Сергей Марков
Иногда следы остаются
Те, как правило, переносили его суржик стоически. В конце концов, на чистой смеси польского, украинского и румынского говорят только здесь, во Львове, а в других областях с «мовой» могут быть проблемы, так что «хлопчик» вполне мог быть с Донецка или других восточных регионов. Да что там, даже в Киеве вполне можно ещё встретить таких вот «украинцев».
– Добре – ответил официант Никите.
Когда заказ был сделан Наталья достала из сумки сувенирный путеводитель по Львову и непринужденно вошла в образ не то абстрактной Марьи Ивановны, школьной учительницы литературы, не то салонной дамы времен конца девятнадцатого – начала двадцатого века.
Под какой-то нежный вальс в исполнении заслуженного Василия Аркадьевича она невозмутимо принялась вслух зачитывать факты из жизни Данилы Галицкого, также известного во Львове как Король Данила.
Несмотря на вполне обычный для подобного жанра литературы набор (женился на той-то, поругался с тем-то, бежал туда-то, собрал войско и вернулся и т.д. и т.п.) и сухой казенный язык, которым была написан путеводитель, слушатели с трудом сдерживали рвущийся наружу смех.
Толи спускали напряжение, вызванное опасениями перепачкать белоснежную скатерть, толи их веселила ирония чтицы, коварно укрывшаяся за внешним спокойствием и бесстрастными интонациями.
Никита тоже давился смешками пока в кармане не звякнул телефон. Он его разблокировал и увидел Лесино лицо в круглом окошке – сообщение в мессенджере фейсбука.
– Привет! Что делаешь? – спрашивала Леся.
– Сижу в ресторане на Площади Рынок, – торопливо настрочил Никита. – Ты уже дома?
– Да. Утром уже была в Киеве. Сейчас на работе.
– У нас тут атмосферно. Как в лучших домах Парижа! Или в салоне литературном.
– Покажи.
Никита заснял на видео окружающую обстановку и подгрузил видео в мессенджер.
Видео грузилось долго, Никита даже начал нервничать. Ему не хотелось, чтобы Леся думала, что он её игнорирует и взялся написать про медленный трафик, но тут пришло сообщение от неё.
– Представляешь, я уже соскучилась за тобой…
Никиту бросило в жар.
– Я тоже… – написал он медленно.
Подумал некоторое время, но отправлять не стал. Видео всё грузилось.
В это время Наталья завершила публичное чтение путеводителя.
– Что, киевлянка твоя пишет? – спросила она беспардонно.
– Да… – ответил Никита отрешенно.
– Что пишет? – полюбопытствовала Аня.
– Говорит, скучает… – сказал Никита.
– Ого! – хмыкнула Наталья – Быстро она! Так поезжай. Меняй билет и вперед!
– В смысле? – не понял Никита.
– А какие тут могут быть смыслы? – удивилась Наталья. – Девушка скучает. Езжай развлекать!
– Пожалуй, у меня ещё есть неделя отпуска… – начал рассуждать Никита.
– Пожалуй, спроси у неё, хочет ли она, чтобы ты приехал – оборвала его Наталья.
– И то верно, – согласился Никита.
Он стер буквы в черновике и слегка подрагивающими от волнения пальцами наковырял.
– Хочешь, чтобы я приехал к тебе? И зачем-то подмигивающий эмодзи.
– Да!!! – Пришло в ответ с широко улыбающимся эмодзи. Цифровая версия улыбки чеширского кота.
– Говорит, что хочет, чтобы я приехал – растерянно сказал Никита Наталье.
– Так и вперед! Скажите, а до которого часу у вас кассы на вокзале работают? – Последнюю фразу Наталья адресовала уже официанту.
– Полагаю, часов до восьми, – ответил тот.
– Который час? – спросила Наталья сама у себя и закатив рукав свитера прищурилась на крохотные часики.
– Ну, у тебя еще целых сорок минут, – объявила она Никите, – если на такси поедешь – успеешь.
– Вызовите молодому человеку такси до вокзала – распорядилась Наталья официантом.
– Момент… – ответил тот и ушел к ресепшн.
– Но я … – начал было возражать Никита, пытаясь отстоять право на самостоятельное принятие столь судьбоносного решения.
– Что ты? – пристально посмотрела на него Наталья своим строгим взглядом экзаменатора.
– Я ещё не решил…
– Она тебе нравится?
– Очень, но …
– Тогда какие могут быть но?
– Такси будет через две минуты… – прервал их официант.
– Всё, потом поблагодаришь! – сказала Наталья Никите, – марш одеваться.
Никита обреченно повиновался. Его телефон уведомил о новом сообщении.
Потертый дэо дотащил Никиту к вокзалу через заснеженные улицы спустя двадцать минут.
Вся дорога прошла в переписке. Леся была в восторге от видео, изъявила желание немедленно перенестись к ним за стол, спеть что-нибудь под звуки живого пианино, полакомиться варениками с вишней.
О поездке на вокзал Никита ей пока не сказал.
Из восьми касс на вокзале работали три. В первой из них сидела неприветливая женщина по фамилии Баранюк. Судя по надувшимся красным в прожилку щекам её переполняло негодование по поводу работы в рождественскую неделю, необходимости досидеть до конца смену и явлении в зарешеченном окошке раскрасневшейся, словно в насмешку над ней, рожей белобрысого стриженого парубка.
– Добрый вечер, – заискивающе начал Никита, – у меня билеты в Санкт-Петербург, нужно поменять на Киев.
– Вам когда? – спросила товарищ Баранюк.
– В смысле? Сейчас хотел бы поменять… – сглупил Никита.
– На какой день брать будете?! – начала закипать кассирша.
– А! – обрадовался тому, что все-таки понял её Никита, – чем скорее, тем лучше…
– Есть на сегодня два билета, но только люксы. Будете брать?
– А сколько стоит билет?
Баранюк озвучила цену в гривнах. Никита от волнения никак не мог сопоставить её с курсом рубля, махнул рукой и задал ещё один вопрос.
– А во сколько отправление?
– Через два часа.
Никогда ещё в своей недолгой жизни Никита не принимал столь скоропостижных решений. Через минуту он уже выскочил на площадь и принялся разыскивать такси.
– Встретишь меня утром, в десять? – написал он Лесе.
Спустя два часа он скромно сидел в обитом бордовым бархатом вагоне и с любопытством разглядывал быт зажиточных путешественников.
Купе было рассчитано на двоих гостей, к услугам которых были не только бумажные шлепанцы, но и журналы, завтрак, чай с кофе и даже крохотный телевизор.
Напротив расстилал постель усталый и немного грустный мужчина лет сорока.
Никита с первого мгновенья понял, что дорога будет, что называется, без эксцессов. Вряд ли этот господин порадует его народными песнями, но и допытываться о резне в Афгане точно не станет.
Оно и к лучшему, с Никиты и без этого было довольно потрясений.
***
Киев встретил Никиту словно горячо любимый дедушка внука. В окно купе, медленно подплывающего к вокзалу, мягко светило зимнее солнце.
Попутчик вежливо пожелал доброго утра и счастливого пути после чего с вещами вышел в тамбур.
Никита натянул штаны, свитер и куртку, достал сумку и осмотрел, на всякий случай, купе. Не забыл ли чего?
Заглянул и в окно, а там косые солнечные лучи подсвечивали искрящееся улыбкой Лесино лицо в обрамлении меха от капюшона пуховика.
Губы Никиты расползлись непривычно широко для раннего утра.
Уже через минуту двое влюбленных застыли в поцелуе обтекаемые потоками пассажиров как одинокий маяк. Крики таксистов и грузчиков заменяли им чаек.
Дальше была дорога по снежной чаче, холмистый Киев, кухня с высоким потолком и Cant`t take my eyes off you едва слышно звучащая из динамика ноутбука. Кофе, заваренный во френч-прессе, какие-то бутерброды и любовь, пузырящаяся по венам.
Днем Никита гулял по городу. Всё вокруг нему нравилось: и холмистый рельеф, и широкие улицы, и улыбающиеся люди и неспешный, относительно Питера, городской пульс. Каких-то диковинных мест он не посетил. В основном, шарахался по типичным туристическим местам: Андреевский спуск, Лавра с мощами Ильи Муромца, Майдан и так далее. По утрам бегал вокруг Ботанического сада.
Вечерами, когда Леся заканчивала работать они шли на практику8 или милонгу, в зависимости от дня недели. На милонгах особого успеха среди киевлянок Никита не снискал, но появляться там с Лесей ему очень нравилось. Нравилось слушать как ставили музыку киевские диджеи, нравилось наблюдать за тангерас, среди которых было много очень хороших танцоров, общаться с Лесиными друзьями, ну и конечно, нравилось танцевать самому.
Накануне отъезда они шли с милонги пешком. Путь был неблизкий, но они, несмотря на поздний час, не спешили. Падали крупные мягкие снежинки, а люди встречались крайне редко, в основном, одиночки.
В какой-то момент они вышли на широкую и пустынную площадь. Нетронутый снег лежал на ней словно сахарная пудра.
– А ведь мы не скоро теперь потанцуем, – взгрустнул Никита.
– Тогда давай танцевать сейчас! – сказала Леся.
В отличие от него она улыбалась. Завтра он уедет, но это будет только завтра. Сейчас-то они вместе.
– Прямо здесь?
– Прямо здесь!
– А что, у меня и музыка найдется, – сказал Никита разматывая наушники.
– Вот и чудно! – сказала Леся и закружилась на месте, а потом запрокинула голову и начала ловить ртом снежинки.
Никита дал ей один наушник, второй сунул себе ухо и они оставили замысловатую цепочку следов на нетронутом снежном покрывале пока сквозь десятки лет для них пел Карлос Видаль.
Callejón… callejón…
lejano… lejano…
íbamos perdidos de la mano
bajo un cielo de verano
soñando en vano…
Un farol… un portón…
–igual que en un tango-
y los dos perdidos de la mano
bajo el cielo de verano
que partió…
Déjame que llore crudamente
con el llanto viejo adiós…
adonde el callejón se pierde
brotó ese yuyo verde
del perdón…
1Отель, в котором проходила тогда большая часть танго-фестиваля «Ремолино».
2Картина русского художника Ивана Крамского, написанная в 1883 году и являющаяся частью собрания Государственной Третьяковской галереи. https://ru.wikipedia.org/
3Элемент в танго, когда нога партнера или партнерши совершает резкий мах.
4Тоже дорольно опасный для плотного трафика элемент, который в прямом переводе означает «крючок».
5 По-украински «кофе на песке» – «кава на пiску»
6 Мастерская шоколада.
7 Самогон, настойка из хрена.
8 Имеется в виду практика танго, когда партнеры отрабатывают какие-либо навыки самостоятельно.
