Сергей Елисеев
Призраки. Кишинёвский котёл
Убить Исаева
Ночь, 20 марта.
Спалось плохо. То ли костёр мешал, то ли мысли по поводу вчерашнего дня. Стёпа понимал, что просто не может смириться с гибелью стольких людей, и уж тем более, с тем, что, Женя погибла.
– “Она же просто обычная девочка. Она не виновата во всём этом.” – Бормотал Стёпа. – “Это мы виноваты в том, что она погибла. Я виноват.”
Костёр разгонял кромешную тьму, которая каждую ночь окутывала этот забытый богами город. В темноте движений не было. Но оно и правильно, чего шляться по улицам посреди ночи? В некоторых уцелевших домах было видно пламя костров, и оттуда же доносились громкий смех или звуки гитар. На войне никто не спит.
– Стёпка, спишь? – Шёпотом спросил человек, появившийся перед ним, словно из пустоты. Это был Саня, а рядом с ним стоял Олег, который похоже, в отличии от Стёпы, благополучно спал, пока его не поднял Саня.
– А ты здесь откуда взялся? – Удивился Стёпа.
– Потом объясню. Пошли со мной, и калаш бери. – Сказал Саня.
Стёпка задавать лишних вопросов не стал, и просто пошёл за Саней. Шли они недолго, минут 15, но из-за царящей вокруг тьмы, эти 15 минут длились, будто час. Наконец-то они дошли до заброшенной трёхэтажки, которая была брошена ещё в мирное время. Из окна третьего этажа был виден тусклый свет. Но это был не костёр, а скорее всего фонарь.
– Оттуда голоса доносились. На английском говорили. – Сказал Саня, глядя на заброшку из-за угла церкви.
– И ты нас сюда потащил, чтобы просто проверить, кто там? – Спросил с недовольством Стёпа.
– А ты чё, предлагаешь просто оставить их тут и пусть мутят, чё хотят? – Проворчал Саня.
– И не поспоришь. – Ответил Стёпа. – Заходим?
– Думаю да, они судя по всему не подозревают, что мы здесь. – Ответил Саня.
Здание вокруг обросло кустами, а вход перекрывало упавшее дерево. Пришлось пролазить под ним. Тихо поднялись на второй этаж. В одной из комнат были слышны голоса. Теперь точно на английском.
– Ну чё? – Спросил Стёпа
– Погнали! – Коротко сказал Саня.
И понеслась. В помещение Саня зашёл, выпустив в потолок очередь. “Гости” были мягко говоря обескуражены, поэтому не успели ничего предпринять прежде чем оказались под прицелом.
Это были четверо парней, один из которых был лет на 10 старше остальных, что сразу же в нём выдавало командира.
– Мордой в пол уткнулись, суки! – Крикнул Стёпа, но гости на русском ни гу-гу.
Тогда Стёпа решил поступить проще. Всё-таки удар прикладом по башке был и остаётся самым эффективным.
– Олег, сбегай-ка за помощью. – Сказал Саня, и Олег тут же удалился.
Вернулся он через 15 минут с тремя крепкими мужиками, у каждого из которых были редкие для армии Молдовы М-16.
– Мужики, кто-нибудь из вас знает английский? – Спросил Саня.
– Я. – Откликнулся грозный на вид мужик, которой был чуть пониже Сани.
– Стёпка будет задавать вопросы, а вы будете переводить. – Сказал Саня, после чего обернулся к Стёпе. – Начинай.
Стёпа же присел рядом с до усрачки напуганным командиром, и смотрел ему прямо в глаза.
– Ну что ж, давай начнём. Кто вы нахер такие? – Спросил Стёпа.
Мужик же, стоящий в паре метров позади Стёпы, перевёл вопрос. Однако командир не дал ответа, а лишь нервно поглядывал на своих вырубленных боевых товарищей.
– Что ж, я так думаю, что вы не совсем понимаете, что тут происходит. Мы конечно добрые, но если надо, то можем перейти и на другой тон разговора. – С угрозой сказал Стёпа, вытащив пистолет из кобуры и приставив его к колену командира. – Если не ответите, я прострелю вам колено.
Однако командир продолжал молчать. И Стёпа исполнил своё обещание. Прогремел выстрел, и командир заорал истошным воплем, хватаясь за своё простреленное колено, истекающее кровью.
– Ещё раз спрашиваю, кто вы такие! – Сказал Стёпа, после чего сделал то, чего никто из присутствующих ни в коем случае не ожидал. Он приставил пистолет прямо к “хозяйству”, что находится в штанах у командира.
– Видите ли, товарищ командир. Несмотря на то, что при выстреле в половой орган человек испытывает страшнейшие боли, он всё равно не падает в обморок и мучается до тех пор, пока не умрёт. Если не желаете отвечать, то вас может настигнуть подобная участь. – Сказал Стёпа, и начал потихоньку продавливать спусковой крючок.
– Стойте! – Закричал в последний момент командир. – Я всё скажу, только не стреляйте!
– Хорошо. Тогда начнём. Кто вы? – Спросил заново Стёпа.
– Разведвзвод! Полковая разведка! 1 пехотная бригада, 101 воздушно-десантной дивизии! – Выкрикнул командир на английском.
– Говорит, что из 101-ой воздушно-десантной, из полковой разведки. – Перевёл для Стёпы мужик.
– 101-ая? Интересно. И что же тут забыли ребята из полковой разведки десантной дивизии? – Спросил Стёпа.
– Мы здесь, чтобы убить Сергея Исаева и Михаила Мунтяну. – Сказал командир в ответ на переведённый на английский язык вопрос.
– Слышь Стёп, он говорит, что они собрались валить каких-то Исаева и Мунтяну. – Озадаченно ответил мужик.
– Что? Они живы? Переводи, переводи! – Начал повышать голос Стёпа.
– Они не просто выжили. Они успели убить американского офицера и ещё одного бойца отряда Фаланга-К. Командование дало приказ на их ликвидацию, пообещав вознаграждение в два миллиона долларов. – Выпалил командир.
– И где они сейчас? – Спросил Стёпа, когда ему перевели ответ командира.
– Если не здесь, то вероятнее всего попытаются прорваться через линию соприкосновения. – Ответил командир.
– Понял. – Пробурчал Стёпа, после чего сказал уже в слух. – Валите их, мужики.
Разом хлопнули 4 выстрела, и все четверо диверсантов были умерщвлены. Стёпа лишь подумал про себя: “Выходит, они живы”.
Мы не одни
Утро. 20 марта
Шли долго, где-то полчаса. Может быть расстояние и не было столь большим, однако приходилось ходить пригнувшись, и постоянно озираться. Пересечение перекрёстков вообще было настоящим испытанием. Кто знает, сидит ли за углом вражеский снайпер, патруль, или целый Адам Смэшер. Однако вопреки опасениям, добрались без приключений, и конечным пунктом назначения стала заброшенная пятиэтажка, похожая на сотню других таких же в этом городе.
Подъезд был во всём похож на любой подъезд любой Кишинёвской панельки: тяжёлая стальная дверь на входе, которая из-за отсутствия электричества и нерабочего домофона превратилась из препятствия в предмет маскировки, запах мочи в подъезде, облупившаяся краска на бело-зелёных стенах, старые почтовые ящики и т.д.
Слушая эхо своих шагов, поднялись на пятый этаж. Мишаня подметил для себя, сто эти 5 этажей дались ему особенно тяжело, чему сам удивился, ведь до недавнего времени расстояния в сотни метров на скорости звука не были для него проблемой.
Зашли в квартиру, которая явно не принадлежала Рему. Хотя кому уже не похер. В мёртвом городе, где кроме тебя и твоего врага нет никого, эта формальность уже не важна. Да и навряд ли эта квартира когда-нибудь ещё пригодится её владельцу.
А вот в квартире Мишаню ждал сюрприз. Именно Мишаню, потому что Серёга этих людей знать не знал.
– Медведь, какая встреча! – Воскликнул Мишаня
В комнате были те, кого Мишаня неделю назад даже видеть бы не захотел, но сейчас рад им, как никогда.
– Я тоже рад тебя видеть, малой! Хотя неделю назад я тебе разве что подзатыльника втащил бы! – Ухмыльнулся Медведь, пожимая Мишане руку.
– А наше существование вас вообще не волнует? – С наигранной обидой, и явной ухмылкой сказал Джамбо.
– Обижаешь, братишка. Я вас с Бабаем ещё как рад видеть, не меньше, чем Медведя! – Сказал Мишаня.
– Вы, по-моему, как-то любезничать начали. – Усмехнулся Рем. – Давайте сразу к делу. Нам надо на левый берег. У кого-то есть какие-то предложения?
Повисло молчание. Идей не было.
– Даже если мосты до сих пор целы, надеяться на них особо не стоит. – Начал Серёга. – Мы только что видели бронетанковую колонну, и она направлялась в сторону мостов. Американцы по любому готовят штурм левобережья Быка, поэтому незамеченными перейти не выйдет. – Начал Серёга.
– И что ты предлагаешь? – Спросил Рем.
– Если уж незамеченными нам ни за что не перейти, то остаётся лишь одно – нам надо сформировать две группы. Первая – сделает рисковый манёвр, чтобы отвлечь огонь на себя. Вторая – пересечёт реку…
– Командир, вы говорили, что эти пацаны типа ебать, какие важные и нужные сопротивлению. Что в них такого-то особенного, что ради них нам надо идти на такой рисковый манёвр? – Перебил Серого Джамбо.
Серёга лишь ухмыльнулся и сказал в ответ:
– Мишань, покажи.
Буквально на долю секунды Мишаня исчез, и тут же появился на том же месте, где и был, только уже держа в руке ПМ, украденный прямиком из кобуры Джамбо.
– Охренеть! – Сказал Медведь.
– Организм обычного человека уже разорвало бы от перегрузок на таких скоростях. Какой это у тебя прыжок? – Спросил Рем.
– За последние двое суток, где-то шестой. – Ответил Мишаня, почесав затылок.
– Да кто ты нахер такой?! – Спросил ошарашенный Джамбо.
– Это вы ещё Серого не видели! – Сказал Мишаня, потирая нос.
– Мишань! – Сказал Серёга, показывая на нос. – У тебя кровь.
Мишаня глянул на пальцы, которыми только что утирал нос. И вправду кровь. И вдруг он почувствовал какую-то странную слабость. Умиротворяющую, что ли? Ноги стали ватными, в глазах потемнело, а в ушах начало звенеть. А через несколько секунд он окончательно отрубился
***
Темнота. Кромешная тьма, и оглушающая тишина. Проходят минуты, которые тянутся, будто часы. Постепенно тьма начинает проясняться, через неё начинает пробиваться свет. А потом и слух постепенно восстанавливается. Вместо звона он слышит чей-то голос, хотя это скорее какое-то невнятное бормотанье. По ощущениям Миша находится будто под водой. Постепенно из периодичного бормотанья удаётся вычленять отрывки слов. Его зовут.
– Мишань! – Зовёт к себе голос.
– Миша, ты здесь? – Зовёт его уже совсем другой голос. Женский.
– Что? – Спрашивает Мишаня.
– Иди ко мне, Миша. Иди, не бойся. – Повторяет всё тот же нежный женский голос.
Мишаня не хочет идти. Ему страшно. Он хочет назад, назад, к своим. К тем людям, которые не могут его защитить от всего, но которым он готов доверить свою жизнь. Он готов доверить свою жизнь своему лучшему другу, который всегда стоял за него горой. Готов доверить свою жизнь мудрому командиру, с которым прошёл не один бой. Готов доверить жизнь трём мужикам, которые несмотря на все разногласия, готовы подставиться под пули. Готов доверить жизнь своему тренеру, заменившему ему отца и старшего брата. Ему хочется назад, назад, к этим людям. Он готов доверить свою жизнь двум своим друзьям, с которыми он и Серёга прошли всю свою жизнь. Ему хочется увидеть их, увидеть своих братьев по крови и по оружию. Рассудительного Серёгу, пришибленного на всю голову Стёпку, молчаливого Олега, вспыльчивого Медведя, умного Джамбо, пугливую Женю, ставшей для него младшей сестрёнкой.
– Что со мной? Я умер? – Спрашивает Мишаня.
– Иди за мной, и всё узнаешь. – Так же нежно отвечает ему голос.
Мишаня не хочет этого, но невольно встаёт на ноги, и бредёт по направлению к голосу. Она зовёт его. Эта девушка, Мира. Нежно манит к себе. От её голоса на душе становится тепло. “Что со мной?” – Думает Мишаня. – “Почему у меня так резко настроение меняется.”
И вдруг всё исчезает. На мгновение он оказывается в бездне. А через секунду он вдруг оказывается на крыше какого-то высокого здания. Весь город как на ладони. Видна вся эта страшная картина: Разрушенные дома, столбы чёрного дыма, возвышающиеся до неба из двух десятков мест по всему городу. Прямо у края крыши стоит девушка, белокурая, худенькая, невысокого роста. Он стоит в паре десятков шагов сзади от неё.
– Иди ко мне, Миша! – Продолжает манить она его к себе, стоя к нему всё также спиной.
И он идёт. Что-то манит его к этой девушке, и он беспрекословно выполняет всё, что она ему говорит. Останавливается он всего в паре шагов сзади от неё.
– Обними меня. – Едва слышно говорит она.
– Чего? – Он встаёт как вкопанный.
– Откажешь мне? – Спрашивает она с наигранной обидой.
– Н-нет. – Говорит он неуверенно, но всё-таки обнимает её со спины. Девушка никак не реагирует на это.
– Почему здесь? – Спрашивает у неё Мишаня.
– Вид здесь красивый. Самое то, чтобы порефлексировать. – Отвечает Мира.
– В смысле? – Не понимает Мишаня.
– Когда ты смотришь на то, как пылает твой родной город, тебя не гложет чувство вины? – Спрашивает у него как бы с упрёком Мира.
– За что? – Тупит Мишаня.
– За то, что вы развязали эту войну. – Продолжает Мира.
Ком застревает в горле. Мишаня не знает, что ответить девушке. Нечем аргументировать. Нечем ответить. И это Мишаня сам для себя находит странным.
– Не бойся, я не виню тебя. – Девушка разворачивается к нему лицом, и смотрит ему прямо в глаза своими ярко-зелёными глазищами, приподняв голову, после чего упирается ему ухом в грудь. – Сердце бьётся. Здоровое сердце.
Мишаня вообще не понимает, что происходит. Что он делает на крыше этого здания, как он оказался здесь, что здесь делает Мира, и почему она сама жмётся к нему.
– Ты особенный, Миша. И друг твой, Серёжа, тоже особенный. Вы оба особенные. Вам ещё предстоит вершить судьбу этого мира. Поэтому…будьте осторожнее. И постарайся не умереть, а то мне грустно будет. – Девушка делает умилительное выражение лица, и Мишаня на секунду засматривается. Стоило ему на секунду отвлечься, какего уже поймали в ловушку. Губы скованны поцелуем. Вкусным и нежным.
– Ещё увидимся, Призрак! – Говорит ему девушка, подмигивая, а через секунду всё это исчезает, и он просыпается.
***
Мишаня просыпается. Осматривается вокруг, видит, что находится в старой, небольшой комнатушке. Сервант, ковёр на стене, торшер и старый телевизор “пузатик”, стоящий на тумбе, сами за себя говорят о том, что квартира эта в мирное время принадлежала пенсионерам. Где сейчас владельцы этой квартиры, остаётся только гадать.
Мишаня замечает иголку с трубкой, ведущей к пакету с физраствором, которая торчит из его руки. По трубке, капля за каплей в его вену попадает жидкость, из-за чего по вене идёт приятный холодок.
– Проснулся наконец-то! – Усмехнулся Серёга.
Мишаня перевёл взгляд на Серёгу, который сидел в кресле в противоположном углу комнаты.
– Что со мной произошло? Где Мира? – Спросил Мишаня.
– Ну, Миры тут не было, за то было по-другому. У тебя пошла кровь, а потом ты вырубился нахер. Мы тебе и витаминные уколы ставили, и транквилизаторы, ты и крови мой глотнуть успел, нихера не помогало. Я уж думал, что ты окочуришься прям тут. – У Серого на лице выразилась улыбка, скорее нервная, чем радостная или весёлая.
– Вот оно как. То есть это был сон. – Пробормотал Мишаня.
– Так-так-так, а вот с этого момента поподробнее. – Напрягся Серёга.
– Да забей. – Отмахивается Мишаня.
– Не, так не пойдёт. Мы на войне, а на войне секретов нет. Так что давай, рассказывай. – Настаивает Серёга.
– Ладно-ладно! – Соглашается Мишаня. – Ты только не перебивай!
– Я весь во внимании! – Поднял руки в знак примирения Серый.
– Короче, дела такие. Сначала там как будто бы пустота. Нихера не слышу, и не вижу тоже нихера. Потом меня звать кто-то начинает, женский голос. И мне почему-то так страшно становится, я сам не понял, из-за чего. Но я всё равно иду к ней. Потом оказываюсь на крыше небоскрёба, она просит обнять меня…потом говорит, что нам с тобой суждено спасти мир…и целует меня. А потом всё исчезает. Она меня почему-то назвала Призраком. – Коротко изложил Мишаня.
– Чё я тебе могу сказать. Либо это был просто сон и плод твоего больного воображения, либо она реально к тебе приходила. Если это сон, то всё понятно, а если она реально к тебе приходила, то у меня начинают возникать вопросы: Во-первых, какого она к тебе клеится, а во-вторых, почему она говорит загадками?
– Серёг, ты не у меня это спрашивай. Я себя сейчас чувствую так, будто сам Адам Смэшер из меня взял и выжал весь сок.
– Ха-ха. Прежде чем добраться до тебя, Смэшеру нужно победить как минимум одного “босса”, и этим “боссом” буду я. – Рассмеялся Серёга.
– А я в тебе даже не сомневаюсь. – Криво улыбнулся Мишаня.
Из соседней комнаты послышался зов:
– Серёга! Сюда, срочно!
***
Прошло где-то часа 4. Однако Стёпа этого не почувствовал. Он лишь продолжал сидеть у костра и бездумно крутить в руках рацию, стащенную с мёртвого командира диверсионной группы 101-ой воздушно-десантной дивизии. Однако думал он о другом. Что-то в нём изменилось. Тогда, в заброшенном здании, он реально был готов отстрелить “самое дорогое” командиру диверсионной группы. Его это пугает.
– Слышь, Стёпка? – Подал голос молчаливый Олег.
– Чего? – Спросил отстранённо Стёпа.
– Тебе не кажется, что ты какой-то ненормальный был, там, в заброшке? Сам не свой. – Сказал Олег, глядя прям на Стёпу.
Наконец-то Стёпа поднял взгляд и посмотрел Олегу прямо в глаза:
– С чего ты это взял? – Спросил он.
– Я тебя знаю с самого детства. Всегда знал, что ты немного ебанутый на голову. Но таким я тебя никогда не видел. Ты бы никогда не убил человека так жестоко. Они же такие же, как и мы. Они тоже люди. – Сказал Олег.
И тут Стёпа почувствовал, как он начинает закипать:
– А ты чё, сука, дохера гуманист у нас?! – Стёпа поднялся на ноги, распрямив плечи. – Мы уже убили десятки людей с самого начала войны! А воюем-то всего 5 дней! Или чё, эмпатия к американцам проснулась? – Начал кричать Стёпа.
– Стёп… – Попытался утихомирить товарища Олег
– Они устроили весь этот пиздец! Ты до сих пор не понял этого?! Сделали провокацию, пришли к нам домой и сейчас убивают дохера и больше людей! Из-за них Женя погибла, из-за них Мишаня с Серёгой сейчас хер знает где, и из-за них Молдова перестала существовать! А у ты их ещё людьми называешь?! – Рука сама дрогнула, и Стёпа достал пистолет.
И вот сейчас, он стоит, и целится в своего лучшего друга, с которым знаком ещё с детства. Целится. В него. С пистолета. За что? Что сделал такого Олег, за что его стоит убить? Стёпа сам не понимает, а рука тянется к спуску.
– Стёпа! – Послышался крик со спины.
Стёпка обернулся, и увидел, стоящего сзади, Саню, сжимающего в руках свой АК-74. Тот был напряжён и не уверен в своих действиях. Руки дрожали, а глаза бегали.
– Стёпа, брось ствол! – Прошипел Саня.
– А то что? – Спрашивает Стёпка, становясь вполоборота к Сане. – Пристрелишь меня?
– Стёпа, у тебя крыша едет! Брось ствол! – Ещё злее прошипел Саня,
Но Стёпка даже не думает останавливаться, и вместо этого поворачивается к Сане и направляет на него пистолет:
– А ты заставь! – Говорит Стёпка.
Однако он совершил одну фатальную ошибку – повернулся к Олегу спиной. Один точный удар в затылок заставил поехавшего Стёпу улечься крепко спать прямо на асфальт, а Саня с Олегом вздохнули с облегченьем.
Отдышавшись, они обратили внимание на рацию, которую рассматривал Стёпа. Рация американская, походу снятая с тех диверсантов.
– А что, если… – Саня потянулся к рации
– Ты что делаешь? – Спросил Олег.
– В первый день войны мы ещё у малыг захватывали рации западного производства. Как понимаешь, из-за отсутствия связи и нормального комплектования частей сопротивления, мы установили частоту, по которой могли связываться с пацанами, у которых были рации западного производства.
– И что ты предлагаешь? – Спросил Олег.
– Попытаться связаться с Ремом по этой частоте, и узнать, где Серёга с Мишаней. У него как раз была западная рация.
***
Рем не соврал, это реально было важно. Когда Серёга зашёл в комнату, он услышал, как из рации доносится голос Сани. Сани. Но как? Связи же нет? Или есть?
– Рем, приём, Лысый на связи, как слышишь? – Говорил Саня.
– Лысый, я на связи, приём! Рад тебя слышать, дружище! – Ответил обрадованный Рем.
– Рем, Серёга с тобой? – Саня в первую очередь задал интересующий его вопрос.
– Так точно, жив, здоров! – Ответил Рем.
Из рации послышался вздох облегчения.
– В общем слушай, Сань, обстановка мягко говоря тяжёлая. Правобережье потеряно. Но есть и хорошие новости. У нас есть шанс выиграть в этой войне. Но чтобы мы могли им воспользоваться, Серёга с Мишаней должны прорваться через реку. Соберите ребят, организуйте оборону. Им нужно любой ценой прорваться.
Серёга выхватил рацию из рук Рема:
– Саня, слышишь? Спроси у Пересветова, он всё про нас знает! – Коротко сказал Серёга, после чего отдал рацию обратно Рему.
Саня долго молчал, после чего сказал:
– Хорошо, что-нибудь придумаем. – И отключился.
Странно. Вроде бы ничего и не произошло, а настроение появилось. Может быть от осознания того, что они не одни в этом городе, полном врагов? Не важно. Теперь важно одно – на них надеются люди, и надежды нужно оправдать.
– Готовимся. – Сказал Рем. – Выдвигаемся вечером.