Сергей Елисеев
Призраки. Кишинёвский котёл
Спустя 5 дней войны
31 марта
Серёга сидел на крыше многоэтажки, свесив ноги с крыши. Холодный весенний ветер дул в лицо, а завеса из дыма в небе начала проясняться, и через неё начинали пробиваться лучи солнечного света. А внизу Кишинёв. Разбитый, сожжённый огнём батарей и танков, измученный гражданской войной, затопленный кровью тысяч погибших людей. Половина зданий разрушена, и уже не подлежит восстановлению. Да и не нужно это восстановление никому. Город вымер. Большая часть людей в первые два дня войны ломанулась через границы, а те, кто не успел сбежать, делают это сейчас, пользуясь гуманитарными коридорами. Город погиб, а за ним и вся страна. Правительства нет, государства тоже больше нет. Экономика страны разрушена, а территории разрозненны. В след за Приднестровьем, которое ещё в 2024 году перешло к России, в её состав фактически вошла ещё и Гагаузия, а оставшиеся земли в составе так называемой Молдовы, никем не управлялись, и жили своей жизнью.
Судя по рассказам мужиков из морской пехоты, в некоторых сёлах уже начали формировать нечто вроде сил самообороны. Сёла не вымрут, они могут жить на само обеспечении годами. Дело в другом. Жизнь в Молдове теперь похожа на жизнь в средневековье. Экономики нет, жителям в сёлах придётся работать за еду, а законы каждой общины будут соответствовать законам военного времени.
Думая об этом, Серёга всё поглядывает на город. Кишинёв. Каким же ты был прекрасным. Красивым, зелёным, ни секунды не спящим, а главное – живым. А теперь ничего из этого не осталось. Город мёртв, мёртв безвозвратно. Людей в нём нет, половина зданий разрушена. Кишинёв стал мёртвым городом, по которому ещё десятки лет будут бродить души павших солдат, их призраки, которые будут напоминать об ужасе, который происходил здесь. Кишинёвский котёл. 16-21 марта. Эти 5 дней войдут в историю, как конец Молдовы. Её больше нет. Есть выжженная земля, посреди которой стоит разбитый город, напоминающий о том, что когда-то здесь существовала страна, где люди жили обычной жизнью, которую уже не вернуть.
– Серёжа! – Окликнул его сзади до боли знакомый женский голос.
Серёга оборачивается, а у него прямо за спиной стоит Женя. Ни капельки не изменившаяся, всё так же мило улыбающаяся.
– Что? – Серёга встаёт на ноги от удивления, а на глазах у него слёзы.
– Давай на вопросы отвечу потом. – Говорит ему Женя, и крепко обнимает его.
“Вечно так простоял бы” – думает Серёга.
– Так что ты спросить хотел? – Спросила Женя, а с её лица ни на мгновенье не сходит добрая улыбка.
– Женя…Ты же понимаешь, что ты…погибла? – Спрашивает Серый, а голос его дрожит.
– Да, я в курсе. Но я не помню, как это было. Я помню канонаду, гул, а потом…темнота. – Говорит Женя, а улыбка всё не сходит с её лица.
Слёз течёт по щекам всё больше, а голос дрожит всё сильнее.
– Прости меня. Я не смог тебя защитить. Я не смог…
– Ты не виноват. – Она нежно проводит рукой по щеке Серого, вытирая слезу. – Ты не виноват в этом. Даже если бы ты был там, ты бы не смог меня спасти.
– Я просто ничтожество. Я ёбанный сверхчеловек, но всё равно не могу никому помочь. Я только и делаю, что иду по головам! Люди вокруг меня погибают, а я никакой пользы не приношу! Я тебя спасти не смог, а потом ещё и Олежку! – Сипит Серый.
– Серёж… – Гладит она его по щеке. – Не бери на себя ответственность за то, в чём ты бессилен. Есть вещи, которые выше наших сил и возможностей, и на которые мы не в силах повлиять. Я хотела, как и ты, жить, но меня больше нет, а ты жив. И ты бы не смог на это никак повлиять. Но остались вещи, которые ты всё ещё в состоянии изменить.
– И какие же? – Спрашивает Серёга, уже не обращая внимания на льющиеся рекой слёзы.
– Миша, Стёпа, Саша – они всё ещё живы. Веди их по правильному пути, и не дай им потеряться во всём этом ужасе. Поверь, лучше, чем эти люди, у тебя уже никого не будет. Береги их. А я…я всегда буду с вами. Веди ребят, и не сходи сам с пути. Ведь как у вас в клубе раньше говорили? “Вместе мы сила!”. Теперь ты в ответственности за то, чтобы не потерять оставшихся ребят. Удачи тебе, Серёжа!
***
Мишаня сидел на краю крыши многоэтажного здания, свесив ноги с края. Солнечные лучи начали пробиваться через сгоревшее небо, освещая разбитый войной город, который ещё 5 дней назад был похож на десятки тысяч таких же городов по всей планете. Вдруг, он почувствовал, что кто-то есть сзади. Он развернулся спиной к краю, и увидел перед собой Миру. На была всё в том же белоснежном платье, в котором она была, когда они виделись больше недели назад, хотя казалось, что с того момента, прошла целая вечность.
– Вот мы и встретились. – Улыбнулась мира, проведя пальцем по его щеке.
Мишаня хочет что-то сказать, но вместо этого лишь тупо смотрит на девушку. Что-то заставляет его на неё смотреть.
– Да… – Кивнул он.
– Рада, что ты выжил. Ты очень сильный. – Сказала Мира
– Нет. Я не сильный. Я тот ещё слабак! – Сказал Мишаня, опустив взгляд.
– Почему ты так думаешь? – Спросила она, и начала его поглаживать по голове.
– Мы не победили. Мы никого не смогли победить, и никого не смогли защитить. Для того, чтобы мы прорвались через реку, погибли хорошие люди, а мы ничем не смогли помочь. Нас били, как беспомощных щенков, а мы ничего и сделать не могли. Не могли защитить ни себя, ни друзей своих. Женя погибла, Олежа тоже умер. Рем, Джамбо, Бабай, Медведь. Все они погибли. А мы с Серёгой живы. Какой в этом толк?! Мы, по сравнению со Смэшером, как два беспомощных щенка. А ради нас погибли хорошие люди…слишком хорошие, чтобы умереть.
– Не бери всю вину на себя. – Сказала Мира, приобняв его. – Всё-таки вы внесли определённый вклад. Если бы не вы, то гипермаркет долго не продержался бы. Если бы не вы, то никто бы и не узнал о том, что сопротивлению придётся столкнуться с более существенным врагом, по сравнению с которым американская армия – как комариный укус. Ты слишком многое на себя возлагаешь, как смертный человек. Есть вещи, на которые ты не в состоянии повлиять. И это абсолютно нормально. Ты выжил, и это уже хорошо. Ты бы мог подумать неделю назад, что тебе предстоит сразиться с врагом, который в одиночку может вырезать целые батальоны? А ты не только принял бой, ты ещё и выжил. Это уже было сверх твоих сил. Но ты выжил. Теперь, всё, что предстоит тебе и твоему другу – готовиться к следующей битве.
– Какой? – Спросил Мишаня
– Отныне, вся твоя жизнь – битва. Будь готов к этому. Удачи тебе, Призрак! – Прощается с ним Мира, поцеловав напоследок.
***
Мишаня как будто бы очнулся после долгого сна. Он помнит всё. Миру, её очаровательный вид, то как она мило улыбается, как нежно гладит его, как нежно целует. Но здесь её нет, а слева от него сидит Серёга. Он всхлипывает, а по щекам его стекают слёзы.
– Серёг, ты чего? – Спрашивает у него Мишаня.
– Я Женю видел. – Отвечает дрожащим голосом Серёга. – Она была как будто живая. Я говорил с ней. А потом она исчезла. Блять! – Крикнул Серёга.
Мишаня не знал, что ответить, а потому просто промолчал.
– Я их всех уничтожу! Всех сучар американских, всех эти блядей, всех до единого. А когда отправлюсь в ад, заберу с собой этого ублюдка Смэшера! – Прорычал Серёга, захлёбываясь своими же слезами.
Мишаня не стал ничего добавлять. Он хотел просто дать своему другу выплеснуть все свои эмоции, которые скрывались в нём всю жизнь под маской рассудительности. Серёга поменялся, и это результат. Результат того, как война повлияла на него.
Иван Усимов, студент.
2 июня
Последние несколько месяцев были самыми напряжёнными за всю, по крайней мере осознанную жизнь Ивана. Ему казалось, что разговоры в духе “А если завтра война?” остались в семидесятых годах прошлого века, однако сегодня, в июле 2026 года он снова витал в воздухе. Все говорили об этом.
Кто-то был абсолютно уверен в том, что война будет. Эти люди кричали об этом на каждом углу, пророчили судный день, создавали отряды местной самообороны, однако полиция быстро пресекала похожие акции, ссылаясь на незаконность создаваемых вооружённых формирований.
Были скептики, и их было большинство. Люди, которых жизнь ничему не научила, люди, которые во время любых разговоров о грядущей войне отговаривались клишированными фразами “…да какая в двадцать первом веке может быть война?” и “…у нас самый большой ядерный арсенал в мире, кто на нас может напасть?”
Этих людей Иван мог понять. Отрицать объективную реальность всегда было и будет проще, чем принять существующую действительность, и начать что-то делать. И государство Российское похоже тоже относилось к разряду скептиков. Пока к границам РФ прибывает всё больше и больше танков, бронемашин и солдат, власть продолжает делать вид, что ничего не происходит. Всё обсуждают Молдову, Кишинёвский котёл и прочее, хотя это уже никого не волнует, когда по сути “завтра” война. Однако, как уже было упомянуто, отрицать объективную реальность легче, чем принять её и приступить к действиям.
Однако были те, кого Иван на дух переносить не мог. Так называемые члены либеральной общественности. Эти люди за последние несколько месяцев просто заполонили информационное пространство, и всячески засоряли его своими призывами к военному ответу на агрессию Российской Федерации. С некоторыми из них Иван даже общался в реальной жизни. Почти все были уверены, что если в первый день “освобождения” России ещё не будут раздавать МакДональдс и баварское пиво, то на следующий день точно начнут. С одним из таких разговор вышел очень короткий, и спустя парочку подобных вбросов Иван сломал ему нос.
Иван не был выдающимся спортсменом, однако три года занятий ММА вместе с одногруппниками из колледжа не прошли даром, и он мог за себя постоять, не смотря на не самую выдающуюся физическую форму. Сам по себе Иван не был очень общительным человеком, и потому его одногруппники из колледжа, с которыми он занимался ММА, были его единственными друзьями. Они скептически относились к взглядам Ивана касательно происходящих событий, однако тем не менее они были к нему снисходительны.
– Слушай, Вань! – Сказал ему как-то Адрюха Шестаков, его лучший друг, в раздевалке, после тренировки. – Я понимаю, что ты беспокоишься за нашу страну, и мы уже поняли, что всё не так как надо, но давай разбираться будет государство, а? Мы не военачальники, и не политики, и всей картины не знаем, так что решать, что делать – не наше с тобой дело.
Андрюха был грозой всего района, как бы это пафосно и смешно не звучало. Район, в котором находился их спортклуб, был к слову не самым благополучным районом Москвы, поэтому первые пару раз до Ивана пытались докопаться какие-то гопники. В один из таких случаев Ваню чуть не изибили, однако увидев Шестакова, который способен испугать одним своим видом любого, быстро ушли. Ну а как его не испугаться? Два метра ростом, гримаса угрюмая, взгляд всегда серьёзный. Улыбка на его лице явление редкое. Андрюха был невероятно силён, и по габаритам превосходил Ивана по всем параметрам. И по росту сантиметров на 25, и по весу, и по мышцам. Поэтому иногда Ваня думал о том, как же хорошо, что они с Андрюхой дружат.
– Поддерживаю! Вань, забей уже. Им, наверху виднее, а задача нас, холопов, налоги в военный бюджет платить. – Поддержал Андрюху Давид Текаев, Осетин по национальности, и по внешности, из-за чего он не раз становился причиной потасовок с местными скинхедами, в которых, к слову, ребята зачастую выходили победителями.
Давид был весёлым парнем, душой их небольшой компании, и мог с лёгкостью поднять настроение любому. Был он ненамного выше Ивана, однако в отличие от безучастности на лице Вани, на лице Давида постоянно лучились живость и интерес. Физически он был невероятно силён, благодаря чему он умудрялся делать даже самые тяжёлые броски всем, кроме Андрея.
Ну и последней в их небольшой компании была Ксюша. Симпатичная девушка-блондинка, которая была хороша собой. Красива была Ксюша именно от природы, а не как это нынче часто бывает с нынешними представителями женского пола, которые дабы казаться красивее, накачивают себе губы ботексом и наращивают себе ресницы и ногти, что Иван считал абсолютным уродством. Ксюша прибилась к их компании совершенно случайно. История тривиальна до жути. Шли трое парней поздним вечером с тренировки, и увидели, как не самые порядочные члены русского общества, коих ещё называют нередко гопниками, докопались до хрупкой и беззащитной девушки. Как это обычно бывает в таких историях, благородные парни с чувством гражданского долга, спасли девушку и узнали в ней свою одногруппницу. Так и вышло, что они сбились в небольшую компанию, и почти всегда проводили время вместе. Гуляли, тренировались, учились, веселились – всё вместе.
– По-моему Ваня просто очень впечатлительный. – Сказала Ксюша по дороге домой с тренировки. – С кем не бывает, чего вы так наехали-то?
Ваня понимал, что Ксюша в принципе солидарна с ребятами, касательно Ваниных взглядов, однако просто не хотела его обидеть, ведь ей не позволяла этого её доброта.
– Не хотите, не слушайте. – Сказал совершенно спокойно Ваня. – Я-то знаю, что я прав.
– Вань, ты чего? Мы ж тебя не хотели обидеть. – Ответил Давид, слегка ошарашенный таким ответом Вани.
– Да потому что достало то, что вы меня считаете постоянно за шизика какого-то, который сам себе что-то напридумывал, и доказывает это всем вокруг. Вы что, не видите, что ли, что происходит? Почему вы на меня постоянно так смотрите, и так разговариваете со мной, будто я хуйню какую-то несу?!
Повисла неловкая пауза.
– Вань, ты это…прости нас, если мы тебя обидели чем-то. Мы реально не хотели, просто порой ты бываешь навязчив. А так ты очень хороший человек. – Сказал наконец-то Андрюха. – Так что, мир?
– Ладно, мир. – Ответил Иван.
***
Следующий месяц обстановка становилась ещё более напряжённой, заявления политиков становились всё агрессивнее и агрессивнее. Несмотря на то, что инцидентов на границе не было, и войска НАТО держались в 20 километрах от границы России, население начинало нервничать, в воздухе витали панические настроения. Кто-то уезжал из страны, кто-то уезжал подальше от крупных городов, которые потенциально могли стать целями ядерных ударов и артиллерийских обстрелов.
А в информационном поле всё было по-старому. Грамотные политтехнологи откапывали истории про то, как кровавый Путинский Мордор ни за что, ни про что сажал в тюрьму светлых борцов за демократию, и кидали репортажи и статьи на эти темы, американскому читателю, который каждый раз пылал праведным гневом и ненавистью, и бежал писать гневный пост на “реддит” про то, какой плохой кровавый режим Путина. А то, что все эти свободолюбивые атланты были откровенными экстремистами, которые призывали к развалу страны, уже никого не волновало. А ведь если бы кто-то продвигал бы в США повестку про отделение Техаса, то давно бы уже оказался за решёткой. Хотя о чём говорить. Если в случае демократической страны победившего капитализма таких персонажей называют экстремистами и террористами, то в случае Путинского кровавого террористического режима их называют борцами за свободу.
Каждый день Иван наблюдал подобные лозунги в интернете, и каждый раз его пробирало от злости, и одновременно от обиды за то, что его страна оказалась абсолютно беспомощной перед рупором тоталитарной пропаганды, который работал на полную мощность, и не щадил никого. Площадки, вроде YouTube, Twitter и т.д. блокировали любой контент, который освещал мировые события не в “свободолюбивом” ключе. В понимании людей, которые работали в модерации данных платформ, свободолюбие – это повсеместные крики о том, что Путин кровавый упырь, который чуть ли не лично жрал сначала Украинских, а потом и Молдавских детей.
Сам Иван Путина не любил ни на секунду, однако ему было обидно за то, что в мировом информационном поле русских практически полностью отменили. 2022 и 2026 год показали, что целую нацию можно отменить буквально за несколько месяцев.
Он уже много раз обсуждал с друзьями то, что происходит, и они уже не так скептически относились к тому, что им твердил Ваня ещё с конца мая. Они обсудили в том числе и то, что они будут делать, если война всё-таки начнётся. Никто не побежит.
– А куда бежать то? – Спросил Андрюха. – Это наша страна. Да, у нас нет пресловутой свободы, да, не слишком богато живём. Ну а что дальше то? С распростёртыми объятиями встречать оккупационные войска? Вы Молдову видели? Вот, что за свободу они нам несут. Молдова по сути была демонстрацией. Демонстрацией того, что с тобой будет, если ты не подчинишься. И я могу сказать, что я не сильно-то верю в то, что эти ребятки нам прям пиздец, какую свободу принесут.
– А ты? – Спросил Иван у Давида.
– А я-то что? Я вырос здесь, это мой дом. Моя семья здесь живёт. Ясен хер, что я пойду защищать то, что мне дорого. То, что операция, как всегда, будет названа миротворческой, ничего не поменяет. Мы прекрасно знаем, что произойдёт, и как всё кончится. Они сметут, всё на своём пути, а потом будут рассказывать, как они на руины принесли свободу от Путинского террора. Так что я тоже остаюсь.
Ксюши с ними тогда не было. Родители сильно за неё волновались, а потому из дома почти не выпускали. Отец у неё был военный, так что многое, наверное, понимал, и знал, к чему всё идёт.
Сегодня была суббота, выходной. Иван проснулся часов в 10 утра, хотя из-за пасмурной погоды казалось, что ещё совсем рано. На кухне мать уже готовила завтрак.
Жил Иван с матерью, отца он почти не помнил, из-за того, что тот ушёл из семьи, когда Ване было 3. Несмотря на то, что мать одна воспитывала сына, и сама же обеспечивала его и себя, жили они не бедно. Квартира была расположена в новостройке, машина у них была, в остальном они себе тоже не отказывали. Матери Ивана было 40 лет, и каждый всякий раз поражался, что в сорок она выглядит очень хорошо.
– Ну как там ребята? – Спросила мать за завтраком. – Что они думают по поводу этого всего?
– Нормально. Пацаны сказали, что они не побегут, пойдут воевать, если надо. Насчёт Ксюши не знаю. У неё отец военный, и, если вдруг что-то произойдёт, навряд ли он её даже из дома выпустит. – Сказал Иван, отламывая вилкой кусок омлета.
– Вань, мне надо с тобой поговорить. – Сказала наконец-то мама.
– О чём же? – Спроси Иван, напрягшись.
– Компания, в которой я работаю, уходит из России, из-за обстановки. И сотрудников тоже вывозят. Мне предложили переехать в Финляндию. Жильё мне обеспечат, соответствующий оклад тоже. Страну надо покинуть в течение недели.
– Мама, ты же прекрасно знаешь мой ответ. – Спокойно ответил Ваня. – Я никуда не уеду. Это наша земля. И я сделаю всё, что в моих силах, чтобы она оставалась нашей.
– И что в твоих силах? Умереть на этой проклятой войне? – Спросила в ответ мама.
– Да. Если надо, я пойду воевать. А что ещё делать то? Отдать страну на растерзание американцам. Да они же порвут её на куски. И теперь мы уже не восстанем из пепла, как это было с русским государством, СССР или Российской Федерацией. В этот раз добьют наверняка.
– Куда тебе воевать, тебе же всего 19?! Тебе ещё жить, да жить! Зачем оно всё тебе? – Спросила мама.
– Да потому что русских уже по всюду отменили! А с уничтожением РФ вопрос нашего существования, как нации будет решён окончательно! А то, что тебе предложили переехать по работе, это ещё ничего не меняет! Мы будем изгоями, просто по факту того, что мы русские! – Взорвался Иван.
– Да мне вообще плевать, кем мы будем, и что о нас будут думать люди. Мне главное, чтобы ты был жив! – Сказала мама, а из её глаз потекли слёзы.
Иван какое-то время помолчал, а потом ответил:
– Извини мам, но я не могу по-другому.
– Хорошо…я понимаю. – Сказал мама сквозь слёзы.
– Не бойся, мам, всё будет хорошо. – Сказал Ваня, после чего отправился в свою комнату.
***
Часа три Иван просто пролежал на кровати, находясь в раздумьях. Были планы сесть смотреть фильм, или пойти с пацанами в какую-нибудь компьютерную игру, однако настроение было не подходящим. Иван думал над тем, что он сказал матери.
“Хватит ли мне смелости пойти воевать? Смогу ли я убить человека? Проживу ли я на войне дольше, чем пару дней.”
Последний вопрос был особенно интересный. Например, во время Артёмовской мясорубке, которая длилась с декабря 2022 года по апрель 2023 года, неподготовленный боец жил в среднем по 4 часа. Иван был более, чем уверен, что в этой войне, если она будет, будут развиваться бои таких масштабов по кровавости, что Бахмут покажется лёгкой прогулкой.
И сможет ли Иван убить человека? Говорить это одно, а вот действовать – это другое. Сможет ли он убить реального человека, держа в руках оружие. Иван не мог себе на это ответить.
Раздумья прервали несколько взрывов раздавшиеся вдали.
***
5 июля 2026 года, в Москве, в 13:22 по московскому времени было совершено нападение на здания Министерства обороны РФ и ФСБ. Здания были обстреляны из гранатомётов, после чего между охранной зданий и нападавшими завязалась перестрелка. Нападавшие скрылись от охраны, а на месте были найдены пустые гранатомёты РПГ-26, РПГ-30, ящик гранат и заряженный ПКМ. Потери охраны составили 5 человек убитыми и трое раненных. Из работников МО и ФСБ никто не пострадал.
Иван узнал про нападение из статей в интернете, которые начали безостановочно строчить уже через 10 минут после теракта. Ивану сразу стало понятно, зачем это нужно было, и кто был зачинщиком. Теракты не были направлены на уничтожение охраны зданий, или на убийство генералов. Оно было нужно для демонстрации силы. Чтобы посеять панику и неуверенность в том, что полиция и ФСБ способны защитить людей, ведь по сути все эти ведомства не способны защитить сами себя. И ещё один интересный момент бросался в глаза. Вооружение нападавших. Сделано так, чтобы было не докопаться, по крайней мере юридически. И чтобы в информационном поле было легче объяснить этот теракт. Мол, эти русские сами устраивают провокации, чтобы потом обвинить нас, светлых защитников демократии.
Что и требовалось ожидать, у народа началась паника. Люди начали массово скупать продукты питания и первой необходимости, кто-то скупал гражданское оружие. Народ понял, что даже будучи в Москве, они не находятся в цитадели. Они не защищены. Демонстрация силы сработала так, как надо. Это финальный этап. Этап подготовки почвы. Первым этапом была масштабная информационная компания, во время которой тиражировались те новости, которые вызывали бы у любого человека либо сочувствие, либо праведный гнев, если не вникать в ситуацию. Вторым этапом была политическая компания. За кулисами медиа поля были долгие переговоры, и попытки убедить страны-союзники США в том, что им стоит участвовать в этой операции. Третий этап – реальная демонстрация силы, которая вызовет панику и неуверенность в том, что правительство Российской федерации в состоянии обеспечить безопасность населения, и неуверенность в том, что у них есть завтрашний день в этой стране.
И только теперь, Министерство Обороны, вместе с правительством зашевелились. Поняли, что они всё это время пребывали в розовых очках, и реальность куда мрачнее, чем они думали. Однако уже слишком поздно.