Сергей Иванович Чекалин
Чистосердечное признание
12.07. Суббота. Краснова Наташа
Наташин дом заметно отличался от соседских. Больше всего – наличниками. Прямо вологодские кружева. А пока дошёл до её дома, все дома просмотрел, по обе стороны улицы. Очень похожие друг на друга, как и у его родителей в деревне. А Наташин – прямо сказочный, Билибинский терем.
Наташа занималась стиркой. Собрала все вещи, свои и дочкины, загрузила в машину «Малютка» и включила. Вскоре послышалось ровное гудение. Как всегда, звук был довольно громкий, поэтому она не сразу услышала стук в дверь. На второй стук пошла, открыла. На пороге стоял симпатичный молодой человек:
– Здравствуйте, Наташа, я Виктор, от ваших знакомых Воробьёвых, только что у них был, они ваш адрес мне дали и телефон рабочий. Я из Курганово, из следственного отдела, младший лейтенант.
– Здравствуйте, проходите, пожалуйста. Нет, не надо разуваться, – сказала она на попытку Виктора снять туфли, – у меня не прибрано ещё, вот только что этим и занимаюсь. Да и обуть мне вас не во что, тапочек на вашу ногу нет. Нет, не в сенях, здесь машина стиральная жужжит. А у вас какой-то разговор, раз следственный отдел. Только даже и в голову ничего не приходит, почему они вас ко мне направили. Но Степан с Иркой люди серьёзные, значит, не просто так.
Прошли, сели за стол, на котором в беспорядке лежали разные тряпки и вещи, которые, вероятно, предназначались для стирки. Над столом, в углу, обрамлённая расшитым рушником, икона Николая Чудотворца, с негорящей лампадкой. Виктор положил на стол пакет и сказал:
– Вот это вам Ирина передала, вещи для дочки.
– Вот спасибо, придёт от Григорьевых, попросила знакомых за ней присмотреть, примерю на неё. Вообще она у меня на продлёнке, по рабочим дням. Я ведь работаю как придётся, поэтому и дочка, бывает, в некоторые выходные тоже со мной в садике. У нас это можно. А сегодня я хоть и дома, но очень уж много накопилось уборки.
– Я постараюсь долго вас не задержать. Но первый вопрос о вашем замечательном доме. Откуда такая красота? Прямо получился средний Север, там такие строят.
– Это мой отец из тех краёв. У его родителей был дом в Архангельской области. Вот и здесь он решил такой же сделать, с кружевами. Говорил, что дед и отец его лучше делали, по деревням ходили с такой работой. Эта вот икона тоже из тех краёв, старого письма. Знаете, Виктор, а ведь помогает, как мне сказала одна бабушка, потому что намоленная. Я даже иногда и лампадку зажигаю… А про то, что задерживаете, если дело серьёзное, сколько надо, столько и поговорим. Так что ещё сказать хочу, Ирина со Стёпой меня прямо курируют, особенно с Машенькой, дочкой. Иногда даже и к себе забирают, ей с Мишкой нравится играть. Мишка, знаете, сын их.
– Знаю, но не видел, в кино убежал, до меня ещё.
– Очень хороший мальчик. Да и есть в кого, что Ира, что Стёпа. Они и в школе-то отличались этим. Степан даже ремонт делал недавно у нашей классной, да и школе помогает.
– Да, я её знаю, беседовал с ней, директор школы посоветовала. А от неё уже и к Воробьёвым попал.
– Наверно вы и со мной о том же хотите побеседовать?
– Знаете, Наташа. Очень это трудная беседа, полагаю, что для вас она будет очень тяжёлой. Я ведь хочу поговорить с вами о вашей подруге, Ларисе, Петровой.
– С ней что-то случилось?
– Да, к сожалению. Она убита.
Наташа вздрогнула и заплакала:
– Так я и думала, – сквозь слёзы промолвила она, – какая-то она была не в себе, недели две назад приезжала когда.
– Почему вы так решили, что не в себе?
– По её поведению. То всё шутит, веселится, меня старается чем-то рассмешить, что-то вспомнит наше школьное, весёлое. Мы ведь как компанией-то куролесили. Чего она только не придумывала! А тут какая-то угрюмая, на себя не похожа. И всё чего-то говорит, мол, ну вот и попался, нашёлся субчик. Я спрашиваю, кто попался-то, кто нашёлся. А она – потом узнаешь. Перед отъездом в Грачёво, это у неё там квартира, комната, знаете, наверно, она и говорит, что скоро у неё деньги шальные появятся, что она их для Машки, дочки моей привезёт. А потом уже с дороги возвратилась и попросила до времени сумочку её припрятать. Сказала – в ней вся жизнь. Но потом что-то забрала из неё, пакетик какой-то небольшой и свёрточек. Пригодится, говорит. С тем и уехала.
– А когда это было? Если помните, то поточнее.
– Помню, я только с дежурства пришла утром, часов в девять, а через полчаса и она приехала. Это летом было примерно в середине июня. А точно сказать не могу, не помню. По графику работы можно дойти.
– Да нет, спасибо, достаточно пока и этого. Наташа, вы сказали, что она сумочку у вас оставила, а забрала она её потом или нет?
– Она больше и не приезжала. Поэтому сумочка на месте, как я её и положила в шкаф, так там и лежит. Теперь уж не дождётся.
– Мне её придётся забрать.
– Конечно, сейчас принесу.
– Только в ней могут быть какие-то улики, связанные с происшествием. Поэтому изымать эту сумочку надо в присутствии понятых. Это во-первых…
– За соседями схожу, они старенькие, можно таких, старых-то?
– Во-вторых, – продолжил Виктор, – здесь нужен лучше и ваш участковый. Есть такой? Можете вы мне в этом помочь?
– Есть, Олег Иосифович. Он у себя в участке может быть.
– А где это?
– От моего дома надо дойти до центра, а там вам подскажут его кабинет. Был бы на месте. Ведь ещё и суббота сегодня. Жаль, вот, нет телефона у меня. Но тут рядом, телефонную будку поставили недавно, у двенадцатого дома, можно позвонить. Но номера его у меня нет. Только можно по общему, милицейскому.
– Да ничего, я сбегаю. Вот, время-то как растягивается.
– Ну, что поделаешь? Надо – так надо. Работа у вас такая. Я подожду. А соседей-то позвать?
– Нет, подождите, участковый это и решит. Всё равно без него я ничего не буду изымать.
12.07. Суббота. Участковый
Минут через двадцать Виктор уже стучался в дверь участка. На двери была прикреплена табличка: «Участковый уполномоченный старший лейтенант Орлов Олег Иосифович».
– Войдите, – раздался за дверью голос, – не закрыто!
– Здравствуйте, Олег Иосифович! Я – младший лейтенант Нефёдов, Виктор Викторович, из следственного отдела. Вот удостоверение.
Олег Иосифович взял удостоверение, внимательно прочитал, возвратил Виктору:
– Слушаю вас, Виктор Викторович!
– Я убийство расследую. Вот это меня сюда и привело. Жительница вашего посёлка.
– Кто же это, я ведь тут всех знаю, не слышал про убийство.
– Это Лариса Петрова.
– Как же, как же, знаю их. Только они давно уже не нашего посёлка. Уехали. А с её отцом, Сергеем, мы погодки, вместе учились. Хорошо знаю. Вот, беда-то у него какая! Он-то хоть знает об этом?
– Вряд ли. Ведь мы только что вышли на её знакомых. Так вот получилось. Но соседки Ларисы из Грачёво сказали мне, что отец-то её недавно умер.
– Вот, не знал! Жалость-то какая! Мы ж тут с ним казаковали, в детстве-то. Отчаянные были. Я – Орёл, Серёжка – Петруха. Так нас прозывали. Жаль, жаль, Серёжку!.. Когда фильм-то этот появился, в семидесятом, что ли, где «восток дело тонкое»…
– «Белое солнце пустыни».
– Вот-вот. Я ему говорю, что не один ты Петруха оказался… Да-а, дела! А что требуется от меня?
– Я сейчас от Натальи Красновой, они дружили, как мне известно. Вот у Натальи Лариса перед смертью оставила на хранение сумочку, вероятно, с какими-то вещами. Её надо бы изымать, как положено, по правилам. Протокол изъятия составить, с понятыми, в вашем присутствии. Я вас попрошу помочь мне в этом. Не против?
– Как же я могу быть против? Это же и моя обязанность. Я тут один по субботам управляюсь, пусть молодые занимают себя чем-нибудь другим.
– Если у вас есть заготовки такого протокола, то, пожалуйста, возьмите.
– Нет, заготовок нет, как-то они мне тут не особо к чему, от руки напишем. Я возьму листочков чистых с собой. А понятых мы на месте достанем. Идёт?
12.07. Суббота. Сумочка Ларисы
Пока шли к Наташе, Виктор вкратце рассказал участковому о том, что ему было известно. Подошли к двери, постучались.
– Входите, входите, не закрыто!
Вошли в дом:
– Ой, здравствуйте, Олег Иосифович! – Встретила Наташа двух вошедших.
– Здравствуй, здравствуй, красавица! – Вот, привели под конвоем, – показал на Виктора. – Наташа, – продолжил участковый, – не знаешь, дома ли Андреевы?
– Обычно дома, куда же им идти?
– Пойду, позову. А нет, так и других найду. Так что ждите.
Минут через десять он уже входил в дом с двумя пожилыми, представил:
– Вот, прошу любить и жаловать, Николай Иванович и Тамара Васильевна, Андреевы, вот и паспорта их. Согласны присутствовать при нашем изъятии.
– Здравствуй, Наташа, и молодой человек – тоже здравствуйте, – проговорил Николай Иванович.
– Добрый день, – ответил на приветствие Виктор.
Виктор попросил у Олега Иосифовича бумагу для протокола, его удостоверение, взял паспорта понятых, попросил и Наташин паспорт.
– Так, Николай Иванович… и Тамара Васильевна, Андреевы, правильно?
– Да, да – закивали в ответ оба.
– Сейчас при вас, мной, Нефёдовым Виктором Викторовичем, младшим лейтенантом следственного отдела и в присутствии известного вам участкового будет произведено изъятие у гражданки Красновой Надежды… – посмотрел в паспорт Наташи… – Ивановны, вашей соседки, женской сумочки и её содержимого. Вы это должны посмотреть и удостоверить подписью, что так всё и было. Понятны ваши действия?
– Понятны, – согласно закивали оба.
– Только обращаю ваше внимание, от всяких лишних толков, не у Наташи я изымаю сумочку, не Наташину, а её подруги. У Наташи она была на хранении.
Виктор заполнил протокол, на двух листочках, чтобы было два экземпляра, данными паспортов, и обратился к Наташе:
– Наташа, дайте, пожалуйста, сумочку.
Наташа открыла шкаф, покопалась в его глубине и положила на стол небольшую сумочку лиловатого цвета:
– Вот, пожалуйста, в целости и сохранности.
Виктор раскрыл сумочку и достал из неё сложенную газету и небольшую пачку фотографий. На листе бумаги стал записывать протокол изъятия. Потом вслух стал произносить содержание изъятого из сумочки Ларисы:
– Так, прошу внимания, газета «Вестник техники», за двадцать второе мая тысяча девятьсот восемьдесят шестого года, номер десять, вот, смотрите…
– Мы верим, верим, – пробормотали понятые.
–… так положено, вы уж извините. Следующее – четыре фотографии двенадцать на пятнадцать… я примерно… чёрно-белые, с изображением на всех группы людей, ручка шариковая синего цвета, с пастой тоже синего цвета. Я всё записал, вы всё видели, пожалуйста, подпишите здесь и здесь, на двух экземплярах…
Понятые подписывают.
– И вы, Олег Иосифович и Наташа – тоже.
Когда все расписались, где положено, Виктор обратился к присутствующим:
– Спасибо вам за помощь, – поблагодарил он понятых, – до свидания. Олег Иосифович, один экземпляр у вас в участке оставлю. Положено-то у того, у кого изымается, но тут можно и так.
– Вот, Наташа, спасибо, – сказал Виктор, – на этом у вас миссия моя закончена. Вы меня просто неожиданно обогатили. Если Лариса оставила эту сумочку на хранение, то, вероятно, что-то в содержимом важное. А вы не скажете, что это за фотографии?
– Думаю, что это Ларисины, она ведь у нас фотограф была, хороший. Но эти я вижу впервые. И кто на них – не пойму, уж больно тёмные.
– А вот такая фотография у вас есть? – Виктор достал из папки фото, которое ему дали Воробьёвы.
Наташа посмотрела и сказала:
– Да, была, но она у меня потерялась. К сожалению. Ведь это наш выпускной вечер. Вот тут и погиб наш Паша, вам, наверно ребята говорили?
– Да, и не только ребята, я ещё до них узнал, от Веры Тихоновны.
– Это тоже делала Лариса, нам всем потом раздала, на память. У меня, вот, не сохранилась.
– Наташа, а вот эти-то фотографии вы когда-нибудь видели? Кто на них?
– Да нет, в первый раз, тёмные какие-то. Лариса мне не показывала их.
– Ну что же, Наташа, ещё раз большое вам спасибо за помощь. Теперь поеду разбираться со всем этим хозяйством. Ещё к Воробьёвым загляну. Ничего не хотите им передать?
– Да нет. Спасибо только за вещи.
– Тогда, до свидания.
– До свидания, Виктор, успехов вам! До свидания, Олег Иосифович. Здоровья вам!
– Спасибо, Наташа! Скоро уж пойду огородом заниматься, на пенсию. Хватит уже! До свидания.
12.07. Суббота. Снова Воробьёвы
Виктор решил не звонить Воробьёвым. Он попробовал было, но этот телефон-автомат только съел монетку, а соединять не стал. Тут решай не решай, а делать нечего, не идти же к участковому. Подошёл к квартире Воробьёвых, позвонил. Дверь открыл Степан:
– Здравствуй, Степан, это опять я. Не скоро дело делается.
Появилась Ирина с мальчиком.
– О, Миша, наверно? Давай знакомиться. Я – Дядя Витя. А ты, конечно, Миша.
– Здравствуйте, дядя Витя!
– Ну, вот и познакомились! Кино-то понравилось?
– А там мультфильмы показывали.
– Значит, мультфильмы. Хорошие были?
– «Ну, погоди!»
– Тогда хорошие! Да, Ирина, вашу посылку я передал. Очень Наташа была рада. А теперь нам надо бы ещё поговорить. Немного изменились обстоятельства.
– Миша, ты в кухню пойди, на немного, а мы тут с дядей Витей побудем. Он из милиции.
Миша неохотно ушёл. Все остальные прошли в гостиную.
– А дела такие, – продолжил Виктор после ухода Миши, – у Наташи оказалась сумочка Ларисы. Она ей её оставила, как на хранение. Я пригласил вашего участкового, он понятых. Мы её вскрыли и нашли вот это. – Виктор достал из папки газету и фотографии. – А сумочка её у меня в портфеле. Посмотрите, что-нибудь из этого вам знакомо?
Степан и Ирина посмотрели газету, фотографии перебрали.
– Нет, – сказал Степан, – газета не наша, а какая-то производственная…
– Это, похоже, нашего предприятия, Кургановского, – пояснил Виктор, – на ней так и написано, вот, Кургановский приборостроительный завод. Это наш.
– Да и фото какие-то странные, тёмные очень, ничего не понятно, – добавил в свои исследования Степан.
Оба, Степан и Ирина, продолжали разглядывать фотографии.
– Ну как же, Стёпа, смотри, это же ведь мы, тогда, на речке. Виктор, дайте и нашу фотографию, общую.
Виктор достал и первую, Воробьёвскую.
– Вот про это я и говорю. Эти тоже про нас, когда мы купались и когда Паша… Только узнать тут никого нельзя, темно очень.
– А в какое время вы купались? – Спросил Виктор.
– Да уже сумерки очень большие были, думаю, что часа в два ночи, воскресенья уже, – предположил Степан.
– Пожалуй, так и было, – добавила Ирина.
– А темно потому, что у Ларисы не было вспышки, со вспышкой хоть что-то, но получилось бы, – сказал Степан, – забыла, наверно. Она всегда на наши сборы берет… брала кучу всего, а тут забыла. Но давай так, Ирина, вспомним, кто где был, может, получится. Давайте фотографии расположим по порядку, попробуем.
Все склонились над столом. Стали перемещать фотографии с места на место.
– Вот видишь, Стёпа, думаю, что вот эта первая. Тут мы только в воду входим. Мы ведь с тобой самими последними заходили, вот мы и идём, за руки вместе, а остальные впереди. Согласен?
– Пожалуй, так и есть, – согласился Степан. – А вот эта, наверно, последняя. Смотри, Ирина, народ уже пошёл на выход, раз, два, три, четыре, пять. Пять человек.
– Да, ведь Галка-то Наумкина самая первая вышла, она так и сказала, что всё, накупалась, пойду, поэтому и пять. Она ещё когда мимо нас проходила, поскользнулась. Как же пять? Должно быть шесть. Значит, ещё кто-то вышел?
– Или не мог выйти, – добавил Виктор, – Паша Царьков, например. Давайте другие посмотрим. Посчитаем, что первую уже нашли, где вы за руки.
– Ну вот же, на двух других-то – все на месте. Все семь человек. И Наумкина тут же, – сказала Ирина. Степан, может, вспомним, кто мы где были в воде?
– Ну, мы с тобой, как вошли, так тут и были, около берега, так ведь?
– Да.
– Впереди нас Гриб с Наташкой Красновой барахтались, вот видны их головы, они слева от нас были. Тоже всё время вместе, насколько помню. Гриб – это Грибков, – пояснил Виктору Степан.
– Я уж понял.
– А вот пара – это как раз Паша с Галиной, вон там, дальше всех. А вот эта голова, похоже, Свист, Свистунов Андрюха. Один-одинёшенек. Ну и на этой тоже все на месте. Вон тут не очень просматривается, но понятно, что кто-то есть. Может быть, Гриб или Наташка за нами оказались. Думаю, что эти две будут из середины. Ты, Ир, тоже со мной согласна?
– Да по-другому-то и не выходит, так, наверно, и будет. А на последней, там, где были Царь… Паша с Галиной, Гали уже нет, вышла. Значит, действительно, эта последняя, потому что скоро и мы все… почти все… вышли.
– Ну что же, ребята, очень рад был с вами познакомиться. Спасибо за расшифровку этих картинок. Я всё записал. Если понадобится, то мы с вами ещё встретимся. Вы оказались с Наташей самые информативные для меня, и для следствия.
– Всегда будем рады помочь, – сказал Степан, – успеха тебе!
