Руслан Николаевич Карманов
Лобная местность
– Ну что ж. Почти сорок лет назад наша секретная организация приступила к работе над реализацией проекта «Продолжатель». Суть проекта – подготовка достойного кандидата, которому со временем было бы по плечу возложить на себя громадный груз ответственности, став руководителем нашего государства. Проект был начат еще в СССР и продолжен в современной России, так как наша страна является правопреемником этого величайшего в мире государства, – с каким-то особенно серьезным и одновременно торжественным видом произнес хозяин кабинета.
Генерал Дронь взял паузу, внимательно посмотрел в глаза собеседника и продолжил.
– Вам, вероятно, будет сложно в это поверить, Иван Петрович, но вы именно тот кандидат на пост Продолжателя.
Иван слушал собеседника и, конечно, не верил ему. Такие розыгрыши хороши для популярных ток-шоу и далеки от правды жизни.
– Нет, я верю-верю. И внимательно слушаю, – спокойно ответил Несмышляев. После трех месяцев в СИЗО его трудно было чем-либо удивить.
– Итак, примерно за полгода до своего рождения вы получили секретное прозвище Stultus. Я лично контролировал весь процесс вашего становления и воспитания, Иван Петрович, – не без гордости сказал генерал-майор.
– И даже процесс моего появления на свет? – поинтересовался гость с неприкрытой иронией.
– Это детали, о которых мы поговорим позже. Но не будем отвлекаться. В вашем воспитании в духе любви и преданности нашей Отчизне принимали участие лучшие агенты нашей организации, – ответил генерал-майор Дронь.
– Вы хотите сказать, что школьный историк Орлов – секретный агент? Или декан Толчков, или тренер студенческой команды по полиатлону Иван Алексеевич Переверзев? – засмеялся Иван.
– И не только. Например, отец Евстафий…
– Как интересно. А правда, что отец Евстафий любит маль…– не успел закончить богохульную фразу Иван, как его перебил генерал.
– Нет, неправда. Это лишь часть легенды агента Иуды.
– А скульптор Цетерадзе? – поинтересовался Несмышляев.
– Зачем вербовать скульптора, если он вылепит хоть черта лысого ради гонорара. С такими жизненными установками прямая дорога в нештатные агенты всех спецслужб мира, – отчеканил генерал-майор. – У нас мастер Гиви всего лишь на полставки.
– Неужели и студент Пересветов, который едва не женился на дочке африканского президента, тоже, хотите сказать, ваш? – спросил Несмышляев.
Генерал уверенно кивнул.
– Пересвет выполнял в университете важное задание по налаживанию контактов с африканским государством. Нашей стране нужно было установить контроль за незаконным экспортом алмазов в этом регионе. Пересвет с честью справился. Президент африканской страны получил наследника с белоснежной кожей, и его племя причислило младенца к богам, – спокойно и без тени улыбки ответил генерал Дронь.
– А где теперь Пересвет? – поинтересовался Иван судьбой товарища, который пропал с радаров сразу же после того, как ушел служить в армию – и ни письма, ни строчки от него.
– Сегодня Пересвет выполняет важное государственное задание в Южной Америке. Дочь наркобарона влюбилась в него по уши и тоже ждет ребенка. Майор Пересветов передал вам привет и вот этот подарок! – при этих словах генерал резко раздвинул белую шторку на окне и указал на клетку. Клетка стояла на массивном подоконнике, а за ее решетками скрупулёзно чистил крылья настоящий попугай с огромным клювом. Точно такую же птичку Несмышляев видел в комнате африканских студенток, когда учился в университете.
Едва попугай заметил Ивана, как по кабинету раздался его истошный крик: «Иванушка – дурак, Иванушка – б-о-о-льшой дурак».
– Ишь, раскудахтался, на нового хозяина! А ну молчать, Гамаюн! – Генерал тут же задернул шторку, и птичка заткнулась, а Иван нервно затряс головой, не веря глазам своим.
– Так, выходит, я всю жизнь прожил под колпаком у органов? – тихо поинтересовался совершенно обескураженный Несмышляев.
– Ну почему же всю и почему под колпаком, Иван Петрович? – вновь озарился улыбкой хозяин кабинета. – Скажем так, под отеческим и дружеским присмотром.
– Тогда мой самый горячий привет Пересвету, – отрешенно сказал Иван, но любопытство все же сильнее разгоралось в нем. – А учитель Орлов часом не подскажете, Петр Сергеевич, в каком звании служит? А репортер Лекалов? А декан Толчков? А Глаша Стожкова – тоже ваш сотрудник?
– Орлов вышел на пенсию в звании полковника. Агент Лекало пока подполковник. Скажу по секрету, Андрон Лекалов – уникальный шпион. Таких уж мало. Однажды он взял самое откровенное интервью у одной принцессы. Принцесса давно мертва, а выведанные секреты европейской монархии до сих пор позволяют нам влиять на ее внешнюю политику. Замечательный историк – майор Толчков – никогда бы не сделал себе имя в науке, если бы не получил от нашей организации допуска к секретным архивам. Это именно декан истфака направил вас поработать в школе – стать ближе к народу, чтобы затем мы плавно перетащили вас в кресло мэра. Надеюсь, вам не нужно объяснять, почему именно вы стали «Учителем года», Иван Петрович? Ну а ваш пресс-секретарь Глаша Стожкова – обыкновенная дура, которая к нашей организации не имеет и не может иметь никакого отношения, – улыбнулся генерал-майор Дронь.
– А в камере «восемь-пять» я тоже был под присмотром? – ухмыльнулся Иван.
– Я думал, что вы сразу догадались, какая роль была отведена в камере СИЗО олигарху Полесову.
– Стало быть, Василиса – тоже агент, – обхватил свое лицо руками Иван.
– Да, вот и она, – генерал перевел взгляд на дубовые двери.
Василиса зашла в генеральский кабинет в красивом фирменном кителе. Он словно создан был, чтоб подчеркнуть красоту ее глаз. Черные волосы разведчицы были собраны в пучок.
– Разрешите представить. Агент «Васса» – полковник нашей, я бы сказал, государевой службы, – гордо пробасил генерал. – И честь и жизнь за Родину она готова отдать. Василиса – настоящий пример для подрастающего поколения наших соотечественников.
Василиса кивнула, но не проронила и слова в ответ.
«Вот это ролевую игру она мне устроила», – Иван взглянул на свою любовницу изумленными глазами и снова вперил взгляд в красную ковровую дорожку. Благодаря Василисе история его жизни открывалась Несмышляеву в совершенно новом и неожиданном для него свете.
Теперь Ивану стало понятно, почему агент Васса получила протекцию из областной администрации на работу его заместителем в городе Л., и почему домашняя обстановка в ее коттедже была так скромна, как будто он предназначался для командировочных.
– А кот Васька – тоже секретный сотрудник? – попытался пошутить Иван, чтоб разогнать невеселые мысли.
– Кот оказался двойным агентом, работал на американцев. Хотели пристрелить, но ушел, мерзавец, огородами. Матерый шпион, подлая морда. Как бы не сдал всю нашу резидентуру на Аляске. Кот, кстати, и вас пытался вербовать, Иван Петрович. Помните, как он терся возле вашего уха каждую субботу в коттедже? Только мы были в вас абсолютно уверены, – серьезным тоном сказал генерал и обратился к Василисе: «А вы, товарищ полковник, можете идти. С Иваном Петровичем поговорите позже, если, конечно, у вас возникнет такое желание».
Агент Васса вышла из кабинета.
Иван молча проводил ее взглядом. Мозг Несмышляева просто кипел от полученной информации.
– А клопы в тюремной камере тоже ваши агенты? – с негодованием спросил он генерала Дроня. – Зачем, скажите, был нужен весь этот маскарад с арестом? Нельзя было сразу сказать: Иван, ты наш человек, вот тебе талоны на дополнительное питание, кокосовое молоко и сухофрукты?
– Настоящая легенда разведчика, Иван Петрович, должна быть отлита из Правды. Иначе никто в нее не поверит. Ваш арест и последующее заключение в СИЗО – один из важнейших этапов нашей операции. Для вас это может быть удивительно, но я должен вам сказать о том, что аналогичный проект долгие годы пытаются реализовать наши американские коллеги. В рамках проекта «Преемник» они пытаются привести к власти в России своего кандидата – Алекса Аврального. Враги сочли, что их агент, отбывающий срок в российской тюрьме, станет нашим народным героем, страдающим за правду. А русские люди, как вам известно, почитают мучеников. Этот злодей Авральный очень популярен среди нашей молодежи – самой несознательной части российского электората. Поэтому, Иван Петрович, мы были вынуждены сыграть на опережение и ускорить операцию «Продолжатель», чтобы лавры мученика, а вместе с ними и любовь российской молодежи, достались действительно самому достойному представителю подрастающего поколения нашей страны. То есть, вам, агент Stultus… – полушепотом генерал раскрыл, кажется, секретную информацию.
– А какова главная цель проекта «Продолжатель»? – тихо спросил Иван.
– Сами понимаете, Иван Петрович, какая сложная ситуация на планете. Мировой экономический кризис, пандемия и прочее. И в нашем Отечестве усилились протестные настроения… Не хватало нам еще всяких «оранжевых революций», «желтых жилетов» и, извиняюсь, голубого лобби. А тут – пожалуйста, приход к власти нового президента – страдальца и мученика, настоящего патриота, дипломированного историка, молодого и перспективного политического деятеля. Вы можете стать символом обновления общественно-политической жизни в нашей стране. Разумеется, до известных пределов.
– То есть, три месяца я кормил вшей, а Василиса мне слала записочки: «Потерпи, Иван, будь мужчиной», чтобы я вошел в образ мученика и страдальца за народное счастье во славу Отечества? – с горькой иронией спросил Несмышляев.
– В общем да. Василиса блистательно провела часть этой важнейшей для нашей страны секретной операции. Надеюсь, вы не забыли, кто предложил вам установить в городе Л. памятник Иванушке-дурачку? Ну и не только Василиса, конечно, заслуживает ордена, – приосанился генерал Дронь. – Вся наша организация работала над созданием образа настоящего российского патриота в медиа-пространстве. А чего стоила организация народных демонстраций? Вот вы даже не догадываетесь, Иван Петрович, какие огромные средства были выделены на реализацию этой беспрецедентной операции. Зато через три месяца вашего заточения в СИЗО вы приобрели ореол мученика, который позволит вам на волне народной любви стать президентом нашей страны. Согласитесь, сильный ход?
– Я вас слушаю, товарищ генерал-майор, а ощущение такое, что вы пытаетесь меня обмануть. Настолько ловко сшили мне кафтан, что ни шовчика, ни ниточки не видно. Ну а если я откажусь стать Продолжателем? – спросил Иван.
– От таких предложений не отказываются, Иван Петрович. Ну а во-вторых, вы человек в высшей степени целеустремленный, самолюбивый, тщеславный. Конечно, нетрудно предположить, что в вашем достаточно молодом возрасте вы хотели бы продолжить вести активную деятельность. Так почему не на посту Президента великого государства? – генерал Дронь отвечал на каждый вопрос со знанием дела, и вопросы задавал с железобетонной уверенностью в своей правоте.
– А что же такого произойдет, если я вдруг откажусь стать Продолжателем? И кто вам вообще дал право писать историю моей жизни, товарищ генерал-майор? Я, может быть, всю жизнь гусей хотел пасти, кормить озерных чаек или вон разводить африканских попугаев? – с безысходностью в голосе спросил Иван и понурил голову.
– Причина и ход ваших протестных мыслей мне понятны, дорогой Иван Петрович. А теперь позвольте поделиться своими мыслями. Но для начала ответьте мне, как настоящий историк: чего стоит история жизни одного человека, пусть даже самого гениального или свободолюбивого, по сравнению с историей будущего благоденствия нашего родного Отечества?
Иван ничего не ответил. Да и требовался ли этот ответ генералу Дроню.
– Откажетесь стать Продолжателем? Ваше право, конечно, – грозно прищурился хозяин кабинета. – Но вы же осознаете, Иван Петрович, что в вашем личном деле задокументированы не только жизненные триумфы? Есть там и компрометирующие факты вашей биографии. Ладно бы только пыхали гашиш в комнате африканских студенток. Кто ж в юности не пробовал всякую дрянь?! Но вот эти фотографии ваших ролевых игр с агентом Вассой в костюмах Адольфа Гитлера и Евы Браун – это все-таки перебор.
– Вы что-то путаете, товарищ генерал. Эта наша с Василисой игра называлась «Штирлиц в гостях у радистки Кэт», – попытался оправдаться Несмышляев и густо покраснел.
– Это как посмотреть, Иван Петрович. Это как посмотреть, – с лукавой хитринкой в глазах улыбнулся Дронь. – Но ведь, согласитесь, даже такой удивительный компромат вовсе не повод, чтобы отказываться верой и правдой служить своей Родине! Вы же любите свою Отчизну, Иван Петрович?
– В общем, конечно, да. Люблю. Как может быть по-иному… Только я все равно не пойму, товарищ генерал-майор, почему все-таки я самый достойный кандидат для реализации секретной операции? – кажется, Иван понял, что эта шахматная партия останется за генералом, и ему уже никогда не выйти из этой Игры.
– Если вы сами в себе не разобрались, Иван Петрович, то ваш психологический портрет нам в помощь. Не один день мы его составляли. Ну а как по-другому? По-другому – никак. Мы должны были знать о вас всё. Итак, у вас русская фамилия, славянская внешность, льняные волосы и голубые глаза. Вы неглупый человек, учились прилежно, посещаете православные храмы, любите маму, выступаете за целостность нашего государства, знаете его историю. Вы бескорыстный однолюб. У вас есть какой-никакой управленческий опыт. Да, есть минусы в вашем портрете. Например, не дрались в школе, не служили в армии, но зато три месяца провели в СИЗО… – генерал загибал свои толстенные пальцы, похожие на румяные сардельки.
– Ага, курс молодого бойца на шконке с клопами, – печально улыбнулся Несмышляев.
– Но зато теперь вам понятны нужды и близки чаяния простого народа. К тому же вы мастер спорта и ратуете за патриотическое воспитание нашей молодежи, – мгновенно нейтрализовал генерал остроту Ивана.
– И какой же главный штрих психологического портрета, позвольте поинтересоваться, мне больше всего пригодился, чтобы стать главным кандидатом в Продолжатели? – робко спросил Несмышляев.
– Вы, быть может, удивитесь моему ответу. Но он будем честным. Больше всего на свете вы боитесь своего начальства, Иван Петрович. Значит, вы – контролируемый человек, который будет руководствоваться мнением старших товарищей из Совета волхвов… Опять же ореол мученика вам очень к лицу. По-моему, лучше кандидатуры для роли нового Президента страны сегодня нам просто не найти, – лучезарно улыбнулся генерал.
– А как же мой конфликт с губернатором Секировым?
– Ничего страшного. Будущий Президент великой державы должен уметь давать отпор, сохраняя верность высоким идеалам служения Отчизне. К тому же, маленький конфликт на футбольном поле – лишь часть нашей спецоперации. Считайте, что это была инсценировка. Ну то есть, как в театре на спектакле «Здравствуйте, я ваша тетя!»
– Товарищ генерал-майор, а нынешний наш Президент знает о моем существовании? – с волнением в голосе спросил Несмышляев и резко поднялся со стула.
– Конечно. Президент великой страны должен знать все. Тем более имя Продолжателя дела всей его жизни. На высшем Совете волхвов ваша кандидатура была утверждена, Иван Петрович, и в самое ближайшее время Президент встретится с вами.
– Выходит, Президент и губернатор Секиров тоже агенты секретной государственной организации? – вырвался вопрос у Несмышляева, который задавать, конечно, в этом кабинете не стоило.
– А вот это совершенно засекреченная информация, Иван Петрович, – тихо сказал генерал и, озираясь по сторонам, приложил палец-сардельку к своим губам.
– Скажите, Петр Сергеевич, а вы любили мою маму? – чувствуя, что генерал-майор приблизился к финишу разговора, спросил Иван, которому нельзя было отказать в умении логически мыслить.
– Я до сих пор обожаю ее. Но есть такая профессия – любить свою Родину. Понимаешь, сынок…, – генерал встал из-за стола, внимательно посмотрел на Ивана, смахнул слезинку с глаза, достал носовой платок и громко высморкался.
– Значит, моя мама тоже секретный агент? – нерешительно спросил Несмышляев.
– Это Зоя Николаевна пусть сама скажет, если сочтет нужным. А про дух народовольца Желябова лучше, Ваня, не спрашивай. Пока это секретная информация. Новая разработка. Но ты и тут с честью выдержал проверку, – генерал Дронь строевым шагом подошел к агенту Несмышляеву и одобрительно хлопнул его по плечу. – Москва за нами, сынок. Отступить мы можем только в Царство божие. Будь не только сыном своего отца, но и своего народа.
ГЛАВА XVIII
Гарант и Продолжатель
Через неделю после разговора с генералом Иван Несмышляев встретился с Президентом в Кремле. Сентябрь в тот год был дождливым. Грозовые тучи взяли столицу в осаду…
Кабинет Президента был расписан под хохлому. Только плитка на камине отливала золотом. Пятеро седовласых волхвов секретного Совета безопасности государства поочередно пожали руку Ивану Несмышляеву и удалились из кабинета, оставив Гаранта Конституции один на один с Продолжателем.
И волхвы, и Гарант носили костюмы фирмы Brioni, но цвет их отличался. Президент был в черном, волхвы – все как один в темно-синих костюмах. Галстуки у членов Совета были цвета спелой малины, «гаврила» Гаранта горела золотом – в тон главному кремлевскому камину.
– Ну, здравствуй, Иван, – очень по-доброму сказал Гарант, когда они остались в кабинете вдвоем. Президент сделал шаг навстречу Продолжателю и улыбнулся.
У Ивана сперло дыхание от страха. Раньше он видел Президента только по телевизору и на портретах. А тут сам Великий Гарант говорит с ним и крепко жмет ему руку.
– Ну-ну, Иван, не тушуйся. Мне очень понравилась твоя задумка с установкой памятника Ивану-дураку. Замечательная идея, прекрасная, и главное – весьма патриотичная. Значит, будем работать вместе над ее реализацией. И я, видишь, учусь у талантливых молодых людей, потому что Президенту учиться приходится постоянно, а не только в университете на истфаке.
– А вы считаете меня талантливым, господин Гарант? Ведь вы же меня не знаете, – потупился Иван.
– Я всё про тебя знаю, Продолжатель, – сказал Гарант. – И скоро ты тоже будешь знать всё, когда наступит твое время. Мы ведь живем в непростое время, Иван. В стране инфляция, народ нищает, чертова пандемия и враги Отечества поднимают головы. Впрочем, времена не выбирают…
– А почему в такое трудное время вы решили оставить страну? – Несмышляев боялся назвать имя Президента страны, которое отлично знал, но все равно стеснялся произнести его вслух.
– Как мудро написал, кажется, Чехов, человек не только смертен, но, случается, что и внезапно смертен. А мне хочется чаще нянчить внуков. Но ты не бойся, Иван, властвовать. Совет волхвов, который я продолжу возглавлять, будет контролировать твои шаги. Или ты против? Вижу, что нет. Молодец. Ведь мы не можем с тобой позволить наломать дров в таком деле, как руководство большой страной. И ты скоро поймешь, как это трудно всегда поступать верно и мудро, служа Отчизне на благо родного народа.
– Без ваших советов я точно не справлюсь, – смущение не покидало Ивана, и он не стал поправлять Президента. «Пусть будет Антон Чехов автором мысли про внезапность кончины, а не Михаил Булгаков, раз так считает сам Гарант», – подумал Иван.
– Ну хватит, хватит бояться. Смелее, мой друг, – Гарант одобрительно похлопал Несмышляева по плечу и вдруг неожиданно спросил: «Да, что у вас там был за конфликт с губернатором Секировым?»
Иван, не глядя в глаза Президенту, коротко рассказал, чем недоволен был на футбольном поле губернатор.
Выслушав рассказ, Гарант заразительно рассмеялся: «Да, не сложно представить лицо Сергея Андреевича, когда он услышал такое от подчиненного. Но вы все ж таки зла друг на дружку не держите. Футбол, эмоции, всякое бывает. Секировы всегда верой и правдой служили своему народу, а сам Сергей Андреевич был лучшим среди моих телохранителей. Метко стрелял, шельмец, из любого вида оружия – хоть из гаубицы, хоть из снайперской винтовки».
– Хорошо. Я вас понял, – кивнул Продолжатель и замолчал.
– А не отобедать ли нам, Иван? – Гарант царским жестом пригласил Несмышляева к столу. Он был накрыт у золоченого камина.
Отказать главе государства Продолжатель не мог, хотя от стеснения у него в горле совершенно пересохло.
– Президент страны должен любить национальные блюда, – перешел на гастрономическую тему Гарант. – В общем, конечно, что дадут, то и ем, но предпочитаю наши русские блюда, чтобы быть ближе к народу.
На столе была красная и черная икра, маринованные огурчики и соленые рыжики.
– Что желаете отведать? – улыбнулся Гарант.
– Я буду то же, что и вы, если не возражаете, – ответил Несмышляев.
– Что ж, отличный выбор, – лукаво усмехнулся Президент.
На первое им подали царскую уху, в которой утомились ерши, судак, щука и стерлядка. На второе была запеченная семга, а еще говядина под острым соусом и осетрина по-русски в огуречном рассоле, мясная сковородка с колбасками, эскалопы и домашние котлеты. Таких вкусных блюд Несмышляев отродясь не пробовал.
– Не желаешь выпить в честь нашего личного знакомства, Иван?
– Даже не знаю, – робко ответил Продолжатель. – Вообще-то я не пью.
– И это правильно! – одобрительно кивнул Президент. – Но ты обязательно должен попробовать «энергетический напиток» Гаранта. Сделан по вековому рецепту. Можно сказать, живая вода в чистом виде.
Президент и Продолжатель чокнулись рюмками в которых плескался едко вонючий напиток свекольного цвета.
– Ну-ну, не морщись, Иван. Это отвар на свекле с хреном. Пей его каждый день и хрен какая зараза пристанет. Мой тебе совет: на завтрак – рисовая каша, на ночь – стакан кефира, за обедом – отвар из хрена со свеклой и сто лет проживешь. Как у нас в народе говорят, чтоб хрен стоял и бабки и были, – Президент залпом осушил рюмку ядреного напитка.
– А на десерт что правильнее кушать будущему Гаранту? – спросил Иван.
– Сладкое, Иван, это баловство. Я, например, совершенно к нему равнодушен, – сказал Президент.
Тем не менее на столе вдруг появились вазочки с белоснежным пломбиром.
– Вот видишь, Иван, как непросто быть главой государства. Сладкое не люблю, но кушать приходится. Нужно искать компромиссы, – вздохнул Президент и взялся за десертную ложку.
Несмотря на то, что на словах Гарант был абсолютно равнодушен к сладкому, ложкой он орудовал быстро, уплетая лакомство за обе щеки.
– Да ты не удивляйся, Иван. Правитель Китая очень любит наше мороженое, ну и мне приходится налегать на пломбир, чтобы за обедом с коллегой нос от лакомства не воротить. Еще подумает, что отравить хочу, а с соседями надо поддерживать добрые отношения. Наш отечественный пломбир, если вдуматься, Ваня, это та еще твердая валюта. Как гласит народная поговорка: ешь наш пломбир – наступит мир, – улыбнулся Гарант.
Иван Несмышляев такой поговорки раньше не слышал, но предпочел кивнуть и не вступать в полемику о том, что эта твердая валюта может быстро растаять.
На президентском столе как в сказке внезапно появилась бутылка «Абрау-Дюрсо», сама откупорилась и тонкой красной струйкой пролилась точнехонько в хрустальный бокал Президента.
– Нет, ты не подумай, Иван, что я тебя вводил в заблуждение относительно алкоголя. Я не любитель выпивки, но надо соблюдать традиции. Именно это вино заказывали к столу члены императорской семьи династии Романовых. Ну и кому как ни мне личным примером нужно поддерживать отечественных производителей, – совершено искренне произнес Гарант, с видом знатока смакуя вино. – И ты скоро поймешь, что Президент великой страны себе не принадлежит. Ради преуспеяния державы приходится наступать на горло своим привычкам.
Иван предпочел вину «Боржоми» и жадно сделал три глотка.
– Иван, да ты не стесняйся. Может быть, у тебя есть какие-то вопросы ко мне, на которые бы хотел получить ответ? Ну там, по графику работы Президента, по протокольным вещам, по конкретным персоналиям лидеров мировых держав может желаешь пройтись? Впрочем, у шефа нашей внешней разведки Дроня есть вся информация по любым вопросам. Генерал-лейтенант введет тебя в курс дела. Да-да, не удивляйся, уже генерал-лейтенант. Сам видишь, как растут звания у тех, кто верой и правдой служит Отечеству, – ласково сказал Гарант.
Президент был в хорошем расположении духа. Вероятно, кандидатура Продолжателя его совершенно устраивала.
– А могу я спросить, господин Гарант? – обратился Иван к хозяину стола.
– А вот это – отставить. Не спросить, а поинтересоваться. Так что тебя интересует, Продолжатель?
– Если я стану Президентом, то смогу ли я помиловать двух арестантов – Валерия Качина и Серегу Лимаева? Мы сидели в СИЗО в одной камере «восемь-пять» и были там, можно сказать, как одна семья…
– Это возможно, конечно, Иван. Но Президент не должен быть полным идиотом, – с лица Гаранта слетела улыбка. – Старлей Качин застрелил генерала. Если его помиловать – значит, дать повод другим подчиненным хвататься за оружие при виде начальства. Так мы расшатаем устои державы. А бывшему орденоносцу Лимаеву спокойнее будет в психлечебнице. Или ты против такого развития событий? Тогда ответь, Иван, а что будет делать на воле киллер-комбатант? То-то и оно. За деньги он пойдет хоть на баррикады, да еще и с волыной любого калибра. Как бы это странно не звучало, но помилование людоеда Федьки Плешивцева не разрушит устои, а амнистия Качина и Лимаева – мина замедленного действия под фундамент государственной власти. Хотя собаку людоеда, конечно, мало замочить в сортире по его грехам.
– Удивительно, господин Президент, как же вы все про всех знаете. Про их прошлое, настоящее и даже предсказываете будущее, – искренне поразился Иван. – Но если Президенту нельзя помиловать того, кого он считает нужным, что же тогда я буду вправе делать, став Гарантом?
– Прежде всего ты должен руководствоваться интересами страны, Иван. Вспомни «загон» Качка за историю в хате «восемь-пять»: «Есть в стране диктатор с железными яйцами, – никакой тебе Смуты вместе с интервентами, а нет смотрящего – полный беспредел в стране, что хоть вешайся или за топоры хватайся». Президент должен знать, о чем думает российский народ, не быть глухим к его чаяниям, – ответил Гарант. – Ну и молиться, конечно, на наше ядерное оружие. Не будь его, давно бы супостаты разорвали Россию-матушку на части, чтобы доить наши недра.
За столом воцарилась мертвецкая тишина. Иван выпил еще минералки и налил в бокал квасу, Гарант продолжал потягивать вино и внимательно смотреть на Ивана.
– Чувствую, Ваня, ты что-то не договариваешь, – обратился Президент к Несмышляеву. – Ну интересуйся, интересуйся, пока мы вдвоем и есть такая возможность. Вероятно, про масштабы коррупции в стране хочешь спросить или про главный тормоз России в развитии правового общества? Я ведь знаю, каких газет иностранных агентов ты успел начитаться…
Иван вздрогнул, потому что, готовясь к встрече с Гарантом действительно хотел и об этом спросить, но оробел, едва остался с Главой страны один на один.
– Так вот слушай, Ваня, что я тебе скажу. Правовое государство гораздо быстрее делится на части, нежели любая тирания. А главная цель борьбы за права и свободы во все времена была лишь одна – банальный захват власти. Теперь про коррупцию. Даже у самого бескорыстного правителя, Иван, должна быть команда соратников-управленцев. А с какой радости соратники будут радеть за стабильность в стране и желать здравия Гаранту? Забесплатно – не будут, можешь сам проверить. Петр I за казнокрадство вешал губернаторов, а Алексашку Меншикова не трогал, хотя тот был первый вор в стране. Почему не казнил? Потому что без опоры рухнет в пропасть любой трон или вот президентское кресло. Запомни хорошо, Иван. Никто в принципе не застрахован от тюрьмы или эшафота. А уж слабый правитель тем более, – очень серьезно сказал Президент и отхлебнул еще вина из бокала. – Так что хуже, Ваня, для страны – коррупция или государственный переворот с гражданской войной?
– Я не знаю, господин Президент, – смущенно ответил Продолжатель и пожал плечами, как школьник у доски.
– Ничего, скоро узнаешь, – сказал Гарант себе под нос и громко добавил. – Ну, что есть еще на сегодня вопросы? А, может, еще на исторические темы поговорим? Ты же дипломированный историк, Иван. Я тут с некоторых пор тоже сильно увлекся. Ты читал, к примеру, книгу этого французика?
– Какого французика? – дрожащим голосом переспросил Несмышляев.
– Ну вот этого залетного гостя нашего императора Николая I. Астольф де Кюстин его звали, – в руках Гаранта откуда не возьмись появилась книга. Ее обложку Президент показал Ивану. – Да-да, книга так и называется «Россия в 1839 году». У тебя дома на столе такая же.
Несмышляев хотел было что-то сказать в свою защиту, но Гарант спокойно махнул рукой сверху вниз: «Ну что ты, что ты, не надо оправдываться, Ваня. Мы же образованные люди и должны знать, что говорят о нашей Отчизне ее враги. Вот тут французик писал, что Россия прям-таки тюрьма народов, где отсутствует гражданское общество, а царит произвол властей при полном несовершенстве судебной системы. Ты с ним согласен, Иван, как историк?»
– Ну что вы, что вы. Разве можно с таким согласиться? – пролепетал Несмышляев, еще пару недель назад кормивший клопов в камере СИЗО.
– И я про то, Ваня. Что русскому хорошо, то европейцу – смерть. Что для них тирания, то для нас – железная вертикаль власти, что для них демократия, то для нас – бунт. Чуешь разницу? Нам нельзя по-другому. Иначе пропадет держава.
– Конечно, господин Президент! – замотал головой Иван. – В современных реалиях термин «тюрьма народов» выступает как средство информационной войны. Более того, это понятие является идеологическим инструментом с отрицательной коннотацией, которые используются как словесные ярлыки для манипуляции массовым сознанием, как элемент современной мифологии радикально-социалистического толка, которая была навеяна благодаря западному влиянию…
Слушая Ивана, Президент одобрительно кивал головой…
Когда Несмышляев закончил мысль, Гарант ласково потрепал его за щечку и осенил крестом: «Молодец, Ваня. Теперь я окончательно понял, что мы в тебе не ошиблись. Служи честно родному Отечеству, Продолжатель».
– Когда позволите приступить к исполнению обязанностей, господин Президент? – шепотом спросил Несмышляев.
– Сейчас сентябрь…, – начал что-то подсчитывать в голове Гарант. – Да, думаю, в декабре будет самое время, Иван. А пока поработай премьером, чтобы быстрее войти в курс дела. Кажется, твой предшественник на посту председателя правительства тоже родом из города Л.?
