Ольга Сольви
Ночь на кладбище. Короткие рассказы
Одинаковая разная вера
Лихие 90-е… Слом границ сознания и государства, расцвет криминала, шального богатства и жестокой нищеты.
И мучительно долгий полет над пропастью…
На эту эпоху пришлось взросление моего брата Андрея. В 1996 году мы праздновали его 25-летие. С тех пор прошло время, за которое жизнь не раз устраивала нам встряски до основания.
В прошлом году из-за серьезных проблем в бизнесе Андрей попал в больницу со вторым инфарктом. Через несколько дней, когда кризис уже миновал, он попросил пригласить в больницу священника. Для меня такая просьба стала полной неожиданностью. Во-первых, брата уже перевели из реанимации в обычную палату и он медленно, но шел на поправку, а во-вторых, Андрей никогда не отличался особой набожностью. Да, конечно, мы как все праздновали Пасху и Рождество. Изредка он и на церковных службах бывал, особенно, когда душили проблемы; даже пару раз ездил в Дивеево. Но чтобы батюшку в палату…
Без лишних вопросов я пообещал ему договориться со священником на ближайшие дни. Вернувшись домой уже к ночи, несмотря на усталость, долго не мог заснуть. Все мысли крутились в одном направлении: казалось, что Андрею стало хуже и он вот-вот умрет. На следующий день с раннего утра я названивал ему с вопросами о здоровье. Брат, конечно, все понял и сказал:
– Заезжай сегодня, как будет время. Лучше после четырех.
Я приехал вечером и сразу отчитался, что договорился с батюшкой на послезавтра. Наверное, заметив мою нервозность, Андрей попытался успокоить:
– Да не переживай ты так: вроде пронесло уже. Видишь, карабкаюсь потихоньку. Я тебе скажу, почему решил исповедоваться. Просто в этот раз особенно прижало. Думал, конец. Хочу с души гирю снять, всю жизнь меня терзает… Леху, друга моего закадычного, помнишь, он сейчас в горадминистрации рулит?
– Как же, как же, уважаемым человеком стал. А, кстати, почему вы разошлись с ним? Он бы и помочь тебе мог, когда надо, а?
– Помог уже. Дальше я сам, – криво ухмыльнулся брат. – Когда в 96-м мой четвертак праздновали, народу много собралось. Помнишь, Ирка пришла с мужем, они только поженились тогда?
– Конечно. Мы еще докапывались, с какого перепуга она, такая молодая, замуж за «папашу» выскочила? Все всё понимали, конечно. Некоторые из ваших девчонок смеялись над ней, а сами завидовали.
– Да. В общем, когда все разошлись, мы вдвоем с Лехой остались, оба в изрядном подпитии. Я ему предложил у нас заночевать, а то в таком состоянии да на конец города… Стрёмно тогда было… Он остался. Мы начали стол на место двигать, а под стулом, где Иркин муж сидел, – кошелек толстенный, того гляди по швам лопнет. Мы с Лехой открыли его, а там… Не иначе как грабанул кого-то. По тем временам – огромные бабки. У нас дыхалку перехватило. Что делать? Леха сразу решил: пополам и молчок. Наутро еще раз обсудили. Я, конечно, хорош был. Думал: идея не моя, типа я здесь ни при чем, просто соглашаюсь с другом. Смалодушничал, в общем. Соблазн большой был.
– Так вот с каких шишей ты начал закупками заниматься?!
– Да. Чужие были деньги-то… Но и хлебнуть за них пришлось! Прессовали меня, когда бабло искали. Но молодой был, крепкий, выдержал… Теперь уверен, что многое в жизни сложилось бы по-другому, не вляпайся я тогда.
– Слушай, Андрюх, ведь Иркиного мужа убили потом?
– Его и грохнули из-за тех денег… А потом мы с Лехой разбежались по разным тропинкам. Один раз я его в церкви встретил. У нас тогда Сашка еще маленький был и болел долго… Я стою перед иконой, вдруг слышу: «Андрюха, ты?» Поворачиваюсь, а Леху-то и не узнать. Весь глянцевый и неживой какой-то, как манекен из бутика. Пожаловался, что дыхнуть некогда, вот в церковь заскочил на минутку. И довольный такой говорит: «Положение обязывает. Сейчас верить модно стало». И на свою свиту кивает: «Ребята сфоткают со свечкой и воткнут куда надо. Дела в гору идут, горизонты открываются». Ну я и спросил тогда, знает ли он что-нибудь про Ирку или, может, про мужа ее вспоминает. Леха рассмеялся, говорит: «Ты дурак, что ли? Не ты же его завалил! Главное, что никто ничего не узнал. Не надо было столько бабла с собой носить. А, кстати, ты знаешь, что он должен был всю сумму вбелую провести, деньги-то от серьезных людей были? – И махнул рукой. – Ну ладно, бывай».
– И с тех пор ты его больше не видел?
– Да почему же? Регулярно вижу на голубом экране. Но очень противно! Вот и хочу тяжесть с души снять, нет мне покоя от этой занозы. Я ведь Ирке помогать старался, но так, чтобы никто не узнал и не догадался… Вздохнуть как раньше хочется, понимаешь? Решил в этот раз – всё. Исповедуюсь и точка. Не знаю, сколько еще прожить получится. А там… как Бог даст.
Пир для грифов
Сказка для взрослых
Было у отца три сына.
Старший сын был сильным и добрым. Средний – медлительным и хитрым, а младший –глупым и злым.
Вот однажды отец собрал их и говорит:
– Сынки мои дорогие! Всегда мы с вами были вместе. И за землей ухаживали, и дом наш большой укрепляли. Никогда легко не было, но трудились на совесть, а потому и хозяйство у нас процветало на зависть другим. А теперь вот ополчились лихие люди, хотят присвоить наши богатства и грозятся пойти войной. – Отец тяжко вздохнул и опустил седую голову на грудь.
Сыновья в тревоге переглянулись.
Отец же, помолчав, продолжил:
– Стар я стал для борьбы за угодья наши. Нет во мне силы прежней и одолевает немощь. И теперь вам, сынки мои любезные, вручаю заботу о доме и попечение о земле нашей – матушке. Берегите это и детям вашим накажите охранять и любить всё родное. – Так сказал он и тотчас умер.
Горевали братья сильно, а вместе с ними их жены и дети. Но на долгую печаль времени не было; надобно отцовский наказ выполнять.
Как только враги узнали, что такое горе у соседей приключилось, громко возликовали и решили пойти войной. Но сначала отправили всем троим братьям послания с предложением сдаться без боя.
Старший мгновенно ответил отказом.
Средний долго думал и советовался с женой и ее сестрами. Из-за тяжелых раздумий даже сон потерял, но так и не решился дать прямой ответ. Отослал он врагу грамоту со словами уклончивыми и витиеватыми, а в конце подписал «с уважением».
Младшенький, которого отец больше всех баловал и жалел, возрадовался предложению и вступил с врагом в переговоры об условиях сдачи родной земли и дома. Коварные лиходеи, вознамерившись обмануть глупца, со смехом пообещали ему сытую, богатую и свободную жизнь под их началом.
Тогда он, загоревшись надеждой, обратился к ним с просьбой:
– Прошу отомстить моему старшему брату!
– За что же ты хочешь извести его?
– Он всегда был сильнее и смелее.
После согласия злодеев дурачина, объятый жаждой превосходства, второпях объявил всем родным, что больше уж не будет жить как раньше, а уходит с семьей под вражье покровительство.
Старший брат, не веря свои ушам, долго призывал его одуматься и не поддаваться лживым обещаниям ненавистников. Но, обуреваемый нетерпением получить превосходство, тот и не собирался прислушиваться.
Средний же не вымолвил ни слова, размышляя, как суметь прийтись по сердцу окаянному супостату.
Как только настала ночь, младший брат открыл ворота врагу, и в то же мгновение земля и дом исчезли в кровавой мгле. Захватчики зверски расправлялись со всеми попадавшимися под руку, будь то женщины или младенцы. Страшные крики и мучительные стоны разносились по некогда благодатному и цветущему краю.
Средний брат, испугавшись лютого изуверства, быстро посадил семью на заботливо спрятанную повозку, заправленную резвыми лошадьми, и был таков.
Старший брат мужественно боролся и сокрушал неприятеля, не ожидавшего такого упорного сопротивления. А жена и дети, не ведая страха, помогали ему как могли. Но слишком неравными были силы, и глубокие раны вывели героя из строя. Когда он упал, истекая кровью, близкие сумели перенести его на подводу, оставшуюся на заднем дворе, и, воспользовавшись стеной пожара, как укрытием, быстро покинули родную землю.
Сначала жестокие завоеватели долго праздновали победу, позволяя младшему брату прислуживать им за столом. Глупец был рад должности лакея и с наслаждением думал о том, как изумились бы братья, увидев на нем красивую и модную форму, отливающую разными цветами радуги.
Через несколько дней, когда выжженная земля едва начала остывать, вернулся средний брат с семьей, уповая на милость карателей. Он сказал, что ездил по делам к соседям и знать не знал о случившемся в родном доме. Новые хозяева разрешили ему разместиться в конюшне. Такого никто не ожидал, но ни брат, ни его жена не посмели возражать, опасаясь гнева властителей.
Только о старшем брате никто ничего не ведал. А младший радовался тому, что его с семьей не выгнали из дома, а оставили жить в маленьком и тесном чулане рядом с кухней.
Но так продолжалось недолго. Вместе с морозами пришли темные времена. Обоих братьев с их семьями выгнали в курятник. Возражать они не могли. По новым правилам всех недовольных или несогласных приговаривали к мучительной смертной казни. Тогда младший брат, чтобы выслужиться перед захватчиками и вернуть себе их милость, надумал предать среднего. Для этого он обратился к главному карателю, который с презрением выслушав недоумка, повелел ему принародно убить брата с семьей.
На следующий день завоеватели, жаждущие крови и зрелищ, дали младшему оружие и в нетерпении окружили братьев. Злобный глупец, не раздумывая долго, порешил всю семью и самого брата. Ни слезы, ни мольбы родных не остановили его. Враги, довольные изуверским представлением, надменно похлопывали братоубийцу по плечу, упиваясь властью и хмельными зельями:
– Ладно уж, – говорили они ему, – можешь теперь опять жить в чулане, но только не проси ничего, ни еды, ни воды, ни денег, ни снадобий лекарских. Убивать-то теперь некого, придурок! Больше месяца твой выводок все равно не протянет. Сдыхайте на здоровье!
Глубоко потрясенный такими словами братоубийца словно окаменел. Ноги и руки перестали слушаться… Он будто обездвижел, стоя над изуродованными трупами с опущенной головой.
