Роман Шаманов
Нурик. Демиургическая трагедия
Флешбек.
Ньярлахотеп вытворяет всемирный потом
Возле храмовой стены древнего шумерского города Шуруппак стоял царь Зиусудра. Над ним возвышался великий бог Энки, прозванный людьми хитроумным и многомудрым. Много позднее Энки будет хитроумить и многомудрить в Агаповке, называясь Аутлуковым, сейчас же дело было очень серьёзным. Грядущее грозило человечеству гибелью.
– Внимай же мне, царь Зиусудра, – Прогремел Энки, подняв вверх указательный перст. – Ибо брат мой бог Энлиль, клятый Ньярлатхотеп… чудом протащил через Совет Богов решение о всемирном потопе. Тысячи лет восставал я против решения сего, даже летающий храм воровал, но поди ж ты…
– Что же теперь делать, о обширный разумом Энки?! – Взмолился Зиусудра, рухнув на колени и воздав руки вверх.
– Плавать умеешь?
– На ковчеге умею.
– Вот и плыви! Но должен ты, Зиусудра, поклясться мне, – На этих словах Энки схватил царя за шкирку и в упор воззрился на него страшным взглядом, – Что умолчишь о сим готовящемся катаклизме пред людьми прочими. Ибо запретил Совет Богов предупреждать всякого человека. Но ты, вроде, более-менее туда-сюда, посему спасёшься…
– Я туда-сюда, о Энки! Уж не усомнись, я более-менее туда-сюда!
Энки посмотрел на Зиусудру сверху вниз, еле видно покачал головой и закатил кверху глаза.
– Смотри только не возгордись. Так вот, семь дней и семь ночей будет лить отовсюду, а потом попустит. Выйдешь с ковчега и дашь жизнь новым племенам.
– А можно жену с собой взять? Ну, чтобы племенам жизнь…
– Можно, только ничего не объясняй, предупреждать никого нельзя. Скажешь, что поплыли на рыбалку или в круиз.
– Что такое вкруис?
– Это когда поплыли отдохнуть и заодно дать жизнь племенам. Всё, выполняй.
– А можно вместо жены возьму Ушутуту, дочь Шимуна? С ней у меня лучше работает давание жизни племенам…
– Ох, и кого же это я спасать собрался… – Прошептал, покачивая головой, Энки. – Впрочем, остальные ещё хуже, бери.
На пике огромной горы сидели двое с сигаретами "Полёт" в зубах и смотрели на страшный катаклизм. Внизу бурлила водная стихия, захватывая всё новые земли. Живые песчинки тысячами исчезали в бушующем потоке. Днём было темно, как ночью – чёрные тяжелые тучи спрятали солнце и обрушивали вниз стены воды.
– И не жалко тебе людей, Нурик? – Горестно спросил Энки, не поворачивая на товарища взгляд.
– Жалко, конечно. Но ничего, вот попадут всей оравой ко мне в царство мёртвых – ихний Кур – там я с душами и поработаю. Потом ох как заживут, друг мой Энки! А главное – не будут скрещиваться с нынешними бракованными идиотами, иначе вся работа зря.
– Да уж жили бы себе и дальше, развивались бы естественным путём. – Махнул рукой Энки, как вдруг услышал удивлённый возглас Энлиля-Ньярлахотепа…
– Эй, а что это там за бочка огромная плывёт? Это как так?! – Энлиль вглядывался куда-то вдаль и показывал пальцем на линию горизонта.
Энки затянулся, скосил глаза на Энлиля, ещё раз затянулся, посмотрел вдаль и помрачнел лицом. Там на волнах барахтался ковчег.
– Винная бочка огромная бултыхается, наверное.
– А по-моему это ковчег!
– Да ну, скажешь тоже! Где ж такое видано, чтобы на ковчеге от всемирного потопа спасаться? – Энки ещё раз покосился на товарища. Тот пристально вглядывался в даль, даже забывая затягиваться.
– Там вижу двоих людей! Один лежит на другом и дёргается. Не пойму, что происходит, надо выйти из физической формы и посмотреть.
– Ой да брось уже! – Замахал руками Энки. – Ну плывут двое на огромной бочке и умирают от потопа – вон уже в конвульсиях дёргаться начали. И что ты теперь будешь – к каждому дёргающемуся летать давление мерять?
– Хм, ну вообще да, тут ты, пожалуй, прав. – Рассудил Ньярлахотеп, ещё раз взглянул на далёкую сцену и щелчком пальцев отправил тлеющий бычок в путешествие.
Царь Зиусудра с красавицей Ушутуту полулежали на одеялах под огромным внешним навесом ковчега.
– Отстань уже, ну сколько можно!
– А я тебе говорю, сам великий Энки мне лично наказал, чтобы мы давали жизнь племенам! Так что устала, не устала, а нам перед Энки отчитываться!
– Точно сам Энки велел? Не врёшь?
– Да чтоб мне веслом по хребту!
…
Задавалась новая послепотопная жизнь человечества. Она оказалась очень похожей на старую допотопную стараниями Зиусудры, Ушутуты и лично многомудрого Энки.
Ньярлахотеп попал под летающий храм
После Совета Богов они оказались в Тартаре: Ньярлахотеп, Аутлуков и облачно-грозовой Ниггурат. Стояла задача допросить плененных Ньярлахотепом древних драконов – Вересилена и Айтвараса.
Тартар был тёмен и представлял собой лабиринт из древнего камня, прошиваемый сетью катакомб, галерей, чёрных провалов и подземных рек. Огромные залы сменялись узкими коридорами и не было возможности ориентироваться в пространстве.
– Нурик, ну вот зачем тебе этот Тартар нужен? Души ты здесь не хранишь, механизмов тут нет, один сплошной недострой. – Бурчал Аутлуков, вглядываясь во тьму потусторонним взглядом.
– У меня тут санаторий для всяких хвостатых паразитов, вроде твоих подельников, Сотот. – Огрызнулся Ньярлахотеп, ведущий группу по только ему одному известному пути.
Пространства Тартара походили на некий сумасшедший гротеск. Иногда путь проходил через открытые террасы, и тогда вдали угадывались очертания чёрных городов и становилось ясно, насколько этот мир огромен.
В какой-то момент путь привел делегацию к каменному острову округлой формы, окольцованному ртутной рекой. Попасть на остров можно было по железному мосту, раскалённому до красна. За мостом в тишине лежали два огромных дракона.
– Это чего, река Смородина и Калинов мост, за которым Змей-Горыныч? – Хохотнул Аутлуков.
– Ты сейчас дохохочешься, что третьим с ними будешь.
Троица пересекла мост, который перестал быть горячим по мановению руки Нурика, и драконы встрепенулись. Первым поднял голову Вересилен:
– Аш'шграт Сотот! Аш'шграт!
– И тебе привет, старый друг, и Айтварасу тоже салют! – Приветствовал друзей агаповский алкаш Йог-Сотот. – Ну вот мы все и собрались, и добрый друг Ниггурат с нами.
Ньярлахотепу не понравился тон происходящего. Не было похоже, что Сотот собирался допрашивать этих двоих. Нурик достал из пачки сигарету "Полёт", затянулся и повернул голову на грозного древнего Ниггурата – посланца Совета Богов. Но сразу же отвернулся с круглыми глазами и повернулся опять…
Настенька.
Ньярлахотеп смотрел туда, где должен был висеть облачный Ниггурат, но там стояла Настенька и улыбалась.
– Привет, Нурик. – Защебетала помощница мэра Кижей и соучастница угона летающего храма Йеба.
– Ниггурат? Как такое возможно?.. А как же… Ниггурат… Так это я с тобой тогда в гараже…
– Ахаха, Нурик. Ну не со мной, а с этой забавной телесной формой, да какая разница! У нас для тебя сюрприз.
Ньярлахотеп широко улыбнулся и осмотрел присутствующих.
– Вы же у меня в Тартаре, идиоты. Ну ладно Аутлуков – этот никогда из дурацких ситуаций не вылезает, но ты-то, Ниггурат! – Повысил голос удивлённый Ньярлахотеп. – Я вас всех четверых здесь запру, вы тут вообще никто. Шайка предателей и воров!
– Зря ты, Нурик, в сюрпризы не веришь. – Назидательно парировал Аутлуков. – Твой храм Йеба я доработал, пока тебя в Кижах не было. И не только я. – На этих словах Аутлуков подмигнул Настеньке, и та подмигнула в ответ.
– Что вы там доработали?
– Мы на время отстраним тебя от активности в сансаре и вернём настройки Эдема. Твой дурацкий уроборос с циклом жатвы и страданий многим надоел – ничего никуда не развивается, Нурик. Ты просто таскаешь души туда-сюда безо всякой пользы, уже сколько циклов прошло зря.
– Это как вы меня отстраните, балаболы? Я и есть мир, мы неделимы.
– Храм поможет тебя немножко отвлечь от всякой ерунды, вроде нашего вопроса с настройкой мира.
Аутлуков вытащил из кармана некий прибор, похожий на пульт. Через мгновение Ньярлахотеп обратился в огромную тень и воздух Тартара начал загустевать, обращаясь в твёрдую материю. Вересилен, Айтварас и Ниггурат в облике Настеньки пытались сдержать усилия Нурика, ведя непостижимую метафизическую борьбу. Однако, материя продолжала уплотняться и грозила сковать ренегатов в тесном плену.
Аутлуков сжал пульт и Тартар затрясло, со всех сторон поднялся страшный гул, и далёкие чёрные города принялись рушиться под неведомыми ударами. Летающий храм Йеба вторгся в Тартар, превращая в руины всё на своём пути.
Ощущая разрушение Тартара, Тень-Нурик невольно ослабил объятия густеющей материи, дав продышаться заговорщикам. В бесконечно уплотняющемся мире они не могли менять физическую форму, рискуя оставить всю её здесь – в страшной ловушке архитектора материи. Таков Тартар – отсюда не уйдёшь, пока не выпустит он – Ньярлахотеп.
Храм Йеба метеоритом пикировал к месту борьбы высших сил, испуская потоки ярчайшего ослепительного света. Тартар ходил ходуном и рушилось буквально всё, что могло быть разрушено. Далёкие чёрные башни, небоскрёбы, стены, галереи. Исходящий от храма свет позволял увидеть бескрайние горизонты разрушений, им же производимых. Добравшись до зоны схватки, храм опустился на каменное плато острова, продолжая светиться. Испускаемый свет растворял чёрную тень – Ньярлахотепа, который не мог предпринять решающий удар. Борьба с двумя великими богами и двумя драконами в условиях падения Тартара и воздействия храма Йеба Нурику не удавалась даже на собственной территории.
Когда поверженная растворившаяся тень Ньярлахотепа снова приняла человеческий облик, то дух смерти увидел себя в окружении четырёх фигур, тонущих в ярком свете храма. То был свет, победивший его – Ньярлахотепа – гибельную тень.
– Собирай свой Тартар заново, Нурик. А мы пока наведаемся в Совет Богов. – Постановил древний ящер Йог-Сотот. – Думаю, что тебе пока стоит отдохнуть. Тартар – это же часть тебя, да? В общем, подлечись, а там видно будет.
– Что вы наделали, дебилы? – Прохрипел Ньярлахотеп и облокотился об уцелевший кусок древней стены. – Вы вообще не представляете… Ну, давайте, летите и посмотрите. – Махнул рукой Нурик и сполз по стене, усевшись на каменный выступ и опустив голову в капюшоне на широкую грудь. Нащупав в кармане бутылку водки "Шаман", дух смерти опрокинул в себя содержимое, справив поминки по человечеству.
Делегация реформаторов сансары водрузилась в летающий храм Йеба и проложила себе новый маршрут в смежное измерение – Совет Богов. Их взгляд на человеческие дела был более оптимистичен.
Йог-Сотот и пустота
Обрушив Тартар на голову его создателю – Ньярлахотепу – Аутлуков с подельниками высадился в залах Совета Богов. Настало время сообщить Совету о его роспуске. Оценивать риски такого мероприятия довольно сложно, но выбора не было – назад уже не повернёшь. Однако если Ньярлахотепа нельзя отделить от материального мира и выгнать окончательно, то членов Совета – можно. Они – лишь проекции тех, кто живёт за пределами, их материальные посольства. И эти посольства пора было позакрывать. Всё во имя людей и Эдема!
Однако Совет Богов был пуст.
Йог-Сотот ходил по каменному залу, который выглядел непривычно ветхим и будто недостроенным. Огромные престолы возвышались по краям, но не было никакого признака грозных облачных представителей. Зависший в небытии священный Цафон походил на собственную гротескную карикатуру. Больше того, Сотот ощущал неустойчивость этой ранее убедительной иллюзии. Совет Богов словно медленно таял.
– А где все? – Риторически спросил Аутлуков, глядя по сторонам.
– Ниггурат тоже исчез. – Поделился ценным наблюдением Айтварас, шагающий по Совету в человеческом обличье философа Духоборского. – Всё выглядит так, будто мы внутри распадающегося морока.
– Понятно, что морока, но вот почему распадающегося – не ясно. Никогда раньше такого не было. – Аутлуков достал из кармана штанов пачку сигарет "Полёт", подозрительно на неё посмотрел и закурил. – Почему я всё время курю этот дурацкий "Полёт"? Откуда взялась эта привычка? – Скривился древний Сотот, но сигарету не бросил.
– Вы с Нуриком всегда эту дрянь курили. – Послышался комментарий Вересилена. – И водку "Шаман" пили со дня сотворения сансары. Оба.
Аутлуков стоял с сигаретой в зубах, запихнув руки в карманы. Происходило что-то очень непонятное. Более того – пугающее, что вообще было нонсенсом для древнего змея. Он ощущал, как привычный мир будто выдувается из него незримыми ветрами. Вырвавшись из Тартара Сотот представлял себе, как выдворит облачных богов за пределы мира. И вот теперь этих богов нет и будто никогда не было. Помогавший мятежникам Ниггурат тоже исчез вместе с другими членами Совета.
– Это может быть как-то связано с разрушением Тартара? – Скорее в никуда спросил Аутлуков, глядя на огромный пустой престол.
– Мы в таком не разбираемся. – Хором ответили его спутники младшие драконы.
– А вы почему теперь хором говорите? – Повернул голову на собеседников Аутлуков.
– Случайно получилось. – Ответил ему хор из двух голосов.
– Пусть говорит кто-то один.
– Хорошо. – Ответило всё то же двуголосие.
Сотот окончательно потерялся, глядя то на застывшие маски лиц Вересилена и Айтвараса, то на пустой зал Совета. Промаявшись с минуту, он побрёл в направлении летающего храма Йеба – его главного орудия в деле скорого преображения человечества. Подойдя к храму и оглянувшись, Йог-Сотот увидел то, что боялся увидеть – его древних товарищей не было. Куда всех унесло это проклятое место и почему всё так странно – то были вопросы без ответов.
Тартара больше не было, Совета Богов и Ниггурата не было, Вересилена и Айтвараса – не было. Даже Ньярлахотеп не стал преследовать мятежный храм Йеба и здесь его, опять же, не было. Ранее древний ящер опасался того, что дух смерти ворвётся сюда и ситуация опять скатится в дебош неизмеримой мощности. Теперь же Сотот скорее желал увидеть Нурика, как атрибут привычного и понятного мироздания. А с другой стороны – не хотел, поскольку остался со взбешённым отцом бездны Ньярлахотепом один на один.
Аутлуков создал новый маршрут следования храма: сансара, планета Земля. В этом умирающем месте оставаться не было смысла, тогда как впереди ждала главная задача – настройка новых условий жизни на планете. Попутно придётся разобраться, куда все пропали. Хотя интуиция потустороннего существа подсказывала Сототу, что его горизонт планирования закончился прямо там – в Тартаре, ныне разрушенном.