Роман Шаманов
Нурик. Демиургическая трагедия
Ньярлахотепа обокрали
Ньярлахотеп уже три дня подряд пил водку "Шаман" в кижовских гаражах. Обмывал карьерный рост по случаю вступления в должность председателя ГСК. Прежний председатель Йог-Сотот Аутлуков окончательно отбыл в Агаповку после консультаций с Советом Богов. На Совете, очевидно, решили, что эти два древних экстремиста спелись и покрывали друг друга, поэтому их следовало разделить. Теперь же Ньярлахотеп сидел с початой бутылкой и ожидал возможного прибытия нового потустороннего напарника. Охранять закопанный под гаражами летающий храм Йеба по инструкции надлежало двум аватарам великих сущностей, а не одной.
Когда за окнами будки председателя ГСК засвистел шквальный ветер и почерневшее небо накрыло землю пляшущими тенями, Нурик понял – напарник где-то рядом.
За прошедшее время Нурик и Аутлуков не исполнили волю Совета и не поднимали в небо Летающий Храм, ссылаясь на предполётную подготовку. При этом подготавливать надлежало не только и не столько Храм, сколько общество. Варианта два: апокалиптический и конспирологический. Первый подразумевал громогласное исторжение из земли чудовищной машины на глазах у публики, что всегда приводило к религиозным экзальтациям и появлениям безумных пророков. Второй же более хитрый и сложный, когда нет особенного шума, но есть огромный кратер на месте бывшего залегания Храма, а также сходящие с ума военные радары. Похоже, что принимать решение придётся уже с новым напарником, кем бы он ни был.
Стихия разгулялась быстро. Ньярлахотеп закурил сигарету "Полёт" и вышел из будки, глядя из-под глубокого капюшона на ураганное светопреставление. Становилось холоднее с каждой секундой и вокруг гаражей быстро образовался туман. Исчезли птицы и забилась по норам прочая живность. Пустырь будто отделился от прочего мира стихийным занавесом.
Нурик осматривал происходящее своим потусторонним взглядом и не мог уловить источник природных возмущений. Некоторое недоумение вкралось в мысли древнего зла, поскольку никаких загадок этот мир для него таить не должен был. Ньярлахотеп продолжал стоять и дымить сигаретой, когда туман заискрился и из него медленно выплыл длинноволосый старик в бесформенных лохмотьях. Глаза старика были полностью белыми, как и его волосы.
Нурик всмотрелся в пришельца, но не мог разглядеть ничего, кроме оболочки. Что-то явно было не так.
Старик неспешно приблизился к Ньярлахотепу и обратил на него невидящие очи. Глаза духа зла заклубились тьмой и так же вгляделись в белки странного визитёра.
Сделав очередную затяжку, Нурик решил первым прервать эту битву взглядов.
– Ты кто?
Старик приоткрыл рот и поднял указующий перст к небу.
– Я… никто! – проскрипело седокурое нечто.
– А чего хотел?
– И ты… никто!
– Ну и что? – Осведомился ничего не понимающий Нурик.
– И будешь ты никем… нигде… никогда… – Продолжал городить загадки странный дед.
Ньярлахотепу ситуация начала надоедать. В этом мире говорить загадками и нести зловещую околесицу – его прерогатива, а не каких-то непонятных пенсионеров. Однако дед был непростой и будучи в материальном обличье Нурик Хотепов не мог проникнуть в суть этого существа. Надо было что-то решать, потому что разговор явно не задавался.
Сбоку послышались лёгкие шаги и к двум потусторонним демагогам невесть откуда подошла Настенька – помощница мэра Кижей Матвея Безгрешного. Ньярлахотеп скосил на неё удивлённые глаза, тогда как старик никак не отреагировал.
– Здравствуй, дедушка – Приветливо прощебетала Настенька, чем ввергла Нурика в ещё большее замешательство, – Так мило, что ты заглянул в нашу сансару.
Озадаченное древнее зло переключило внимание на Настеньку.
– Ты что тут делаешь? Знаешь этого деда?
Настенька подмигнула в ответ и мило улыбнулась. Пока Нурик глядел на девушку и ждал ответа, нечто костлявое ухватило его голову, сжало и Нурик почувствовал стремительное развоплощение. Материальный мир утекал горным потоком, из которого вышвырнуло ползущего хаоса Ньярлахотепа на берега иных реальностей.
Нурик вновь обрёл контроль над своей сущностью, сфокусировал ошалевший взгляд и понял, что лежит на импровизированном полу Совета Богов в человеческом обличье.
– А? Ч-что случилось? – Кое-как провертел он языком, словесно дублируя пущенную по совету вопросительную мыслеформу.
– ХРАМ ЙЕБА СПИЗДИЛИ! – Прогремел ужасающий вой одновременно всех клубящихся божеств, заседающих на Совете.
– Как? Кто?
– ЭТО МЫ ТЕБЯ СПРАШИВАЕМ! – Ревели потусторонние боги-облака, прошиваемые сетью молний.
– А, наверно это дед с Настенькой угнали… – Ляпнул первое пришедшее на ум Ньярлахотеп. – А гаражи целы?
– ЦЕЛЫ?! ДА ТАМ ВОРОНКА! КАКОЙ ЕЩЁ ДЕД?!
– Не знаю.
– ИДИ УЗНАВАЙ, А ТО НИЗВЕРГНЕМ В БЕЗМЕРНУЮ БЕЗДНУ НЕПОСТИЖИМОГО НИЧТО!
В следующее мгновение Ньярлахотепа всосало в серебристое мерцание, и он материально возник на окраине бывших кижовских гаражей. Теперь там зиял огромный кратер, по краям которого собрался, похоже, весь город. Нурик достал из кармана пачку сигарет "Полёт", закурил и посмотрел на дно кратера.
– Зря мы этот храм в России зарыли. Так и знал, что спиздят.
Ньярлахотеп с Аутлуковым расследуют пропажу храма
В Агаповке вечерело. В тесной потрёпанной кухне старой однушки за столом сидели двое. Первый – древнее зло и дух смерти Ньярлахотеп в балахоне, Второй – хтонический Йог-Сотот в тельнике и серо-зеленых штанах.
Перед Ньярлахотепом на столе стояли гранёный стакан и бутылка водки "Агаповский алхимик". Аутлуков же заваривал зелёный чай в пакетике и временами поглядывал на убитого горем Нурика. Обсуждали кижовское происшествие, когда из-под носа древнего зла угнали летающий храм Йеба, разворотив гаражи, под которыми тот был закопан.
– Так ты, Нурик, утверждаешь, что ждал нового напарника для охраны храма. Но вместо него материализовался какой-то дед, а потом пришла секретарь мэра Настенька, – Аутлуков принялся мешать сахар, громко звеня ложечкой. – И вот они оба тебя развоплотили и украли храм, так?
– Угу.
– А ты в полицию заявление написал? – съязвил Аутлуков и принялся разматывать с ложки накрутившуюся нитку от пакетика.
– Что, смешно, да? – прохрипел мрачный Ньярлахотеп, не поднимая на Сотота глаз. Вместо этого он мельком глянул в окно и разглядел на заборе крупную надпись краской: "Аутлуков верни 5 тысяч мразь".
– Нурик, вот скажи, пожалуйста, сколько есть во вселенной дедов, способных тебя развоплотить?
– Ну, при определенных условиях, если есть поддержка со стороны богов, которые усилили бы воздействие в нужный миг, то где-то 50 на всю вселенную.
– А без поддержки и определенных условий?
Нурик о чём-то ненадолго задумался, после чего поднял на Аутлукова красные глаза и немедленно накатил.
– Без поддержки ноль. Нету таких. – Захрустел огурцом ползущий хаос Ньярлахотеп.
– А это значит… – Назидательно поднял палец вверх Аутлуков. – Ну, скажи сам…
– Это значит, что половина Кижей, а не только Настенька – помощники деда. И они в нужный момент его усилили. АХ ЖЕ Ж КИЖОВСКИЕ МЕРЗАВЦЫ! – Вспылил дух смерти, подскочил и чуть не перевернул стол. По батарее моментально постучали.
– ПОЛОВИНА ГОРОДА – УПЫРИ! – Орал неистовый Нурик, хватаясь за голову – ШПИОНЫ! ДЭВЫ! ВАНЫ СРАНЫЕ! ЁТУНЫ! АНУННАКИ ПОГАНЫЕ!
Аутлуков сорвался со стула, повис на раздухарившемся древнем зле и усадил на табуретку.
– Сиди спокойно, Нурик! Половина любого города – упыри и ануннаки. Да ты и сам упырь, если честно. А вообще сосед за стенкой – здоровый кабан, отыгрывает по жизни викинга и на рунах гадает, он за ванов-асов придёт нам морды бить.
– Ох, Тейвас-дэвас-аняня! Ужас-то какой! – Проорал Ньярлахотеп и тоже влупил сперва по батарее, потом по стенке. Но никто не пришёл.
– А вот скажи мне, Аутлуков. Ты в Кижах был от самого начала. Неужели не заметил, что вокруг расселилась древняя нечисть, а даже не люди? Не почувствовал?
– Чувствовал, потому и не искрил там фокусами, как ты. Вёл себя осмотрительно и тебя просил.
– Понятно. Прощай, Аутлуков, поеду обратно в Кижи…
– Ага, удачи, смотри там не развоплотись и с незнакомыми дедами не разговаривай, а то балахон украдут…
Нурик раздражённо махнул рукой и растворился в пространственно-временных лабиринтах.
В кабинете мэра Кижей Матвея Безгрешного царила нервозность во главе с древним злом Ньярлахотепом. Мэр перечислял, загибая пальцы, число пропавших горожан после инцидента с гаражами.
– Настенька моя пропала, душа моя. – Всхлипнул глава города и уткнулся в чашку с кофе.
– А ещё?
– Философ Духоборский тоже сгинул, потом лозоходец Мракобесов пропал без вести, ну и альпинист этот, как его – Блудов, – Потом Безгрешный перечислил ещё около двадцати фамилий и замолчал.
– Блудов не при чём, он ко мне в чистилище попал, его гаражом завалило. А вот первые двое – это те, кто мне и нужны… И, может, кто-то из остальных.
– Куда Блудов попал? – Не понял мэр Безгрешный.
– Да это я о своём, когда-нибудь узнаешь, не бери в голову. – Отмахнулся Ньярлахотеп и вышел на свежий воздух, чтобы осмыслить информацию.
Нурик медленно вытянул сигарету из пачки "Полёт" и в задумчивости закурил, стоя возле здания администрации. Вблизи со своей сигаретой пристроилась миниатюрная сотрудница мэрии и посмотрела снизу вверх на древнее зло.
– Настеньку жалко. Зря она с этим вашим Аутлуковым яшкалась. – Протараторила женщина будто сама себе.
– В смысле, яшкалась? – Повернул на сотрудницу голову удивлённый Ньярлахотеп, забыв затянуться.
– Вечерами с ним куда-то ходила, а ещё дедушкой его почему-то называла, лаптя этого гаражного, такая прям милота. – Повисло молчание на пару минут, после чего тонкая сигарета отправилась в урну, и женщина устало зашагала в здание.
Дух смерти Нурик Хотепов сделал несколько затяжек, глядя в никуда стеклянными глазами.
– Ай да Аутлуков, ай да Космической Коровы сын…
Ньярлахотеп допрашивает свидетеля
Дух смерти Ньярлахотеп медленно шёл по полю битвы, усеянному телами в кольчугах и острых шлемах. Из-под капюшона выглядывали черные глаза. Два огромных ворона кружили то над его головой, то поднимались до тяжёлых грозовых туч.
Ньярлахотеп подошёл к одному из павших и осуждающе покачал головой: "Ну что, Маврик, на чём ты там до боя смерть вертел? Гляжу, довертелся".
Пошёл дух смерти дальше бродить среди лежащих, глядя на каждого, и вот остановился возле следующего. "Говорила тебе бабушка, Ингер, что ты от скромности не помрёшь. Как в воду глядела, от скромности не помер".
И к третьему ступил Ньярлахотеп, да молвил над ним: "повезло тебе, Трувор, в бою пасть, а то через год бы обесчестился с таким образом жизни".
К четвёртому подойдя, ко берёзке прислонённому кудри русые раскинувши, встал дух смерти и смотрит. Потом из кармана пачку достал сигаретную "Полёт", раскумарился, и опять смотрит. Долго смотрел. Хотел уже было бутылку водки "Шаман" достать и выпить, чтобы дальше смотреть, как труп открыл глаза.
– Вот те раз, – Молвило древнее зло еже смерти дух. – Никак воскрес, Духоборский?
– Нурик?! Как ты так быстро догадался, что я не гаражник, а тут…
– Карты Таро раскинул. Кстати, не хочешь ли поговорить про кижовские гаражи, светлый князь?
Ещё недавно совсем мёртвый смертию павший князь поднялся на ноги, поправил кольчугу и причёску.
– Нурик, ты уж извини, но я тебе ничего говорить не буду. Храм свой угнанный сам ищи. У меня не было выбора. Я, как видишь, теперь совсем другой человек в другом времени. С прошлым, то есть как бы будущим, покончено.
– А кто его угнал-то? Йог-Сотот!? Советую не юлить, товарищ младшее божество, теперь уже поздно. Или покончишь не только с позорным прошло-будущим, но и сомнительным настоящим.
В это же время к двум беседующим потусторонним силам направлялся вооруженный отряд, чтобы добить раненых, набрать трофеев, а заодно схватить двух пленных. В какой-то момент со стороны мило болтающих ударил шквальный ветер, за которым последовала волна света и какой-то адский рык-рёв, от которого у всех заложило уши. Воины попадали на землю, накрывшись щитами, некоторых сбило с ног потоками воздуха. Те, кто были посмелее, выглядывали на поляну из-под щитов и видели, как огромное призрачное существо размером с гору будто растворяет гигантского бьющегося в ужасе древнего дракона. Со стороны этой апокалиптической сцены то и дело доносились страшные заклинания на неведомом языке: «КТОУ СПИЗД-ЭЛЬ ХРА-АММ! ГОР-ВОР-РИИИ!!!»
В ответ раздавался драконий вопль, сотрясавший землю. В конце этой эпической драмы громадное копьё света пронзило полурастворившегося в призрачном мареве крылатого монстра и сразу всё затихло. На месте удивительной баталии снова стоял высокий человек в балахоне, тогда как его собеседник исчез.
Ньярлахотеп неспеша подошёл к воинам, застывшим в суеверном ужасе.
– Кто ж-же в-вы? – Тихо спросил самый смелый.
– Ты огромного дракона видел? – Спросил высокий тип.
– В-видел…
– А разящее его копьё света видел на том месте, где я стою?
– В-видел т-тоже…
– Значит я – Георгий Победоносец. – Пожал плечами Ньярлахотеп и удалился в туманную даль.
Дракон-Духоборский, он же заведующий кафедрой философии в Кижах, так ни в чём и не признался.
– Ну ничего, – Решил древний драконоборец Георгий. – Отдохнёшь у меня в Тартаре пока, а потом ещё разок потолкуем.