Роман Воронов
Океания
Гармония и Хаос
Из окон льется тусклый свет.
Сыра от слез моих лучина.
Приди, хоть через сотни лет.
Здесь мягок хлеб, свежа перина.
1
Второго дня было прохладно, и я надел костюм, а вчера с самого утра шел дождь, и мне пришлось накинуть плащ. Сегодня, напротив, жара, но я не могу ничего снять из надетого, и если завтра случится резкое похолодание, нужно будет поверх костюма и плаща натягивать что-то теплое. Сколько мое бедное тело, не имея возможности для переодевания, выдержит на себе камзолов, кафтанов, воздушных сорочек, тяжелых рыцарских доспехов и не менее громоздких бальных платьев? А если вдруг после снегопада я захочу принять водные процедуры, то резиновую шапочку необходимо умудриться взгромоздить на ушанку.
Теперь представьте, что душа просто вынуждена делать это, каждое новое воплощение добавляет свою «оболочку» поверх прежних, и полукомичная картинка с одеждами, описанная выше, оборачивается причудливыми искажениями тонких планов.
2
Моисей скорее почувствовал, чем увидел, Свет, мягкий, струящийся в его сознании теплыми благозвучными волнами. Свет был кругом, сам Моисей как будто бы утопал в удивительном киселе, плотном, полупрозрачном, успокаивающем и расслабляющем. Благостное состояние сознания казалось вечным, память невидимой рукой отсекла от того, что было вообще и явилось «Здесь и Сейчас». Моисей перестал существовать отдельно от Света, его само-определенность растворилась в мелодии, он исчез как нота, вобрав в себя звучание целиком, он был не он, но перед ним был Бог.
Моисей, или то, чем он являлся сейчас, осознал это всей сутью, всем окружающим его «киселем», и в сознании начали явственно возникать, перед тем, что теперь составляло «глаза Моисея», буквы. Они «брались за руки» и связывались в слова и предложения. Десять строк «увидел» Моисей, десять Истин навечно поселились в его сознании, десять посланий отпечатались в его памяти.
– Что это, Господи? – пронеслось эхом внутри него.
– Это мост, Моисей, от Меня к тебе, от Создателя – до его образа, от Бога – к душе. Иди по нему – и придешь ко мне, сойдешь, упадешь и, поднявшись, окажешься в начале пути. Каждая Истина из десяти – это одеяние души, или ее Гармония. Она есмь дочь Моя, Мой дар, Мое естество. Нарушая Истину, рождаешь Хаос, это твой сын, порождение твоего выбора, свободу которого Я даровал каждой душе. Хаос – это роба, она отягощает, уплотняет и затвердевает душу. Знание это передай Сынам Израиля, пусть чтят заповеди в осознании, а нет – так и в страхе перед Гневом Моим.
– Господи, да поверят ли мне, что не удумал во сне тяжелом, что от Тебя Слово сие?
– Достанет разума твоего, Моисей, сделать так, чтобы уверовали. Аминь.
3
Утром Моисей объявил народу своему, что идет на гору Синай разговаривать с Богом. Обещал отсутствовать сорок дней, а после принести Великую Истину. Сыны Израиля молча смотрели на одинокую фигуру, поднимавшуюся в гору, и многие сомневались в Моисее, а многие – и в Боге его. Моисей же по дороге примечал кустарник для костров и дымов Небесных, да места, где устроить камнепады – Громы Праведные со-творящие. Поднявшись на вершину Синая, нашел он два камня, плоских, как щит воина, и возблагодарил Бога, ибо стать теперь Моисею камнетесом, а камням найденным – скрижалями.
4
Гармония явила себя ослепительно белой, сияющей на фоне сияния, изумляющей среди изумляющего. Одеяния ее благоухали ароматами самой Жизни и источали мелодии Сотворения.
Моисей спускался с горы на крыльях Гармонии, не чувствуя ни острых камней под ногами, ни тяжести каменных скрижалей. В его руках была Истина Бога, и он нес Гармонию в мир. Мир встретил его радостными воплями народа Израилева, толпившегося вокруг Золотого Тельца. Моисей от удивления встал как вкопанный: Первая заповедь, выбитая им в камне, была нарушена до того, как прочитана. Хаос в грубой форме животного, облаченный в желтое, вибрирующий на уровне кристаллической решетки металла, решительно занял свое место подле Гармонии, придавив полы ее туники блестящим от многочисленных прикосновений поклоняющихся копытом. Каменная скрижаль выпала из рук Моисея и раскололась…
5
Так уж повелось у человеков: рождаясь на земле, душа получает Скрижали и одеяния Гармонии в сочетании с робой Хаоса и спускается в мир со своей «горы Синай», чтобы попытаться взойти на «Голгофу».
Создав кумира себе и поклоняясь ему, «принаряжается» душа в те же иллюзии, что сопровождают идола, пред которым колени преклонила, и марает светлое платье Гармонии чужими блестками и украшениями. Вторую заповедь дал Создатель тем, чья гордыня спорить с Ним не решается, но в страхе своем ищет подмену в меньшем, ибо стоять подле Великого есть великий труд. Моисей вспомнил свое состояние во сне, когда Бог был рядом, – огромное счастье и огромное напряжение.
6
Закончив выбивать в камне третье Слово Господне, Моисей задумался: что Богу от упоминания Имени Его, пусть и пустого? Отчего наказание ждет слово точащего понапрасну? Можно ли обесценить Бесценное, не касаясь его? Но Имя Бога есть канал, код к разговору, ключ к вратам, что ведут к стопам Его, а если дверь хлопает на ветру в доме вашем и мешает беседе или сну, не захлопнете ли вы ее?
Неряха с глазами глупца и длинным языком – таков облик Хаоса, когда призовешь его, нарушив третью заповедь, а от суетливости его светящемуся платью Гармонии забрызганным быть грязью тонкого плана.
7
– Не устал ли ты от повествования, дорогой мой Читатель?
– И не думал, – ответишь ты. – Вон, Моисей, сорок дней трудился над скрижалями, и ничего.
Ты прав, только к вечеру шестого дня выбил он четвертое Слово Господне и, осознав его, отдыхал от трудов праведных весь следующий день, посвятив его общению с Богом. Возможно, он созерцал небо, трогал рукою нагретые солнцем камни, играл с ящерицами, мысленно поднимался к светилам небесным или погружался в себя, застывая взглядом на натруженных ладонях. Все это было разговором с Богом, ибо все это и есть Бог. Продолжи он скрести каменную плиту без перерыва – и Гармония души его уступила бы место Хаосу, спрятавшему лицо свое от мира, закрывшему очи свои от Бога, отвернувшемуся от самого себя и твердящему скороговоркой: «Некогда прерываться, нечего валяться, день и так короток, дел невпроворот».
Знакомы тебе такие одежды? Боль в спине, шум в голове и пустота в душе. Это четвертая заповедь, которой ты пренебрег. Гармония терпеливо наполняла собой дни твои, ты же в отведенный срок не наполнил Гармонию собой.
8
Приступая к пятому Слову Господа, которое относилось к нему опосредованно, Моисей усердно молился. Будучи младенцем, он не помнил рук матери, опускающей его в воды Нила, и, принимая в сердце заповедь о почитании родителей, оных был лишен волею Бога, переживал опыт, ему не знакомый. О чем говорит Бог, если отец и мать не достойны почитания и уважения? Может быть, в благодарность за жизнь, о которой я не просил? Но на все воля Божья, и на мой приход в мир в том числе, значит, и родителей дарует Бог, а дар Божий есть сам Бог. Через почитание родителя почитаешь Бога. Гармония не оставит душу почитающего, и свет одежд ее коснется душ тех, кто дал жизнь и тело тебе вместе с Богом. Оскорбив же или унизив мать свою или отца, открываешь двери Хаосу в лохмотьях серой неблагодарности, подхваченных черной веревкой самости, от пояса твоего к горлу несчастных предков твоих.
Это самые ближние среди ближайших, коих возлюбить научиться надобно, а не порочить, ибо с этой кочки душа делает шаг в зловонное болото насилия и…
9
…Господь предупреждает: «Не убий». Таково Слово Его шестое.
Моисей помнил это деяние. Плеть в руках египтянина, согбенный обессилевший раб, спины обоих мокры: у надсмотрщика – от пота, у Сына Израилева – от крови. Рука Моисея сама схватила камень и с силой опустила его на голову египтянина. Он убил, Бог не дал ему тогда не нарушить шестого завета. Снова острый камень в руках Моисея, но теперь он выводит им Слово. Слезы орошают камень, руки дрожат так же, как и тогда. Не убий, не убий, не убий. А я убил. Два слова, но как тяжело дается работа. Два слова, но как больно пальцам удерживать инструмент. Два слова, но Моисей точно знает им цену.
Сверкающая белизна одежд Гармонии окрасится в цвет пролитой крови, Хаос со звериным оскалом будет тыкать острыми, как ножи, когтями в нежное и испуганное тело ее. Муки Гармонии – муки душевные. Два слова, нарушая которые, мир будет жить много веков. Закончив надпись, Моисей рухнул, словно сраженный невидимым врагом, и в таком положении встретил рассвет.
10
Липкие пальцы и еще более липкий взгляд, ухмылка на губах и высунутый от вожделения язык – вот вам портрет Хаоса, вьющегося вокруг Гармонии, задирающего подол ее туники и хохочущего в восторге от собственной проделки. Погрязнет в сетях из переплетенных тел, кто хоть раз предастся наслаждению в угоду себе, порабощая душу низкими вибрациями и превращая тело в животное. Господь даровал на Земле Адаму Еву, а Еве – Адама, ибо двое не разрушат друг друга, но приумножат, оставаясь вдвоем. Лунным светом сотканы тенета, у Бога – Свет, и нет тенет.
Моисей завершил седьмое Слово – «Не прелюбодействуй» – и подумал о мире, в котором прелюбодеяние стало обычной страстью, и в воображении его люди, пораженные этим грехом, представились рыбами с телами скользкими и обнаженными в сетях темных рыбаков, что охватили ими воды людские и стягивают несчастных безумцев к берегу, где ждет их погибель. Моисей закрыл лицо руками и заплакал.
11
День следующий начался с потери. Пропал острый камень, тот самый, коим выцарапывал он Слово Господне на скрижалях. Первой мыслью было – украли, но Моисей тут же улыбнулся ей – Кто? На всей горе сейчас было две души – он и Бог. Моисей огляделся и… нашел свой инструмент неподалеку, среди других камней. Видимо, укладываясь на ночь, случайно столкнул его с таблички.
«Не укради» – вот что предстояло начертать Моисею. На светлых одеждах Гармонии появился карман ярким кричащим пятном. Откуда? Хаос пришил то, куда воришка только что запустил ловкие пальцы. Еще раз – и еще один карман, еще воровство и еще одно пятно на покрасневшей от стыда Гармонии души. Взятая без спроса чужая энергия целиком ложится на душу, без осознания того, каков груз несет она в естестве своем, как пришла к прежнему хозяину и для чего предназначена была ему Планом Создателя. А добавь сюда горечь переживаний по утрате и проклятия в адрес посягнувшего – и легкая мелкая монета становится глыбой в твоем кармане, а идея, оторванная от создателя и присвоенная себе, меняет полюс, и свет, сколько бы в ней его ни было, меркнет. Что станет с платьем Гармонии, отягощенным подобным весом? Оно порвется и ниспадет, душа вора оголяется и становится беззащитной перед пиявками антимира.
Господь дарует одному и обделяет другого на усмотрение свое, ибо Всевидящ. Отбирая дар Божий у другого, забираешь у Бога, оттого и «Не кради», не посягай на Божье.
Моисей поставил точку и посмотрел на свой инструмент: камень здорово затупился, нужно было отправляться на поиски нового. Он прочел молитву и с верой приступил к поискам. Заканчивался тридцать второй день его пребывания на Синае.
12
Подходящий камень долго искать не пришлось, он был очень острым, каким обычно бывает язык лжеца. Моисей приступил к начертанию девятого Слова. Одеяния Гармонии сотканы из нитей энергии любви Бога. Они – истина и естество Его, они прямы, ибо соответствуют Плану Сотворения Мира. Солгав, ты искажаешь мир, искривляя нити энергии. Взгляни на Гармонию, это ли не насмешка над Богом? И одежды ее, и она сама изогнулись самым причудливым образом, и Хаос, само подобие гада, делает из Гармонии змею.
Но Слово Господне не просто о лжи, но о лжесвидетельстве на ближнего, ибо тогда искривляешь не только себя, но и его, а он, как и ты, создание Бога, а значит, не пытаешься ли ты сделать змеем Бога, указуя на невинного? Страшен грех сей, ведь, не ведая, что творишь, все равно творишь, хоть и предупрежден. Меж стоп Моисея проскользнула пустынная змея. Он вздрогнул. Что заставляет лжесвидетельствовать? Страх за себя или зависть к другому?
13
Зависть – вот порок, о котором Господь сказал Слово десятое, последнее. Моисей рассуждал: «Не возжелай, но ведь желание сподвигает человека на деяние. Нежелающий ленив, пассивен и предпочитает отдаться течению своего бытия». Моисей представил ребенка в корзине, несомого водами Нила. Он был подобран царицей Египта по воле Божьей, но воля Его могла быть и иной.
И все же – не возжелай. В этот момент Моисея осенило: желание – могучая энергия, мысль, способная менять мир вокруг, но направленная не на созидание себя, а на обладание чужим, будь это дом, жена, слуга или скот, меняет свою суть, свой знак, свое Божественное назначение – самопознание – и приводит к саморазрушению. Последняя заповедь на скрижалях – не последняя по значению своему, младшая, но равная среди десяти сестер. Хаос завистника и охотника до чужого мелок, многорук, взгляд его ищущ и похотлив, пальцы скрючены, а карманы набиты чужой энергией. Такой не постыдится сорвать с Гармонии одежду вместе с кожей, чтобы прикрыть собственные кости, изглоданные серыми псами, что всегда идут по следу того, кто источает миазмы зависти.
Моисей взялся за инструмент, на каменной плите осталось немного свободного места, но он знал, чем заполнит это пустое пространство душ Народа Израиля.
Не возжелай… ничего, кроме Бога.
Волчок
Где я держал в своих руках
Кольцо прекрасной Артемиды,
Там гонит ветер серый прах
На покровах моей обиды.
1
«Возлюби ближнего своего, как самого себя», – произносил эти слова Христос, обращаясь к тебе, именно к тебе, думая о тебе, надеясь на тебя. Он поднимал забрало на твоем шлеме, чтобы видеть глаза твои, он разжимал твои пальцы, и камень падал из них на землю, он молился за тебя, вколачивающего гвозди в тело его, он смывал кровь свою с лица твоего, когда сек ты подобных себе именем его, и твердил тебе: «Возлюби ближнего…»
Но всякий раз, услышав Слово Его, ты захлопывал забрало, нет, не ты – Эго твое, и всякий раз поднимал упавший камень и прятал его за пазуху, нет, не ты – Эго твое, и всегда, приняв молитву Его, добивал гвоздь до конца, нет, не ты – Эго твое, и продолжал сечь, хоть и стер Он кровь с лица твоего, и видел, что творишь, нет не ты – Эго твое.
Возлюби ближнего, как самого себя, – это Христос, возлюби самого себя – это Эго, а где же ты?
2
Отец Небесный, встретивший вознесшегося Сына, раскрыл объятия и сказал:
– Сын Мой, весть благую ты принес людям, сам же, познав любовь к ближнему, как к самому себе, познай теперь любовь к самому себе, как к возлюбленному ближнему.
– Отец, но я не успел поведать об этом людям, они не знают, ибо не знал и я.
– Сын Мой, людям идти долгий Путь к той Истине, что принес им ты, а знай они о второй – что станет с миром?
– И как же быть, Отец?
– Научатся первой Истине – сойдешь к ним второй раз, со второй Истиной, прежде познав ее сам.
– Достаточно ли времени у людей, познают ли любовь к ближнему, успеют ли?
– Не управятся с первой – так вторая разрушит их. Аминь.
3
Соломон восседал на золотом троне и вглядывался в лица подданных, толпившихся в дальнем конце тронного зала, и мысленно рассуждал: «Почему мое седалище из золота, ведь я призван управлять, а не восседать, мне Богом власть дана чинить Истину, а не носить на себе, как пугало, каменьями усыпанный халат и пальцы, скованные златом. Вот предо мною те, кого мой Бог велел мне возлюбить, и так же им меня, не как царя – как ближнего, но смотрят на меня они со страхом, не с любовью, и чтобы легче было им бояться, меня в богатые одежды обрядили и усадили на блестящий трон.
С тем, что во мне гордилось бы собой, я справился, и хоть сейчас раздам все, что имею, но вижу в них всю слабость естества людского, и розданное развратит, но в пользу не пойдет».
Царь с трона встал и сделал три шага навстречу, толпа притихла, в дворцовом этикете трактуется такое как невиданная милость. Владыка полумира опустился на колени и молвил еле слышно, но услышал каждый:
– Прости меня.
– За что, отец, за что, владыка? – придворные недоумевали, в волнении великом глядя на Царя.
– Я весть принес вам, весть от Бога. Он, Всемогущий, дав нам пару рук и ног, а также наградив ушами и очами, тоже парой, и сердце наше наделил двумя дарами. Один из них – способность возлюбить себя, второй – возлюбить другого.
– За что же просишь ты прощения, Владыка?
– За то, что не способен возлюбить тебя, о Человек, а значит, и себя, и, стало быть, Бога.
Тут двери распахнулись и в зал ввалились две женщины. Одна царапала лицо другой, а та рвала ей волосы, визжали обе и умолкли лишь тогда, когда их растащила стража, заткнув железными перчатками им рты.
– В чем спор ваш? – спросил Соломон, поднимаясь с колен.
– Нас любит один муж, и спорим, кого же больше, – ответила та, что с расцарапанным лицом была.
– Меня он любит больше! – тут же вскричала та, что потеряла в споре половину своих волос.
Царь Соломон спросил:
– А чем докажешь любовь его, и где он сам?
– О том, что мы у ног твоих, не знает он, а вот и доказательство любви его – колечко золотое.
– Вон за моей спиной трон золотой, что мне поднес народ, но он меня не любит, – ответил Соломон, разглядывая кольцо, протянутое ею.
– Народ вас любит, Царь! – заголосила возмущенная придворная толпа.
– Подарок, даже дорогой, не доказательство любви, иной раз даже и наоборот, – продолжил Соломон. – А ты чего молчишь? – он обратился ко второй. – Где доказательство твое?
Та молча протянула на ладони такое же колечко золотое.
– А есть ли там клеймо, кто изготовил эти украшенья?
– Есть.
– Так приведите ювелира побыстрей, – и Царь, усевшись на трон, кивнул стражникам, и те отправились за ювелиром. Недолог путь от Соломонова дворца до ювелирной лавки, и вот пред царскими очами предстал старик, что кольца отливал.
– Твоя работа, мастер?
– Да, моя, всего же сделано их по заказу господина три.
Царь Соломон с улыбкой обратился к женам:
– У вас есть третья сестра, но не спешите искать ее и портить ей лицо и волосы – она в неведении по поводу мужа, подарившего ей кольцо, в отличие от вас. Теперь вы знаете, что тот, кто говорил вам о любви своей, не любит, даже и с подарком, кому колечки, а кому… – Царь постучал по золотому трону. – Идите с миром.
– Что же делать нам теперь?
– Мой Бог вам предлагает возлюбить себя и ближнего, но ближнего – сначала.
Женщины вышли из зала, двери захлопнулись, и за ними послышался шум возни, крики и женский визг. Соломон поднялся с золотого трона и направился в опочивальню. Взойдя на царственное ложе, он прикрыл глаза руками, как делал всегда перед разговором с Богом, и вопрошал в молчании: «Мой Бог, не разумеют меня, ибо сам не разумею Истину Твою. Пошли мне в помощь ангелов своих, разумеющих ее».
Глас, что мыслию говорит, тишину не нарушая, ответил: «Я пошлю Сына Своего возлюбленного, он Истину передаст и Словом, и жизнию своей».
– Как скоро, мой Бог, увидим Сына Твоего?
– Дюжину секунд ждать осталось.
– Где же искать его, скажи, я людей снаряжу и сам выйду навстречу.
– Двенадцать Божественных секунд ждать людям, девять сотен лет земных, а войдет он в твой город, и встретишь его сам, но уже не царем.
Соломон открыл глаза, полные слез, впрочем, как и всегда после разговора с Богом.
4
В какую сторону вращается волчок? Туда, куда его раскрутили, скажете вы, удивившись столь простому вопросу. Конечно, вы правы. Теперь представьте, что волчок – это Эго, например, ваше. Почему именно ваше? Хорошо, чтобы не было обидно никому, условного Человека. Изначально Создатель раскрутил Эго Человека так, чтобы каждая отдельная эманация Целого могла осознать и сохранить себя как самостоятельную единицу. Защита своих границ сознания и тела, защита биологического состояния, обозначение себя в ментале – вот задача Эго в заданном вращении. Но волчок, получая при этом энергию от носителя, стал раскручиваться сильнее, меняя смысл «любви к себе через любовь к Богу» на «любовь к себе как Богу». Такое неуправляемое вращение приводит рано или поздно к саморазрушению.
«А что если раскрутить волчок в другую сторону?» – подумал Бог. Ведь он – Инженер, и очень хороший. Бог провел эксперимент по остановке волчка и раскрутке его в обратную сторону на одной из своих эманаций. Иисус Христос, поправший свое Эго, возлюбил ближнего, как самое себя. Эго-волчок, который создавал для человека иллюзию вращения мира вокруг него как центра, раскрутившись в обратную сторону, расширил мир Человека. Для Иисуса это было Вознесение.
«Так что же? – спросите вы. – Бог ошибся с вращением изначально?»
Нет. Бог не ошибается. Вращение вернется к начальному вектору, но возлюбить себя, познав вперед любовь к ближнему, к миру, – трансформировать Человека в Богочеловека, и первой, кого ты встретишь на этом Пути, будет суть, которую все знают как Иисус Христос.
