признаком которого является запрет на частную собственность. Как только речь заходит о многоукладной экономике, то есть среди прочих форм собственности разрешается так же и частная, это уже не коммунистическая идеология и не социалистическая экономика, это одна из форм капитализма.
Китайцы говорят, что взяли от рыночной экономики широчайшую частную инициативу, а от социализма то, что весь стратегический сектор экономики по-прежнему остается в руках государства. Вот тут-то и лукавство. Если государство выступает в роли одного из частных собственников, это не социализм, а государственный капитализм. Тут уже ни чего нет ни от марксизма, ни от ленинизма, ни от маоизма, это одна из буржуазных моделей, которая характеризуется высоким уровнем участия государства в экономике.
Зачем Китаю это лукавство? Всё просто. Правящая коммунистическая элита поняла, что социализм доказал свою несостоятельность и решила его отменить, но сделать это так, чтобы сохранить власть. В итоге Китаем правят всё те же люди под теми же самыми знаменами, но социализма больше нет, есть только разговоры о нём.
А как же «шведский социализм»? То же самое лукавство. Дело в том, что базовым, смыслообразующим признаком социализма является именно отсутствие частной собственности, а вовсе не высокий уровень социальных гарантий. При капитализме уровень социальных гарантий может быть даже выше, чем при социализме. Например, в современной России выплачивают такие пособия на детей, какие при социализме ни кому и не снились. Оказывается, вовсе не обязательно было убивать десятки миллионов людей для того, чтобы заботиться о тех, кто случайно выжил.
Вот так же и в Швеции, и в других скандинавских странах. Сохраняя рыночную экономику, основанную на частной собственности, там завалили народ таким количеством пособий, что хоть вообще не работай. И способ достижения этого эффекта совершенно бесхитростный – высокий уровень налогов. Маркс и Ленин ни чего не говорили о том, что буржуазию надо обложить высокими налогами. Они говорили о том, что буржуазия должна быть ликвидирована, как класс. Так что в Скандинавии нет ни какого социализма.
Коммунистов, похоже, больше ни где нет. Взять хотя бы нашу КПРФ. Её представители одной рукой возлагают цветы к памятнику Ленина, а другой рукой голосуют за многоукладную экономику, то есть в том числе и за частную собственность, которую Ленин уничтожил. Современные коммунисты очень хотят выглядеть вменяемыми, но выглядят они шизофрениками, людьми с раздвоенным сознанием. Им, видимо, опыт китайских товарищей покоя не дает. Это когда в стране капитализм, но правят страной коммунисты.
Так почему же всё-таки экономика без частной собственности, без буржуев-эксплуататоров либо начинает работать из рук вон плохо, либо вообще перестает работать? Да потому что человек не станет хорошо работать, не имея внятных мотиваций к труду.
Людям говорят: «Теперь это всё наше, и заводы, и поля, и тракторы, и вообще всё. Мы теперь на себя работаем, а не на гада-буржуя». А люди слушают всё это с пустыми глазами и равнодушными душами, потому что понимают, что им врут. Если всё это наше, значит, в том числе и моё, и тогда я, пожалуй, перегоню вот этот колхозный трактор к себе домой. А если я не могу это сделать, значит трактор и не мой и не наш. И не хрен врать.
Если этот трактор мне не принадлежит, а помещиков теперь нет, тогда чей он? Получается, что ничей. И тогда хрен ли я буду о нем заботиться? Я могу пахать по два гектара в день, а могу по десять. Если по деять, я получу в пять раз больше? Нет. В лучшем случае премию подбросят процентов десять от зарплаты. И тогда на хрена я буду усираться?
Работяги быстро смекнули, что нищенскую зарплату советская власть гарантирует, а прилично зарабатывать ни когда не позволит. «Так что, братцы, не стараться, а поработаем с прохладцей». Парторг ярился: «Вы что, не понимаете, что мы на себя работаем?» Работяги недоумевали: «В каком смысле на себя, если не на себя?» Ну вот такие, понимаешь, сволочи несознательные, ни хрена не хотят вкалывать, чтобы наполнить закрома Родины.
А как при капитализме? Там всё очень пакостно, зато весьма эффективно. И экономическая модель, и политическая система заточены так, что дают человеку возможность последовательно совершать все семь смертных грехов, удовлетворять все порочные страсти, какие только есть, и даже придумывать новые. Люди в массе своей жадны, завистливы, тщеславны, властолюбивы и так далее. Всё это такие мотиваторы экономической активности, что лучше и не придумаешь.
Как это работает, объяснять не надо, все прекрасно знают. По этому поводу можно долго возмущаться и плеваться, да хоть блевать от отвращения, но ни чего не измениться. Такова поврежденная грехами природа человека. За тысячи лет природа человека не изменилась и ни когда не изменится. То, что мы называем капитализмом – это производная от природы человека, и в этом смысле капитализм органичен для человеческого сообщества.
Дайте людям возможность удовлетворять жадность, зависть, тщеславие, и они будут работать хорошо и много. А блокировать действия человеческой порочности означает блокировать экономическую активность.
Конечно, всё сложнее. Есть люди, которые будут вкалывать на пределе своих возможностей даже за нищенскую зарплату, даже за кусок хлеба. Главная мотивация этих людей – стремление к максимальной самореализации. Но таких людей – один на миллион. Они не меняют общей ситуации. Экономику создают массы, а массами движут пороки.
Неужели коммунисты не понимали, что идут против природы человека? В общем-то понимали, но у них на сей счет была одна идейка. Дескать, нравственные качества человека определяются экономическими отношениями. То есть капитализм – единственная причина человеческих пороков. Стоит уничтожить капитализм, как человеческие пороки постепенно исчезнут. Преступности, например, вообще не будет, попросту исчезнут причины, её порождающие. Если капитализма уже нет, а преступность всё ещё есть, так то «родимые пятна капитализма». Надо маленько подождать, и социализм сам по себе породит нового человека, без прежних недостатков. Уничтожив эксплуатацию человека человеком, мы устранили причины, порождающие преступность. Ведь при социализме нет тех причин, которые заставляют человека грабить и убивать, только эксплуататорский строй буквально вынуждал людей совершать преступления.
Ладно, подождали. Вырастили несколько поколений людей, которые ни когда не жили при капитализме. А преступность почему-то не исчезла. И люди лучше не стали. В 1991 году люди были такими же, как и в 1917 году. Социализм не сотворил с ними чуда. Устранив эксплуатацию, не удалось получить на выходе нового нравственного человека.
Кстати, в 1917 году удалось направить революционную энергию масс на разрушение капитализма, опираясь исключительно на человеческую порочность, на тупую и злобную зависть. И в 1991 году удалось направить энергию демократических масс на разрушение социализма, опираясь всё на ту же порочность, на ту же тупую и злобную зависть. Только тогда завидовали собственным богачам, а потом завидовали тем, кто имеет счастье жить при капитализме. Ну не меняется человек, хоть плачь. Главная идея коммунистов – создание нового человека провалилась с таким треском, что мир содрогнулся.
Социализм, может быть, и был бы неплохим строем, но при одном условии: все советские люди должны были стать исключительно честными и абсолютно бескорыстными, должны были ставить общественные интересы гораздо выше личных и самоотверженно трудиться вообще безо всякой материальной заинтересованности. Единичные примеры таких людей были, про них даже книжки писали. Но в массе своей люди совершенно не изменились, так что все просто смеялись и над этими одиночками, и над книжками, которые про них писали.
Коммунисты вообще очень сильно переоценивали влияние среды на человека. Конечно, это влияние есть, но оно не столь радикально, как им хотелось бы. А они не сомневались, что всё зависит от условий, в которых живет человек, и стоит им изменить условия, как человек изменится.
Поэтому они отрицали генетику, объявив её буржуазной наукой. Поэтому академик Лысенко говорил, что из семечка сосны, изменив условия , можно вырастить березу. То есть они собирались изменить не только человека, но и вообще всю природу. Надо сказать, это была стройная и последовательная теория, но она оказалась ложной, и жизнь многократно её опровергла. Одна только генетика уже её опровергает. Как из семечка сосны ни в каких условиях не вырастет береза, так и порочный человек ни когда не станет безгрешным.
Коммунисты в этом деле перепутали причину и следствие. Они думали, что человеческие пороки вырастали из капитализма. А на самом деле капитализм вырос из человеческих пороков. Любой социальный строй плох ровно настолько, насколько плохи люди, его создавшие. А поскольку поврежденная и искаженная грехом человеческая природа не изменится до конца света, то плох будет любой человеческий строй, какой бы не придумали люди.
Меня всегда удивляло, а потом уже начало утомлять, неистребимое человеческое стремление придумать какую-нибудь справедливую форму социального устройства, то есть как-нибудь так переставить слагаемые, чтобы сумма всё-таки изменилась.
Прогнали аристократию, заменив её на буржуазию. Лучше не стало. В России додумались прогнать и буржуазию, заменив её на пролетариат, точнее на партийную олигархию, опять лучше не стало. Прогнали всех монархов, заменив единоличное правление на общенародное, то есть опять же на олигархическое, ну ни как лучше не становится. Попробовали остановить разгул демократии при помощи диктаторов вроде Сталина и Гитлера, так вообще ни кому не понравилось. Прогнали диктаторов, начали спорить о том, у кого демократия истинная, а у кого ложная, но ни при какой демократии ни кому не нравится. Начали придумывать всё новые и новые партии, пытаясь изобрести такую, которая даст всем справедливость, но результат по-прежнему ни кого не впечатляет.
А знаете, почему людям ни когда не нравится ни какая власть, почему их ни когда не устраивают ни какие результаты социально-политического моделирования? Потому что любая власть ведет себя ровно так, как ведут себя простые люди. Людям кажется естественным, что они думают только о себе, а вот когда власть думает только о себе, это возмущает их до крайности. Люди почему-то уверены, что они имеют право на безграничный эгоизм, а вот власть, по их мнению, должна руководствоваться в своих действиях безграничным альтруизмом.
Проблема в том, что человеческая природа представителей власти та же самая, что и у любого представителя широких народных масс. Наверху такие же люди, как и внизу. Людей, к примеру, очень возмущает коррупция, но любой из них, окажись он наверху, в точности так же воровал бы.
Мы почему-то хотим, чтобы наверху были люди, которые качественно, принципиально лучше нас, а с хрена ли? Власть у нас народная, так что уж извините – какой народ, такая и власть.
