Петр Вяземский
Жуковский в Париже
«Бенжамен Констан напоминает Фридриха[2]. Прекрасный профиль, худощав, несколько неуклюж, говори без претензии, но хорошо, ибо также не делает фразъ».
«Был у Дежерандо. Он живет в глухом переулке. Горница, в которой мы были, весьма небольшая; стены покрыты рисунками видов из Италии. Есть и картины, между коими особенно заметны Волхвы и Святое Семейство Перужжио». (Жуковский был страстный любитель и хороший знаток живописи. Эта любовь встречается и сильно отзывается в поэзии его: живописное выражение его всегда верно и превосходно) «На столе стоить прекрасный бюст хозяина, работы Кановы, и бронзовый Наполеона, также Кановы. Дежерандо, лицо доброго философа. Несколько рассеян и задумчив, привлекательной внешности. Он повел нас в школу глухонемых. Пробыли в ней слишком короткое время: с охотою Тургенева (Александра) торопиться нельзя ничего видеть и слышат. Вот в каком порядке устроиваются отношения между наставниками и воспитанниками. Начальные основания: язык движений и соединение понятий с письменными знаками. Сами воспитанники выдумывают свои знаки. Понятия о временах: знак рукою вперед – будущее; знак рукой пред собою – настоящее; знак рукою за себя – прошедшее. В высших классах сами воспитанники помогают учителям и служат монитерами. Но, что меня наиболее поразило, то была девушка глухонемая от рождения и ослепшая на 13-м году. Теперь ей более 13-ти лет. В этом состоянии полного одиночества, она не только сохранила первые воспоминания, но и приобрела новые понятия. Она счастлива внутреннею жизнью, которая вся религиозная. Правда, она окружена такими людьми, которые могут с нею выражаться посредством осязания и которым может она знаками сообщать мысли свои и ответы. Дежерандо взял ее за руку. Она его узнала в минуту и выразила знаками, положив руку на сердце, что это он. Спросили, любит ли ее Дежерандо. Она отвечала утвердительно и прибавила, что сама очень любит его. Я взял ее за руку. Спросили: кто? Она отвечала, что не знает. Знаками сказали, что я учитель Великого Князя Наследника Русского престола. Она поняла. – Спрашивается: что бы она была, есть-ли бы не пользовалась 13 лет зрением? Теперь предметы имеют для неё некоторую форму; тогда эту форму сообщило бы ей воображение. Они не были бы сходны. с существенным; но все каждый предмет имел бы свой отдельный, ясный знак, и все бы мог существовать язык для выражения мысля, ощущения: ибо язык есть выражение внутренней жизни и отношений к внешнему. Здесь торжествует душа».
