Сергей Маркелов
Усену: Дорога на Восток. Цикл «Усену». Книга вторая. Том 1

IV В путь или снова ссора

Осенью темнеет намного раньше, чем летом, когда на небе нависают свинцовые тучи, и влажность такая, что весь день стоит туман, отчего он кажется таким серым и унылым. А если еще занят каким-нибудь делом, или из головы не вылетает какая-нибудь мысль, то время как бы сжимается: для всех прошли часы, а для тебя мгновения.

Именно такое состояние охватило Охву, сразу после ухода Усену. Он ворошил память, стараясь найти, то, что упустил ранее. Любая мелочь, которая смогла бы помочь Усену. Он так погрузился в мысли, что и не заметил, как уснул. Он проснулся лишь тогда, когда снаружи послышались шаги. Охва подошел чуть ближе. На улице начинало темнеть, а тумана и следов не осталось. На смену ему пошел мокрый снег.

– Усену, это ты?

– Да, Охва, – донесся ответ.

– Не стой там, заходи. Ты весь замерз.

– Я в порядке.

– Нет Усену, ты весь дрожишь.

Усену с неохотой зашел внутрь, пряча от Охвы мокрые и красные от слез глаза.

– Ложись, я тебя сейчас разотру.

Усену подчинился и лег, отвернувшись к стене.

– Охва, кроме Олеаш у меня никого нет!

– Не лги себе, у тебя есть Риш, Хис и я.

– Ты не способен заменить ни ее, ни мать.

– Согласен, но мы можем заполнить образовавшуюся в твоем сердце дыру. И как видно она больше, чем мы думаем.

– Она бесконечна, Охва, мне так их не хватает.

– Ну, ну, Усену, не надо, посмотри на себя, такой взрослый, а плачешь.

– Не могу совладать с собой, -давился от слез барс.

– Усену, Усену, посмотри на меня.

– Чего? – повернул он голову.

– Ты не один, ты никогда не будешь один. Ты только позволь войти нам в твое сердце, и мы останемся там навсегда. И даже, когда нас не будет рядом, воспоминания о нас согреют тебе душу и сердце.

– Но я боюсь, боюсь остаться один.

– Все чего-нибудь боятся. Страх, Усену, дан нам для того, чтобы мы смогли побороть его, он наше внутреннее я, и не отделим от нас.

– Но как, как побороть его?

– Я скажу тебе одну вещь, Усену, – знавал я одного барсенка, и его друга лиса. В детстве их настигла страшная беда, но они смогли выкарабкаться из нее. А когда они подросли, то отправились в путь, далекий и опасный. Чтобы не приключилось, они всегда были вместе, и даже человек не смог их разлучить. Человек, способный сдвигать горы, не смог разлучить маленьких друзей. Выжить им помогла дружба и взаимопомощь, а также благородная цель, которую они преследовали. Она была такой возвышенной, что даже старый дурак, говорит тебе, не отказывайся от нее. Она будет твоей путеводной звездой, за которой ты последуешь хоть на край света. Как светлячок она осветит тебе путь, развеет мрак в твоем сердце, и даже станет смыслом твоей жизни.

– Ты правда так думаешь?

– Конечно, жить без цели, тоже самое. Что нежить вовсе. Без нее, ты как головешка потухнешь понапрасну. И не бойся опираться о друзей, не скрывай от них свои чувства, открой им себя, и они ответят тем же. Твоя жизнь станет частью их, а их – твоей, они сольются воедино, как та цель, которой последуете вместе.

– Если они согласятся…

– Согласятся, не сомневайся. А теперь утри нос и рассказывай, что обнаружил.

Усену последовал совету Охвы. Глаза его просохли, и он сел напротив него.

– Единственное, что я нашел, это изображение трех волнистых линий, соединяющихся вместе. Олеаш выскоблила его когтем на камне, внутри пещеры.

– Нарисуй.

Усену, как мог повторил увиденное.

– Еще что-нибудь было? – начал всматриваться в рисунок Охва.

– Д,а вот эти линии, соединяющиеся вместе одной большой волнистой линией, и полукруг поверх них, – вспоминал на ходу Усену, дочертив когтем на земле новые линии.

– Это все?

– Нет, подожди, сверху шла небольшая широкая полоска, сделанная землей которая, она почти стерлась.

– Теперь все?

– Да, но что это, Охва?

– Эти три линии, изгибаются подобно рекам, но что означает эта длинная соединяющая их, не знаю.

– А эти линии и полукруг?

– Похоже на воду, может озеро, или водоем. А вот полукруг даже и не знаю.

– Может луна, или солнце. Нам часто приходилось наблюдать рассвет в горах, очень похоже.

– Вполне возможно. Но где ты видел, чтобы солнце вставало или заходило из-за воды.

– Такого я не видел, даже у озера.

– Это останется загадкой.

– Но зато мы знаем, что это карта. Но таких мест, я не видывал за свою жизнь.

– Охва, ты говорил, что Олеаш собиралась в дальний путь, значит ты не мог их видеть.

– Ты прав Усену.

– В какую сторону она направилась?

– На восток!

– Значит и нам туда же.

– Но Усену, она могла свернуть, где угодно, в любую сторону.

– Все равно Охва, я пойду и обойду хоть все четыре стороны.

– Думаю тебе не придется, – внезапно что-то вспомнил Охва. – Пару недель назад меня навещал Ямаус, помнишь его?

– Красный волк?

– Да это он привел вас ко мне.

– Помню, помню!

– Так вот каждый год, со своей стаей, он совершает сезонные миграции, далеко на восток. Он даже доходил до Великого озера, куда больше Телецкого, и куда дальше на юго-восток. Врать не буду, но может он знает это место.

– Где его можно отыскать?

– За столько дней они могли уйти далеко, но я знаю, что излюбленным местом Ямауса являются южные склоны гор, что лежат в нескольких днях пути отсюда. Сейчас начало зимы, а значит они будут держаться не слишком высоко в горах. Ямаус, прежде всего, заботиться о стае, поэтому ищи места, полные пищи вблизи леса или в тайге, там, где текут реки или есть горное озеро.

Усену внимательно слушал все, что говорил Охва, запоминая описание мест, в которых еще ни разу не был. Их беседа, в которой Охва рассказывал обо всем, что знал и слышал от Ямауса длилась не меньше часа, и закончилась с приходом сияющего от счастья Риша, утомленной Хис и насупившегося Шусика.

– Ну что Риш? – встретил их Охва. – Как поживает твоя мама?

– В полном здравии, она шлет тебе привет и поклон.

– Ну и хорошо. Хис, а ты как я вижу, нянчила лисят.

Хис не отвечала, свалилась без сил в своем углу пещеры.

– Эх, я бы вас угостил чем-нибудь, да боюсь все съедено. Шусик, ты не очень устал?

– А что дедушка?

– Идем-ка им кого-нибудь поймаем, вид у вас больно заморенный.

– Ладно, – согласился барсенок и направился вслед за Охвой.

– Я могу помочь, – встал Усену.

– Нет, останься, у вас есть, о чем поговорить, – прищурил глаз Охва и медленно вышел из пещеры вместе с барсенком.

– О чем он? – спросил Риш.

– Да так… Ну что как тебе родные края?

– Я снова дома, с семьей, что может быть лучше, – упал без сил на землю Риш, счастливый как никогда.

– Да ты прав, ничего, – опустил голову Усену и присел на землю.

– Что с тобой друг? – поднял на него взгляд лис.

– Со мной все в порядке, – несмотря на лиса, ответил барс, не сводя глаз с одной точки на стене.

– Скажи, что случилось?

– Это как-то связано с твоей сестрой? – вмешалась Хис, видя что Усену не охотно делится с ними наболевшим.

– Да, – ответил барс.

– Так рассказывай, – оживилась Хис.

– Хис, – шепнул на нее Риш, та затихла.

Оба стали ожидать, когда Усену заговорит.

– Несколько месяцев назад она была здесь.

– Так это замечательно! – воскликнула Хис, и снова была остановлена Ришем.

– Замечательно, – задумчиво повторил Усену. – Но она ушла.

Только Хис хотела задать вопрос, как Риш подбежал к ней и закрыл ей рот лапой.

– А куда Усену?

– Если бы я знал, Риш. Единственное, что она оставила мне, вот этот рисунок на скале.

– Похож на карту, – высвободилась от Риша Хис и подбежала ее разглядывать.

– Так думает и Охва.

– Усену, нам осталось лишь узнать, где это место и все.

– И все?!

– Нет Риш, по мнению Охвы эти места находятся намного дальше, чем те, в которых мы были. Но дело даже не в этом…

– А в чем же?

– В вас!

– В нас? – хором спросили лисы.

– Риш, Хис вы наконец-то вернулись в родные места. У тебя Риш здесь мама, ты же Хис, небось устала всюду следовать за нами?

– Усену, ты, наверное, забыл, что я обязана жизнью Олеаш, и хочу ее увидеть не меньше твоего, чтобы за все ее поблагодарить, – закричала Хис.

– А как же семья?

– Усену, – взял слово Риш. – Мы всюду шли вместе, много пережили и неужели ты думаешь, что на этот раз я брошу тебя? Нет, друг мой, так просто тебе от меня не избавиться.

– А как же твоя мама?

– Она все поймет Усену, обязательно поймет.

– Так значит вы…

– Да Усену, мы идем, – ответил Риш.

– Но куда?

– Охва говорит, что Ямаус сможет нам помочь.

– Ямаус, красный волк?

– Да, но придется поискать его.

– Где-то я уже видела, – задумчиво говорила Хис, кружась вокруг рисунка.

– А где их можно найти? – не обратив внимания на Хис, продолжали разговор Усену и Риш.

– В восточных землях.

– А точнее?

– Охва рассказал мне пару примет тех мест, думаю по ним мы сможем отыскать Ямауса.

– А если нет?

– Должны Риш.

– Но откуда тебе знать?

– Знаю и все.

– Усену, как можно быть точно уверенным в том, в чем не уверен?

– Можно Риш, и вообще, к чему ты ведешь? Хочешь сказать, я не знаю, куда идти?

– Ты сам так сказал. Я думаю, что все надо обдумать.

– Эй, ребята! – вмешалась в их спор Хис, но она не была услышана.

– У нас нет на это времени.

– У нас всегда его нет!

– Риш, если тебе не нравиться, оставайся, я не буду горевать.

– Ты что меня гонишь?

– Нет, ты сам хочешь остаться.

– Да Усену. Хочу!

– Прекрасно. Вот и оставайся. Заводи семью и живи здесь припеваючи.

– И заживу!

– А про меня забудь, ты мне больше не…

Прежде чем Усену закончил фразу, Хис, которой надоело слушать, как друзья ссорятся, закричала во все горло:

– Хватит! Вы как дети, нашли время для ссоры! А ну-ка извинились друг перед другом.

Усену и Риш были ошеломлены таким поведением Хис и немного смутившись, извинились.

– Извини.

– Этого мало, пожмите лапы.

И снова друзья ее послушались.

– Да Хис тебя лучше не злить, – послышался голос Охвы, входившего в пещеру.

– Из-за чего ссора?

– Не из-за чего, – ответил барс.

– Вот именно, а теперь слушайте меня, – продолжила Хис.

– За несколько дней до того, как нас разлучили с Олеаш, людям с неба привезли несколько клеток. Ни я, ни Олеаш, не знали, что или кто в них был. Но как мы поняли, по словам людей, там были редкие животные. На одной из клеток, закрытой, как и все остальные тканью, висел подобный рисунок.

– Да я слышал о подобных перевозках, – вмешался Охва.

– Возможно, именно поэтому, Олеаш отправилась туда, – закончила Хис.

– Все больше вопросов, чем ответов, – подметил Усену.

– На поиски которых вы завтра и отправитесь?! – поинтересовался манул.

– Завтра?! – удивились все друзья.

– Охва, зачем так сразу?

– Чем быстрее вы отправитесь в путь, тем быстрее прекратятся пустые споры и ссоры, – с укором ответил Охва и принялся угощать Хис.

– Усену и Риш, расположившись напротив друг друга, стараясь не смотреть друг другу в глаза. Оба сгорали от стыда перед самими собой и остальными.

– Усену, – подошел к нему Шусик.

– Да, Шусик.

– А это правда, все, о чем рассказывал Риш?

– Да.

– Удивительно, но он рассказывал, что вы никогда не ссорились и живете не разлей вода.

– Это правда Шусик, но бывают моменты, когда я совершенно запутываюсь, и виню в своих ошибках окружающих, – продолжая чуть громче Усену.

– Вот и сейчас накричал на Риша понапрасну. Я не должен был так говорить. Риш простишь ли ты меня?

Лис встал и молча подошел к нему.

– Конечно друг, прости и ты меня. Забудем, что наговорили друг другу, – оба протянули друг другу лапы.

– Именно это я и имел в виду, – проговорил тихо барсенок и подмигнув, улыбающемуся Охве, потихоньку отходя от них.

– Ты прав Охва, завтра же отправляемся, – сказал Усену.

– Согласен, – улыбнулся Риш.

Все взоры устремились на Хис, которая делала вид, что ничего не услышала.

– А ты, Хис? – спросил ее вкрадчиво лис.

Хис в ответ задрала нос, покружила им в воздухе, очертя круг, после чего хорошенько зевнула, и свернувшись клубком закрыла глаза.

– Согласна, – ответила она, чуть приоткрыв глаз, и снова сомкнула.

Время было уже поздним. Риш, также зевнул и устроился рядом с Хис.

Охва и Шусик легли рядышком. Усену, осмотрев их умиленным взглядом, стараясь запомнить всех именно такими, вскоре также лег спать.

V И снова – прощай!

Ночь плодотворно подействовала на обитателей пещеры. Ушли все тягостные мысли, пропала печаль и грусть, впервые они почувствовали себя в безопасности, в окружении близких и друзей. Ночь принесла облегчение не только им. За ночь все тучи были унесены прочь холодным ветром. Утро встретило друзей ясной солнечной погодой, вся сырость и грязь вчерашнего дня, превратилась в налет инея на земле. Подул легкий морозный ветер.

Первыми кто пробудились ото сна, были Охва и Шусик, следом за ними встали Риш и Хис. Последним проснулся Усену.

– А где все? – открыв глаза спросил он, сидящего рядом Охву.

– Шусик играет снаружи, а Риш и Хис пошли попрощаться с матерью.

– Давно ушли?

– Нет совсем недавно.

– Тогда подожду здесь.

– А ты?

– Иди, успеем еще попрощаться.

Усену не хотелось оставлять Охву одного, но солнце так и манило. Поддавшись его зову, и уговорам Охвы, Усену, прищурив глаза, вышел из пещеры. Первым кого он увидел, был барсенок, задорно играющего с травяным мячиком. Усену хотел пройти мимо, но что-то его остановило.

– Сам сделал? – спросил он, указывая на мяч.

– Его мне Охва подарил, – ответил Шусик.

Наступило неловкое молчание.

– А вы значит, сегодня уходите?

– Да.

– И на долго?

– Не знаю.

– Лучше бы вернулись поскорее.

– Почему?

– Одному мне здесь со всем не справиться.

– У тебя есть Охва.

– Конечно, но я хочу, чтобы был еще кто-нибудь.

– А друзья?

– У меня их нет.

– А как же лисята, Риш рассказывал, ты очень дружен с ними.

– Это верно. Но, они не такие как я и ты.

– Какие?

– Снежные барсы, обитатели гор.

– Шусик, я понимаю, тебе одиноко, я все это пережил и знаю, каково тебе.

– Ничего ты не знаешь! – отшвырнул мяч барсенок в сторону, и направился прочь.

– Постой! – окликнул его Усену, остановив мяч лапой.

– При первой встрече, твои уста прошептали два слова, что это были за слова?

– А тебе что за дело, ты все равно уходишь?!

– Ты, как и я, потерял семью. Можешь не рассказывать, что случилось. Но ты еще совсем юн, у тебя вся жизнь впереди, и от того, что ты делаешь сейчас, будет зависеть твое будущее. Не ставь на себе крест. Я нашел свой путь, и следую ему. Найди свой, и ты поймешь, что жизнь не ограничивается тем, что ты видишь – она куда шире, чем мы можем представить и почувствовать. И пусть у тебя сначала не все будет получаться, не сдавайся Шусик, пробуй снова и снова, и когда-нибудь ты обретешь то, что так желаешь иметь.

– Что? – стеснённо спросил он.

– То, на чьи поиски отправляюсь я – семью!

Усену легонько подтолкнул мячик к котенку, а сам направился обратно в пещеру, решив, что прогулка не была бесполезной. А Шусик еще долгое время сидел, замерев на месте, не сводя глаз с мячика.

Спустя некоторое время в пещеру вошел барсенок, в сопровождении Риша и Хис. Но каково было удивление барса и манула, когда вслед за ними появилась мама лиса, в сопровождении троих лисят.

– Что ты здесь делаешь? – кинулся к ней Охва.

– Так ты встречаешь гостей?

– А как же малыши?

– Им полезно, скоро зима, надо привыкать. Ну-ка покажите мне того бессовестного барса, который увел в прошлый раз моего сына, – растолкав всех, она подошла к Усену. Тот замер, от неожиданности и волнения.

– Иди сюда, Усену, – обняла его мама Риша, чем в миг развеяла возникшую тишину.

– Рада тебя видеть живым и здоровым.

– Здравствуйте, – смущенно ответил барс.

– Ай, да ладно, не стесняйся, я пришла попрощаться. В прошлый раз ты увел моего сына, а я думала, что он не вернется. Теперь я верю, что мы вновь увидимся.

Войдя в пещеру, лисята, увидев Хис, тут же бросились на нее, чем и отвлекли маму от прощания.

– А ну-ка не хулиганить, оставьте ее. Шусик помоги.

Барсенок по первому зову, кинулся на лисят, завязалась шумная игра: в поймай и укуси.

– Спасибо, – облегченно выдохнула Хис, вставая на лапы.

– Девочка моя, если в будущем заведешь детей, ты должна уметь командовать. А пока можешь потренироваться на Рише.

– Что? – вытянул шею лис.

– Ничего сынок, это мы о своем, – увела чуть в сторону мать Хис.

– Ну так что, Усену – снова в путь?! – что-то быстро шепнув на ухо Хис, перевела взляд мать Риша на барса.

– Да!

– Желаю тебе отыскать свою сестру, где бы она не была.

– Спасибо! – поклонился ей барс.

– Иди-ка лучше сюда, – Усену одной лапой обнял лисицу, чуть склонившись, чтобы услышать ее шепот. – Не разбивай мне сердце – пообещай заботиться о Рише и Хис, как о себе.

– Обещаю. Они еще увидят эти места, – ответил ей Усену, растрогавшись.

– Сынок, – не сдержалась мама, – Я отпустила тебя однажды, и очень скучала, теперь ты вновь оставляешь меня, – со слезами на глазах горячо прошептала она.

– Мама! – обнял горячо маму Риш.

– Я люблю тебя Риш, – прижала она сына себе к сердцу.

– Я тоже люблю тебя, мама. И не волнуйся, с нами все будет в порядке.

– Хис, – кинулась мама на лисицу, – За один день ты стала мне как родной. Я даю вам свое благословение дети мои, берегите друг друга.

Мама обняла обоих лис.

– Чтобы не случилось, любите друг друга и в радости и печали, и в счастье и в беде. Заботьтесь друг о друге, и помните, что важнее всего – семья. А теперь ступайте, ступайте, пока я не передумала.

Риш и Хис тут же оказались в объятиях Охвы, который попрощался с ними без слез, как обычно.

– Ну, что Усену, счастливого пути, – обратился к нему Охва, – И помни, о чем я тебе говорил.

Усену кивнул и направился за лисами, но вдруг вспомнил про барсенка.

– Шусик, прощай.

– Ты уходишь? – пряча глаза, спросил он.

– Мне пора! Оставляю тебя за главного, позаботься об Охве, он нуждается в тебе, не меньше, чем ты в нем.

– Так точно, Усену, – воскликнул он, чуть приободрившись словами барса.

Барс положил свою большую лапу Шусику на голову и потрепал ее.

– Прощай, – сдерживая слезы прохрипел котенок.

– Ступайте с миром, – попрощался со всеми Усену.

– Счастливого пути! – хором ответили ему Охва и лисица.

Выйдя из пещеры, трое друзей глубоко вздохнули холодный, морозный воздух и двинулись в путь. Несмотря на то, что они покидали родные места, оставляли здесь близких сердцу, ни Усену, ни Риш с Хис, не почувствовали той печали, которую они испытывали раньше, при расставании. В их сердцах царила непонятно откуда появившаяся легкость, воодушевляющая их идти вперед. Напоследок друзья одновременно обернулись и встретились взглядами с Охвой, мамой лисицей и Шусиком, вышедшими проводить их. В этот момент что-то екнуло у каждого в груди, ушла вся легкость, ведь теперь обратной дороги уже нет. А вдруг – сюда им больше не вернуться, и не увидят они вновь тех, кого так любят, и к кому были привязаны. Через силу друзья улыбнулись на прощание и медленно пошли дальше, повесив головы и хвосты, волоча последние по земле.

– Охва, они вернутся? – спросил Шусик, когда друзья исчезли из виду.

– Не знаю, не знаю, – покачал печаль головой Охва, смахивая слезу.

– Вернутся, Шусик, обязательно вернуться! Они через многое прошли, и все же вернулись. Риш нам рассказывал, – сказала печально лисица.

– Я вот не слышал, – поменял тему разговора Охва.

– Я расскажу тебе, дедушка!

– Правда, тогда идем, послушаем, – подозвал его идти вперед Охва.

Пропустив вперед Шусика и лисицу, он сам еще раз бросил взгляд туда, где скрылись Усену, Риш и Хис.

– А в благодарность Шусик, я расскажу тебе свои истории, – задумался Охва, вспомнив что-то очень важное, что он осознал еще много лет назад, и что еще предстояло узнать друзьям.

VI Под другим углом

«Когда появляется выход из сложившейся неприятной ситуации, и он находится перед тобой, ты с надеждой ждешь того момента, когда пройдешь сквозь него. Ты знаешь, что там, находится решение всех твоих проблем, которые как снежный ком накапливаются с каждым днем. Все мы носим этот непомерный груз на своих плечах. Он отягчает нашу жизнь, делает ее непосильной, постоянно тянет к земле, делая нас мелочными и пассивными. Конечно, стоит ли стремиться к своей несбывшейся мечте, если вокруг столько грязи, в которой невозможно не выпачкаться, в которой со временем тонет все хорошее и чистое, что есть в тебе.

И вот наконец-то перед тобой появляется выход, ты тянешься к нему. Но вдруг, в последний момент останавливаешься, тебя терзают сомнения. А что если там вместе со всеми проблемами, решение которых таится впереди, уйдет и то, что делает тебя таким, каким ты есть сейчас. Ты изменишься, изменишься навсегда, уйдут все печали – да. Но вместе с ними и та радость, которую испытываешь после нее. Уйдет усталость – ты скинешь с плеч груз и выпрямишься во весь рост. А что если вместе с ними уйдет чувство удовлетворения от отдыха, после труда, и не станешь ли ты слишком высоко глядеть, не отвернутся ли от тебя те, кого ты любишь, не забудешь ли тех, с кем дружил.

Выход по-прежнему перед тобой, но ты не решаешься поменять все и всех за один миг. И тогда ты понимаешь, что перед тобой вовсе не выход. Он зовет и манит, обещая легкую жизнь, жизнь без печали, бед, без усилий, и зовет в мир, который имеет красивую обертку, но червивое нутро. Осознавая это, ты понимаешь, что жизнь не так уж плоха, и все что нужно, чтобы ее переосмыслить – это взглянуть на нее под другим углом.

Именно это я пытаюсь сделать, следуя советам Охвы. Конечно, это нелегко, привычка видеть во всем серые тона, смотреть на жизнь сквозь мутную дымку, сделали меня бирюком, любящем одиночество и покой, не готовым к решительным действиям, молчуном. Осознав все это, я сделал первый шаг навстречу настоящему себя, которого я день за днем подавлял и хранил в глубине души. Да, передо мной был выход – путь, по которому я не мог последовать. Он призывал бросить все: махнуть на все лапой, забыть прошлое, друзей, врагов и зажить совершенно новой жизнью, пусть даже и беззаботной.

Но сама мысль о том, кем бы я тогда стал, бросала меня в дрожь, а из груди так рвалось отвращение ко всему, что могло лечь мне в лапы, во всей этой прекрасной жизни, таившей в себе больше зла, чем добра».