Сергей Вячеславич Чернявский
Сказка На Ночь I: Перерождённый
– Ну, здрасте, приехали! – Сэраф развёл руки в стороны, словно пытаясь обхватить завал. – А дальше как? Нам что, теперь вниз топать?!
– Похоже, что так и есть, – вздохнул Тёмный Огонь и поплёлся назад.
Воины начали спускаться вглубь горы. Каменный проход был достаточно широким, чтобы они шли рядом, плечом к плечу. Коридор часто ветвился, но боковые ходы выглядели маленькими для человека, в них смог бы пролезть разве что крупный пёс. Путники решили не отвлекаться на проверку более узких проходов и шли по самому широкому.
– Как же всё это долго! Каждую секунду у Зимы остаётся всё меньше шансов!
– Спокойнее, друг мой, спокойнее. Она сумеет за себя постоять, если что. К тому же у неё Сердце Уробороса.
– Ты видел Мрака? Он как-то от ошейника Параллельных избавился! Тьма даёт ему силы. Она есть и во мне, значит я ему не уступлю!
– Сила силой, но какова цена. Лёгкий путь не всегда самый правильный. То ли дело Свет..
– Что Свет? Ты даже выбраться отсюда не можешь! И теперь мы тащимся всё глубже и глубже! Зачем тебе такое бесполезное Перерождение? Как ты вообще умудрился Переродиться в Свете?
– Это был мой выбор. Для отыгрыша. Я не собирался пускать всё на самотёк, на удачу. Я нашёл Параллельного, который испускал лучи света из рук. Объяснил ему, что мне нужно. Он понял. Рассчитал мощность, интенсивность и длительность воздействия, чтобы у меня вышло Переродиться.
– Это как-то неправильно. Перерождение – это подвиг, сверхусилие, победа над собой, судьбой и смертью. А у тебя как-то механически всё получилось. Как искусственное оплодотворение.
Сэрафа передёрнуло.
– Главное – результат, – проговорил он глухо. – Я ни о чём не жалею, стоило того.
Тёмный Огонь остановился. Посмотрел в глаза паладину.
– Может поэтому ты такой, уж прости меня – слабый. Ты получил силу в подарок, а не заслужил её.
– Да чушь всё это! Ты что, в сказке, где нужно заслужить дар от бабы Яги?! Это чёртова Игра, и мы в неё играем! И я хочу играть так, как я хочу, в своё удовольствие! Не гнаться за гандикапом и крутыми шмотками! Я – воин Света, это моя цель! И я её достиг и доволен!
– Прости, – Кевин убрал мечи, положил руки на наплечники Сэрафу. – Я не должен был тебя осуждать. Со мной тоже не всё так просто.
– Как ты умер?
– Я не умирал. Наверно. Разве что в утробе матери. Я родился таким. Родителей, настоящих родителей, помню плохо. Чёрные волосы отца и рыжие матери. Её горячие руки. Его голос. Гудит, как труба, что аж внутри всё вибрирует. Я тоже получил силу в дар, а не заслужил. Как и Зима, к слову. Наверное, поэтому мы и вместе. Подобное тянется к подобному.
– А что с Зимой не так?
– Она не особо распространяется. Говорит брат пожертвовал собой, чтобы её спасти. Вливал в неё энергию, чтобы она жила, а сам умирал при этом. И умер. Замёрз насмерть. И её заразил холодом. Постепенно её это переродило, сделало такой, какая она сейчас. Она боится, что процесс не останавливается, что она меняется всё больше и больше.
– А что её брат? И что с ней в итоге станет? Обратится в лёд?
– Не знаю. Она про брата ничего больше не рассказывала. Не обратится. Я её согрею своим пламенем!
– И будешь ещё одним, кто пожертвует своими силами, чтобы она жила?
– И что? Может быть такова моя судьба?! Может, я именно для этого родился!
– О, Свет Всемогущий! Пошли уже дальше. Судьба… Как ты вообще выжил ребёнком в Игре?
– А меня местные воспитали, – усмехнулся Кевин.
– Мобы? – Сэраф даже сбился с шага.
– Ага. Но я не люблю это слово. Неправильно так называть чувствующих, думающих, заботящихся о тебе людей.
– У, как всё запущено, – паладин хлопнул спутника по плечу. – Да ты ещё более ущербный чем я!
– Да куда уж больше! Ты – король ущербных! А, чёрт, держись!
Сэраф схватился за его руку. Отвёл ногу, зависшую над дырой в полу. Огляделся.
– Тут термиты, что ли жили? Термиты-камнееды. Размером с собаку. Вон и в потолке дыры. Посвети на пол, пойдём помедленнее.
Уделяя всё больше внимания тому, как бы не свалиться в очередной лаз, путники не заметили, как вышли в очередную пещеру. Изломанные каменные своды резко возносились ввысь. Казалось, стены сплошь состоят из уступов различной величины. Причудливая корявая лестница вела к проходу под самым потолком. Вход в него освещался двумя шарообразными светильниками на тонких длинных подставках. Мертвенный голубой свет изливался из них, освещая две колонны, покрытые неразличимой с этого расстояния резьбой, обозначавшие начало коридора.
– Вот, уже кое-что, – обрадовался было Сэраф. – Похоже на присутствие кого-то разумного. А где разумные – там портал.
Звук его голоса родил эхо, стремительным ветерком пронёсшееся по тёмной пещере. На ближайшем уступе зажглась пара зелёных глаз.
– О, похоже, тот гуль был не единственным! – ниндзя запалил мечи, встал в стойку.
– Чему ты радуешься? Не время качаться, сейчас это лишняя заминка, – паладин достал булаву, – о, свет всемогущий, далеко не единственным!
Гнилушки глаз засветились по всей пещере.
Громадный зал наполнился шорохами, скрипами когтей о камни, клацаньем зубов и какими-то утробными звуками, то ли чавканьем, то ли урчанием голодного желудка. Услужливое эхо множило эти звуки, обрушивая акустическую лавину на двух воинов, сбивая их с толку и дезориентируя. Звуки падали на них со всех сторон, не позволяя определить, который из гулей атакует первым.
– Давай назад, в проход, пусть стены защищают с боков, – паладин попятился, увлекая за собой Тёмного Огня.
Тут же несколько зелёных точек сорвалось с места и устремилось в их сторону. Кевин поднял мечи остриями вверх, готовясь к нападению нежити. Один из гулей прыгнул прямо с ближайшего уступа. Тёмный Огонь скользнул под его брюхом, одновременно ударяя клинками. Огненные лезвия разрубили тварь на три части: они отсекли руки по плечи и ноги от бёдер, сняв мясо с рёбер и оставив отдельно от этого туловище с головой. Гуль свалился на землю уже в виде громадной гусеницы без конечностей. Кевин тут же пригвоздил его к земле, пронзив сердце и голову. Вторая тварь кинулась к Сэрафу, но, замешкавшись из-за света доспехов, пропустила удар булавы в грудь, выдавивший рёбра из спины. Удар отбросил нежить обратно в пещеру. Паладин, было, облегчённо вздохнул, но тут на него налетело ещё два гуля. Сэраф ударил одного щитом, а второму раздробил булавой бедро.
К этому времени ниндзя бился уже внутри каменного зала. Просторы пещеры то и дело озарялись огненными вспышками его телепортов, освещавших клубок бледных тварей, набрасывающихся на тёмную фигуру, с пламенеющими мечами. Росчерки клинков свивались в причудливую сеть, опутывающую своими острыми ячейками гулей. Тёмный Огонь не стоял на месте ни мгновения, постоянно телепортируясь в огненных всполохах, наносил серию быстрых ударов и исчезал вновь, появляясь уже в другом месте.
Сэраф расправился со своими противниками и поспешил на помощь другу. Сняв с руки щит, он раскрутил его и метнул, как диск. Искривлённые металлические лучи, выпирающие за края, придали ему свойства циркулярной пилы. Пролетев сквозь всю пещеру, щит вонзился в противоположную стену. Около пяти тварей, оказавшихся на его пути, осели на пол бесформенными грудами мяса. Вслед за своим импровизированным оружием в пещеру влетел паладин. На мгновение его броня засияла как маленькое солнце. Ещё три гуля, бросившихся к Сэрафу, истлели в лучах ослепительного белого света. Но эта яркая вспышка отняла много сил, и доспехи Воина Света погасли. Последняя оставшаяся в живых тварь отстала от неуловимого ниндзи и кинулась к паладину. Тот, без щита и какого-либо источника света, мог лишь наблюдать за стремительным приближением светящихся гнилушек. Но вдруг за ними полыхнуло тёмное пламя, зелёные монетки замерли, и между ними появился язык огня, обозначавший лезвие меча. Точно такой же острый протуберанец вынырнул на пару локтей ниже глаз гуля, там, где должно было находиться его сердце.
Кевин стряхнул с клинков обмякший труп, и устало улыбнулся другу. Сэраф улыбнулся в ответ, и стал на ощупь искать щит. Тёмный Огонь вздохнул и посветил мечами. Бившее из его глаз пламя освещало ему лицо и казалось, что оно плывёт над полом. Тем временем паладин отыскал щит и, уперевшись ногой, выдернул его из стены.
– Ну, что? – Сэраф с кислой миной обозрел лестницу. – Полезли наверх?
– Пожалуй, – кивнул ниндзя. – Только я пойду первым, а то твои доспехи совсем потухли.
Паладин вздохнул.
– Надеюсь, у нас больше не будет таких «тёплых» встреч.
Кевин поймал себя на мысли, что ему тоже хочется вздыхать и охать.
– Мы как старики с тобой! Надо быть бодрее! Зачем лезть, я могу телепортануться на самый верх!
– Отличная идея. Давай, иди, а я пока преодолею с десяток метров в кромешной тьме по уступам, по которым в пору козе прыгать. По-моему, отличный план! Что может пойти не так?
Тёмный Огонь всё-таки вздохнул, чертыхнулся, и поставил ногу на ближайший выступ. Оттолкнулся и ухватился руками за следующий. Затем он рывком подтянулся и забросил тело на уступ. Сэраф, закрепив за спиной щит и булаву, последовал за ним.
Спустя полчаса, порядочно взмокший Кевин достиг светильников, обозначавших проход. Он присел рядом с входом, отдохнул секунду и, встав на колени, наклонился над краем уступа, собираясь помочь Сэрафу.
Сначала паладин лез, ориентируясь на свечение, исходящее от Тёмного Огня, затем глаза немного привыкли к темноте, и он стал интуитивно находить подходящие для опоры рук и ног выступы. Бледный голубой свет приближался, а ниндзя пропал из виду.
– Эй, Кевин, ты где?
– Тут.
– Во имя Света! Не пугай меня так!
– А что такое?
– Представь себя со стороны – вдруг из неоткуда появляется лицо с горящими глазами. Да я чуть не сорвался!
– За руку хватай. Пугливый как монашка.
– Где она?
– Монашка?
– Да нет, твоя рука, дубина!
Тёмный Огонь воспламенил кисть.
Кевин поставил паладина на ноги и одобряюще похлопал по плечу.
– Ты как? Готов к грядущим подвигам?
– Всегда готов, – пробурчал Сэраф.
Кевин сосредоточился, из его ладоней вырвалось пламя и превратилось в два клинка. Тёмный огонь крутанул их, создавая два сверкающих диска по бокам от себя.
– Посерьёзнее, пожалуйста, – проворчал Сэраф, но ниндзя лишь по-мальчишески засмеялся и, не переставая вращать мечами, шагнул между двух колонн, покрытых замысловатыми узорами. Паладин нацепил щит, достал булаву и последовал за ним.
Сквозь залитые вечным ливнем болота нёсся закованный в металл кентавр. Рядом с ним широкими скачками бежал белый волк, а над ними, под облаками, тяжело взмахивала мокрыми крыльями крупная летучая мышь. Эта троица уже в течение двух часов взбивала грязь заболоченной равнины.
– Мы приехали? А теперь? А сейчас? – бурчал сам себе под нос Мрак. – Когда же это закончиться… Меня уже на овёс потянуло.
Спустя минут десять вампир свечкой взмыл к низким облакам, а потом отвесно рухнул вниз, сложив крылья. Перед самой землёй он растопырил перепонки и мягко ступил на хлюпнувшую землю уже в человеческом обличии.
– Мы практически на месте, – обратился Кренг к кентавру и волку. – Минут через двадцать пешей ходьбы будем на месте. Давайте-ка принимайте более человеческий вид, нечего светиться раньше времени.
– Что, опять стелс-миссия с переодеванием? – рыцарь топнул ногой.
– Нет, тут привыкли к гостям из других миров. Но после встречи с Беллой я опасаюсь засад.
– Перестраховщики. Вампирша струсила. Забилась сейчас в какой-нибудь угол и слушает как ногти растут.
Белый волк встал на задние лапы и начал стремительно распрямляться. Но, перед тем как принять человеческую форму, он рыкнул на Мрака.
– Что-то новенькое. У тебя воспоминания о Белле разум отключают? Держи одежду.
С каменным лицом Люк натянул промокшую холодную одежду, липнущую к телу.
Лошадиная часть рыцаря утратила твёрдость, плеснула нефтью на болотные кочки и втянулась в поясницу. Шлем Перерождённого словно оплавился, превратившись в глубокий капюшон, наплечники стекли вниз, став плащом, наручи приняли вид широких рукавов. Под плащом осталась чёрная кольчуга, частого двойного плетения, с глухим воротом. Её стягивал широкий пояс с металлическими бляхами и пряжкой, с перевёрнутой восьмёркой. Меч из-за плеча переместился на бедро, став прямым, но по-прежнему с рукоятью в виде дракона. Ноги закрыли кольчужные штаны и высокие, до колена, металлические сапоги.
Мрак надвинул поглубже капюшон, запахнул поплотнее плащ.
– Шахеризада Ивановна? – я готова! Ведите, черти, из-за дождя не видно ничего.
– Что бы ты без нас делал? – Кренг двинулся к поселению.
– Мобов бы фармил. Вампиров, например, – усмехнулся парень.
Спустя минут пятнадцать они вышли на берег гигантского озера. Его противоположный край терялся за пеленой дождя. Ровная поверхность воды была покрыта постоянно меняющимся узором ряби, от вонзающихся в неё стрел ливня. Чуть подальше на берегу озера виднелось нагромождение странных строений. Они выглядели так, словно грязь вспучилась гигантскими пузырями, да так и застыла. Полусферы, цвета болотной травы, располагались хаотично и были различных размеров, от высоты собачьей будки до двухэтажного дома.
– Вот так хатки, – Мрак откинул капюшон, чтобы рассмотреть получше. – Я представлял их себе по-другому…
Оборотень лишь хмыкнул и возглавил процессию. Идти пришлось ещё минут десять, и, по мере приближения, размеры зданий визуально увеличились почти вдвое. Теперь стало видно, что это всё-таки искусственные сооружения, причём самых крупные возвышались натуральными холмами. Так же, как и маленькие, они оказались сделанными из травы, мелких веточек, каких-то водорослей и скрепляющей всё это бурой глины. Несмотря на непрерывный дождь, эти хатки казались такими же крепкими, как если бы были сделанными из железобетона. В куполообразных домах виднелось множество круглых окон, всевозможного диаметра и располагающихся на различной высоте. Между рукотворными пузырями сновало большое количество народа, как аборигенов, так и выходцев из других миров.
– Так вот ты какой, северный олень, – пробормотал Мрак, разглядывая ляукров: прямоходящих невысоких существ на длинных, по сравнению с телом, ногах, заканчивающихся тонкими пальцами. При ходьбе те были плотно сжаты, лишь последние фаланги расставлены в стороны для большей устойчивости. Передвигались эти гуманоидные амфибии пружинистой походкой. Они помогали себе балансировать широко размахивая мускулистыми верхними конечностями, отличавшимися от человеческих лишь отсутствием чётко выраженного большого пальца да наличием рудиментальных перепонок. Кожа ляукров была гладкой, напоминая своим видом живот лягушки. Голова – шарообразная, без ноздрей, с узким ртом и парой дополнительных глаз на затылке. Эти глаза крепились на коротких стебельках и торчали наподобие рогов.
– Зачем им ещё одни глаза?
– Они когда плавают, одновременно следят за происходящим и над водой, и под ней. Сложная добыча.
– Да ты никак охотился на них? – обернулся к Люку Мрак.
– А что такого. Я много на кого охотился. На разумных – интереснее. Эти только на первый взгляд неуклюжие. Прыгучие, как кузнечики, сильные. Оружие примитивное, костяное, но орудуют им ловко. Видите эти цветастые облегающие одеяния? Многоцветными они кажутся из-за того, что обладают свойствами хамелеона, постоянно приспосабливаясь к окружающей обстановке. Сложная добыча.
– Эй, хватит глазеть на местных красоток, – проворчал вампир. – У нас есть более важное дело. И время поджимает. Если Мрак не соврал, и, если этим двум неудачникам, Сэрафом с Тёмным, вдруг повезло – они уже в Ледяном Замке. Не хотелось бы у них Сердце отбирать. С одной-то Зимой справиться проще будет. Может она ещё невестой моей быть согласиться…
– Мечтай, – фыркнул Перерождённый. – Но я поддерживаю упыря. Если я задержусь тут ещё на минутку – пущу местных на лягушачьи лапки.
– Ты сам разговор о ляукрах завёл! – всплеснул руками Люк. – Теперь не ной, гроза земноводных.
– Без тебя разберусь. – Мрак резко шагнул в сторону. Поймал проходящего мимо них человека за плечо.
– Где тут портал?
Человек округлил глаза.
– Как ты сюда попал, если не через портал, милсдарь?
– Здесь вопросы задаю я. Портал где тут?!
– Да вон, за торговым центром, между двух пузырей. Дикий какой, под дурью что ли?
Не поблагодарив, Мрак зашагал к полусферам-близнецам, возвышавшимися над другими строениями.
Местные догадались выложить землю внутри поселения каменными плитами, между которыми пробивалась вездесущая трава. Перерождённый, со следовавшими по пятам спутниками, завернули за небольшой пузырь, метра в два высотой, с сидящим перед ним на корточках ляукром, и вышли на широкую улицу, ведущую к порталу. Его арка имела вид дуги, напоминая собой срез хатки. Сама же улица была полна людей и ляукров, неспешно шествующих или бегущих по своим делам, что-то выкрикивающих, переругивающихся или молчащих, одетых в самые разнообразные одежды, всех видов и расцветок. Правда, всё так же идущий ливень скрадывал яркие краски, и вся толпа казалась однородной и серой, как на чёрно-белом изображении.
Гудящая вереница существ вливалась в сиреневое марево портала и выходила из него. Мрак начал пробираться сквозь них, огибая, обгоняя или же отстраняя с дороги. Взгляд рыцаря скользил по лицам и спинам идущих впереди, не останавливаясь на чём-то конкретном. Он видел лишь проход портала, остальное ему было безразлично. Но всё же глаза Мрака остановились на изящной фигурке девушки с короткими светлыми волосами, шедшей впереди. Тут же, словно почувствовав взгляд, она обернулась, и рыцарь с сожалением понял, что это не девушка, а юноша, с тонкими эльфийскими чертами. «Хотя, его уши не заострённые, возможно, это полуэльф.» – флегматично подумал Мрак, утратив интерес.
– Сожри меня зомби! – Кренг дёрнул рыцаря за плечо. – Это же Параллельный!
Мрак поднял бровь и повернулся к вампиру.
– Ты уверен? С чего ты…
Поднявшийся ветер затолкнул слова в глотку, сбив дыхание. Дождь изменил угол падения, ударив в грудь. Капли воды, льющейся с небес, обрели плотность и скорость свинцовых пуль, пробивая навылет тела людей и ляукров. Они оседали на каменную дорогу окровавленные, изрешечённые. Люк рванул вперёд, споткнулся, рухнул на землю. Привстал, снова упал лицом в плиты. Кренг заслониться плащом и даже отразил часть смертоносных стрел, но ливень был слишком частым и капли нашли незащищённые места. Вампир припал на одно колено, прикрываясь полами плаща, а затем начал заваливаться набок. Он так и остался лежать на земле, уставившись остекленевшим взором в низкие облака, бросающие в него острые свинцовые жала. Тело Кренга била судорога при каждом попадании капель дождя. Оборотень обливался кровью, скалил клыки, но полз, по миллиметру, в сторону Параллельного.
Одежда Мрака в первые же мгновения нападения превратилась обратно в доспехи, способных противостоять хлещущим плетям ливня. Капли бессильно разбивались о его броню и стекали к земле уже вполне безопасной водой. Рыцарь выставил перед собой меч, рукоять которого удлинилась, дракон на гарде взмахнул крыльями, расправляя их пошире, а само лезвие начало расти, раскачиваясь из стороны в сторону, принимая вид чёрного фламберга.
Теперь Мрак, наконец, смог рассмотреть противника. Обнажённое до пояса тело женоподобного юноши прикрывал короткий светло-зелёный плащ с золотой окантовкой, а ноги – лосины, цвета тёмного серебра, и золотистые полусапожки. Кожа юноши была удивительного серебряного цвета. Дождь словно сочился из каждой поры. Капли, скатывающиеся по коже, сливались с её поверхностью, и казалось, что тело Параллельного постоянно оплывает, как воск свечи.
Смертельный ливень не прекращал атак, не давая оборотню и вампиру присоединиться к противостоянию.
– Позволь представиться – Реинхэлл, – произнёс юноша и поклонился. Из-за лица, лишённого каких-либо эмоций, он напоминал манекен: красивый и абсолютно искусственный. – Теперь ты знаешь имя того, кто тебя убьёт.
– Скорее я теперь знаю имя, которое выбью на твоём надгробье, – прогудел Мрак, разрубая воздух двуручником.
Реинхэлл снял с пояса короткую, всего в два локтя, трость. Взяв её за середину и выставив параллельно земле, юноша нажал кнопку на древке. Тот час из противоположных концов жезла выскочили прямые стальные лезвия. Параллельный закрутил посох и тот начал описывать восьмёрки, с лёгким шелестом разрезая капли дождя. Из движений трости соткался серебристый кокон, полностью закрывший Реинхэлла.
Мрак резко кинулся вперёд. Скорость его была так велика, что брызги от первого шага по мокрой каменной дороге ещё не успели достигнуть земли, как рыцарь оказался рядом с серебряным юношей.
Чёрный двуручный меч сломал утончённую вязь посоха и обрушился на Параллельного. Реинхэлл ртутью перетёк в сторону и ткнул клинком трости, как копьём, Мраку в сердце. Рыцарь легко отбил выпад, но ему сразу же пришлось отбивать град парных ударов, наносимых юношей: правое плечо – левое бедро, левое плечо – правое бедро, апперкот снизу, выпад по рёбрам и тут же в голову. Поначалу, приноравливаясь к технике фехтования Параллельного, Мрак не пытался атаковать, сосредоточившись на глухой защите. Но вскоре рыцарь понял, что как бы не были быстры движения Реинхэлла, он может кое-что придумать. Перерождённый отскочил на шаг и тут же начал раскручивать меч, описывая эллипс лезвием от груди за голову и снова к груди. Параллельный, пока двуручник был за головой Мрака, попробовал атаковать, но меч слишком быстро возвращался в исходную позицию, и ему приходилось отступать, чтобы не попасть под удар. Мрак некоторое время удерживал Реинхэлла на расстоянии, а затем резко сократил дистанцию, шагнув вперёд и одновременно поворачиваясь вокруг оси, увеличивая скорость вращения фламберга. Юноша понял, что отскочить он уже не успевает, и сблокировал посохом чёрный меч рыцаря.
Реинхэлла отдачей отбросило в сторону, а двухклинковая трость вылетела из рук. Кисти онемели, негнущиеся пальцы скользили по мокрому древку. Чёрный рыцарь встал над поверженным врагом и занёс меч над головой. Параллельный гордо вскинул подбородок, смотря в алые глазницы драконьей маски, на его лице стали заметны эмоции, но не страх, а лютая ненависть. Мрак помедлил секунду, ошарашенный взглядом золотых глаз, и в тоже мгновение дико взвыл ветер, с новой силой ударяя в грудь рыцарю. Вихрь увлёк за собой капли дождя, закрутив их штопором. Водяная воронка вонзилась в Мрака, опрокидывая на спину и вжимая в землю.
Реинхэлл встал на четвереньки и трясущейся рукой взял посох, а воронка ливня тем временем буравила доспехи на груди рыцаря, разбрызгивая во все стороны кусочки брони, превращавшиеся в полёте в чёрную жидкость, новым дождём опадавшую на каменные плиты. Мрак ревел как раненый зверь, силясь превозмочь давление серебряного штопора и встать с земли. Вскоре он затих, прекратив барахтаться как перевёрнутый жук, и лишь яростное сияние фасеточных глаз шлема свидетельствовало о том, что чёрный рыцарь ещё жив. Тем временем жидкость, в которую превращались осколки доспехов, антрацитовыми ручейками втягивалась обратно в броню Мрака, восстанавливая повреждения и не давая воронке добраться до сердца рыцаря.
Двуручный меч исчез, Перерождённый лежал, не шевелясь и не издавая не звука. «Тьма безгранична. Я проводник её, сосуд и врата. Нужно зачерпнуть больше.» Реинхелл сделал шаг к нему, второй. Застонал и навалился всем весом на посох, чтобы не упасть. Его водный вихрь стал подниматься, отталкиваемый своим зеркальным отражением, только чёрного цвета. Две жидкости, серебряная и антрацитовая, вступили в противоборство, и их хозяева тоже застыли, воюя меж собой лишь с помощью внутренних сил. Вихрь дождя поднялся над землёй на полметра, да так и застыл, успешно сопротивляясь чёрному штопору. Вдруг агатовое копьё ударило из сердца антрацитовой воронки, вонзилось в серебряную, проникло внутрь и резко раздалось в стороны. Ртутную спираль разорвало изнутри, и капли дождя сверкающими метеорами разлетелись в стороны.
Параллельный упал на колени.
– Н-не может быть, – хрипло прошептал он. – Я не верю своим глазам! Ты не мог это сделать!
– Не стоит недооценивать мощь тёмной стороны, – прорычал Мрак, тяжело поднимаясь с земли и опираясь на фламберг.
Реинхэлл скривил губы и стремительно скользнул к рыцарю. Лезвие посоха стальной рыбкой метнулось к голове Мрака, метя в висок. Но тот столь же быстро вскинул руку, перехватывая клинок, а затем дёрнул его назад и в сторону. Параллельный не отпустил оружие, поэтому и сделал шаг вслед за ним, оказавшись рядом с рыцарем. Мрак шлемом тут же боднул Реинхэлла, разбивая ему губы и ломая нос. При этом громадный двуручник внезапно истаял так, что в руке рыцаря остался крис – длинный кинжал с волнистым лезвием, повторяющем форму фламберга. Мрак вонзил преобразившийся меч под рёбра Параллельного, а затем резко выдернул. И вонзил вновь. И ещё. С каждым ударом рот Реинхелла раскрывался всё шире в безмолвном крике, а лицо принимало всё более обиженное выражение. Мрак совсем недавно видел такое у Параллельной с тюльпаном. Он выдернул крис в последний раз.
Тело юноши чуть подалось вслед движению кинжала, из ран толчками выплескивалась удивительная серебряная кровь. Реинхэлл обмяк и свалился под ноги чёрному рыцарю. Мрак отступил назад, неотрывно смотря, как из-под лежащего лицом вниз Параллельного медленно растекается лужа крови, сверкающей как ртуть. Жидкое серебро струилось по щелям между каменных плит, смешиваясь с дождём и грязью и теряя блеск.
«Реинхелл. Лора. Они не понимали, почему их убивают. За что их? Они же выполняют свою функцию, делают всё как правильно, как положено. Почему же их? Несчастные создания. Какое право я имею лишать их жизни?! Правильно сказал оборотень, это не мой мир. Для всех, кто вокруг меня сейчас – этот мир реален. И они все сейчас лежат в лужах крови. Это их мир. Или мой? Почему он не может быть моим? Я же тоже умирал, я заслужил себе мир, который я смогу назвать своим. Заслужил же?»
Мрак сел прямо в грязь, рядом с телом Реинхэлла.
Со смертью юноши дождь утратил гибельность, и Люк с Кренгом, наконец, смогли полностью регенерировать. Они поднялись с земли, среди мёртвых, продырявленных тел и кинулись к свободному от трупов участку, где над поверженным Параллельным сидел чёрный рыцарь.
– Мрак, ты живой? – Люк осмотрел его. – Вроде не ранен. Доспехи целые, крови не видно…
– Со мной всё в порядке, – голосом, серым как дождь, произнёс Перерождённый. – Устал просто.
– Ничего, – сказал оборотень, протягивая ему руку, чтобы Мрак смог подняться. – Скоро отдохнёшь. Вот Сердце добудем, и ты свободен как ветер. Дальше мы сами. Изгоним Параллельных, твоя Игра снова глючить перестанет. Заживёшь как раньше!
– Не будет больше как раньше, – прошептал рыцарь так, чтобы его никто не услышал.
Подошедший Кренг взял Мрака под другую руку и повёл в сторону портала. Перерождённый практически повис на плечах спутников, едва переставлять ноги. Спустя минуту троица дотащилась до арки портала и нырнула в его сиреневую зыбь. Бесконечный дождь начал потихоньку смывать следы происшедшей битвы, укрывая свинцовой пеленой.
Тёмный Огонь и Сэраф вошли в каменный коридор, освещаемый мертвенным светом голубоватых шаров на высоких изящных подставках. Стены прохода плотно испещряли резные барельефы. Они изображали разнообразных клыкастых существ, скелетов и сцены ритуалов.
– Это то ли казни, то ли жертвоприношения. – Паладин провёл пальцем по выпуклым фигурам. – Смотри: высокие фигуры сгоняют другие, низкорослые, в кучи, встают кругом вокруг них, и все низкорослые падают, умирают, видимо. Тонкие пунктирные цепочки отходят от них и тянутся к высоким фигурам. После этого у высоких словно появлялись новые контуры, возможно, это означало увеличение количества их аур или сил. Затем низкорослые снова встают и, правильными колоннами, уходят. Ох, не нравится мне это.
– Да что в них такого? – презрительно фыркнул Кевин. – Они даже не страшные. И вообще, хватит зрение портить – давай на поверхность вылезать!
– Достал ты меня своим ворчанием! – возмутился паладин. – Перестань уже меня поторапливать – я сам знаю, что мне делать! Глупо соваться вперёд очертя голову!
– Если из-за того, что ты тут решил заделаться туристом: надписи почитать, сувениры пособирать, с Зимой что-нибудь случится – я из тебя душу выну! – закричал на него парень.
– А, вот в чем дело! Ты готов друга променять на эту предательницу! Стоит ей тебя пальчиком поманить, и ты мне нож в спину воткнёшь, не раздумывая! – заорал в ответ Сэраф.
– Хватит молоть чушь! – возмутился Кевин. – Ты, святоша, слишком высокого мнения о себе и слишком низкого о других! Больно ты мне нужен!
– Тьма тебя забери! – в сердцах крикнул паладин. – Можешь хоть сейчас валить к этой… к этой…
– Закрой рот! – Тёмный Огонь замахнулся кулаком. – Ты переходишь все дозволенные границы!
– Приятно видеть столь любезный разговор двух друзей, – раздался густой баритон из глубины коридора. Ниндзя тут же развернулся в сторону голоса, мгновенно выхватывая оружие.
Метрах в пяти от него по проходу двигались пятеро. Четверо – крупные гули. Костлявые тела тварей не прикрывало ни клочка одежды. Остистые отростки позвонков на целую ладонь выпирали из хребта, венчая спину нежити частоколом шипов. Худые шеи обнимали массивные чёрные ошейники, резко контрастировавшие с бледной кожей гулей. От ошейников шли тонкие цепи, которые держала в руках пятая фигура, одетая в длинное, ниспадающее до пола, одеяние цвета запёкшейся крови, подчёркивающее высоту и изящество обладателя. Лицо этого существа закрывала белая костяная маска, имеющая лишь прорези для глаз, за которой были видны совершенно седые волосы и длинные уши. Длинные рукава одеяния наполовину прикрывали неестественно бледные, с тёмно-фиолетовыми прожилками вен, кисти рук.
– Невероятно. Это эльф, – шепнул Сэраф Кевину, а затем уже значительно громче обратился к пришельцу: – Что ты делаешь здесь, среди этих чудовищ?
– О, простите, что побеспокоил доблестного Воина Света, – ответил хозяин гулей, не скрывая издёвки в голосе. – Но может я смогу чем-то помочь двум усталым путникам?
Этот эльф отличался от сородичей, встречавшихся Сэрафу раньше. Он явно черпал силу не в Жизни.
– Мы никогда не примем от тебя помощи, нечестивый некромант! – гордо произнёс паладин, не обращая внимания на грозно заворчавшую нежить. Зато этот «намёк» понял Тёмный Огонь и одёрнул увлекшегося друга.
– Прошу прощения, – обратился он к эльфу. – Мы устали от долгого плутания по Вашим замечательным пещерам, к тому же некоторые обитающие здесь… хм, животные доставили нам мелкие неприятности, и поэтому мой друг излишне резок в суждениях.
