Сандра Браун
Скандальная история
– Что? – Она чуть не задохнулась.
Донна Ди встала со стула и подошла к Джейд.
– У нас с Хатчем не было детей. Мы испробовали все, но я не беременела. Дора умерла два года назад, поэтому у Хатча никого из семьи не осталось. Пока мы ищем подходящего донора, он может умереть, Джейд. – Если Хатч – отец Грэма, то Грэм может быть донором.
Джейд рывком освободила руку и отшатнулась от нее, как от зачумленной.
– Ты рехнулась? Никогда, Донна Ди!
– Бога ради, прошу тебя. Ведь речь идет о человеческой жизни!
– Да, о жизни Гэри. Он умер оттого, что Хатч сделал со мной, как бы ты ни обеляла это для своей совести. Ты прекрасно знала, что в тот день у шерифа я говорила правду. Ты знала, Донна Ди! И после этого ты постоянно подтверждала ложь обо мне.
– Я была тогда восемнадцатилетней засранкой! – закричала она. – Я была в бешенстве, что парень, по которому я сходила с ума, хочет мою подругу, а не меня!
– Это тебя не оправдывает. Твоя мелочная ревность тоже сыграла роль в том, что Гэри покончил с собой.
Донна Ди закрыла уши руками, но Джейд отдернула их.
– Я и не подумаю пожертвовать и каплей крови моего сына для спасения Хатча.
– Ты самоуверенная и самовлюбленная сука! – сказала Донна Ди язвительно. – И всегда была такой.
– Для меня самое главное в жизни – мой сын. Мой сын, Донна Ди! Он принадлежит мне и только мне. И никто не смеет трогать его.
Взгляд Донны Ди был полон такой ненависти, что не будь Джейд такой сильной, он мог бы поколебать ее. Донна Ди повернулась, открыла дверь и вышла. Джейд быстро закрыла дверь на ключ, затем бросилась к телефону.
Кэти ответила после второго звонка.
– Кэти, Грэм дома?
– Конечно. Ужинает. Ты же сказала, чтобы мы тебя не ждали.
– Да, да. Я рада, что вы ждете меня. – Ее колени дрожали. Она опустилась в кресло у стола. – Слушай, Кэти, будет лучше, если сегодня вечером Грэм не будет выходить из дома. Никаких катаний на велосипеде, никаких игр в мяч.
– Мы собираемся смотреть фильм после ужина.
– Хорошо.
– Что случилось?
– Ничего.
– Это связано с посещением миссис Джолли?
– Да, но ты не говори об этом Грэму.
В молчании Кэти она почувствовала неодобрение.
– Он хочет поговорить с тобой.
– Передай ему трубку.
– Привет, мам, когда ты приедешь домой?
– Скоро. Дождись меня.
Что за…
Диллон резко повернул руль, чтобы не наехать на собаку. Ленер выскочил из кювета и бежал по дороге прямо навстречу пикапу. Диллон так резко нажал на тормоз, что колеса завизжали.
– Ах ты глупая дворняга! – закричал он в окно.
Услышав знакомый голос, Ленер бросился к краю тротуара, поднял голову и посмотрел на джип. Потом кинулся к нему с неистовой радостью. Диллон открыл дверцу машины. Ленер вскочил ему на руки, лизнул лицо и забил хвостом по рулю.
– Бессловесная животина, отстань от меня! Господи, какой ты вонючий. Когда ты последний раз мылся? – Освободив руки от Ленера, он снова включил мотор. Проехав какое-то время, посмотрел на собаку. Ленер ответил ему любящим взглядом. Его язык свешивался из пасти, он часто дышал.
– Я тебе тысячу раз говорил, не люби меня, но ты же не слушаешься.
Про себя Диллон отметил, что это приятно, когда тебя встречают после двух недель отсутствия. Даже если по тебе скучала всего лишь дворняга. Вопреки желанию он все больше привязывался к собаке. Начинал искать пса, если не видел его у вагончика, и беспокоился до тех пор, пока не находил.
Он почесал собаку за ухом.
– Откуда ты бежал? Возвращался домой? Может быть, ходил на свидание? – Ленер перестал шумно дышать и посмотрел на него. – О, неужели? Значит, у тебя есть дама? – Ленер заскулил. Диллон сказал с сочувствием: – Я понимаю тебя.
Он вел машину одной рукой, другой продолжал гладить Ленера. Ночью движение на дороге было небольшим и можно не сосредоточиваться на управлении. Это было хорошо, потому что мысли были заняты другим.
Диллон скучал о ней.
Он сократил свою отлучку на два дня. Неизвестно, зачем он проехал на машине шесть часов, чтобы быть дома к ночи, хотя мог бы спокойно приехать и на следующий день к полудню. С каких это пор он начал думать об этом месте – вообще о любом месте, – как о доме?
С тех самых, как там появился кто-то, кого он очень хотел видеть.
Это испугало Диллона. Испугало настолько, что он почти был готов бросить пикап «Текстиля» в Ноксвилле и исчезнуть опять. Но искушение было недолгим.
– Прежде всего потому, – объяснил он внимательно слушавшему его Ленеру, – что бежать от подобных проблем – трусость.
Спасло ли его бегство от людей после смерти Дебры?
Нет. Время только уменьшило боль и дало возможность продолжать жизнь, когда он был абсолютно равнодушен к ней. После того, как он обнаружил их тела, единственное, что привязывало его к жизни, было желание заставить страдать Хаскела Сканлана. Осуществив это, он больше не задумывался о том, будет ли жить.
Но что-то удержало его от ухода за Деброй и Чарли. Как в компьютере, что-то миниатюрное, но очень действенное, скрытое в глубине его сознания, удержало его на поверхности. Теперь он знал что. Это «Текстиль». Он намерен построить эту фабрику. Он верит в это всей душой.
– Я должен закончить строительство. Должен доказать себе, что выдержу это до конца. Понимаешь? – Ленер заскулил и положил голову ему на колено. – Да, я знаю. Жизнь – тяжелая штука.
Диллон не хотел привязываться к собаке, но комок подкатывал к горлу оттого, что эта глупая дворняжка была рада его возвращению домой. Он также не хотел любить и мальчика, но Грэм был именно таким парнишкой, каким он хотел бы видеть Чарли: любознательным, смышленым, добродушным и в меру озорным.
– Что поделывает Грэм? – спросил он Ленера. – Часто с ним виделся? В следующий раз, когда я надолго уеду из города, попрошу его купать тебя каждую неделю. – Ленер помахал хвостом, как бы поддерживая идею, хотя не был в восторге от купания. – Могу предложить ему за это несколько долларов. Мальчики его возраста всегда нуждаются в карманных деньгах.
Еще перед его отъездом Джейд извинялась за то, что Грэм околачивается на стройке. Она думала, что мальчик мешает Диллону, не отходя от него и задавая бесконечные вопросы. На самом деле Диллону льстило, что Грэм болтается около него. Его вопросы и наблюдения иногда были забавными, иногда очень проницательными. Вопреки самому себе, ему хотелось снова видеть Грэма.
Диллон старался не думать об этом во время этой шестичасовой поездки. Но сейчас, когда до дома оставалось всего ничего, он признался себе в настоящей причине такого стремления попасть домой как можно скорее: он хотел видеть Джейд.
Конечно, ему будет нужно многое ей доложить. Он был уверен, что и она многое ему расскажет. Все, что произошло за время его отсутствия, надо обсудить.
Но разве только работа была единственной причиной, почему он хотел ее видеть? Он надеялся, Господи! – чтобы это было так. Потому что другое казалось ему предательством по отношению к Дебре. Пока он был вне города, ему надо было найти какую-нибудь женщину. Если бы он переспал со страстной красоткой, то сейчас не был бы на взводе и не мечтал бы увидеть Джейд. Может быть, его влечение к ней не было бы таким сильным, не вспоминай он о том, как она выглядела на фоне надвигающейся грозы.
Диллон свернул машину на дорогу, ведущую к его вагончику. Ленер, чувствуя, что они уже дома, встал на сиденье и напрягся от носа до хвоста. Диллон рассмеялся, но сразу умолк, увидев свет в окнах домика Джейд и ее джип.
«Что, черт возьми, она делает здесь так поздно?» Он припарковал пикап и вышел. Ленер выскочил за ним и побежал к миске с водой. Диллон подергал дверь за ручку. Она была заперта.
– Джейд? – Он вынул свой ключ и вставил в замок. Дверь бесшумно отворилась.
Джейд, сидя за столом и положив голову на крышку стола, спала, Диллон на цыпочках подошел к ней.
– Джейд!
Она не пошевелилась. Голова ее лежала на руках. Его взгляд упал на ладонь Джейд. Пальцы были длинными, но рука – небольшой и хрупкой. Волосы в беспорядке рассыпались пышной волной, покрывая руки и бумаги, над которыми она заснула. Волосы, черные как смоль, прекрасно оттеняли белую кожу.
На щеке, видневшейся из-под волос, алел легкий румянец, брови были ровные и блестящие, как у фарфоровых кукол. Дыхание вырывалось сквозь чуть приоткрытые губы.
Диллону до боли захотелось дотронуться до нее. Стоя над ней, он не мог решить, что делать. Джейд не понравится, что ее застали в таком виде. Им обоим станет неудобно, и это может повлиять на деловые отношения. Он не хотел нарушать их из-за этой случайности.
Все говорило за то, что будет лучше оставить ее здесь. Если она проснется и заметит, что он вернулся, то сама может зайти к нему в вагончик и поговорить, если захочет. С другой стороны, они могут увидеться друг с другом рано утром.
Диллон подумал, что горящая лампа мешает, и решил ее выключить. Он потянулся к ней через стол, чтобы выключить.
В наступившей темноте Джейд внезапно проснулась.
– Нет! – закричала она, чуть не стукнувшись с ним головой.
– Джейд, это я.
– Не трогайте меня! – Она шарила руками по столу, нащупывая лежащие на нем предметы.
– Что с вами?
– Если вы дотронетесь до меня, я убью вас.
Диллон, удивленный такой реакцией, посмотрел на ее вытянутые руки и увидел блеск металла.
– Джейд, – сказал он спокойно, – это я, Диллон. – Он потянулся, чтобы включить лампу.
– Нет! – Она замахнулась в сторону его живота, держа в руке нож для разрезания бумаги.
– Господи!
Видимо, Джейд еще не совсем проснулась или так растерялась, что не понимала, что делает. Чтобы они не причинили друг другу вреда, Диллон наклонился над столом и схватил ее руки. Телефонный аппарат упал на пол, бумаги разлетелись, как осенние листья на ветру. Она откинулась к стене, срывая календарь с гвоздя.
Он тряс ее руки, но она не разжимала ту руку, в которой держала нож. Казалось, что в Джейд вселился бес, и Диллон понимал, что причиняет ей боль, крепко удерживая ее. Потом он извинится, но сначала надо удержать ее от попытки проделать дырку у него в животе.
Диллон еще сильнее сжал ее запястья и поднял ее руки, он прижал ее к стене. Она мотала головой из стороны в сторону.
– Сначала убейте меня!
– Джейд!
– Я вам не дамся. Вам придется сначала меня убить.
– Джейд!
Ему казалось, что он очутился в том ночном кошмаре, от которого она проснулась. Постепенно ее сопротивление ослабело. Она перестала болтать головой, грудь дышала ровнее.
– Кто это?
Он почувствовал ее прерывистое дыхание на своем лице.
– Это Диллон.
– Диллон?
– Ну да!
– Диллон…
– Да!
В изнеможении он склонил голову, прижавшись к ее лбу, перевел дыхание. Затем отпустил запястья. Ее руки безжизненно упали вдоль тела.
– С вами все в порядке? – спросил он хрипло.
Джейд кивнула головой. Он отошел от нее и включил лампу. Она все еще сжимала нож в руке, и он блестел на свету. Все могло кончиться иначе.
– Господи Иисусе, – произнес Диллон, – что, черт возьми, вы пытались сделать этой чертовой вещицей?
Джейд бросила нож на стол и без сил опустилась в кресло.
– Защитить себя.
Она была бледной, дрожала, но уже не выглядела слабой. Увидев, что она пришла в себя, Диллон дал волю своему гневу:
– Вы, черт возьми, чуть не выпустили мне кишки!
Джейд оперлась локтем на стол и откинула прядь волос с лица.
– Вы не должны были подкрадываться ко мне.
– Я не подкрадывался. Я поднял ужасный шум на улице, я дважды звал вас по имени.
– Почему вы меня не разбудили?
– Боялся испугать вас.
– О, поэтому вы просто навалились на меня, словно собирались придушить.
Наконец он потерял терпение и разразился упреками:
– А что вы делали здесь в такое время?
– Который час? – спросила Джейд, явно сконфуженная столь внезапным пробуждением.
– Не так уж поздно, – ответил Диллон. – Только начало двенадцатого.
– О Боже. – Она подняла телефон с пола. Дока она дозванивалась до дома, Диллон стоял около, уставившись на нее.
– Я рада, что вы вернулись вовремя, – сказала она, повесив трубку. – Кэти беспокоилась, но сказала, что не любит звонить и мешать мне, когда я работаю.
– Какого черта вам вздумалось оставаться здесь дотемна? – спросил Диллон сердито. – Скажите спасибо, что это я, а не кто другой вошел в дверь.
– Дверь была заперта.
– Как будто это может остановить того, кто захочет проникнуть сюда со злым умыслом.
– Ну хорошо. Ничего трагического не произошло. Давайте забудем это, договорились?
Этот ее высокомерный тон заводил его с полуоборота. Она вышла из-за стола, но он преградил ей дорогу.
– Мы забудем это тогда, когда я скажу, что пришло время забыть. Для женщины небезопасно находиться здесь одной, вдали от города, да еще в темноте. Не делайте этого больше.
– Могу я напомнить вам, что не вы мой начальник?
– Проклятье, да забудьте вы о чинах! К работе это не имеет никакого отношения. Кроме того, вы давите на меня своим положением только тогда, когда знаете, что не правы.
Она сверкнула на него глазами.
– Если бы здесь появился чужой, Ленер залаял бы и предупредил меня об опасности.
Диллон наклонился к ней поближе.
– Это правда?
– Правда.
– Тогда, к вашему сведению, Ленера не было здесь, – сказал он мягко. – Он прогуливался в поисках подружки. Если бы ему посчастливилось, то он не появлялся бы здесь раньше утра.
Растерянная и удивленная Джейд посмотрела на него.
– Я ценю вашу заботу о моей безопасности.
– Не обольщайтесь. Я вовсе не беспокоюсь. Просто пытаюсь вбить ум в голову, в которой вместо мозгов – дерьмо.
Она резко вскинула голову.
– Я рада слышать, как вы пользуетесь подобными фразочками. Это напомнило мне кое-что. Я должна вас просить не произносить непристойных слов в присутствии моего сына.
– Вы подслушивали мои разговоры с Грэмом?
– Конечно, нет! Он просто цитирует вас, так как считает, что вы просто необыкновенный.
Это доставило Диллону удовольствие.
– В самом деле?
– В самом деле. Поэтому следите за тем, что говорите при нем.
– Я не сказал ничего такого, чего нельзя услышать по кабельному телевидению и, возможно, даже в школе.
– Это не относится к делу, не так ли?
– Нет, относится. Если вы не хотите превратить Грэма в неженку, ослабьте поводок, разрешите ему употреблять некоторые словечки. Вокруг него слишком много женщин. Время, которое он здесь проводит с мужчинами, полезно для него.
– Это напомнило мне еще одно. Не подстрекайте его ездить сюда на велосипеде.
– Я не подстрекал.
– Он сказал, что это вы предложили.
– Нет, я не предлагал.
– Вы никогда не говорили ему, чтобы он приезжал сюда на велосипеде?
– Конечно, вопрос поднимался, но я сказал, что решать это будете вы.
– Что ж, разрешите поблагодарить вас от имени матери.
Тогда Диллон понял, что не может не поцеловать ее. Это было чистым безумием, но он хотел все равно это сделать. А уж коли решил, то ничто не могло его остановить.
Он запустил пальцы ей в волосы, запрокинул ей голову назад и приблизился к ее рту. От удивления из ее губ вырвался звук, и он почувствовал его на своих губах. Все его мысли куда-то улетучились. Диллон уже не думал о последствиях: поцелуй был им заранее обдуман и он знал, что она его уволит. Он не думал о Дебре. Он вообще ни о чем не думал. Просто повиновался восхитительному эротическому зову, воскресавшему в нем от ее поцелуя.
Кончиком языка он раздвинул ей губы и прижался всем ртом. Джейд была потрясена – так он охарактеризовал ее состояние. Ее тело стало прямым как древко, она перестала дышать. Он не мог допустить, чтобы ее холодность остановила его. Он использовал все, чем овладел много лет назад, и медленно вызывал ответ на ее губах. Его язык то возвращался к губам, то снова и снова двигался вглубь, пока ее дыхание не возобновилось. И в этот момент Джейд подняла руки, чтобы схватить его за руки. – Нет, – прошептала она. – Пожалуйста.
Она не имела в виду прекратить, это была просьба продолжать. И хотя свое «пожалуйста» она предварила словом «нет», он почувствовал ее трепет. Он зарождался где-то глубоко в ее теле. Возбуждение вызывало тепло, которое разливалось по ее телу. Он чувствовал ее сквозь одежду. Ее дыхание стало частым и легким.
Диллон сжал голову Джейд своими длинными пальцами и еще немного отклонил назад. Он прильнул к ее обнажившейся шее и поцеловал мягкую, благоухающую кожу под мочкой уха.
– Нет, Диллон, – прошептала она.
– Ты не это имеешь в виду.
Вернувшись к ее губам, он наклонил свою голову и поцеловал ее еще крепче. Страсть и жар пылали в низу его живота. Диллон застонал от этой боли, от силы желания. Проведя рукой по ее спине, он прильнул к ней. Его член уперся в ее промежность. Он потерся об нее. Она застонала.
Другая его рука потянулась к ее груди. Она была упругая, полная. Сосок под его пальцем напрягся. Он хотел взять его в рот, даже сквозь блузку, и наклонил уже голову.
– Нет!
Джейд отринула от него так стремительно, что оступилась, потеряла равновесие и ударилась о стену комнаты. Она скрестила руки на груди и терла их пальцами, словно стряхивая что-то. Ее глаза были так широко открыты, что белки вокруг ярко-голубых зрачков стали видны полностью.
– Я сказала «нет»! – крикнула она в ярости. – Я говорю вам «нет». Нет! Нет! Вы не поняли? «Нет»!
Пораженный Диллон сделал к ней шаг.
– Джейд, я…
– Не прикасайтесь ко мне. Не надо! – Ее голос накалился до истерики. Она вытянула руку, чтобы оттолкнуть его.
Диллон поднял руки, показывая, что сдается.
– Хорошо, хорошо. Я не трону вас, клянусь!
В подобной ситуации ему еще не приходилось бывать. Иногда женщины сопротивлялись, как бы из-за застенчивости, но ни одна из них не доходила до истерики. Но Джейд не прикидывалась. Если бы он видел, что это всего лишь игра, то разъярился бы. Но это не было игрой. Без сомнения, она на самом деле до смерти испугалась его.
– Вам не надо меня бояться, Джейд, – сказал Диллон ласково. – Я не принуждаю вас ни к чему.
– Я не могу.
– Я вижу.
– Я не могу, – повторила она.
– Успокойтесь, хорошо? А теперь, пожалуйста, перестаньте смотреть на меня, словно я – Джек Потрошитель. Я не собираюсь обижать вас.
Постепенно ее паническое состояние проходило. Джейд перестала тереть свои руки, но все еще держала ях, скрестив на груди. В глазах исчезло выражение загнанного зверька, но они все бегали по сторонам. Она держала руку на грудк, которую Диллон только что ласкал. Этот чисто женский защитный жест заставил его почувствовать себя каким-то насильником над слабым.
Джейд, избегая его взгляда, быстро взяла сумочку и ключи.
– Лучше я поеду домой, а то Кэти опять начнет волноваться.
– Джейд, что…
Она резко тряхнула головой, как бы пресекая его намерение выяснить причину ее странного поведения.
Почти бегом она покинула комнату и быстро села в свой джип. Диллон стоял на пороге, озадаченно глядя вслед. Он стоял до тех пор, пока темнота не поглотила красные огни задних фонарей ее машины.
XXIII
Идея, которую Джордж Стейн обсуждал с Джейд первого мая, заключалась в том, чтобы построить где-нибудь поблизости от фабрики «Текстиль» административные здания корпорации GSS. В них могло бы разместиться руководство фабрики, а также транспортного, нефтеперерабатывающего и других предприятий корпорации GSS, расположенных на Юго-Востоке. С тех пор в течение месяца он звонил Джейд почти ежедневно, торопя с приобретением земельного участка. Она тянула, ссылаясь на то, что в подборе участка нужно проявить осмотрительность. В последнем разговоре он намекнул, что если ей трудно справиться с этим заданием одной, то он может прислать кого-нибудь на подмогу.
Джейд сразу поняла, что он лишь пугает ее, но также поняла, что тянуть дальше нельзя. Расширение владений было заманчивым делом и неизбежным, но… в свое время. К несчастью, если мистер Стейн загорался какой-то идеей, то требовал немедленного ее воплощения.
На следующий день после возвращения Диллона Джейд решила снова переговорить с Отисом Паркером. Беспристрастно, насколько это было возможно, она произвела оценку его фермы, а также нескольких других земельных участков в самом Пальметто и его окрестностях.
Джейд приехала на ферму рано, как раз тогда, когда Отис забирался на свой трактор, чтобы выехать в поле.
– Я не отниму у вас лишней минуты, мистер Паркер, – сказала она.
– Если вы насчет покупки моей земли, то только впустую тратите время.
– Пожалуйста, выслушайте меня. – Она выждала, пока он нехотя спрыгнул на землю. – Я никогда не поверю, что вы и миссис Паркер не хотели бы провести остаток своей жизни в достатке. Вы сможете купить красивый дом в городе и уйти на покой. Вы не должны будете надрываться на работе каждый день, а станете трудиться только тогда, когда захотите. И подумайте о том, как много вы сможете сделать для ваших детей и внуков.
Отис глядел на нее с неприязнью.
– Это верно, звучит завлекательно. Но если я и соберусь продавать эту землю, то только не вам.
– Что вы имеете в виду?
Он вытащил из кармана комбинезона мятую красную тряпку и сделал вид, что собирается что-то протереть.
– Я не обязан давать вам какие-либо объяснения.
– Мистер Паркер, я просила вас никому не говорить о моей заинтересованности в вашей земле.
– Я и не говорил. Но вы же должны отлично понимать, как оно бывает в маленьком городке. Все сразу узнают обо всем… Оценщик, которого вы наняли, убрался всего два дня назад, а кое-кто уже заинтересовался…
Джейд торопливо открыла свой кейс.
– Вот что GSS предлагает за вашу собственность, включая дом.
Она протянула ему юридически оформленный контракт и указала на проставленную в конце листа сумму. Он сощурил подслеповатые глаза, зашамкал узким ртом.
– Пятьсот тысяч долларов? Вы что, издеваетесь надо мной?
– Нет, мистер Паркер. Все, что от вас требуется, это встретиться со мной сегодня после полудня в нотариальной конторе и подписать контракт.
– Я не буду, – сказал он, покачав головой.
– Могу вас заверить, мистер Паркер, что больше за вашу собственность вам никто не предложит. Это намного выше данных оценки.
Секунду он смотрел на нее с подозрением, потом снова покачал головой.
– Я ничего не делаю опрометчиво. Я уже говорил вам, что вообще еще не решил, стану ли продавать землю.
Повернувшись к ней спиной, Паркер снова вскарабкался на трактор, включил зажигание, и, сдвинув на лоб соломенную шляпу, выехал со двора.
Джейд положила контракт на ступеньку веранды и прижала его камнем. Она уже собиралась уходить, как услышала скрип отворяемой двери и увидела миссис Паркер.
– Доброе утро.
– Я слышала, люди говорили, что у тебя есть сын, – торопливо и словно бы с трудом произнося слова, сказала миссис Паркер.
– Да, его зовут Грэм.
– Знаешь, было бы замечательно, если бы он оказался ребенком Гэри.
По лицу Джейд пробежала тень сожаления. Надежда и отчаяние, которое она читала на усталом, милом лице женщины, разрывали ее сердце. Ее подмывало солгать и объявить, что Гэри отец Грэма, но она понимала, что в конечном итоге окажет этим дурную услугу и Паркерам, и Грэму.
– Нет, это не так, миссис Паркер, – сказала она с грустью. – Но с того самого дня, когда я узнала, что беременна, я хотела, чтобы ребенок был от него.
Не произнося больше ни слова, изможденная женщина повернулась и ушла в дом, захлопнув за собой дверь.
За считанные минуты Джейд доехала до перекрестка. Навстречу ей промчался ярко-красный спортивный «эльдорадо». Направляясь в сторону строительной площадки, Джейд настолько погрузилась в мысли о Паркерах, что снова заметила «эльдорадо» только когда, развернувшись на сто восемьдесят градусов, машина догнала и поравнялась с ней. За рулем сидел Нил Патчетт.
Улыбаясь, он просигналил, что идет на обгон.
– Пошел к черту!
По-прежнему улыбаясь, он прибавил скорость, так что на несколько футов обогнал ее «чероки» и круто свернул вправо, подрезая нос машине Джейд. Она нажала на педаль тормоза. Нил развернулся и остановился так, что обе машины как бы образовали букву «Т» на узком шоссе.
Джейд рывком открыла дверь и вышла из автомобиля.
– Какого черта?!
– Я по-хорошему просил тебя притормозить. – Он подошел к ней поближе. Его тон, его хвастливость, его заискивающая ухмылка были теми же, что и раньше.
По иронии судьбы они находились почти на том же месте, где он похитил ее из машины Донны Ди пятнадцать лет назад.
– И как всегда, если не по-твоему, ты навязываешь свою волю.
Он с подчеркнутой вежливостью поклонился.
– Виноват…
– Если ты хотел видеть меня, то должен был об этом договориться.
– Верно, я и пытался, разве не так? Или ты не получила тех сообщений, что я оставил на твоем автоответчике?
– Получила. И не обратила на них внимания.
– И вешала трубку каждый раз, когда я дозванивался до тебя. Ты даже не прислала благодарственной записочки за цветы, что я послал тебе в связи с твоим возвращением.
– Я выкинула их тотчас же, как получила.
Он цокнул языком.
– Джейд, Джейд… Ты уехала на Север и стала там грубиянкой, набралась у этих янки скверных привычек. Что случилось с той милой девушкой, которую мы все знали и любили?
– Она подверглась групповому изнасилованию.
Нил вздрогнул, но это была заранее отрепетированная реакция.
– Я вижу, ты все еще носишь камень за пазухой. Взгляни на жизнь иначе. Если ты будешь горевать по-прежнему, то состаришься раньше времени, появятся ранние морщины на лице… И вообще, к чему сегодня ворошить былое? Ламар умер и похоронен. Хатч почти мертв. А я… Я пришел к тебе как старый друг с трубкой мира в надежде, что ты забыла наше маленькое недоразумение.
Свести насилие над ней и самоубийство Гэри к маленькому недоразумению! От нее потребовалась вся сила воли, чтобы не содрать самодовольную ухмылку с его лица.
– Ты заявился ко мне с перепугу, Нил. Моя компания представляет угрозу здешней феодальной экономике. Ты теряешь свою власть и знаешь об этом. Более того, я знаю об этом.
– Не рассчитывай, что мы, Патчетты, уже выбыли из игры, Джейд.
– Я так никогда не считала. Но на этот раз вам не выиграть.
Она села в машину и захлопнула дверцу. Он нагнулся и заглянул в окошко.
– Ты в этом уверена?
– Абсолютно, черт побери.
Прищурившись, он сказал:
– Знаешь, Джейд, я не поверил своим ушам, когда услышал, что у тебя есть сын, хотя ты и не замужем. На другой же день я пошел к твоему дому: вижу, подросток гоняет баскетбольный мяч по площадке, точь-в-точь в той манере, как это делал я.
Джейд не смогла унять охватившую ее дрожь. Заметив это, Нил продолжал тем же мягким, невозмутимым тоном:
– Он очень симпатичный парнишка, Джейд. Напоминает мне меня самого, когда я был в этом возрасте.
Он наклонился еще ближе.
– И вот что я подумал… Может быть, Джорджия вовсе и не удаляла из тебя младенца в тот день, когда мы видели, как ты входишь в ее дом.
– Мы?
– Ну да. Гэри и я. Мы собирались купить у нее немного самогона и просто поразились, когда увидели, как ты крадешься на цыпочках к ней, сжимая в ладошке пятьдесят долларов.
– Ты не собирался покупать у нее никакого самогона. Патрис Уатли рассказала тебе, что я должна там быть. И ты привел Гэри, чтобы он увидел меня.
– Он прямо взвился, – сказал Нил с мягкой улыбкой.
Джейд передернуло. Она так разозлилась, что едва могла говорить:
– Я думала, что убить тебя было бы слишком большой честью. Я ошибалась. Мне следовало убить тебя пятнадцать лет назад.
Он беспечно хихикнул.
– Знаешь, что я думаю, Джейд? Я думаю, что ты ушла из дома Джорджии все с той же полусотней долларов в руке и с ребенком в животе.
Нил протянул руку в окошко и намотал на палец локон ее волос.
– Я думаю, что в тебе был мой ребенок. И твой парень – мой сын. А все, что мы, Патчетты, считаем своим, мы забираем.
Джейд отдернула голову и одновременно включила заднюю скорость. Машина рванула и чуть не оторвала руку Нила, едва успевшего убрать ее из открытого окошка. Потом Джейд кинула машину вперед, до отказа нажав на акселератор. «Чероки» промчался так, что на волосок проскочил мимо новенького «эльдорадо». Пальцы Джейд впились в руль, она стиснула зубы, чтобы не закричать. Будь они прокляты! Патчетты пришли в этот мир, чтобы мучить ее!
Страх и беспокойство еще терзали Джейд, когда она приехала на строительную площадку и поставила машину возле своего передвижного офиса. Внутри помещение было уже полностью оборудовано. Взволнованная, встревоженная, Джейд включила кондиционер и сняла жакет. Она вешала его на плечики, когда дверь открылась.
В потоке яркого утреннего солнца возник силуэт Диллона, крупный и отчетливый.
– Доброе утро, – сказал он.
– Доброе утро.
Трудно было встречаться с ним взглядом после того, что произошло минувшей ночью. Она переключила свое внимание на приготовление кофе. Ее руки все еще дрожали после разговора с Нилом, движения были резкими, неловкими, из-за чего она пролила кофе.
– Вчера у меня не было возможности спросить, как прошла поездка.
– Я думаю, продуктивно.
– Мы не ожидали, что ты вернешься раньше четверга.
– Ты уже решила, с кем заключишь контракт? Сначала я хотел бы обсудить с тобой главных кандидатов.
– Хорошо, займемся этим, как только кофе будет готов.
– Значит, я еще работаю здесь?
Джейд резко обернулась к нему. Одетый в свой обычный рабочий костюм, Диллон не вошел внутрь, а стоял на пороге, словно ожидая разрешения войти.
– Конечно, ты все еще работаешь здесь. И, пожалуйста, закрой дверь, а то охлажденный воздух уходит.
Диллон вошел и закрыл за собой дверь.
– После того, что произошло вчера вечером, я не был уверен, что не потерял работу. Думал, что сегодня утром ты отправишь меня упаковывать вещи.
Иногда Джейд хотелось, чтобы он носил чуть больше одежды на себе. Особенно ей хотелось этого сейчас было трудно смотреть на его распахнутую грудь, еще труднее – встречать его напряженный взгляд.
– Уволить тебя было бы нечестно, разве не так? Особенно за такой пустяк, как простой поцелуй?
Джейд умышленно не придала значения этому поцелую, потому что это был единственно безопасный и умный способ разрядить ситуацию. Иными словами, ей надо было совладать с собой. Если она не сведет на нет значение этого поцелуя, то должна будет считаться с ним. А в этом случае придется преодолевать определенную двусмысленность ситуации. К этому она не была готова.
Джейд призналась себе, что поцелуй Диллона вывел ее из равновесия и даже напугал.
Но к этой реакции, в общем-то для нее нормальной, примешивалось какое-то смятение. Глубоко в душе таилось желание узнать: а что бы произошло, если бы она не остановила его.
Всю бессонную ночь Джейд проигрывала в уме возможные варианты развития событий. Что было бы, если бы у нее не хватило воли подавить это желание? Не имело значения, как она ставит этот гипотетический вопрос перед самой собой. Ответ один: его ласки стали бы более настойчивыми. Очень скоро одежда оказалась бы помехой, и он добился бы, чтобы она позволила ласкать себя более откровенно. Это вызвало бы у нее сильнейшие ощущения в низу живота… Он познал бы ее тело, а она – его силу, его мощь, его сущность. От самой этой мысли Джейд ощутила дрожь во всем теле, и отнюдь не только от страха. Это-то и смущало ее. Почему она не возмутилась? Почему не оттолкнула его?
