bannerbannerbanner
полная версияДва рассказа

Павел Николаевич Сочнев
Два рассказа

   Оставшееся до отъезда время я посветил дайвингу, точнее – лежанию на воде лицом вниз. Нет, я не совсем неподвижно лежал, а с помощью ласт бороздил водную гладь над кораллами. Они и сами красивы, даже без рыбок. Красные, голубые, жёлтые, белые. Колонии располагались вперемешку, рядом друг с другом. И по форме – тоже разные. А ещё, изредка, были ракушки, которые выпускали свои разноцветные мантии из створок и те колыхались как лепестки сказочных цветов. Чувствуя опасность, ракушки мантии убирали, а створки прикрывали, и чтобы дождаться, когда она снова раскроется, надо было подождать не двигаясь. Одну я попробовал пошевелить, пошевелилась, но от камня не отцепилась. Интересно, чем она держится. Совесть не позволила продолжить удовлетворять страсть к естествознанию.

   Я оставил ракушку в покое. Набравшаяся в маску вода вынудила меня выплыть на мелководье и вылить воду из маски. Прыгая в ластах по камням и кораллам с запрятавшимися в щелях ёжиками, я въехал пяткой в одного из них. Сначала не понял, потом, когда дошло, со скоростью торпедного катера подплыл к ступенькам и взобравшись на деревянный помост снял ласты. На пятке (зияли, краснели, темнели), ну в общем фиолетовым цветом были отмечены места контакта с ежом. Десять дырок, которые, почему то, стали фиолетовыми. Надо же, проколол через резиновую пятку ласт, выходит все эти наши тапочки – лишь моральное успокоение?

   А ночью надо идти на гору. Говорят, путь тяжёлый, но грехи все прощаются. Грехов за собой не чувствовал, а на гору подняться хотелось. Что за гора, которая навела Моисея на мысль о исходе евреев из Египта. Ладно, пойду раненым. Так оно ещё чище будет, не только грехи, но и грешки и просто прегрешения.

   Автобус, собиравший туристов, пришёл на десять минут, позже назначенного времени. За эти десять минут, двое радостных египтян поочерёдно пытались увезти меня на пирамиды или в Иорданию. «Пегас туристик?», «Ес», «Гоу гоу». Опасаясь пропасть в этом раскалённом пекле (здесь жарко и ночью) я, в обоих случаях, уже у автобуса спрашивал, «Ай вонт моунтан Моисей» (эта фраза должна была информировать о моём желании побывать на горе Моисея). Срабатывало. «Ноу» и бодрые собиратели туристов теряли ко мне интерес, а я быстрым шагом возвращался в прохладу и отполированность холла отеля. Быстрым, чтобы не пропустить того самого, кто, всё же отвезёт меня на гору.

   Тот самый оказался молодым местным, быстро и, достаточно внятно, говорящим по русски. Он не только говорил осмысленные фразы, но и понимал. Подробно узнав, что это он везёт на гору Моисея, что он от Пегаса, что я есть в списках, я последовал за ним в автобус.

   Заехав ещё в пару отелей, почти полный автобус продолжал двигаться в кромешной темноте и жаре, и через несколько часов достиг освещённого магазинчика. Судя по огромной площадке, предназначенной для стоянки автобусов, это было одно из мест добровольного изъятия иностранных денег в пользу экономики Египта.

   Магазинчик оказался церковной лавкой от монастыря Святой Екатерины (достаточно известный, в определённых кругах, монастырь). Кроме икон, которых нет больше нигде в мире (сомневаясь в истинности этого высказывания, хочу заметить, что иконы неопалимой крушины я, действительно, больше нигде не видел), в лавке можно было приобрести крестики, свечки, иные иконы, в т.ч. Моисея, Екатерины и т.д. А ещё там были серебряные колечки, которые помогали выйти замуж незамужним девушкам и не просто выйти, а быстро и удачно. Эти колечки раздаются бесплатно девушкам, побывавшим на службе в монастыре, а если кто-то не смог побывать, то можно купить, но только незамужняя девушка, или для незамужней девушки. Или просто купить, но только надо обязательно отдать, а если некому отдавать, то покупать не надо, а если, всё же купил, то пусть будет как память. Вот. Я не купил ничего. Та сумма, которая была в кармане, не могла оказать сколь ни будь существенного влияния не только на экономику Египта, но и на экономическое положение не бедствующего монастыря, но любая её часть могла пробить брешь в семейном бюджете. Проще говоря – пожлобился покупать безделушки. Я их, вообще, редко покупаю и то – из жадности. На фиг не нужно, но очень дёшево. Сначала берёшь, потом придумываешь применение, потом – место хранения, потом – повод для избавления. Потом, снова – в поиск новых бесполезных дешёвых ненужностей.

   Ладно посмотрели, сели, поехали дальше. Усталость позволила заснуть. Только заснул – надо выходить. Как, все-таки, изощрённо разработан маршрут, чтобы вымотать по максимуму.

   Стадо туристических автобусов толпилось среди безжизненной пустыни на ещё более безжизненном и аккуратно загаженном асфальтовом пятачке. Проводник, собрав нас в кучу, оповестил о том, что откликаться надо на позывной «Катюша». Для особо одарённых, даже спел песню про то, как Катюша выходила на берег. Зачем позывной, я понял позже. Потом нам вручили таблички с цифрой семь на верёвке и по фонарику.

   Дружными колоннами туристы шли к турникету. Среди каменистой пустыни, на узкой асфальтовой дорожке стоял турникет и полицейские, которые с помощью доски – металлоискателя, безуспешно и вяло пытались что-то найти. За стойбищем и турникетом, всё та же асфальтовая дорога уползала (в такую жару здесь никто не бегает) в темноту и, судя по вертикальному наклону, куда-то к звёздам. Мы двинулись дружным стадом, туда же. К звездам и голосу проводника, который с методичной последовательностью вопил в темноте «Катьюща!!».

   А впереди, за бугорком, были не звёзды, а какие-то строения. На узкой площадке между ними нас, в очередной раз, и скучковали. Из подробной инструкции я понял, что часть вещей –питьё, тормозки (небольшой запас еды. Шахтёрский сленг) и одежду, можно оставить в кафе на подоконнике и с ними ничего не случиться, но можно будет чего ни будь не найти, но это не страшно, потому что наши вещи никому не нужны и все останется нетронутым, а если и пропадёт, то претензии предъявлять будет некому, потому как всем всё пофигу и поэтому лучше всё оставить и не тащить с собой.

   Впереди ждала раскалённая неизвестность и возможность оказаться на вершине горы, на высоте 2300 метров (или 2600) от уровня моря. А там может быть холодно, особенно утром и надо тепло одеться, а днём будет жарко и лучше раздеться, а солнце здесь очень жгучее и можно сгореть, с непривычки и лучше одеться, и тогда будет жарко, а утром на горе очень холодно. Вот такой подробный инструктаж. Поэтому всё свое (тормозок из отеля, усиленный булками с ужина, и бутылкой, несанкционированно набранной воды, все аккуратно и беспорядочно запиханное в чёрный пакет с надписью Суоми. Интересно, похож ли я был на фина? Наверное -нет, потому, что египтята приставали ко мне с обращением «раша») я взял с собой.

   Опять организовав из нас стадо, проводник взял одного помощника из местных и вдвоем они повели нас, уже по каменной тропе, вперёд. Один базлал про Катюшу где-то впереди, второй подбадривал сзади. В своём стремлении к очищению, наша группа была очень неодинокая. Здесь шли соотечественники, братья славяне из бывшего соцлагеря и бывшие советские, кажется были французы, англоговорящие и разговаривающие на языке, похожем на немецкий, и совершенно точно – группа потомков самураев. Вот у этих с дисциплиной проблем не было. Дружной толпой, почти строем, не отставая и не забегая вперёд они ровным шагом двигались вперёд. Сомнений не было – эти точно дойдут.

Рейтинг@Mail.ru