Ольга Трифоновна Полтаранина
Горький сахар
Самая умная и красивая женщина на свете
Мистер Смит сидел дома, в своем коттедже в Бостоне, и ждал звонка от миссис Джонс, с которой они условились провести телефонные переговоры с участием Натана Бернарда.
С утра, вооружившись свежими газетами, он удалился в кабинет, и стал ожидать разговора с Кубой.
…В ходе избирательной компании, Джон Кеннеди, представил предвыборную программу «Новые рубежи». Заявил, что при администрации Эйзенхауэра, США стали отставать от СССР, в военном и в экономическом плане. Обещал гибкости в отношениях с оппонентами, если станет президентом.
…Американские шпионские самолеты У-2 нарушили воздушное пространство Советского Союза. 01 мая 1960 года15 один из них был сбит под Свердловском. Инцидент явился причиной срыва запланированного визита Эйзенхауэра в СССР и международного саммита в Париже.
…Хрущев потребовал извинения за провокацию с У-2 и публичного обещания Эйзенхауэра прекратить подобные действия. Президент США отказался принять требования Советского Союза.
Градус «Холодной войны» понизился ещё сильнее…
***
Последнее время любая новость об ухудшении отношений между СССР и США вызывала у Джона Смита раздражение. Вот и сейчас, прочитав первую страницу «Times», он вновь почувствовал неудовлетворенность тем, что творилось в мире.
После семи месяцев оттепели, установившейся после визита Хрущева в США, всё снова было разрушено. Американский самолёт, пилотируемый Пауэрсом, пролетевший почти всю территорию Советского Союза с юга на север, был сбит и привёл к новому витку холодной войны.
«На что надеялся Вашингтон, устраивая этот полёт? – недоумевал Смит, – глупо надеяться, что Советы позволят США получить фотографические съемки территории Байконура! Пауэрс выжил, арестован и приговорён к 10 годам тюрьмы. Теперь наши политики, привлекая международную общественность к инциденту, «делают всё возможное», чтобы «через дипломатические каналы убедить советское руководство освободить лётчика!»
Смит досадовал на чудовищную несвоевременность происшествия. Он надеялся на дальнейшее улучшение отношений США и СССР! Видел в этом шаге шанс «вытащить» хоть какую-то часть застрявших активов на Кубе.
«Чем разбрасываться самолётами, лучше бы начали диалог с кубинцами!» – негодовал Смит.
***
Раздался звонок от миссис Джонс. Рассказ Натана Бернарда о состоянии дел в порту и о воровстве управляющего повергли Джона Смита сначала в ужас, а потом в отчаяние.
В этот момент в дверях кабинета появилась миссис Смит и застала мужа в удручающем состоянии: его голова была опущена на согнутую в локте руку, волосы растрёпаны, халат расстёгнут. В пепельнице дымилась сигара.
– Что случилось, Джонни? – обратилась к нему жена.
Джон Смит, выйдя из оцепенения, рассказал ей о «катастрофе с имуществом на Кубе». Управляющий порта много лет их обманывал и крал деньги. Воспользовавшись революционной ситуацией и пунктом страхового договора о форс-мажоре, наглый испанец получил денежную компенсацию за имущество порта и вывел её на свой счёт в офшор.
– Я абсолютно не понимаю причину твоего расстройства, – удивилась жена, – твой управляющий бесплатно выполнил за тебя всю работу: активизировал действие пункта страховки, в соответствии с международными требованиями, подготовил и предоставил пакет документов страховщику, получил всю сумму страхового возмещения и перечислил её в офшоры. Теперь наше имущество находится в виде денег в государстве, гарантии которого, обеспечиваются Лондоном. Это тебе не Куба, с её коммунистическим режимом!
– Дженни, ты забыла, милая, что наши деньги на чужом счёте! Возможно, что управляющий их уже перевёл или, хуже того снял! – воскликнул в отчаянии муж.
– Оффшорные счета мошенник вряд ли пользовал – в его распоряжении была вся портовая выручка…Истребуй документацию…, м… попроси об этом мистера Бернарда, кажется, он добрый малый. Подай в Нью-Йоркский суд иск против Эмилио Ремеро. Как только твоё заявление примут к рассмотрению, счет управляющего в BVI тут же арестуют! Я уверена, что нам не составит большого труда доказать международному арбитражу, что выплата страхового возмещения предназначалась собственникам порта, а никак ни наёмному сотруднику.
– А как же порт Мариель? – заметно успокоился мистер Смит.
– Дорогой, забудь о Кубе, как о страшном сне – это всё теперь в прошлом. Сейчас у нас другая забота – арестовать счета Эмилио Ремеро в BVI, пока он не опомнился. Твоя ставка на Натана Бернарда оказалась мудрой. Он, кажется, спас наше имущество…
Джон Смит перезвонил миссис Джонс и попросил её, не мешкая ни минуты, доставить документы, подтверждающие страховую сделку порта Мариель с «Lloyd’s of London», для искового заявления,
– Я всегда знал, что моя жена – самая умная и красивая женщина на свете! – произнёс довольный Джон Смит.
– Это Гарвард, дорогой мой, ну и… гены, – скромно улыбнулась Дженни.
Миссис Джонс
Впервые Элизабет Кеннеди увидела Кубу в феврале 1929 года, когда она, вместе с отцом Филиппом Кеннеди прибыла сюда на знаменитый карнавал. Яркие впечатления грандиозного зрелища, красота бескрайних морских заливов, любовь, романтика под южным солнцем привели к скорому браку. Отец избранника – Алана Джонса – американец, английского происхождения, а мать – испанка. Семья жениха держала сахарные плантации и завод на Кубе. Алан окончил университет и помогал отцу управлять бизнесом.
Первое время молодая семья обосновалась в арендованном жилье. Весной 1930 года, после рождения мальчиков-двойняшек, они переехали в собственную виллу в пригороде Гаваны, в поместье Фисна Вижия.
Место, где она располагалась, было прелестным: холм, с чудесным видом на море. Вокруг усадьбы росли королевские пальмы, дубы, сосны. Просторный коттедж, построенный каталонским архитектором, в конце прошлого века, представлял историческую ценность.
В 1948 году скоропостижно скончался Филипп Кеннеди и оставил в наследство порт Мариель своим дочерям – Элизабет Джонс и Дженнифер Смит.
Безоблачная жизнь миссис Джонс продолжалась до того момента, пока был жив муж – член правительства Батисты, погибший во время революции. Оставшись вдовой, несчастная женщина думала, что это самая жуткая страница в её жизни и должно пройти время, чтобы её перевернуть. Но прошло три года, а неприятностей меньше не стало.
В семье Джонс произошёл раскол.
Сыновья всегда были антиподами, но то, что произошло на их тридцатом году жизни, разорвало сердце матери пополам.
Уильям, голубоглазый блондин, продолжил дело отца. Был убежденным сторонником проамериканских взглядов. Считал, что Кубе не по пути с коммунистами. Верил, что только благодаря помощи дяди Сэма, его родная Куба сможет достигнуть того уровня цивилизации, которого заслуживает. В 1959 году Уильям и его сподвижники, вооруженные американцами, объединились с кубинскими повстанцами против Фиделя Кастро и начали партизанскую войну, но были жестоко подавлены. Уильям – один из немногих, кому чудом удалось бежать в США. На Кубе он объявлен врагом народа и приговорён к расстрелу.
Уже больше года миссис Джонс не видела сына, но знала, что Уильям, сотрудничая с ЦРУ, готовит наемников, из числа бывших кубинских эмигрантов, для нападения на Остров Свободы.
Младший сын – Марио, кареглазый брюнет, был «даже больше испанец по духу, чем его испанские предки». Участвовал в мятежах против Батисты, а потом и вовсе примкнул к революции «барбудос» (бородатых). Марио был в числе тех, кто в отряде сторонников команданте триумфально вступил в Гавану. Получил высокий пост в правительстве Республики Куба.
Элизабет Джонс потеряла многих друзей на почве политических разногласий. Клан Кеннеди, к которому принадлежали её кровные родственники, были против Фиделя. Свёкры поддерживали революцию.
В глубине души, миссис Джонс склонялась к проамериканской позиции. Но Марио, любящий сын, добрый, трудолюбивый был на стороне революции. Она принимала и уважала его убеждения.
На Кубе, после 1959 года, среди коренного населения, процветала нищета. Иметь виллу на берегу океана, в престижном местечке Фисна Вижия было не только не скромно, но и неприлично. Она давно была бы национализирована властями, если бы не Марио. Эту тонкую политическую подоплёку Элизабет понимала и старалась всеми силами поддерживать младшего сына.
При таких противоположных взглядах, Уильям и Марио были единодушны в одном – оба не принимали участие в семейном бизнесе.
После смерти мужа, обязанности по управлению долей имущества в порту Мариель перешло к Элизабет Джонс. Вдова имела отдалённое представление о ведении бизнесе и принимала за чистую монету всё, что внушал ей Эмилио Ремеро.
***
Когда Натан Бернард принёс документы, доказывающие, что сумма страхового возмещения имущества на Кубе похищена, а управляющий может в любой момент сбежать, Элизабет Джонс испытала настоящий шок – на какие средства она будет жить и содержать виллу?
На следующий день Элизабет собрала необходимые документы и направилась в Нью-Йорк на встречу с мужем сестры – Джоном Смитом и принялась его уговаривать не отзывать доверенность у Натана Бернарда.
– Джонни, пусть судебный процесс против Эмилио Ремеро идёт своим чередом… Порт пока не конфискован, следовательно, принадлежит нам и способен приносить доход. Зачем добровольно отказываться от источника денег? Предлагаю переговорить с Натаном Бернардом и предложить ему занять место управляющего, – убедила свояка Элизабет Джонс.
Возможные перспективы
Получив новости от агента Фокса, полковник Аристов, в начале, подумал, что нужно ускорить вопрос национализации порта Мариель, но, вскоре, отказался от этой мысли. Фидель Кастро и Хрущёв поладили и договорились о поставках оборонительного оружия на Кубу.
«Порт Мариель имеет глубокую гавань. Удобен для захода больших судов, удалён от столицы, – докладывал Аристов руководству, – в сравнении с Гаваной здесь проще обеспечить конфиденциальность наших грузов. Отменить свою просьбу властям Кубы об отсрочке национализации порта Мариель мы успеем всегда. Предлагаю пока не предпринимать никаких действий и посмотреть, как будут развиваться события».
Генерал одобрил предложение полковника и согласился подождать.
***
…По возвращении из Нью-Йорка, Элизабет Джонс разыскала Бернарда и попросила срочно приехать к ней. К назначенному часу Натан Бернард прибыл в её роскошную виллу.
– Познакомьтесь, мой младший сын Марио. Он возглавляет отряд территориальной милиции Министерства обороны Кубы. Это – Натан Бернард имеет полномочия доверенного представителя Джона Смита, – отрекомендовала молодых людей Элизабет, и, обращаясь к Бернарду, произнесла:
– Благодарим за спасение нашего имущества! Вы проявили высокий профессионализм, исключительную порядочность, заслужили двоеверие и хорошие комиссионные вознаграждения. Наша семья предлагает Вам продолжить наше сотрудничество. Мы отстраняем от работы Эмилио Ремеро и предлагаем Вам занять его пост.
– Благодарю за высокую оценку моего труда и за предложение. Возможно, что я отвечу «да». Но, прежде чем согласиться, хотелось бы разрешить несколько важных вопросов, – туманно начал Натан Бернард, –
– Мы слушаем Вас, – ответила миссис Джонс.
– Анализируя банковские документы, я обратил внимание, что Эмилио Ремеро, за последние два года, не выплачивал заработную плату работникам и очень скудно рассчитывался по долгам с поставщиками и подрядчиками: строительными организациями, предприятиями аграрного сектора, сахарными заводами. Эмилио Ремеро использовал ваше имущество как площадку для извлечения собственной выгоды. Официальная деятельность порта была парализована больше года, как следствие: арестованы банковские счета, сахарные заводы отказываются давать товар на консигнацию и перевозку, собралась огромная сумма кредиторской задолженности – более чем в 200 тыс. долларов.
– Что же делать, у нас нет таких денег, – растерялась Элизабет.
– Я арестую и посажу вора в тюрьму! Наверняка у него на руках масса наличности, – сделал пафосный выпад Марио.
– Вы уверены, что найдёте у него деньги? Как будете действовать, если он скажет, что к подобным действиям его принуждали акционеры, то есть вы? В этом случае, вам, миссис Джонс, грозят неприятности за присвоение вверенного имущества, в виде зарплаты сотрудников и денег поставщиков. Не хочу вас пугать, миссис Джонс, но вы американка и Вас могут заключить под стражу, – выразительно посмотрел на перепуганную женщину Натан Бернард.
– Да! Это так, мама! – мышцы на лице Марио напряглись в немом вопросе.
Выдержав паузу, Натан продолжил:
– Для задержания Эмилио Ремеро нет оснований. Реализация сахара шла контрабандой. С финансовой точки зрения это значит – бесследно. Эмилио вполне может оправдаться, что задолженность образовалась вследствие торгового эмбарго. Его обманули клиенты: обещали рассчитаться в срок, но, не сдержали слова. Работникам надлежит думать, прежде чем выходить на работу в случае, если за это не платят. Эмилио к бесплатному труду их не принуждал. Тоже самое можно сказать в отношении поставщиков. Зачем отдавали товар на реализацию, если консигнатор не заплатил за предыдущие партии? Кто виновник форс-мажора? Никто. Что касается обманутых американских собственников, то они меньше всего волнуют революционное правительство Кубы…
– Может быть, бросить всё как есть…, – обреченно вздохнула Элизабет.
– Миссис Джонс! В этом случае вам, вместе с сыном, лучше прямо сейчас, уехать с острова и больше никогда здесь не появляться, – «взбодрил» присутствующих Натан Бернард.
– Почему? – воскликнули разом мать и сын.
– Как только окончится сафра, Эмилио сбежит. (Я вообще удивляюсь, почему он, до сих пор, этого не сделал?) Куда пойдут жаловаться разгневанные работники порта?.. Правильно, они явятся в администрацию Революционного Правительства Кубы, либо устроят забастовку. После этого, миссис Джонс, вас арестуют, как акционера порта, американки по происхождению – эксплуататора, присвоившей деньги работников, – прояснил ситуацию Натан.
– А мы скажем, что деятельность порта – это последствия торгового эмбарго и сотрудники знали, на что шли, когда соглашались работать бесплатно, – усвоил науку Марио.
– Да, вы правы. Скорее всего, именно так и придётся оправдываться. Но это не избавит вас, господин Джонс, от необходимости выплачивать долги работникам. Если Вы будете сидеть, сложа руки. Завершится сафра. Эмилио Ремеро убежит в Испанию, а вы останетесь здесь разрешать проблемы долгов, – очередной раз поставил в тупик присутствующих Натан Бернард.
– Каким образом? У нас ничего нет…, – пролепетала Элизабет Джонс.
– Позвольте напомнить Вам о вилле, в которой мы сейчас находимся. В отличие от Эмилио Ремеро у вас есть что конфисковать, в счёт погашения долгов работникам. Если ваш управляющий создал убедительную иллюзию, что нищ, как церковная мышь, то Вам, хозяйке замка, в самом престижном районе Гаваны, будет проблематично доказать отсутствие денег… Позвольте спросить, мадам, Вы выражали недовольство работой управляющего порта в письменном виде? – спросил Натан Бернард.
– Не могу припомнить, но, кажется, ничего подобного не было, – подтвердила опасения перепуганная хозяйка порта Мариель.
– Ваши деловые отношения с Эмилио Ремеро выглядели удовлетворительными. То есть, вас, как акционера, всё устраивало… Из чего следует, что Эмилио делал то, что говорили ему Вы, – произнёс Бернард, – именно так будет рассуждать следствие.
Марио нервно курил.
– Не хочется пугать вас, Марио, но история с управляющим, может отрицательно повлиять на Вашу карьеру. Вы лишитесь доверия коллег. А если кто-то копнёт глубже, и присовокупит к проблемам в порту послужной список брата – Уильяма. В этом случае, Вам не избежать крупных разбирательств, увольнения со службы и тюремного заключения, – объявил Натан.
– Боже мой! Что же делать, мистер Бернард? – паниковала Элизабет.
– Брать ситуацию в свои руки. Предлагаю следующий план… – ответил Натан Бернард…
О смысле жизни
В последний день мая 1960 года администрацию порта Мариель уведомили, что доверенность на имя Эмилио Ремеро, выданная акционерами АО «РММ», отозвана.
Новость об увольнении прозвучала для Эмилио, как гром среди ясного неба. Такого поворота управляющий не ожидал. До окончания сафры он планировал просидеть в порту, выжать из него весь доход и навсегда покинуть Кубу.
Много лет он мечтал избавиться от надоевших обязанностей. Теперь, когда их не стало, со всей очевидностью стало ясно, что он не представляет своей дальнейшей жизни без должности. Это сладкое слово «власть». Кроме денег она даёт превосходство над людьми. Эмилио не мыслил себя в другой ипостаси и с ужасом думал, чем теперь будет заниматься.
Он, как белка в колесе, всю жизнь крутился. Ему казалось, что самое интересное у него впереди, а сейчас, пока есть возможность черпать богатства на неиссякаемой кубинской ниве, нужно пользоваться моментом и не упустить свой шанс.
У него, как у любого менеджера крупной компании, всегда находились срочные дела, задачи, имеющие первостепенную важность и главный приоритет. Он работал допоздна. Не завёл семьи. Ни разу толком не выспался. Всегда был «на связи». Превратился в машину для зарабатывания денег. Чрезвычайная загруженность, и многозначность заменили в его воображении счастье.
Так можно жить непродолжительное время, когда точно знаешь, к какой идешь цели. Эмилио стремился к «американскому» стандарту достойной жизни: роскошный коттедж на берегу моря, путешествия по всему миру, остановки в богатых отелях, прислуга.
Беда состояла в том, что ему ни разу не пришла в голову мысль, измерить свою мечту. Тогда, возможно, он бы понял, что насытить бесконечность нельзя. На пути к ней люди обречены на вечную занятость, усталость и даже смерть. Но остановиться они не могут: нужно дальше бежать по тоннелю.
***
«Поеду домой, в Испанию!» – решил Эмилио Ремеро, когда получил отставку.
Он пришёл домой непривычно рано. Огляделся по сторонам и не увидел в своём утлом жилище ничего, что захотел бы взять с собой. Вытащил из тайника рюкзак с долларовыми купюрами, положил его на переднее сидение старенького Шевроле. Бросил в багажник сумку со сменой белья. Купил в ближайшем кафе дешёвый обед на вынос и поехал в порт, где была пришвартована старого яхта богатого американца, которая, со времён революции, пылилась на пристани без хозяина.
Неприятности начались сразу, по приезду в Мариель. Охранники, которые ещё с утра, при виде Эмилио, брали «под козырёк», отказались пропустить его. Потребовали предъявить карточку яхт- клуба. Эмилио не был членом клуба. Пришлось идти в кассу и оплачивать аренду яхты. Затем понадобился залог за прокат судна и водительское удостоверение на управление плавательными средствами. Такого документа Эмилио не имел.
Бывший управляющий ежеминутно наталкивался на правила, инструкции, распоряжения, которые сам когда-то придумывал и вводил в работу порта.
Он сунул немалые деньги охранникам в качестве «залога». Ещё пара сотен долларов ушла на заправку яхты горючим, которого не оказалось ни в баках судна, ни в порту.
Когда бывшему управляющему удалось, наконец, встать к штурвалу, наступила глубокая ночь. Яхта вышла из бухты и, плавно набирая ход, взяла курс на север, к желанному берегу США. Совсем скоро, через несколько часов он будет спокойно отдыхать в комфортабельном отеле в Майами.
На море – полный штиль. На небе – яркие полуночные звёзды.
Не успел Эмилио миновать пределы территориальных вод Кубы, как заметил погоню. К нему приближались два быстроходных катера. «Хватило мне дурости сесть в эту старую кастрюлю?» – злился Эмилио, до отказа выжимая рычаг газа. Мотор взревел, но мощные «Вильсоны» быстро нагнали его. Вооружённая служба безопасности порта Мариель потребовала остановиться.
Эмилио был задержан. При себе имел немногим меньше миллиона долларов США. Источник возникновения денег назвать не смог. Их изъяли как собственность порта.
