Ольга Сольви
Ночь на кладбище. Короткие рассказы
На миг оторвавшись от смартфона, в ожесточенный спор вступил парень в очках:
– А смысл копья ломать? Кто заставляет в церковь идти? Не хочешь – не ходи.
В это время женщина средних лет, стоявшая рядом, развернулась к бывшему члену советской номенклатуры и сказала:
– Послушайте, если сейчас Ленина вновь возвести на пьедестал, то вы опять броситесь покланяться идолу и заставите весь народ верить в дурь мировой революции… А про советскую коррупцию и говорить стыдно: позор, до чего довели страну! Но вы еще и храмы взрывали, священников пытали, над святынями глумились, которые наши предки веками собирали… Уж, наверное, они не глупее вас были, раз такую страну создали. Так что лучше помолчите и будьте благодарны за то, что вам не отвечают тем же… До сих пор одуматься не можете? Наверное, ненависть покоя не дает?!
Молодой человек, стоявший рядом, вдруг начал негромко и медленно хлопать в ладоши… Соседи активно поддержали его, и через минуту маршрутка уже сотрясалась от аплодисментов.
Не ожидавший такого поворота в дискуссии Олег Иванович почувствовал себя глубоко обиженным и постарался выкрикнуть:
– Попы должны пример показывать, а они жируют и обогащаются!
Тут прежде хранивший молчание сосед, мужчина лет сорока – сорока пяти, спросил его, глядя в глаза:
– А священник вам лично что-то должен? Вы ничего не перепутали?
Его пожилая соседка добавила:
– Да что же мы хотим от священников? Они ведь не с Луны прилетели, а родились и выросли в наших семьях. На собраниях мы одно говорили, а на кухнях – совсем другое. Старались жизнь наладить любыми средствами, и праведными, и неправедными. А теперь вот с церкви отчёт требуем. Ведём себя, как безумные.
Эти высказывания неожиданно получили резонанс, и в адрес Олега Ивановича понеслось с разных сторон:
– Ты сначала на себя посмотри, а потом других ругать будешь, безгрешный!
– Да он себя уже к лику святых причислил.
– Пусть имя скажет, я ему свечку поставлю.
Оскорбленный Олег Иванович выпалил в сердцах:
– Вы что, не видите, что церковь весь народ обирает? Там одни мошенники!
В этот момент послышался голос водителя, который больше не напоминал про оплату и внимательно слушал пассажирский спор:
– Уважаемый, зачем так говоришь? Церковь к тебе не приходит, деньги не отбирает… А жулик другой, жулик – это ЖКХ. Он в твой дом зашел и хозяйничает. Слушай, не видишь, что ли? Почему ругаешь церковь? Не веришь во Всевышнего? А что детям оставишь, когда отправишься к Аллаху? Очень плохо! Твой отец не научил тебя, что без веры нет народа. У каждого народа она должна быть. Без веры – это стадо баранов. Куда потянешь барана, туда он и пойдет.
Через несколько мгновений газель подъехала к нужной остановке.
Как только Олег Иванович протиснулся к выходу, женщина, стоявшая у двери, протянула ему тридцать рублей со словами:
– Это вам водитель просил вернуть. Возьмите!
Обычный герой
Реальная история из послевоенной жизни
Иван Федорович вернулся с войны в начале осени в звании майора.
Соседи обнимали его, некоторые крепко целовали в щеку, другие пожимали руку… Кто-то принес только что испеченные пирожки, кто-то – домашнюю наливку, дорогой подарок по тем временам.
В конце рабочего дня все собрались во дворе. Много говорили, смеялись, шутили. Когда свечерело, народ притих, дети разошлись по домам, сумерки наполнились военными песнями вполголоса и сдавленным женским плачем…
Рядом через дорогу был городской сад, где по выходным вновь начал играть духовой оркестр, как это было до войны. Послушать его собиралось много народу, одни радостно улыбались, другие же старательно сдерживали слезы.
В праздничный день фронтовик надел боевые ордена, 8-летний сынишка с радостью взял его за руку, и они пошли в парк. Гуляющих было много. С некоторыми Иван Федорович здоровался, а с кем-то горячо обнимался.
Мальчик заметил, как несколько девушек остановились рядом с ними и, поглядывая на награды отца, о чем-то переговаривались между собой. Вдруг сын, переполненный гордостью, громко спросил:
– Пап, а за что у тебя ордена? За подвиг?
Отец улыбнулся, взял мальчишку на руки и сказал:
– Нет, сынок. Защищать Родину – это наш с тобой долг. Вот если бы пришли к маме, чтобы обидеть ее, разве ты не вступился и не отогнал бы хулиганов?
– Да я бы им так надавал! – раскраснелся герой.
– Вот… То же самое сделала бы и мама, чтобы заступиться за тебя, пока я на фронте был. И никто не стал бы награждать ни тебя, ни маму. Потому что для каждого порядочного человека защищать то, что ему дорого, – это не подвиг, а в порядке вещей. Это наша обязанность… А Родина для нас – это всё вместе, и мать, и сын, и дом. Понимаешь?
Мальчик сосредоточенно смотрел на отца, пытаясь вникнуть в смысл. А тот продолжал:
– Родина нам мать, но она же и наш ребенок. Мы в ответе за нее… И не ради наград, а из-за любви, – Иван Федорович поставил сынишку на землю и обернулся к подошедшей девушке, стеснительно протягивавшей ему букетик цветов.
– Извините! Мы невольно слышали ваш разговор, – сказала она дрогнувшим голосом. – Спасибо вам за всё!
Про добрый плод
Так далеко в прошлое улетело мое детство, что порой в милых сердцу воспоминаниях оно теряет реальные краски. И только несколько эпизодов из глубины волшебного времени проявляются яркими картинами…
Мы жили вчетвером в одиннадцатиметровой комнате с крохотным чуланом, в котором на сундуке спала бабушка. Из удобств – кран с холодной водой и газовая плита на общей кухне с крепко пьющими соседями, которые почти всегда были настроены откровенно враждебно.
Однажды я тяжело заболела и лежала в бреду с высокой температурой. Бабушка на минутку вышла во двор, чтобы попросить подругу из соседнего дома, собиравшуюся на базар, купить мне апельсины или лимоны. В этот момент перед моей постелью внезапно появилась подвыпившая соседка с целой сеткой апельсинов. В пылающей огнем голове промелькнуло: «Так быстро»? Хотелось спросить тетю Таню, неужели это все мне, но язык не слушался, а голос никак не мог выкарабкаться из горла. И вдруг меня охватил ужас, когда на лицо соседки упало солнце и высветило злой взгляд, полный ненависти. Почудилось, что еще миг и эти глаза прожгут меня насмерть. От страха я попыталась спрятаться под одеялом…
То, что было дальше, помню смутно. Кажется, потом вошла бабушка, дотронулась до пылающего лба, поставила градусник и склонилась над изголовьем. Почувствовав надежную защиту, я мгновенно провалилась в сон.
А после пробуждения меня ждал подарок. На столе под яркими лучами в большой стеклянной вазе переливалась золотом целая горка ароматных маленьких солнц. Бабушка, обрадовавшись, что температура, наконец, спала, взволнованно хлопотала рядом. В тот момент я была абсолютно счастлива…
С удивлением обнаружив, что могу без труда говорить, я потихоньку рассказала бабушке случившийся кошмар. Как приходила тетя Таня с авоськой и как прожигала недобрым взглядом, желая мне смерти. Бабушка тогда удивилась и сказала:
– Ну надо же, что только в бреду не привидится! Тетя Таня и вправду встретила меня в сенях и предлагала купить у нее свежие сливки, но я отказалась. Я же не знаю, как она всё делала, в какую банку наливала, какими руками. А она рассердилась и выкрикнула, что неизвестно, выздоровеешь ты или нет после такой долгой болезни… Ну ничего, ничего. У нас теперь все хорошо. Мама с папой придут вечером с работы, вот обрадуются! – Сказала бабушка, крепко прижав меня к себе. – А нам тетя Фая вчера апельсины купила. У нее сердце доброе. Она всегда поможет, никогда не откажет. Теперь ты точно пойдешь на поправку. От дурных людей добра не бывает. Они улыбаются, чтобы злость спрятать… Знаешь историю про два дерева?
– Расскажи, бабуль!
– Ох, давным-давно ее бабушка моя рассказывала… Росли рядом две яблони, с большими ветвями, на которых было много-много яблок. И шел мимо путник. Он сильно устал и очень хотел есть. Подошел к левому дереву. Яблоки были крупными и красивыми, без единого червячка или гусеницы. А на правой яблоне – мелкие, с червячками, но очень ароматные. Путник подумал и решил, что идти еще далеко и поэтому нельзя ему соблазняться на недобрые-то плоды. Ведь где ж это видано, чтобы на яблоках червяков не было. Значит, яблоня та для привлечения, для обмана росла. Вот и не стал он красивые яблоки срывать, а набрал мелкие с правой яблони, поел, по карманам рассовал, и отправился дальше.
– А далеко он шел?
– Да, путь его был долгим и трудным… А на обратной дороге домой путник подошел к яблоням-то и обомлел: левая красавица будто бы иссохла вся, яблоки с нее попадали и сгнили на земле… Вот так и люди. Если сострадание настоящее, никогда его не выпячивают. Искренний человек своих добрых дел стесняется. А кто с совестью, тот и самый надежный.
Бабушка обняла меня и поцеловала, а я поняла, что значит быть могучей победительницей всех злых сил.
