Петр Вяземский
Жуковский в Париже
II
Мы сказали выше, что Жуковский, хотя и мимоходом, но ясно и верно разглядел Париж. Выберем некоторые отметки из дневника его.
Камера депутатов. Равель, председатель, благородная, красивая наружность. Председательствует с большим достоинством и отменным навыком. Заседание было не весьма интересно. Взошел на кафедру Себастьяни. Он ужасно декламировал и декламируя горячился. Il perle eu acteur. От непривычки к дебатам (прениям) французы видят в трибуне сцену, в себе актеров, а в посетителях партер. Нет ничего столь мало убедительного, как пышное красноречие. Одна ясность, одно красноречие положительное и самобытное (l'énoqeente des choses), одно вдохновение вспыхнувшее разом и неподготовленное, могут произвести действие и, что называется, de l'effet. Те же недостатки, которые господствуют в палате депутатов, поражают вас и в театре. С другой стороны, казалось-бы, что французы рождены для публичных прений. Никто не ловит на лету так легко, как француз, каждую мысль, каждое слово. Я это часто замечаю на улице. Спросишь прохожого о чем-нибудь: тотчас готов ответе самый короткий, ясный и приличный. Les Franèais pourraient être très-éloquente, si le désir de produire de l'effet ne détruisait pas l'effet (Французы могли-бы быть очень красноречивы, если б желание метить на эффект не убивало эффекта). Замечание остроумное и глубоко-верное.
Далее: «Сей дар быстрой понятливости и живой восприимчивости составляет главную вринадлежность характера их, и вместе с тем их недостатков. Натура, при этом, как будто лишила их потребности углубляться в предметы, потому что они так легко постигают и схватывают их. Надобно иметь большой навык слушать и удерживать в памяти слышанное, чтобы с приятностью следовать за дебатами. Я очень многого не слыхал, многого и не слушал, а смотрел на слушающих. Из министров были Виллель, Корбьер, Пэроне и Шаброль. На стороне; министров большинство. Но не смотря на то, во время заседаний, им крепко достается: в глаза судят их без пощады. Эти часы должны быть для них тяжелы; но, кажется, они к этой пытке уже привыкли».
«Несмотря на свой Гасконский выговор, Виллель говорит приятно, ибо просто, и редко позволяет себе фразы. Его антагонист (Гид-де-Нёвиль) горячился как ребенокъ».
