Ольга Толмачева
Волшебное пение птицы
Зашел как-то в отдел к финансистам. Хозяйским взглядом – опять-таки неравнодушно – осмотрел кабинет.
Шуршат компьютеры… Телефоны тренькают… Принтер пыхтит.
За стопками папок, колонками цифр пытался человеческую натуру распознать, личность выделить.
Если рабочее место в идеальном порядке, то занимает его, с уважением отметит, педант. Иной стол найдет бумагами и канцеляркой захламленным – это художественная натура. Творческая, но безалаберная! Этому сотруднику лучше не баланс верстать – прямой путь в самодеятельность.
В производственном отделе хорошо бы открыть дополнительные вакансии, подумал, нужно подвигать людей, потасовать. Каждому должность подобрать согласно характеру, размечтался. Чтобы люди были довольны службой и отдел процветал.
На подоконнике сад кустится… Календари, плакаты висят… Мария Петровна фотографию внучки к стенке приклеила. Цифры складывает, зарплату считает, а сама внучке подмигивает, дитю умиляется.
Ирина Сергеевна в таблицу калорийности продуктов нос тычет. Пыхтит над серьезным заданием, мышью в компьютере щелкает. Чай с булкой пьет, и калории в Exel прибавляет.
Николай диплом аквалангиста в угол определил.
Веселенько в кабинете, уютно, как дома.
Ходит от стола к столу Алексей Иванович, настроением, здоровьем коллег интересуется. Марию Петровну про внучку спросил…
И несложно совсем, не утомительно меж людей повертеться.
И только на производственном совещании он по-прежнему строг, прямолинеен. Но и здесь нет-нет, а возьмет, да и улыбнется. Но сразу шутку прячет в усы – не положено начальнику не солидно выглядеть.
Все его забавляло. Даже Аллочка – секретарша. Вчера, например, что сотрудник придумала.
То ли накануне устала, то ли погода переменилась, только пришла Аллочка на работу в легкомысленной – до пупка – кофте.
Увидев ее неприкрытый живот, и у Алексея Ивановича в боку засвербело. Скривилось лицо.
Секретарь – лицо компании! С оголенным пупком!
Нежданная весть разлетелась по этажам со скоростью звука. И сразу всем коллегам Алексей Иванович зачем-то понадобился. Стайкой к начальнику потянулся народ – по разным поводам. Просто нашествие началось, так кабинет в шесть метров осаждать стали.
Одному – премия, другому – командировка. И вопрос с юбиляром назрел. Даже завхоз Корней Петрович ремонт актового зала обсудить надумал! Николай занес карты морских глубин. Вы же, говорит, с любопытством акваланг на фото смотрели…
Алексей Иванович выглянул в дверь и увидел в приемной толпу посетителей, схватился за голову. Сидят работнички на стульях и в креслах, подпирают коридорные стены, аудиенции ждут, а сами на Аллочкин живот пялятся. Если каждому коллеге пять минут уделишь, считай, до обеденного перерыва в кабинете застрянешь, вздохнул.
С Корнеем Петровичем за пять минут не управишься – тот минут двадцать из пустого в порожнее переливать воду станет.
Алексей Иванович с досадой посмотрел на Аллочку. А ведь еще не все отделы в приемной представлены, не везде о голом пупке дошла весть!
Ему, как замруководителя, следовало бы Аллочке замечание сделать. О дресс-коде напомнить, о корпоративной этике. Проще говоря, попросить живот-то прикрыть: кофту другую дать или домой с глаз долой отправить.
Серьезная компания, солидные клиенты…
Опять же, должностная инструкция что гласит…
Страдает имидж – показатели падают… Показатели падают – не будет премии… Не будет премии – жена с дочкой не поедут на море … На море не поедут – считай, и у него отпуск испорчен…
Вот такая шарада.
В другое время Алексей Иванович бы рассердился, и Аллочку на вид бы поставил, но не теперь. Сейчас он и сам благодушен, как дитя малое. Глядишь, и сам в рассеянности чего непотребного отчебучит. В подобном состоянии предвосхищения счастья и ему тоже вдвойне собранным следует быть, а к человеческим проявлениям, глупости, недоразумениям – мягким, терпимым. Не роботы же в кабинетах работают – люди, живые!
Ну, захотела Аллочка свой живот миру явить – что такого? Где ей, собственно, его показать?! До ночи руководит приемной – ненормированный рабочий день!
– Ю-ля! – бросил Алексей Иванович снежок в небо. – Ю-ля! – взволнованно прохрипел.
С Юленькой Алексей Иванович познакомился в книжном магазине.
Забежал в обеденный перерыв купить дочке географический атлас, в офис вернуться спешил. И так из-за Аллочкиных причуд обед скомканным вышел. Корней Петрович в кабинете по-привычному задержался: увлекся ремонтом, настырничал, чертежи на подпись подсовывал, насилу смог от завхоза отбиться.
Не купит Эле атлас, боялся, жена дома съест.
Временем дорожил, экономил. Летел в магазин что было духу, чтобы, чего доброго, не пропустить судьбоносную встречу. Зря что ли его сердце трепетало, перемен ждало?
.
В тиши помещения, окруженная книгами, Юленька незаметно у прилавка скучала.
Сначала торопливый взгляд Алексея Ивановича о книжки споткнулся.
Куприн…Чехов… Толстой… Тихая девушка, тонкая, томная… Как воздух, прозрачная… В тугом свитерке, юбке узкой. Стоит отрешенно, рукой по волосам водит…
И тут Алексею Ивановичу словно поддых дали. Он даже за стенку схватился – так повело.
Склонив голову, Юленька модный журнал листала, на посетителей вяло посматривала. И по Алексею Ивановичу нехотя глазом скользнула: мужчина хочет что-то купить или вопрос имеет? Он увидел глаза Юленьки – кроткие, безмятежные! Тысячи скрипок запели в душе. Его пронзила стрела Амура.
